Текст книги "Снега и метели любви. Любовная лирика"

Снега и метели любви
Любовная лирика
Владимир Мусатов

© Владимир Мусатов, 2016

ISBN 978-5-4483-2532-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Снега и метели любви

 
Не кляни ты судьбу, не гневи —
В наступившее время побега
Нас заносит снегами любви
И не скрыться от этого снега.
 
 
Вышивает зима кружева
Из серебряных нитей и строчек,
А любовь и под снегом жива,
Кружевами своими морочит.
 
 
Чей же это такой снегопад?
Потерял тебя к вечеру чтоб я,
Целый день наугад, невпопад
Засыпают нас белые хлопья.
 
 
Запорошило снежностью слов,
Заметелило в сердце навылет —
Ну, куда нам без этих снегов,
Ничего из побега не выйдет!
 
 
Закружили метели любви,
А других нам сегодня не надо,
Не кляни ты судьбу, не гневи
В золотые часы снегопада.
 

Как же это нежно!

 
Выходи, родная, замуж за меня.
Как же это просто, как же это нежно
Говорить словами, полными огня!
Без тебя, родная, не прожить и дня!
 
 
Никому на свете так не говорил.
Как же сердцу гулко, а глазам – безбрежно
Рядышком с любимой от избытка сил!
Никого на свете так я не любил!
 
 
Золотом рассвета, звёздным серебром
Сшить велю портнихе свадебное платье.
Разноцветье красок в поле соберём —
Расстелю я поле пред тобой ковром!
 
 
Поведу под ручки мягко по цветам
В храмы, в поцелуи, в жаркие объятья.
В заповедных мыслях всё тебе отдам —
Заходи, любимая, в мой хрустальный храм!
 
 
Ни о чём сегодня не хочу мечтать,
Только ты в мечтах моих, самых сокровенных —
Жёнушка-красавица, ласковая мать,
Светлая и тёплая, солнышку подстать!
 
 
Выходи, родная, замуж за меня.
Как же это сладко – в чувствах внутривенных
Говорить словами, полными огня!
Без тебя, родная, не прожить и дня!
 

Ветер шалый

 
Ветер шалый, дик и пьян,
Волочась с пирушки,
Под расстроенный баян
Пел своей подружке.
 
 
Только песня снова ей
Не легла на сердце —
Распахнул вдруг соловей
В храм хрустальный дверце.
 
 
И подружка, слёзы лья,
Опечалив очи,
Слушать только соловья
Жаждет дни и ночи.
 
 
Вот и я напрасно пел
Для своей любимой.
Знать, сравниться не сумел
С песней соловьиной.
 
 
И сегодня, дик и пьян,
Шаткий, словно колос,
Под расстроенный баян
Сердце рву и голос.
 

Отмечаю первую любовь

 
Без тебя сегодня мой горит очаг,
И не спорь со мной, не прекословь,
В этот вечер синий в доме при свечах
Отмечаю первую любовь.
 
 
Не ревнуй, родная, в двери не стучи,
За столом пустым сижу один,
Ветер бьётся в стёкла, и звезда в ночи
Серебрит снега моих седин.
 
 
Отмечаю юность, гулкий сердца стук
И стыдливый, влажный поцелуй…
Никого нет рядом, никого – вокруг,
А к любви, родная, не ревнуй.
 
 
Выпью рюмку водки, брошу грусть в камин,
И волнуя чувственную кровь,
Занавешу окна тяжестью гардин,
Отмечая первую любовь.
 
 
Не звони, родная, слышишь, не звони,
Одинок сегодня мой очаг,
Отмечаю ночи жаркие свои
В этот вечер синий при свечах.
 

«Опоздали наши встречи…»

 
Опоздали наши встречи
На года, года…
Догорают тихо свечи,
Гаснут без следа.
 
 
В паутине людных улиц,
В путанице лиц
Мы на годы разминулись
Взглядами с ресниц.
 
 
Не дошли друг к другу где-то
В полушаге лет,
Ты была другим согрета,
Я другой согрет.
 
