Текст книги "Ногинск – Богородск. 100 историй"

21 Реальное училище

После того, как Обшество распространения среднего образования определилось с местом строительства нового здания реального училища, был объявлен конкурс, на который представили шесть проектов. Общество рассмотрело и утвердило, рекомендованный комитетом, проект инженера Константина Антоновича Карасева, с которым и был заключен договор на руководство строительством. Педагогический совет предложил учесть возможность устройства в будущем астрономической вышки «для производства наблюдений учеников» и для этого усилили фундамент здания. Идею реализовали только в 1929 г., когда учитель математики Мухин доставил в Богородск небольшой телескоп, позволявший рассматривать небесные тела с увеличением до 310 раз. Купол «Богородской обсерватории» виден с тыльной стороны здания.

Строительство провели в рекордные сроки – за 14 месяцев. Здание училища в стиле модерн, по архитектурным, санитарно-гигиеническим показателям и сейчас является образцовым. Окна классов обращены на восток. Особой обширностью и количеством воздуха отличались рекреационный зал, физическая аудитория и рисовальный класс с верхним матовым светом. В училище были лучшая в городе библиотека из 1356 томов, ботанический сад, площадка для игры в футбол, крокет и гимнастики. В цокольном этаже располагались обширная раздевальная для учащихся, чайная комната, химлаборатория и другие вспомогательные помещения.

В 1913-14-м учебном году занятия проходили уже здесь. Училище давало семилетнее образование. Обучение было платным (для детей членов общества – 80 руб. в год, для других – 90 руб). Однако, были льготы для малообеспеченных учеников. Учебное заведение было абсолютно демократичным. Здесь обучались дети разных вероисповеданий и сословий: от дворян до мещан и крестьян. Преподавательский состав очень сильный – выпускники Московского университета и Московского училища живописи и ваяния. Директор училища – Петр Андреевич Беркос – преподаватель географии, имеющий чин надворного советника (уровень подполковника в тогдашней табели о рангах). Для замещения вакансий педагогов устраивались конкурсы, которые собирали достаточно большое числе претендентов

Преподавались закон Божий, русский, немецкий и французский языки, арифметика, алгебра, история, география, естествоведение, рисование, черчение, чистописание. Были введены подвижные игры на открытом воздухе. Педагогический совет предусмотрел и необязательные предметы: физическое воспитание, пение, музыка, танцы, латинский язык и ручной труд. Проводились экскурсии в Москву, по окрестностям города, литературные и музыкальные вечера.

В качестве мер морального воздействия к провинившимся ученикам (по мере нарастания вины) применялось следующие: внушение преподавателя; выговор классного наставника; выговор при классе; выговор в присутствии преподавателей; сообщение родителям о проступке ученика и приглашение родителей.

После революции, в 1919 году на базе бывшего реального училища была создана новая экспериментальная школа имени Тимирязева. В школе применялось кабинетное обучение, каждый кабинет был прекрасно оборудован, все это досталось от Реального училища. В основу учебно-воспитательной работы был положен краеведческий метод. «Тимирязевка» стала базовой школой для открывшегося в 1922 г. Педагогического техникума, с 1937 г. – Педагогического училища, с 2011 – Педагогического колледжа.

Реальное училище построено на территории бесплатного общественного парка, открытого 2 мая 1875 г. Лесной участок для него площадью 36 с половиной гектар и под названием «Верхнее Корякино» был отведен постановлением Богородской городской думы вблизи города, вдоль Нижегородского шоссе, по правую сторону по направлению из Москвы. Этот участок леса благоустроили: прорубили аллеи, проложили водосточные канавы, разбили газоны и клумбы, поставили скамейки, беседки. Горожане всех сословий любили бродить по тихим аллеям парка, наслаждаясь здоровым сосновым воздухом. Главный вход в парк выходит на улицу Дворянскую (ныне Советская).

22 Дом князя Вадбольского

Сейчас на Советской улице, к которой выходит главный вход в Городской парк, преобладает советская застройка. А до революции, когда улица называлась Дворянской, это было престижное место жительства состоятельных горожан – тихая, зеленая улица, параллельная оживленной Московской. Старых особняков сохранилось мало. Один из них – последний дом (№100) на чётной стороне улицы, построенный на рубеже XIX и XX вв. и принадлежавший князю Николаю Владимировичу Вадбольскому. Происходил он из старинного рода князей Белозерских, владевших в XV веке Вадбольским княжеством. Родоначальник князей Вадбольских – внук последнего самостоятельного князя Белозерского, Иван Андреевич Вадбольский (XVIII колено от Рюрика). Потеряв удел, Вадбольские служили на Москве стряпчими, стольниками, воеводами, владели поместьями в разных волостях. Среди них, немало исторических личностей. Владелец этого дома известен, конечно, менее. Хотя должность в Богородском уезде занимал важную – уездный исправник (руководитель уездной полиции). Чин имел коллежского асессора, что соответствовало званию майора.

