Текст книги "Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь"

В цирке шло представление, мы взяли билеты и заняли свои места. Когда появилась Наталья, режиссер практически не сводил с нее взгляда, и я понял, что роль Наташина без сомнений. Так и оказалось. После представления мы прошли за кулисы и, зайдя в гримерку, объяснили Наталье причину нашего приезда. Девушка вопросительно посмотрела на Леву и, получив от него разрешение, неуверенно ответила, что согласна. Я дождался, пока Леонид Иович договорится о пробах, потом отвез его домой. Вот так интересно у меня прошел день.

К вечеру прибежал посыльный от воров, когда я возился с машиной во дворе (крепил с дедом купленный багажник на крышу). Они выполнили мою просьбу. Старший угонщик в больнице с тяжелыми травмами. Врачи борются за его жизнь, злые воры и их подручные немного перестарались, а вот младшего пацана не нашли. Удалось выяснить, что те уехали в Минск – и на этом все. Пока воры землю роют, но вроде прошла информация, что эта семья навсегда переехала в другой город.

Выслушав посыльного, я велел держать меня в курсе и отпустил его, вернувшись к машине и продолжив работу с багажником.

За три дня до отъезда я заехал в управление. Владимиров подтвердил все ранее сказанное, нового пока нет. Потом я пошел к Власову, благо он был в управлении.

– Заходи, – пригласил он. Я как раз поймал полковника на входе в кабинет. Он откуда-то возвращался, судя по времени – скорее всего с обеда.

– Здравия желаю, товарищ полковник. Я насчет того дела с милицией пришел узнать. Есть новости?

– Есть-есть, – убирая в сейф пару папок со стола, ответил Власов. – Дело оказалось скорее личное, чем государственное или даже политическое. Министр исполнял просьбы своего старого друга, Суворова Алексея Вячеславовича, твоего деда по отцу.

– В гробу я этого деда видел, – буркнул я себе под нос, осмысливая ситуацию. – Причину такого интереса узнать удалось?

– Да. Тот просил предоставить справку о твоей личной жизни. Нам пришлось ее немного подредактировать, так что отправлена она была к твоему деду сильно урезанной. Вот, изучи, – протянул он мне пару листов, достав их из сейфа.

– Нормально, – через минуту ответил я. – Про службу коротко, но емко, ничего лишнего. Остальное все согласно легенде… только вот про мою деятельность в литературе он и так знает. Отец слил информацию, он мне сам на днях признался. Еще что есть?

– Это все.

– Ясно. Спасибо, товарищ полковник.

– Ты сейчас куда?

– Хотел забежать к майору Руденко, – мы с ним вместе ходили на курсы китайского языка, – договориться о возобновлении уроков с сентября. Потом к Леве забегу. Хочу попросить у него некоторые технические детали.

– Что за детали? – насторожился полковник. Лева работал в секретном техническом отделе. Доступ туда у меня был, я много что «придумал» делать с разными радиодеталями. В основном взрывающееся, которым, кстати говоря, моя контора уже активно пользовалась.

– Электромоторы и приводы. Хочу в машине сделать стеклоподъемники, запчасти такого качества и размера есть только у Левы. Да и проводку с пультом управления у него возьму. Как раз подойдет с блока R683m. Мы такой года два назад сожгли на испытаниях, наверняка он снятый с учета все еще на складе валяется. Управление там почти уцелело, мне хватит.

– И что, думаешь, получится? – заинтересовался Власов. Причина была прозаична. У него тоже была «Волга».

– Пробовать надо, – пожал я плечами. – Главное, уговорить его расстаться с дефицитом, а то он как Кощей над златом чахнет. Ничего, я знаю, на что их обменять.

– Доложишь мне в случае успеха, а сейчас свободен. Если возникнут какие вопросы, я тебя вызову.

Выйдя из управления с коробкой в руках – договориться с Левой было не трудно, тем более эти детали у него списаны, – я поехал домой. Запчасти с собой в Сочи возьму, будет свободное время – займусь машиной. Руки у меня откуда надо растут, тем более я любому местному электронщику фору дам по знаниям. Справлюсь.

