Текст книги "Книга замет – Добрых примет"

Биополярная экспертиза помещения

Уникальный получился жизненный опыт от приглашения на съёмную квартиру не то экстрасенса, не то кандидата не совсем традиционных наук, занимающегося исследованием геомагнитных зон и разного рода биологических полей.

Гость этот с виду был человеком пожилого возраста, весьма сосредоточенным на задаче перед ним стоящей, с головой погружённый в свою деятельность. В нём не ощущалось какой-либо шарлатанской подоплёки, а только добросовестное исследовательское стремление. Поэтому одной его собственной веры в то, что он делает, оказалось достаточно, чтобы я со стороны мог с доверием отнестись к его любопытным манипуляциям с необычными устройствами.

В основном в обеих руках он держал так называемые рамки – две металлические согнутые буквой «Г» палки, ножками своими закреплённые во что-то вроде пластиковых обойм, непосредственно являвшимися рукоятками, а рамки при этом могли свободно относительно обойм-рукояток вращаться вокруг собственной оси.

Когда мой чудный гость занимался исследованием квартиры на наличие разных биополей, то со стороны это выглядело так, словно он меряет шагами комнату: то отходит, то снова медленно приближается к предметам, пока его прежде расставленные параллельно рамки не начинали реагировать, поворачиваясь и перекрещиваясь между собой.

Такой на веру принимаемый сигнал устройства свидетельствовал, что рамки встретились с чьим-то биополем, полярность которого можно было определить, только оценивая изменения поля объекта под действием другого поля, например, человеческого, условно принимаемого за положительное.

Так сказать, расчёт взаимодействия биополей разных объектов, подчиняется простому закону геометрического сложения-вычитания. В зависимости от полярности биополей, они у разных объектов при взаимодействии то увеличивались, то сокращались в объёме. О чём могли свидетельствовать, и только одни они регистрировать – пресловутые рамки.

Ну что ж, по тому, как проводились эксперименты с биополями объектов в моей квартире, у меня нареканий не возникло. Хотя я не мог собственными глазами увидеть эти таинственные поля, но зато из-за простоты и понятности манипуляций с рамками, по прошествии некоторого времени, следя за их работой, я уже немного интуитивно мог чувствовать их поведение в каждом конкретном случае.

В результате исследования квартиры, эксперт заключил, что она довольно благоприятная, сквозь неё не проходят никакие геопатогенные зоны, но есть несколько предметов, в частности: включённый компьютер, сотовый и две моих картины «Две резиденции» и «Синтез сознания», которые излучают отрицательные биополя, с которыми аурам живых организмов приходится беспрестанно вести невидимую борьбу. По этому поводу эксперт дал несколько советов, но не ко всем из них я отнёсся добросовестно, например уж картины пускай и себе во вред, но никуда убирать не стал, поскольку как чувствовал раньше, что они живые. Вдобавок на картине «Две резиденции» изображён образ, моя мечты, которая жаждет воплощения, и как мы знаем, ничего не бывает даром, вот и моя картина питается энергией живых, аккумулируя силу, чтобы в скором времени материализоваться наяву.

Май 2012

Утиные истории

Выкроив в плотном рабочем графике немного времени, я поддался благотворительным порывам и увещеваниям подруги. Собраться до ближайшего водоёма, чтобы совершить доброе дело – покормить тамошних голубей и уток.

На улице стоял морозный январский день, но в сравнении с предыдущими днями, он оказался более холодным. От пробиравшегося под зимнюю одежду мороза, становилось немного не по себе, но душу согревали мысли о готовящемся сюрпризе для крылатых созданий.

Необъятный снежный покров в этот день оказался каким-то особенно пейзажным: заиндевелые силуэты деревьев, походили на морозные узоры на стекле, и доставляли эстетическое наслаждение, в то время как белый снег музыкально хрустел под ногами, переливаясь в пронзительно-ясном воздухе, стараясь своими бисерными гранями отразить безоблачное небо.

Зайдя по пути в продуктовый магазин, мы купили пару сдобных булок, которые если б не благотворительное стремление, запросто унесли бы домой, затем подав к столу. А так мы направлялись к ближайшему водоёму, а точнее целой сети водоёмов, расположенных в парке имени Кирова. Облюбовав там никогда не замерзающий пруд подле Диорамы, наверно потому что его искусственно подогревают, или потому что там беспрестанно плавает огромная стая уток, и взбаламучивает воду. От их гомона, кряканья, хлопанья крыльев и плескания воды, казалось, словно очутился на шумном базаре.

