Текст книги "Вертолёт. Хроника Афганской войны. Книга первая – Афганский капкан (1979–1981)"

Глава 4. История Марыйской авиачасти

В эту первую командировку в Мары Сергей Лоскутов и попал в местный историко-краеведческий музей. После четырёх дней работы, ежедневных дневных и ночных полётов, закончившихся в пятницу, больше ничего не планировалось. Все задачи были выполнены. Впереди – суббота и воскресенье.

После обеда столичных гостей пригласили на рыбалку на арык, впадающий в Каракумский канал, а вечером готовилась баня. Лос кутов с утра напросился в город посмотреть Мары. Поехали вдвоём с Николаем Богомоловым. Из части в качестве гида взяли начальника штаба капитана Владимира Рыкованова.

С группой экскурсантов послушали экскурсовода по истории этого края. Много было интересного и познавательного.

Мары – третий по величине город Туркмении. Один из древнейших городов Средней Азии. В исторических летописях город Мерв впервые упоминается в седьмом веке до нашей эры, когда на земле была эпоха бронзы. То есть ему уже более 2700 лет. Это один из центров великого шёлкового пути. В сорока километрах от Мары, в районе современного города Байрамали, есть два древних памятника культуры, благодаря чему он внесён в список наследие ЮНЕСКО. Это крепость-дворец-цитадель последнего султана из рода санджуков – Санджара, в районе кишлака Хайскала, и древний город Ганурдала[27]27
  Хайскала, Ганурдала – бывшие древние кишлаки в районе современного города Байрамали, который находится в 40 километрах от Мары.– Прим. автора.
  Ганурдала, Гонур Депе – городище бронзового века (2300 лет до н.э.), обнаруженное на юго-востоке Туркменистана, в Мервском оазисе, на невысоком холме правого берега русла Мургаба.– Прим. ред.


[Закрыть]. В тех местах и сейчас ведутся раскопки. Интересно, что в обоих этих городах найдены самые древние купола мечетей с фресками, росписями и позолотой. Огромные древние бронзовые казаны в двести литров объёма – для приготовления пищи на много человек. Ну и огромное количество глиняных и фарфоровых предметов быта и культа древних народов Туркмении.

30-е годы XX века. Экипаж самолета Р-5 из 4-й оаэ ПВ командира звена капитана Ю. А. Добровольского (крайний слева), участника борьбы с басмачеством в Средней Азии в середине тридцатых годов, будущего лётчика-испытателя и Героя Советского Союза

А поскольку Сергей уже посмотрел фильм «Белое солнце пусты ни», где несколько эпизодов снималось в крепости – «музее жителей свободного Востока» в Байрам-Али[28]28
  Байрам-Али – так писалось название города Байрамали до 1992 года.– Прим. ред.


[Закрыть], то он, конечно, мечтал увидеть этот самый музей. Но мечта его исполнится только спустя десять лет, в 1990 году, в его крайнюю командировку в Мары.

Узнал Лоскутов и историю создания Марыйской пограничной авиачасти. Она была красочно расписана на стендах в ленинской комнате. И он даже кое-что переписал себе в записную книжку с этих стендов. Что 2-й отдельный авиаотряд в Мары был создан одним из первых в погранвойсках, 20 апреля 1932 года, и предназначен для содействия сухопутным пограничным частям в охране государственной границы в Средней Азии. Нёс службу в пустынной местности, на участке от Каспийского моря до предгорий Памира. Участвовал в борьбе с басмачеством в 1920-е и 1930-е годы. Лётчики летали тогда на отечественных самолётах У-2, Р-3 и Р-5.

А вот и отдельный стенд «Специальное задание правительства – борьба с басмачеством в Туркмении и в Таджикистане в середине 1930-х годов». В этот период по всем южным границам СССР заметно активизировалось басмаческое движение. Финансируемые и подстрекаемые иностранными разведками, недобитые басмаческие и белогвардейские банды, скрывшиеся на территории сопредельных государств – Турции, Ирана, Афганистана и Китая, – накопив силы и объединившись, одновременно выступили в нескольких местах. Разбойничьи банды Есинек-бая, Араз-Кокшалы и других внезапными налётами терроризировали местное население, нападали на пограничные заставы и мелкие гарнизоны, грабили население и убивали активистов нарождающегося колхозного движения.

