Текст книги "Игра за выживание"

Глава 4

Чтение/познание/анализ памяти/сущности/личности завершено.

Формируется база данных/каркас воспоминаний/язык души.

Был свет. И был я, точнее мое сознание. Тело отсутствовало… Вернее, оно конечно где-то существовало, но вот никаких ощущений от него в данный момент не чувствовалось. Однако вряд ли вокруг расстилалось преддверие рая или предбанник жилища богов на горе Олимп. Хотя, казалось бы, я должен направляться куда-то туда полным ходом после героической гибели в бою с силами зла. Причиной же моего скепсиса и плохого настроения являлась информация, сама собой возникающая в сознании аккуратными дозированными порциями. Это было странно, пусть я уже испытывал подобное раньше, но это было очень странно!

Идет сравнительная адаптация понятий/установление контакта с разумом.

Где-то на периферии сознания мелькали самые разные образы, казалось, никак не связанные между собой. Животные, геометрические фигуры, люди, пейзажи, оружие, пища, физические законы, математические формулы… Даже абстрактные идеи вроде красоты или гуманизма. Мое сознание, мою память, мою личность явно пытались привести в соответствие с некими шаблонами, отслеживая реакцию на те или иные дозы вброшенной информации. Причем, кажется, процесс шел успешно. Новые порции образов, что появлялись в сознании, ощущались куда более понятными и структурированными, лишь иногда расплываясь в нечеткие перекрещивающиеся видения, являющиеся кривыми отражениями друг друга.

Проводится анализ первичных характеристик/параметров индивида/избранного/жертвы/добычи. Первичные характеристики определяются генетическим строением/наследственностью и физическим состоянием. Максимально возможный максимум/предел равняется 100 %, превышение его выводит индивида за границы возможностей, доступных представителям его расы/вида естественным путем.

Я увидел свое обнаженное тело как будто со стороны. Внезапно в сознании появились образы его клеток, схемы маршрутов бегущей по сосудам крови, толщина эпителия, интенсивность выработки гормонов, даже строение молекул ДНК и следы перенесенных за время жизни травм. Каждая из деталей, на которых заострялось мое внимание, имела свое собственное значение. И в определенной степени влияла на организм. Правда, конечный результат зачастую проистекал из перекрестного взаимодействия множества факторов и отследить все причинно-следственные связи для человеческого сознания оказалось очень сложно, почти невозможно… Но как только получилось более-менее освоиться и начать чего-то понимать, поток поступающей информации тут же скорректировали, изрядно упростив по сравнению с предыдущим обилием транслируемых образов. И это мне не понравилось! Я бы предпочел потратить больше времени… Намного больше времени… Но зато получить максимально полный объем сведений о работе собственного организма.

Сила/мощь/эффективность работы мускулов – 62 %. Отвечает за возможность больно бить, быстро бегать, высоко прыгать, поднимать/переносить/метать тяжелые предметы.

Неожиданно маленький показатель, я всегда считал себя довольно сильным и хорошо тренированным человеком… Но за сто процентов брались уникумы вроде тех атлетов, которые жонглируют пудовыми гирями, поднимают рекордные штанги, гнут пальцами монеты в трубочку. А потому, наверное, не все так плохо. Если взять какого-нибудь недоедавшего всю жизнь пигмея из джунглей или запойного пьяницу, не утруждавшего себя тасканием чего-то более тяжелого чем бутылка водки на протяжении многих лет, то у них вообще окажется лишь десятка с хвостиком. Меньше – это уже немощные старики или дети, которые пока растут.

Ловкость – 64 %. Отвечает за подвижность/гибкость суставов, координацию движений, чувство равновесия, время отклика мышц на нервный импульс.

Мою ловкость оценили выше, чем мою же силу. Даже как-то неожиданно, все же я не могу завязаться узлом, как опытный йог. Впрочем, на шпагат сяду без заметных усилий, да и муху на лету в кулак ловлю не особо напрягаясь. А большинство обитателей Земли, похоже, страдают от хронического окостенения суставов и неумения подхватить на лету ими же уроненный предмет.