По мере кормления, скопление птиц возле меня и подруги постепенно нарастало, а также возрастал ажиотаж наживы. Птицы в какой-то момент до того обнаглели, что стали бегать у меня по ботинкам, и клевать с них крошки, если те случайно попадали на обувь. Как ни странно, между голубями и утками я не обнаружил ни агрессии, ни потасовок, словно у этих видов заключён негласный договор о нейтралитете. Зато внутривидовая конкуренция проявлялась всем своим хамским разнообразием, и грубым пренебрежением сородичами: кто-то клевал, кто-то толкал собрата ради победы в борьбе за кусок хлеба.

Но в целом, как бы ни были дики и невежественны повадки этих «клювокрылых и когтелапых» созданий, только их доверчивое отношение к человеку-кормильцу оказывает такое умильное воздействие, что эти небесные создания кажутся такими невинными и пушистыми, и диву даёшься, как они, столь нежные и беззащитные, умудряются выживать в этом суровом мире?

Январь 2012

Похороны одногруппника

Лет пять не виделся со своей первой группой, в которой проучился на первом и втором курсах университета, а тут на тебе, выдался случай, только вот несчастный – погиб наш товарищ, Антон. Я запомнил его, как человека уравновешенного, ответственного, немногословного. И пускай мне с ним не довелось как следует общаться, и тесно дружить, но я проникся к нему уважением. И вот вдруг, так неожиданно его не стало.

Это не передаваемый момент осознания того, что ты уже никогда… Никогда больше не увидишь, не услышишь, не заговоришь с этим человеком вживую. Сохраняя право только на память о нём. И горше всех эту правду «никогда», безжалостную правду утраты и «вырванной части сердца», испытали, конечно, близкие и родные погибшего.

Будучи на отпевании, наверное, каждый из присутствующих, был непроизвольно смятён тем вопиющим фактом, что кроме Антона отпевали ещё двоих человек, возраст которых был пожилой, и это выглядело естественно, но видеть бездыханного молодого человека – впечатление поистине непонятное, несправедливое. Однако ещё одна странная мысль поражает смотрящего на покойников – что это уже не люди. Они становятся чем-то иным, унылым, не живым, не содержащим в себе той глубины, которую собой представляет, наверное, душа.

В действительности, моменты соприкосновения со смертью являются чем-то выходящим за пределы нашего разумения. Словно приостанавливается прежняя суматошная гонка жизни, её азарт; теряют смысл обычные стремления, мечты, страсти – в моменты общения со смертью, они кажутся такими мелкими и наивными. Возникает необъяснимое просветление сознания, пересмотр ценностей, ты вдруг взглядываешь на жизнь под более философским ракурсом. Понимая тщетность её меркантильного шелеста, приоткрывая вуаль действительности, навстречу к чему-то вечному и нетленному.

Каждый из свидетелей смерти до конца не осознаёт всей сути происходящего. Это вещи непостижимые разумом, и даже церковные отпевания, поведение батюшек, превознесения сути – отдают оттенком искусственности, наигранности. А всё потому, что мы до конца не понимаем, да и, наверное, никогда не сможем понять того, что происходит с человеком во время смерти.

В такие моменты, когда смотришь на усопшего, и уже не узнаёшь в нём человека – оказываешься вынужденным переносить испытание собственной веры. Наблюдая тщетность жизни, предстаёшь перед вопросом: «а что дальше?» и теряешься в сомнениях, поскольку не можешь знать наверняка. И считавшаяся прежде непоколебимой вера, обращается зыбким замком из песка. И можно счесть, что соприкосновение со смертью пошатнуло веру, и вскоре разрушит её всецело… Но нет! То, что в течение жизни мы считали глубиной, неописуемой красотой, тем, для чего и мира мало – не может являться только лишь прерогативой телесного разума. Высокие порядки не могут втискиваться в примитивные. То, для ощущения чего было мало всех подвластных органов чувств – не испаряется бесследно со смертью. Мир высшего разума живёт автономно, внутри и вне грубоматериального мира. Это закон сохранения сознания! Душа, глубины чувств и переживаний, высоты мысли и прозрений, не способны сводиться к химическим процессам и электрическим импульсам – они живут своей нетленной потусторонней реальностью, не исчезают со смертью. Возможно, это всего лишь попытка самоутешения. Но только также, как никто не может доказать существование жизни после смерти, также точно – никто пока не смог её опровергнуть.