2 марта 1917 г. (по старому стилю) Николай II отрекся от престола. В тот же день, в Богородске на стихийном митинге возле дома уездного исправника, был избран временный городской староста. Им стал профессиональный революционер Александр Петрович Смирнов.

Родился в 1877, работал на прядильной фабрике Морозова в Твери, потом ткачом в Питере, участвовал в стачке текстильщиков, где познакомился с членами «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». В 1905 г. в Твери возглавил Совет рабочих депутатов и во время революционных событий весь город был в его власти. После разгрома революции перешел на нелегальное положение, был делегатом Стокгольмского и Лондонского съездов партии, прошёл тюрьмы и ссылки, по личному поручению Ленина создавал новый ЦК РСДРП – и вот, с падением Самодержавия, стал городским головой подмосковного Богородска. Здесь же его избрали председателем Богородского Совета, а позже – и в Учредительное собрание.

После октябрьской революции, человек с такой биографией, близкий к Ленину, естественно, оказался очень востребован. Высокие должности следовали одна за другой: член коллегии ВЧК с первого дня её существования, член коллегии и заместитель наркома внутренних дел, член коллегии и заместитель наркома продовольствия, заместитель наркома и нарком земледелия РСФСР. Именно Смирнов назначил начальником экономики и планирования сельского хозяйства, экономиста обосновавшего НЭП, Николая Кондратьева. Затем возглавил Крестьянский Интернационал, стал зампредом Совнаркома РСФСР и секретарем ЦК ВКП (б). Но в начале 1930-ых. Смирнова обвинили в правом уклоне и «бросили на коммуналку», назначив председателем Всесоюзного совета по коммунальному хозяйству при ЦИК СССР. А в 1934 г. исключили из партии за участие в оппозиционной группе «Смирнова-Эйсмонта-Толпачева». Группа Смирнова предлагала перенести спорные проблемы хозяйственного и политического курса на суд рабочих и крестьян. Свержение сталинского руководства мыслилось как акт восстановления «советской власти», а главный лозунг Смирнова – ленинский – «Вся власть Советам!». Смирновцы выступали за реставрацию власти Советов, узурпированной сталинцами. На этой платформе группа Смирнова старалась привлечь к себе и бывших лидеров «правой оппозиции», но Бухарин категорически отказался вообще вступать в контакт с группой Смирнова. А контакты с Рыковом и Томским не пошли дальше безобидных встреч.

В 1932 чекисты раскрыли группу Смирнова и в январе 1933 г. объединенный пленум ЦК и ЦКК рассмотрел дело группы. Никаких уличающих документов против Смирнова представлено не было, кроме свидетельских показаний секретных сотрудников ОГПУ о противопоставлении смирновцами «советской власти» партаппарату. Решение пленума было весьма суровым (обвинение в реставрации капитализма и кулачества). Сталин не решился дать в резолюции огласку лозунгу Смирнова «Вся власть Советам». В марте 1937 г. его арестовали, 8 февраля 1838 г. приговорили к расстрелу и через 2 дня привели приговор в исполнение. 17 сентября того же года был расстрелян и выдающийся экономист Николай Кондратьев. В 1958 г. Александр Смирнов реабилитирован за отсутствием состава преступления.

23 Фабрика Тихона Зотова

По первому переулку, пересекающему Дворянскую улицу, в середине XIX в. проходила западная граница города. Тогда этот переулок пересекал весь город и выходил к Клязьме, на Нижнюю (ныне Рабочую) улицу к дому купца Василия Акимовича Прорехова, исполнявшего с 1858 по 1861 год обязанности Городского головы. В декабре 1863 г. в его доме останавливался император Александр II после охоты на медведей в районе деревни Васютино Богородского уезда. Дом не сохранился, сейчас на этом месте проходная предприятия «Ажур» (ул. Рабочая, 60).