Интеллект/разум/высшая мозговая активность – 58 %. Отвечает за память, скорость мышления, выстраивание ассоциативных связей, способности к обучению.

А вот это обидно. Я, конечно, не имбецил, но высшее образование получил вполне себе честным путем. Да и тупил в жизни не сказать, чтобы много и часто. Впрочем, судя по всплывшей в сознании информации, дабы удостоиться возможного максимума, следовало бы стать гибридом почти всезнающего гения дедукции вроде Шерлока Холмса с интриганом уровня Макиавелли. Просчитывающим любое свое решение минимум на три шага вперед и действующим только по самым оптимальным вариантам.

Живучесть/выносливость/прочность/жизненный потенциал – 87 %. Отвечает за накопление усталости, заживление ран, иммунитет, продолжительность жизни.

Оу, а я хорош. Достаточно хорош, чтобы иметь высокие шансы выздороветь от большинства нормальных инфекционных болезней без использования лекарств или самостоятельно оправиться после ран, не нанесших критических повреждений жизненно важным органам. Могу пробежать марафонскую дистанцию и не умереть от усталости в отличии от того грека, из-за которого она и стала знаменитой. Способен не спать более двух суток, не отдать концы от боли во время операции без наркоза, выдержать серьезную кровопотерю без обморока. Бессмертным, увы, не являюсь, но при прочих равных факторах должен пережить подавляющее большинство своих сверстников, дотянув до ста с хвостиком. Правда, особо гордиться тут все-таки нечем. До появления нормальной медицины такими были более или менее все, кто дожил лет до двадцати. Остальные дохли раньше. А мои проблемы с многолетним переутомлением и стрессом, вылившиеся в частые головные боли, снизили этот показатель процентов на семь, иначе бы он грозил задраться еще выше.

Восприятие – 42 %. Отвечает за работу органов чувств, подмечание деталей, скорость распознавания мозгом поступающей к нему информации.

Блин. Я – крот! Хотя нет, скорее уж какая-то птичка вроде беркута, парящая высоко в небесах и редко спускающаяся на землю. Зрение у меня хорошее, зрение у меня замечательное… А все остальное, мягко говоря, не очень. Слух убит напрочь грохотом огнестрельного оружия, громкой музыкой и шумами большого города. Обоняние практически атрофировалось, оказывается, хорошо тренированный человек чувствует запахи немногим хуже собаки. Осязание и то дефектное какое-то! Мне понадобится очень много времени, чтобы на ощупь определить, какой рисунок изображен на сжимаемой пальцами монете. Интересно, какой же должна быть популяция людей с восприятием мира раза в два с лишним раза острее того, к которому я привык?

Проводится анализ вторичных характеристик/достижений индивида. Вторичные характеристики индивида определяются его навыками, поступками/подвигами/достижениями. Могут существенно различаться у представителей разных социальных групп.

Известность/популярность/рейтинг/слава. – 15. Некоторые действия привлекают к себе достаточно внимания окружающих, чтобы они меняли отношение к совершившему их существу/личности. Или хотя бы выделяли его из общей массы/коллектива.

Хм, странно. И почему же это я вдруг стал так известен? Вроде бы вел жизнь богатого затворника-извращенца-параноика, никакого излишнего внимания к себе старался не привлекать…

Потомок лорда/героя/демона – 5. Вы близкий родственник того, кого уважали и боялись. А значит и от вас, скорее всего, можно многое ожидать. Но ожидать, отнюдь не всегда значит дождаться.

Убийца ловчего/охотника/вербовщика – 10. Ловчие охотятся на добычу, которая априори слабее их. Для них это просто обычная работа… Но для кого-то из них обычный рабочий день благодаря вам стал последним. Это редкий подвиг, совершить его мечтают очень многие, но делают они это уже сильно после того, как их единственная возможность оказывается упущена.

