Текст книги "Спасти темного властелина"

Глава 2

– Вот! – Лонари Серебряный Цветок называла себя рейнджером. Но прекрасно понимала недостаточность собственной подготовки. Ее мать и отец, передавшие дочери азы своего мастерства, тренировались столетиями, в то время как юная эльфийка отметила вековой юбилей буквально на днях. С другой стороны, даже самая жестокая война с троллями или фейри была гораздо менее страшной и кровавой, чем противостояние с живыми мертвецами. – Нашла их в одной из наших заброшенных деревень. Они зарезали двух некромантов, а потому жировик этого патруля сошел с ума и сожрал вурдалаков. Я всадила ему в затылок рунную стрелу, и тварь подохла.

– Прекрасная новость по нынешним временам, – мило улыбнулась Фиэль Златокудрая, взирая на подчиненную с высоты своего почти двухметрового роста. Волшебница уже пару лет являлась командиром отряда «Лесные тени», пытавшегося мстить уничтожившим Светлолесье силам. До того как беда постучалась в ворота страны светлых эльфов, она была всего лишь няней в аристократическом семействе. Но одна из самых старых представительниц народа высоких эльфов[14]14
  Самому старому светлому эльфу на момент насильственной гибели было 2104 года. Но если бы его не зарезали ударом в спину, этот архимаг мог бы пожить и еще. Большинство светлых эльфов умирают от тех или иных причин задолго до того, как добираются до естественного предела своей жизни, наступающего в районе полутысячи лет. Фиэль, по ее собственному признанию, было семьсот с хвостиком, что для чародея ее ранга скорее зрелость, чем старость. Хотя насколько велик хвостик, она скромно умалчивает.


[Закрыть] вполне справлялась со своими новыми обязанностями. Видимо, для существа ее возраста и опыта было уже почти все равно, сколько лет несмышленышам, которых надо одеть, обуть, накормить и вывести на прогулку по наиболее безопасному маршруту. – Но тогда почему они в таком виде?

Два зеленых тела, побольше и поменьше, безвольно лежали на земле. Они вяло шевелились, не имея даже сил говорить. Судя по тому, как вздымались их грудные клетки, всю дорогу до эльфийского лагеря несчастные проделали бегом. Со связанными за спиной руками. А заставить их так выложиться могли исключительно острые стрелы лучницы, которыми та угрожала своим пленникам.

– Подозрительные, – Лонари удержалась от слов, которых молодой девушке и знать-то не пристало. С другой стороны, носиться по лесам с луком и не мыться неделями ей пристало еще меньше. – Который большой, он орк! А мелкий еще хуже! Гадкий, похотливый, скабрезный, распускающий руки гоблин!

– Милая моя, культурного и вежливого гоблина я видела один раз в жизни, – снисходительно посмотрела на нее Фиэль. – И то им оказался лысый гном, облившийся накануне зеленой краской. Другие причины для грубости по отношению к ним у тебя есть? Сейчас нам нельзя портить мнение о себе в глазах любых союзников. Даже самых… м-м-м… сомнительных.

– Помимо того, что он звал меня на нем жениться, то есть, тьфу ты, выйти замуж? – рейнджер не собиралась так просто сдавать свои позиции. – Полно! Орк, вроде бы являющийся слугой этого типа, утверждает, будто некроманты успели его зарезать. Только потом он ожил, встал с алтаря и прикончил обоих колдунов магией, хотя до этого колдовать не умел. Каково, а? Среди гоблинов я раньше чародеев не видела. Плюс главный из этой парочки то ли притворяется полным дураком, то ли симулирует потерю памяти. Даже собственное имя он мне назвать не смог!

– Слышь, зеленый, а как меня зовут? И как тебя? – гоблин, не вставая с земли, пнул орка по массивной голени. – Ну, скажи! Тебе жалко, что ли? И варианты, образованные от слов «придурок», «дебил», «недоумок», больше не предлагать.

– Тебя зовут Тимон, – по слогам выдал орк, делая большой вздох на каждом слоге.