 
Как же так могло случиться,
Ангелы мои?
Потерялись наши лица,
Заплутали мы…
 
 
Догорают тихо свечи,
Плавится свеча
Обойдённой первой встречи
Нами сгоряча.
 

Октябрь любви

 
Октябрь швыряет на ветер
Листву над моей головою,
Но вспыхнет опять на рассвете
Любовь золотою листвою.
 
 
В ночи до небес озарится,
Продолжится пламенный праздник —
Пока полыхает зарница,
Любовь никогда не погаснет.
 
 
Где годы уносятся в просинь
Навеки потерей большою,
Смеётся проказница – осень:
Любовь не стареет душою.
 
 
Ветра то спокойней, то резче
На волнах вьют пенные гривы,
А сердце поёт и трепещет —
Любви не слабеют порывы.
 
 
Пусть птиц перелётные клинья
По небу плывут стороною,
Как в роще под снегом калина,
Любовь остаётся со мною.
 

Обнажённая Маха

 
От воздушного взмаха
Кисти в тонких руках
Обнажённая Маха
Озарилась впотьмах.
 
 
Очи тайною светят,
Смотрят мимо меня
Сквозь года и столетья,
Жарким взглядом маня.
 
 
Герцогиня? Гетера?
А не всё ли равно,
Кто художнику тело
Предлагал, как вино!
 
 
Как играет, искрится
Эта летняя плоть!
Донна Маха, царица,
Что за мастер – господь!
 
 
На губах твоих Гойя
Оживил поцелуй,
Чтоб не знали покоя
Ни король, ни холуй!
 

О девочке мальчишеские сны

 
Ты девочкой приснилась мне, Татьяна,
Глазами васильковыми маня,
И жизнью неразгаданная тайна
Волшебным сном окутала меня.
 
 
Девчонка из далёкого соседства,
Подружка из затерянных дворов,
В мой сон с тобой вернулось наше детство
Одним из ослепительных даров.
 
 
Приблизиться бы только, достучаться,
Но глаз твоих темнеют васильки,
И плачу я в объятьях домочадцев,
Как птица, залетевшая в силки.
 
 
Ты там, где земляничная поляна,
И дали васильковые чисты,
Разделены мы судьбами, Татьяна,
Разведены, как старые мосты.
 
 
Но никуда от памяти не деться,
Когда живыми бликами весны
Приходят из взволнованного детства
О девочке мальчишеские сны.
 

Нецелованные руки

 
Свисают ногти, как урюки,
Гламурных дам, попсовых дев,
А нецелованные руки
Страной отправлены в резерв.
 
 
Они мозолисты и терпки,
Обедом пахнут и рекой,
Им благодарны наши детки,
А шире брать – весь род людской.
 
 
Они до устали в работе,
Наманикюренный урюк
Им, груботелым, не по моде
Всей неухоженностью рук.
 
 
Но приходящи эти пальцы
Гламурных дев, попсовых дам —
Их лобызают постояльцы,
А старожилы верят вам,
 
 
Вам, нецелованные руки,
Которым выпало грубеть
Во дни старения и муки
И наши руки в холод греть.
 

Не уходи, любовь…

 
Не уходи, любовь, не уходи,
Ты в моём сердце, в каждом его стуке.
Не знаю я, как выживу один,
А выживу, как жить с тобой в разлуке?
 
 
Понять, что неизбежен твой уход,
Уму и сердцу так невыносимо:
Уйдёшь на шаг – качнётся небосвод,
А не вернёшься – рухнет в клубах дыма.
 
 
Я убегал, казалось, навсегда,
Не слушая тебя там, у порога,
А вот теперь прошу, как ты тогда,
Не уходи, останься, ради бога.
 
 
Нас поменяли в драме под конец,
Но ты, любовь, ни в чём не виновата:
Ведёшь влюблённых свято под венец,
А уходя, развенчиваешь свято.
 
 
И всё ж прошу, твой раб и господин,
Любовь моя, не обрекай на муки!
Не знаю я, как выживу один,
А выживу, как жить с тобой в разлуке?
 

Не моя жена

 
Днями ли, ночами ли —
Не избыть зимы.
Белыми печалями
Мы занесены.
 
