Текст книги "Элирм VI"

– Угу.

– Странно. Я думал, это была шутка.

– Как и я, – усмехнулся Эстир. – Пока не озвучил инженеру вчерашнюю идею и не покрасовался перед ним в образе черепахи. Для снятия мерок. Как оказалось, Август воспринял нашу шутку вполне серьезно и решил не откладывать дела в долгий ящик.

– Ясно. А почему Джотто?

– Во-первых, потому что Рафаэль, Микеланджело, Леонардо и Донателло уже занято. А во-вторых, Джотто был первым из великих художников эпохи Возрождения и почитался как отец европейской живописи на протяжении семи веков. Было бы кощунством не назвать мои трусики в его честь.

– Удивительно. И как в тебе уживаются эстетика и сказочное свинство?

– Здорово, правда? Кстати, видишь того эльфа у крайнего столика? – шаман осторожно повел подбородком вправо. – Секунд через тридцать он попытается тебя убить. Кинжалом из божественной стали.

– И что бы я без тебя делал?

– Страдал скудным словарным запасом, отсутствием стиля и, скорее всего, помер.

– Что верно, то верно.

Я откинулся на спинку стула и приготовился.

Вот ассасин встает и начинает двигаться в нашу сторону. Вот походя откидывает полу плаща и опускает ладонь на рукоять кинжала. Вот улыбается прохожему, стараясь максимально слиться с толпой.

Идет не со спины, что может вызвать подозрения, а сбоку. Будто бы проходит мимо.

Любопытная попытка. Вот только… она будет подавлена в зародыше.

Глухой удар «Телекинезом», обхватывающий невидимыми жгутами и грубо вдавливающий эльфа в стул напротив. «Иллюзия неподвижности», «Полог тишины» и «Удушение», приводящее к мгновенной асфиксии.

Пара секунд, несколько тысяч единиц маны, и дыхание убийцы сдавленно захрипело, застывая в горле. Но его никто не слышал. Для окружающих ассасин умирал абсолютно беззвучно. С широко раскрытыми глазами.

Глядя на него, я разочарованно фыркнул.

Слабый мозг. Тот, для которого грань между иллюзией и реальностью вмиг перестала существовать.

Будь он умнее, то, наверное, бы смог пошевелиться. Как и попытаться заново атаковать. Но что поделать? Мои параметры и уровень уже давно переросли в категорию «опасных». Пора бы врагам усвоить это и не подсылать ко мне кого попало. Хотя, грех жаловаться.

– Очень скоро ты умрешь, а затем воскреснешь на ближайшей точке возрождения, – обратился я к шпиону. – Вопрос лишь в том, что с тобой будет после? Моргнешь один раз – обо всем расскажешь и сдашь всех своих подельников. Моргнешь два раза – познаешь «криолитовое посвящение» Гундахара и будешь обнулен. Выбирай.

Эльф продолжал хрипеть и обливаться хлынувшей из носа кровью, но в то же время держал глаза распахнутыми.

Он не хотел становиться доносчиком и крысой. Что, в целом, вызывало уважение.

– Дружище, – ласково улыбнулся шаман. – Уверяю, предательство и трусость в миллион раз лучше, чем обнуление через «Матумбу». Поверь, я знаю, о чем говорю. И если наших с господином Эо аргументов тебе мало, то вот, полюбуйся на того мрачного дядьку.

Извернувшись в ванне, Эстир ткнул ладонью в сторону шагающего вдалеке генерала.

Этого хватило более чем.

Косой взгляд на приближающегося рыцаря смерти, и ассасин моргнул. Один раз.

– Вот и молодец, – сказал я, продолжая колдовать «Удушение». – А кинжал я, пожалуй, заберу. Пригодится.

– Как по мне, то это уже ни в какие ворота, – пожаловался Глас. – Кинжал Питоху – крайне редкая и дорогая вещица, однако почему-то встречается чуть ли не у каждого встречного. Непорядок. Того и глядишь, заполним ими маленький склад.