Сентябрь 2011

«Учись доверять жизни»

Не оставила равнодушным фраза «учись доверять жизни». Что это, собственно, означает, и по какому поводу было мне сказано?

Дело в том, что в этот день я сильно переживал, ожидая результатов анализов. И так как меня направили сдавать их не беспочвенно: из-за определённой симптоматики, и подозрений, то в последний день перед созвоном с врачом, в голову навязчиво лезли дурные мысли, я беспрестанно прислушивался к себе. На фоне нервного перенапряжения, почувствовал слабость, тошноту и прочее… Подруга, видя всё это, уточнила, когда мне сообщат результат, я ответил, что завтра. И она меня вдруг словно протрезвила: «А сейчас-то ты чего переживаешь? Расслабься, научись доверять жизни…»

В общем, с анализами мне повезло, а фразу подруги «учись доверять жизни» я переосмыслил следующим образом: и, действительно, кому как не ей, представительнице прекрасной половины человечества, говорить вещи, которые настолько отражают саму женскую суть. Ведь именно женщины живут, как дышат, именно они выделяются своей чувственностью, развитостью интуиции. Понятно теперь и то, почему я вначале поставил под сомнение изречение подруги, а только потом увидел в нём больший смысл, над которым задумался. Потому что мужчинам свойственно сомневаться, анализировать, рассчитывать, стратегически и логически мыслить, а уже потом доверять беспрестанно меняющемуся миру. За это его и любят: за способность стать оплотом надёжности и подарить уверенность, в пору бушующих ветров перемен. И как бы там жизнь не испрашивала к себе доверия, мужчина всегда стремится предусмотреть, и упредить пагубные её обстоятельства.

Декабрь 2011

Моя пора – дождей ненастье

Как же всё-таки очаровательна пора ненастий. Когда на улице воцаряется ночь, а годом правит поздняя осень, и тебе выдаётся час другой для беззаботного блуждания по закоулкам пригорюнившегося города. Ты освобождаешься от домашних рутин и прочего, и будто бы на свободу вырываешься на эти полупустынные и ненастные улицы, холодные, промозглые. Сверху моросит дождь, отчего огни ночного города колеблются, и кажутся ещё более космически-далёкими и тоскливыми. Но неприкаянной и отверженной душе только этого и надо, она ищет бесконечных просторов, бушующих стихий, и суровых величественных пейзажей.

На бетонных тротуарах тут и там расплескались лужи, с бесчисленными бликами мерцающих огней. Из жилищ, выхлопных труб машин, и канализационных люков источаются тёплые пары в морозную атмосферу ночи. Но глубины неба не разглядеть, потому что над городом навис «смог» из свинцовых туч, касающихся крыш домов, и пеленой стелется нескончаемый моросящий дождь.

Воистину, у природы нет плохой погоды, и душе моей приятно ненастье, потому что во время страстей стихий замирают людские страсти, а моему философскому мироощущению доставляет удовольствие сбивающаяся с панталыку мирская суета. И сам собой напрашивается важный вывод, что суровость и холод природы – особенно родственен русской душе, взращенной в суровом же климате, требующем постоянной духовной и физической борьбы, научающей терпению и тому самому философскому отношению к жизни.

Моя пора

 
Моя пора – дождей ненастье,
Всё небо в тучах грозовых,
Когда людские дремлют страсти
Перед лицом страстей иных.
 

Октябрь 2011

Когда сбит с толку – дождись знака свыше

Бывают в жизни моменты, после каких-то неудач: расставаний, крушений планов, разорванных отношений, и прочего-прочего, когда имеет смысл просто оставить всё как есть, и хотя бы на некоторое время довериться воле Провидения. При этом продолжая совершать жизнеутверждающие дела: держать в тонусе тело и дух, учиться радоваться простым вещам, и со всей чуткостью нутра ждать знака свыше.