Значит ту тварь, принявшую обличье моей горничной, я прикончил. Уже хорошо. И видимо даже очень хорошо, раз такой поступок оценили в два раза выше, чем происхождение от прапрадедушки Анатолия. Впрочем, в последнем лично моих заслуг ведь и нет ни капельки. Просто повезло… Или не повезло.

Удача – 2. Благоволение и одобрение ваших действий свыше, выражающееся в увеличении вероятности появления благоприятного события.

Этот параметр являлся даже более неоднозначным и неопределенным чем то, что я в конечном итоге решил называть рейтингом. И обе единицы удачи оказались у меня тоже благодаря тому, что был убит ловчий. Ловчие ловят… Это даже из названия их профессии понятно. Вот только, к сожалению, нет пояснений, зачем им сдалось кого-то ловить и почему в моем сознании сейчас создается нечто наподобие панели игрового персонажа. Правда, почему-то без таких важных пунктов как имя, раса, пол и навыки. Хотя нет, оно же не формируется. Просто в соответствии с какими-то шаблонами оценивается то, что есть.

Проводится зачисление/ввод/инфицирование/одержимость первичной праны/жизненной силы/хозяина/паразита.

Объем/качество/резерв праны – 92 единицы.

Развитие/совершенствование индивида/носителя ведет к развитию/питанию праны/могущества/благосостояния. Угасание/голод праны есть смерть индивида/избранного/жертвы. Сперва личностная, затем физическая.

Последняя порция образов, возникшая в моем сознании, на удивление оказалась и самой нечеткой. Понятно лишь, что это что-то потенциально полезное и жизненно важное. И у меня его ограниченное количество, и оно к тому же нуждается то ли в питании, то ли в регулярном техобслуживании. А не то финита ля комедия. А еще свет погас, сменившись темнотой. Но не абсолютной, а такой, которая бывает глубокой ночью при закрытых глазах. Появились ощущения тела, оно лежало на чем-то жестком и неровном. И пришла боль… Почему-то в сердце, хотя вот на конкретно эту часть организма я еще никогда не жаловался.

– Не парализован, не связан, не корчусь в адском пламени, даже ожогов от той демонической отрыжки почему-то нет, – я проанализировал свое состояние и медленно открыл глаза. Зрение плыло, но постепенно становилось все более четким, словно после чересчур долгого дневного сна. И какой-то источник света над головой имелся, пусть и светил он не сказать, чтобы ярко. Примерно раз в десять-пятнадцать секунд сердце слово кололо острой иголочкой, что было несколько неприятно, но в общем и целом вполне терпимо. Каких-либо других негативных последствий схватки с демонами и пребывания в состоянии того разума, который пичкали посторонними пакетами информации, я пока не обнаружил. – Уже неплохо для начала. А с остальным сейчас будем разбираться.

Как оказалось, на дворе стояла ночь, а я лежал под кустиком в двух шагах от покрытой асфальтом четырехполосной автомобильной дороги. Только почему-то с ярко-зеленой разметкой в виде чередующихся овалов по центру. Слева прямая как стрела трасса уходила куда-то вдаль, справа в нескольких километрах темнели характерные прямоугольные коробки высотных зданий. За спиной метрах в трехстах находился смешанный лес, а прямо перед лицом расстилалось чистое поле, на котором росли ровными рядами чахлые кустики неизвестной сельскохозяйственной культуры. Больше всего внимание привлекал, понятное дело, населенные пункт. Вот только почему-то светящихся окон там не наблюдалось ни одного. На мне была одета подозрительная серая майка с короткими рукавами и такого же цвета шорты длиною чуть ниже колен. Излишне говорить, что подобных вещей в моем гардеробе ранее не имелось. Обуви или нижнего белья поблизости не обнаружилось, что несколько печалило. Зато нашелся чей-то ножик с лезвием длиной около двадцати сантиметров. Источником света в вышине оказалась то ли подозрительно яркая луна размером раза в четыре больше обычного и без привычных пятен, то ли какая-то планета, находившаяся по астрономическим меркам довольно близко к тому миру, куда меня занесло.

