Текст книги "Великий Ленин. «Вечно живой»"

Призывать легче, чем «свалить, добить и уничтожить…», ибо это море крови, которая не могла служить «сигналом всемирной борьбы… от нищеты и за осуществление социализма»[141]141
  Там же. С. 34–35.


[Закрыть].

Особое внимание Ленин уделил Советам рабочих депутатов в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции». В статьях «Наши задачи и Совет рабочих депутатов», «Умирающее самодержавие и новые органы народной власти» и др. он теоретически разрабатывает вопрос о Советах как органах народной власти, раскрывает их сущность и задачи. В противоположность меньшевикам, считавшим Советы органами местного самоуправления или стачечными комитетами, Ленин рассматривал их «как органы восстания, как революционную, самую демократическую власть, способную объединить революционные силы страны и стать подлинным выражением народной воли».

На наш взгляд, нельзя согласиться с Лениным, ибо Советы рабочих депутатов не могли представлять «самую демократическую власть» в России, где рабочие не составляли простого большинства населения. С другой стороны, Ленин по-марксистски прав, отстаивая «самую демократическую власть» в форме диктатуры пролетариата, более определенно заявив: «Кто не за революцию, тот против революции. Кто не революционер, тот черносотенец»[142]142
  Ленин В.И. Наши задачи и Совет рабочих депутатов. Полн. собр. соч. Т. 12. С. 70.


[Закрыть].

8 ноября 1905 г. Ленин приехал в Петербург для организации вооруженного восстания, 26 ноября был арестован председатель Петросовета Г.С. Носарь. Президиум Совета в составе трех человек, в том числе Троцкий, взявший на себя обязанности председателя, принял решение ответить вооруженным восстанием. Петроградский Совет 2 декабря обратился к населению с «Финансовым манифестом», призывавшим «отказаться от взносов выкупных и других казенных платежей» и требовать при всех сделках выплаты золотом, что должно было вызвать финансовый крах самодержавия.

На следующий день по приказу министра внутренних дел П.Н. Дурново было арестовано около 260 депутатов, почти половина состава Петросовета. Под руководством А.Л. Гельфанда (Парвуса) собрался суррогатный Совет, который 6 декабря призвал начать через два дня всеобщую стачку. Однако этот призыв не дал результатов, несмотря на его поддержку Союзом союзов.

Значительно больших успехов достиг Московский Совет, хотя и образованный только 21 ноября из представителей трех основных социалистических партий, который решил вывести революцию из «буржуазной фазы». 6 декабря Моссовет вынес решение начать на следующий день вооруженное восстание с целью свержения царского правительства, созыва Учредительного собрания и провозглашения демократической республики[143]143
  Революция 1905–1907 гг. в России. / /Документы и материалы. Под ред. А.М. Панкратовой. Т. 2. Кн. 1. М., 1961. С. 650.


[Закрыть]. 7 декабря жизнь в Москве была парализована всеобщей стачкой, которой руководил Московский комитет большевиков, имевший боевую организацию во главе с Л.И. Кудрявцевым. 9 декабря по приказу московского генерал-губернатора Дубасова правительственные войска приступают к наведению порядка. Начинается вооруженное восстание. 16 декабря все районы Москвы, кроме Пресни, были заняты войсками и полицией. МК РСДРП совместно с представителями Московского Совета рабочих депутатов принимают решение прекратить восстание с 18-го, а политическую стачку 19 декабря и выйти на работу.

В ответ на горестное признание Плеханова: «Не надо было браться за оружие», – Ленин заявил: «Напротив, нужно было более решительно, энергично и наступательно браться за оружие, нужно было разъяснять массам невозможность одной только мирной стачки и необходимость бесстрашной и беспощадной вооруженной борьбы»[144]144
  Ленин В.И. Уроки Московского восстания. Полн. собр. соч. Т. 13. С. 371.


[Закрыть]. Явно не соразмеряя соотношение сил, Ленин фанатично продолжал призывать на вооруженную борьбу против самодержавия. Большевистские листовки, прокламации, обращения 1904–1907 гг. настойчиво призывали рабочих на борьбу с самодержавием «за свободу» не только забастовками и политическими стачками, но и вооруженным восстанием, что было явно пренебрежительно. «Будем помнить, – настаивал Ленин, – что близится великая массовая борьба. Это будет вооруженное восстание, – с уверенностью заявлял вождь большевиков. – …Массы должны знать, что они идут на вооруженную, кровавую, отчаянную борьбу. Презрение к смерти должно распространяться в массах и обеспечить победу»[145]145
  Там же. С. 376.