Вечером во время ужина к нам присоединился заскочивший на минуту Миха. У него началась практика, так что теперь мало времени оставалось на отдых и развлечения.

Когда мы прошли в кабинет, Михаил спросил:

– Я тебя сегодня видел. Ехал по Советской, где гастроном, смотрю, ты идешь. Кричу-кричу, ты на меня как-то затравленно посмотрел – и шмыг в подворотню.

– Я в этом районе и не был, ты уверен, что меня видел? – удивился я.

– Что я, тебя не знаю? Да и шел ты в пяти метрах от машины. Я дверь открыл и крикнул, а ты бежать.

– Во сколько это было?

– В три дня… вроде.

– Нет, ты что-то путаешь. Я в это время в радиомагазине был, почти полтора часа там провел. Доводил продавца до инфаркта. По списку только двадцать процентов купил.

– Да? – задумался Миха, потом неуверенно пробормотал: – Может, и ошибся. У тебя, вон, спина всегда ровная, выправка, как у военного, а тот сгорбленный был. Да и стрижешься ты всегда коротко, у того волос побольше, да и очки на пол-лица… Может, и вправду ошибся?

– Наверняка, – хмыкнул я, делая себе отметку найти этого двойника, если он действительно существует.

Отправив озадаченного Михаила домой, я немного поработал над рукописью в кабинете, прерываясь на общение с забегающими ко мне детьми (это я и про сестер тоже), и вечером, закруглившись, направился спать.

Про следующие дни особо рассказывать нечего: мы посетили все значимые места Москвы, наделали огромное количество снимков, пообедали в ресторане, и наконец, одиннадцатого июля выехали из города Москвы.

Дарья Михайловна осталась присматривать за квартирой, зарплату за второй месяц я ей сразу отдал, как и деньги, чтобы она следила за порядком в квартире. Коммунальные услуги тоже она оплатит.

Я уже ездил на машине на Черное море, еще на той, старой «Волге», и маршрут у меня был отработан, поэтому мы выехали не рано утром, а ближе к обеду. В одиннадцать.

Причина была банальна, я знал, где находятся хорошие гостиницы, какой там комфорт и сколько времени туда ехать, с учетом всего маршрута. Заранее обзвонив две такие гостиницы и забронировав номера, я обеспечил наше путешествие на машине всеми удобствами.

– Красиво, – сказал дед, он сидел рядом со мной на переднем сиденье. Вместе с нами устроились две мои дочурки, Сашенька и Максим. Женя сидела сзади с прабабкой и обеими тетками. Хорошо, что сиденье сплошное, а то бы они постоянно курсировали туда-сюда обратно.

– Да, – согласился я с дедом. Ехали мы быстро, почти под стольник, поэтому не отвлекаясь от дороги, я тоже с удовольствием кинул взгляд в боковое окно и посмотрел на изумрудную траву с небольшим стадом коров, озеро и далекий лес. Легкая дымка – видимо, что-то жгли, это явно был не туман – настраивала на сказочный лад.

Вернувшись к управлению, я догнал фуру-морозильник и, включив поворотник, стал ожидать просвета, чтобы обогнать. Наконец впереди никого не оказалось, и я обогнал медлительный тягач.

Дальше мы ехали спокойно, догоняя и обгоняя автобусы, грузовики и редкие частные машины. Один раз попался «Ситроен» с иностранными номерами. На скорости сто двадцать я оставил его далеко позади.

К вечеру мы въехали на территорию поселка типа… городского типа. Ну, или как-то так. Покатавшись по улицам, я притормозил у гостиницы. Вот и первая наша ночевка. Потом вторая – и к вечеру третьего дня мы будем в Сочи. Можно и быстрее, но я откровенно получал кайф от дороги и интересного приключения. Да и общение с близкими, которых я из-за службы давно не видел, тоже настраивали на мирный лад.

Ужин был заказан заранее, поэтому нас по жаркой погоде ожидали окрошка, холодец и пироги. На горячее чай.

