Текст книги "Элирм IV"

Владимир Посмыгаев
Элирм IV

Глава 1

Сумеречные земли. Неподалёку от деревушки Белые Котлы…

(Полторы тысячи километров на северо-запад от кратера Аз-Лаар).

Глухо зарычав, старый пёс подполз чуточку ближе к хозяину и аккуратно потянул его за подол меховой шубы.

В ответ охотник пробурчал нечто нечленораздельное и перевернулся на правый бок, поближе к тлеющему костру. Он ночевал в лесу. И несмотря на то, что на дворе стояла середина лета, ночи в этих краях все равно оставались холодными и неизменно сопровождались короткими проливными дождями. Уснешь, не озаботившись заранее соорудить себе укрытие и обеспечить запас дров – вмиг околеешь. А до ближайшей точки возрождения топать и топать. Того и гляди попадешь по пути в передрягу и вернешься домой ближе к осени. Да и портальные арки для здешних мест – явление диковинное, виденное лишь на картинках. Ни одной в радиусе тысячи километров.

Впрочем, всё могло измениться. В последние месяцы жители Белых Котлов поговаривали, что на север устремилось множество могущественных кланов, в том числе и из прилегающей к Сумеречным землям Валийской империи, однако охотник пропускал эти слухи мимо ушей. Толку-то? Даже если это и так, их всё равно интересуют сокрытые в глубине неисследованных территорий богатства и ресурсы древних, но никак не забота о благосостоянии местных жителей. Хотя, с другой стороны, как посмотреть. Многие, наоборот, с замиранием сердца ждали их появления, день за днем вглядываясь в горизонт с наблюдательной вышки. Любому из кланов потребуется дополнительная рабочая сила. А где работа, там и деньги. А также общество, статус, власть и возможность стать чем-то большим, чем обычной деревенщиной, проживающей на границе вечной мерзлоты. И плевать, что это разом разрушит привычный уклад. Самобытность, традиции, изоляция от внешнего мира – для многих это стало синонимом добровольной покинутости, а если говорить простым языком – смертной тоски. Многие готовы пожертвовать этим ради чего-нибудь нового. Лишь бы оно стало поворотным моментом, точкой бифуркации в ничем непримечательной судьбе, что вытащит их из стагнации и уведет по дороге в светлое будущее.

Охотник это понимал и не мог осуждать. В отличие от «старой гвардии», молодые свою судьбу не выбирали. Они тут родились и прожили целую жизнь, поэтому их устремления можно понять. Но сам при этом он искренне надеялся, что «призраки цивилизации» проследуют мимо. Лично его всё устраивало. Долгие месяцы промысловой охоты, сбор скудного урожая, ягод, варка мёда и неспешные беседы за трубочкой купленного на Тираксоре южного табака. В общем-то, спокойная и размеренная жизнь. Даже наиболее опасные звери и монстры в последние годы не доставляли серьезных проблем. Видимо устали от бесконечных облав и ловушек и ушли еще дальше на север.

– Р-р-р… – пёс вновь потянул охотника за подол.

– Оставь меня в покое, трутень… – хрипло отозвался тот, отдернув шубу. – Иди спи. Или поймай парочку зайцев на завтрак. Совсем обленился. Наплодил, главное, щенков и теперь стареешь не по дням, а по часам.

– Р-р-р…

– И нечего ворчать, – охотник придвинулся еще ближе к костру, поплотнее закутавшись в меха. – Я тоже, между прочим, расстроен. Пятьдесят лет бродили по этим лесам. Вдвоём. Как друзья и напарники. А затем твоя глупая собачья душа додумалась воззвать к Заранде за благословлением на продолжение рода. И как, доволен теперь? Морда седая, глаза почти не видят, да и клыков всего пара осталась. Нет, я, конечно, понимаю: инстинкты и всё такое. Сам о наследниках думаю… Но рано, очень рано ты решил состариться, друг мой.

