Текст книги "Три Меченосца. Книга первая. Жёлтая сталь алфейнов"

Глава 7

Старое плетёное ограждение Тэлеск заметил ещё издали. Окружённый им двухъярусный деревянный дом стоял на возвышенности, недалеко от главной дороги, чуть обособленно от остальных зданий. Дом выглядел ветхим, гнилым, подкосившимся и имел множество подпорок со всех сторон. Тэлеску показалось, что если бы не они, стены вмиг разъехались бы от слабого дуновения ветерка, а крыша рухнула бы вслед за ними.

– Я надеюсь, это не та самая корчма, о которой ты столь хорошо отзывался? – спросил у волшебника Тэлеск, окидывая взглядом поросшие зелёным мхом стены и старую, полностью прогнившую на вид крышу. – Случилось бы мне набрести на такой заброшенный дом где-нибудь в лесной глуши, да ещё поздней ночью, я бы точно принял его за жилище ведьмы!

Волшебник ничего на это не ответил, а лишь усмехнулся. Он взошёл по скрипучей лестнице на крыльцо, Тэлеск последовал за ним. Ступени деревянной лестницы столь громко скрипели и столь ужасно трещали их рассохшиеся доски, что казалось, всё вот-вот проломится.

На крыльце стоял сильнейший запах плесени и сырости. «Вот так благоухания! – подумал Тэлеск. – Воистину отличная корчма! Боюсь гадать, что творится внутри!»

Над прогнившей дубовой дверью криво висела деревянная табличка, на которой чёрной краской было небрежно выведено название трактира. Местами размытое, оно оставалось вполне читаемым.

– «Крылатый маноклант», – прочёл Тэлеск с усмешкой. – Вот чего ему действительно не хватает для полного великолепия, так это крыльев!

Юношу не пугало, что придётся провести в такой дыре целую ночь. Он был сыном рыбака и не привык к роскоши. Но он не понимал, почему маг выбрал именно это место, когда в Гавани наверняка нашлись бы более ухоженные трактиры. Тэлеск постучал кулаком в старую дверь. При этом он старался бить аккуратно, словно боялся невзначай проломить её.

– Стучать бесполезно, Тэлеск, – сказал Ноккагар. – Хозяин трактира малость глуховат.

– А разве у него нет слуг? – удивлённо спросил Тэлеск.

– Нет, он содержит трактир один.

– Ясно! – произнёс Тэлеск. – Этого следовало ожидать. Просто никто, кроме него, не решился работать в прогнившем доме. Ещё бы! Всё время поглядывать наверх – не обваливается ли крыша. Слушай, Ноккагар… Когда ты был здесь последний раз?

– Двадцать лет назад, – негромко ответил волшебник.

– Двадцать лет?! – воскликнул Тэлеск. – Так может быть, хозяина трактира уже нет в живых, а дом давно пустует?

– Не волнуйся, хозяин трактира живее всех живых! – В голосе Ноккагара звучала усмешка. Он взялся за дверное кольцо и потянул его на себя. Ржавые петли громко скрипнули, и тяжёлая дверь медленно и как будто неохотно, отворилась. Как ни странно, повеяло домашним теплом и уютом. Ноккагар шагнул внутрь. За ним вошёл и Тэлеск.

Первое, что увидел юноша, оказавшись внутри трактира, – кромешная тьма. Не было видно ровным счётом ничего. Не удавалось разглядеть даже Ноккагара, который был только на шаг впереди. Напрягать зрение было бесполезно. Потом послышался голос Ноккагара, окликнувший хозяина трактира:

– Варраст!

Но только тишина и безмолвие были ему ответом.

– Варраст! – снова прокричал Ноккагар имя трактирщика, уже громче.

Однако вокруг было всё так же тихо. «Какой же это трактир, если хозяин не только не считает необходимым встретить постояльцев, но даже, по всей видимости, не ждёт чьего-либо прибытия? – размышлял Тэлеск. – Или же он и вправду помер?».

Ноккагар решил наконец не надрывать голос и, воздев кверху волшебный посох, произнёс заклинание:

– Лукафиата!

Из набалдашника посоха вылетел светящийся шар размером с голову человека и плавно воспарил к потолку, озарив всё вокруг чистым светом.