[Закрыть].

Ленин назвал декабрьское вооруженное восстание в Москве «генеральной репетицией» предстоящей социалистической революции. «Каждый месяц этого периода, – считал Ленин, – равнялся в смысле обучения основам политической науки и масс, и вождей, и классов, и партий – году «мирного конституционного развития»[146]146
  Ленин В.И. Детская болезнь «левизны» в коммунизме. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 9.


[Закрыть]. По Ленину, не только победа или генеральная репетиция, но даже обучение «политической науке» на крови – это благо для народа, вне зависимости от мнения самого народа.

В «Докладе о революции 1905 года» Ленин писал, что «буржуазия любит называть московское восстание чем-то искусственным и насмехаться над ним. Напр., в немецкой так называемой «научной» литературе господин профессор Макс Вебер в своей большой литературе о политическом развитии России назвал московское восстание «путчем». «Ленинская группа, – пишет этот «высокоученый» господин профессор, – и часть эсеров давно уже подготовляли это бессмысленное восстание»[147]147
  Ленин В.И. Доклад о революции 1905 года. Полн. собр. соч. Т. 30. С. 325.


[Закрыть].

Действительно, вооруженное восстание, организованное большевиками, с точки зрения закона было путчем. Да и с точки зрения логического разума было бессмысленно. О малой эффективности революционной борьбы в отсталой России предупреждали Ленина многие западноевропейские деятели. Однако такое мнение вождь российских большевиков считал ошибочным. Он уверял, что «…русская революция – именно благодаря своему пролетарскому характеру в том особом значении этого слова… остается прологом грядущей европейской революции». Более того, Ленин писал, «что эта грядущая революция может быть только пролетарской революцией и притом в еще более глубоком значении этого слова: пролетарской, социалистической и по своему содержанию»[148]148
  Там же. С. 327.


[Закрыть]. Чего-либо существенного в качестве научного доказательства у Ленина не было, но вера и маниакальная навязчивость увлекали его окружение. Так Ленин становился вождем социалистической революции по принуждению своего желания, а не по существу положения. В 1924 г. после смерти вождя большевиков его соратник по Октябрьскому перевороту напишет, что Ленин «прожил эмигрантом тот период своей жизни, в течение которого он окончательно созрел для своей будущей исторической роли…». «Лозунг социалистической революции, – считал Троцкий, – он провозгласил, едва ступив на русскую почву».

На наш взгляд, «лозунг социалистической революции» у Ленина созрел действительно в эмиграции, а вот претворять его он начал явно в декабре 1905 г., и заблуждался Троцкий в перспективе дела Ильича, утверждая: «Формулы выдержали проверку…»[149]149
  Троцкий Л.Д. О Ленине. Материалы для биографии. М., 1924 г. С. 61.


[Закрыть] Никаких реальных «формул» не было, была демагогия, обман, эксперимент. Формулировки типа: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» и др., за исключением взятых из Библии типа: «Кто не работает, тот не ест» и пр., также не выдержали проверки, но претворение их в реальную практику жизни стоило неизмеримо дорого.

Революционный взрыв в России в 1905 г. произошел не столько от деятельности «Искры» и большевиков на местах, сколько из-за социально-экономического кризиса, падения жизненного уровня трудящихся и реакционной политики.

События 1905–1907 гг. в России общепринято называть революцией, хотя это не бесспорно. Во-первых, революция – это коренное, качественное изменение в жизни общества и государства, скачкообразный, резкий переход от старого общественно-политического строя к новому и прежде всего изменение существующей власти. Во-вторых, самодержавие не пало, хотя и вынуждено было пойти на существенные политические уступки – созыв Государственной думы, гласность политических партий и др., закрепленные в Манифестах царя в августе и октябре 1905 г. И, в-третьих, именно самодержавное правительство, жестко подавив революционное выступление, начинает коренные экономические преобразования, названные по имени председателя Совета министров Петра Столыпина – «столыпинские реформы».