Заняв три номера, мы хорошенько выспались и после завтрака двинулись дальше, любуясь природой. К вечеру следующего дня мы въехали в очередной город, проделав две трети пути, и заехали по пути в Волгоград, бывший Сталинград. Там мы изучали памятники истории, музеи, послушали гида-экскурсовода о героической обороне города.

Наконец тринадцатого июля к концу дня, можно сказать за полтора часа до темноты, мы притормозили у знакомой свежеокрашенной калитки и требовательно посигналили. Нас уже ждали, и кто-то из курортников, убрав брус, распахнул створки ворот, чтобы мы въехали во двор. Открывшим оказался Амрам с грудничком в одной руке. Радостно улыбаясь, он помахал нам свободной рукой.

За последние четыре года Амрам ни разу не пропустил отдых в Сочи, вот и на него, закоренелого холостяка, нашлась своя наживка. Два года назад он тут повстречался со студенткой Юлией, дочерью соседей – тех, что жили слева. Там еще хозяин в рыбхозе работает. Закрутилась любовь, и Амрам к концу отпуска уехал в Киев уже с будущей супругой. Этот скоропалительный брак изрядно удивил нас, то есть семью. Обычно как: встречаются несколько лет, узнают друг друга поближе, и после этого уже свадьба, но наш добряк Амрам проявил удивительную упертость и настоял на своем. Ячейке общества уже два года, появился на свет Егорка, которому сейчас было восемь месяцев, жена из Ленинграда перевелась в Киевский институт и жила с мужем в его комнате. За два года брака Амрам и Юля ни разу не поссорились и не поругались, наша семья успокоилась, хоть и русская, и выбранная не семьей, но нормальная девчонка оказалась. Это не мое мнение было, мне по барабану национальность, главное, чтобы дядя был счастлив.

На свадьбе я был, но вот ребенка еще не видел. Пока дед с бабкой кряхтя вылезали из машины, долго охали – затекли, – я подошел к Амраму, крепко поздоровался с ним.

– Дай посмотреть на твоего первенца, – попросил я. Амрам был в чем-то похожем на пижаму, и почему-то в красной детской панамке. Осторожно взяв ребенка на руки, я покрутил и немного покачал его. Тот с интересом вращал глазами и головой, рассматривая множество новых лиц и фигур. Егорка был еще маленький, но бабушку, которая, наконец, с помощью сестер выбралась из машины, узнал сразу и, заулыбавшись, агукнул.

Вернув ребенка отцу, я начал знакомить его с дочками. Но оказалось, они были знакомы. Амрам с женой видели их перед отъездом в Сочи у моих родителей и у бабушки с дедушкой, где они отдыхали после купания на речке.

Стараясь перекрыть гам, начавшийся с нашим прибытием, я крикнул:

– Идите в дом, я сейчас запру ворота и приду следом!

Встречало нас не так и много людей. Еще не стемнело, поэтому основной народ был на пляже, но прабабка Серафима, не изменившаяся за эти два года, и тетка Роза были тут. Кроме них присутствовали Серафима-три, моя племянница, Лола, ее сестра, и тетя Лития, родная сестра матери. Вот от них и шел такой гам. Была и мелочь, из тех, что по возрасту подходили моим дочкам, которые с непривычки жались к теткам и бабушке, но было их не много. В общем, в саду находилось всего с десяток человек разного возраста, ну с нами почти до двадцати дошло.

Добродушным взглядом проводив этот табор, что направился в сад, в беседку и частично в дом, я закрыл ворота и открыл багажник – нужно доставать вещи и нести их в дом. А то скоро набегут курортники с моря, вообще поднимут тут все вверх дном. Я знаю, я опытный.

– Юля где? – спросил я у Амрама, ставя на гальку два чемодана.

– У родителей, мы там ночуем. Это мы с Егоркой встретить пришли, остальные еще готовятся, красоту наводят, – ответил тот и тут же спросил: – Так, Егор?

– Угу, – к моему изумлению, ответил тот.

Видя мое охренение, Амрам затрясся от смеха.

– Он только это и говорит, вот я и пользуюсь. Правда, не всегда срабатывает, но зато если получается, такие лица…

– Ну тебя, – хмыкнул я, сообразив, что надо мной подшутили.