В ходе городской застройки не сохранился и этот переулок на участке между современным улицами Рабочей и Третьего Интернационала. А в XIX веке на его пересечении с улицей Рогожской стоял дом богородского судьи Ивана Петровича Лебедева, у которого было пять дочерей и два сына. Одна из дочерей – Татьяна, сблизилась в Москве с революционной молодёжью, вступила в партию “Народная воля” и приняла активное участие в разработке плана покушения на Александра II. 1 марта 1881 г., взрывом бомбы император был убит, в числе заговорщиков Татьяна Лебедева была арестована и приговорена к смертной казни, которую заменили на вечную каторгу, где она и умерла в возрасте 37 лет.

В 1911 г. Нижнюю улицу переименовали в Царскую, а переулок – в Александровский. В советское время Царская улица стала Рабочей, а Александровский переулок – улицей Лебедевой.

Квартал по улице Лебедевой между улицами Дворянской (ныне Советской) и следующей – Первой Солдатской (ныне Воздушных десантников) занимает длинное кирпичное здание (дом 10) – построенная в конце XIX в. шелковая фабрика Тихона Семёновича Зотова. За главным корпусом, на углу с Первой Солдатской – еще одно кирпичное здание (10/30), построенное в том же стиле. Прежде на углу стоял деревянный двухэтажный дом, на первом этаже которого размещалось приготовительное отделение, на втором – общежитие, а на месте главного корпуса стоял одноэтажный деревянный дом, в котором Тихон Зотов с сыновьями организовал кустарное производство по выпуску лент, а в 1879 году открыл полушёлковую фабрику. Ткачами работали в основном мужчины из близлежащих деревень. Согласно правил внутреннего распорядка, рабочим воспрещалось «во всякое время дня и ночи играть в карты и на музыкальных инструментах, петь песни и заводить между собой ссоры и драки в зданиях фабрики». За самовольную отлучку с фабрики виновные увольнялись, строго воспрещалось курить табак на дворе. Рабочие должны были оплачивать своё содержание (квартира, харчи, куб и баня). Время начала и окончания работ для сдельных рабочих не определялось, каждый мог начинать и кончать работу по своему усмотрению, если это не мешало другим. Каждый рабочий, поручившийся за определяющееся на фабрику лицо, обязан был отвечать за него, как за качество работы, так и за долг конторе, если таковой будет иметь место. Сыновья работали вместе с отцом: Фёдор заведовал ткачеством, Иван и Василий – коммерцией и снабжением. На прибыль, в 1898 году на месте деревянных зданий возвели кирпичные. Главный производственный корпус был вначале двухэтажным, позже надстроили третий этаж. Этот типичный фабричный корпус из тёмно-красного кирпича имеет необычный фасад в центре с элементами готики. Во дворе фабрики стоял дом семьи Тихона Зотова.

В воспоминаниях его внука, Германа Ивановича Зотова, описан период жизни в 1920-ые годы: «К нам в семью часто заходил Арсений Иванович Морозов, но я еще был слишком мал, чтобы помнить поведение Морозова и разговоры, которые он вел с моими родителями и дедом. Арсений Иванович всегда держался незаносчиво и был как обыкновенный гость, зашедший к приятелям. Как одевался не помню, но можно прямо сказать, что он всегда был одет весьма опрятно. Большим ударом для нашей семьи были списки лишенцев, куда попали отец и мать. Во-первых это было позором для меня в школе, во-вторых, отсутствие хлебных карточек заставляло отца ездить в Москву для покупки хлеба в коммерческих магазинах…»

В списки «лишенцев» (лишенных прав избирать и быть избранными) с 1918 г. включали «бывших» из числа предпринимательского класса. «Лишенцы» не имели права быть членами профсоюза, не получали карточек на продовольствие и т. д. В Богородске в 1923 г. таковых было 700 человек. Известен случай, когда семья «лишенцев» жила за счет продуктов, которыми с ними делилась их прислуга, не отнесенная к «эксплуататорам» и получавшая карточки. К чести богородского купечества, оно стойко переносило испытания.

24 Казарма казачьей сотни

На углу Первой Солдатской и Марьинского переулка (ныне Воздушных Десантников и Красноармейской) каменное двухэтажное здание, растянувшееся на квартал. Мемориальная доска на фасаде сообщает, что в этом здании в 1942—44 гг. размещались штабы воздушно-десантных соединений. Это объясняет нынешнее название улицы. А до революции здесь была казарма казацкой сотни.