– Не Земля и скорее всего даже не её ближайшие окрестности, – сделал я однозначный вывод, обозревая ночное небо. Мерцающих в вышине точек было много, слишком много. Местами они чуть ли не наслаивались друг на друга, образовывая затейливые абстрактные узоры. Вместе с огромной луной создавали вполне достаточно света, чтобы не приходилось особо напрягать глаза, разглядывая листву на послужившем укрытием кусте. Та выглядела незнакомой, но честно говоря, ботаника никогда не числилась в списке интересовавших меня наук. – Либо это центр галактики, где плотность звезд намного выше, либо какая-то планета с ну очень хорошо развитой орбитальной инфраструктурой.

Грудь неприятно кольнуло, и я отвлекся от созерцания вечной красоты небес, чтобы попытаться сосредоточиться на более актуальных проблемах. Руки вдруг начали дрожать, а зубы стучать, нахлынуло осознание пережитого. Остро захотелось домой… Но лучше не к себе, а к сестре, точнее к проживающей вместе с ней маме. Потребовалось несколько минут глубоко и размеренно дышать, чтобы задавить начавшийся мандраж, пока он не перерос в откровенную истерику, но тем не менее успокоиться получилось. Относительно конечно, однако в текущей ситуации полностью и абсолютно невозмутимым сумел бы остаться разве только Будда. Ну, или полный идиот, не понимающий всю глубину той передряги, в которую его угораздило угодить.

– Гхррр… – тихое рычание, источник которого располагался где-то за спиной, я едва не пропустил.

Был бы хоть чуть-чуть больше погружен в свои мысли и точно сдох бы, когда на меня из темноты бросилось нечто, похожее на предмет тех ночных кошмаров, что мучили меня десять долгих лет. Проще говоря, едва-едва покрытый в отдельных местах мышцами скелет, явно намеревающийся сожрать подвернувшегося ему человечка!

– Ух! – тварь выдала себя звуком в последний момент, когда уже прыгала на спину своего потенциального обеда, и потому увернуться от её атаки не получилось.

Весящее килограмм сорок или пятьдесят худое тело обрушилось на подставленное плечо, длинные костлявые пальцы больно впились в едва прикрытую майкой плоть, зубастая пасть лязгнула челюстями в опасной близости от головы… А после монстр покатился кубарем, поскольку покуда он не успел оплести меня своими конечностями подобно спруту, я провел образцово-показательный бросок, со всей дури швырнув чудовище об асфальт. Впрочем, оно разлеживаться после жесткой посадки не стало и практически мгновенно вновь пошло в атаку, правда, уже на четвереньках.

– Пошел на фиг! – грозный окрик, увы, не остановил явно вознамерившуюся отведать моего мяса плотоядную ходячую мертвечину.

Как и демонстрация ножа, вполне достойного называться небольшим кинжалом. Кстати, от того монстра, фоторобот которого я составил вскоре после своей первой встречи со сверхъестественным, она несколько отличалась. Тело не такое высохшее и скелетообразное, теоретически оно могло бы принадлежать живому человеку. Голодавшему несколько месяцев узнику концлагеря, например. А еще агрессивный труп было одет в обрывки каких-то тряпок, болтавшихся на нем, как на вешалке! Ноги и бедра монстра скрывали лоскутья, вероятнее всего остатки штанов, а плечи покрывали останки того, что видимо некогда являлось пиджаком. Даже непонятно, как оставшийся на своем месте бейджик неярко блестел в свете звезд и луны.