– Что тут скажешь? Бог его знает, сколько Питоху померли в попытке уничтожить ту или иную цель.

– Ну да. Тоже верно.

– Так, кажется, Гундахар не в духе, – отметил я. – Идет прямо к нам. Злой как черт.

– Проклятье. Этого еще не хватало… Влад, будь добр, подай мочалку. И мыло.

Глава 2

Гундахар был в ярости.

Покинув пределы зиккурата, он продвигался через город в сопровождении четверки ветеранов из Галереи Павших. Шел строго по прямой. Нигде не останавливался, ни с кем не разговаривал. Лишь изредка осыпал людей проклятьями и грубо отпихивал мешающих пройти прохожих.

В целом, вполне типичная для него ситуация, если бы не одно «но»: за рыцарем смерти поспевала стая детишек. И как и все дети с напрочь отсутствующим чувством меры, те безбожно троллили старого игва, хохоча и выкрикивая всевозможные глупости.

Прямо сейчас они бесконечно скандировали фразу «дядя Гундахар» и надрывали животы в приступе смеха, чем сильно действовали рыцарю смерти на нервы.

Всему виною – вколотая Мозесом мутация «Материнский инстинкт», что делала генерала своего рода маяком для неокрепших умов. Яркой лампой в ночи, к теплому свету которой спешили слететься абсолютно все спиногрызы в радиусе сотни метров.

Глядя на это, я тяжело вдохнул.

Веселье для одних – очередная психическая атака для других, ибо я ничуть не сомневался, что очень скоро терпение Гундахара лопнет и его гнев прольется прямо на нас. На меня, Мозеса, Эстира и остальных. Как на лиц ответственных за его дискомфорт.

– …дядя Гундахар… дядя Гундахар… дядя Гундахар… – продолжало доноситься звонкое эхо.

– Влад, не хочу пророчить всякую гадость, но у меня создается впечатление, что эти детишки подложили нам огромную свинью. И своими криками они в очередной раз завели атомный реактор на убийственном топливе из язвительности и сарказма, – подтвердил мои опасения шаман.

– И не говори, – кивнул я. – Теперь будет кипятиться и плавиться, даже если его обесточить.

Глас пожевал кончик правого уса.

– Чем охлаждать будем?

– Без понятия. И ты бы лучше вылез из ванны. Дабы не провоцировать его лишний раз.

– Минуту. Мне еще надо шею подбрить. Как и сполоснуть бубенцы.

– Ну, смотри сам. Моё дело предложить.

Я шагнул в сторону и повесил на бортик ванны махровое полотенце. Требовалось ускорить туалетные процедуры.

– Хотя, конечно, зрелище забавное. Не будь мы друзьями, я бы назвал это пиршеством для взора и раздольем для души. Бывший генерал армии нежити Рамнагора, над которым издеваются обычные первоклашки. Сплошная фантасмагория и сюрреализм.

– Болтать я бы тоже не советовал. Особенно в его присутствии.

– Ай, не учи ученого, – отмахнулся Глас. – Гундахар еще не успел показаться на горизонте, а мои усы уже подозрительно зачесались, предчувствуя опасность. Так что сегодня я буду нем как ворона и глух как крот. Попусту испытывать судьбу я не хочу. Для этого нужна более веская причина.

Я постарался не улыбнуться. Хоть это и стоило мне колоссальных усилий.

До генерала оставалось чуть более пятидесяти метров, а значит демонстрировать ему своё настроение было бы верхом опрометчивости.

– …дядя Гундахар… дядя Гундахар… дядя Гундахар…

– У-у-у, как же вы меня достали! – взорвался игв. – Заткнитесь, черт подери! Тупорылые ублюдки с напрочь отсутствующим чувством самосохранения! Вон! Пошли вон! И обещаю, еще хоть раз вы назовете меня «дядей», и я вам всем кишки наружу выпущу!