 
Замели порошею
Жаркие следы
Наши вьюги прошлые —
Вешние сады.
 
 
Величал нечаянно
В чарах при свечах
Звёздочкой венчальною
В чаровны’х ночах.
 
 
Почему же вышло так,
Оказалось вдруг? —
Ты снегами вышита,
Кружевами вьюг.
 
 
В далях запорошена,
Заворожена,
Нежная, хорошая,
Не моя жена.
 

«Мы рвали первые цветы…»

 
Мы рвали первые цветы
На горном склоне в час закатный,
Во власти вечной высоты
И красоты уже невнятной.
 
 
Наш ослепительный букет
В твоих руках горел, как факел,
И звёзды все на этот свет
Слетались тихо в синем мраке.
 
 
Сходились горы и леса,
Дрожали тени в свете пряном…
Весь мир сомкнулся в полчаса
У наших ног венком поляны.
 

Музыка зимы

 
На снегу танцуем мы,
Медленно, в обнимку,
Щиплет музыка зимы
Щёки под сурдинку.
 
 
Напевает что – то тьма,
Звёзды – у клавира,
И снежинок кутерьма
Прячет нас от мира.
 
 
Белый танец на снегу,
Белый – оробелый,
Словно слово в ту строку,
Где одни пробелы.
 
 
И ещё не знаем мы
Судеб в белых платьях —
Мы, под музыку зимы,
Кружимся в объятьях.
 

Мона Лиза

 
Ей не кланялись в ноги виконты,
Не шептали маркизы: «Лямур…»,
Но портретом сеньоры Джоконды
Короли обессмертили Лувр.
 
 
Божья милость и божья награда —
У картины, то нежен, то груб,
Любоваться как дон Леонардо
Зачарованной линией губ.
 
 
В них желания, слёзы, капризы,
Поцелуи, обманы, игра,
И волнующий взгляд Моны Лизы
Будет сниться опять до утра.
 
 
Греховодница и греховни’ца
Иль безгрешница всё же она —
Всё равно, если тайна хранится
Сотни лет на полях полотна.
 
 
В одеянии вроде дресс-кода
Ренессанса, где пел соловей,
И сегодня волнует Джоконда
Королевской осанкой своей.
 
 
Под мелодии Баха и Листа
Я шепчу, не подняв головы:
– Как божественны вы, Мона Лиза,
Мона Лиза, божественны вы!»
 

Мольба

 
Я знаю, бог решает сам,
Где жизни нашей край,
А ты, доверясь небесам,
Молю, не умирай.
 
 
Недоглядев, недолюбив
Под солнцем и в дожди,
Не покидай, пока я жив,
Одна не уходи.
 
 
И мрачно было, и светло,
Огонь прошли и медь,
Но как же это тяжело —
Нам порознь умереть.
 
 
Не оставляй без берегов,
В пути не одиночь.
Дороги без твоих шагов
Штормят и день и ночь.
 
 
Молю, подольше задержись
Здесь по дороге в рай,
Мне без тебя и жизнь – не жизнь,
Прошу, не умирай.
 

Молодость

 
Как траву сухую и прогорклую
Не искать коню весь день на выпасе —
Не запеть мне в голос песню горькую,
Хоть всю душу с песней этой выплесни!
 
 
Не даётся горечь добру молодцу,
Только радость в сердце помещается,
О любви душа поёт и молится,
И любви та песня посвящается.
 
 
Пусть как сон пройдёт она, как, облако
Высотою синей, поднебесною —
Отпоёт прощальным звоном колокол,
Отзовётся сердце светлой песнею.
 
 
А печаль – тоска тому завещана,
Кто под небом мается, звезду маня…
Жизнь моя, осенняя иль вешняя,
Для любви и радости задумана!
 

Материнская любовь

 
Похоронку на старшего сына
Получила поникшая мать.
Оставался последний мужчина —
Младший сын и ему воевать.
 
 
– Как же быть? Вдруг не выжить сыночку…
И за что мне такая вина!
День за днём и за ночкою ночку
Проводила в рыданьях она.
 
 
Пережить бы такие годины
Там, где в доме хранят тишину…
– Не пущу тебя, слышишь, родимый,
На проклятую эту войну.
 