Представшая перед Тэлеском картина впечатлила его больше, чем волшебный свет шара. Что ожидал он увидеть? Грязь, пыль, паутину во всех углах, – что угодно, но только не то, что открылось его взору! Юноша даже присвистнул от удивления. Вокруг всё было чисто и идеально ухожено.

Путники стояли в небольшом баре, где всё просто сверкало чистотой. Стены и потолок были аккуратно окрашены, несколько круглых столиков и табуретов, которыми равномерно было обставлено помещение, были до блеска отполированы. Тэлеск готов был забрать обратно свои скоропостижные недовольные отзывы насчёт этого места.

Вдруг из-за стойки бара поднялся седоволосый старик. Глаза его испуганно и недоверчиво сверлили волшебный светильник, который, размеренно покачиваясь, висел под потолком. Но когда он увидел Ноккагара, его испуг мгновенно сменился радостью, и он быстро вышел из-за стойки. Одет он был в широкие чёрные штаны, белую рубаху и синий жилет, а на ногах его были чёрные кожаные башмаки.

– Ноккагар! Растопчи меня дракон, это ты! – радостно воскликнул старик, сжимая мага в объятиях. – Сколько лет мы с тобой не видались! А ты, погляжу, не жалеешь бедного старика… Пугаешь меня своими магическими штуками, – он кивнул на волшебный шар. – Я свечку искал в темноте, а вдруг так светло стало. Так и с ума можно сойти! Ты бы лучше окликнул меня, чем так пугать.

Тэлеску помешал расхохотаться только строгий взгляд, вовремя брошенный ему Ноккагаром.

– Приветствую тебя, друг мой Варраст! – промолвил маг. – Да обойдут тебя стороной скоротечные годы! Да не подкосит время твою чудесную обитель! Ты прав, давно я не бывал у тебя. Уже два десятка лет минуло с тех пор, как я гостил у тебя по пути в Хилт. Прости уж меня, ибо такова жизнь тригорца. Не часто дорога позволяет мне навещать таких замечательных людей, как ты.

– Не нужно у меня прощения просить, Ноккагар, – непринуждённо сказал Варраст. – У магов свои дела, и смертные не должны их касаться. Лишь маг может вмешаться в дела смертных, но не наоборот. Я это прекрасно понимаю. Но видимся мы всё же редко. А годы текут. Текут они, словно стремительная река, и уносят всё дальше и дальше счастливые и горестные мгновения жизни… А я почти не старею. Годы будто обходят меня, Ноккагар. Ну да ладно… Ты сам откуда путь-то держишь? Я гляжу, ты на сей раз пришёл не один.

Трактирщик смерил Тэлеска любопытствующим взглядом.

– Мы приехали с севера, – дал ответ чародей, – где лежат владения эрварейнов. Нам с Тэлеском нужно в Хилт по одному важному делу.

– Тэлеск? – переспросил трактирщик. – Какое необычное у тебя имя… Означает «избранный», ежели я не ошибаюсь. Недаром, должно быть, тебя так нарекли? Ну да ладно! Не моё это дело.

– Мы проделали долгий путь, Варраст, – обратился к нему Ноккагар. – Последний ночлег у нас был на сырой земле. Прошу приготовить для нас комнату.

– Комнату? Разумеется! – радостно воскликнул трактирщик. – Как же я могу отказать в приюте, да тем более столь необычным гостям! Ведь для того я, собственно говоря, и коротаю свои дни под этой крышей. Хотя редко кто посещает мой трактир. Да я и не расстраиваюсь. Это для меня уже давно не способ заработка, но образ моей жизни. Помню, недели две назад был постоялец, странный какой-то, неразговорчивый, весь в чёрном…

Ноккагар явно заинтересовался. Он приготовился было внимательно выслушать Варраста, но тот неожиданно закрыл эту тему.