В подтверждение своих слов, генерал круто развернулся и топнул ногой, отчего дети бросились врассыпную. Правда, недалеко. Не прошло и десяти секунд, как они снова вернулись на дорогу и, не сговариваясь, вновь завели свою дьявольскую шарманку.

Рыцаря смерти они не боялись. Скорее наоборот. Для них он был словно добрый дед, картинно бросающийся пустыми угрозами и имитирующий нападение. Такой, что может часами хмуриться и недовольно бухтеть, но при этом ни за что и никогда не обидит обожаемых им внуков.

Разумеется, это рисовало лишь их богатое воображение, подстегнутое действием мутации, но даже этого было достаточно, чтобы Гундахар пребывал в шоке. И, возможно, впервые в жизни не понимал, что делать: довести угрозу до конца, либо проявить терпение и снисходительность?

– …дядя Гундахар… дядя Гундахар… дядя Гундахар…

– Проклятье! Я что, неясно выразился?! – генерал материализовал криолитовый кол и двинулся на детей, грозно расставив руки. – А ну пошли на хрен отсюда! Убирайтесь! И чтобы я вас здесь больше не видел!

Очередное тактическое отступление и звонкие крики.

– А-а-а!!! Маньяк! Маньяк!

– Бежим! Скорее!

– Он выпьет наши мозги! Он выпьет наши мозги!

– Что?!

– Нет! Нет! Не смотрите ему в глаза! Его взгляд смертелен!

– О-о-о, черт! Народ, он только что посмотрел на меня! Гундахар посмотрел на меня! А-а-а… я обращаюсь в каме-е-е-нь…

– Дастин, нет! Только не это!

Один из мальчиков бросился другу на помощь.

– Роб, где ты? Я тебя не вижу… – стонал первый. – Кругом холод… и тьма…

– Я здесь, дружище! Я рядом! Вот, возьми мою руку!

– Я не чувствую ног…

– Пожалуйста, только не умирай! Я тебя спасу! Обещаю, я обязательно вытащу нас отсюда!

– Боюсь, уже слишком поздно… брат… – лежа на земле, Дастин комично корчился и закатывал глаза, симулируя предсмертную агонию. – Роб… скажи моей матери… скажи…

– Скажу.

Ребенок издал «последний» вздох и затих.

– Нет! Я не позволю тебе умереть! Ты будешь жить! Внимание! Активирую «Воскрешение»! И десять… девять… восемь… семь…

– Роб, нельзя! У нас нет на это времени! – прокричала девочка сбоку. – Надо уходить! Иначе он выпьет наши мозги!

– Маньяк! Маньяк!

– Да что вы, черт подери, такое несете?! – продолжал недоумевать генерал.

В отличие от землян, дети Зунгуфа росли в чудовищных спартанских условиях. И чуть ли не с грудным молоком матери впитывали в себя такие понятия, как дисциплина, покорность и бесконечная борьба за выживание, где холод и голод были верными спутниками каждого игва. Как и поджидающая на каждом углу смертельная опасность. А потому подобное поведение было для Гундахара нонсенсом. Чем-то невообразимым и запредельно тупым. Ведь даже маленькие звери, завидев хищника, стараются быстрее убежать или хотя бы спрятаться. В то время как эти бесноватые «личинки»…

– Эй ты, умертвие! Только тронь моих друзей, и я уничтожу тебя как жалкого вампира! – Роб встал в полный рост и вытащил из-за пазухи палку. – Видал? У меня для тебя припасено секретное оружие! Осиновый кол и чесночная граната! Ты у меня не спрячешься! Понял?

– Надо же. Огурцы восстали, дабы отодрать садовника, – усмехнулся Эстир, добривая остатки щетины. – Неожиданная импровизация.

– Чего? – не понял я.

– Греческая поговорка.

– Серьезно? Есть такая?

– Угу. Правда, у неё значение немного другое. Но мне нравится сама формулировка.

– Хм. Мне тоже. Надо бы запомнить.

