Текст книги "Перепутье"

Полежав ещё немного, она встала с кровати и, обув свои туфли, подошла к холодильнику. Достав оттуда немного колбасы, сыра, какой-то рыбы со светлым филе, она поставила всё это на столик и, сев в кресло, налила себе грамм пятьдесят виски. Она сама захотела выпить, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Стрелки на часах показывали уже половину третьего ночи.

– Ого! – подумала она. – Значит, я часа четыре всё-таки поспала!

Когда она поднесла бокал к губам, в номер вошёл Марат.

– Негоже, красавица, одной пить алкоголь, так и спиться можно! – смеясь, произнёс он и, присев на кресло, расположенное напротив Оли, налил себе в бокал так же грамм пятьдесят виски.

– За что пить будем? – спросил он, улыбаясь девушке.

– Марат, ты только не смейся, но я хотела выпить за тебя! – произнесла Оля и, смущённо улыбнувшись парню, выпила до дна содержимое бокала.

– Хорошо, девочка, тогда я выпью за тебя! Очень тебя прошу, не разочаровывай меня, договорились? – произнёс он, задумчиво разглядывая девушку, а потом, сделав паузу, добавил. – С твоим боссом я утряс все вопросы, тебя я забираю к себе! Жить будешь в Москве, место хорошее, метро рядом! У тебя будет машина с водителем, он всегда будет рядом с домом, если понадобится куда съездить, езжай, я тебя гнобить не собираюсь! Предупреждаю сразу, базланить я с тобой не собираюсь, предашь, закопаю живьём, имей в виду! Ты не подумай, я не угрожаю, а просто ставлю тебя в известность, я не привык, что меня кто-то предаёт!

Чуть помолчав, он протянул к девушке руку и, взяв её за руку, подтянул к себе и, усадив на колени, продолжил. – По поводу твоего сыночка, люди уже работают, завтра что-то прояснится! Я хочу тебя убедительно попросить, чтобы ты никому не звонила, никуда не выходила! Короче, тебя просто нет, поняла? Когда станет всё ясно, тогда я тебе сообщу, только после этого ты свободна! Насколько я понял, у тебя есть московская регистрация, вот по ней пока и живи, на работу я тебя устрою в свою фирму менеджером по продажам! Ты не переживай, на работу тебе ходить не придётся, это для отмазки, чтобы менты не придирались! Ещё, очень тебя прошу не шляться одной, опять кто-нибудь похитит! Поняла?

– Спасибо, Марат! Ты настоящий мужчина, поверь, я буду предана тебе, как собака! – посмотрев ему в глаза, произнесла Оля и крепко поцеловала его в губы.

– Ну, раз понятно, то пора и делом заняться, ты не против секса, дорогая? Всё-таки за ночь я оплатил! – улыбнувшись, произнёс он и, спустив Олю на пол, расстегнул ширинку своих светлых брюк.

Оля сразу поняла, что ей придётся брать в рот, чего она боялась больше всего на свете, и она заплакала.

– Не понял? – удивлённо воскликнул Марат и, приподняв голову девушки, спросил. – Ты что, ни разу в рот не пробовала?

Оля не могла говорить, огромный ком собрался у неё в горле. Она лишь посмотрела на него и покачала головой, отчего он снова засмеялся.

– Оля, да ты клад! Впервые встречаю девчонку в подобных заведениях, которая не принимала минет! Ты часом не шутишь? – перестав смеяться, произнёс он и, взяв её аккуратно за волосы, стал прижимать к своему члену.

– Не бойся, ничего здесь страшного нет, потом самой понравится, а делать всё это тебе придётся! Если я тебя оставлю здесь, то тебя быстро научат, но уже с другими людьми! Мало того, так ещё и рвать начнут, уж поверь! Со мной же ты будешь под защитой, да и сексом ты будешь заниматься только со мной! – сказал он и ввёл осторожно член в приоткрытый рот девушки.

Дальше всё происходило, как во сне. Вначале её тошнило, но постепенно, сбросив с себя целомудрие, она довела дело до конца.

– Ну, вот, а ты боялась! – довольно произнёс Марат и, поднявшись, помог девушке подняться с пола.