Особенно тяжело было пограничникам в песках Каракумов. Басмачи хорошо знали этот район. Были привычны к длительным переходам. Знали все оазисы и колодцы этой пустыни. Имели своих пособников среди местного населения. Они уклонялись от прямых столкновений и боёв с крупными армейскими частями и пограничными подразделениями. Преследуя их, пограничники часто отрывались от своих баз, иногда по несколько дней находились без воды и пищи. Это была изнурительная, изматывающая борьба в раскалённых песках туркменской пустыни. Поэтому неоценима помощь и вклад недавно рождённой авиации погранвойск в борьбе с басмачеством в Средней Азии и Казахстане. Ещё явно малочисленной для решения крупных боевых задач и разбросанной в четырёх авиационных отрядах вдоль всей южной линии государственной границы протяжённостью более пяти тысяч километров. Но это была уже своя пограничная авиация, и она намного увеличила возможности пограничных войск в целом.

В Узбекистане и Туркмении авиаотряды погранвойск постоянно базировались только в Ташкенте и Мары, а в Казахстане – в Алма-Ате и Акмолинске[29]29
  Акмолинск получил статус города в 1862 году. В 1961-м переименован в Целиноград, в 1992-м – в Акмалу. В 1998 году город был переименован в Астану и получил статус столицы республики Казахстан.– Прим. ред.


[Закрыть]. Однако за счёт манёвра силами и средствами, путём командирования экипажей из Тбилиси, Ростова-на-Дону, Грозного и Москвы пограничники усиливали южное направление. Периодически по мере необходимости создавали достаточно крупные сводные авиационные группы, до шестнадцати – двадцати самолётов, дислоцируя их как на базовых аэродромах авиачастей, так и в любой оперативной точке границы, в любом погранотряде, комендатуре или заставе, где в данный момент проводились пограничные или специальные операции. Благо, что для взлёта и посадки самолётов По-2 и Р-5 подходила любая ровная площадка. Задача состояла лишь в том, чтобы подвезти на выбранную площадку авиационное топливо, боеприпасы, недавно появившуюся специальную аэродромную технику: аэродромные пусковые агрегаты (АПА), заправщики и прожекторы, питание и воду.

Сотни, тысячи боевых вылетов были совершены лётным составом авиационных групп на разведку противника и на штурмовку врага, тысячи килограммов бомб сброшены на головы противника, расстреляны десятки тысяч боевых патронов. А сколько за этим стоит подлинного героизма, смелости и отваги, умения и упорства, проявленных пограничными лётчиками в борьбе с басмаческими отрядами и группами. Сколько совершено полётов в самых сложных и трудных условиях. Сколько сделано вынужденных посадок на старых и изношенных, маломощных и однодвигательных самолётах, не приспособленных для полётов в пустыне и не отвечающих никаким требованиям безопасности полётов. Сколько найдено выходов из сложных положений, казавшихся уже безвыходными. Жалко, что никто в то героическое время такого описания, учёта и анализа этих случаев не вёл. Кабины самолётов продувались всеми ветрами, летом в них жарко, зимой холодно, единственная защита лётчиков – это очки на глаза да сковородка под сидение[30]30
  В 20–30-е годы прошлого столетия, на заре освоения авиации, в боевых условиях чугунная сковородка была единственной надёжной защитой от стрелкового оружия, от пуль противника снизу, с земли. Придумали её сами лётчики.– Прим. автора.


[Закрыть]. Самолёты постоянно ремонтировались от пулевых пробоин и грубых посадок на абсолютно неподготовленные полевые посадочные площадки.

К тому же самолёты в то время ещё не были оборудованы системами бомбовооружения. Поэтому прицеливание осуществлялось по нанесённым на остеклении кабины меткам. В шутку прозванный лётчиками способ прицеливания «по сапогу»[31]31
  «По сапогу» – так в шутку назвали сами лётчики способ быстрого (упрощённого) прицеливания при сбросе бомб. Вначале это была черта на остеклении кабины, при подходе к которой производился сброс бомбы (так называемый «Визир Васильева»). Затем лётчики приноровились выполнять сброс при приближении носка правого сапога, устойчиво стоящего на правой педали самолёта или вертолёта, к условной метке.– Прим. автора. Подробнее читайте на стр. 204.


[Закрыть]. А сбрасывание авиабомб приходилось выполнять тоже вручную, «с руки». Запас осколочных авиабомб калибра 2,5 и 7 килограммов хранился в кабине штурмана. И это новое по тем временам дело, «бомбёжка противника», тоже требовало определённой подготовки лётного состава.