– Р-р-р…

– А что мне еще остаётся? – охотник продолжал разговаривать с псом, глядя на покачивающиеся языки пламени. – Похороню тебя здесь же, у подножия Килгора, и буду ходить на охоту с Маришкой. Из твоего выводка она самая умная. И спокойная. Остальные так вообще сущие дьяволята. Слишком своенравные, как волки. И лают без конца. А ты и сам прекрасно знаешь, что в нашем деле главное – терпение и выдержка. Эх… – мужчина с грустью покосился на косматого пса. – Трутень ты. Ей богу трутень. Мог бы и подождать. Еще хотя бы сотню лет. Затем вместе бы и ушли, как Диглофус и Кальт. Искать себе новые угодья в туманах посмертия. У нас же испокон веков так было заведено. Души охотника и его фамилиара связаны, скреплены невидимой печатью, а ты меня бросаешь…

– Не печалься, дорогой Терек. Всё равно это ложь, – прозвучало откуда-то сбоку.

Охотник резко вскочил на ноги и вскинул лук.

Перед ним стоял человек. На вид лет пятидесяти. Усталое лицо, покрасневшие глаза и линии геометрических татуировок на шее, выглядывающие из-под пиджака белоснежного костюма.

– А ты еще кто? – наконечник стрелы нацелился незнакомцу в сердце. – Чего надо?

– Р-р-р! – грозно зарычал старый пёс.

– Покой. Принятие. Благоговение. Радушие. Единение. Отзывчивость. Гуманность. Верность…

Мужчина в костюме произносил слова словно заклинания. И что странно, но они работали. Не прошло и пары секунд, прежде чем морщины на лбу охотника разгладились и его лицо озарила доброжелательная улыбка.

– Прошу, присаживайся, – охотник торопливо снял с себя шубу, сложил её пополам и постелил на землю возле костра. – Ты голоден? Я подстрелил вчера тройку рябчиков. Мяса, к сожалению, с гулькин нос, но на завтрак, думаю, хватит. Есть еще краюшка хлеба, пара яиц и с полфляги мёда.

– Не стоит беспокоиться, добрый путник, – улыбнулся Окрус. – Меня здесь нет. То, что ты видишь – лишь проекция.

Охотник смутился, застыв с наполовину расстегнутой сумкой.

– Так где же ты? Настоящий…

– Рядом. Показать?

– Да.

– Тогда пошли.

Окрус развернулся и направился в сторону тропинки, ведущей к отвесному обрыву. Они находились на холме. Чуть выше – статуя гигантского волка Килгора, титана, по силе не уступающего самому Аргентавису, а ниже – живописный вид на один из Котлов, в честь которых и назвали деревню.

По сути, это были огромные кратеры. Километров по тридцать в диаметре и целиком поросшие буйной растительностью. В них было тепло. Зачастую бурлящие под землей горячие источники вырывались из недр на поверхность и, испаряясь, окутывали Котлы облаками густого тумана. Поэтому их и называли «Белыми». Но сейчас тумана не было. Как и зверей. Даже отсюда охотник заметил подозрительное отсутствие жизни, как будто бы все обитатели кратера разом исчезли.

– Хороший… хороший… – остановившись возле края обрыва, Окрус опустился перед псом на колени и принялся ласково чесать его за ушами. – Красавец… И никакой ты не трутень. Ты – ветеран. Старый, уставший, но сердце при этом как у медведя.

Тёмный бог прислонил ухо к косматому боку. Казалось, его абсолютно не волновало, что изгвазданная в грязи шкура пачкает его белоснежный костюм, а запах намоченной дождем шерсти оставляет желать лучшего.

– Да, его дух силён, – улыбнулся Окрус, продолжая поглаживать пса. – Ты рано списываешь его со счетов, дорогой Терек. Этот зверь по-прежнему способен на многое.

– Ты сказал, что история про Диглофуса и Кальта ложь?

– Да, – кивнул бог. – Видишь ли, у животных свой путь, а у людей свой. Этот мир – последняя точка, где наши дороги соприкасаются. А затем расходятся навсегда. Поэтому та легенда всего лишь красивая сказка, не более. И умерев, Диглофус и Кальт больше никогда не охотились вместе. Грустно, не правда ли?