Не потеряв надежды на захват власти, большевики, загнанные в подполье, в тюрьмы, ссылки и за границу, теоретизируют и выжидают критический момент в возмущении народных масс. Пытаясь окончательно сломить инакомыслие социал-демократов, Ленин настаивает на созыве партийного съезда, который должен был окончательно определиться в тактике большевиков, ибо большая часть его оппонентов считала революцию в России преждевременной, рассчитывая на конституционные меры борьбы за власть в союзе с самой широкой демократической общественностью, в том числе и с буржуазными партиями. Они предлагали реорганизовать нелегальную, заговорщическую структуру РСДРП…

Не вдаваясь в подробный анализ «ликвидаторов», так названного Лениным идейно-политического движения под руководством Дана, Мартова, Потресова, Мартынова, Аксельрода и др., необходимо отметить его новизну и перспективность демократических завоеваний по пути «буржуазных» преобразований в России. К тому же в демократическую борьбу парламентскими методами вовлекались более опытные буржуазные представители, революционность которых Ленин отрицал категорически. «Организационное ликвидаторство, – признавал Ленин, – есть отрицание необходимости нелегальной, социал-демократической партии и связанное с этим отречение от РСДРП…»[150]150
  Ленин В.И. Ликвидация ликвидаторства. Полн. собр. соч. Т. 19. С. 45.


[Закрыть]

Действительно, «ликвидаторы» предлагали новую организацию, представлявшую не столько орган революции, сколько орган конституционной социал-демократической деятельности. Ленина это не устраивало, ибо это не приводило к единоличной власти большевиков. Вследствие этого он начинает против них яростную борьбу, называя их «предателями интересов рабочего класса, пособниками буржуазии».

В это же время Ленин не мог не учитывать популярности идей «ликвидаторов», столь же яростно выступая и против «отзовистов», отрицавших демократический этап предстоящей революции и утверждавших, что предстоящая революция в России будет сразу иметь социалистический характер, что пугало большинство населения, дискредитировало большевиков.

В работе «Детская болезнь «левизны» в коммунизме», написанной в 1920 г., В.И. Ленин подчеркнет: «…большевики не могли бы удержать (не говоря уже: укрепить, развить, усилить) прочного ядра революционной партии в 1908–1914 гг., если бы они не отстояли в самой суровой борьбе обязательности соединения с нелегальным участием в реакционнейшем парламенте и в ряде других, обставленных реакционными законами учреждений (страховые кассы и проч.)»[151]151
  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 41. С. 18–19.


[Закрыть]. Однако это не совсем объективное признание Ленина и несколько запоздалое, ибо он как бы пытался оправдать примиренческие действия своих соратников Каменева, Зиновьева и др. во главе с «Иудушкой Троцким».

Период 1907–1910 гг. большевики назвали периодом реакции, имея в виду действия царского правительства П. Столыпина по наведению порядка в стране и проведению экономического реформирования. Торопливые желания экономической стабилизации, да и некоторые обострения столыпинского реформирования дают возможность нового витка политической активности большевиков.

В результате разногласий «твердого» и «мягкого» курса российских марксистов оформились две фракции РСДРП. Официальный развод российских социал-демократов произошел в январе 1912 г., когда по настойчивой инициативе Ленина в Праге состоялась общепартийная конференция большевиков, конституировавшая РСДРП(б). «Наконец удалось, – писал Ленин Горькому, – вопреки ликвидаторской сволочи – возродить партию и ее Центральный Комитет»[152]152
  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 48. С. 44.


[Закрыть].

Значительным стимулом действий социалистов стало участие России в мировой войне. Война не только истощала Россию, вносила дезорганизацию и хаос в слабую ее экономику, но материально и морально подавляла население страны, революционизировало наиболее нетерпеливых.

Ленин внес «существенную» лепту в обострение и без того сложной обстановки в России своим Манифестом, опубликованным 19 октября 1914 г. от имени ЦК партии большевиков: «Война и российская социал-демократия». Это была программа большевиков по отношению к войне. В противовес лидерам II Интернационала Ленин считал, что если войну не удалось предотвратить и она является фактом, то необходимо вести линию на обострение обстановки классовой борьбы в интересах революции. Ленин призвал превратить войну империалистическую в войну гражданскую, т. е. в войну между социальными группами населения, классами самой России. Каков же итог предвидел Ленин? В победе России просматривалась перспектива укрепления государственной власти. В ходе гражданской войны был возможным приход к власти большевиков. Непосредственными шагами по пути осуществления своей идеи Ленин считал отказ от гражданского мира; от голосования за военные кредиты и обязательный выход представителей социалистических партий из правительства; создание нелегальных партийных организаций везде, где затруднена легальная работа; поддержку братания на фронте солдат воюющих армий, имевшего большое значение в пробуждении у них интернационального сознания и революционной активности.