Проводив её до кровати, помог снять платье и, уложив в постель, принялся раздеваться сам. Оля лежала и чувствовала себя так, будто она съела что-то гадкое и противное. Её стало тошнить и она, соскочив с кровати, побежала абсолютно голой в санузел, где вырвала всё, что успела поесть за день.

Когда она вернулась, прополоскав рот, Марат лежал в постели и, подложив руки себе под голову, смеялся над девушкой. Оказавшись рядом с ним, она прижалась к его горячему телу и затихла.

– Оля! Ты меня извини, но без этого в твоей дальнейшей жизни уже нельзя! Я тебе обещаю, что кроме меня тебя трогать не будет никто, мои люди отлично понимают, чем это для них закончится! С этого дня ты должна превратиться в настоящую леди, ты будешь постоянно сопровождать меня на всех встречах с нужными людьми, посещать рестораны! Короче, ты будешь моей ночной женой, ну, а днём я редко буду тебя дёргать! Не обижайся! – сказал он и, прижав её к себе, поцеловал в губы.

Она ничего не ответила, лишь её пальцы крепко впились в его тело. Он тоже не стал её больше теребить и, закрыв глаза, уснул. Оля так больше и не уснула. Лёжа рядом с этим молодым парнем, она думала о своём родном Урале, о маме с папой, о тех днях, когда она радовалась жизни, строила какие-то планы, в итоге ей уже была уготована золотая клетка без понятия на дальнейшую перспективу. Жизнь снова потеряла всякий смысл, она никак не могла избавиться от чувства, будто у неё во рту что-то застряло, а мысли просто блуждали в голове. Почти всё время, пока они не проснулись утром, она почти всё время проплакала, но когда Марат проснулся, она уже сидела рядом с ним на кровати в своём чёрном платье и туфлях, поглаживая его по груди.

Ничего не говоря, он улыбнулся девушке и, взяв её за руку, потянул на себя, в результате чего, она оказалась на нём. На сей раз секс получился нормальным, без всяких фокусов. Он доставил огромное удовольствие и ей, и ему, что облегчило душу девушки.

После завтрака, который им доставили в номер, Марат взял девушку под руки и, выйдя в коридор, отправился с ней в сторону гостиной. Там уже находилось несколько девушек, включая и Венеру. Они молча проводили взглядом Олю, она тоже не стала им ничего говорить. Оказавшись в платье и туфлях на площадке, где стояло несколько иномарок, девушку мгновенно стал бить озноб. Слава Богу, что идти ей пришлось всего несколько метров. Усадив свою девушку на заднее сиденье мерседеса, Марат сел рядом с ней.

– Тимурчик, давай в салон, а потом на квартиру, ты знаешь куда! – сказал он своему начальнику безопасности и, обняв Олю, прижал её к себе.

Тимурчик был мужчиной лет сорока не меньше, отчего Оля невольно улыбнулась.

– Что, замёрзла, дорогуша? – спросил её Марат, прижимая к себе.

– Да, есть немного! Из тепла и сразу в холод, да в таком платье и туфлях, как-то не комфортно! – улыбнувшись ему, отозвалась Оля и, погладила его ногу своей тонкой ручкой.

В салон, который принадлежал Марату, они приехали в двенадцатом часу дня. Заведя Олю в помещение салона, обставленного по высшему разряду, Марат сразу попал в объятия десятка девушек, которые работали в нём.

– Девочки, вот вам модель, сделайте из неё королеву подиума! Всё, что на ней, это и есть всё её, поэтому обуть, одеть, подмарафетить, и прочие прелести! Два часа вам времени, вернусь, чтобы всё блестело! – сказал он, улыбаясь девушкам и, поцеловав Олю, добавил, обратившись к ней. – Не скучай, мне надо заехать по делам, а потом поедем в твою квартиру! Возле салона останется джип, в нём четверо парней, они приглядят, чтобы тебя снова не похитили!

Она ничего не ответила, лишь улыбнулась ему и, когда он покинул салон, повернулась к девушкам.

Через два часа она вышла с Маратом из салона в норковой шубке, сапогах на высоких каблуках нежно голубого цвета. На руках блистал изумительный маникюр. Она явно смущалась своего блеска, хотя, идя рядом с мужчиной, как бы срасталась в одно целое.