Каждый полёт над песками Каракумов на самолётах У-2 был связан с большим риском. Несмотря на сильную, изнуряющую жару и постоянное раскалённое солнце, погода там очень изменчива. Внезапно сильные ветры поднимают тучи песка на большую высоту, образуют пыльные бури и смерчи. Видимость в это время очень плохая – только вертикально вниз.

Пыльные бури в песках нередко продолжаются по пять и более суток, поднятая при этом пыль неделями держится в воздухе. Пески безлюдны, растительности никакой. Радиосвязи на самолётах и приводных радиостанций на земле в то время ещё не было. Окажись лётчик один на один с этим суровым краем – мало надежды на спасение и на то, что его кто-нибудь найдёт. А такие случаи были далеко не единичны. Поэтому, вылетев на задание, лётчики брали с собой неприкосновенный запас воды, непортящихся на жаре продуктов, спички, нож, топор, личное оружие, перевязочные материалы, медицинскую аптечку и другие необходимые в аварийной обстановке вещи.

Истории известны лишь некоторые факты применения авиации в то время, сохранившиеся в архивах. Так, в 1937 году на участке Керкинского пограничного отряда группа пограничников преследовала банду нарушителей границы в песках Каракумов. Давно иссякли продукты, запасы воды, фураж для коней, создалась угроза жизни пограничников. На поиск и помощь погра ничному подразделению вылетели два экипажа – лётчики И. А. Иржак и И. П. Порсин. Несмотря на сорокаградусную жару, они квадрат за квадратом от последнего известного местоположения упорно искали своё подразделение.

Наконец в восьмидесяти двух километрах западнее города Керки экипажи нашли пограничников, которые лежали без движения на раскалённом песке, никак не реагируя на гул низко пролетавших самолётов. Лётчики сбросили им воду в брезентовом мешке, но он разорвался при ударе о землю. Пришлось с большим риском произвести посадку среди барханов. Лётчики подбежали к бойцам – ни один из них не мог ни двигаться, ни говорить, лишь боец Буханец прошептал, что они уже пятый день без воды и пищи. Оказав пограничникам первую помощь и отдав воду и весь свой НЗ питания, лётчики улетели на базу. Спустя несколько часов, загрузившись, снова прилетел и про извёл посадку один из этих самолётов, доставив воду, продукты, патроны и всё необходимое для выполнения задания. Другой самолёт в это время производил поиск банды в указанном пограничниками направ лении. Он обнаружил бандитов в тридцати километрах от отряда пограничников и сбросил им вымпел с указанием места расположения врага. В конечном итоге при наведении и огневой поддержке с воздуха уже не ожидавшие преследования нарушители границы были задержаны и арестованы, а те, кто пытался уйти от пограничников, были расстреляны лётчиками с воздуха.

В июне 1938 года группа особо опасных бандитов в количестве сорока человек пыталась прорваться из Туркмен-Кала в Афганистан. В течение двух дней два экипажа самолётов искали бандитов – и наконец обнаружили их в восьмидесяти километрах восточнее Иолотани. Боясь потерять бандгруппу, – из осторожности она стала передвигаться в вечернее, ночное и утреннее время, – лётчики Г. М. Соболев, А. А. Соколов, И. Л. Кононенко и Г. Н. Чесноков, чередуясь, патрулировали над бандой и периодически постреливали по всадникам, то есть всячески сковывали их передвижение. В это время в указанный район по наведению лётчиков стягивались пограничные подразделения, блокировались все пути отхода. После внезапной бомбёжки самолётами по ядру банды пограничники замкнули кольцо окружения и уничтожили всех не сдавшихся в плен бандитов.

В 1939 году 2-й Марыйский отдельный авиаотряд стал 4-й отдельной авиаэскадрильей, а в 1943 году – 4-м отдельным авиаполком погранвойск. В Великую Отечественную этот полк совместно с сухопутными пограничниками участвовал в обеспечении перехода советско-иранской границы частями Красной Армии, в ликвидации по всей границе СССР с Ираном иранских пограничных постов. В дальнейшем прикрывал продвижение войск вглубь Ирана. А затем помогал в обеспечении жизнедеятельности выставленных пограничных частей и подразделений экспедиционного корпуса. Неоднократно в этот период подразделения полка вылетали на разведку и бомбометание укреплённых пунктов в районе государственной границы, а затем, по мере продвижения наших войск, вплоть до города Мешхед[32]32
  Мешхед – город в Иране, административный центр остана (провинции) Хорасан-Резави.– Прим. ред.