– А ты Пумба! – радостно захихикал гоблин. – Акуна-матата! Смысл жизни так прост! Верно, зеленый?!

– А я Мал, – все с тем же выражением бесконечного терпения и усталости продолжил орк. – И сам ты зеленый. А также еще более буйный и ненормальный, чем обычно, хотя раньше я думал, что хуже уже некуда.

– Это я уже запомнил, – гоблин скосил глаза на Златокудрую. И до тех самых кудрей его взгляд так и не добрался. Эльфийка как-то сразу почувствовала на себе липкий, цепкий, оценивающе-предвкушающий взгляд. И вспомнила о том, что благодаря своему великолепному владению магией до сих пор выглядит так, словно едва-едва перестала считаться девушкой. Ей даже грудь, между прочим, самую большую во всем отряде, руками прикрыть захотелось. Хотя ту и защищала от всевозможных угроз узорчатая и довольно прочная кираса. – Осталось выяснить остальные детали биографии. Вот как мы к некромантам попали? Может, расскажешь? Будет интересно и мне, и девочкам.

– Как-как… – судя по тону, орку хотелось от жизни только одного. Чтобы от него все отстали. – Как обычно гоблины и всякие неудачники, соглашающиеся с ними работать, в переплет попадают. Возили товар над землями мертвых. А потом наш дирижабль подбил какой-то шастающий по лесам лич.

– У меня есть дирижабль?! – обрадовался Тимон. – Класс! А где он?

– У тебя был дирижабль, – судя по голосу, Мал буквально наслаждался своим злорадством. – Его останки размазало по такой куче елок, что я до таких цифр и считать-то не умею. Не расшиблись вместе с ним благодаря твоему парашюту. Вот только двоих он не выдержал и на высоте в пять моих ростов просто порвался. Мы грохнулись. Я-то удачно, а ты прямо на свое слабое место, голову. Тут на нас патруль некромантов и вышел. Кое-кто в сознание приходить отказывался, пришлось им у себя в логове допрашивать меня.

– Где был лич? – подобралась Фиэль. Другой цели для одного из предводителей немертвых, кроме их лагеря, в окрестностях быть не могло. – Координаты! Живо!

– Не знаю, – помотал орк лысой головой. – Я занимался грубой физической работой. При необходимости охраной от разбойников. Картами и механизмами ведал Тимон. Изобретатель и рационализатор проклятый!

– Не употребляйте в присутствии жителей Светлолесья слова «проклятый», – Златокудрая раздраженно покусала губу. Ответить на интересующий ее вопрос страдающий амнезией гоблин попросту не мог. – Можем не так понять. Сначала ударим, а потом начнем разбираться, сектантом ли был покойный. Да, Лонари, освободи их.

– Ты уверена? – с явной неохотой выполнять приказ покосилась на старшую эльфийку рейнджер. – Может, не стоит? Они же такие… странные.

Командир эльфийского отряда нахмурилась от такого неповиновения:

– Оба абсолютно точно живые. И оба не люди. Значит, к сектантам не принадлежат. Маги среди гоблинов тоже бывают. В конце концов, наши расы произошли от одного и того же корня, только они от летних фейри, а мы сначала от зимних фейри, а потом от темных эльфов. Среди этого народа чародеи выживают редко из-за их врожденной тяги к импульсивным поступкам и общей рассеянности. У этого, видно, только-только пробудились способности благодаря стрессу. Впрочем, с любым латентным колдуном будет то же самое, если он придет в себя на алтаре некромантов.

– А если маскировка? – продолжала стоять на своем девушка, опасаясь уже не столько вражеских шпионов, сколько ответных пакостей со стороны гоблина. О мастерстве данного народа в способности подгадить ближнему своему ходили настоящие баллады. Основанные на реальных событиях.

