Текст книги "Эра Вечности. Грааль"

И по приговору германского суда мне дозволено видеться со своей дочерью лишь раз в месяц и не более четверти часа, и только в присутствии её матери, дай ей Бог здоровья.

Нет, мы расстались не так чтобы плохо. Конечно, виноват был я сам. Бес попутал. Как и всегда. Пока Ленка была на сносях, закрутил роман с Катей, идиот. И мало того, что спалился, так ещё и Катя оказалась беременной. Ну и… Короче, вы поняли, что дальше было.

А виделись мы с Марго всё реже. Она явно отвыкла от меня, да и Ленка наверняка раз за разом вставляла свои пять копеек в мой адрес. Что ж, сам виноват, что тут пеплом голову посыпать. Ленка замуж так и не вышла, занявшись какой-то общественной деятельностью, но я подозреваю, что она таким образом просто спасалась от одиночества, ведь Марго уже двенадцать лет, у неё свои интересы, свои подружки, да и друзья. В Европе, вообще, дети в этом плане взрослеют очень рано.

Итак, сегодня по плану Берлин. Приедут ли Елена и Марго в аэропорт на встречу? Он бы, конечно, лучше бы встретился где-нибудь в городе, в кафе каком-нибудь, но Ленка упорно назначала встречи именно в аэропорту, словно не желая омрачать Берлин его присутствием…

– Дмитрий! Оглох, что ли!

Оборачиваюсь. Мой второй пилот Лёха шёл мне наперерез.

– Командир! Ау!

– Привет.

– Приветище! Что-то ты сегодня какой-то задумчивый. Так и мимо борта нашего пройдешь – не заметишь.

– Ага, тебя не заметишь, орёшь, как потерпевший.

Лёха как-то странно на меня посмотрел:

– Ты здоров вообще? Какой-то ты бледный сегодня.

Отшучиваюсь.

– Ну, раз эскулапы пропустили раба божьего, значит, я, по их мнению, вполне годен. Спал просто плохо сегодня.

Усмешка.

– Ничего, за штурвалом отоспишься.

* * *

ПОДОЛЬСК. МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ. РОССИЯ. Понедельник. 10 июля 2025 года. Местное время 11:36.

– Аристарх Иванович, вы же столько лет служили Отчизне, а теперь проявляете необъяснимое упорство, отказываясь предоставить специальной комиссии объективные данные. Ведь это вовсе не военная тайна. К вам упал штатовский спутник.

Старый генерал лишь буркнул:

– Спутник этот чёртов давно уже ваши забрали. Что вы ещё от очень старого и очень больного человека хотите? Одной земли из моего участка вынули кубов десять и увезли на экспертизу. Будь он проклят этот спутник, вместе со всей Америкой. Не хочу об этом даже вспоминать. А если бы он упал нам на головы?!

– И всё же?

– А что «всё же? Меня опрашивали уже раз десять. Я всё честь по чести рассказал. Вам что от меня опять надо? Не даёте старику спокойно умереть.

– Простите меня, Аристарх Иванович, дай Бог вам всяческого здоровья, но все ваши ответы сводятся к: «ничего не видел, ничего не знаю». Но так же дела не делаются!

Старик прищурился:

– А какие у меня с ВАМИ могут быть дела?!

«Собеседник» нахмурился.

– Но вы же, как гражданин и патриот, должны помогать соответствующим органам!

Но генерал жестко отрезал:

– Я должен только своей семье и своему Отечеству. А таких упырей, как вы, я повидал за годы службы предостаточно. Если вам нужны мои официальные свидетельские показания, то присылайте повестку, машину, и везите меня, в сопровождении бригады врачей, на допрос на эту вашу Лубянку, или кто вы там, ибо корочкой сотрудника МЧС будете размахивать в детском саду на новогоднем утреннике. Всего хорошего, господин, не знаю, как вас там на самом деле. Вы свободны. Я вас больше не задерживаю.

* * *

МОСКВА. РОССИЯ. Четверг. 10 июля 2025 года. Утро.