В три часа дня они приехали в район платформы Матвеевское, она хорошо просматривалась из окна автомобиля, когда они проезжали рядом с ней. Свернув с улицы Матвеевская, машины проехали несколько кварталов и, заехав во двор, окружённым несколькими многоэтажками, остановился у среднего подъезда шестнадцати этажного дома. В сопровождении четверых охранников они сели в скоростной лифт и через несколько секунд вышли на девятом этаже.

Подойдя к металлической двери, Марат улыбнулся Оле и, протянув ей ключ от дверей, сказал. – Давай, ты теперь здесь хозяйка, так что принимай гостей!

Покраснев до корней волос, Оля смущённо улыбнулась в ответ и, открыв дверь, пропустила в квартиру своего спасителя. В этот момент он был для неё спасителем, об остальном она не хотела даже думать. Она была уверена, что он обязательно найдёт её мальчика, поэтому повиновалась ему безоговорочно.

– Ну, вот, дорогая! Здесь три комнаты, большой зал, есть небольшой кабинет, это прихожая, и большая кухня со столовой вместе! Располагайся, в холодильнике есть всё, что необходимо для прекрасного существования! – сказал он и, проводив её до кухни, вытащил из кармана пачку стодолларовых купюр и бросил её на стол, после чего добавил. – Это тебе на мелкие расходы! Вечером я обязательно приеду, приготовь ужин, вместе отдохнём от всей этой суеты!

– Марат, извини меня, насчёт мальчика, что-нибудь известно? – спросила она, обняв его за шею.

– Не поверишь, но именно сейчас я еду по этому вопросу, надеюсь, что приеду с результатом! Мента одного посадили в ментовке, другой сам прибежал и всё поведал, осталось лишь добраться до места! Жди, спиртного я сам привезу! – сказал он и, поцеловав девушку, вышел из квартиры, оставив её в сплошном богатстве.

Она вначале даже боялась пройтись по квартире, но потом, сняв шубку и, повесив её в шкаф, расположенный в прихожей, отправилась на экскурсию. Всё было шикарно, особенно ей понравилась одна большая спальня с огромной кроватью, её она и выбрала. Найдя в шкафу белый, махровый халат, она сняла платье и сапоги. Укрывшись тёплым халатом, Оля отправилась на кухню. Чувство голода стало напоминать ей о том, что пора покушать.

10.01.2019 год.

Перепутье!

Глава первая!

Часть восьмая!

Оля даже не представляла, какие баталии развернулись вокруг её сына. Марат знал про него уже утром, но говорить ей ничего не стал, так как сам ещё путём не мог в этом разобраться. Именно с этой целью он и отправился в Шишкин лес, где и происходили эти события. Прибыв в посёлок, он сразу же направился в особняк Шитого, смотрящего за всем этим районом.

Встретили Марата приветливо и, как дорогого гостя проводили в кабинет к Шитому.

– Привет, брат! – произнёс хозяин особняка, выйдя навстречу Марату и, обнявшись с ним, усадил гостя в кресло, а сам устроился напротив него.

Чуть помолчав, он спросил. – Выпьешь?

– Шитый, не гони, давай сразу к делу, а то у меня и без этого дерьма геморроя достаточно! – сказал недовольно Марат, глядя в упор на хозяина.

Шитый был вор в законе, находился в авторитете, про Марата был наслышан, поэтому и старался подобрать нужные слова, чтобы самому не влететь в блудняк.

– Марат, давай договоримся, ты должен понять людей, которые стоят за этим мальцом! Он уже у уважаемого человека, забрать его оттуда нереально даже ворам! Когда ты попросил меня пробить эту тему, мои люди мигом всё прощупали и определили, что мальца подобрала какая-то тётка, отняв его у своры собак и сдала в местную ментовку! Так уж получилось, этот барыга министерский случайно заглянул утром в это отделение, чтобы дать разгон местным мусорам, но увидел пацана, тут же отправился к начальнику отделения и решил с ним вопрос! Ребёнка он забрал себе, заявление бабы той аннулировали и мигом закрыли все дела! Всё, там никто, ничего не видел, сплошной порожняк! Потом ей доложили, что ребёнка отправили в дом ребёнка, чтобы не поднимала кипишь! – сказал Шитый и крякнув, продолжил. – Короче, Марат, барыга этот зам министра ментов, тягаться с ним себе дороже! Баба у него красивая, но родить не может, вот он и сделал ей подарок! Мы уже перетёрли эту тему и пришли к выводу, что мальца того разорвали собаки, после того, как менты бросили его в заброшенном доме! Они не знают, что произошло с ним дальше, поэтому выглядеть это всё будет реально, а для большей убедительности, приволоки к своей зазнобе хоть одного из них, вот и всё! Ты не обижайся, но ничего путного придумать просто невозможно!