Стоит честно и напрямую заявить о своём уповании Небу – написать в его канцелярию послание, или поставить в освящённом месте свечу с молитвой: что, дескать, испробовал все, ну или почти все попытки добиться успеха в том или ином делании, в тех или иных отношениях. Но сейчас сбит с толку, и не знаю какие шаги предпринять дальше навстречу к счастью. И это даже потому, что вчера ещё знал к чему стремиться, зачем совершенствоваться, для кого творить чудеса, а сегодня сбит с толку категоричным неприятием своей любви, попыток в работе, или ещё чего-то, на что давеча возлагал огромные надежды, а теперь попросту утратил свой главный стимул в жизни.

Но прекрасно понимаю, что и эти все злоключения – не беда! Нужно продолжать жить, продолжать бороться, и ждать знака с Небес. Чутко следить за намёками, кто или что в этом мире действительно мне суждены, и, за что следует ухватиться как за спасательный круг, а после держаться всеми силами, следуя за своей вновь обретённой путеводной звездой.

Октябрь 2011

Поезд до Питера

Поезд – это одно из таких чудес инженерной мысли, которое сегодня мало кого уже удивляет, вызывая в определённом смысле равнодушие, скептическое отношение, утилитарный подход к предоставляемым услугам. В большинстве случаев сегодня имеет место только холодный расчёт комфортабельности и прочих вскормленных цивилизацией изнеженных притязаний на данное по-сути удивительнейшее изобретение, к которому мы привыкли относиться как к самому собой разумеющемуся.

Поэтому времяпрепровождение в поезде воспринимается, как неотвратимая необходимость скоротать отведённое на транспортирование время. Вот и я в течение первого получаса с момента отправления находился под влиянием общепринятого уныния. Поначалу всегда довлеет своего рода подчинение неизвестности: ты пытаешься копировать поведение других, которые на твой взгляд удачно справляются с пользованием поезда, стараешься вести себя сдержанно, подмечая определённые детали, либо пребывая в некотором полуапатичном состоянии, с чувством: «Лишь бы как-нибудь доехать, и ладно». Но при этом всё же, находясь в сравнительной готовности внятно отвечать на те, или иные выпады жизни, которая ведь не прекращается, когда успокаиваешься ты.

Но затем постепенно я начал осознавать неповторимость своего путешествия. Видение выходило за рамки простого коротания времени. Ведь пребывание в поезде может оказаться целой эпопеей для какого-нибудь избранного случаем пассажира. В этом смысле, поезд словно «русская рулетка», только в более гуманном её проявлении. Тем не менее, никто никогда заранее не угадает, с кем сведёт его пассажирский вагон, с кем придётся делить попутное время. И немало на эту тему было написано стихов, и спето песен о мимолётных встречах, случайных романах, незабываемых мгновениях, которые так же быстро заканчивались, как и завязывались. Поезд пребывал на нужный вокзал, и люди безнадёжно, без каких-либо взаимных обязательств расставались. Поезд в некотором роде напоминает жизнь в миниатюре, где в процессе пути приходят новые лица, другие же покидают этот движущийся по рельсам микромир.

Ну а сам я в это время наслаждался другими процессами. Прежде всего, соображая, какими возможными ресурсами располагаю в данных ограниченных условиях. После чего постарался задействовать как можно большее количество тех самых подвластных мне ресурсов. То был акт не просто распаления внимания, это было своего рода игрой, когда будто приноравливаешься к новым обстоятельствам, рассматриваешь своё новое тело, распрямляешь необычные конечности, примеряешь их к разным действиям, изучаешь себя в новом качестве.

И тогда уже сам не успеваешь заметить, как начинаешь ощущать себя частью протекающей под мерный стук колёс вагонной жизни. Строишь свои небольшие, ограниченные сроком пути планы. В общем, делаешь всё, чтобы жизнь в поезде больше подпадала под твой личный контроль, становясь более понятной и удобной.

Октябрь 2011

Напитывать, и сохранять самообладание

В пору симпато-адреналиновых кризов, когда в полночь, как по расписанию, в гости заглядывает паническая атака, начиная долбиться адреналином по сердечнососудистой, и нервной системам. Притом, остаётся нераскрытой причина данного расстройства: влияние ли полнолуния, или накопившегося стресса. Одной из полезных необходимостей счёл отыскание вблизи Кирова мест, обладающих особой целительной способностью, так называемых энергетических зон. По старинным преданиям они могут восстанавливать запасы психических сил человека, устранять умственное и физическое напряжения. Но именно психическая энергия расходуется в значительной степени при описанных выше кризах. А значит, помимо устранения самой причины данных расстройств, логичным будет своевременное пополнение израсходованных сил, чтобы если уж не отвратить, то, по крайней мере, стабильно противостоять перепадам давления.