– Я уже проверила их магией. А лучше меня в ней никто из нас не разбирается, – в глазах высокой эльфийки зажглись холодные огоньки. Но тут же потухли. Она еще не злилась по-настоящему. Так, намекнула подчиненной на возможную порку. В переносном, конечно, смысле. Хотя если бы молодая рейнджер совершила какой-то серьезный промах, порка могла случиться и в прямом. Уж навык шлепанья Златокудрая на своих воспитанниках развила за сотни лет практики до немыслимых высот. По такому поводу лежащий на земле гоблин, вероятно, целую трибуну воздвиг бы, чтобы во всех деталях полюбоваться подобным зрелищем. – Дальнейшие меры предосторожности излишни. Наши гости не будут делать глупых поступков, если не хотят остаться одни посреди полных нежити лесов. Не так ли?

– Глупых поступков? – переспросил Мал. – Тогда нам лучше сразу искать путь в более спокойные места. Тимон вести себя тихо и смирно не умеет. Он же гоблин.

– Ну, для него мы готовы сделать исключение, – подумав, решила Фиэль. – Если он предоставит нам что-нибудь… Что-нибудь… Этакое. Ну, вроде знаменитых гоблинских мин. Механический голем тоже подойдет. У нас как раз тяжелой пехоты жуткий дефицит, а он в бою будет не слабее рыцаря.

– У меня есть такой юнит? – поинтересовался гоблин у орка, вновь пнув того по ноге.

– У тебя ни шиша больше нет, – злобно оскалился орк. – Последние активы пошли прахом после крушения. И хватит меня бить, а то сам будешь грузить свою вонючую рыбу в трюмы… Ах да, у тебя же теперь нет ни дирижабля, ни его трюмов.

– Мы возили вонючую рыбу? – удивился Тимон. – Зачем?

– Брали свежей, доставляли вонючей, – устало вздохнул орк. – Но даже и так кой-какую прибыль делали. Кушать-то хочется, кроме нежити, всем и всегда. Точнее, она тоже жрать хочет. Но без кормежки, увы, не дохнет. А откуда возьмется еда, если последних лет десять у живых на этой земле одни сплошные догонялки с покойниками?

– Счет в банке? – с каждым новым словом голос гоблина звучал все тише. – Недвижимость?

– После того гномьего старейшины? – фыркнул Мал. – Забудь! Денежки реквизированы на нужды Холма. А своим соплеменникам ты не доверял, боялся, что обворуют. Подлое вы племя, даже на бедах своих сородичей всегда готовы нажиться.

– Ладно, вы тут сами разбирайтесь и ищите, чем себя занять, – решила Златокудрая. – Не найдете ничего лучшего, так присоединяйтесь к лесорубам, чтобы кормежку получить.

Она развернулась, чтобы уйти. Ей еще требовалось распределить по лагерю наряды, проследить за тем, как выполняются предыдущие поручения, уточнить у поисковиков, не нашел ли кто-то среди руин еще годной краски для волос. После падения столицы эльфов качественную косметику было не так просто достать, а пробившаяся в золотых кудрях седина ей абсолютно не шла.

– Лонари, присматривай за ними, – напоследок сказала Фиэль. – Ты их притащила, тебе и отвечать. А если гости невзначай погибнут – ушлю к беженцам с первым же караваном.

– Что? Но… – у рейнджера буквально не нашлось слов. Она только и могла, что стоять, хлопать глазами и нервно дергать длинными ушами. Последнее проявление эмоций было единственным, заметным со стороны. Лицо эльфийки до сих пор скрывала маска, и потому о возникавших на нем гримасах оставалось только догадываться. – За что?!

– Значит, я бомж, – констатировал гоблин, но почему-то в его голосе не слышалось слишком уж сильного расстройства. – О, прекрасная дева, раз уж мы знакомы, сними покровы и дай мне полюбоваться на твою несравненную красоту. И, кстати, как-то вы слишком спокойно отреагировали на расу моего спутника. Он же орк, завоеватель, варвар и дикарь. Они тут войнушку глобальную в недавнем прошлом устраивали, мир захватить пытались. Столицу вашу вроде бы штурмовали. Ну и всякое такое.

– Вот что не надо он помнит, а дельных мыслей в башке нет, – проворчал себе под нос Мал. – Всегда так! И зачем я только с этим типом связался?