– Я его особо не касался. Мало ли нынче на свете чудаков. А после него – никого. И вот вы объявились. А бывает, денёк-другой, да заявится кто-нибудь из местных, кружку мёда выпить да поболтать о том о сем. А где приезжие ночуют, ума не приложу. Есть тут один постоялый двор неподалёку, да только вряд ли в нём хватает мест на всех, ведь в Гавань постоянно кто-то приезжает. Но хорошо, что хоть местные старики не забывают. А те, кто в моем трактире не бывал ни разу, должно быть, и подходить-то к нему боятся. Вид у него снаружи далеко не привлекательный. Однако обновлять что-либо я не собираюсь, – Варраст окинул потолок, стены и пол задумчивым взглядом. – Этот старый трактирчик хранит в себе память моего детства. Когда-то здесь заправлял мой отец. Я в те времена всегда помогал ему в работе, будучи ещё мальчишкой. А построил его ещё мой прапрадед Арутир. Я вырос здесь. За этими стенами прошла вся моя жизнь. Посему я ничего не хочу менять. Пусть всё остаётся таким, как есть. Иногда подумаешь…

– Варраст! – не выдержал Ноккагар. – Расскажешь обо всём позже. Хорошо? Я непременно тебя выслушаю.

– Ах да! – спохватился трактирщик, хлопнув себя по лбу. – Что-то я увлёкся! Что же я собирался сделать?.. Вспомнил! Вы же просили устроить вас на ночлег. Наверное, вы устали с дороги, а я тут языком треплю! Погодите немного. Я сперва найду свою свечку, будь она неладна.

Варраст снова забежал за стойку.

– Да вот же она! – весело воскликнул трактирщик, поднимая с пола наполовину расплавленную свечу из жёлтого пчелиного воска. – Выронил её, а она и погасла. Хорошо, хоть без пожара обошлось.

– Но сейчас она тебе не понадобится, поэтому пока можешь не зажигать, – сказал Ноккагар. – Магический шар даёт достаточно света и осветит нам путь в расположение.

– Ну что ж, – произнёс Варраст, убирая свечу в карман жилета. – Тогда прошу уважаемых гостей проследовать за мной. Трактирщик сделал несколько шагов по залу в сторону одной из дверей, отворил её, и они стали подниматься по узкой деревянной лестнице. Удивительно, но старая лестница не издала ни единого скрипа, в отличие от той, что была на крыльце снаружи. Они поднимались, а волшебный светильник Ноккагара летел над ними, ярко озаряя высокие, почти не стёртые ногами предыдущих постояльцев ступени. Лестница, наконец, уперлась в ещё одну дверь, которая, как выяснилось, вела уже непосредственно в комнату. Варраст вначале заглянул внутрь, а потом обернулся к путникам и сказал:

– Обстановка вполне приличная. Добро пожаловать!

Тэлеск и Ноккагар шагнули в покои. Магический светоч не отставал и ярко озарил помещение, размеры которого были не очень большими. Впереди путники увидели ровно выложенный очаг. По обеим сторонам от него, у стен, стояли две аккуратно застеленные кровати с причудливыми резными ножками. У левой стены, кроме того, находился большой шкаф, а рядом стол деревянный сундук, украшенный всевозможными узорами. Справа они увидели закрытое ставнями окно. Изумляло то, что внутри этот трактир оставался столь приветливым и приличным, когда наружные стены оставляли желать лучшего. Внешний облик трактира с годами становился всё более безобразным, в то время как от не слишком богатой обстановки комнат продолжало исходить приятное домашнее тепло. Домашнее тепло, от которого Тэлеск уже успел отвыкнуть за какие-то несколько дней после ухода.

Но что тут скажешь! Таким уж был трактир «Крылатый маноклант». Только одному Варрасту может быть известна некая старая тайна, хранимая в этих стенах. Но известна ли она ему на самом деле? Это тоже утверждать нельзя.

– Старый я дурак! Вы же голодны! – спохватился стоявший в дверном проёме трактирщик. – Принесу вам чего-нибудь съестного. Хоть мои припасы и не отличаются разнообразием, но для вас я постараюсь найти что-нибудь, а, ежели понадобится, могу и состряпать горячее к ужину. От какой-нибудь похлёбки вы бы, наверное, не отказались?

– Не нужно, Варраст, благодарим, – покачал головой Ноккагар. – У нас есть свои запасы еды, посему не утруждай себя на ночь глядя.

– Как знаете, – произнёс трактирщик. – И ещё кое-что… Ежели вдруг тебя, Ноккагар, будет мучить бессонница, можешь спуститься ко мне в общий зал. Поговорим о том о сём, ведь столько времени прошло…

– Разумеется, Варраст! Я непременно спущусь, – с улыбкой ответил маг. – Я вот как раз хотел расспросить тебя кое о чём. Ты нынче лишь мимоходом упомянул об этом, но меня это очень интересует. Только вот сперва я помогу Тэлеску устроиться и сразу же спущусь.