Главным разносчиком вируса стала именно Ольга, так «удачно» заснувшая в вагоне метро на кольцевой линии и трижды проехавшая по кругу в час пик. И никому не было дела до спящей девушки, которая так мило посапывала во сне. Да и кто мог бы насторожиться? На кольцевой конечных станций нет, а соседи постоянно меняются. Кто там знает, сколько спит девушка – полторы минуты или полтора часа? Да и кому какое дело до этого? Ведь она просто-напросто спит, что делает в метро как бы не половина пассажиров. Так что эта ситуация в московском метрополитене никого не могла насторожить в принципе. И пока она спала, мимо нее в вагоне сменилось множество пассажиров. Плюс те, кто оказался рядом с ней во время ее перемещения по переходам и проходам по платформам станций, те, кто ехали с ней в маршрутке. И все эти люди, получив свою порцию первичного инфицирования, спешили дальше, растекаясь по двум с половиной сотням станций метрополитена, выплескиваясь на улицы, расходясь по офисам, учебным заведениям, торговым и развлекательным центрам.

Спящая Ольга трижды проехала через станции, выходящие к Ярославскому, Ленинградскому, Казанскому, Павелецкому, Курскому и Киевскому вокзалам, а также к трансферам ко всем московским аэропортам. И через эти транспортные ворота мегаполиса новые носители вируса хлынули во все стороны. Пусть до того момента, как они сами начнут выдыхать из своих легких вирус, пройдет время, но за это время носители бациллы Грааль на самолетах, поездах, электричках, автобусах и просто на автомобилях сумеют добраться до многих других населенных пунктов. По всему миру. Естественно, основные очаги заражения Граалем возникнут в крупных городах, имеющих большое транспортное сообщение с Москвой.

Но не только одна лишь Ольга «приложила руку» к взрывной пандемии Грааля. Так случилось, что почти все участники «торжественной встречи» спутника провели этот день активно, находясь нередко в весьма больших скоплениях народа.

В то самое время, пока Ольга спала в метро:

Дмитрий прошел через салон «Боинга» и вошел в пилотскую кабину. Позади были толпы аэропорта и коллеги-пилоты других рейсов. Впереди Дмитрия и его пассажиров ждал Берлин.

Хмурый Миша вошел в свой класс, стараясь не смотреть на одноклассницу Свету Родионову.

Заспанная Машенька без аппетита ковыряла кашу в тарелке. Ей вообще нравилось ходить в детский сад, но сегодня он ее совсем не радовал.

Екатерина, отведя Машу в садик и отправив Мишу в школу, решила пройтись по торговому центру. Она любила ходить по магазинам и старалась не пропустить ни одной новинки. Хотя бы в режиме посмотреть-примерить. А если что понравится, то и купить, благо семья имела хороший доход, и Катя могла себе позволить, как она выражалась, некоторые шалости. Естественно, она много общалась с продавцами-консультантами в каждом бутике или магазине.

Ее родители вошли в салон самолета, готовясь лететь в Самару. Профессора Громова там ждал симпозиум, а Вероника Степановна летела с мужем за компанию.

Антон Аристархович повел жену на премьеру нового блокбастера. Не то чтобы им так уж сильно хотелось в кинотеатр, но тяжелая ночь, в полном раздражения отчем доме, далась нелегко, и хотелось как-то развеяться.

Раздраженный Аристарх Иванович скупо отвечал на вопросы прибывшего особиста, который изображал из себя сотрудника МЧС. В это время его жена, Мария Антоновна, как ни в чем не бывало общалась с соседкой, которая как раз собиралась ехать на поезде с семьей в Крым.

И, наконец, профессор Иван Аристархович Марков отправился в свой университет, где, несмотря на каникулы, у него была встреча со студентами.

И все эти встреченные люди дышали с ними одним воздухом. Воздухом, который выдыхали первые носители вируса Грааль на планете Земля.

По итогам утра уже было инфицировано множество людей. Но пока об этом факте никто ничего не знал.

* * *

МОСКВА. РОССИЯ. ГЛАВНЫЙ ШТАБ ВОЕННО-КОСМИЧЕСКИХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ. Пятница, 11 июля 2025 года. Местное время 11:13.