Раздражено порыкивая из-за первоначальной неудачи, тварь подобно атакующей собаке кинулась вперед, взмывая в высоком прыжке и явно метя в горло… Но меня на прежнем месте уже не оказалось. Благодаря длительным занятием по рукопашному бою я имел неплохую реакцию и наработанные рефлексы. А потому просто отшатнулся в сторону, пропустив мимо не имеющее в воздухе точки опоры и, следовательно, двигающееся относительно прямолинейно и равномерно тело. Да еще и вколотил в подставившийся бок со всей силы лезвие ножа, распарывая плоть чудовища и сбивая его на землю, чтобы сразу же навалиться на него всем весом, перевернуть на живот и зафиксировать своей массой в таком положении. Монстр вовсе не был бессмертным и неуязвимым, ведь почти такого же моя старшая сестра тупо топором забила, а значит, вместо спасения бегством куда предпочтительнее контратаковать и расправиться с излишне прыгучим покойником. Тем более я явно оказался сильнее и тяжелее твари, а потому намеревался сполна воспользоваться преимуществом.

Кровь чудовища была темной и тягучей, словно смешанной с машинным маслом. Я перемазался в ней с ног до головы, когда придавил к земле отчаянно бьющееся худое скелетоподобное тело и раз за разом наносил ему удары ножом. Это было не так-то просто, поскольку шея твари изгибалась чуть ли не как у совы, пока она пыталась дотянуться зубами хоть до какой-нибудь части моего организма. Однако, извиваться по-змеиному монстр все-таки не умел и потому никакого существенного ущерба взгромоздившемуся на спину человеку нанести не смог. Рана в боку, по всей видимости, не особо обеспокоила нежить, поскольку она, не обращая внимания на застрявший во внутренностях клинок, пыталась скинуть меня с себя. Да и с силой проведенное вдоль горла лезвие хоть и вызвало обильную кровопотерю, но к немедленной агонии не привело. И, тем не менее, с каждой новой раной почти сумевшее загрызть меня существо слабело и билось слабее. Через пару минут оно и вовсе затихло, не задёргавшись даже тогда, когда клинок начал перепиливать ему шейные позвонки.

– Видимо, ты не притворяешься, а на самом деле сдох, – сказал я твари, которую вполне успешно обезглавил. И лишь после этого позволил себе облегченно выдохнуть и слегка расслабиться. победил. Выжил! Раз никто не помешал мне отделить ходячему мертвяку его зубастую башку от туловища, следовательно, ни одного другого подобного монстра рядом больше нет. И я даже особо не пострадал в бою: десяток ссадин, оставшихся от пальцев твари, грозили стать синяками, но дальше содранной кожи дело не зашло. Несмотря на все усилия, монстру так и не удалось ни разу меня укусить, хотя он и пытался до последнего. – Вопрос лишь, когда именно. Ударе на двадцатом или все-таки на пятнадцатом?

Покрутив головой по сторонам, осмотрев окрестности и убедившись, что в зоне видимости нет больше никого, кто хотел бы меня сожрать, я принялся рассматривать убитое мною существо… Которое, скорее всего, не так уж давно являлось человеком. Вряд ли созданный в лаборатории гомункул или сотворенное при помощи магии из ничего чудовище стало бы сначала одеваться подобно представителям рода людского, а потом занашивать шмотки до состояния чудом держащихся вместе лохмотьев. С бейджика, намертво пришитого к остаткам пиджака, смотрело на мир скуластое лицо азиата неопределенного возраста, обрамленное парой строчек непонятных иероглифов красного цвета. Китайский? Корейский? Японский? Один черт, ни одного из не знаю, даже будь тут светлее, прочитать бы не смог. Впрочем, в твари, пытавшейся мною закусить, от нормального человека осталось исключительно общее строение тела.