– Да! Я всегда поражался людям и никак не могу привыкнуть к этому! Одни уроды похитили девочку с сыном на руках, потом её продали в рабство, а сына выбросили, будто пакет с мусором, причём живого и в мороз! Другой не захотел забирать девку с ребёнком! Скажи мне, что вообще происходит с людьми? – невозмутимым голосом произнёс Марат и, усмехнувшись, добавил. – Ладно, Шитый, против братвы я не собираюсь идти, тем более, что это невозможно исправить, значит, пусть эта версия остаётся главной, но если протечёт и меня подставят, то ты меня знаешь, пощады не будет никому! Очень тебя прошу, ты вор авторитетный, сделай так, чтобы это всё превратилось в могилу! Ещё, надо найти хоть одеяльце пацана, был же он чем-то укутан, порвать его, будто собаки рвали, да кровью брызнуть! Скажи, пусть подсуетятся, а я подожду, можно теперь и пропустить по стопарику виски, если не жалко!

– Да без базара! Вон бар, вынимай оттуда, что захочешь, а я схожу, дам команду! Сто процентов в ментовке должны быть его тряпки, если только не сожгли! – сказал Шитый и, выйдя из кабинета, подозвал к себе своего человека.

Пока он распоряжался, Марат достал бутылку шотландского виски, а также два бокала и тарелку с лимоном. Достав нож, он аккуратно порезал лимон на ровные дольки, после чего разлил виски по бокалам.

Через минуту вернулся хозяин и, присев на своё кресло, взял бокал в руку.

Через час Марат уже возвращался с тяжёлым сердцем в Москву. Он всегда был человеком чести, никогда не врал, а здесь он должен был поступиться своими принципами. Трагедия состояла в том, что он ничего с этим не мог поделать. Глядя в окно своего мерседеса, он впервые пожалел, что связался с девчонкой, но она действительно ему понравилась, поэтому тут же прогнал эту мысль из головы. В багажнике у него лежал пакет с окровавленным одеяльцем мальчика, как доказательство того, что произошло с ним.

К Оле он вошёл в восемь часов вечера и, подозвав к себе, сказал. – Наденься, надо спуститься вниз!

– А что случилось, Марат? – тут же отозвалась девушка, стоя перед ним в одном халате, причём босиком.

– С женщинами всегда проблема, видно ты из той же породы! – недовольно пробурчал он и, подав ей шубку, добавил. – Оля, если можно, то давай без вопросов, просто сделай, что я тебе сказал и всё! У меня тоже нервы не железные!

Подождав, когда она оденется и обуется, он вывел девушку из квартиры и уже через минуту подходил с ней к багажнику своего мерседеса. Тимур поднял капот багажника и, развернув перед ней пакет, показал одеяло, разорванное в клочья, в которое совсем недавно был завёрнут её мальчик. Она сразу всё поняла и, побледнев, осела прямо на снег. Оля не плакала, она просто потерялась в пространстве.

Когда она очнулась, Марат сидел рядом с ней с нашатырём в одной руке и ваткой в другой руке. Рядом с ним стоял Тимур, ожидавший команды шефа.

– Ну, слава Богу! – пробормотал Марат, увидев, что она открыла глаза, а потом, посмотрев на Тимура, добавил. – Оставь машину с парнями, пусть подежурят, я остаюсь на ночь здесь! Все остальные свободны до утра!

– Как скажешь, босс! – невозмутимым голосом отозвался Тимур и, развернувшись, вышел из квартиры.

– Маратик, миленький, что произошло, расскажи, а то я умру! – прошептала Оля, глядя на парня глазами полными слёз.