– Было дело, ну и что? – пожала плечами Лонари. – Вот был бы он человеком, тогда да. Мы бы его допросили, а потом посадили в яму. И не выпускали бы оттуда, пока сами уходить в другое место не собрались бы. А может быть, и тогда доставать не стали бы, а просто забросали землей, – девушка принялась снимать тканевую защиту с головы. – Мы воевали с этими зелеными здоровяками, но воевали более-менее честно. Геноцида не было. Те же конфликты с летними фейри, бывало, куда большей кровью обходились. А после того, как десять из двадцати резерваций орков вырезала нежить, потому что люди своих рабов не захотели защищать, у нас к ним вообще претензий нет. Тут бы с мертвецами разобраться. И с теми уродами из Союза, что ответственны за их появление. Если бы Сартар не уничтожал массово своих собственных соплеменников, думаю, все расы дружно бы объявили войну человечеству. Но и так шепотки о полном уничтожении этой расы за их преступления можно услышать по всему Арсароту. Что такое?

Гоблин кашлял, кашлял и никак не мог остановиться.

– Кажется, я сильно не в курсе творящихся в мире событий и настроений, – кое-как приведя дыхание в норму, сказал он. – Вы с такими новостями как-то полегче давайте. Оу…

– Так, либо кто-то здесь закончит пускать слюни, либо я вновь закрываю лицо! – блеснула глазами эльфийка, интуитивным путем нащупав оптимальную линию поведения с гоблинами. То бишь угрозы, подкуп и шантаж. Личико у нее, кстати, по единодушному мнению обоих мужчин, оказалось вовсе даже не дурным. Высокий лоб, тонкие черты, светлые волосы и брови. Вместе с голубыми глазами эффект это на всех представителей сильного пола оказывало просто катастрофический. – Что-то еще хочешь сказать?

– А? – очнулся от своих мечтаний гоблин и плотоядно облизнулся. – Да!

Девушку передернуло, она едва не дала ему пощечину. Остановило ее не столько собственное физическое превосходство над противником, сколько наличие в зоне видимости других эльфов. После того как она отвесит нахальному коротышке такой знак внимания, о его причинах гарантированно пойдут гулять слухи по всему лагерю. И сами боги не знают, какими подробностями грязные сплетни обрастут в процессе.

– Во-первых, спасибо за помощь, – сказал гоблин. – Если бы не твой выстрел в затылок, тот монстр мог бы нами пообедать. А во-вторых, не подскажешь ли ты нам, что здесь делает ваш отряд. Если это, конечно, не тайна.

– Никакого секрета тут нет, – пробурчал орк. – Ты бы и сам догадался, если бы последние мозги при аварии не растерял. Мародерствуют они. И валят тут лес. Лес, который посылают на побережье. Там сейчас толпы беженцев, желающих сбежать на острова или другой континент от войны с нежитью. За корабельные деревья сейчас платят бешеные деньги. А они нужны эльфам, чтобы купить сколько только можно магических цацек, без которых им жизнь не мила.

– Да, – понурилась девушка, комкая в руках маску. – Увядание – это то, что способно погнать представителей нашей расы на смерть и даже дальше. Кристалл Дня, центр нашей столицы, даровавший волшебные силы всему Светлолесью, уничтожен. Без него мы чахнем. Через считаные десятилетия вообще перемрем. Могущественные артефакты, обладающие собственной магией, способны его заменить… отчасти. Но никакого иного выхода просто нет. И теперь остатки высоких эльфов, наплевав на опасность, ищут уцелевшие вещи среди других городов. Добывают золото всеми силами. Ну и мстят, как могут, нежити. В наших лесах теперь, кроме случайных гостей, рейдеров и бродячих трупов, и нет-то никого. Даже обычные разбойники и шайки мародеров все давно повывелись. Их мертвецы сожрали.

– Понятно, – маленький гоблин о чем-то сосредоточенно думал. – А как насчет того, чтобы немного поучить меня магии? Вам же самим чародей будет полезнее, чем просто мелкий зеленый задохлик-разнорабочий.

– Только если сможешь найти где-нибудь хороший артефакт, – ответила девушка. – Нам стало слишком трудно копить волшебство, чтобы тратить его на других. На себя-то не хватает.