– Да ладно. Твоя мама, когда мы так пошутили, супницу разбила, выронила от удивления. Ладно она пустая была.

– Понятно, – удовлетворенно кивнул я и продолжил разгружать машину.

То, что соседи вошли в нашу семью, было видно невооруженным взглядом. Появилась калитка в ранее монолитной стене и новая тропинка, ведущая к ней. Родственники, не будешь же выходить на улицу и заходить с парадного, так что шастали мы к ним или они к нам постоянно. Как раз в тот момент, когда я бросил взгляд на калитку, доставая сумку с подарками, она отворилась и на нашу территорию прошла Юля со своей матерью. Тоже пришли познакомиться и поздороваться с новыми людьми. Дочек моих, а также бабушку и дедушку, мама Юлии ни разу не видела.

Пока шло знакомство, я, стараясь это делать незаметно, перетаскал вещи в две комнаты: в ту, где будут жить бабушка с дедушкой, и в свою с дочками. Кровать большая, поместимся. А если не получится, то у меня есть гамак и крючья для подвеса, вделанные в потолок. Разберемся. Главное, мы прибыли – и все, остался только отдых.

В это время меня позвали на улицу. В саду уже накрыли стол, поэтому я оставил вещи полуразобранными (потом закончу), быстро переоделся в более приличную одежду и спустился вниз. Дочек переодевать не стал, с одеждой у них было все в порядке.

– Привет всем, – махнул я своим родственникам и гостям, подходя к столу. – Раз сегодня, пусть немного с опозданием, празднуем окончание моей службы и приезд на отдых, предлагаю позвать остальных соседей и нормально отметить.

Столов было два. Маленький детский и для взрослых. И если взрослый был занят только наполовину, то детский – забит полностью. Дочки, судя по виду, успели познакомиться со всеми, кто тут отдыхал, но сестры все равно за ними присматривали. Дочурки у меня боевые, разберутся. Вон, Максим не успела схватить с тарелки домашнее печенье и, недолго думая, отобрала у соседки, четырехлетней крохи, дочки Серафимы-три. Начинающийся рев быстро прекратила Лида, она за этим строго следила, а Максим, честно поделив печенье, уже ела свое с довольным видом. М-да, вся в меня.

– Почему нет? – ответила прабабка Серафима, которая занимала место во главе стола. – Амрам, сходи к соседям, пригласи их.

– Хорошо, – прогудел здоровяк. Егорки не было видно, видимо его отнесли домой. Судя по отсутствию тестя Амрама, сейчас его очередь присматривать за внуком.

С приходом соседей стало веселее, особенно когда один из них, пасечник, принес медовухи. Отдохнули хорошо, но как же мне было плохо на следующее утро!

– Здравия желаю, товарищ капитан, – обернувшись на скрип доски, произнес лежавший на мешковине мужчина, опустив при этом бинокль. Чердак был невысок, поэтому приближающемуся пришлось идти внаклонку.

Через слуховое окно дома был отчетливо виден двор среднего размера дома ниже по улице – крашенного известью, под большой и высокой зеленой крышей. Сарай, сад и бело-красную «Волгу» с распахнутыми дверцами частью закрывал соседский сад, но часть крыши машины над забором и одну открытую дверцу было видно хорошо.

– Докладывайте, что у вас? – присев рядом, неизвестный, которого наблюдатель назвал капитаном, взял журнал наблюдений и стал читать его, с интересом слушая наблюдателя.

– Объект с семьей прибыл вчера в двадцать часов пять минут, после чего на территории участка, принадлежащего объекту, был проведен банкет по этому поводу, длившийся до двадцати трех часов шестнадцати минут. По словам наблюдателя-три, объект неплохо станцевал гопака, да и вообще очень лихо отплясывал…

– По документам из личного дела, он неоднократно посещал школу танцев, – негромко прокомментировал это капитан. – Продолжайте.

