Текст книги "Предвоенные годы и первые дни войны"

До начала войны остается 2 дня

По агентурным советским данным передвижение гражданских лиц в погранполосе от СССР сводится к минимуму. Вся полоса в непосредственной близости от советской границы усиливается артиллерийскими и пулеметными позициями. Здесь же ведутся артиллерийские учения с боевой стрельбой. Население погранполосы выселяется в глубинные районы. Население деревень и городов получает официальные инструкции о том, что если кто-либо во время войны будет поддаваться панике, то будет расстрелян на месте.

На станции Пасеки (11 км юго-восточнее Рожан – Польша) исследован вопрос о возможности среднесуточной выгрузки воинских частей на этой станции. Первые эшелоны, которые последуют с балканского театра, предварительно будут выгружаться на ст. Пасеки (к. 80). Несмотря на открытую и явную угрозу фашистской Германии Стране Советов, советское правительство продолжает отправлять в нацистскую Германию лес, уголь, пшеницу, пушнину и другие товары.

20 июня 1941 года. После получения данных воздушной разведки по обследованию примерно 400 км западной государственной границы летчиком генерал-майором Захаровым и штурманом майором Румянцевым стало очевидно, что сконцентрированные гитлеровские войска ждут на границе со дня на день приказ о нападении на СССР. По приказу Сталина Молотов обращается к германскому правительству с предложением срочно принять его с визитом (этот факт зафиксирован в записи от 20 июня 1941 г. в дневнике начальника генерального штаба сухопутных сил Германии генерала Ф. Гальдера: «Молотов хотел 18.6. говорить с фюрером». То же самое есть и в дневнике Геббельса. На это предложение следует немедленный отказ немецкой стороны. Впоследствии установлено, что в дневнике статс-секретаря МИД Германии Вайцзеккера за 18 июня 1941 г. появляется следующая запись: «Главная политическая забота, которая имеет место здесь (то есть в Берлине) – не дать Сталину возможности с помощью какого-нибудь любезного жеста спутать нам в последний момент все карты»…

По данным советской агентуры и других источников из Варшавы через Бяла Подляска в направлении Тирасполь прошло 50 автомашин с боеприпасами. В ночь на 20 июня отмечено большое движение автомашин к советской границе (к. 80).

20 июня 1941 года. Военные округа представляют в Генштаб Красной Армии планы обороны государственной границы, но, к сожалению, они останутся не рассмотрены и не утверждены.

20 июня 1941 г.

Совершенно секретно

№ 00184

Начальнику оргмоботдела штаба ПрибОВО

1. Госпиталь медицинским начальствующим составом, учитывая его спецификацию по специальностям, обеспечен не полностью. На мобилизационную потребность личного состава имеется только наряд Санитарного отдела ПрибОВО, моб. карт и приписных схем от Московского военного округа и Ленинградского военного округа не получено.

2. По материальному обеспечению.

Совершенно отсутствуют положенные винтовки неосновного образца в количестве 11 шт. и к ним 330 шт. патронов.

Начальник Рижского окружного военного госпиталя (подпись неразборчива)

(ЦАМО России. Ф. 140. Оп. 13002. Д. 9. Л. 385)

20 июня 1941 г.

Совершенно секретно

Начальнику УТС и ДС штаба ЗапОВО

Имуществом связи полк обеспечен плохо.

Инженерным имуществом полк обеспечен слабо. Совершенно нет нарядов на отпуск полку лесозаготовительных и дорожных средств, т. е. моторных пил и дорожных машин.

Мастерской и шанцевый инструмент, подрывные и маскировочные средства имеются всего лишь на 40–45 %.

Мобпотребность в грузовых автомашинах и гусеничных тракторах покрывается припиской из народного хозяйства: автомобилей на 89 %, тракторов на 93 %. В том числе 43 % мобпотребности автомашин и 23 % тракторов занаряжено из ресурсов Московского военного округа и Приволжского военного округа, кои к сроку отмобилизования полка не поступят.