Генерал Мальцев хмуро смотрел свои бумаги. Происшествие в Подольске разрасталось в своём значении. И это не считая того факта, что вопреки всем системам противоракетной обороны и космического слежения, из космоса беспрепятственно рухнул на Землю объект, рухнул не куда-нибудь, а на Москву, и не куда-нибудь, а почти на голову Верховному, и вместо этой болванки вполне могла быть боеголовка в пару мегатонн. Служебное расследование шло своим чередом и явно головы полетят, хотя, конечно, кое-кто отделается лишь легким испугом, просто лишившись какого-то количества звёзд на погонах. Но самому генералу Мальцеву было поручено возглавить ведомственную комиссию ВКС, которая должна расследовать происшествие со стороны их Конторы, дабы сделать выводы по недопущению такого конфуза впредь и так далее.

А вот как раз с расследованием было всё кисло.

Нет, на первый взгляд был обычный для такой ситуации ведомственный бардак. Поступали новые факты, доклады и сведения. Постоянно поступали новые аналитические записки и заключения всякого рода экспертов, дай им Бог всякого здоровья, прости господи. На фронт бы их… ВСЕХ!!!

Толку всё равно от них нет никакого. Казалось, что минувшие два года вылечили если не всех, то очень многих, слишком уж царь-батюшка закрутил гайки аппаратного механизма и военно-промышленного комплекса. Но нет, судя по докладам, опять глубиной момента прониклись далеко не все.

Многие бумаги по факту были отписками и формальными отчётами, без особых выводов и идей. Как говорится: «Упал спутник с флагом США. Одна штука. Распишитесь». «Осмотр местности произведён. На участке обнаружены частные строения – дом, гараж, амбар, сарай и летняя кухня. Итого пять штук. В саду также обнаружен объект, сложенный из красного кирпича, в котором располагается мангал. Итого одна штука. Распишитесь». «Из живности зафиксированы хозяева дома 95 и 88 лет, и кошка 5 лет. Итого живности зафиксировано три штуки. Распишитесь».

Пусть Мальцев и утрировал, но часто доклады и отчеты сводились по сути именно к таким банальным описательным моментам с боязнью сделать собственные выводы. Аналитики, млять!

Нет, конечно, от узких профильных специалистов поступала информация совсем иного характера, а уж после того, как вирусологи забили тревогу, стало совсем не смеха и аж мурашки побежали по коже…

Часть вторая. Апокалипсис

Глава 3. Печать бога

И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца и имеющего печать Бога живаго. И воскликнул он громким голосом к четырем Ангелам, которым дано вредить земле и морю, говоря: не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего.

Откровение Иоанна Богослова (Апокалипсис)

ОЛЬГА МАРКОВА

МОСКВА. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 10:17.

Удар стихии резко осложнил жизнь огромного города. Мощные шквалы валили деревья и конструкции, ливень породил реки и озера, ливнёвки просто не успевали отводить такое количество небесной влаги. Молнии одна за другой прорезали почти черное небо и никакого просвета в тучах не наблюдалось.

– Мгла накрыла ненавидимый прокуратором город… – шепчу я, едва сдерживая желание постучать зубами от холода и выглядывая из-за спин спрятавшихся от дождя людей, в ожидании автобуса. – Блин, как не вовремя сломалась машина, стой тут теперь…

То ли от пронизывающего ветра, то ли от залетающих под навес остановки брызг дождя, то ли еще по какой причине, но чувствую вдруг накатывающий озноб, и даже показалось, что у МЕНЯ начинается насморк.

Словно в подтверждение, внезапно чихаю.

Шепчу:

– Чихать я хотела…

– Будьте здоровы! – сказали сразу со всех сторон.

– Спасибо!

Непроизвольно шмыгнула носом, и тут внезапно услышала старческий голос:

– Что ж вы, милочка, так легко оделись? По телевизору передавали предупреждение! Ничего вы, молодые, не слушаете, что вам говорят!

Краем глаза покосилась на стоящую слева старушку и не нашла что ответить. А что тут ответишь? Телевизор с утра не смотрела, поскольку проспала, и вообще было ни до телевизора, ни до компьютера, ни до вообще чего бы то ни было. Даже в окно не посмотрела. А потом возвращаться было уже поздно, хотя, может, и разумно было бы вернуться за зонтиком и переодеться во что-то более тёплое.