По отношению к войне Ленин выдвинул в Манифесте еще один не менее оригинальный лозунг, суть которого выражалась в том, что «революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своего правительства». По мнению Ленина, военные неудачи, ослабляя правительство, способствовали развертыванию революционной борьбы, облегчали тем самым его свержение. Столь откровенно антипатриотические идеи, вполне естественно, во-первых, вызывали открытую неприязнь правящих кругов России; во-вторых, разобщали, противопоставляли, озлобляли и революционизировали народные массы; в-третьих, не могли остаться без внимания и материальной поддержки их проповедники со стороны Германии, заинтересованной в успехе большевистских идеологов, несших в стан противника явную смуту.

Пытаясь скорректировать свои расхождения с Марксом по поводу социалистической революции и ее победы, В.И. Ленин впервые в августе 1915 г. в статье «О лозунге Соединенных штатов Европы» на основе открытия, ставшего фактом, о неравномерности экономического и политического развития сделал вывод: «Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране»[153]153
  Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 48. С. 44.


[Закрыть]. А несколько позже он добавит, что «социальный переворот не может быть объединенным действием пролетариев всех стран…».[154]154
  Там же. О карикатуре на марксизм, т. 30. С. 11.


[Закрыть] В то же время Ленин пришел к окончательному заключению, что «социализм не осуществим иначе как через диктатуру пролетариата»[155]155
  Там же. Ответ П. Киевскому (Ю. Пятакову), т. 30. С.


[Закрыть], которая отпадет лишь с ликвидацией антагонистических классов, построением и упрочением социализма, исчезновением опасности восстановления капиталистических отношений.

Таким образом, Ленин уточнил марксизм в отношении «победы социалистической революции» и объединения «пролетариев всех стран», не скрывая, что построение «светлого будущего» возможно только посредством диктатуры пролетариата с вытекающими из этого весьма жесткими, если не сказать большего – кровавыми методами на неопределенную перспективу. Осталось доказать, что самым благоприятным местом для социалистической революции является Россия.

Вот как описывает обстановку тех трагических дней В. Шульгин: «Кто-то предложил в горячей речи, что всем членам Думы в это начавшееся тяжелое время нужно сохранить полное единство – всем, без различия партий, для того чтобы препятствовать развалу… необходимо избрать комитет, которому вручить «диктаторскую власть»… Диктаторская власть, – отмечал Шульгин, – есть функция опасности: так было – так будет… В сущности это было бюро Прогрессивного блока с прибавлением Керенского и Чхеидзе. Это было расширение блока налево…» В блоке были представители основных партий за исключением большевиков, которые мечтали о безраздельной власти, но взять ее еще не могли, просто еще не умели, вливаясь «живым, вязким человеческим повидлом» в Таврический дворец. «Бесконечная, неисчерпаемая струя человеческого водопровода, – с омерзением вспоминал В. Шульгин, – бросала в Думу все новые и новые лица… Но сколько их ни было – у всех было одно лицо: гнусно-животно-тупое или гнусно-дьявольски-злобное… Увы, этот зверь был… его величество русский народ…

То, чего мы так боялись, чего во что бы то ни стало хотели избежать, уже было фактом. Революция началась»[156]156
  Шульгин В. Годы. Дни. 1920 год. М., 1990. С. 445.


[Закрыть].

Однако никакой революции не замечал один из руководителей русского бюро ЦК РСДРП(б) А.Г. Шляпников, считавший, что «дадут рабочим по фунту хлеба, и движение уляжется».

И все же, пока революционная толпа была бесхозной, а социал-демократы в лице меньшевика Н.С. Чхеидзе и трудовика А.Ф. Керенского входили в Прогрессивный блок, был «создан Комитет Государственной думы для поддержания порядка в столице и для сношений с учреждениями и лицами». Необходимо было прежде всего сбить агрессивно-революционный накал вооруженной толпы. Настал момент действовать объединившейся еще в конце 1916 г. оппозиции думских политических партий и монархии. Председатель Госдумы Родзянко телеграфирует царю 26 и 27 февраля о критическом положении в столице, подчеркивая, что «положение ухудшается. Надо принять немедленные меры, ибо завтра будет поздно. Настал последний час, когда решается судьба родины и династии». Восстанием был охвачен пока лишь Петроград. Основным возмутителем спокойствия царь считал Государственную думу, постановив с 27 февраля отложить ее заседания до апреля.