 
И спасая кровинку от смерти,
Отвезла она сына в тайник:
Может быть, военком не заметит,
И останется жив призывник.
 
 
Мать хранить эту тайну решила,
Да закончились счастья деньки —
Арестанта умчала машина
И откАзник попал в штрафники.
 
 
– Что ж я сделала, кланяясь богу!
Ты прости меня, глупую, сын! —
Голосила она на дорогу,
И буран вместе с ней голосил.
 
 
Сердце любящей матери вскоре
Разорвалось при свете лучин.
Извещенье о горюшке-горе
Сын, как рану в бою, получил.
 
 
Часом позже поднялся в атаку
Брать высотку в оставшийся миг,
Только пули, какому-то знаку
Повинуясь, летели в других.
 
 
На войне и погибель едина,
Но, геройски сражаясь всегда,
Даже лёгких ранений, на диво,
Избежал он в лихие года.
 
 
Верил сын, не обласканный новью,
Что в сраженьях, прошедших, как сон,
Материнской великой любовью
Был не раз он от смерти спасён.
 

Любовь земная

 
Любовь земная, отзовись!
Кто с красотой твоей сравнится?
Ночь побелела от зарниц,
А мне видна одна зарница.
 
 
Глаза те сполохи слепят.
К чему такие фейерверки,
Когда, как молния, твой взгляд
Мои распахивает веки.
 
 
Теряю почву под собой,
Меня несёт в твои глубины,
Как в океан – вниз головой,
И снова – в трепет голубиный.
 
 
Всё предначертано, но вдруг
Она огнём срывает двери,
И жизнь, похожую на круг,
Уже годами не измерить.
 
 
А небо – в отблесках зарниц,
А сердце – в крыльях красных птиц!
 

Лидка

 
С пацанвой дружила Лидка,
В драки лезла на рожон,
Не девчонка, а бандитка,
Как сказал один пижон.
 
 
Уходило лето в осень,
Огневая зрела кровь…
Было нам годков по восемь,
И уже была любовь.
 
 
Как же шла тебе, девчонка,
Угловатость без прикрас
И мальчишеская чёлка
Чуть повыше синих глаз!
 
 
Быстро Лидка повзрослела,
На бегу презрев молву,
Вмиг босая королева
Позабыла пацанву.
 
 
Мы мячи гоняли прытко,
В рост тянулись не по дням,
Но, гуляя, наша Лидка
Счёт вела чужим парням.
 
 
Развели пути нас дружно,
Разлетелись – кто куда,
Где ты, Лидка, где, подружка,
Наши помнишь ли года?
 
 
У меня свои ответы —
Не забыть мне, хоть убей,
Как любил я образ светлый
В доску девочки своей.
 
 
Наплывает в сердце дымка,
Сладкий стелется туман,
Ты растаяла, как льдинка,
Лидка – маленький роман.
 

Крылат и невесом

 
Все улицы, дымя, пыля,
Ведут к тебе одной,
Где на бульварах тополя
Шумят, как той весной.
 
 
Но затерялся лёгкий след
Волнующих шагов
На перекрёстке дней и лет,
В толпе без берегов.
 
 
Шёл с тополями по бокам
Один, в дожде косом,
Ступая, как по облакам,
Крылат и невесом.
 
 
Я так тебя люблю, боясь
«Люблю» произнести.
За чувств запутанную вязь,
Любимая, прости.
 
 
Хочу обнять, прижать к груди
И всю зацеловать,
Но между нами льют дожди
В сто тысяч киловатт.
 
 
Как будто, сделав крыльев взмах,
И тучи теребя,
Влюблённый ангел в облаках
Приревновал тебя.
 
 
Порой мне кажется, что ты
Зарницей говоришь:
– Оставь надежды и мечты,
Мне дорог ангел лишь.
 

Каприччио разлуки

 
Тебе и мне чуть больше двадцати,
Сидим под виноградною лозою,
Как звёзды, виноградины в горсти
Мерцают янтарём и бирюзою.
 
 
Ты тихо шепчешь – не пойму о чём —
Обрывками слова в беззвучном плаче,
Они летают над моим плечом
И бабочками падают незряче.
 