– Обращайтесь, господин Эо.

Тем временем, оставшиеся дети скооперировались вокруг отважного мальчика и перешли в контрнаступление.

– Давай! – Роб шагнул в сторону генерала, размахивая палкой. – Подходи! Сейчас я сам тебе кишки наружу выпущу! А затем воткну осиновый кол прямо в сердце! Ты больше никогда не сможешь высасывать чужие мозги, маньяк!

– Уму непостижимо… И как вы выжили? – задумчиво прогудел Гундахар. – Раньше я думал, что это мне везет на всесторонне недоразвитых имбецилов… А оказывается, что это отличительная особенность всей вашей расы. Что ж, ладно. Раз не хотите по-хорошему, будет по-плохому…

Генерал развернулся и двинулся в нашу сторону.

– Так. Мне это не нравится, – напрягся Эстир.

– Как и мне.

Тридцать метров. Двадцать. Десять.

– Это что? – не сбавляя ход, игв ткнул ладонью в мертвого ассасина.

– Не понял? Ты о чем?

– Чей труп, спрашиваю?

– А-а-а, это, – улыбнулся шаман. – Это очередной шпион Небесного Доминиона. Хотел обнулить господина Эо, однако волею судьбы был раскрыт и позорно окочурился. Где-то с минуту назад.

– Сгодится.

Гундахар схватил дохлого эльфа за ноги и, стащив его со стула, поволок обратно к дороге. Навстречу своим маленьким мучителям и собравшейся вокруг толпе зевак.

– Не понял. Он что удумал? – спросил Глас.

– Точно не знаю. Но интуиция подсказывает, что ничего хорошего.

– Эй дети! Как вам такое?

Продолжая удерживать ассасина за ноги, генерал широко замахнулся вражеским трупом, а затем резко приложил его об асфальт. Да так сильно, что кровь и мозги брызнули в разные стороны, словно от взрыва.

Наверное, он полагал, что от подобного зрелища мелкие проказники в ужасе разбегутся и больше никогда не станут его преследовать, однако вопреки ожиданиям на улице воцарилось гробовое молчание.

Поголовно все дети замерли в шоке, не в силах даже пошевелиться. Для многих из них это был первый раз в жизни, когда они увидели труп. Как и взвивающиеся высоко в небо потоки кровищи.

– Проклятье… Ну и чего же вы стоите, тупицы?! Брысь отсюда!

– Дядя Гундахар… вы чего? С ума сошли?

– У-у-х, гады!

Вконец утратив самообладание, генерал бросился на детей, яростно размахивая останками эльфа, и уже практически влетел в их тощие ряды, как неожиданно об кого-то споткнулся и грохнулся наземь.

– Ай, черт…

Рыцарь смерти встал на ноги и сердито откинул полу плаща, обнаружив под собой плачущую Тэю. Ту самую девчонку, что незаметно прокралась вчера мимо кольца охранения и следовала за ним вплоть до зиккурата. И, как и вчера, вновь содрала до кости обе коленки. По его вине.

– Опять ты!

– Простите… Я не хотела…

– У-у-у… как же ты меня достала…

– Я не специально… Честно…

– Ха! Глядите! – проорал самый старший из детей. Рыжеволосый прыщавый мальчишка лет тринадцати. – Гундахар толкнул бомжиху! Гундахар толкнул бомжиху! Фу-у-у! Вонючка! Вонючка!

– Вонючка! – подхватили остальные. – Фу-у-у!

– А ну молчать! Эй ты! – генерал указал на пацана. – Какого хрена ты называешь её бомжихой?

– А кто она? – несколько надменно усмехнулся тот. – Бомжиха и есть! Два года ошивалась в «гнилых трущобах», спала в канализации и жрала мусор из помойки. Пока Король Пара не открыл порталы.

– А ты, значит, мусор не жрал?