Кожа существа была однородной, без каких-либо пятен или бугров. По цвету она напоминала асфальт, а по прочности брезент и, видимо, могла считаться естественной броней. Ножом подобная шкура протыкалась с ощутимым трудом, а голыми руками я бы настолько выносливого противника черта с два победил. Голова твари представляла собой едва-едва обтянутый плотью череп, у которого напрочь отсутствовали уши и волосы. На месте носа красовалась ровная пленка шкуры, пусть даже в этом месте словно перфорированная многочисленными мелкими дырочками. Такая же покрывала глазные впадины. Зато вот рот стал ощутимо шире, а содержащиеся в нем зубы больше. Жевательных или резцов среди них не осталось ни одного, все заострились и стали клыками, пригодными лишь для раздирания добычи. Половые органы у монстра отсутствовали, что хорошо было заметно благодаря бедственному состоянию штанов.

Изрядно удивляла общая худощавость чудовища, в строении которого отчетливо просматривались все кости и суставы. Отсутствие жировых тканей еще можно было как-то понять, но почему оно так резво двигалось, несмотря на явную дистрофию мышц? Узлы мускулов проглядывали лишь чуть больше чем в двух десятках мест. Живот у монстра как таковой отсутствовал, нижнюю часть позвоночного столба окружало нечто вроде трубки толщиной с два мужских кулака. Слишком мало места, чтобы там мог уместиться человеческий кишечник и большая часть имеющейся у людей требухи вроде почек, печени, селезенки. Шея тоже заметно отощала по сравнению со стандартом и, кстати, кровь из неё уже не текла. Как и из прочих ран. Не знаю как насчет регенерации, а скорость свертывания у него более чем приличная. Единственным, что в твари осталось более-менее неизменным с прежних пор, так это грудная клетка. Да и то, наверное, исключительно из-за ребер, туго обтянутых серой шкурой, но сохранивших прежние очертания. Поверженное чудовище, к моему удивлению, почти ничем не пахло. Ну разве только изо рта у него чуть-чуть несло тухлятиной, а вот сама туша испускала едва заметный аромат, похожий на цветочный… Или фруктовый… Или жареного мяса…

– Да ну нафиг! – я буквально отпрыгнул от тела убитого монстра, когда осознал, что вот эта облаченное в лохмотья туша, являвшаяся не то мутантом, не то настоящей нежитью, вызывает у меня желание попробовать её на зуб. – Это что, блин, последняя линия обороны такая?! Попробуй свежей мертвечинки и вливайся в вечно бодрые ряды андедов?!

Кровь чудовища, к добру или к худу, пахла как нормальная кровь. Может даже чуть слабее, чем должна была, учитывая, как в ней угораздило извазюкаться. Или это потому, что она уже вся засохла? Оттираясь от неё по мере возможности и морщась от периодически простреливающей боли в груди, я попытался проанализировать ситуацию, в которой оказался. Итак, что мы имеем? Какие-то твари сперли меня из родного дома, несмотря на ожесточенное сопротивление, и куда-то перенесли. Куда-то, где водятся гребанные зомби, ибо лежавшая под ногами тварь явно есть какой-то вариант не то восставшего из могилы мертвяка, не то серьезно мутировавшего человека! Но похитители своего пленника не убили, несмотря на гибель одного из них. Заботливо переодели в новенькие тряпки, пусть качество хуже некуда, и заменили маленький автоматик большим ножичком. К тому же они вроде бы занимаются подобными фокусами как минимум не первый век. И закачивали в башку какие-то странные чужеродные образы, отдаленно напоминающие описание игрового персонажа. Но сейчас я не чувствую в себе никаких изменений и не вижу ни единого элемента интерфейса… Еще имело место быть грозное предупреждение насчет нужности питать прану, иначе придет кирдык, карачун-секир башка и вообще совсем плохо будет. В своих предпоследних словах прапрадедушка рассказывал, что боги развлекаются за счет смертных, а в последних советовал как можно скорее добыть сердца демонов… А ведь именно этот орган у меня как раз и побаливает, периодически заставляя морщиться от неприятных ощущений. Причем он же во всяких оккультных текстах считается средоточием жизненной энергии, которую на востоке принято называть праной. А от поверженного чудища соблазнительно пахнет… Неужели… Подобное надо питать подобным?!