– Оля, ты только держи себя в руках, той жизни уже не вернёшь! Твоего мальчика менты бросили в заброшенном доме на окраине посёлка, забыл его название, и его бродячие псы разорвали на части, одеяло ты видела! Кроме него ничего больше не нашли, вот такая у него судьба, дорогуша! Теперь с этим придётся жить! – сказал он и, погладив её по волосам, тяжело вздохнул.

– Марат! – на удивление спокойным голосом, отозвалась Оля, глядя на него безразличным взглядом. – Скажи мне, пожалуйста, ты ведь зрелый, опытный мужчина, зачем дальше жить? Для чего? Чтобы исполнять прихоти мужчин и радоваться жизни? Всё, ничего не хочу, можешь меня гнать от себя! Ах да, я же должна отработать тебе твои деньги! Ну, тогда, чтобы ты не остался в убытках, присылай ко мне мужиков, буду отрабатывать, с долгами не хочу уходить на тот свет!

– Послушай, может тебя в дурку отвезти? А чо, полежишь пару месяцев, выйдешь другим человеком, без ума и памяти, такие люди всегда счастливы! – сказал он довольно-таки зло и, поднявшись, добавил. – Ты красивая, здоровая девка, нарожаешь ещё мне детей, и всё у тебя наладится, хотя, конечно же, боль останется, но и она со временем притупится, уж поверь мне! Люди вообще очень много теряют вокруг себя близких людей, включая и вот таких детей, но ведь продолжают жить! У моей сестры девочка умерла в три месяца, простыла, а врачи ничего не смогли сделать, вот и ей было тоже радостно, как и тебе! Прости, конечно, может, это и облегчит твою боль, да согреет душу, этих козлов я приговорил, так что не спасёт их СИЗО, сегодня, или завтра они сдохнут ужасной смертью!

Сев на диване, Оля отрешённым взглядом, уставилась на окно, глаза у неё даже не моргали. Потом она обхватила голову руками и завыла, завыла, как волчица, потерявшая своего ребёнка. Марат не стал её успокаивать, он отлично понимал, что ей необходимо выплеснуть наружу свою боль, иначе пропадёт девчонка. Он отправился на кухню, налил её грамм сто пятьдесят коньяка в фужер и, прихватив с собой дольку лимона, вернулся в зал, где продолжала выть Оля, раскачиваясь со стороны в сторону. Её ноги были в сапогах, Марат не успел их снять, занеся в квартиру. Поджав их под себя, просто ушла из этого мира, и парень серьёзно стал беспокоиться за неё.

– Оля, выпей сразу всё, полегчает! – сказал он, передавая ей фужер и дольку лимона.

Она перестала выть и, посмотрев на него, взяла фужер в руку. С минуту она смотрела на него бессмысленным взглядом, а потом, закрыв глаза, выпила содержимое фужера до дна. Дольку лимона она не стала брать и, сойдя с дивана, отправилась в прихожую, где сняла сапоги, после чего отправилась в спальню.

Марат снова не стал её задерживать, он лишь проводил её до кровати и, уложив в постель, накрыл тёплым одеялом. Через минуту она уже отключилась, а он, вздохнув, вернулся на кухню, где и просидел до одиннадцати часов ночи. Чтобы не тревожить девушку, он отправился в соседнюю комнату и, раздевшись до плавок, юркнул под одеяло.

Сон отказывал молодому парню, который проникся по какой-то, неизвестной для него причине, к этой девчонке. Имея в своём распоряжении больше полутысячи бойцов, довольно крупный бизнес, его сердце поневоле очерствело, в схватке с беспределом, в котором часто и его бойцы участвовали. История с этой девушкой, причём очень красивой девушкой и её мальчиком, всколыхнуло в нём понятие мужчины, да и просто человека. Он понял, что надо каким-то образом менять структуру их жизни. В середине девяностых годов, когда они тоже все были действующими лицами, тяжело было выжить без поддержки и преданного плеча. Кто-кто, но он это понимал отлично, вспоминая начало девяностых, когда людей убивали за поганые ваучеры, на рынках отбирали у бабушек последнее, что ещё осталось из их скудного жалования. Пенсии, да и зарплаты часто задерживали на полгода, а то и годами просто не выплачивали. Молодые, здоровые парни и девчата вынуждены были стать челноками, причём с образованием и уже сформировавшимся положением в обществе. Имеется в виду врачей, педагогов, да и зачастую профессора и академики. Именно тогда Марат, при поддержке друзей из татар, которые практически уже владели всеми московскими вокзалами, а также тем, что начало твориться на прилегающих к ним территориях и поднялся. Торговля стала процветать везде, буквально везде, вот тогда Марат и создал свою бригаду, которая постепенно разрасталась, что и сделало его довольно успешным бизнесменом. В узких кругах отлично знали, что из себя представлял этот молодой парень, в его движениях не было и намёка на бизнес. Сплошные грабежи, разборки, устранение конкурентов и присоединяя к себе мелкий и средний бизнес, сделали его очень большим авторитетом в среде далёкой от законности. Даже воры и то признавали его равным среди равных.