Варраст кивнул и зажёг свечу. Через пару мгновений, пожелав путникам доброй ночи, он закрыл за собой дверь, и шаги его вскоре затихли.

Ноккагар направил верхний конец волшебного посоха на камин. Магический шар, всё это время маячивший над головами, повинуясь магу, метнулся в указанное место и разгорелся ярким пламенем, которое сразу охватило сложенный там костёр из дров. Надо заметить, те дрова выглядели, как только что нарубленные. Рядом лежала другая вязанка, и Тэлеск сразу подбросил в огонь ещё несколько поленьев.

Через некоторое время в комнате стало теплее. После лёгкого вечернего перекуса Тэлеск сидел на постели и озадаченно окидывал взором комнату.

– Как такое возможно?! – удивлялся он. – Снаружи этот трактир показался мне трухлявой развалиной, каким-то жутким и давно заброшенным местом, а когда мы вошли внутрь, оказалось, что всё, что я думал, не соответствует действительности. Несмотря на ожидания, тут нет ни малейшего намёка на то, что этому дому уже лет сто. А ведь у него примерно такой возраст, судя по словам Варраста. Я восхищён, и прошу у этого трактира прощения за все брошенные на крыльце высказывания на его счёт. Но отчего же у него так редко бывают постояльцы?

Волшебник улыбнулся, услышав в голосе юноши нотки вины и раскаяния.

– Надеюсь, теперь ты уяснил, – молвил маг, – что любая внешность может быть обманчивой. Никогда не суди по внешнему образу о том, что заложено внутри, ибо внешность – это ничто. Но наш мир неблагоразумно ставит ей великую цену. Представь себе орех. Разве его внешность схожа с внутренней сущностью? Скорлупа и ядро? Нет. Но внешность тебя и не интересует, тебе нужно то, что внутри.

Что же касается именно этого здания, я могу кое-что тебе пояснить. По старым слухам давно я понял, что корчму Варраста многие считают проклятым местом. Звучит ужасно… Но ежели это и проклятие, то в нём нет зла. Сдаётся мне, что время здесь, внутри этих стен, течёт немного иначе, чем за ними. Медленнее, а возможно вообще стоит. Варрасту уже перевалило за сто пятьдесят, а он по-прежнему тянет лет на шестьдесят, но не более. Это лишь мои домыслы, но в их верности я почти не сомневаюсь. Но в чём здесь тайна, что за силы правят здесь, мне непонятно. Никаких догадок. Как только в мире всё образуется и утрясётся, я, может статься, надумаю заняться изучением этого места всерьёз. А пока на это нет времени.

– А Варраст знает об этом… проклятии?

– Не думаю, что ему что-то понятно здесь. Может быть, он о чём-нибудь и догадывается. Но мне мнится, что он даже не забивает этим голову. Такой уж он человек.

Тэлеск долго сидел неподвижно, вглядываясь бесцельным взором в пламя очага и осмысливая слова волшебника.

– Время позднее, – сказал Ноккагар, подходя к двери. – Доброй ночи, Тэлеск. Отдыхай. А мне нужно переговорить с Варрастом.

Когда чародей ушёл, юноша, не теряя времени понапрасну, лёг спать. После ночлега и привалов на холодной, сырой земле он осознал всю цену хорошей тёплой постели и крыши над головой, и сейчас он хотел только одного: хорошенько выспаться перед следующим днём. И вскоре сон начал понемногу накатывать на него. В пламени очага мягко потрескивали горящие поленья, убаюкивая Тэлеска лучше любых колыбельных его матери, которые он часто слышал в далёком детстве.

А за стенами «Крылатого манокланта» разбушевалась ночная гроза. Яркие вспышки ветвистых молний раскалывали чёрное небо. Продолжительные раскаты грома, заглушая шум ливня, сотрясали стены старого трактира. На грани погружения в глубокий сон Тэлеску вдруг почудилось, что ему уже доводилось раньше слышать звуки подобной грозы. Очень давно. Когда именно это было, Тэлеск не мог вспомнить. Однако эти звуки были очень знакомыми. Что-то родное в них было, но объяснения этим призрачным воспоминаниям Тэлеск так и не нашёл в своей памяти. С этими мыслями он уснул.