Таким образом, ни крайне левые, ни крайне правые не представляли опасности солдатской массы, объединившейся с петроградскими голодными рабочими. Ни Николай II, ни Ленин не видели революции в России. Под угрожающим действием вооруженной толпы сановники и представители Комитета Госдумы уговорили царя отречься от престола.

2 марта 1917 г., в 15 часов 3 минуты, император России Николай II подписал акт об отречении от престола: «В дни великой борьбы с внешним врагом, стремящимся три года поработить нашу родину, Господу Богу угодно было ниспослать России новое тяжкое испытание. Начавшиеся внутренние народные волнения грозят бедственно отразиться на дальнейшем ведении упорной войны. Судьба России, честь героической Нашей армии, благо народа, все будущее дорогого Нашего отечества требует доведения войны во что бы то ни стало до победного конца… В эти решительные дни в жизни России почли мы долгом совести облегчить народу Нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы, и, в согласии с Государственной думой, признали мы за благо отречься от престола государства Российского и сложить с себя Верховную власть…»[157]157
  Цит. по кн.: Волкогонов Д. Ленин – политический портрет. В 2-х книгах. Кн. 1. М., 1994. С. 364–365.


[Закрыть]

Отречение Николая Романова произошло в условиях, когда его семья оказалась в заложниках у мятежников. Дети в тот момент серьезно заболели один за другим. Царское Село было окружено восставшими частями, среди них были фанатики, горевшие желанием расправиться с императрицей-«немкой». Главное же, император понимал, что наведение порядка монаршей волей означало открытие второго фронта против своих подданных.

Из стенограммы разговора по прямому проводу генерала Рузского, командующего Северным фронтом, с Родзянко, председателем Государственной думы. Начало разговора – половина четвертого ночи 15 марта 1917 г.:

«Рузский:…Имейте в виду, что всякий насильственный переворот не может пройти бесследно… Подумайте, что будет тогда с родиной нашей?

Родзянко:…Переворот может быть добровольный и вполне безболезненный для всех, и тогда все кончится в несколько дней, одно могу сказать: ни кровопролития, ни ненужных жертв не будет. Я этого не допущу…

Рузский: Дай Бог…»

Когда царю передали содержание этого разговора, Николай II сказал: «Я буду благодарить Бога, если Россия без меня будет счастлива…»

Оплеванное «красными» и «белыми» историками отречение отодвинуло Гражданскую войну на целый год. Немногие знали тогда, и немногие помнят сегодня, что до крупномасштабного военного столкновения оставались считаные часы. Ставшее расхожим мнение о том, что отречение Николая II погубило страну и открыло путь большевикам – это наш новый самообман. Не император отрекался от России, а она речами и действиями своих генералов, фабрикантов и политиков, охрипшими глотками контуженых солдат отрекалась от своего государя.

С красным бантом на кителе приехал в Царское Село генерал Корнилов, чтобы объявить императрице решение о ее домашнем аресте.

Павел Милюков, будущий министр иностранных дел Временного правительства, 1 марта заявляет: «Старый деспот, доведший Россию до границ гибели, добровольно откажется от престола или будет низложен». «Старому деспоту» было 48 лет…

Участие большевиков, вожди которых находились за границей, в тюрьмах и ссылке, в Февральской революции весьма относительно, ибо всеобщая стачка, демонстрации и даже решение членов ЦК, Петроградского комитета и Выборгского райкома большевиков о переводе стачки в вооруженное восстание не решали положение, а обостряли его, хотя «спонтанная активность низов» играла большую роль[158]158
  Церетели И.Г. Воспоминания о Февральской революции. Париж. 1963. Кн. 1. С. 393; Станкевич В.Б. Воспоминания / Февральская революция. Мемуары. М.—Л., 1926. С. 405.


[Закрыть].

Разрешило обстановку отречение Николая II, а затем и Михаила Романовых от царского престола по настоятельной просьбе членов «Временного Комитета для восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями» во главе с председателем IV Государственной думы М.В. Родзянко, отражавших интересы самых широких кругов русского общества, от либералов до монархистов, среди которых были такие крупные буржуазные предприниматели, как Гучков, Терещенко, Коновалов, Путилов и др., генералы Деникин, Алексеев, Крымов, представители высшей аристократии и даже родственники императора.