На рубеже XX в. в России было неспокойно, росло революционное движение и недовольство правительством. Общественность требовала демократических свобод, крестьяне – ликвидации помещичьего землевладения, рабочие – сокращения рабочего дня и повышения заработной платы. Для борьбы с беспорядками правительство стало привлекать не только полицию и жандармерию, но и регулярную армию, а вместе с ней – казачьи части. Казаков власти использовали чаще, чем пехоту, стараясь минимизировать жертвы при разгоне демонстраций и предпочитая конницу с нагайками – пехоте со штыками.

Шестая отдельная казачья сотня была сформирована в декабре 1897г., по следам Морозовской стачки 1895г. Она дислоцировалась в Богородске, куда была приглашена тогдашним городским головой Михаилом Соповым. Впрочем, в Богородском уезде было относительно спокойно. Из советской краеведческой литературы известны лишь два случая применения казачьей сотни для усмирения рабочих. Один описал в 1939 г. тогдашний директор краеведческого музея Александр Иванович Смирнов и касался он событий на Истомкинской мануфактуре в конце 1905 г..

«Однажды фабрика забастовала. Вечером приходит агитатор Анна Ивановна. Рабочие требуют помещения для митинга. Администрация предоставила зал прядильной фабрики, но он не вместил всех желающих. Собрались в фабричной бане. Ночью в Богородске полиция арестовала агитаторшу, а казаки заняли фабрику».

Второй случай описан в брошюре 1940-го г. «Орденоносцы Глуховки» и касается он биографии первого глуховского кавалера Ордена Ленина Петра Пронина. «Дело было в 1907 г. во время маёвки на Волхонке. Перед окончанием митинга на просеке показались казаки. Из толпы рабочих раздался выстрел. Казаки ответили залпом. Рабочие разбежались по лесу, выбегали к Клязьме и в одежде переплывали на другую сторону, а казаки их ловили. Арестовали 68 человек и посадили в сарай во дворе земской управы».

В остальное время, казачья сотня жила обычной жизнью, тренировалась на Корякином лугу, участвовала в военных парадах и зверствами населению не досаждала. Тем не менее, периодически в местной либеральной газете «Богородская Речь» отпускали «шпильки» в адрес казаков. Например, в феврале 1912 г. газета писала: «Грязный лед со двора 6-й Донской казачьей сотни вывозится и разбрасывается по Вокзальной улице. Очевидно, наша казачья сотня воображает, что она находится в Манчжурии, и что ей, сотне, все позволительно. Разве некому уверить гг. казаков, что они ошибаются?». Или другая заметка, от марта 1913г.: «9 марта в 10 час. утра ехали на извозчике из Торбеева в город две учительницы глуховского училища, торопясь на поезд, отходящий в Москву около 11 час. Им пришлось перегонять казачью сотню, ехавшую шагом. Когда они уже поравнялись с головой сотни, казачий офицер скомандовал ехать рысью, и вся сотня рысью промчалась мимо проезжавших. Моментально обе учительницы были буквально залиты потоком грязи и должны были отправиться не в Москву, а домой, чтобы переменить испорченные одежду и шляпы. Пострадало также и много рабочих, шедших домой после смены. Проехав немного рысью, сотня снова перешла на шаг. Казаки оглядывались, чтобы полюбоваться на результат своей лихой езды. Одна из учительниц тотчас отправилась в канцелярию сотни, чтобы заявить жалобу, там же оказался и командовавший сотней офицер, который заявил, что он не видел учительниц, да, кроме того, они, казаки, не обязаны считаться с публикой. Очевидно, г. офицер совершенно не понимает своих прав и обязанностей, и нуждается в энергичном напоминании со стороны начальства о том, что необходимо считаться с интересами населения.»

За казармой – ещё одно интересное здание. Есть краеведческая версия, что когда-то здесь была фабрика Сопова. В 1907 г. здание пожертвовал Богородскому реальному училищу Арсений Морозов. Для первых занятий в 1907—08 учебном году Тихон Зотов предоставил помещение на своей ленточной фабрике а дальше до переезда в новое здание на Б. Московской занятия шли в этом здании. Здесь учились будущие писатели Борис Пильняк и Александр Перегудов. В советское время здание занимала начальная школа, Дом учителя. Сейчас в нём Центр культуры и искусств имени Калиниченко. Территорию бывшей казачьей сотни занимает Топографическая часть.