И вот, встретив эту девчонку, в нём проснулось то доброе и хорошее, что было заложено его родителями. Притягивало его не любовь, он уже давно забыл, что это такое. Его притягивало к ней какое-то сочувствие и желание помочь этой девушке, которая с головой окунулась в это распроклятое время. Он будто ощущал её страдания и боль, что и притягивало его к ней.

Уснул он далеко за полночь, а когда проснулся, рядом с ним, на кровати сидела Оля, с тоской глядя на окно, за окном которого стал рождаться рассвет. Она была опустошена событиями, в водоворот которых судьба бросила её с маленьким ребёнком. Этот водоворот увлёк за собой мальчика, а она выжила. Вопрос, для чего она выжила, разрывал её сердце, в груди горело, но слёзы пропали.

– Оля! Ну, что ты в самом деле? Ничего уже не вернёшь, просто надо смириться и, стиснув зубы продолжать этот бой, который почему-то называют жизнью! – произнёс он и, притянув девушку к себе, положил рядом с собой.

Она не сопротивлялась, да и не могла сопротивляться, так как внутренне она умерла.

– Маратик! Извини меня, позволь мне съездить к Галине Ивановне, женщине, которая приютила меня! Понимаешь, я боюсь, что мои родители позвонят ей, и тогда будет беда! – произнесла она, не проявляя никаких эмоций.

Было такое ощущение, что она говорила автоматически, будто робот, запрограммированный на определённую программу действий.

– Дорогая! Я же тебе сказал, что ты с сегодняшнего дня свободна, только очень тебя прошу, не наделай больше глупостей! – сказал мягко, Марат и поцеловал её в холодные губы, отчего даже вздрогнул.

– Что с тобой? – тут же спросил он, приподнявшись на локтях, внимательно посмотрев на неё.

– Со мной всё прекрасно, дорогой, просто мой сын исчез навсегда, а так всё просто изумительно! – таким же безжизненным голосом отозвалась Оля и, сев в кровати, укутавшись тёплым халатом, спросила. – Так мне можно одной ехать, или как?

– С этого дня, дорогая, одна ты по Москве больше передвигаться не будешь! Извини, но это неизбежно, иначе всё очень быстро закончится! – сказал он и, поднявшись, стал одеваться.

– Спасибо! Ты тогда собирайся, а я подогрею тебе завтрак, а то вчера ты со мной остался голодным, а это неправильно! – сказала она и, спустившись с кровати, босиком, отправилась на кухню.

Через полчаса Марат уехал, сказав ей, что сегодня его не будет.

– Дорогая! Когда освобожусь, я позвоню на домашний телефон, а потом подарю тебе и мобильный телефон, чтобы ты всегда была со мной на связи! – сказал он и, поцеловав её в уже потеплевшие губы, погладил рукой по голове и добавил. – С тобой будет постоянно Муха, его так зовут, ну, вернее погоняло у него такое, а натуральное имя тебе знать не обязательно!

Когда он вышел, Оля отправилась в санузел и, раздевшись догола, вошла в душевую кабинку. Тёплая вода стало согревать её тело, и она сама стала оттаивать изнутри.