– Я – нет. Потому что в отличие от неё у меня вообще-то родители есть, – гордо заявил тот. – Причем богатые. Они меня кормят. И обязаны всем обеспечивать ровно до тех пор, пока я не достигну совершеннолетия. Ясно?

– Что ж… – усмехнулся игв. – Пожалуй, ты правильно сделал, что не питался помоями. Иначе бы стал каннибалом.

На последней фразе рыцарь смерти сорвался с места и резко ухватил подростка за шиворот.

– А-а-а! На помощь! Помогите! – испуганно заверещал тот.

– Заткнись! – генерал отвесил пацану увесистую оплеуху, а затем грубо встряхнул того над землей как нашкодившего котенка. – И запомни, прыщавый кусок дерьма: еще хоть раз ты обидишь эту девчонку и, клянусь Зунгуфом, я устрою тебе «криолитовое посвящение» на глазах у всего города! Ты меня понял?!

– Господь с тобой! Гундахар, это же ребенок! Так нельзя! – послышался приглушенный вопль Серафа.

– Тебя не спросил, пернатая пьянь! Валяешься в своей канаве, вот и валяйся!

– …моря сияющих эфиров, блистающих непредставимыми красками… Великая Иерархия и праведность, как высшая ступень Высокого Долженствования…

– Говори осмысленно, тупорылый кретин! Либо закрой пасть и думай о суициде!

Удивительно, но архангел послушался и, пробурчав в ответ нечто нечленораздельное, покорно затих.

Тем временем генерал продолжал трясти рыдающего пацана при каждом выговоренном слове, после чего остановился и брезгливо отбросил того в сторону.

– Прочь с глаз моих, мелкий подонок.

Рыжеволосый парнишка рванул в сторону быстрее пули.

– Так-то лучше.

Коротко взглянув на Тэю, Гундахар медленно развернулся и направился к нам.

Очевидно, девочка ждала, что рыцарь смерти проявит хотя бы каплю сочувствия или на худой конец поможет ей встать, но нет. Игв проследовал мимо. Лишь спустя метров десять остановился и тяжело вдохнул.

– Проклятье… Ладно. Так уж и быть, – генерал вернулся обратно к Тэе и с отрешенным видом протянул ей красноватый флакон. – На. Возьми. Ссадина неглубокая, но с твоим седьмым уровнем заживать будет долго.

– Ого! Это «зелье регенерации»? Настоящее? – обрадовалась та, словно увидела сокровище.

Впрочем, для ребенка её положения любая вещица дороже десяти золотых была таковым.

– Нет, черт подери, игрушечное, – недовольно проворчал игв. – Разумеется, настоящее.

– Спасибо!

Маленькая ручка крепко сжала в ладони драгоценный подарок.

– Пожалуйста. А теперь убирайся. И… смотри под ноги.

– Генерал Гундахар, подождите! – окликнула игва девчонка.

– Да что б тебя… – рыцарь смерти вновь обернулся. – Ну что? Что тебе надо? Чего ты хочешь от меня?!

– Я хочу быть как вы.

– Мертвецом?

– Нет.

– Старым игвом?

– Воином.

– Тьфу ты, – Гундахар окинул Тэю насмешливым взглядом. – Обойдешься. Я тебе не нянька и не тренер. Я – бывший генерал армии нежити Рамнагора! Рыцарь смерти и высший среди неупокоенных! Мне нет дела до желторотых соплячек, мечтающих стать защитницами группы младенцев!

– А я и не планирую никого защищать!

– Да неужели? Тогда чего же ты хочешь?

– Я хочу надирать врагам задницы! Так же, как и вы!

– Чьим врагам? Империи? Вергилия? Пантеона? – продолжал допытываться игв.

– Своим. Я считаю, что единственный способ защититься – это атаковать. А все эти грёзы о милосердии и доблести – бредни для малолеток.

Генерал едва заметно улыбнулся.

– Что ж, ладно. Я подумаю. Но при условии, что ты отвалишь и не будешь ходить за мной хотя бы неделю. Как и выполнишь моё первое задание.