[Закрыть].

Одновременно лётчики 4-го авиаполка всю войну участвовали в охране неспокойной границы с Афганистаном и в боевых операциях по ликвидации немецких диверсионных десантов в нашем тылу, под Элистой и Грозным в 1942–1944 годах. Летали на самолётах Ли-2, СБ, По-2 и Р-5.

Немецкие десанты пытались прорваться к бакинской и грозненской нефти. Под руководством начальника парашютно-десантной службы авиабригады погранвойск подполковника И. Г. Старчака полк производил выброску парашютно-десантных групп в Калмыкии и Прикаспии, более чем в тридцати районах – для поиска и ликвидации выброшенных с самолётов немецких десантов. Кстати, их главной задачей было – взорвать нефтяные промыслы советского Прикаспия. Этого немцам сделать не удалось. Лётчики границы больше года участвовали с аэродрома Слепцовский Ставропольского края в этой напряжённой работе и сложной боевой операции, которая была частью крупной стратегической операции по освобождению Кавказа.

Борьба тогда шла не на жизнь, а на смерть. К примеру, взрыв по неизвестным причинам одной-единственной нефтяной вышки привёл к снятию с должностей более тридцати больших военных, пограничных и гражданских начальников. Спрос был очень строгий, невзирая на заслуги и авторитет. Обстановка – накалённая до предела. Только в 1944 году авиаполком было высажено семьдесят две парашютно-десантных группы составом от взвода до батальона. А затем самолётами полка производился ежедневный поиск диверсантов, осуществлялось обеспечение своих подразделений необходимыми материально-техническими средствами. При необходимости наносились авиаудары по обнаруженному противнику и осуществлялась огневая поддержка с воздуха, а также проводились перевозки оперативных работников НКВД и пленных диверсантов.

Послевоенный период вплоть до начала шестидесятых годов – время непродуманного сокращения авиации погранвойск. Но вначале из 4-го отдельного авиаполка в 1950 году была сформирована 4-я отдельная авиаэскадрилья, а из неё в 1960 году – 4-й отдельный авиаотряд. Осталось в Мары после печально известного хрущёвского разгона авиации всего семь самолётов По-2 и Ан-2. Уже в 1963–1965 годах авиационный отряд увеличился до двенадцати единиц. Появились первые вертолёты. Началась новая эра охраны южных границ нашего государства с помощью более эффективного средства – труженика-вертолёта Ми-4.

А вот и современный стенд. Фотоснимок погибшего недав но, 19 апреля 1977 года, экипажа вертолёта Ми-4 капитана В. В. Винедиктова. Старший лётчик-штурман – старший лейтенант А. В. Гавриленко, бортовой техник – капитан В. И. Федотов, бортмеханик – младший сержант В. А. Славин. Две лопасти несущего винта вертолёта, поставленных вертикально, и четыре фотоснимка погибших лётчиков на их фоне.

Отдельный стенд посвящён экипажу капитана Анатолия Ивахненко, который самостоятельно задержал матёрого нарушителя границы в 1973 году. Надо об этом случае рассказать подробнее. Потому что дополнительную информацию узнали об этом на полётах со слов борттехника этого геройского экипажа – капитана Николая Иванченко.

…Под вечер экипаж по сигналу «тревога» вылетел на поиски нарушителя границы с тревожной группой на борту. По данным местных жителей, в приграничном районе был замечен неиз вестный. Нарушитель рассчитывал на то, что местность, по которой он продвигался, – труднодоступная, удалённая от погранзастав и малонаселённая. Думал, что его нелегко будет обнаружить. Но он не учёл того, что лётчики способны доставлять пограничников в кратчайший срок и в любое время суток в любую необходимую точку.

Высадив пограннаряд, командир вертолёта капитан Ивахненко стал галсировать в районе поиска. Внизу простирались горы, поросшие кустарником и редкими деревьями: нагромождения скал и валунов. И Анатолий Петрович невольно подумал, что здесь нетрудно затеряться. Бортовые часы бесстрастно отсчитывали секунды и минуты поиска. Но ничего подозрительного ни с воздуха, ни на земле не обнаружили. А багрово-красное колесо солнца уже катилось по вершинам гор. Ещё совсем немного – и на землю резко, как это бывает только в горах, упадёт тёмное покрывало ночи. Выполнив очередной разворот, Ивахненко повёл вертолёт вдоль ущелья. В этот момент он и заметил среди камней какое-то движение. Решил ещё раз осмотреть этот участок, чтобы не оставалось ни малейшего сомнения.