Горячим полк не обеспечен совершенно.

Командир 20 Дорожно-эксплуатационного полка

(подпись неразборчива)

(ЦАМО России. Ф. 127. Оп. 12915. Д. 94. Л. 106,112,118)

В этот же день. Йозеф Геббельс в своем дневнике делает запись: «Москва постепенно начинает наглеть. Я подавляю слухи о созыве рейхстага. Этого только нам не хватало!

Воззвание фюрера к солдатам Восточной армии уже отпечатано, упаковано и разослано. Содержание: разъяснение германо-советской распри. Вперед на врага! Блестящее объяснение всего дела. Одновременно я пресекаю совершенно нелепые слухи, распространяющиеся среди части партийного руководства. Слушал новые фанфары для радио.

У фюрера: дело с Россией совершенно ясно. Фюрер прославляет преимущества нашего режима по сравнению с либеральным. Мы воспитываем народ в духе единого мировоззрения. Этому служат кино, радио и пресса, которые фюрер называет самыми важными средствами руководства народом. Отказаться от них государство не может никогда. Фюрер хвалит также поведение нашего журналистского корпуса. Этому значительно способствовали пропагандистские роты. Во всяком случае, наша работа в данный момент котируется высоко.

Волна слухов о России немного ослабла. Она явно миновала свой пик. Мы и дальше молчим железно. Только это и есть самое лучшее» (к. 89).

В документальном фильме «Мировая революция для товарища Сталина», показанного по НТВ в 1999 г., фальсификаторы истории пытаются через призму реализации идеи мировой революции показать, что Сталин вынашивал план превентивной войны против Германии.

С открытием многих архивов и опубликованием секретных документов стало возможным утверждать: оснований говорить о существовании у СССР плана превентивного удара, а тем более о реализации каких-то его положений, не существовало.

21 июня 1941 г.

Совершенно секретно

Начальнику оргмоботдела штаба ЗапОВО

Потребность и обеспеченность 71 танкового полка 36 танковой дивизии по службе снабжения горюче-смазочными материалами:

бензозаправщики – 33%

автоцистерны – 50%

водомаслозаправщики – 40%

автобензин – положено по штатам военного времени 28,5 т, имеется в баках машин – 1,4 т.

Дизельное топливо – положено по штатам военного времени 110 т, имеется в баках машин – 0,9 т. Масла нет.

Командир 36 танковой дивизии

(подпись неразборчива)

(ЦАМО России. Ф. 127. Оп. 12915. Д. 85. Л. 55)

21 июня 1941 г.

Совершенно секретно

Имеются автомашины ГАЗ-АА в количестве 177 шт., недостает автомашин грузовых ЗИС-5 – 230 шт.

При замене недостающих грузовых 3-тонных и специальных автомашин полуторатонных по количеству будет недоставать согласно штатов военного времени – 129 машин. Поэтому при подъеме частей имеющиеся машины не обеспечат подъема положенных боеприпасов, продфуража и др. видов довольствия в количестве 470 тонн в один рейс.

Командир 85 ордена Ленина стр. дивизии

(подпись неразборчива)

(ЦАМО России. Ф. 127. Оп. 12915. Д. 84. Л. 16)

21 июня 1941 года. Оперативный сотрудник советской внешней разведки в Варшаве П. Гудимович получает от своего польского помощника информацию о том, что на рассвете 22 июня Германия нападает на СССР.

Петр Гудимович

В этот же день. Резидент ГРУ и военный атташе во Франции генерал-майор И. А. Суслопаров (оперативный псевдоним «Маро») сообщает в Москву, что «по достоверным данным, нападение Германии на СССР назначено на 22 июня 1941 года».

Иван Алексеевич Суслопаров

Около 22 часов 21 июня. Существуют документы, в которых говорится, что поздним вечером 21 июня 1941 г. советско-германскую границу на участке 4-й комендатуры Владимир-Волынского пограничного отряда перешел ефрейтор Альфред Лисков. Он примерно за 7 часов до нападения перешел на советскую сторону и предупреждает о грозящей беде.