Охотник тяжело вздохнул.

– Значит, такова воля богов. И не нам их судить.

В ответ Окрус вновь улыбнулся и хитро посмотрел на мужчину.

– Хочешь, открою тебе небольшой секрет? Те, кто много думают о загробной жизни, редко понимают её. Потому как то, что ожидает тебя в посмертии – это не божий промысел, а твой. И любой из нас способен самостоятельно вершить свою судьбу. Поверь, я знаю.

– Откуда?

– Хотя бы оттуда, что Диглофус и Кальт – это вы.

Тёмных бог хлопнул пса по боку, и в тот же момент грянул гром. Что-то происходило, и при этом явно нехорошее.

Переведя взгляд с незнакомца на долину, охотник увидел, как многие километры леса и почвы пришли в движение. Поначалу это происходило медленно, едва заметно, но затем всё быстрее и быстрее. Стволы деревьев трещали и лопались, скалы трескались и рассыпались на куски, а падая на землю, превращались в бурлящие потоки щепок и камня. Эти реки сливались воедино и текли от границ Котла к его центру, закручиваясь в виде спирали, как если бы весь кратер превратился в гигантский Мальстрём.

А затем прямо из-под земли в небо ударили черные молнии, и где-то вдалеке появилась фигура, сотканная из мрака. До неё было километров пятнадцать как минимум, но даже отсюда Терек видел, что она стоит на коленях и будто бы поглаживает невидимого пса.

Окрус блаженно зажмурился и глубоко вздохнул. Так, как если бы это делал впервые.

– Ах-х-х, как долго я этого ждал…

– Боги… – в ужасе прошептал охотник. – Планетарный разлом…

– Еще нет. Но скоро.

– Так ты?..

– Покой. Принятие. Благоговение. Радушие. Единение. Отзывчивость. Гуманность. Верность, – Тёмный бог на мгновение отвлекся, а затем вновь сконцентрировал внимание на собаке. – Тише, тише, здоровяк, не ворчи. Всё хорошо. Ты теперь не умрёшь. Скорее наоборот, станешь сильнее, чем когда-либо прежде. Я ведь прав, Килгор?

Окрус коротко взглянул наверх. В ответ статуя на вершине холма медленно кивнула.

– А знаешь, – далёкая тень телепортировалась со дна воронки на холм и шагнула в проекцию бога. – Пожалуй, я с удовольствием отведаю тех рябчиков. Разумеется, если твое предложение еще в силе.

– Конечно, господин, – поклонился охотник.

– Прошу тебя, Кальт, я не твой господин. Я скорее друг и соратник, но никак не облеченное властью грозное божество.

* * *

– Ох-х-х… чую жопу.

Я отвлекся от таблицы параметров и покосился на шамана, ковыряющего ногтем кожаную обшивку Вела.

– В смысле? Погоня?

– Нет. В прямом. Вы воняете. Кровью, потом и немытыми задницами. Сил моих больше нет это терпеть. Предлагаю остановиться у ближайшего водоёма, дабы искупаться и постирать вещи.

– Ой, а сам-то? – поморщился Герман.

– А что я? – возразил Эстир. – Я-то хотя бы в Белфаласе помер и возродился чистеньким.

– Ага. Только потом наравне со всеми ползал по канализации Туллианума и стоял под дождем из ошметков взрывающихся трупов. Поверь, от тебя смердит ничуть не меньше, чем ото всех остальных.

– А вот и нет.

– А вот и да.

– Нет.

– Да.

– Трижды нет.

– Пять раз да.

– Ай, всё, – шаман махнул на танка рукой и повернул голову в сторону Гундахара. – Ваше высочество, а вы чего молчите? Мы уже сутки в пути, но за всё это время ты так и не проронил ни единого слова.

– Отвали, – игв отвернулся к окну. – Я думаю.

– О чем?

– Ты тупой?