– Я готова!

– Ну-ну. Это мы еще посмотрим.

Гундахар наклонился к Тэе и принялся шептать ей на ухо подробные инструкции.

– Надо же. Какое любопытное развитие событий.

Я покосился на умиляющегося шамана.

– Дело ведь не в мутации? – спросил я.

– Трудно сказать, господин Эо. Лично мой калейдоскоп мыслеобразов допускает всевозможные толкования.

– А что говорит шаманское чутье?

– Девять бабуль из десяти, что дело не в ней.

– Так я и думал. А что оно говорит насчет этого? – я отогнул ворот рубашки.

– К сожалению, дружище, ничего хорошего.

– Пожалуй, и в этом я с тобой солидарен.

Я аккуратно почесал шею и поправил воротник.

Там была татуировка. Ранним утром я повторно зашел к кузнецу Аррасу. Принес ему все необходимые ингредиенты, детали посоха и уже готовился выбирать эскиз, как гном огорошил меня новостью, что Система самостоятельно подберет необходимый узор. Требуется лишь забить часть «чернил» в разные участки тела по аналогии акупунктуры.

И вот результат. Пять ячеек для заклинаний. Пять черных геометрических линий, тянущихся от шеи к груди.

– Но в то же время, – продолжил Эстир, – я бы не советовал паниковать раньше времени, ибо, как и в случае с Тэей, всё выглядит весьма туманно. Да и простого совпадения никто не отменял.

– Признаться честно, это сводит меня с ума.

– Все мы психи, – ласково улыбнулся шаман. – Взять хотя бы сны. Ведь когда мы спим и видим сновидения, то одна часть нашего мозга придумывает историю, а вторая наблюдает за событиями и удивляется неожиданным поворотам сюжета. Что это, если не шиза?

– Ну, поживем-увидим.

Я перевел взгляд на Гундахара.

К настоящему моменту девочка уже испарилась. Видимо отправилась выполнять его первое задание, воодушевленная открывшимися перспективами. Однако рыцарь смерти отчего-то к нам не спешил. Стоял посреди дороги и выискивал кого-то в толпе.

Наконец из-за дверей таверны показалось знакомое лицо. Женщина, что пришла из крепости проведать, как обстоят дела на новой кухне.

– Элли? – прогудел генерал.

– Элли? Ты назвал меня «Элли»? – удивилась та. – Не «пухлая тетка», «горничная» или «эй ты, как там тебя»?

– У-у-у… этого еще не хватало…

Игв раздосадовано пнул останки ассасина. Уж что-что, но спорить с ней в его планы никак не входило.

– Ладно-ладно. Сделаю вид, что этого не слышала. Чего хотел?

– У Вергилия есть детский дом или что-то наподобие?

– Нет. Пока нет. Всех беспризорников курирую я. Полагаю, что с парой десятков детишек я как-нибудь справлюсь. А там посмотрим.

– Ясно. Значит так. Сейчас я переведу тебе деньги. Для Тэи. Проследи, чтобы они достались именно ей. На новую одежду, экипировку и прочее.

– Эм-м… ну ладно.

Пара манипуляций, окончательное подтверждение транзакции, и челюсть женщины непроизвольно отъехала вниз.

– Гундахар, а ты случаем не ошибся нулями? – опешила Элли.

– Я никогда не ошибаюсь, пухлая тетка.

– Миллион?! Ты перевёл мне миллион?!

– А еще громче нельзя?! – поморщился генерал. – Просто сделай, как я сказал. И не трепли языком.

– Но это много. Слишком много!

– Когда я был паладином, меня учили быть щедрым к тем, кто нуждается.

– И всё равно. Этого хватит, чтобы обеспечить не только её, но и всех остальных. Причем на десятилетие вперед.