Вечер 21 июня. Герой Советского Союза генерал-лейтенант Сергей Долгушин вспоминает: «Закончили мы полеты примерно в восемнадцать часов. Часов в семь вечера нас разоружили – поступила странная команда: «Снять с самолетов оружие: пушки, пулеметы и боеприпасы и разместить их в каптерках». Мы подумали: зачем же?! Мы же всегда взлетали в готовности № 1: жми на гашетки и стреляй. А тут – сняли! Истребители без боекомплекта и без оружия! Все равно, что голому остаться.

И тут я впервые в жизни приказ нарушил. Мы с ребятами своими из звена посоветовались и пушки ШВАК и пулеметы ШКАС сняли, а ящики с боеприпасами оставили. И пушечные, и пулеметные. Потом пошли к командиру полка: «Кто такой идиотский приказ издал?!». Командир полка Николаев разъяснил: «Это приказ командующего белорусским военным округом Павлова…».

Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Сергей Федорович Долгушин. Один из самых выдающихся наших асов и авиационных военачальников. Прошел всю войну. Совершил около 500 боевых вылетов. За полтора года боев сбил 28 самолетов противника, еще четыре, сбитые им в глубине занятой врагом территории, официально не засчитали из-за отсутствия подтверждений.

Ла-7 командира 156 иап Героя Советского Союза С. Ф. Долгушина

Генерал С. Ф. Долгушин вспоминает: «В воскресенье, 22 июня, часа в два – два тридцать раздалась сирена: тревога! Ну, по тревоге собрались и побежали на стоянку. Прибежали, запустили и опробовали моторы, рассредоточили самолеты и начали таскать пушки и пулеметы.

Весь летный состав пушки, пулеметы таскает… Тревога, а воевать нечем! Вдруг видим: со стороны Белостока идет тройка самолетов. Развернулись и начали нас штурмовать. На входе в пикирование били из пулеметов, а на выходе – «лягушки» разбрасывали. «Лягушка» – это мина SD-2: штырь, а наверху – шарик. Когда она втыкалась в землю, лепестки раскрывались, взрывались и разбрасывали рваные осколки. А когда взрывались – квакали как лягушки!

1941 год: горящий советский бомбардировщик

Командир эскадрильи Емельяненко кричит: «Долгушин, взлетай». Подбегаю к ребятам, смотрю: одна машина уже горит в моем звене. Остались две – моя и Сережки Макарова. Я говорю: «Сергей, взлетай!». А у него механик топливо перелил – никак двигатель не запускается.

Я свой И-16 запустил и пошел на взлет. А мотор не тянет, холодный! Пришлось развернуться в конце полосы и взлетать в обратную сторону, параллельно немцам. Ну и пока я рулил да взлетал – мне 16 пулевых пробоин влепили. Я как мишень был, из-под них взлетая. Потом послал меня командир эскадрильи к границе. Мы видим, что на границе столб метров на 400 пыли и дыма.

С Нового Двора я улетал последним. Когда взлетел, увидел приближающиеся к нашему аэродрому немецкие танки… Потом начали работать над Гродно с задачей: прикрыть мосты и отход наших войск по мостам через Неман. Войска переходили мосты, а немцы ходили над ними девятками Ю-88. Мы их встречали и старались «расколоть» их боевой порядок. И так до вечера.

Пока мы дрались – мосты в Гродно были «живы» и войска переходили. Мы не дали мосты взорвать. Мы видели, как наши войска по этим мостам отходят на правый берег Немана. Когда стемнело, поступила команда: «Перелететь в Лиду!». А там взлетное поле перекопано – строили бетонную полосу, осталась узкая полоса, на которую и днем-то сесть было особо негде, а тут половине летчиков еще и ночью впервые в жизни пришлось садиться. Так вот довоенная подготовка летчиков была такой сильной, что при посадке мы ни одной машины не поломали. Вот ответ тем, кто говорит, что у нас были неподготовленные летчики: полк за день потерял машин пять или шесть, а в полку более 60 самолетов было!