– Ну, некоторые утверждают, что иногда стоит выговориться. Поделиться наболевшим, так сказать. Того и гляди на душе полегчает.

– Усы оторву.

– Ладно, я понял, – Эстир принялся искать глазами новую жертву. – Влад, как живот?

– Болит, – ответил я, чисто машинально прощупав область ранения.

За последние сутки Мозес трижды угощал меня зельями Доса, однако боль при этом так до конца и не прошла. Ощущение было сродни тому, как если бы у меня глубоко в кишках засела пятисантиметровая заноза и раз за разом карябала внутренние органы.

– А пуля вышла?

– Ты уже спрашивал. Да, вышла.

Я вытащил из кармана и продемонстрировал ему кусочек металла. Шершавый и изъеденный, словно его окунали в серную кислоту. Как пояснил Гундахар, это был главный и единственный минус божественной стали. Отбирая чью-то жизнь, самый прочный и убийственный материал во Вселенной медленно растворялся и терял свои свойства. Поэтому таким оружием много не навоюешь. И даже полноценный клинок после пары сотен уничтоженных противников превращался в хрупкий огрызок.

– Ясно. А что там с Алексой? Вы общались?

– У тебя деменция? – удивленно переспросил я. – Об этом ты тоже спрашивал. Два часа назад.

– Так я жду подробностей. Ты же тогда просто кивнул, а затем полчаса сидел с остекленевшим взглядом, улыбаясь как влюбленный подросток. Сто процентов сюсюкался и выдумывал всякие нежности.

– Неправда. Я ненавижу сюсюканье, – покачал головой я. – Алекса написала, что есть хорошие новости. С большим трудом, но они пересекли Мидуинскую пустыню и добрались до Усанкана. Это город, отдалённо напоминающий древний Каир. Тоже весь в пирамидах. Так вот местные жители говорят, что видели Заранду, причем совсем недавно. Но не в пещере Дромн, как думалось изначально, а на вершине Юмаройи. Горы в двухстах километрах южнее.

– Тоже в облике золотого дракона?

– Угу. Так что можно считать, что у нас появились неплохие шансы выполнить квест.

– Ох, какая женщина, – мечтательно улыбнулся шаман. – В одиночку сделала то, на что оказались неспособны шесть здоровых мужиков и одна вечно брюзжащая неупокоенная реликвия.

Игв брезгливо покосился на Гласа, но промолчал. Видимо размышлял о чем-то своём.

– А еще о чем-нибудь говорила? Может, фотки были?

– Были, – улыбнулся я. – Но тебе я их не покажу. Это личное.

– Восемнадцать плюс?

– Как знать. Быть может и двадцать один.

– Бро, не трави душу, – отозвался толстяк, что всю дорогу не выпускал из рук Конденсатор Истока. – А то сегодня я тебе позавидую, а уже завтра абсолютно случайно забуду исцелить парочку серьезных ранений.

– Гы-хы-хы… – весело рассмеялся Мистер О. – Ох и зря же ему завидуете, господин Мозес. Думаю, вам стоит посетить Урм, Рафач и Марак-Дол. Для жительниц тех городов мужская полнота считается эталоном мужественности и красоты, и чем больше брюхо, тем выше ваши шансы на успех. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Две тысячи отборных красоток прошли через мою постель за последние шестьдесят лет. И это притом, что выбираюсь я туда всего два раза в год. На праздник Жабаркас и чемпионат по Крэг-Хэгу.

– Да? – глаза толстяка заблестели. – Что за города?

– Орочьи, чьи же еще? – прогудел Гундахар и вдруг громко заржал. – Ха! Видел бы ты сейчас свою рожу! От детского счастья и до мгновенного разочарования.

– А тебе, я смотрю, нравится издеваться?

– Разумеется.

– Не слушайте его, господин Мозес, – вмешался Мистер О. – Девушки моей расы одни из самых красивых. Гораздо симпатичнее тех же эльфиек. Честно говоря, я вообще не понимаю, как можно родить здорового ребенка, обладая столь узким тазом? Крепкие бёдра и большие задницы – вот что нужно настоящему мужчине.