– Я конечно не вегетарианец, но мясо с кровью как-то не очень люблю. Особенно такое, которое содержится не в колбасе, а чем-то живом и активно возражающем против помощи голодающим. Тем более, если оно когда-то было человеком. – Тихонько пробурчал я куда-то в небеса, а потом осторожно направился в сторону ближайшего дерева.

Требовалось вспомнить полученные мной когда-то уроки выживания, снять с него кору и сплести себе какое-нибудь подобие лаптей. А еще срубить несколько веток подлиннее и потолще. При необходимости они могут стать дротиками, факелами, дубинками… Да! Не забыть присмотреть подходящий под копьеметалку сучок! С этим примитивнейшим орудием времен каменного века, по сути, представляющим из себя рычаг, который увеличивает радиус замаха, можно будет швыряться острыми палками раза в два дальше, чем они бы летели, брошенные просто рукой. Пропавшего автомата конечно жаль, но за нож неведомым «благодетелям» все равно спасибо. Универсальный инструмент, мало-мальски подготовленный человек с его помощью способен на многое. Если выдастся возможность вернуть подарочек, даже в ране проворачивать его, наверное, не стану. Лучше лишних пару раз куда-нибудь воткну.

– Могли бы и чего-нибудь поинтереснее придумать, небожители чертовы, чем ничего вам не сделавшими людьми как фигурками играться и заставлять их жрать друг друга…. Занялись бы божественным боксом каким-нибудь… В ненаселенной звездной системе… А лучше прямиком в черной дыре…

Пародия на сандалии получилась так и норовящая соскользнуть с ноги, кривоватая и неудобная. Любой настоящий лесной житель при взгляде на неё только скривился бы от отвращения. Но чтобы дошагать до расположенного не так уж и далеко города без риска распороть себе ступню, этого должно было хватить. Толстые прямые ветки, концы которых заострил при помощи ножа, связал вместе полоской коры и закинул себе за спину. А после с тяжелым вздохом направился обратно к обезглавленному трупу. За то время, прошедшее с того момента, как я очнулся, боль в груди стала ощутимо сильнее. Если тогда просто мысленно отмечал её где-то на периферии сознания, то сейчас буквально от каждого импульса тянуло морщиться. Ощущения пока ещё не достигали тех, которые бы не получилось терпеть, уступая даже дискомфорту, ощущаемому от больного зуба. Вот только неизвестно, сколько времени осталось в запасе. Час? Два? День? Пара суток? Почему-то, у меня имелись серьезные сомнения, что обещанных грозными мыслеобразами кар придется дожидаться хотя бы половину недели. И вовсе не факт, что в ближайшем будущем подвернется еще один одинокий монстр, и получится ли его одолеть. Очень вероятно, что эта тварь – подарок от неведомых «благодетелей», таким же как нож или одежда. Так сказать, стартовый набор для выживания… Просто часть его надо умертвить, пока он не успел первым.

– Если что, я делаю это во имя науки. Ею, как известно, можно оправдать любую безумную фигню, – сообщил я трупу, осторожно расширяя ножом одну из ран, которые оставил на грудной клетке противника в пылу борьбы. – Религией, в принципе, тоже можно, но с ней у меня отношения сложные… Особенно теперь… О, кстати! Торжественно называю сию разновидность нежити – скелетоном! Хотя и вряд ли буду в этом особо оригинален. Уверен, другие люди этих монстров примерно так же кличут, ну может используют синонимы вроде «костяк» в зависимости от личных предпочтений…