Мы уже еле ноги двигаем – сделали каждый по пять-шесть вылетов! Бензин есть, но он в цистернах под землей, достать нечем! И ни одного заправщика. На рассвете прилетели самолеты Вf – 110 и сожгли большую часть нашей техники. Нам же их спрятать негде было…».

Как показывают факты, до последнего часа советские войска находились в состоянии активной обороны.

Такая позиция вытекала из советской доктрины, которой придерживался в то время Генштаб. Согласно официальному плану отражения агрессии нашим войскам надлежало встретить нападение в состоянии активной обороны, под прикрытием чего должно осуществляться сосредоточение основных сил. И только после этого и при наличии благоприятных условий – переход в контрнаступление. Или, как тогда говорили, глубокими стратегическими операциями. Вот и получилось, что горы развединформации, которую получал Сталин, не имели никакой роли во время начальных боевых действий Красной Армии по отражению агрессии…».

Немецкие солдаты изучают документы перед нападением на СССР, 1941 год

00 часов 30 минут 22 июня 1941 года по московскому времени. За три часа до начала вторжения немецко-фашистских войск Военным советам округов передается Директива Главного Командования № 1 о приведении войск приграничных округов в боевую готовность. В результате неправильной организации передачи этой директивы значительная часть соединений узнает о ее содержании уже после начавшихся боевых действий немецких войск и авиации (к. 80).

Советские пограничники в дозоре

Перед нападением на СССР. Командующий 2-й немецкой танковой группой генерал-полковник Х. Гудериан с офицерами своего штаба на берегу Западного Буга в районе Бреста.

3 часа утра 22 июня. Документальные факты свидетельствуют, что до нападения на СССР гитлеровский агрессивный блок имел тщательно разработанные планы сокрушить нашу страну как политическую и военную силу, чтобы расчистить путь для экспансии Германии на Восток в соответствии с ее стремлениями… Планы экономической эксплуатации СССР, массового угона населения, убийства комиссаров и политических руководителей. Эти планы были тщательно разработаны и выполнялись без какого-либо предупреждения и без тени законного оправдания. Это была явная агрессия.

Завершены последние часы предвоенного периода. Наша Родина вступила в трагическую и героическую полосу истории, совершенно не готовая к Великой Отечественной войне.

Исторические факты свидетельствуют, что такой ужасающей трагедии могло не быть, если бы наша страна была готова к отражению гитлеровской агрессии. О развязывании Второй Мировой войны советскому руководству было известно еще с 1929 года, когда разведчик Вильям (Вили) Леман передал в Москву первую информацию о подготовке Германии к новой войне. О первых испытаниях боевых ракет дальнего действия, автором которых являлся Вернер фон Браун, в декабре 1940 г. Гитлер подписал план «Барбаросса», целью которого являлось уничтожение нашей страны. Известно, что 31 июля 1940 г. фюрер принимает решение напасть на СССР примерно в середине мая 1941 г., затем ее отодвинули на десять дней и окончательной она стала – 22 июня. Данный перенос в дате начала войны связан с тем, что Гитлер не мог никак оставить неспокойные Балканы с восставшей Югославией, ее захват потребовал времени, и поэтому нападение на СССР перенесли с середины мая на конец июня. Разведчики об этом информировали. И если нападение предрешено, столь небольшой разницей в сроках это уже не имело никакого значения.

Причина небоеспособности страны к отражению агрессии скрывается в том, что руководители страны допустили много ошибок, при этом отдельные из них проявляли предательскую форму к обороноспособности страны, которая отражалась в форме скрытого саботажа и других форм. О чем свидетельствуют многочисленные документальные факты.

Вспоминая начало открытой гитлеровской агрессии к СССР, ветераны Великой Отечественной войны утверждают, что в неподготовленной обстановке к войне были не только пограничные зоны, но и вся Красная Армия. Впоследствии станет известно, что сотни самолетов, танков, автомашин и другой техники не смогут принять участие в боевых действиях и будут разбиты фашистской авиацией. Население страны за годы российской истории впервые столкнется фактически один на один с разъяренным, коварным и сильным врагом.