На заре Ноккагар разбудил его, и в скором времени они спустились вниз. Варраст уже ждал их у лестницы.

– Вы отправляетесь? – просил он.

– Да, – ответил маг. – К сожалению, мы вынуждены покинуть твой дом.

– Быть может, останетесь ещё на денёк, отдохнёте, а выйдете завтра поутру? – с надеждой предложил трактирщик.

– Нет, Варраст. Мы бы с удовольствием, но не в этот раз. Ты уж не обессудь, но нам нельзя задерживаться. Время не ждёт.

Сказав так, волшебник вынул из сумы горсть сребреников – зачерпнул, как показалось Тэлеску, – и протянул их старику, промолвив:

– Это плата за ночлег.

– Нет, нет! Что ты, Ноккагар?! – сказал трактирщик, замахав руками. – Я не приму от тебя ни монеты. Ни в коем случае! Вы для меня особые гости! И я повторюсь: именно гости, а не постояльцы.

Волшебник пожал плечами и высыпал монеты обратно в суму. Никто не заметил в карих глазах Ноккагара лукавый блеск.

– Ну что ж, тогда до встречи, Варраст! – попрощался он.

– До встречи! – сказал Тэлеск.

Трактирщик с грустью вздохнул и ответил:

– До встречи. И очень надеюсь, что до скорой встречи. Будете неподалёку, навещайте. Здесь вы всегда желанные гости.

Когда путники вышли из трактира, Тэлеск остановил Ноккагара, не успели они спуститься с крыльца.

– Почему вы даже не попытались настоять, кода Варраст отказался от платы? – спросил он.

– Это бесполезно. Варраст твёрд, как закалённая сталь, – ответил Ноккагар.

– Но мы должны ему заплатить! – возразил Тэлеск. – У него редко кто останавливается, и деньги, наверное, для него лишними не будут. Нам нужно возвратиться и убедить его взять хотя бы несколько монет!

– Не нужно, – хитро улыбнувшись, произнёс маг. – Из этого ничего не выйдет. Не волнуйся, всё хорошо. Варрасту пока невдомёк, что карманы его полны монет. Старый тригорский фокус… Пойдём скорее, пока он не помчался вдогонку, чтобы всё мне вернуть!

Юноша улыбнулся. Выходит, маг всё сделал правильно.

Едва они отошли от трактира, Тэлеск обернулся и напоследок взглянул на заброшенный с виду «Крылатый маноклант».

– Внешность – это ничто, – тихо пробормотал он и добавил шагу, чтобы не отставать от Ноккагара.

Глава 8

В воздухе пахло дождём. Влага сгустками пара поднималась в воздух и превращалась в лёгкий туман. Это было всё, что осталось от вчерашней грозы. Издалека, откуда-то со стороны Небоскребущего Хребта, ещё доносились едва слышные раскаты грома. На подходе к пристани туман становился гуще. Впереди ещё вполне отчётливо просматривались очертания двух утёсов, которые образовывали вход в большую бухту Гавани Вечной Дружбы. А всё, что было дальше них, было окутано пеленой белёсого тумана, и линия горизонта была уже недоступна для взора. Там простирались воды загадочного Туманного Моря. В бухте же путники увидели немалое количество кораблей. Большая часть была пришвартована к причалам, но некоторые стояли на рейде неподалёку. Были здесь не только огромные торговые корабли, но и небольшие челны, боты и маленькие рыбацкие лодки.

Ноккагар и Тэлеск прошли мимо нескольких причалов, заставленных ящиками и мешками с выгруженными товарами, пока не подошли к территории, отгороженной от остальной части пристани высоким забором. Нетрудно было догадаться, что там стояли только те корабли, что принадлежали флоту Гавани.

– Проход на Причалы Флота запрещён! – громко произнёс привратник. – Если, конечно, у вас нет письменного разрешения Главного Капитана.

Он был облачен в доспехи, похожие на те, которые путники видели на воинах Великого Эфтура.

– Оно у нас есть, – хладнокровно сказал Ноккагар, протягивая лист бумаги, полученный от Акиткера.