А вообще судьба, преподнося проблему – одновременно даёт шанс разобраться с ней. Ведь как говорится, «что не убивает – то делает нас сильнее». А ещё судьба благоволит, поскольку всячески подкидывает подсказки, как решать возникшие проблемы. Так, фортуна натолкнула на источники информации, где очень полно раскрыта тема вегетативно-сосудистых дистоний, и симпато-адреналиновых кризов. И ещё очень хорошим подспорьем стало прочтение притчи, в которой раскрыта мощная мотивация для сохранения эмоционального равновесия в любых даже самых экстремальных ситуациях, ведь именно научиться успокаивать психику и сохранять сдержанность – является важнейшим условием для лечения и восстановления здоровья. Так вот из притчи одна главная, на мой взгляд, фраза должна научить каждого ищущего – мотивироваться на спокойствие духа: «Я не знаю – хорошо это, или плохо» – так отвечал один мудрый старик, когда его спрашивали, почему он безэмоционально воспринимает свои великие утраты и потрясения, или же минуты счастья. Мудрец просто отрешался от сиюминутных иллюзий, он понимал, что сегодняшнее счастье/трагедия – уже в рамках одной его судьбы, или даже в масштабах целого мира, может иметь совершенно противоположное значение. К примеру, сегодняшняя личная беда – способна в итоге привести к счастью, а короткая необузданная радость – впоследствии обернуться несказанным горем…

И ещё, раз уж зашёл разговор о научении сохранять самообладание в любых ситуациях, то на этот счёт не раз приходила идея, как хорошо порой воспарять над собой и над происходящим, и словно восседающий на облаке демиург взвешенно оперировать тонким орудием под названием собственное физическое тело, и всеми доступными окружающими ресурсами, в том числе и окружающими людьми.

Ноябрь 2011

Тайны пенсионного фонда

Когда и почему я начал сочинять стихи

Готовясь ко встрече со школьниками, на которой я был приглашённым гостем, удостоившимся такого общественного внимания творческими достижениями, а именно благодаря изданному поэтическому сборнику, я уже заранее предвидел один из первых и непростых вопросов, который обязательно задаётся каким-нибудь внимательным слушателем. Этот вопрос, конечно же, о том: как, когда и, почему я начал писать стихи?

Попытка ответить наиболее точно на него – вводит в стопор. Поэтому, чтобы как-то приблизиться к истине, готов припомнить, когда я впервые загорелся работой с рифмой, ведь стихами эти стишки, с которых всё началось, назвать трудно, но в том детском возрасте, я и впрямь уже осознанно исключительно побуждаемый своей инициативой, сочинял потехи ради короткие эпиграммы. Мне было около десяти лет, я пребывал в стационаре Омутнинской районной больницы, и от нечего делать придумывал четверостишия анекдотического характера, а затем показывал продукт своего воображения соседям по палате, чтобы их поразвлечь, и самому остаться довольным весёлой проделкой.

Но в том возрасте, ни я, ни вроде бы окружающие совершенно не позиционировали меня как рифмоплёта, и уж тем более не считали поэтом. Так что, как видите, при тех первых проявлениях поэтической наклонности, я совершенно не чувствовал, что к стихам у меня какое-то особое призвание, или имеется талант.

Вообще, считаю, что любая из реализованностей личности, расцениваемая как талант, истоки свои берёт из ранней юности, и является ни больше, ни меньше, а обыкновенной увлечённостью ребёнка, но многократно усиленной тренировками, поддерживаемой родителями и окружающими, и постоянно совершенствуемой, ежедневно по несколько часов, в течение многих лет.

Чувствовать же себя в роли поэта я начал в классе 10–11. Помню, как на волне увлечённости астрономией и астрофизикой, сочинил мини-поэму «Легенда о солнечной системе», которую с тех пор неоднократно редактировал, но первозданный смысл её остался прежним.