Так начиналась агрессия фашистов на нашу Родину

Немецкие пехотинцы наблюдают за передвижениями врага из окопов незадолго до вторжения на территорию СССР

Немецкие солдаты пересекают государственную границу СССР.

Первые бомбардировки советских городов 22 июня 1941 года

Немецкая автоколонна, вторгшаяся на территорию СССР

Немецкие бомбардировщики «Юнкерс» Ю-87 в воздушном пространстве СССР

Атака немецкой пехоты, 1941 год

Первые жертвы кровавой войны

Война без ее объявления

1-й день войны

Сотни германских самолетов вторгаются в безоблачное небо СССР, неся смертоносный груз на города, села и военные объекты. Вражеская авиация несет удар на глубину свыше 400 км. Массированным налетам подвергается Мурманск, Смоленск, Севастополь, Минск, Киев и другие города.

Ожесточенной бомбардировке подвергаются районы расположения войск, особенно танковых и моторизованных соединений, мосты и железнодорожные узлы, штабы и линии связи. Рушатся и горят здания, военные склады, гибнут мирные жители и их защитники.

 
Фашизм явился к нам с войной,
Чтоб править русскою землей
И русский дух искоренить,
Россию кровью затопить.
 

Немецкие танки на границе с СССР

Горящая от фашистских бомбовых налетов смоленская земля

Немецкий десант

Советские ракетные установки отражают атаку немецко-фашистских захватчиков, 22 июня 1941 года.

Пулеметчики Красной армии обороняются во время вторжения Германии в СССР

Солдаты вермахта наблюдают за горящей деревней

Люди покидают свои селения

Бои в районе границы. Лето 1941 года

Немецкая техника на марше

Погибшие советские солдаты у захваченных окопов

Первые русские пленные

22 июня 1941 года. Воскресенье. Этот день навечно войдет в историю для советского народа как день трагедии, скорби, день начала Великой Отечественной войны.

В это же время. Министр пропаганды фашистской Германии Йозеф Геббельс зачитывает прокламацию Гитлера о нападении на СССР 22 июня 1941 года. В ней особое внимание он уделяет превентивному нападению СССР.

В частности утверждается, что СССР якобы стремился взорвать Германию изнутри, готовя захват и большевизацию западноевропейских государств, вторжение на Балканы, овладение Босфором и Дарданеллами.

Министр пропаганды фашистской Германии Йозеф Геббельс зачитывает прокламацию Гитлера о нападении на СССР 22 июня 1941 года

На Нюрнбергском процессе бывший руководитель германской прессы и радиовещания Фриче признает, что он организовал широкую кампанию антисоветской пропаганды, пытаясь убедить общественность в том, что в этой войне повинна не Германия, а СССР.

Ганс Фриче

190 дивизий, свыше 4000 танков и самоходных орудий, более 47 тысяч орудий и минометов, около 4300 самолетов и до 250 кораблей двинула фашистская Германия по всему огромному фронту от Балтийского до Черного моря. От исхода этой войны зависит теперь судьба не только нашей державы, но и всей мировой цивилизации.

Йозеф Геббельс в своем дневнике отмечает: «22 июня 1941 года (воскресенье): нападение на Россию начнется ночью в 3.30. Мне еще не вполне ясно, будет ли воззвание фюрера зачитано по радио немедленно или только утром, в 7 часов. Мы хотим сразу же, в первый день, прочитать по радио предостережение насчет диверсионных групп русских парашютистов. Секретное донесение одного нашего агента настойчиво предупреждает о таких запланированных попытках. Международная общественность топчется в полной темноте. К тому же Запад вскоре получит облегчение.