От очередного порыва ветра зябко передернула плечами. Твою маму и чёртову бабушку туда же. Да, одета я сегодня точно не по погоде. Легкое летнее платьице ничуть не гармонировало с творящимся ураганом, было мокрым и оттого жутко холодным, почти ледяным на ветру. И, похоже, что явно начинается простуда. Или грипп. Да и утром, откровенно говоря, чувствовала себя совершенно разбитой, да так, что умудрилась мало того, что проспать, так еще и опять заснула в метро. Проспать полтора часа! Что-то не везёт ей ни с машиной, ни с метро. Второй раз за неделю. Как говорится, никогда такого не было, и вот опять…

– Не опять, а снова…

Попытка пошутить как-то не очень получилась. Было холодно. Службы такси были солидарны с погодой и давали самый неутешительный прогноз – стоимость заказа выросла до туч, а самих машин попросту нет свободных и в ближайшее время не предвидится.

Вдруг почувствовала, что кто-то тронул меня за руку. Повернув голову, увидела молодого человека, который протягивал свою ветровку.

– Вот, возьмите, вы совсем озябли. Не бог весть что, но всё лучше, чем ничего, – и смущённо добавил зачем-то: – Да и другого у меня нет, уж простите.

Улыбаясь, попыталась отказаться, но тот не стал даже слушать и буквально накинул на меня свою курточку, оставшись в одной рубашке с коротким рукавом.

Кутаясь в тоненькую ветровку и, дрожа всем телом, спрашиваю:

– А как же вы? Холодно ведь…

Парень лишь улыбнулся:

– Ничего-ничего, я закалённый. В окопах и не такое было. Впрочем, пустое. Всё нормально. У меня с собой есть термос с горячим чаем. Вам непременно нужно сейчас чаю. Вот возьмите.

Принимаю из рук спасителя крышку от термоса. Чай уже поостыл, но всё равно достаточно тёплый, чтобы организм принял его на ура.

Смеюсь, отхлебнув:

– Как зовут вас, о, благородный рыцарь?

Тот шуточно поклонился:

– Разрешите представиться, сударыня. Александр Николаевич Андреев к вашим услугам, – подыграл парень и, рассмеявшись, добавил: – Можно просто Саша. А кто вы, о, прекрасная незнакомка?

– Ольга. Или просто Оля.

– Очень приятно. Жаль, что стояние в этой толпе не позволяет со всей галантностью поцеловать вашу ручку, сударыня.

Саша так натурально вздохнул с сожалением, что я не удержалась от смеха.

– Ничего, рыцарь, возможно, вам еще представится такая возможность!

– О! – обрадовался парень. – Вы вернули меня к жизни! Будет ли мне позволено пригласить вас на свидание?

– Вот так вот сразу и на свидание? – Наигранно сделала озадаченный вид, хотя Саша мне понравился, тем более что почти все мужчины в моей семье, так или иначе, носили погоны и были кадровыми офицерами, а молодой человек, хоть и молодой, но по выправке видно, что он пусть и младший, но тоже офицер. – Ну, не знаю. Тем более, какое свидание может быть под таким ливнем?

Тут я опять чихнула и как-то виновато посмотрела на парня, потому как Саша обеспокоенно посмотрел на меня:

– Что-то мне подсказывает, что свидание придется перенести. Дело явно пахнет простудой. Давайте-ка я вызову такси и отвезу вас домой. Теплый плед и горячий чай, вот что вам сейчас нужно. А на свидание мы еще сходим!

– Хорошо, – кивнула Саше. – Давайте так и договоримся. Только вот такси нет. Я уже пробовала.

– Да? Решим сейчас. Где наша не пропадала. Андреев я или где? А вот, кстати, на ловца и…

Он сделал шаг на дорогу и, сложив каким-то хитрым образом пальцы, выставил руку, что тот шлагбаум. Перед нами тут же остановился армейский грузовик.

– Ну, карета подана, сударыня.

Удивлённо спрашиваю:

– Вы волшебник, сударь?