После душа, она подсушила свои волосы и, наведя тени на глаза, отправилась в свою спальню. Надев своё платье, в котором она приехала сюда из борделя, она вышла в прихожую. Там она села на небольшое кресло и, опустив голову, закрыла лицо руками. Оля не плакала, ей просто было больно и тяжело. Потом она обула свои сапоги бледно голубого цвета и, поднявшись, вынула из настенного шкафа шубку из голубой норки. Посмотрев на себя в зеркало, она попробовала улыбнуться, но вместо этого на неё посмотрела девушка скорее с гримасой, чем с улыбкой.

Когда она вышла из подъезда, оглядываясь по сторонам, из БМВ вышел парень и, помахав ей рукой, открыл заднюю дверку автомобиля.

Подойдя к парню лет двадцати пяти возрастом, она посмотрела на него и спросила. – Вы Муха?

– Ольга Владимировна, во-первых не вы, а ты, а во-вторых я действительно Муха! Когда вам будет необходимо, я всегда буду здесь дежурить! – сказал он и, усадив девушку на заднем сиденье, захлопнул за ней дверку.

Устроившись на своём сиденье, он повернулся к ней и спросил. – Куда едем, сударыня?

– Муха, кончай прикалываться! – сердито бросила она и добавила. – Какая я тебе сударыня! Езжай к платформе Очаковская, а там я покажу, где поворачивать!

Через двадцать минут они уже подъезжали к знакомому дому. Остановившись возле нужного подъезда, она вздохнула и, перекрестившись, вышла из машины. Поднявшись на второй этаж старой пятиэтажки, она позвонила в квартиру своей спасительницы. Дверь открыла Галина Ивановна и, посмотрев на Олю, тут же потеряла сознание, но ненадолго.

– Девушка, вы кто? – спросила у неё незнакомая девушка.

Оля ничего не ответила, она была будто в тумане, и когда Галина Ивановна спросила про Ваню, она потеряла сознание, упав на пол в прихожей.

11.01.2019 год.

Перепутье!

Глава первая!

Часть девятая!

До полудня женщины приходили в себя, и лишь после этого Оля рассказала, что произошло с её сыном, да и с ней самой за последние двое суток с небольшим.

– Кошмар! – слушая её, произнесла Галина Ивановна, прижимая девушку к себе, сидя в зале на диване. – И за что тебе всё это?

– Человек сам творец своей судьбы! – лаконично заметила следователь и добавила. – Всё началось с одного необдуманного шага, а дальше идёт по наклонной, пока не возьмёт себя в руки!

– Евгения Михайловна, что вы такое говорите? – возмущённо произнесла Галина Ивановна, с удивлением посмотрев на молодую ещё девушку.

– Я, Галина Ивановна, не в пример вам каждый день вожусь вот с такими дурочками! Вырвутся из-под опеки родителей, и понеслось! Беда, конечно, с мальчиком, но ей ведь ещё повезло самой, хотя это ещё тоже не известно! – сказала следователь и, переведя взгляд на Олю, продолжила. – Вам, сударыня, придётся какое-то время провести в нашем отделении! Сами понимаете, пропажа человека с ребёнком, заведение уголовного дела, непонятно какое освобождение, ну и дальше по списку! Мне необходимо знать буквально всё, чтобы упечь этих выродков лет на пятнадцать на зону! В общем, станет легче, прошу ко мне, у меня к вам много вопросов! Кстати, кто ваш спаситель?

– Марат! – тихо отозвалась Оля, с испугом посмотрев на следователя.

– Марат, это хорошо, но мне необходимо полные его инициалы! – произнесла в ответ Евгения Михайловна и, поднявшись, добавила. – Ладно, в отделении и поговорим!

Сказав это довольно сухо, Евгения Михайловна в сопровождении Стаса покинула квартиру Галины Ивановны, оставив Олю со своими покровителями.

Когда гости вышли, Митрич с Галиной Ивановной обступили девушку с обеих сторон и стали забрасывать её вопросами. В итоге они часа два проговорили. Возможно, разговор бы этот и продолжался дальше, но тут зазвонил телефон, отчего все вздрогнули. Звонила мать Оли, это поняли все, не подходя даже к телефону.

Вздохнув, Галина Ивановна подошла к аппарату и, подняв трубку, произнесла. – Алё! Я вас слушаю!

– Галина Ивановна, здравствуйте! – донеслось с трубки. – Это мать Оли, дочь моя дома, или снова на работе?