Время оглашения воззвания еще должно быть определено фюрером и мною. Я еду в Имперскую канцелярию. Фюрер предпринимает небольшую прогулку на автомашине. Он выглядит совершенно переутомленным. По его возвращении сразу же начинается обсуждение обстановки. Он подготовил новое обращение к народу, которое немного превосходит другое – к солдатам. Я предлагаю несколько мелких изменений. Оно превосходно и излагает всю суть дела.

Итак, наступление начинается в 3.30. 160 укомплектованных дивизий. Линия наступления протяженностью 3000 километров. Самое крупное во всем мире сосредоточение войск. По мере того, как приближается час решения, фюрер все больше освобождается от давившего на него страшного бремени. Он просто оттаивает. Кажется, что с него спадает вся усталость. Мы прогуливаемся 3 часа по его салону. Я вновь могу бросить взгляд в его внутренний мир. Нам не остается ничего другого, как нападать. Эта раковая опухоль должна быть выжжена каленым железом. Сталин должен пасть. Деканозов (тогдашний посол СССР в Германии) в Берлине снова заявлял протест против нарушения нашими самолетами границы. Ему дан уклончивый ответ! Дуче будет введен в курс дела в воскресенье. В общих чертах он ориентирован во время последней встречи на Бреннерском перевале. Мы сами определяем тенденцию борьбы. Она однозначна и ясна. Прежде всего, мы пускаем в ход аргумент, что двойственная позиция России до сих пор мешала решить вопрос об Англии. Партию мира в Англии фюрер оценивает очень высоко. Иначе инцидент с Гессом не замалчивался бы начисто столь систематично.

После долгих колебаний время зачтения воззвания было назначено на 5.30. К тому времени фюрер будет знать о том, как идет наступление, и об этом должен узнать народ и весь мир. Целый час прослушивали фанфары. При этом мы оба остановились на коротком мотиве из песни Хорста Весселя. Фюрер очень доволен нашей работой в этой области. На этом наши приготовления закончились. Он работал над всем этим с июля прошлого года, и вот момент наступил. Сделано все, что вообще можно сделать. А теперь решить все должно военное счастье» (к. 89).

Одной из первых принимает на себя удар с воздуха главная база Черноморского флота – Севастополь. Попытка врага внезапным налетом вывести из строя боевые корабли и заминировать выход из Северной бухты в море срывается частями противовоздушной обороны города и флота. Не удается врагу нанести ущерб базам и Краснознаменного Балтийского флота.

Одновременно враг развернул бои на сухопутном театре. Авиационные части округов не успевали рассредоточить и замаскировать свои самолеты и понесли большие потери от внезапных ударов противника, который имеет господство в воздухе. Войска Советской Армии лишаются надежного авиационного прикрытия (к. 79).

На суше враг начинает свое наступление мощной артиллерийской подготовкой. Он обрушивает шквал огня по пограничным заставам, недостроенным укреплениям, военным городкам, лагерям, узлам связи и другим объектам на всем протяжении от Балтики до Черного моря. Неожиданность огневых налетов вызывает большие потери личного состава и вооружения и на некоторых участках срывают организованное развертывание дивизий пограничных округов.

8-я и 11-я армии Прибалтийского особого военного округа, 4-я армия Западного особого округа; 22-я танковая дивизия, располагающаяся в Бресте, теряет от артиллерийского огня и налетов авиации противника несколько сот человек, свыше 100 танков, больше половины своей артиллерии и автомашин, запасы снарядов и горючего. Боеспособность этих войск, как и многих других, становится подорванной.

Всё «Зер гуд!»

В открытый бой с врагом вступили пограничники. Вооруженные лишь стрелковым оружием, они мужественно встречают врага и в схватках с ним бьются насмерть. Своей стойкостью и героизмом отличаются заставы Августовского, Ломжинского, Брестского, Владимир-Волынского, Перемышльского, Рава-Русского, Кагульского и других пограничных отрядов (к. 79).

В районе Августова 32 пограничника во главе с начальником заставы лейтенантом В. М. Усовым и политруком А. Г. Шараповым за десять часов отбивают семь яростных атак врага.