 
Прости меня, я твой не слышал плач,
Другие завораживали звуки —
Играл вдали невидимый скрипач
Каприччио – мелодию разлуки.
 
 
Предвозвещала музыка в ночи,
Где в янтарях, рассыпавшихся рядом,
Шептала что-то шёпотом свечи
Сгоравшая любовь под виноградом.
 

Солнце, море и любовь

 
Брошу все свои дела
И поеду к морю,
В край пьянящего тепла
Летом и зимою.
 
 
Здравствуй, море, здравствуй, юг,
Ветер за спиною,
И весёлый смех подруг
Рядом над волною.
 
 
Изумрудный цвет воды,
След морских дорожек,
И ряды, ряды, ряды
Загорелых ножек…
 
 
– Разрешите здесь прилечь?
– Что, на боковую?
– Нет, позвольте, с ваших плеч
Сдуть слезу морскую.
 
 
– Ах, какой же вы пострел!
Что ж, прилягте рядом…
– Век бы так на вас смотрел
Вдохновенным взглядом.
 
 
Солнце, море и любовь,
Лёгкая, как пена —
Здравствуй, лето, здравствуй вновь
Всё, что так мгновенно.
 
 
Это песенка песка,
Музыка прибоя,
Это свет издалека
В небо голубое.
 

Как я стал мужчиной

 
Лет до пяти меня водила мама
В общественные бани, в женский зал,
Но вот однажды молодая дама
Сказала маме:» Мальчик ваш не мал.
 
 
Сегодня он рассматривал мой «тазик»…
Ну что тут непонятного? – мой таз.
Глазами зыркал маленький проказник,
Как будто гладил, приходя в экстаз».
 
 
Я помню, эту даму поддержали
И те, кто были с ней обнажены.
Они решили – больше в женском зале
Меня увидеть дамы не должны.
 
 
Вот так я стал ещё одним мужчиной,
И в зал мужской пошёл с отцом, как в лес.
Там было всё обыденно и чинно,
Поскольку женских не было телес.
 
 
Нас разлучила всех перегородка,
За ней зал женский – как мираж средь скал,
И долго мне та грезилась молодка,
Которую я взглядами ласкал.
 
 
Она меня забыла неучтиво.
Ну что ей мальчуган с пучком мочал?
А я в тумане общего помыва
В мечтах знакомый «тазик» изучал.
 
 
Потом, устав от коммунальной брани,
Сбежали мы, квартиру получив,
И образ девы милой в женской бане
С годами безболезненно почил.
 
 
Из той поры, сметлив и переменчив,
Одно храню, куда не полети,
Как в окруженье банном голых женщин
Я стал мужчиной страстным лет пяти.
 

И в слезах осенних…

 
Годы мчат и с каждым днём видней
Дно когда-то полного колодца,
Только и теперь, на склоне дней,
О любви как в юности поётся.
 
 
Всё короче путь до берегов,
Где Харон маячит на причале,
Но повсюду от твоих шагов
Замирает сердце, как в начале.
 
 
Облетает дней моих листва
И меня уносит вместе с нею-
Отчего же о любви слова
Говорить по-прежнему робею?
 
 
Пусть черствеют души и сердца
На излёте жизни в пору злую,
Но тебя с волнением юнца
Лишь ещё нежнее я целую.
 
 
Не горюй, что грусть боготворю
Днём осенним, поздними часами,
И в слезах осенних я смотрю
На тебя влюблёнными глазами.
 

Звенят на счастье колокольцы

 
Забудем беды, это в нашей власти,
Нам дарит небо купол голубой,
И ясным днём, и в хмурое ненастье
Хочу идти рука в руке с тобой.
 
 
Нам надо жить, печали отметая,
И так стремиться горечь превозмочь,
Как журавлей волнующая стая
Летит к своим гнездовьям день и ночь.
 
 
Петь дифирамбы, верить славословью
Нам незачем – давно надев венец,
Мы навсегда повенчаны любовью
И преданностью любящих сердец.
 