– Угу. А еще клыки, руки как у гориллы и отвисшие сиськи.

– Не у всех.

– Да бредишь ты, король Ямарайаху. Живешь в собственном мире иллюзий и жрешь всякую гадость. Весь салон уже провонял твоим тангом, потрохами и маринованными пенисами. А бабы ваши – одни из самых уродливых.

– Думаю, господин Гундахар, вы без конца ругаетесь лишь потому, что сами глубоко несчастны. Радость и гнев – то немногое, чем все разумные охотно делятся. Даже когда их об этом не просят.

Игв удивлённо посмотрел на орка.

– Да ты гений, тупица.

– Господа, – послышался механический голос Вела. – Мы приближаемся к Интильской Заставе. Как поднимемся на холм, вы сможете увидеть вдалеке Целинора – семьдесят третье чудо света. Рекомендую не упускать возможность и получить соответствующий бонус. Одна единичка к параметру «Выносливость», если мне не изменяет память.

– Точно, параметры.

Я вновь активировал интерфейс NS-Eye и перешел в соответствующую вкладку.

Эо. Человек 162-го уровня. Версия 21А

Здоровье: 3380 ед.

Мана: 4000 ед.

Класс: отсутствует.

Специализация: отсутствует.

Доступно свободных очков параметров: 0

Доступно свободных очков навыков: 145

Доступно свободных очков навыков категории «святая магия»: 26

Основные параметры:

– Сила 100 (свободных ячеек – 7);

– Ловкость 100 (свободных ячеек – 8);

– Выносливость 164 (свободных ячеек – 13);

– Интеллект 200 (свободных ячеек – 14);

– Восприятие 100 (свободных ячеек – 7);

– Харизма 65 (свободных ячеек – 4).

Дополнительные параметры:

– Удача 37 (свободных ячеек – 3);

– Мудрость 29 (свободных ячеек – 2);

– Влияние 72 (свободных ячеек – 7).

Глядя на таблицу, я задумчиво почесал края раны на животе. Был бы здесь сейчас Август, он бы сильно ругался, ибо я сделал то, чего настоящий маг, по идее, делать не должен: выполнив требования, необходимые для прокачки «кармана пустоты» до третьего эпического ранга (сто тонн общего веса и тридцать метров радиус извлечения), я пошел на крайние меры и вложил все оставшиеся очки в выносливость. Причина этому до боли простая: как бы я ни старался держаться в стороне и атаковать с дальней дистанции, ближний бой всегда находил меня сам. То кабинеты врачей и крохотные комнаты психбольницы, то узкие коридоры тюрьмы, то канализация и сражение посреди многотысячной армии селенитов. Следовательно, сложившаяся тенденция не является статистической погрешностью и скорее всего так будет и впредь. А это значит, что вопрос выживания для меня сейчас в приоритете. Особенно в свете последних событий. Поэтому поживу пока «толстым» магом, а далее посмотрим. В крайнем случае, придется раскошелиться на сбрасывающий очки параметров божественный Тальтном – алхимическое зелье, изготовленное на основе капли росы с Древа Миров. Стоит миллион золотых, но деньги у меня теперь есть. Даже чуточку больше. Хоть какая-то приятная новость.

– Блин… – Герман, в свою очередь, тоже колдовал над билдом. – Вот главное, получил в Белфаласе камни улучшения способностей, а прокачать «Рассечение» и «Сейсмику» до легендарного ранга всё равно не могу. Как, впрочем, и остальное. «Мудрости» не хватает.

– Что-то крутое?

– Угу. Там у каждого заклинания появляется по дополнительной ветке с возможностью переключения между ними. «Рассекающее кольцо» и «Землетрясение». Обе работают по области. Для серьезных сражений самое то.

– Ничего страшного. У меня с «Мудростью» тоже беда. «Ободрение», «Телекинез» и «Молния» требуют наличие пятидесяти единиц параметра.

– Аналогично.