– А что с силой, которую могут собрать волшебники иных рас? – не желал успокаиваться гоблин. – Я могу свою слить в какой-нибудь накопитель? И передать ее заинтересованным эльфам за вознаграждение. Скажем, тебе.

– Мы ее не переварим, если изъясняться простыми терминами, – поморщилась девушка, однозначно интерпретировав слова о вознаграждении от сально глядящего на нее карлика. Но ругаться не стала, смирив вошедшую в притчи гордость высоких эльфов. Как-никак гоблин искал способ ей помочь. – Нужен либо высокий природный фон, либо сходные с ним эманации от сильных артефактов. А жаль. Увядание… сушит. Это сложно передать словами, но, поверь, физическая боль часто бывает куда менее слабой, чем испытываемые от недостатка магии ощущения.

– Тревога! – чей-то вопль в одно мгновение превратил более-менее упорядоченный лагерь в потревоженный муравейник. – На лесорубов напали!

– Только бы это были медведи или расплодившиеся волки! – эльфийка спешно натянула на голову маску.

Вскочившие на ноги орк и гоблин заметались, выискивая себе оружие. В конце концов первый завладел чьим-то топором, предназначенным не иначе как для рубки дров. А второму Лонари вручила недавно конфискованные у него же кинжалы.

Увы, надеждам девушки не было суждено сбыться. Сначала послышались звуки интенсивной пальбы. А затем из-за ближайших деревьев показалось два десятка приземистых мускулистых бородачей. Дварфы перебирали ногами так часто, что те сливались в единое размытое пятно. И при этом, не снижая скорости, палили себе за спину из здоровенных мушкетов. Гнавшимся за ними вурдалакам большие и тяжелые пули дробили кости, вырывали из их тел шматы гнилого мяса. Увы, нежити на раны было практически плевать. Если она хотя бы замедляла бег, это уже можно было считать серьезным достижением. А уж поразить ее так, чтобы уничтожить, и вовсе удалось лишь парочке счастливчиков. Вот одного из отступавших лесорубов догнали, повалили и немедленно начали рвать на части. Второго. Третьего.

– Хей! – Фиэль Златокудрая вскинула руку в магическом жесте. С пальцев эльфийки текли ручейки изумрудного магического пламени, а лицо исказила гримаса ясно видимого напряжения.

И ее усилия увенчались успехом. Земля под ногами нежити вздыбилась от вырвавшихся из нее корней, которые ухватили вурдалаков за лишенные плоти лапы. А дальше… А дальше почти три десятка эльфов и добравшиеся до них дварфы принялись расстреливать дергающихся в зеленых путах противников. Зачарованные стрелы, выпущенные из луков, действовали ничуть не хуже тяжелых пуль. Нежить рвала опутывающие ее растительные канаты и пыталась бросаться вперед. На тех, кому удавалось это проделать, сосредоточивался огонь сразу нескольких стрелков. Окончательно умершие тела падали на землю, но все больше и больше тварей преодолевали колдовские оковы.

– Да их тут не меньше сотни! – воскликнул гоблин, окутываясь синими разрядами молний.

– Много, – сплюнул на землю орк, с тревогой косясь то на своего странно изменившегося напарника, то на врагов. – Слишком много для простого совпадения. Где-то рядом лич или десяток-другой некромантов. А вместе с ними и элита немертвых, вроде жировиков, костяных пауков и, чем темные боги не шутят, костяных драконов.

Предводительница отряда не могла сделать свои чары еще сильнее. С легким стоном она прижала руки к вискам, затем завалилась назад и совсем не изящно брякнулась в обморок. Дварф, которому нежная эльфийка приземлилась украшенным гребнем шлемом прямо на сапоги, взвыл не хуже вурдалака. Тут же подскочивший к нему целитель при помощи диагностических чар констатировал перелом ступни. Пострадавший посоветовал ему не заниматься ерундой, пока ему без всякой магии не поставили диагноз «перелом носа». Внявший доброму совету и сунутому под нос мушкету эльф замахал руками и, создав огненную птицу, метнул ее в вурдалаков. Тем же занимались еще пять или шесть имеющихся магов. Вот только сразу было ясно, что по силе они все намного уступают уже выбывшей из строя предводительнице отряда.