Воин с подозрением повертел листок в руках и промолвил:

– Написано, что вы вправе взять любой корабль… Ну что ж, проходите. Я распоряжусь, чтобы вам помогли выбрать.

Волшебник произвёл отрицательный жест рукой.

– Не нужно, – сказал он. – Мы уже сделали выбор. Если «Отчаянный» ныне здесь, то мы берём его.

Стражник удивлённо посмотрел на мага.

– Но вы можете выбрать любой корабль! – проговорил он.

– Именно! И наш выбор пал на «Отчаянный»!

– Как насчёт «Грозы Морей» или «Победителя Бурь»? Я советую лучшее, – Стражник открыл какую-то учётную книгу, которую держал в руках и принялся листать её.

– Нет же! Нам нужен именно этот корабль, и никакой другой! Разве он под особым запретом?

– Вовсе нет. Я надеюсь, вам известно, что это имя у него неспроста? Не могу уразуметь, зачем вам такая рухлядь, когда у нас так много отличных кораблей.

Но Ноккагар был непреклонен:

– Я несколько раз плавал в Хилт именно на нём! Из всех ваших судов, я доверяю пока только «Отчаянному»! Я мыслю, что он нам подойдёт.

Стражник посмотрел на мага как на сумасшедшего.

– Ну, если вы желаете окончить жизнь на дне Туманного Моря, тогда, разумеется, подойдёт, – усмехнулся он, подходя к столу, который располагался поблизости. На нём стояла чернильница с пером. Вскоре он сделал в учётной книге какую-то запись и вновь обратился к путникам.

– В конце концов, не моё это дело, – произнёс стражник. – Но помяните моё слово, это будет чудом, если «Отчаянный» не развалится на полпути в Хилт. Вы ведь туда направляетесь?

– Туда, – коротко ответил чародей.

– Ну что ж, корабль в вашем распоряжении, господа! – сказал стражник. – Вы найдёте его в самом конце пристани. Он стоит самым последним… – И после недолгого молчания он добавил: – Если всё же образумитесь, подходите. Ибо плыть на «Отчаянном» – это самоубийство, иначе не назовёшь. Ведь ему уже под сотню лет!

Ноккагар ничего больше не сказал. Он прошёл мимо стражника, а не на шутку встревоженный их разговором Тэлеск последовал за ним.

Корабль «Отчаянный» лениво покачивался, привязанный к помостам пристани. Вид его был поистине удручающий. Почерневшие от времени и местами потрескавшиеся доски ходили ходуном при малейших волнениях воды. Парус был свернут на реях, но было отчётливо видно, что его штопали уже много раз, а сама мачта со скрипом и грохотом шаталась из стороны в сторону. Посмотрев с некоторым недоверием на старое судно, Тэлеск спросил:

– И в самом деле, Ноккагар, почему вы выбрали именно этот корабль?

– Я верю ему! – ответил волшебник. – Ни разу он не подводил меня. А ежели бы что-то случилось, меня бы не было в этот миг с тобой. Не волнуйся, Тэлеск. Помимо того, я пропитал его чарами, и теперь корабля прочнее и надёжнее его в этой гавани просто не сыскать! Не смотри на его внешний вид.

– Я и не смотрю, – ответил Тэлеск. – Ведь внешность – это ничто, не так ли?

Волшебник улыбнулся.

– Я рад, что мои уроки не проходят для тебя даром!

Путники взошли на борт. «Отчаянный» был немного больше того корабля, на котором им довелось добираться до северных ворот Великого Эфтура. В корме располагалась небольшая надстройка, где можно было укрыться от любой непогоды. Дверь в неё была приоткрыта, и Тэлеску показалось, что внутри всё выглядит вполне уютно.

В скором времени концы были отданы, и корабль, что именовался «Отчаянным», подхваченный восточным ветром, вышел за пределы гавани, и скрылся в тумане.

Море, по которому шёл челнок, недаром называлось Туманным. Над поверхностью его тёмных вод ещё с древнейших времён Эры Всемогущих висела вечная пелена тумана. Самый густой туман обволакивал сам остров Хилт, окружая его вдоль прибрежных вод. Недаром и название острова означало «туманный». Люди Гэмдровса всегда восхищались этим таинственным местом, и до дней Трёх Меченосцев дошла одна старая легенда о происхождении этой вековечной мглы в Туманном Море.