– Ну, зато у тебя есть класс и специализация. А я по-прежнему хожу как неприкаянный.

– Да получишь ты своего «стихиалиевого стража», тоже мне проблема.

Триньк!

Получено: 15 000 золотых

Зачислено: 11 400 золотых

Я удивленно уставился на выскочившее оповещение. Затем перешел во вкладку с транзакцией. Хотел понять, от кого пришли деньги.

Отправитель: Глас Эстир

Я повернулся к улыбающемуся шаману.

– Это что?

– Твоя доля. За эксклюзив.

– Какой еще эксклюзив?

– Журналистку помнишь? Айден Клэнси. Я связался с ней вчера и продал кое-какой материал. А деньги пришли с опозданием потому, что сейчас мы находимся на третьем месте в списке самых разыскиваемых преступников Валийской империи. Сразу после того, кто заказал Менэлия Налима Первого и Гундахара само собой. Бедной девушке пришлось дважды нарушить закон ради убойной сенсации.

– Черт возьми… И что ты ей продал?

– Видео, где генерал устраивает Белару «криолитовое посвящение», – довольно промурлыкал Глас. – Наиболее пикантные кадры уже во всех газетах. Зацензуренные разумеется. И, предвосхищая ваши опасения, возмущенные крики и проклятия в мой адрес, хочу сразу отметить, что хуже всё равно не будет. Небесный Доминион внёс нас всех в список врагов еще до того, как мы выбрались из пещеры. Поэтому предлагаю расслабиться и получать удовольствие. Как говорится: сделал гадость – сердцу радость.

Поначалу я хотел разразиться гневной тирадой, но затем вдруг понял, что шаман прав. Хуже действительно быть не может.

– Думаю, ты продешевил.

– Наоборот. Чтобы нам заплатить, Айден пришлось прокрутить деньги через трех подставных лиц, где каждый отщипнул себе жирный кусок. Поверь, я торговался как бог.

– Еще и Стасу заплатили двадцать процентов, – тяжело вздохнул Локо. – Как же мне это надоело…

– Ай, черт! – Эстир хлопнул себя по лбу. – Простите, мужики, всё время забываю об этом. Надо было придержать гонорар у себя.

– Зато ты нам напомнил о необходимости заглянуть к нотариусу и в клановое хранилище Троценко-старшего.

– Поздно, – покачал головой Герман. – Долин Мар давал нам на подготовку ровно месяц. И этот срок подошел к концу позавчера. Да и возвращаться не вариант.

– Сперва достигнем Сумеречных земель и найдем Августа. А уже затем вернемся порталом. Как только Полковник и остальные его починят.

– А разве дом не обыскивали? – удивился Мозес. – Я думал, мегалит будет первым, что вынесут через парадные двери.

– Полагаю, они бы и рады, да не могут, – ответил я. – Юридически портал принадлежал Китна Рави, что, как все знают, оказался затолисским маньяком. А в одном из пунктов задания «Без права на посмертие» было указано, что в случае его удачного выполнения, мы также получаем в собственность все личные вещи и имущество Антиквара. Поэтому теперь мегалит официально наш. И я уже переписал его на имя Полковника. К нему у закона претензий нет.

– Но месяц-то прошел! – вновь вклинился Герман. – Думаешь, Долин Мар согласится иметь с нами дело?

– А кто сказал, что нам нужен Долин Мар? – возразил я. – Лично я не хочу полагаться на какого-то мутного дворфа. К тому же мы теперь преступники.

– И что ты предлагаешь?

– Постучаться к нотариусу, ногой. И если потребуется, то разнести весь его особняк к чертовой матери. А затем устроить аналогичный визит в хранилища Райза. Причем я настаиваю, чтобы мы не только уничтожили все оригиналы и копии договоров, но и забрали оттуда всё, что в состоянии унести. Забью «Хранилище» до отказа. Благо сто тонн позволяют. А что не влезет – подожжем Локовским «термитом».

– Я не ослышался? – лучезарно улыбнулся шаман. – Ты предлагаешь устроить капитальный рейд мародерки?