Неопределённый кивок.

– Нет, я только учусь. Просто водила – явный фронтовик, а у нас принято своих выручать…

* * *

МОСКВА. КРЕМЛЬ. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 11:40.

Президент проводил вот уже второе совещание по данному вопросу. Совсем не пустяковому, как оказалось, вопросу. Упал не просто штатовский спутник, а спутник, на борту которого обнаружены биоматериалы, включая разного рода посевы, несколько штаммов вируса неизвестного происхождения. Всякого рода специалисты уверили его, что это точно не гражданский объект. Во всяком случае, это не объект исследований во имя прикладной науки, ведь в ином случае о его запуске и миссии упоминалось бы в профильной научной литературе. Но этого не было. Более того, спутник с таким номером числился в каталогах как спутник связи, коим точно не был.

Впрочем, Президента волновало не это. В конце концов у России своих спутников на орбите великое множество и немало среди них «спутников связи». Не в этом вопрос.

А вопрос в том, что спутник этот мало того, что едва не упал на Москву, мало того, что упал в сад в Подольске, но ещё и умудрился разгерметизировать корпус, выпустив «на волю» не пойми пока что. Вообще странно, что он банально умудрился не разрушиться высоко в атмосфере и долетел до поверхности Земли в относительно целом состоянии.

Профильные специалисты пока затрудняются четко ответить на вопросы: «Что это?», «Что в нём?» и «Что с этим делать?» Типа, «работаем, постараемся в самые кратчайшие сроки». Рекомендуют вновь, под видом борьбы с новой вспышкой заболеваний коронавирусом, объявить всеобщий карантин, масочный режим, вплоть до запрета на передвижение и выход из дома. И что прикажете делать? Останавливать всякое движение в столице, а значит, останавливать экономику огромного мегаполиса из-за не пойми чего? Тем более что другие спецы признают, что вирус, вполне вероятно, «гуляет» по стране и планете вот уже две недели, и локализовать его уже не удастся никакими карантинными мерами, что это лишь породит панику среди населения.

При том, при всём, что ни первые, ни вторые спецы пока даже не могут дать внятных ответов на тему: «что это, каковы его свойства и как с ним бороться?»

Конечно, протоколы существуют именно, в том числе и для таких случаев. Но ведь пока не поступало ни одного сообщения о заболевших чем-то необычным. Нигде в мире не отмечены случаи каких-то новых заболеваний странного свойства. Как можно в таких условиях вводить в действие чрезвычайные протоколы?

Остается лишь готовить экстренные службы, МЧС, врачей, больницы переводить на усиленный режим работы, развертывать, под предлогом проведения учений, полевые и мобильные госпитали, перебрасывать в «летние лагеря» поближе к Москве воинские части, созывать в столицу под всякими предлогами вирусологов и прочих профильных специалистов, готовить резерв и по медицине, и, как говорится, частям Росгвардии приготовиться…

* * *

ДМИТРИЙ МАРКОВ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 12:35.

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту «Пулково» города Санкт-Петербург. Температура за бортом 23 градуса Цельсия, время 12 часов 35 минут. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся еще раз увидеть вас на борту нашего авиалайнера. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Сейчас вам будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки самолёта. Спасибо.

Посадка на запасной аэродром вряд ли обрадовала большинство пассажиров, да и мне самому хотелось поскорее попасть домой, но Москва не принимала, мощный грозовой фронт не сулил скорого возвращения, да и двигался он как раз в сторону Питера.

– Командир, ты не заболел случаем? – окликнул меня второй пилот Иван Казаков, когда мы уже шли по зданию аэропорта. – Какой-то ты опять бледный. Как тебя медкомиссия пропускает – ума не приложу.

С преувеличенной бодростью ответствую:

– Нет, все в порядке. Просто подустал чего-то. Но медикам виднее, сам знаешь, приборы у них есть там всякие.

Тот лишь буркнул хмуро:

– Знаю я их приборы. Всякие.