– Сегодня утром объект, приняв несколько раз холодный душ – явно прогоняя остатки вчерашнего праздника, – провел легкую тренировку и пробежал небольшой кросс по соседним улицам, на глазок так километра четыре…

– Обычно у него утренняя норма десять километров, так что видно, что он вчера хорошо погулял, – снова прокомментировал капитан и кивком велел продолжать.

– После пробежки он сделал несколько «солнышек» на турнике, раз пятьдесят подтянулся, после чего еще раз принял душ и, переодевшись, отправился в местное управление, где пробыл сорок минут. В тот момент его вели я и наблюдатель-шесть на машине.

– Выяснили, что он там делал?

– Да. Узнавал, кто вел разыскные мероприятия по некой Марине Агеевой. Выяснив, что ему было нужно, он прямо оттуда поехал к местной психиатрической больнице.

– Агеева была там? – насторожился капитан.

– Да, она попала туда после попытки суицида два дня назад. Вены себе зубами грызла.

– Продолжайте.

– Объект хотел было проникнуть на территорию больницы, однако как раз в это время Агееву вывели прогуляться. Я сопровождал объект, поэтому лично видел Агееву. Судя по виду, ее чем-то обкололи. Частая потеря ориентации, отсутствующий взгляд, перевязанные бинтами кисти рук.

– Что-то странно, что ее в таком виде и состоянии выпустили погулять.

– Да у них там что-то травили, вони на пол-улицы было, всех больных в сад выгнали.

– Ясно. Что делал объект, заметив Агееву?

– Стоял у ограды и долго исподлобья наблюдал за девушкой, потом достал из кармана перочинный нож. Я уже хотел скомандовать на захват, чтобы не допустить жертв, однако тот стал кончиком лезвия чистить под ногтями, бросая такие многообещающие взгляды в сторону Агеевой, что за ее жизнь теперь не дам и копейки. Через полчаса, убрав нож обратно в карман, объект вернулся в машину и поехал за город. Нам пришлось отстать, чтобы он нас не засек, движение на дороге было слабое. Едва не упустили, хорошо, что у него машина приметная. Оказалось, в десяти километрах от города у него было свое место для купания, закрытая и довольно красивая бухта. Мы лежали на камнях и потели под солнцем, пока объект купался, после этого он вернулся в машину и как раз к обеду вернулся домой.

– Что было дальше?

– После обеда объект встретил с пляжа дочек, те полдня купались под присмотром сестер объекта с другими детьми. Потом немного повозился с ними, изображая любящего отца… может, и не изображая. В данный момент объект занимается машиной, открыты все двери и снята обшивка с двери водителя. Что именно он там делает, с моей точки наблюдения плохо видно, надо уточнить у наблюдателя-один.

– Хорошо, после сдачи поста я буду ждать его у нас на квартире, доложитесь все.

– Есть.

Лежавший мужчина вернулся к наблюдению, а капитан спустился с чердака дома, который они снимали, и, переодевшись, подхватил полотенце и направился к морю…

(На следующий день)

– …что значит – умерла? – тихо спросил капитан, обведя бешеным взглядом своих подчиненных. Трое продолжали наблюдать за объектом, остальные трое сейчас стояли перед капитаном. – Это точно не работа объекта?!

– За ночь он не покидал дом, – уверенно ответил один из мужчин. – Я только что прибыл из психиатрической больницы, где содержалась Агеева, и выяснил, что та повесилась на решетках в своей палате, используя простыню. Обнаружили ее, к сожалению, поздно. По всем следам сама, никто не помогал. Там все еще работают милиционеры, но без особого интереса. Просто отрабатывают версии. Видно же, что суицид, да и не в первый раз притом. По горячим следам выяснилась халатность младшего медперсонала, именно из-за него и произошла трагедия. Сейчас идет разработка именно этой версии.

– Почему работает опергруппа?

– У нее родственник в Москве в больших начальниках, прислал своих людей забрать ее, но они буквально на несколько часов не успели, вот и подняли волну.

– Ясно. Укажите все это в рапортах. С объекта глаз не спускать.

Оставив подчиненных корпеть и марать бумагу, капитан поднялся на чердак и подошел к наблюдателю.

– Есть что?