Предупредив экипаж о своём решении, командир положил винтокрылую машину в вираж – и в этот момент был замечен нарушитель. Вызвать на помощь ещё одну тревожную группу или лететь за своей, недавно высаженной, – в любом случае нарушитель уйдёт. Скоро стемнеет, да и до границы рукой подать. Мгновенно оценив обстановку, капитан Ивахненко объявил экипажу: «Будем брать нарушителя сами». Вертолётчики воздушным потоком несущего винта буквально прижали незнакомца к пропасти. Впрочем, мужчина внешне не проявлял беспокойства и не пытался бежать. Он стоял спокойно, чуть пригнув голову, словно противясь набегавшему от винта потоку воздуха. И на его лице была улыбка.

Не новичком был в пограничных поисках капитан Ивахненко. Не одну сотню часов налетал он в приграничном небе, участвовал в задержании не менее десятка разных нарушителей. Но улыбка на скуластом лице незнакомца и его мирный вид сделали своё дело. После полёта Анатолий Петрович не смог назвать причину, по которой не стал вынимать пистолет из кобуры. К незнакомцу он шёл, что называется, с голыми руками. А когда до того оставалась пара шагов, сверкнуло в скупом свете уходящего дня узкое лезвие финки.

Ивахненко успел провести контрприём и обезоружить нарушителя. Да так быстро, что помощь идущего за командиром борттехника старшего лейтенанта Иванченко, вооружённого автоматом, и не понадобилась. О том случае полковнику Ивахненко долго напоминал шрам на руке и медаль «За отличие в охране государственной границы СССР».

Отличился экипаж капитана Ивахненко и при работе рекогносцировочной комиссии на границе, на участке Среднеазиатского округа, весной 1977 года. На борту его вертолёта с посадками на всех заставах, комендатурах и погранотрядах округа летали первый заместитель начальника погранвойск КГБ СССР генерал-лейтенант И. П. Вертелко и начальник штаба войск округа генерал-майор В. С. Донсков. Они остались весьма довольны уровнем подготовки и организации полётов, а также тем, как лётчики владели многочисленными тонкостями и особенностями охраняемого участка границы. Уже летом этого же года командир звена капитан Ивахненко поступил в Военно-воздушную академию имени Ю. А. Гагарина.

…А закончилась та первая командировка Лоскутова в жаркую Туркмению казусным случаем. Который Сергей назвал про себя «уроком на всю жизнь».

На прощание, перед завтрашним вылетом в Москву, командир части майор Борис Захаров и его заместители организовали баню. Обыкновенная армейская полковая баня. Древней постройки, как и вся Марыйская часть. Но парилка на дровах и с русской печкой-каменкой. Как положено, с тремя заходами в парилку, с берёзовыми вениками и с прыжками в бассейн с холодной водой. После жары и скрипящего на зубах вездесущего песка это очень нужное и полезное мероприятие.

После бани были посиделки в предбаннике. С шашлыками, водочкой и пивом. И с лещами, и с вяленой чехонью. Но всё умеренно и пристойно. По желанию и возможностям каждого. Перебравших спиртного среди здорового, спортивного коллектива не было ни одного.

А в самом конце трапезы принесли две огромные дыни. Борис Захаров сам нарезал их вдоль солидными длинными ломтями. Спелые, душистые, холодные – они были очень аппетитные. Все с удовольствием съели по три-четыре ломтя. Сергей тоже поел с удовольствием. Наравне со всеми. Он первый раз в своей жизни ел столь вкусную и душистую дыню. Пришли в гостиницу. Улеглись спать… И через час началось. Вырвало всё съеденное за вечер. Вывернуло наизнанку как какого-нибудь алкоголика. Очистило организм, как после горсти слабительных таблеток. Тошнота и слабость. Но лёгкость в теле необыкновенная.

Дорога домой была тяжёлая. Ругал себя Сергей нещадно. Друзья успокаивали:

– Не ты первый, не ты последний. Все люди по-разному воспринимают дыню, особенно после жирного мяса, шашлыка или плова. Привыкнешь. Везде нужна привычка, сноровка, закалка, тренировка. Иначе нам удачи не видать.