– Да.

– Вот уж действительно неожиданно, – протянул танк. – Чтобы ты – и предложил не только ограбить весь клан, но и пойти против них напролом. Вы случаем не поменялись с Гундахаром телами?

– Нет, но его манера решать вопросы заразительна.

– Правильно говорят, – продолжал улыбаться Эстир. – Успех разжигает амбиции. И с каждым разом ты строишь всё более дерзкие планы. Что ж, поздравляю, Влад, как лидер нашего несуществующего клана ты только что возрос в моих глазах.

– Ага, спасибо.

– Какие же вы идиоты, – прогудел генерал, медитируя на мелькающие за окном деревья. – Это ж надо было додуматься. Обсуждать будущие планы в присутствии жирного орка. Откуда вам знать, что эта трясущаяся гора сала не продаст вас при первой возможности? Или того факта, что он знаком с Галилео, вам достаточно? Которого, ко всему прочему, вы тоже не знаете.

– Справедливое замечание, господин Гундахар, – кивнул Мистер О. – И во многом верное. Нашим юным друзьями действительно стоило бы вести себя осторожнее. Однако насчёт меня волноваться не стоит. Без нашей с Королем Пара помощи, вы бы далеко не уехали.

– Серьезно?

– А думаете, почему мы преодолели почти шестьсот километров пути и за всё это время нас так ни разу и не остановили?

– Я думал потому, что Атлас использует маскировку и передвигается в основном проселочными дорогами, – ответил Эстир. – А то и вовсе срезает путь через возделанные поля и сады. Всего полчаса назад под сотню мандариновых деревьев свалил.

– И это тоже, – кивнул орк. – Однако в подавляющем большинстве случаев вам помогают наши люди, что сообщают преследователям о том, что видели вас в той или иной части империи. От мыса Затонувшего Дхана и до заснеженных пиков Цебрума. И, к слову, мы с Галилео не знакомые, а давние друзья. Впервые повстречались еще во времена моей юности. Лет так с пятьсот назад. Весёлое было время.

– Интересно, – задумался я. – Получается, Галилео покинул Землю вскоре после того, как мы с неё улетели?

– Да. И с тех самых пор только и делает, что пытается вернуться обратно.

– Но зачем?

– Он не любит об этом рассказывать, господин Эо. Поэтому истиной причины я не знаю. Но полагаю, это связано с тем, что на Земле остался тот, кто ему очень дорог. Скорее всего женщина или ребенок.

– Так они же в любом случае давно умерли, разве нет?

– Не факт. Быть может, Система пришла и туда.

– А что, вернуться обратно проблема? Есть же порталы.

– Для таких расстояний они не подходят, – вклинился в разговор Готэн Либен. – Ваша планета слишком далеко. За пределами сети ретрансляторов древних. Тут нужен специальный мегалит с начинкой из божественной стали и способный выдержать напряжение в триллион единиц маны. По официальным сведениям, таких на Эль-Лире всего пять, но доподлинно известно о трех. Два в Пантеоне и один в аду. Думаю, именно поэтому Галилео разыскивает господина Августа. Этот человек – гений по части инженерного дела. И ему вполне по силам построить шестой. Я понял это в первую же минуту, как только мы встретились.

– Хорошо, допустим. Но если Галилео бог, то почему не воспользовался услугами Пантеона?

– Он «двадцать первый». И стал небожителем за счет уничтожения себе подобных. Для Пантеона он враг, и они никогда его не примут. Скорее тотчас же уничтожат, как только тот попробует туда сунуться. Да и доступ к мегалиту имеет лишь правящая элита. У богов же тоже есть своя иерархия. Причем ни для кого не секрет, что по количеству бюрократии и интриг им позавидует самый безнравственный сенатор империи. Предательства, заговоры, противоестественные союзы «светлых» и «темных» с целью свержения конкурентов – всему там найдется своё место.

– М-да. Кто бы сомневался.

– Шаман прав, – неожиданно прогудел генерал. – Вы действительно воняете. Велнарин, открой окно!