По воспоминаниям очевидцев, Николай II, выслушав мнение своего генеральского окружения, сказал: «Я решился. Я отрекаюсь от престола», – и перекрестился[159]159
  Отречение Николая II: Воспоминания очевидцев: Документы. Л., 1927. С. 199.


[Закрыть]. Вероятно, перекрестилась и вся Россия за исключением большевиков.

В процессе борьбы против монархии объединились «все партии, все классы, все национальности без различия веры, пола, языка, – писал М.В. Вишняк. – Но это продолжалось очень недолго»[160]160
  Вишняк М.В. Дань прошлому. Нью-Йорк, 1954. С. 386, 248.


[Закрыть]. Это объяснялось тем, что Временное правительство было классово-односторонним и действовало на основе законов, защищающих частную собственность. Оно не поставило задач по изменению социально-экономической структуры и общественно-политического порядка в России, считая, что демократизация общественной жизни значительно активизирует население, поднимет еще большую волну патриотизма в армии. Все это будет, по мнению правительства, способствовать достижению быстрейшей победы над Германией. И лишь после заключения мира все вопросы общественного реформирования, в том числе и формирования самого правительства, будет решать Учредительное собрание.

3 марта была опубликована программная декларация Временного правительства, а 6 марта оно выступило с обращением к гражданам России, заявив о стремлении довести войну «до победного конца» и неуклонно выполнять все договоры и соглашения, заключенные Россией со своими союзниками.

С одной стороны, это было весьма логично, ибо шла война и говорить о мире можно было лишь в принципе. Вопрос о земле должны были решать при условиях самого широкого участия крестьян, большинство которых воевало, и при территориальной стабильности России. Рабочий вопрос – 8-часовой рабочий день, повышение зарплаты, улучшение условий труда и т. п. – также не мог быть решен, ибо фронт нуждался в боеприпасах и вооружениях, поглощая почти весь государственный бюджет. К тому же конкретное решение столь актуальных вопросов, без сомнения, было неправомочно даже большинством Прогрессивного блока и могло привести к обострению политической обстановки в стране. С другой стороны, обостряющиеся экономические трудности, возросшая политическая активность народных масс, популистские лозунги и давление социалистов толкали Временное правительство на практические и конкретные действия, которые не вызывали его популярности.

8 марта оно заявило о принятии на себя всех внутренних и внешних финансовых обязательств царского правительства.

9 марта было издано распоряжение о привлечении крестьян к уголовной ответственности за участие в «аграрных беспорядках». Временное правительство распорядилось 12 марта передать государству кабинетские земли, а 16 марта – удельные земли. Временное правительство обещало поставить аграрный вопрос на решение Учредительного собрания. В целях подготовки материалов по земельному вопросу для Учредительного собрания постановлением от 21 апреля создавались главные губернские, уездные и волостные земельные комитеты.

По национальному вопросу Временное правительство исходило из идеи «великой и неделимой России», не отказываясь решать национальные проблемы Финляндии, Украины и др. на Учредительном собрании. 4 апреля опубликовало декрет о равноправии российских евреев.

12 апреля Временное правительство приняло закон о свободе собраний и союзов, т. е. ввело всеобщую гласность личности и организаций.

Таким образом, Временное буржуазное правительство было более прогрессивным, нежели царское, но его действия ограничивали война и отсутствие государственно-правовых механизмов исполнения принимаемых решений. По определению премьер-министра Г.Е. Львова, Временное правительство было «властью без силы». Оно должно было считаться с Советами, представлявшими «силу без власти». Действительно, после падения монархии в России сложилась своеобразная ситуация в форме двоевластия.

Вторую власть, без согласия которой блокировались распоряжения Временного правительства, представляли возродившиеся в ходе Февральской революции Советы. Петроградский Совет рабочих депутатов превратился в Совет рабочих и солдатских депутатов 1 марта, после создания в его составе солдатской секции. Председателем Петросовета был избран Н. Чхеидзе. Своим приказом № 1 по гарнизону Петроградского округа Совет рабочих и солдатских депутатов начинает фактически устанавливать Советскую власть с момента своего образования, т. е. с 1 марта 1917 г. Опасаясь компрометации себя в глазах трудящихся, руководители Петроградского Совета эсеры и меньшевики отказались от вхождения во Временное правительство, оставив за собой «контроль» за его деятельностью, игнорируя предложение большевиков составить социалистическое правительство только из представителей, входящих в Совет.