Друзья и сделали вывод: надо тренировать молодого инспектора.

Глава 5. Командир полка полковник Рохлов

24 октября 1979 года.

Третья командировка Сергея Лоскутова из Москвы была в Восточный погранокруг, в Алма-Ату и в Уч-Арал[33]33
  Уч-Арал, Учарал, Ушарал – город в Казахстане.– Прим. ред.


[Закрыть], сроком на двенадцать суток. Вдвоём с генералом Рохловым. Лоскутов с интересом присматривался к этим двум авиачастям и к лётчикам, в них служившим. Он, как и в прошлую командировку в Мары, был здесь впервые.

1977 год. Казахская ССР, полигон Чунджа. Командир 10-го авиаполка ПВ полковник Н. А. Рохлов на командирском кресле в кабине вертолёта Ми-8т

Дело ещё в том, что именно здесь, в 10-м Бурундайском авиаполку погранвойск под Алма-Атой, его сегодняшний начальник генерал Рохлов был командиром полка. И именно с должности командира этого полка он был назначен начальником авиаотдела Главного управления погранвойск в Москву. Сергей задавал себе вопрос: «Что же нового и передового сделал наш генерал в этой части? Ну, хотя бы по сравнению с Воркутой».

До Алма-Аты, с 1967 по 1972 год, в то время ещё будучи подполковником, Рохлов был командиром Отдельной арктической авиаэскадрильи погранвойск в Воркуте. А там Сергей служил и всю его историю, заслуги и нововведения уже хорошо знал. Как из одной-единственной комнатушки в аэропорту и зимнего балка[34]34
  Балок – уникальное временное жилище, бытующее в суровых северных широтах. Этот нехитрый домик на полозьях на протяжении веков помогал людям выживать в экстремальных условиях Арктики. Слово «балок» в переводе с ненецкого языка означает «дом-волокуша». В русском языке под этим словом понимают лёгкий передвижной домик на полозьях, используемый в качестве временного жилья, для обогрева людей, хранения рабочего инвентаря, инструментов и т.д.– Прим. автора.


[Закрыть] на гражданском аэродроме Воркуты он создал прекрасную пограничную авиачасть. И как из молодых лейтенантов и призванных в армию после авиационных институтов и школ ДОСААФа двухгодичников – то есть юношей, вообще не подготовленных для полётов, а в Арктике тем более, – сделал первоклассных полярных лётчиков…

И вот что Лоскутов увидел, вот что, разговаривая с командиром полка, заместителями командира и летая с рядовыми экипажами самолётов и вертолётов по Казахстану, выяснил в Алма-Ате.

В начале семидесятых годов все авиачасти погранвойск начали осваивать новую для них авиатехнику – турбовинтовые вертолёт Ми-8т и самолёты Ан-24 и Ан-26. В соответствии с планом авиаотдела ГУПВ одним из первых, после Тбилиси и Ворку ты, стал переучиваться и оснащаться новыми вертолётами 10-й Алма-Атинский отдельный авиаполк Восточного погранокруга. В связи со сложным высокогорным участком и с напряжёнными событиями на советско-китайской границе после известных событий на реке Уссури в районе острова Даманский и в районе казахского озера Жаланашколь. Половина лётчиков уже была переучена и летала на Ми-8, а вторая эскадрилья ещё летала на Ми-4.

И вдруг 3 июля 1972 года в полку произошло крушение Ми-4. Вертолёт упал высоко в горах, видимо из-за перегрузки. Командир капитан Белоглазов, старший лётчик-штурман старший лейтенант Кривенко, бортовой техник старший лейтенант Постоленко и шесть пограничников, находившихся на борту, погибли. Как и положено, из округа и из Москвы приехали комис сии и стали разбираться в причинах. И тут выясняется, что командир полка полковник Борис Иванович Сорокин на вертолётах не летает. За всю свою лётную жизнь он отлетал на двенадцати типах самолётов и на старости лет переучиваться на вертолёт не собирается. И это в самом сложном высокогорном районе государ ственной границы СССР. Встал вопрос о замене командира полка на опытного вертолётчика. Выбор московского начальства пал на командира Отдельной арктической эскадрильи.