Но работы действительно было много. Рейсы в Берлин, Париж, Мюнхен, Мадрид, Рим. Вот сейчас они прилетели из Барселоны. Так что устать было от чего. Впрочем, нужно признаться себе самому, что с организмом далеко не все в порядке, и, по-хорошему, нужно обязательно показаться врачам. Только нормальным, по месту жительства, чтоб не сняли с рейсов вдруг что. Дело явно пахло простудой, начиналась отечность слизистой, вскоре можно было ожидать появления других симптомов, в виде соплей, а может и кашля.

Но пока об этом и думать не стоит. Нужно сдать самолет, сделать другие процедуры, которые должен совершить командир корабля после приземления. И в Москву нужно позвонить, узнать, как там семейство, да и вообще какие новости. Тем более что на душе было как-то неспокойно…

…Через полтора часа того-сего стало ясно, что сегодня в Москву выехать не удастся никак, тем более что руководство авиакомпании настаивало на перегонке самолёта на московский аэродром, а с учётом погоды это удастся сделать в лучшем случае завтра, а то и послезавтра.

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

МОСКВА. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 17:05.

Я бежала сквозь ветер и ливень. Зонт ничем не помогал в данной ситуации, и мне пришлось с яростью его просто сложить, дабы его не выворачивало наизнанку каждые десять-двадцать метров. Благо бежать было не так далеко, ведь брат жил через два дома от меня.

Сверкнула молния и сразу же оглушительно громыхнуло. Шлепая по разлившимся до состояния рек лужам, перебежала дорогу и устремилась к подъезду. Опережая меня, мигая синими огнями, к нужному подъезду подъехала машина «скорой помощи». Вместе с бригадой поднялась на лифте в квартиру брата.

Дверь открыл откровенно перепуганный Миша. Жестом указав дорогу, он первым прошел на кухню, где сидела, завернувшись в плед, хозяйка квартиры. Вид Екатерина имела явно больной. Горячечный румянец на щеках, покрасневшие крылья носа и лихорадочный взгляд и без дополнительных процедур показывал наличие высокой температуры и явных простудных симптомов.

– Как вы себя чувствуете? – спросил врач. – Температура сейчас какая у вас?

Катя молча выпростала руку из-под пледа руку и протянула доктору градусник. Тот мельком взглянул на него и уточнил:

– Давно поднялась температура?

Та отрицательно покачала головой.

– Где-то с час назад начала расти. Как дошла до тридцати девяти, я решила вызвать «скорую». Мало ли что.

Врач кивнул.

– На что еще жалуетесь? Кашель? Головная боль? Боль в мышцах?

Катя кивнула. Доктор раскрыл медицинский бокс и вытащил оттуда стетоскоп.

– Давайте я вас послушаю. Молодой человек, – обратился он к стоящему в дверях Мише, – погуляйте пока за дверью.

Спустя минуту медик заговорил вновь.

– Сейчас мы вам сделаем укол и собьем температуру. После чего вы поедете с нами, вам показана срочная госпитализация.

Екатерина беспомощно посмотрела на врача, затем перевела взгляд на меня. Я сразу ответила:

– Да-да, посижу с детьми, не волнуйся. Езжай. Ты и вправду плохо выглядишь. Не заражай детей.

Последний аргумент подействовал, и Катя, всхлипнув, начала собираться. Через десять минут мы вместе с Мишей смотрели в окно, провожая взглядом выезжающую со двора машину с мигалками. Взвыла сирена, а когда она затихла я услышала из глубины квартиры тихое рыдание Машеньки.

Опомнившись, бросилась на звук плача. Девочка сидела в уголке и изо всех сил сжимала плюшевого зайку. Слезы градом текли по ее щекам, но Машенька уже не рыдала, а лишь протяжно хныкала.

– Что ты, маленькая, успокойся, все будет хорошо…

– Мама умрет, да?

Признаться, я опешила от такого вопроса. Даже как-то отшатнулась.

– Что за глупости! Никто не умрет и тем более твоя мама не умрет, что ты себе придумала. В больничке много докторов, и мама твоя обязательно поправится и скоро-скоро к вам вернётся. А я пока посижу с вами. Прекращай плакать, а то вот-вот позвонит твой папа, а ты плачешь…

– Папа в Санкт-Петербурге, – вдруг сказал Миша. – Их посадили на запасной аэродром из-за грозы.