В этом древнем предании повествовалось о Старших Днях, когда ещё не свершились сотворения благородных людей, гномов-молотильщиков, чудесных русалов, хельнов и даже первородных алфейнов, когда лишь Великие правили этим миром. То были сыновья Эндармира: Эрвадо, властвующий всеми ветрами и бурями, что носились по свету могучими потоками воздуха; Гондр, хозяин лесов, лугов, полей и неустанный созидатель смирения и покоя повсюду; Сур, кто повелевал тучами и облаками в то время; Вар, властелин всех вод морских, вод земных и вод небесных; Ромрогел, ведающий огнём и светом небесным. И случилось так, что между двумя братьями – Эрвадо и Суром – произошли разногласия, впоследствии вызвавшие ссору. В то время тучи и облака были непокорны ветрам Эрвадо, и ему не нравилось, что они бродят по небосводу так, как решит Сур, не считаясь с волей ветра. В одно из мгновений вечности Эрвадо явился перед Суром и сказал ему: «Тучи твои должны подчиняться моему ветру, ибо я старше тебя». И Сур ответил так: «Негоже гордиться тем, что ты старший среди нас, ведь это вовсе не означает, что ты могущественнее нас и что мы должны быть покорны тебе». Тогда Эрвадо сказал: «Ну что ж… Коли так, развеем твои сомнения. Я вызываю тебя на поединок, Сур! Если победа будет за тобой, пусть всё остаётся так, как есть сейчас, и я никогда больше не скажу ничего против. Но если поединок будет выигран мною, тебе придётся уступить, и тучи твои будут подчиняться воле моих ветров».

И Сур согласился.

Долго бились братья между собой, постепенно теряя силы. Много ран нанесли они друг другу. Но Эрвадо всё же одолел младшего брата и в насмешку лишил ослабевшего Сура его могущества. Тот был не в силах противиться и превратился в белое облако. Оно не рассеялось, но опустилось и легло туманом прямо на море пролитой Суром крови.

То были переломные события Эры Всемогущих. Эндармир разгневался на своих детей и навеки запретил им спускаться в сферу Мира. Тучи же и облака и с тех пор стали подвластны бурям и ветрам Эрвадо. А туман вечно висел над морем с тех далёких пор.

Корабль медленно шёл по Туманному Морю, а впереди, справа, слева и позади – со всех сторон – его окутывала густая, непроницаемая взором мгла. Гавань Вечной Дружбы уже давно исчезла из виду. Непроглядный туман заволок её, едва только корабль вышел в море.

Ноккагар не пользовался штурвалом. Ни к чему это было магу. Он полностью передал управление кораблём всё тому же волшебному ветру, как то было на пути в Великий Эфтур.

Где-то далеко впереди волны омывали берега великолепного острова, окутанного пеленой вечного тумана. На его землях располагались владения гальпингов. Тэлеск чувствовал, как приближается заветный час, когда его беззаботное путешествие под защитой магии Тригорья подойдёт к концу. Впереди его ждали полные опасностей дни. В голове Тэлеска на миг вспыхнули мысли о том, что произошла ошибка, что Ноккагар везёт в Хилт не того человека, и все эти дела предначертаны не для него. Юноша обернулся и посмотрел на волшебника. Тот безмолвно стоял на корме и задумчиво смотрел в южную сторону, будто его глаза были способны видеть сквозь густой туман. Возможно, оно так и было. Нет, такой мудрый чародей, как Ноккагар, не мог так просчитаться. К тому же он был лишь исполнителем поручений, которые дают высшие чины Тригорья. «Разумеется, и мудрецы могут ошибаться, но ведь не настолько! – думал Тэлеск. – Всё слишком далеко зашло, чтобы оказаться ошибкой! Стало быть, так и есть. Я, простой парень из неприметного уголка света, живший доселе столь непринуждённой жизнью, оказался одним из будущих Трёх Меченосцев, и моё призвание – спасти Мир». Тэлеск усмехнулся и вполголоса произнёс:

– Что ж… Да будет так.

В грустном молчании протянулся весь день. Тэлеск грустил, но уже не по поводу грядущей миссии. Сильная тоска по отцу матери напала на него. Он лёг в один из подвешенных внутри надстройки гамаков и вскоре заснул, убаюканный звуками морских волн и поскрипывания корабельных досок.