С августа 1972 по октябрь 1977 года полковник Рохлов был коман диром 10-го Алма-Атинского отдельного авиаполка погранвойск. Имея солидный опыт командования арктической авиачастью, он сразу же после прибытия в Алма-Ату выделил две главные задачи полка. И твёрдо заявил своим заместителям:

– Повышение уровня подготовки лётного состава в высокогорных условиях и совершенствование подготовки лётчиков в применении авиационных средств поражения с вертолётов.

Об этом он объявил на первом же служебном совещании с офицерским составом полка. И доложил свой замысел в беседе с начальником войск Восточного округа генерал-лейтенантом М. К. Меркуловым. Надо честно сказать: не все лётчики, да и командование округа, – сразу поверили, что полку предстоят большие перемены.

Кстати, кроме вертолётов Ми-8 и самолётов Ан-24 по настоянию Рохлова были введены в штат полка ещё два самолёта Як-40. После их закупки и приёмки с 13 сентября по 21 ноября 1974 года полковник Рохлов вместе с экипажем майора С. Т. Блинова успешно окончили полный теоретический курс обучения на Як-40 при Кировоградской школе высшей лётной подготовки гражданской авиации, с общей оценкой по всем предметам отлично. А затем с 21 ноября по 4 декабря они прошли практическое переучивание на самолёте Як-40 с опытными кировоградскими инструкторами. Получили все необходимые допуски для полётов в сложных метеоусловиях днём и ночью при первом минимуме погоды.

После этого, 31 января, экипаж принял и в начале февраля семьдесят пятого года перегнал первый совершенно новый Як-40 с авиазавода в Алма-Ату. А затем полковник Рохлов периодически летал командиром экипажа на особо важных и срочных перелётах по всему охраняемому участку границы Восточного округа. Причём начальники удалённых от Алма-Аты погранотрядов округа вначале очень удивлялись: каким это образом через два-три часа после доклада в округ о любом происшествии на границе внезапно на их участках появлялся начальник войск округа или начальник штаба войск округа?

Ну а потом, естественно, поняли причины и привыкли. Отработанные тренировками варианты нахождения экипажей в повышенной степени боевой готовности, высокий уровень лётной подготовки и скоростные возможности самолёта Як-40 позволяли это делать.

Николай Алексеевич Рохлов много сил и стараний вложил в повышение уровня подготовки лётного состава полка в высокогорных условиях и освоение лётчиками всех видов боевого применения авиасредств поражения с вертолёта Ми-8т. А сделать это было совсем не просто, потому что получил он в наследство, прямо скажем, проблемную авиачасть.

Суть многочисленных проблем заключалась в том, что после переучивания лётного и инженерно-технического состава полк сразу получил новые типы авиатехники. Турбовинтовые вертолёты Ми-8т, самолёты Ан-24 и Як-40. А базовый аэродром, стоянки, посадочные площадки и вся авиационная инфраструктура самого сложного и высокогорного Восточного погранокруга были не готовы к эксплуатации этой новой авиатехники. Аэродром, стоянки, рулёжки и посадочные площадки были грунтовыми.

Начал он с того же, с чего начинал когда-то и в Арктике, – с проверенного опытом «аэродромного манёвра». Командир полка лично побывал и на крупных, и на самых маленьких полевых аэродромах округа, на каждой высокогорной заставе и площадке округа. Сам «вывез» туда всех лётчиков. Провёл там многодневные тренировки со всеми командирами эскадрилий, звеньев и экипажей. Только после этого он был уверен, что лётный состав ни в горах, ни на границе, ни на чужих гражданских и военных аэродромах его не подведёт. Инструкторские допуски получили все командиры эскадрилий, их заместители и некоторые командиры звеньев.

Особенно сложные высокогорные площадки были в Пржевальском погранотряде и в Нарыне, который был выбран тогда полковником Рохловым в качестве неофициального высокогорного авиационного полигона. Неделями работали звенья и экипажи на нём, а также на посадочной площадке Мургабского погранотряда «Ручейная», высота которой над уровнем моря составляла четыре тысячи триста метров. Никто из командиров этой старейшей в погранвойсках авиачасти до Рохлова туда не летал. А тут вдруг туда стал летать весь полк. И каждый день там тренироваться посадке и взлёту при различной загрузке вертолётов, различных метеоусловиях и ветре.

Результаты не замедлили появиться. Лётчики стали уверенно чувствовать себя в горах. А в части резко снизилось количество лётных происшествий и предпосылок к ним.