– В целях безопасности, я бы не рекомендовал вам этого делать.

– Быстро! Тупая железяка.

– Ваш акт агрессии неуместен, господин Гундахар, – флегматично отозвался Атлас. – Как, впрочем, и оскорбления. По уровню интеллекта я ничем не уступаю среднестатистическому дворфу возрастом около трехсот лет. А что касается глубоких всесторонних познаний о мире и широкой осведомленности, то, наоборот, на порядок превосхожу.

– У-у-у…

– Искренне прошу вас потерпеть. Если скорость передвижения не изменится, то ровно через двадцать две с половиной минуты я сверну на проселочную дорогу и остановлюсь возле небольшого живописного озера под названием Балан-Тахур. Кстати, если кому интересно, то в переводе со старого языка гномов это означает «плавучие бревна». Там же вы сможете искупаться, поужинать и остановиться на ночлег. Однако рекомендую быть осторожнее, потому как «плавучими бревнами» дворфы также называли всех крокодилов и аллигаторов. Хотя не думаю, что в этих краях они водятся. Скорее всего речь всё-таки идет о зарослях черной ольхи, что растёт вдоль крутых берегов и при сильных порывах ветра падает в воду. Тем не менее, если вдруг вы почувствуете характерный запах болота и увидите два симметричных бугорка на бревне, советую немедленно…

– Ладно-ладно. Я потерплю. Только заткнись! – проорал генерал. – Это озерным тварям стоит меня бояться, а не наоборот!

– Премного благодарен.

– Как думаете, – задумчиво спросил Герман, – был ли на свете хоть один крокодил, что скончался от криолита?

В ответ Гундахар молча продемонстрировал ему три пальца.

– Серьезно? Целых три?

– Три сотни.

– О господи! Зачем?

– Попались под горячую руку. Я тогда решил сэкономить неделю пути и пройти по тропе, ведущей сквозь Стигийские болота. Заблудился. Да так, что блуждал по вонючей трясине два месяца. А этих уродов там тысячи, и все голодные. Но чтобы ты знал, я этим не горжусь.

– Ясно. Зря я вообще об этом спросил.

– Не знаю, как у тебя, – улыбнулся шаман, – но моё воображение почему-то рисует мне картину актового зала, где сидят полукругом рыдающие крокодилы и пытаются помочь друг другу справиться с психотравмой. А над ними постер: «Общество анонимных жертв криолита».

– Очень смешно.

– А знаешь, кто был бы у них президентом?

– Белар?

– Точно.

* * *

Свернув в сторону озера, Атлас не доехал всего сотни метров до берега, прежде чем резко дал по тормозам и выключил фары.

– Внимание! Впереди засада!

Мы как могли прильнули к лобовому окну.

На улице уже смеркалось, и потому видимость была откровенно плохая, но даже не смотря на потемки, я заметил между деревьями испускающий клубы пара вибрирующий силуэт. Это была машина, причем гораздо больше самого Вела. И что странно, но прямо из воды к ней тянулись длинные пожарные шланги.

– Эй! – послышался хрипловатый крик откуда-то из кустов. – Я вижу в окне зубную фею! Кажется, это Эо, Герман и Глас!

– У-у-у… проклятье… зеленокожие тупицы.

Я расслаблено выдохнул.

– Вы знаете их? – поинтересовался Вел.

– Да, всё нормально. Это свои. Орки во главе с Ар-Хаконом. А между деревьями – «Пыхтящий Адмирал».

– Далеко же они забрались, – усмехнулся шаман.

– Видимо тоже не в ладах с законом, раз самоходная мортира по-прежнему у них. Хотя по условиям задания они должны были сдать её властям.

– Тем лучше. А если они тоже движутся в сторону Сумеречных земель, то вообще отлично. Надеюсь, они отремонтировали ту бомбарду. Дополнительная огневая поддержка нам не повредит.

– Согласен. Пошли, пообщаемся.

Я потянул за дверную ручку и вышел на улицу.