Но и сон не дал Тэлеску отвлечься от печальной реальности. Он только подлил масла в огонь и пробудил страх в сердце юноши. Едва закрыв глаза, он почувствовал, как летит по воздуху. Неведомая сила стремительно несла его куда-то, а внизу, быстро мелькая, проносились реки, горы и леса. И вот Тэлеск оказался в каком-то недобром, холодном месте. Вокруг была непроглядная тьма, и сырой, вонючий воздух врывался в его лёгкие. Вдруг неизвестно откуда он услышал властный громовой голос: «Кто ты?!» Жуткое эхо, навевающее панический страх, величественно повторило вопрос несколько раз и поглотило, увлекая его в бездну. Тэлеск молчал, не решаясь что-либо ответить, и очень надеялся, что вопрос предназначался не ему. «Кто ты?!» – вновь прозвучал вопрос, настойчиво и грозно, и эхо подхватило эти слова. «Кто со мной говорит?» – выдавил Тэлеск, и странное эхо сделало его голос столь ничтожным по сравнению с властным голосом неизвестного, что он напоминал отчаянный писк мыши, попавшей под кошачью лапу. «Я!» – громогласно прозвучал ответ, и раздался леденящий душу хохот. «Ты ли тот, чьё имя Избранный?!» – снова задал вопрос громкий надменный голос. И только тут Тэлеск понял, кто с ним говорит. Чувство дикого, цепенящего, всепоглощающего страха внезапно охватило его, и Тэлеск едва смог выговорить: «Да…». Он хотел ответить отрицательно, но что-то не позволило ему солгать. И вновь жуткое эхо повторило это слово так же ничтожно, как прежде. Снова раздался громовой хохот и стократ ужасающее его эхо. «Не вздумай появляться!» – произнёс голос, и эти слова отзвуками повторились ещё несколько раз. Тут Тэлеск проснулся.

После этого сновидения у юноши отпало всякое желание спать. Всю оставшуюся ночь он не сомкнул глаз, а в голове то и дело звучало: «Не вздумай появляться!.. Не вздумай появляться!..»

Когда утреннее солнце пробило пелену тумана и озарило палубу «Отчаянного», Тэлеск рассказал о сне Ноккагару. Чародей внимательно выслушал Тэлеска и молвил:

– Не тревожься раньше времени. Опасности пока ещё никакой нет. Забудь этот сон. Это не плоды твоего воображения; это сам Дардол изволил явиться тебе во сне. Но этот сон имеет лишь одно толкование – самое что ни на есть явное. Твой сон означает, что Король Мрака боится Трёх Меченосцев. Все эти двадцать лет он изо всех сил пытался предотвратить события, которые вопреки его стараниям неминуемо наступают. Он осознает, что погибель всё ближе подступает к его мрачному оплоту, и делает отчаянные попытки предотвратить то, о чём предрекал Кисторин.

– Но разве такому как Дардол присуще такое чувство как страх? – изумлённо спросил Тэлеск. – Разве может он чего-либо бояться?

– Согласно древнейшим преданиям, только две силы лишены чувства страха, Тэлеск. И обе живут за пределами Мира. Одна из них – это Эндармир, Великий Зиждитель, Отец Мира. Другая сила – это Сила Мрака, которой поклоняется Дардол.

– Поклоняется? Если он поклоняется ей, стало быть, Сила Мрака ещё могущественнее, нежели сам Дардол?

– Именно так! – произнёс маг. – Сила Мрака есть Единое Зло. Дардол лишь оружие в её руках. Это она питает Дардола могуществом, она даёт жизнь его мерзким тварям, вроде фрэгов, троллей и прочей нечисти.

– Возможно ли её уничтожить? – спросил юноша.

– Трудно сказать, – ответил Ноккагар. – Народам Гэмдровса это точно не под силу. Нам это недоступно, и сущность её за гранью нашего понимания. Возможно Великому Зиждителю это под Силу. Он всегда боролся с Единым Злом, борется и будет бороться. Он сделал всё, чтобы оно не возникло в созданном им мире, но по собственной ошибке он сам же открыл ему дорогу. Всё что ему удаётся ныне, так это лишь поддерживать хрупкое равновесие между Добром и Злом. В наши дни чаша Зла на этих весах перевешивает.