Усов Виктор Михайлович (22.12.1916 – 22.06.1941)

Пограничники 4-й пограничной заставы под командованием старшего лейтенанта И. Г. Тихонова умирают смертью храбрых в неравной борьбе, но не оставляют рубежа на реке Буг.

На 4-й пограничной заставе. 1941 год. Справа – налево: старший лейтенант Илларион Тихонов – начальник 4-й заставы, Михаил Андреевич Зуйков – заместитель начальника заставы по политчасти, Иван Петрович Беляев – заместитель политрука

Немецкие солдаты на реке Буг, 22 июня 1941 года

Ожесточенные схватки происходят с врагом одной из застав Владимир-Волынского пограничного отряда, которым командует лейтенант А. В. Лопатин, доблестная и беззаветная борьба застав старшего лейтенанта М. Е. Максимова, лейтенантов П. К. Старовойтова, Ф. И. Гусева, А. В. Сачкова, Ф. И. Кузьмина, А. С. Лукьянова, Н. С. Слюсарева и многих других пограничников.

Невозможно перечислить всех героев-пограничников, известных и оставшихся безвестными, которые героически защищали Родину в первый день войны.

Упорное сопротивление вражеские войска встречают и на линии строившихся укрепленных районов. Там, где отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны успевают занять готовые бетонные сооружения, враг не проходит (к. 79).

22 июня 1941 г., 3.30 утра, район Пружан (70 километров северо-восточнее Бреста)

Гарнизон Брестской крепости, состоявший из небольшой части боевых сил 6-й и 42-й стрелковых дивизий, 33-го инженерного полка, 9-й заставы 17-го пограничного отряда (почти на месяц) приковывает к себе 45-ю и часть сил 31-й пехотной дивизии врага и наносит им большие потери.

Брестская крепость. 1941 г.

Немецкие войска ведут бой у стен Брестской крепости, июнь 1941 г.

Немецкие солдаты во время боев. Брест

Вот имена героев Брестской крепости – руководителей обороны капитана И. Н. Зубачева и полкового комиссара Е. М. Фомина, коммунистов майора П. М. Гаврилова, капитана В. В. Шабловского, лейтенанта А. М. Кижеватова, замполитрука С. М. Матевосяна, С. С. Скрипника, А. А. Костякова, В. И. Бытко, К. Ф. Касаткина и многих, многих других.

Иван Николаевич Зубачев

Ефим Моисеевич Фомин

Пётр Михайлович Гаврилов

Владимир Васильевич Шабловский

Андрей Митрофанович Кижеватов

Самвел Минасович Матевосян

Бессмертен подвиг обороны Лиепаи совершают: 67-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Н. А. Дедаева, личный состав Лиепайской военно-морской базы во главе с капитаном 1-го ранга М. С. Клевенским, пограничный отряд под командованием майора В. И. Якушева, рабочие Лиепаи, которыми руководят секретари Лиепайского горкома партии М. Бука и Я. Зарс.

Николай Алексеевич Дедаев

Бессмертный подвиг совершают 23 бойца 18-го батальона во главе с коммунистами младшими лейтенантами Н. Г. Зиминым, П. П. Селезневым и старшиной И. Ф. Рохиным. Они отражают яростные атаки численно превосходящего противника. Они погибают, выполнив свой воинский долг.

В исключительно неблагоприятных условиях вступают в схватку с врагом наши полевые войска. На рубежи развертывания они выдвигаются уже ослабленными.

Многие части, отступая, оказывают вражеским войскам организованное сопротивление. Мужественно отбивают атаки немецких танков артиллеристы. Храбро и мастерски сражается 9-я противотанковая бригада полковника Н. И. Полянского в районе Шяуляя и 1-я противотанковая бригада генерала К. С. Москаленко на Украине (к. 79).