Я вот этого не знала, но, разумеется, не подала виду, что меня новость сильно озадачила. Я-то рассчитывала на то, что брат вот-вот вернется и максимум, что от меня будет требоваться – просто помочь Димке. Что ж, посижу с детьми до утра, что ж поделаешь. Посижу, сколько потребуется, не оставлю же их одних в квартире в такой вот ситуации!

– Идемте пить чай с вареньем! – преувеличенно бодро хлопнула в ладоши. – Миша, ты же угостишь гостью чаем?

* * *

ДМИТРИЙ МАРКОВ

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 19:35.

Вести от Ольги были плохими. Потом, правда, позвонила Катя, сказала, что её переводят в реанимацию и что там нужно сдать все вещи, включая телефон, и что связи с ней не будет, и, конечно же, чтобы я не волновался. Мол, у неё пустяковая простуда, а реанимация – это просто положено так, протокол такой в больнице. Типа всех туда отправляют, так что ничего страшного. Ну и, понятно, чтобы я поскорее вырвался в Москву, упирая перед начальством на сложившуюся ситуацию. Пусть найдут другого пилота, а меня пусть отпускают. И чтоб я немедленно ехал на вокзал и садился на «Сапсан» или что там будет. Последний вопрос был – не голодный ли я. После этого трубку у неё окончательно забрали.

Ольга демонстративно бодрится. Поговорил с детьми. Мишка мрачен, как никогда. Машка всё время плачет. Чувствую себя бессильным. Сейчас пойду к начальству решать вопрос с отъездом.

За окном небо стало почти чёрным. Сейчас ливанёт так, что мало не покажется никому.

Внезапно зазвенел мобильный. С нехорошим предчувствием вытащил трубку и посмотрел на экран. Звонил отец. Это было довольно странно, за ним не водились звонки по пустякам, тем более когда я был в рейсе. Значит, что-то действительно случилось.

– Да, отец.

Голос в трубке был взволнованным.

– Ты уже на земле?

– Да, нас посадили в Пулково. Москва не принимает. Не томи, что случилось? Ты же не просто так звонишь?

Отец в трубке крякнул и хмуро произнес:

– Только что звонила бабушка. Их с дедом забирает «скорая». У обоих высокая температура, все признаки простуды, ломота в суставах и даже какие-то судороги. Так что я, наверное, к ним съезжу.

– Вот, черт! Я тут пока застрял и не знаю, когда приеду! Держи меня в курсе! Если что надо – сразу звони! Или мне или Ольге, она же в Москве!

– Я думаю, что обойдемся без Ольги. Пусть с твоими детьми сидит. Разберемся, в общем, не волнуйся.

* * *

МОСКВА. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 19:37.

Антон Аристархович дал отбой и спрятал трубку в карман. Вставив ключ в зажигание, он завел мотор, и машина выехала со двора. Вызывало беспокойство многое – и госпитализация родителей, а в их возрасте любая простуда чревата, и отсутствие связи с братом, да и собственное состояние вызывало тревогу. Движимый какой-то мальчишеской бравадой, он не сказал ни жене, ни сыну о том, что у него самого температура уже за 38 градусов и налицо все признаки простуды.

Ну, сыну-то понятно, почему не сказал, зачем его нервировать зря, да чем он из Питера поможет? А вот чего жене не сказал, Антон Аристархович не мог объяснить даже сам себе.

Ладно, в конце концов, он же едет не куда-нибудь, а именно в больницу. Так что там и разберется если что.

* * *

ОЛЬГА МАРКОВА

МОСКВА. Четверг. 24 июля 2025 года. Местное время 20:05.

За прошедшие пару часов дважды звонила Катя, и я отвечала на ее обеспокоенные вопросы об их самочувствии. Потом позвонила из Самары бабушка, и мне пришлось вновь отвечать на те же вопросы, плюс отчитываться в том, не голодны ли внуки.

Наконец, еще через какое-то время вновь позвонил Дмитрий.