25 Дом Петра Зотова

На пересечении бывшей Дворянской и Марьинского переулка – эффектный двухэтажный особняк построенный в эклектических формах, представляющих стилизацию приемов французской архитектуры ХVII века. Этот стиль в архитектуре, получивший название «псевдорусский» или «русское узорочье» господствовал в конце XIX века при Александре III. Для таких построек изготавливали специальный нестандартный красный кирпич.

Особняк принадлежал Петру Зотову, владельцу ленточной фабрики. Здесь же во дворе в небольшом деревянном доме, находилась контора. Фабрику его брата – Тихона Зотова располагалась в соседнем, Александровском переулке. В советское время здесь был горком КПСС. Сейчас – Детская школа искусств.

В интерьерах почти полностью сохранилась первоначальная отделка. Потолки комнат верхнего этажа отделаны профилированными карнизами с лепными орнаментами, использующими растительные и цветочные, мотивы. На софитах потолков сохранились лепные розетки. В парадных комнатах с южной стороны имеются наборные паркетные полы.

Петр Семенович Зотов был уважаемым в городе человеком. Солидным считался и его дом, стоивший свыше 10 тысяч рублей. В цитировавшихся ранее воспоминаниях внука Тихона Зотова есть описание истории его рода. Герман Иванович Зотов пишет:

«Род Зотовых, как мне рассказывала моя родная тетя, происходит от вольноотпущенного крестьянина Зота Зотовича Зотова из деревни Оксеново. По ее словам, полдеревни Оксеново были, якобы, также Зотовы. В Богородске жили два родных брата Зотовых. Один – Тихон Семенович – мой родной дед, другой, его брат, – Петр Семенович. Оба были фабрикантами, производили шелковые ленты от №3 до №9. Трехэтажное здание фабрики Тихона Семеновича вместе с двухэтажным спальным корпусом располагалось в центре города, а фабрика Петра Семеновича состояла из одноэтажных корпусов и помещалась на противоположном берегу реки Клязьмы. Обе семьи Зотовых были довольно многодетными. В семье Тихона Семеновича было семь детей, четыре мальчика и три девочки: Иван, Василий, Александр, Федор, Евдокия, Евгения и Анфиса. У Петра Семеновича было шесть детей. Два ребенка от первого брака – Александр и Глафира и четыре ребенка от второго – Владимир, Николай, Валентина и Капитолина. Семья моего деда Тихона Семеновича жила в прекрасном деревянном доме во дворе фабрики, а семья Петра Семеновича – в большом кирпичном доме на Дворянской улице. Оба брата имели свои представительства в Москве в Верхних торговых рядах, где теперь расположен ГУМ.»

Оксеново – это современная деревня Аксеново Щёлковского района, в полутора километрах от Фряново. В XVIII в ее купил видный деятель екатерининской эпохи Иван Лазаревич Лазарев, основавший во Фряново крупное шелковое производство. Помимо посессионных рабочих, на неё охотно устраивались вольнонаемными крепостные, приобретая специальность, а иногда, и волю. По традиции, профессия передавалась и детям. Есть все основания предполагать, что у Зотовых интерес к шелкоткачеству передавался по наследству.

На Всероссийской мануфактурной выставке 1870 г. в Петербурге отмечалось, что в России почти не производится лент. Как бы в ответ на этот упрек, в Богородске братья Петр и Тихон Зотовы в 1875 и 1878 годах, а чуть ранее – в 1869 г., тоже в Богородске – Дарья Сопова, основали ленточное производство. Вырабатывались самые разнообразные атласные и фаевые ленты, большое количество орденских лент. В 1853 г. было положено начало машинному ленточному производству в России и есть основания предполагать, что фабрики Зотовых были оборудованы по последнему слову техники – они успешно проработали вплоть до революции.

В 1916 г., на ленточных фабриках Петра Зотова работало 243 человека, на ленточной фабрике Торгового дома Тихона Зотова сыновья – 200 человек. В советское время все Зотовские фабрики объединили в предприятие «Красная лента».

На противоположной стороне Дворянской ещё один особняк из красного кирпича. Есть предположение, что он принадлежал Михаилу Афанасьевичу Сопову, владельцу шелко-крутильной и красильной фабрики на Нижней улице.

А следующее за домом Зотова здание по Марьинскому переулку принадлежало племяннику Михаила Сопова – Ивану Кирилловичу, бухгалтеру богородского общества «Саламандра». Это красивый кирпичный одноэтажный особняк, построенный в 1908 г. в стиле модерн. Дом из пяти комнат построен со всеми удобствами, что в то время было редкостью: с водопроводом, канализацией, ванной.