– Так точно, товарищ капитан. В данный момент объект продолжает возиться с машиной. А так все по распорядку. Утром тренировка, отработка ударов на боксерском мешке, что висит в саду, потом пробежка, душ, возня с машиной, купание в море и снова возня с машиной. Отдыхает как по графику и по плану. Вон, через десять минут у них ужин, значит, через пять минут объект закончит с машиной и начнет убирать инструменты, – усмехнувшись, наблюдатель добавил: – В первый раз он их не убрал, потом по всему двору искал, собирал. Детей маленьких полно, растащили как игрушки.

– Хорошо, продолжайте наблюдать, – приказал капитан и спустился вниз, проследить, как идет написание рапортов.

Дом этот сдавался без хозяев. Те жили на другом конце города, что было удобно и не мешало вести наблюдение без лишних свидетелей. Правда, хозяева изрядно с них содрали за съем дома в курортное время, потом придется отписываться за трату подотчетных денег. Вспомнив, что объект собирается тут пробыть до начала сентября, капитан только вздохнул. Денег могло и не хватить, а чтобы не выдать себя, пришлось платить. База была чересчур удобная, и терять ее не хотелось.

Нажав на кнопку, я с удовлетворением смотрел, как, зажужжав электромоторчиком, стекло начало подниматься. Нажал на кнопку посильнее – оно пошло вниз. После третьего нажатия (до конца) стекло замерло в нижней позиции. Я встал и, отряхнув голые ноги от прилипшей гальки, с удовольствием потянулся, разгибая затекшую спину и шею.

– Закончил? – спросила проходившая мимо тетя Роза, неся бидон со свежим молоком. Она ходила куда-то на соседнюю улицу, где брала его. Так-то за продовольствием гоняли молодняк, тех же моих сестер или Ольгу с Антоном, они были где-то одного возраста, однако за молоком тетя Роза ходила всегда сама. Прабабка Серафима подозревала, что больше к владельцу коз, чем… А, ну да ладно, дело житейское.

– Нет, тут до окончания работы недели две, но хоть технику сборки-разборки отработал и точно знаю, как собирать. Руку набил, проще говоря, – со стоном потянувшись, ответил я. Открытая водительская дверь со снятой обшивкой напоминала жертву Франкенштейна. Везде торчат провода, висящий пульт управления с шестью кнопками и золотистый бок электоромотора.

На самом деле ничего сложного тут не было: заказал у токаря шесть роликов с креплениями (правда, потом все равно напильником доводить пришлось) и после проводки стал экспериментировать, пока стеклоподъемник не заработал. Проблема была в том, что на том креплении, что было, моторчик слишком выступал, и обшивка не закрывалась, да и жужжал он слишком громко, надо что-то с шумоизоляцией делать, но это завтра, на сегодня хватит. Вечер уже.

В кабине раздавалось жужжание, подхватив под мышки Максим, которая сидела за рулем и крутя туда-сюда делала вид, что она куда-то едет, я поставил дочку на гальку и, шлепнув по попе, отправил в сторону сада.

– Принеси мне попить, – велел я.

Остальных дочек не было видно. Видимо, где-то в доме, или на веранде – оттуда слышались какая-то возня и писк. Прабабка Серафима в саду покачивалась в кресле-качалке, бабушка Елизавета Марковна накрывала на стол в саду – вечер, ужинать пора. Дедушки не было видно, видимо, у соседа еще зависает, медовуху пчеловода дегустируют. Он туда еще в обед ушел – похмеляться. Народу было не так много, все фактически находились на пляже. Это только мои пришли час назад. Нет, им не надоело, просто есть захотели. Молодые растущие организмы.

Я закончил убирать инструмент в багажник (детей много, мигом инструменты ноги сделают, ищи их потом на местах игр, опыт уже есть), как прибежала дочурка с кружкой в руках. Прежде чем протянуть ее мне, она сперва сама попила, видимо, пока бегала, сама пить захотела, потом уже мне протянула. Допив (внутри оказался ядреный квас), я вернул ей кружку, велев отнести обратно.