Существует мнение о том, что Петросовет безоговорочно поддерживал Временное правительство. Это не соответствует истине. Из соглашения, заключенного между ними 2 марта, следовало, что Петросовет поддерживал только те пункты правительственной программы, которые отвечали интересам демократии, и «в той мере, в какой нарождающаяся власть будет действовать»[161]161
  Шляпников А. Семнадцатый год. М.—Л., 1927. Кн. 1. С. 341.


[Закрыть]. В дальнейшем это найдет выражение в коалиционных правительствах. «Временное правительство, – писал 9 марта военный и морской министр Гучков начальнику штаба верховного главнокомандующего генералу Алексееву, – существует лишь, пока это допускается Советом рабочих и солдатских депутатов»[162]162
  Цит. по кн.: Ненароков А. 1917. Великий Октябрь: документы, фотографии. М., 1977. С. 66.


[Закрыть].

8 марта Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов принял решение об аресте семьи Николая Романова и о заключении бывшего императора в Трубецкой бастион Петропавловской крепости. Однако по распоряжению Временного правительства Николай II и его семья были отправлены сначала в Царское Село, а в августе 1917-го – в Тобольск, самое безопасное, по мнению Керенского, место в России.

Преобладающее влияние в Советах эсеров и меньшевиков ориентировало массы не на сиюминутную победу социализма, а на буржуазно-демократические преобразования. «Не повторим же ошибок 1905 г., – предупреждал меньшевик Н.Н. Суханов, – когда мы своими действиями отпугнули буржуазию и она стала искать союза с самодержавием»[163]163
  Суханов Н. Записки революционера. М., 1993. Кн. 1. С. 43.


[Закрыть].

Февральская революция значительно повлияла на партийно-политическую систему России. Нелегальные партии вышли из подполья. Крайне правые, монархические и националистические черносотенцы фактически были разгромлены революционным напором огромной массы народа, вовлеченного в политическую жизнь страны. Тяжелый кризис переживали правоцентристские партии октябристов и прогрессистов. Даже самая крупная и влиятельная либеральная партия конституционных демократов раскалывалась. На VII съезде кадетской партии в конце марта 1917 г. произошел отказ от ориентации на конституционную монархию, а на VIII съезде в мае 1917 г. кадеты высказались за республику.

Таким образом, расстановка политических сил после падения монархии в России представляла альтернативу: буржуазно-реформистский путь дальнейшего развития при коалиции основных политических сил или продолжение революции, взятие власти социалистическими партиями и установление диктатуры пролетариата.

Социалистические партии обладали фактической силой, ибо представляли большинство народных масс. Самая многочисленная партия социал-революционеров достигала весной 1917 года почти 1 млн человек. В ее ряды записывались целыми деревнями и ротами. Партия, лидерами которой являлись В.М. Чернов и Н.Д. Авксентьев, привлекала радикальной и близкой крестьянам аграрной программой, требованием федеративной республики, героически легендарным ореолом народных борцов против самодержавия. Эсеры выступали за народную революцию, социализацию земли, развитие кооперации и самоуправление трудящихся. Левое крыло эсеров под руководством М.А. Спиридоновой, Б.Д. Камкова, П.П. Прошьяна стремились к более решительным действиям по отчуждению помещичьих земель, «в сторону ликвидации войны» или изменению ее сущности. Они выступали против коалиции с буржуазными партиями и даже с кадетами.

Партия эсеров выступала в блоке с меньшевистским крылом РСДРП. Меньшевики хотя и уступали эсерам по численности, но по интеллектуальному потенциалу значительно превосходили их, осуществляя «идейную гегемонию» в блоке, даже несмотря на главенство в правительстве эсера Керенского. Меньшевики видели свою слабость в идейной разобщенности, хотя и не раз пытались объединиться. Меньшевики выступали за сотрудничество с либеральной буржуазией, считая преждевременными и пагубными крутые социалистические преобразования. «Что произошло бы у нас, – задавался вопросом Г.В. Плеханов, – если бы власть немедленно перешла в руки социалистов? Такой переход был бы не чем иным, как диктатурой «пролетариата и крестьянства». Наша трудящаяся масса еще не готова для такой диктатуры. Как заметил Энгельс, для всякого данного класса нет большего несчастья, как получить власть в такое время, когда он, по недостаточному развитию своему, еще не способен воспользоваться ею надлежащим образом: его ожидает в этом случае жестокое поражение».