– Нет! Даже не вздумай! Деньги для девчонки, и точка. На остальных малолетних ублюдков мне насрать. Пускай сами ошиваются в трущобах и жрут мусор из помоек, раз считают это забавным. Переводи ей небольшие суммы каждые две недели. Плюс выдавай на карманные расходы и прочие мелкие радости. Остальное пускай получит, когда сможет самостоятельно открыть банковский счет.

– А почему сам не отдашь? – поинтересовалась женщина.

– Я рискую подохнуть. Ты – нет. Думаю, ответ очевиден, тупица.

– Сам ты тупица. У меня, между прочим, два высших образования.

– На этом всё.

Генерал развернулся и, подозвав к себе четверку ветеранов из Галереи Павших, направился к нам.

Герман, Мозес и Локо уже стояли рядом. Как и Илай, который устал наконец ломать здания и наравне с остальными пришел посмотреть, что происходит.

К слову, по степени эффективности он работал не хуже промышленного крана с «шар-бабой» и справлялся с постройками на ура. Да и мыслил весьма нестандартно. Ибо найти некромантским способностям бытовое применение не каждый додумается.

Ведь тот же Герман мог бы пройтись сперва по земле «Сейсмикой» и только потом выкорчевывать пень. Но нет. Вместо этого он полчаса обливался потом и тяжело пыхтел, сражаясь с цепкими корнями не на жизнь, а на смерть.

Хотя, быть может, это было дело принципа. Показать деревянной зверюге, кто в доме хозяин. Потому как отныне это был его участок. Скромные пятнадцать соток, купленные через терминал префекта по соседству с моими и расположенные аккурат через дорогу от владений Гласа. В центре города.

– Кстати, я придумал название для своего будущего джентльменского клуба, – промурлыкал Эстир. – И перебрав тысячи всевозможных вариантов, решил остановиться на простом и лаконичном слове «Бурлеск». Вот только с ударением на первый слог.

– Омерзительно, – прогудел Гундахар, после чего подошел вплотную к шаману и грозно склонился над ванной. – Скажи-ка мне вот что, усатое чучело, когда эти чертовы алхимики Вергилия изготовят сыворотку?!

– В смысле? Они же только вчера вечером начали изучать рецепт и готовить основу. Еще неделя как минимум.

– У вас три дня. Не справитесь вовремя – оторву усы.

– А я тут причем?! Это же вообще от меня не зависит!

– А мне плевать! Значит, будет зависеть! Это из-за тебя я подцепил эту сраную мутацию! И теперь вынужден прятаться по углам и договариваться с желторотыми соплячками, лишь бы они за мной не ходили!

– И тем не менее, я не согласен, – продолжал сопротивляться шаман. – Больше похоже на чересчур грубое вымогательство и шантаж. А между прочим, паладинов учат не только быть щедрыми к тем, кто нуждается, но также ценить верность и никогда не забывать о тех, кого любишь.

– Ты сам-то понял, что сказал, кретин? И главное – кому?

– Ну да. Пожалуй, ты прав. В моей голове это звучало куда более логично и обоснованно. Но, как бы то ни было, это не я вколол тебе шприц с мутагеном.

– Зато именно ты предложил нам наведаться в Агерон!

– И что с того? Я же не заставлял тебя издеваться над Мозесом.

– Так.

Гундахар материализовал в руке кол.

– Ладно. Намек понял. Сделаю, что смогу.

– В следующий раз именно с этого и начни. Целее будешь, – игв шагнул в сторону и окинул взглядом каждого из присутствующих. – Теперь к делу. Ваш банкир запел как самец серых ацилий в период спаривания. И готов поведать нам всю имеющуюся у него информацию касательно Райза, Нотариуса и кабального долга. Он ожидает вас в зиккурате.

– А он крепкий, – усмехнулся Герман. – Продержался почти шестнадцать часов.

– Издеваешься? Я расколол Долина Мара за двенадцать секунд.

– И что же ты делал всё оставшееся время?

– Дочитывал «Фолиант потерянного легиона». Интересная книжка попалась.

– Ясно.