Полковник Николай Рохлов с экипажем в составе старшего лётчика-штурмана, старшего штурмана 10-го авиаполка подполковника Юрия Брюханова и борттехника капитана Петра Селина первыми в истории авиации погранвойск 8 июня 1976 года на вертолёте Ми-8т произвели посадку на аэродроме Мургаб. И освоили полёты по охране границы с этого самого высокогорного аэродрома СССР.

По прилёту домой из Мургаба на аэродроме Бурундай со знаменем части был выстроен весь личный состав полка. Начальник войск Восточного погранокруга генерал-лейтенант Владимир Донсков лично встретил «авиационных первопроходцев Мургаба». Произнёс зажигательную речь. Похвалил экипаж, объявил благодарность личному составу части, участвовавшему в выполнении и обеспечении полёта. И закончил выступление мудрыми и пророческими словами:

– Без авиации мы, пограничники, в горах Тянь-Шаня и Памира – слепые котята. Слепы, глухи… И для нас недосягаемы – в случае вооружённых конфликтов и массовых нарушений границы – даже свои собственные подразделения. Этот недостаток мы благодаря лётчикам сегодня устранили. С освоением полётов на вертолётах Ми-8 на Мургаб, на все его комендатуры и заставы мы освоили и ликвидировали все белые пятна в географии нашего сложного охраняемого участка границы.

После торжественного прохождения полка с развёрнутым знаменем части был организован митинг и фотографирование в честь «победителей высокогорья». На этом митинге из уст генерала Донскова впервые и услышали лётчики полка поэтическое сравнение покорителей самых высоких в мире горных вершин и самых высокогорных площадок и аэродромов в Советском Союзе с горными орлами Памира. Всем лётчикам тогда так понравилось сравнение, что в будущем оно стало именем нарицательным. Горными орлами в погранвойсках будут называть вертолётчиков, имеющих допуски и опыт боевых полётов в горах, с посадками на площадки с подбором свыше трёх-четырёх тысяч метров[35]35
  Вариант посадки, когда каждый экипаж вертолёта в горах и ущельях Памира на высотах свыше трёх-четырёх тысяч метров вынужден сам подбирать площадку для высадки. Один из самых сложных видов посадки в горах для турбовинтовых вертолётов Ми-8 и Ми-24. – Прим. автора.


[Закрыть].

Во-вторых, лётный состав Бурундайского авиаполка благодаря Рохлову впервые в послевоенной истории авиации погранвойск приступил к плановым еженедельным полётам на авиаполигон Чунджа[36]36
  Полигон Чунджа находился в Казахстане, в 20 километрах от пограничного отряда в городе Чунджа и в 150 километрах восточнее города Алма-Аты. Этот полигон использовали лётчики-пограничники ещё до начала афганских событий для учебных и тренировочных полётов при отработке стрельбы, пусков ракет и бомбометания, а также при тренировке высадки эскадрильями воздушных десантов и их огневой поддержке с воздуха.– Прим. автора.


[Закрыть]. Начал осваивать стрельбу из пулемёта, пуски неуправляемых ракет и бомбометание с вертолёта Ми-8т. Командир полка учил своих лётчиков по старому и давно им проверенному принципу «делай как я». При этом в ходе назем ной подготовки, тренировок и практических пусков ракет и бомбометаний до очень многого приходилось доходить своим умом и опытом. Лётный состав части стал быстро повышать классную квалификацию, многие лётчики в течение двух-трёх лет стали первоклассными. Приказом Министра обороны СССР от 31 декабря 1974 года командиру полка полковнику Николаю Рохлову впервые в истории авиации погранвойск была присвоена классная квалификация «Военный лётчик-снайпер».

В-третьих, опять же впервые в послевоенной истории авиации погранвойск, было проведено показное лётно-тактическое учение 10-го авиаполка на тему «Десантирование штатной мотомангруппы[37]37
  Мотоманёвренная группа (ММГ, мотомангруппа)– тактическое подразделение особого назначения резерва Пограничных войск.– Прим. ред.


[Закрыть] погранотряда (без тяжёлой боевой техники и посадочным способом) и огневая поддержка её высадки и боевых действий с воздуха». Было это в апреле 1976 года на окружном полигоне Чунджа перед командованием войск округа и руковод ством Главного управления погранвойск, а также присутствующими на окружных учениях руководителями Казахстана, заместителем председателя КГБ СССР генерал-полковником Пирожковым и начальником погранвойск генерал-полковником Матросовым.