 
Горящий луч протягивает солнце,
Он освещает тёмной ночью путь,
И так звенят на счастье колокольцы,
Что нам с дороги этой не свернуть.
 
 
А впереди закаты и рассветы,
И там, на скалах, словно вольный бард,
Поёт романс, нигде пока не спетый,
Неистовый, искристый водопад.
 
 
Он, может быть, и нам споёт умело
О том, как надо счастьем дорожить…
Дай руку мне, пойдём легко и смело,
Ещё нам жить, ещё нам жить и жить.
 

Звёздный бал

 
На балу вселенском-
Только посмотри! —
Звёзды в вальсе венском
Кружат – раз, два, три…
 
 
Серебро нарядов
Ветер растрепал,
Словно где-то рядом
С нами звёздный бал.
 
 
Зал всё шире, шире,
И свободных мест
В изумлённом мире
Не найти окрест.
 
 
Мы с тобою – пара,
Выйдем в этот круг,
Вот звезда упала,
Закружившись вдруг.
 
 
Звёздный бал избранниц!
Так давай скорей
Загадаем танец
Юности своей.
 

Женщина и вальс

 
Приходит снова увяданье в срок
Волною жёлтых листьев, сединой
И горьким смыслом отгоревших строк,
Приходит увяданье, боже мой!..
 
 
Сегодня в доме женщина и вальс,
А за окном листвой отозвалось,
И пролегла невидимая связь
От жёлтых листьев до седых волос.
 
 
Отдохновенье. Вечер. Веет вальс.
Воспоминанье. Музыка, как сон.
И лунный свет стекает по ветвям
На подоконник. В лунном свете дом.
 
 
Пора осенней ясности, пора
Сравнений с увядающей листвой,
Когда на прядь живого серебра
Ложится отблеск листьев золотой.
 
 
Сегодня в доме женщина и вальс,
Сегодня дайте ей побыть одной,
Ничто пусть не нарушит этот час,
Навеянный пришедшей сединой.
 

«Есть у любви одна пора…»

 
Есть у любви одна пора
Полуулыбки, полувзгляда.
Как в синих сумерках поля,
Как поздней осени прохлада,
 
 
Она молчаньем хороша.
И поцелуев мне не надо,
Когда светла твоя душа,
Когда и ты молчанью рада.
 
 
Есть у любви одна пора
Полуулыбки, полувзгляда.
 

Двое

 
Близко ветер дико воет,
Колет холодом насквозь,
Но не страшно, если двое
Спят в обнимку, а не врозь.
 
 
За окном тревожно очень,
Но когда в объятьях спят,
Нипочём такие ночи
В чёрном облаке до пят.
 
 
И пока не слышат двое —
Он и грешная Она,
Как враждебно ветер воет,
Пролетая у окна.
 

Горький романс

 
Погоняла жизнь по перевалам —
Как же плачут скрипки и альты!
Ты давно меня отревновала,
Но меня такого примешь ль ты?
 
 
Замерла река на перекатах,
Под ногами лёд и полынья,
Не измерить боль мою в утратах —
Ты такого примешь ли меня?
 
 
В гору шёл, а вот теперь – под гору
Тропами заросшими, домой.
Даже тропы горные не в пору —
Примешь ли такого, ангел мой?
 
 
По земле, как раненая птица,
К очагу родному добреду.
Ничего со мною не случится —
Всё случилось на мою беду.
 
 
Свет в окне горит, в углу знакомом
Вижу одинокую свечу.
Слёзы в горле давят жгучим комом —
Выйдешь ли, когда я постучу?
 
 
Постою у старого порога,
И шаги почувствовав твои,
Прошепчу, родная, как мне плохо,
Если сможешь, двери отвори.
 
 
Шлют мерцанье звёзды издалёка,
В небеса пустынные маня.
Горько мне, что глядя в наши окна,
Я не знаю, примешь ли меня.
 

«Взгляд твой, смех твой сродни хрусталям…»

 
Взгляд твой, смех твой сродни хрусталям,
Страх берёт, что на землю уронишь.
Ты – богатство природы, а я —
Твой хранитель несметных сокровищ.
 