Захлопнув все двери машины, я направился в дом, чтобы помочь носить тарелки с едой, а то тетя Роза и бабушка не справлялись, хоть и припрягли к этому делу Тому и Ольгу, тринадцатилетнюю рыжую оторву, дочку дяди Тимура из-под Киева, троюродного брата деда. Дальние, но родственники.

Помочь мне не дали, не мужское, мол, дело, поэтому я вернулся в сад, где за столом уже сидел веселенький и несколько пьяно улыбающийся дед, который невпопад кивал на негромкую ругань бабушки.

Присев за стол, я взял с тарелки отрезанный ломоть хлеба и, макнув его в розочку с хреновиной, спросил у деда, жуя хлеб:

– Как там дед Митроха? Все еще ищет секрет лучшей медовухи?

– Мы шесть сортов попробовали, – сфокусировав на мне взгляд, ответил дед. – Попробовали бы больше, но… Вкусовые рецепторы отключились.

В это время передо мной поставили тарелку харчо. Взяв из вазочки ложку, я опробовал на вкус. Нормально.

– Он как-то мне хвастался, что у него шестнадцать сортов, – хмыкнул я.

– О, теперь есть причина еще раз его навестить, – обрадовался дед, но тут же пригнулся, получив легкий удар по затылку.

– Сиди уже… навещальщик, – присела рядом бабушка, потом обратилась ко мне: – Игорь, у тебя машина на ходу?

– Ну да, вид немного внутри непрезентабельный. Но ездить можно. А что?

– Завтра к обеду Яков с семьей приезжает, надо бы встретить, а послезавтра Серафима с дочкой уезжают. Отвезти бы.

– Сделаем, какие проблемы? Все будет нормуль, бубуль.

Так негромко беседуя, мы уничтожали ужин (дети сидели за своим столом), и я вот немного отвлекся. С момента нашего приезда прошло два дня, за это время я узнал, что убийца Марины (тоже Марина), попала в психбольницу. Осталось только проработать, как ее оттуда достать. Останавливала меня разве что слежка, что за мной велась. Я ее еще в Москве заметил, с тех пор то тут, то там видел наблюдателей и «топтунов». Более того, я смог вычислить командира, фамилию не знаю, но он работает в отделе, занимающемся слежкой за разными лицами. Звание вроде капитан, я именно в этой форме его видел в коридорах управления, вот и запомнил.

Может, кому покажется, что я зря вот так вот светился у ограды психбольницы, но тут надо соответствовать своему психопортрету. Проще говоря, ничего другого от меня не ожидают, если отойду от этой линии, сразу насторожу наблюдателей. Пусть спокойно работают.

Сегодня утром я съездил к токарю и заказал роликов, решив оснастить все двери стеклоподъемниками. Сложного там было не так много, больше проблем с отсутствием тестера, но ничего, справляюсь. После ужина доделаю и установлю на место обшивку. Фиг с ним, что провода торчат, потом уберу. Завтра надо будет съездить забрать дядю Якова с его тремя детьми и женой, потом скатаюсь снова к больнице, вдруг опять увижу Агееву. Нужно держаться той линии, что от меня ожидают.

Сегодня к обеду мои наблюдатели что-то занервничали, может, случилось что, раз я аж двух засек при пересменке. Странно они сегодня ведут себя, на них это не похоже.

Допив чай, я поставил его на стол и, поблагодарив за хороший и вкусный ужин, вернулся к машине. Нужно переделать крепление электромотора и закрыть, наконец, дверь обшивкой, а то завтра не до того будет.

(Вечер следующего дня)

– Что у вас? – поинтересовался капитан у наблюдателя.

– Командир, я теперь более чем уверен, что объект знает о нас, – сказал один из подчиненных – мужчина за тридцать, с короткой армейской стрижкой и грубыми чертами лица. Что было скорее исключением, чем правилом, среди своих неприметных товарищей он резко выделялся. Однако в группе его ценили не за это, а за острый глаз и аналитическое мышление. Не зря он был замом командира группы.

– Вы уверены? – удивленно поднял брови капитан, хотя было видно, что известие его не особо взволновало.