Ломая деревья как спички, из чащи вырвались шесть или семь жировиков, прущих вперед с неудержимостью горной лавины. За их спинами виднелись люди в черных балахонах, сжимающие магические посохи. К ногам некромантов, словно преданные псы, ластились вурдалаки в количестве еще сотни-другой экземпляров. Примерно полтора десятка уцелевшей нежити первой волны окончательно сбросили с себя путы чар. Встретив гнилой грудью и лишившимся плоти черепом выстрелы в упор, твари добрались до первой линии стрелков. Эльфы встретили их узкими длинными мечами, а дварфы орудовали собственными ружьями не хуже, чем дубинами. Отшибленного молодецким ударом одного из них монстра орк, яростно хекнув, обезглавил топором. Тяжелое, но тупое лезвие отсекло голову с одного удара, перебив шейные позвонки. Еще одному из слишком уж активных трупов, прыгнувшему на строй живых, гоблин разрядом электричества выжег куцее подобие мозгов. Синеватые разряды еще в воздухе окутали голову чудовища, норовя забраться в глазные впадины. Строй эльфов не успел расступиться, и одного из них огрело еще дымящимся трупом. Но, по крайней мере, теперь он больше не пытался вцепиться кому-нибудь в горло.

– Ну, а сейчас-то нам каюк? – спросил Тимон, подергав рядом стоящую Лонари за ту часть одежды, до которой ему было легче всего дотянуться. По чистой случайности ею оказались штаны. Пискнувшая эльфийка промазала мимо выбранного ею в качестве цели жировика и схватилась за пояс, пока ее не раздели прямо перед строем наступающей нежити.

Впрочем, ее действия на ходе боя уже никак бы и не сказались. Вурдалаков первой волны перебили, а основные силы атакующих были еще слишком далеко. Прущие впереди всех монстры прикрывали головы толстыми руками, защищая единственное более-менее важное место. Но особой нужды в этом не было. Метко пущенные стрелы и пули отлетали от темной преграды, которая на миг появлялась перед трупами-переростками. Вражеские колдуны оберегали свою главную ударную силу.

– Сейчас эти толстые уроды, которых задержать уже нечем, свяжут нас ближним боем, – заявил Тимон. – Вурдалаки зайдут с флангов. А некроманты поддержат дистанционным огнем. Эй, ну чего ты упираешься?! Им до нас идти еще минуту, не меньше! Может, успеем?

– Отвали, кретин озабоченный! – эльфийка в гневе заколотила назойливого ухажера луком по голове, забыв о кинжале на поясе.

Увлеченная борьбой друг с другом парочка пропустила самое интересное. Один из волшебников отряда, до того хранивший полное хладнокровие и закрываемый со всех сторон щитами бойцов, взялся за висящий у него на шее камень. Он был не самым искусным чародеем, зато имел в достатке магических сил. Артефакт, за обладание которым большинство светлых эльфов могли убить, так как он увеличивал силу колдуна и спасал его от Увядания, даровал своему владельцу еще большие возможности. Которые бывший младший преподаватель академии Лиморана уже несколько лет оттачивал лишь в одном направлении. В заклятии массовой телепортации, по идее, доступной лишь архимагам. Но при соответствующей подготовке и их младшие коллеги могли освоить данный трюк.

Вспышка – и плотный строй эльфов и дварфов, разбавленный орком и гоблином, исчез. Рейдеры Светлолесья за годы противостояния с противником, чье число могло считаться практически бесконечным, хорошо научились спасаться бегством. Более того, перед тем как драпать, они старались причинить врагу максимально возможный урон. В этот день он составил полсотни вурдалаков. И одного некроманта. Засмотревшись на нагло раздеваемую гоблином эльфийку, он оступился и полетел под ноги своим немертвым слугам. Которые господина банально затоптали раньше, чем коллеги погибшего смогли их отогнать.