– В общем, так, сестренка, хороших новостей у меня нет. Катю перевели в реанимацию. Вещи и телефон у неё забрали. Так что связи с ней нет. Максимум, это звонить в больницу на пост, может быть там что-то подскажут относительно её состояния. Я уже звонил, но мне там ничем помочь не смогли, мол, пока нет информации. Позвоните часа через два. Если я вдруг не смогу дозвониться, то позвони сама, хорошо?

Киваю.

– Конечно, не волнуйся, я буду звонить всё время.

Тяжёлый вздох в трубке и попытка пошутить:

– Всё время звонить не надо, не отвлекай их от работы почём зря. Ладно, с этим решили. Я дважды разговаривал с отцом. Оль, я не знаю, что происходит, но в больнице не только Катя. В Подольске в больницу положили нашего отца и дедушку с бабушкой. Говорят, дядя Иван так же в больнице, но только в Москве. Катя говорит, что только что звонила ее мама и сообщила, что Александра Михайловича в Самаре тоже госпитализировали. Она сейчас тоже там в больнице, но, слава богу, пока с ней вроде все в порядке. В общем, у всех заболевших температура под сорок, насморк, ломота в суставах и сонное состояние. Короче, у всех одинаковые симптомы. Ты как там? Как дети?

– Все в порядке. – поспешно заверила я и все же уточнила: – А у тебя все в порядке? Что с голосом?

В трубке возникла недолгая пауза, но затем Дмитрий ответил с каким-то совсем неузнаваемым тембром, в котором была слышна лишь усталость:

– Не знаю, что тебе сказать, сестрёнка. Всё скверно пока. Дед с бабушкой впали в какое-то сонное состояние, точнее в состояние глубокого сна… Ну, я не могу это правильно объяснить. Короче, спят и ни на что не реагируют. Я так понял, что их тоже перевели в реанимацию, но только в Подольске, и я пока не знаю, что там и как. Наш отец жалуется, что его самого просто вырубает, и он подозревает, что вопрос его собственного впадания в спячку это лишь вопрос времени. И времени очень короткого… Дядя Иван на звонки не отвечает, и я ищу телефон больницы, чтобы узнать его состояние.

Дима помолчал. Затем добавил:

– Я тут местному доктору, который меня типа лечит, рассказал про спутник и вчерашний наш подход к нему. Но я так понял, что доктору мой рассказ пока мало чем помог. Правда, его сильно заинтересовало, что мы так семейно-массово заболели. Сказал, понаблюдаем, полечим, но, честно говоря, я думаю, что врачи пока сами ничего не понимают. Ладно, как ваши дела?

Я поспешно ответила:

– С детьми все в порядке!

– Хорошо. А ты как себя чувствуешь?

Ну, вот что мне ему сказать? Что мне самой хреново так, что хоть на стену лезь? Оглядываюсь на дверь в комнату. Вроде плотно закрыта.

– Дима, у меня у самой температура 38,9, и я не знаю, как правильно поступить в этой ситуации. Я наглоталась жаропонижающего, и надеюсь, что это просто простуда. В любом случае с детьми кто-то должен быть. Правда я теперь сижу в отдельной комнате, чтобы никого не заразить, хотя уверена, что это мало поможет…

– Плохо. Если что – попроси соседку посидеть с детьми, у нас с ней хорошие отношения, а сама вызывай «скорую».

– Ага, давай ещё соседку заразим.

– Да, согласен, это крайняя мера. У меня такое ощущение, что где-то мы все заразились какой-то дрянью или это какая-то реакция организма на отравление какими-нибудь парами спутникового топлива, которым мы все вместе могли тогда в Подольске нанюхаться. Впрочем, времени прошло много, а признаков отравления я пока не отмечаю ни у кого. Хотя я, конечно, не медик. Ты сама как себя чувствуешь? Только откровенно. Сейчас нам не до церемоний.

Ольга задумалась, но затем решила все же сказать правду.

– Знаешь, у меня уже несколько дней какое-то пришибленное ощущение, я даже опять в метро заснула и проспала полтора часа, представляешь? Впрочем, я сегодня в грозу капитально промокла, так что могла банально простудиться. Во всяком случае, у Кати температура начала расти резко, а у меня, тьфу-тьфу, она особо пока не растет. Так что я не знаю.