– Так точно. Поведение его безупречно, но я дважды ловил его взгляды в бинокль. Ладно один раз он бросил взгляд на слуховое окно нашего дома, но два – это уже перебор.

– Да, похоже, это так. Мне еще на пути к Сочи показалось, что он изредка притормаживал, чтобы мы не отстали… В этом нет ничего страшного, смените посты наблюдения на запасные.

– Хорошо.

– Что там по сегодняшнему дню?

– День интересный, товарищ капитан. До обеда распорядок у объекта был прежний, но после обеда он поехал на железнодорожный вокзал. Как оказалось, прибыли очередные родственники. Объект их встретил и отвез домой, новеньким на жилье полностью отошла веранда. В момент встречи на перроне мы смогли заглянуть в машину через боковое стекло со стороны пассажира и посмотреть, что он делал. Предположительно, это были электрические стеклоподъемники… Потом Объект поехал к психиатрической больнице, где ранее содержалась Агеева. Заплатив санитару определенную сумму…

– Определенную – это сколько? – спросил капитан.

– Три рубля, – уточнил подчиненный. – В больнице объект пробыл около часа и вышел из нее очень озадаченным. Как мы позже выяснили уже после того, как он ухал домой, узнав о смерти Агеевой, объект осмотрел палату и, доплатив санитару… пять рублей… очень подробно допросил его о случившемся. По словам санитара, под конец объект что-то пробормотал себе под нос. Тот точно не уверен, но вроде как: «Соскочила, тварь». Санитар не мог подтвердить, что было сказано именно так. Это самое близкое, что он вычленил из бормотания объекта.

– Где в данный момент находится объект?

– Вернувшись после больницы домой, он набрал полную машину детворы и уехал на свой пляж. Они до сих пор там. Наблюдение ведут лейтенанты Игорев и Свистунова.

– Хорошо, в случае непредвиденных обстоятельств сразу вызывайте меня, – велел капитан.

– Есть, – козырнул старший из наблюдателей.

Подхватив полотенце, капитан поспешил на пляж, велев подчиненному писать рапорт, который он, как и каждый день, по спецпочте отправит в Москву.

– Па-апа-а! – замахала мне с мелководья одна из дочек. Берег тут был усыпан мелкой галькой и чем-то, напоминавшим доведенных до крупного песка ракушек. То есть лежать загорать не очень удобно, полотенце надо стелить, но чистейшая вода и удобное для купания место вкупе с мелководьем для детей делали его прекрасным местом для купания.

Помахав десятку малышей, что барахтались вместе с моими дочками, я сильным брассом поплыл подальше от берега, где были крупные волны.

Одна из моих сестер на надувном большом матрасе для взрослых, который я купил через черный ход магазина, отплыла от берега метров на двести, но забоявшись, вернулась обратно. Сейчас с матрасом игралась малышня в куча-мала, а сестры и другие более взрослые ребята присматривали за ними.

Перевернувшись на спину и подставив загорелый нездешним солнцем живот под лучи заходящего светила, я размышлял о превратностях судьбы. Послать ответку Агеевой я собирался по-любому, но только не сейчас, а через продолжительное время и хорошенько подготовившись, однако та то ли почувствовала это, то ли действительно считала себя виноватой, но она опередила меня и покончила с собой, на мой взгляд, уйдя слишком легко. Вздохнув, я убрал все, что касалось Агеевой, на глубину задворок памяти, теперь уже не стоит об этом думать, перевернутая страница жизни, можно сказать.

Солнце почти село, поэтому я поплыл обратно. Хватит на сегодня, завтра, может быть, еще раз навестим этот пляж, больно уж он малышне понравился, нет такой сутолки, как на сочинском берегу, и взрослые не тащат домой. Снова загнав в машину полтора десятка детишек от четырнадцати до трех лет, я с открытыми окнами направился обратно. Шум и гам стоял в машине постоянно, но это не мешало мне спокойно довезти пассажиров и поставить машину обратно на стоянку у сарая. Дети сразу же рванули в сад, где горели огни (пока ехали, успело стемнеть), и сели ужинать, а я, немного повозившись в салоне – убедился, что в машине ничего не осталось, последовал следом.