Первые бои, первые трагические минуты…

Человеку, который родился во второй половине двадцатого века и живет в начале двадцать первого, очень трудно представить себе, что чувствовали мы, участники войны, тогда, 22 июня 1941 года. Но, слава Богу, остались и те, кого не постигла судьба солдат, погибших от первой пули или попавших в плен до того, как к ним пришло осознание случившегося. Вот что рассказывают они о том трагическом дне.

Владимир Ильяшенко, сержант, пулеметчик:

«Днем раньше, в субботу, мы, мальчишки, отправились на реку Заравшан рыбачить. В воскресенье мы шли с рыбалки, довольные уловом, не зная, что началась война.

На соседней с нашей улице знакомые ребята сказали нам: «СССР с Германией воюет, а вы на рыбалку ходите». Мы вначале не поверили. Ведь с Германией у нас был мирный договор, но, придя домой, услышали то же от родителей. Разговоры о возможном нападении Германии на СССР ходили и раньше, но никто этому не верил.

Даже не поев, мы собрались во дворе поговорить. Жалели, что не успеем повоевать. Ведь немцев быстро разобьют. Нам в то время было по пятнадцать-шестнадцать лет, и призыву в армию мы еще не подлежали. Все мы были настроены архипатриотично.

«Нужно пойти в военкомат и добиваться, чтобы нас отправили на фронт», – таковы были наши высказывания. Но были и возражения. Сомневались, что нас поймут».

Враг в наступлении

Геннадий Киркевич, военный инженер:

«Мы заняли позиции на возвышенности вблизи Дубоссар. Возвышенность была покрыта небольшим лесом, но немецкая авиация наши позиции видела и давала наводку немецкой артиллерии. Огонь был непрерывный и очень сильный. Более того, нас еще сверху обстреливали «Мессершмитты» и «Хенкели». Самолеты были вооружены кроме пулеметов еще и воющими сиренами, чтобы влиять на психику. Во время пикирования самолетов раздавался вой сирен. На многих моих бойцов это сильно действовало. Помню: перекошенные лица и выпученные глаза. Но я им приказал лежать лицом к земле и ждать моего сигнала к броску. Особенно никак не мог угомониться один татарин, не помню, как его звали, он кричал от ужаса. Пришлось ткнуть его штыком в зад. В подходящий момент мы перебежали на другую позицию. В помощь к нам должна была подойти артиллерия, но помощь все равно была недостаточная. Наконец нас заменили какие-то артиллерийские части и другие воинские соединения, а мы начали отход от Дубоссар».

Мессершмитты BF 109

Немецкий бомбардировщик Heinkel Не-111Н

Бомбардировщик НЕ-111 – основа бомбардировочной авиации Германии в 1941 году.

Владимир Виноградов, старшина, пехотинец:

«За три дня до 22 июня пришел приказ повесить на ночь одеяла на окна, осуществить затемнение и спать в обмундировании… Личному составу были выданы боеприпасы и противогазы. Командный состав был переведен на казарменное положение. Вечером 21 июня командир полка подполковник Мкртычев созвал всех командиров и политработников и еще раз подчеркнул, чтобы никто не отлучался из части: с границы поступают самые тревожные сообщения, все может случиться. В 6 часов утра нас снова подняли по тревоге. Как и в предыдущие дни, мы выехали из части, не зная о том, что началась уже война… Где-то через час езды в направлении города Луцка, где был расположен штаб 5-й армии, мы увидели первый воздушный бой, в котором участвовало десятка полтора самолетов, наши и немецкие. Мы смотрели в бинокли, у кого они были, но различить, которые самолеты наши, которые немецкие, было трудно. Несколько самолетов были сбиты и горящими свечами упали вниз. Это было первое впечатление о войне. Стало как-то жутковато… Когда мы въехали в Луцк, – другой дороги не было, – город уже во многих местах горел. Причем горели дома с двух сторон, на большой скорости машины проезжали между пылающих домов… В тот же день мы уничтожили немецкий десант, который пытался захватить мост через довольно широкую реку, а затем дальше двинулись к границе, где вскоре встретились уже с немецкими полевыми войсками».

Вторжение немецких солдат в одну из деревень