– Здравствуйте, Ксения Егоровна! Дочь ваша здесь, я её сейчас позову, так что не волнуйтесь! – отозвалась Галина Ивановна и, посмотрев на Олю, положила трубку на тумбочку, а сама, забрав с собой Митрича, ушла на кухню, прикрыв за собой дверь.

– Мама, здравствуй! – дрожащим голосом, произнесла Оля, поднеся трубку телефона к уху, но, взяв себя в руки, добавила, но уже веселее. – Мам, ты не обижайся, я эти дни была занята, сутки отдежурила, а потом меня пригласили в одну крупную фирму менеджером, так что приезжайте, я вас встречу с отцом!

Потом, вздохнув, она продолжила. – Мам, вы-то сами как там? Только не волнуйтесь, когда приедете, тогда и поговорим, что толку телефон гладить!

– Дочка, мне не нравится твой голос! Что с тобой? Снова, какие проблемы? Москва это осиное гнездо, от неё всё, что угодно можно ожидать! – взволнованно произнесла мать и хотела продолжить, но дочь перебила её.

– Мам, не говори глупости! Везде сейчас бардак, кому везёт, кому нет, такова сейчас действительность! Я за эти дни столько всего познала, что мои проблемы просто блекнут на фоне проблем других людей! В общем, когда будете выезжать, позвоните мне, у меня сейчас другой адрес, я тебе сегодня перезвоню, а если до меня не дозвонитесь, то звоните сюда, Галина Ивановна мне передаст! – сказала она и, поцеловав трубку, положила её на аппарат.

Оля села возле тумбочки и, закрыв лицо руками, заплакала. Из кухни вышли Галина Ивановна с Митричем. Они подняли Олю под руки и, отведя её в зал, усадили на диване.

– Деточка! – волнуясь, произнесла женщина, поглаживая её по голове. – Не убивайся ты так, что теперь поделаешь! Смирись, надо жить дальше, ты ещё молодая, красивая и не зря ведь красивая, раз так выглядишь! Господь знает, что делать, ну, а людям лишь приходится радоваться, или переживать!

– Тётя Галя, а как успокоиться? Я такого за эти две суток насмотрелась, что всю мутит! – произнесла Оля, чуть ли не крикнув в лицо женщины.

– Перестань, пожалуйста, мы же не виновны в том, что с тобой произошло, деточка! – недовольно отозвалась Галина Ивановна и, поднявшись с дивана, где сидела рядом с девушкой, добавила, показав на неё руками. – Ты, голубушка, посмотри на свой вид! Одета, будто королева, вся из себя, а если бы я тебя не подобрала, чтобы с тобой было? Люди быстро забывают добро! Я привела тебя в дом, а ты ещё и кричишь на меня! Тоже мне ещё мученица! Господи, да таких случаев множество, причём в нищете непролазной! Каково матери, у которой ребёнок на руках умирает, а она сделать ничего не может! Сами наделаете глупостей, родителей перестали слушать, вот и итог! Ты думаешь, что выиграла в лотерею? Не обольщайся, такие наряды так просто не появляются и если за тебя кто-то вступился, так он с тебя и требовать будет!

– Господи, Галина Ивановна! – воскликнула Оля, подхватившись с дивана и, сложив руки на груди, продолжила. – Я же век буду вам благодарна! Извините меня за мои слова, просто вы для меня будто мать, с кем я ещё могу поговорить, выбросить свою боль!

Сказав это, она заплакала и, повернувшись, отправилась к выходу, но её остановил Митрич, стоя в проходе между залом и прихожей.

– Девочка, никто на тебя не наезжает! Мы тут, между прочим, всех на уши подняли, следователя вот подтянули, а Галинушке два раза скорую помощь вызывали, так что ты возьми себя в руки и вернись на место! – строго сказал он и, почти силой усадил девушку на диван.

– Ладно! – примирительным тоном, произнесла Галина Ивановна, когда Оля снова села на диван. – Оставим всё это в прошлом, ты нам-то хоть расскажи, где была, как сюда явилась! Мы же о тебе ни слухом, ни духом, потому и переживали, а тут ещё твоя мать позвонила, я с ума чуть не сошла! Евгения Михайловна мне помогала, а то менты выгоняли из отделения! Хорошая девушка, отзывчивая!