Я неплохо разбирался в человеческой анатомии благодаря прочитанным книгам и обучавшим меня инструкторам. Даже присутствовал несколько раз на вскрытиях вместе со студентами-медиками, когда изучал навыки первой помощи и азы полевой хирургии. А потому мог с полной уверенностью заявить, что содержимое грудной клетки убитого монстра на то, что должно находиться внутри человеческого тела, походит меньше, чем его же морда на нормальное лицо. Во-первых, у твари не было легких. Сразу за ребрами обнаружилась упругая пружинящая и очень плохо режущаяся ткань лилового цвета, похожая на литую резину. Во-вторых, вокруг заметно уменьшившегося в размерах сердца чудовища наросло нечто вроде корки из хрящей, очевидно придающих ему дополнительную защиту. И именно этот вроде бы лишенный контакта с крупными сосудами крепкий орешек, судя по всему, служил эпицентром тех самых постоянно меняющихся и будоражащих сознание ароматов, что вызывали у меня повышенное слюноотделение.

– Эти придурки, что в моих мозгах копались, явно чего-то там испортили, – сделал вывод я, осторожно отделяя сердце монстра от защитной оболочки. И выглядело оно вовсе не так, как можно было бы подумать. Вместо куска мяса моим глазам предстал какой-то растопырившийся ассиметричными иглами разной длины и толщины во все стороны кристалл, напоминающий маленького морского ежа. Размером оно оказалось с крупную сливу, непрерывно пульсировало внутренним светом и шло радужными переливами. И состояло из множества более мелких частичек, смыкающихся между собой, подобно деталям неведомого конструктора. – Не может же быть такого, что нормальный человек до одури будет хоть сожрать подобную пакость… Подобное желание противоречит логике и здравому смыслу, поскольку я тупо себе пищевод раздеру… Оно абсолютно неестественно… Ему надо сопротивляться… И у меня получится это сделать!

Я содрал с себя перепачканную кровь майку и попытался завернуть жутковатый трофей в ткань, стараясь не касаться его голыми руками, но был все-таки недостаточно осторожен, случайно задев одну из игл кончиком пальца. И в тот час же в голове возник чужеродный, но вместе с тем являющийся вполне понятным мыслеобраз.

Доступна/обнаружена лишенная хозяина/свободная прана.

Текущая емкость/прогресс – 3 единицы.

Произвести поглощение/ассимиляцию? Повысить резерв/объем праны? Пожертвовать богам/обменять/продать прану?

– Опа… Ну… Так вот оно что… У меня в груди тоже такая же дрянь сидит и растет потихонечку… – Протянул я, отдергивая назад пальцы, которые секунду назад касались сердца убитого монстра. Как и раньше, ворох появившихся в сознании мыслеобразов содержал в себе довольно много информации. И она посвящалась тому, что я мог сделать со своим трофеем. А еще, совсем немного, ему самому. – И жрать добычу необязательно… Вернее, рот для этого можно и не использовать… Она за счет какой-то то ли магии, то ли высоких технологий молекулярной телепортации и так вся куда надо пойдет…

У меня сейчас имелось несколько вариантов того, как поступить со своим жутковатым кристаллическим трофеем. И для реализации любого из них достаточно оказалось лишь мысленного усилия. Дальше некто, кого мыслеообразы в моей голове норовили выставить богами и высшими силами, должны были взять на себя оставшуюся работу.

Во-первых, я мог просто забрать эту пульсирующую радужную дрянь себе. И тогда это таинственное нечто рассыплется прахом и испарится, тем не менее каким-то образом смешавшись с точно такой же субстанцией, находящейся в моем теле. И это насытит её, уняв боль в сердце… На какое-то время. А иначе та будет расти до тех пор, пока я не умру.

Во-вторых, можно добычу пустить на рост объема праны. А чем сильнее будет она, тем сильнее стану я, ибо внешне напоминающая кристалл дрянь есть не что иное, как практически универсальный симбионт. Он состоит из неспособных к полностью автономному существованию клеток, но превосходит обычные бактерии или простейших настолько же, насколько человек совершеннее примитивных хордовых, едва-едва отрастивших себе мозг и позвоночник в процессе эволюции. И потому прана лечит, укрепляет и даже улучшает того, в ком находится. Ну, или так говорят мои галлюцинации.