 
Улыбнёшься:» Ах, милый поэт,
По – земному меня назови ты».
Я скажу:» Ты – мой Новый Завет,
Я – твои золотые молитвы».
 
 
Рассмеёшься, склоняясь до земли,
– Сумасшедший, – целуя, промолвишь, —
Не разбей же мои хрустали,
Одурев от несметных сокровищ.
 

Любовь за решёткой

 
На свиданье к зэку едешь ты на зону,
Верная подруга из Твери,
Там братку родному дали по закону
Жаркие объятия твои.
 
 
В комнате свиданий, от любви сгорая,
Броситесь в тюремную постель,
У любви не будет ни конца, ни края,
Опьянит она, как будто хмель.
 
 
Он слова, как песню, подберёт по слуху,
И на волю выльется любовь,
Где летят по небу птицы что есть духу
И курлычут там наперебой.
 
 
Улетают птицы. Ласки за решёткой
Подойдут стремительно к концу,
В комнате свиданий ночь была короткой,
Но влюблённым слёзы не к лицу.
 
 
Ты уедешь скоро, верная подруга,
Уведут охранники зэкА,
И в колючках стены замкнутого круга
Разведут вас, словно облака.
 

Девчонка на обочине

 
Исхлёстанная ветром и дождём,
Как плетью бесноватого садиста,
Стояла у обочины гвоздём
Девчонка, так себе, «рублей за триста».
 
 
Худая, остролицая, в джинсе,
Протёртой не по моде – по несчастью,
Она смотрела на машины все,
Нет, не глазами – их незрячей частью.
 
 
Автомобили, сбитые в стада,
Бежали так, как будто бы вживую
Водители сгорали от стыда
За малолетку эту плечевую11
  Плечевая – придорожная шлюха


[Закрыть].
 
 
Пусть не заплачет небо, и до дна
Дождями поднебесье проливая,
Поплакать бы девчонке, да она
Стояла под дождём как неживая.
 
 
Никто не останавливался там,
Но вот возник – гадливого негодней,
Открылась дверь и юная мадам
Нырнула вниз, как в ночь из преисподней.
 
 
А дождь хлестал машины и шоссе,
Гонясь за той, где девочка сидела,
Худая, остролицая, в джинсе,
Не слыша даже собственного тела.
 

Ах, Авдотья!

 
Что, Авдотья, загрустила?
Жизнь ведь удалась —
Есть квартира, деньги, сила,
Маленькая власть…
 
 
– Да, ни в чём я не нуждаюсь,
Полон короб мой,
А душой-печалью маюсь,
Как иду домой.
 
 
Там никто меня не встретит,
К сердцу не прижмёт,
По квартире только ветер
Сквозняком пройдёт.
 
 
Молодой мечтались встречи
С парнем – хоть куда:
Чернобровым, в сажень плечи,
Умным – на года.
 
 
Для шатена и блондина
Сердце берегла…
С ними мама разводила,
Не желая зла.
 
 
А теперь за пятьдесят вот,
Счастье не найти,
Лезут в дом одни бесята
Под конец пути.
 
 
Ах, Авдотья, что ж ты, дура,
Маешься о том,
Что любовь не заглянула
В твой закрытый дом.
 
 
Ведь найти по жизни друга
Можно и теперь.
По деньгам твоим услуга,
Приоткрой лишь дверь…
 
 
– Нет, любви всегда хотела,
И сейчас хочу.
На земле томится тело,
А душой – лечу!
 

А гитара молчала…

 
Нам достаточно было
Взгляды наши сомкнуть,
Чтоб любовью накрыло,
Как ладонями – грудь.
 
 
А гитара молчала,
Вновь грустила и вновь —
Не вернётся в начало
Огневая любовь.
 
 
Сердце в прошлом трепещет,
Нас уже не найти,
Словно старые вещи,
Потерялись в пути.
 
 
Ты молчала, гитара,
На разлуку, на боль,
Выше не было дара,
Выше – только любовь.
 
 
У гитары не спросишь,
Кто и в чём виноват,
Если сердцем выносишь
Свой пылающий взгляд.
 
 
Эти струны не пели,
Как поют вечера,
Просто взгляды сгорели
Не сегодня – вчера.