– И еще одно… – Гундахар указал на четверку мертвецов из Галереи Павших. – Познакомьтесь. Мои давние соратники и самые преданные боевые товарищи из далекого прошлого. Дарий, Шейд, Хакаш и Лорд-Скелет.

Дэтлок, бодак, высший вампир и самый что ни на есть обычный скелет. Хорошо хоть «Порождения Кьюса» среди них не было. Нежити, чье тело состоит сплошь из червей.

Я вежливо поздоровался и посмотрел на последнего.

Обожженный и увитый трещинами голый череп. Чернеющий провал вместо носа и неестественно выпученный глаз, удерживаемый усаженным в глазницу стальным кольцом.

Странно, но от его мрачной фигуры исходила аура чего-то донельзя противоречивого и неестественного, словно он был существом, которое просто-напросто не могло существовать. Все равно что ошибка природы или неудачный генетический эксперимент. Блуждающий по космосу обломок биокода, бог знает каким образом оказавшийся в параллельной Вселенной.

– Господин Эо.

Коротко кивнув моим мыслям, Лорд-Скелет вышел вперед и невозмутимо уселся на бортик ванны. Затем повернул голову вправо и пристально уставился на шамана.

– Мужчина, ваш внешний вид меня пугает, – пожаловался Глас. – Как и вторжение в моё личное пространство.

– Вылезай, – клацнул зубами тот.

– Я бы с радостью, но для этого мне необходимо, чтобы все присутствующие отвернулись. А то я, знаете ли, без трусиков. И еще одно: будьте так любезны, встаньте с моего полотенца.

– У-у-у, сука…

В ответ на его просьбу Гундахар не стал церемониться и просто-напросто применил «Редукцию», отчего ванна Эстира уменьшилась до размеров ночного горшка.

Потоки воды и пены хлынули в разные стороны.

– Эх-х, всегда кто-нибудь испортит тебе день. А то и всю жизнь… – Глас поднял задницу из грязной лужи и выхватил из рук Лорда-Скелета махровое полотенце. – Влад, мне нужна новая ванна. С зачарованием на защиту от пространственных деформаций.

– Не моя проблема, – ответил я. – Я тебя предупреждал. Причем неоднократно.

– Что ж, будет мне уроком. Трагическим.

– Жду вас всех в зиккурате. Через пять минут.

Генерал развернулся на каблуках и двинулся прочь.

– Гундахар, подожди, – Илай шагнул вслед за ним. – У меня вопрос. Исключительно с профессиональной точки зрения.

– И я даже знаю какой, – усмехнулся игв.

– Как так получилось, что обычный скелет стал высшей нежитью? Это же невозможно.

– Не невозможно, а сложно. Крайне сложно. А если говорить еще точнее: Лорд-Скелет – единственный в своём роде.

– Но как?

– Это был тысяча сто двадцать седьмой год эпохи Восстания Титанов. Очередной чудовищно кровавый бой, по завершении которого мы победили титана Магралейноса и полностью вырезали охраняемый им город Ганг. В честь победы Рамнагор решил устроить грандиозный гладиаторский поединок. Но непростой. Он поднял всех павших воинов и даже тех, кто был захоронен на городском кладбище, а затем заставил их сражаться между собой. Три дня и три ночи мертвецы бились на арене, пока не остался один. Самый обычный и хилый скелет, едва способный держать оружие. «Гангское чудище» – так мы его прозвали в тот вечер. А на следующий день Рамнагор решил его возвысить. Провел сложнейший некромантский ритуал, наделил самосознанием и начал величать его Лордом. Был ли это жест доброй воли или же обычная насмешка – никто не знает. Однако теперь вряд ли найдется хоть один смельчак, имеющий достаточно большие яйца, чтобы над ним насмехаться.

И правда. Пусть я и не видел его уровня, но лично у меня сомнений не оставалось: Лорд-Скелет – чертовский опасный противник. Как, впрочем, и вся оставшаяся троица.

– Даже не представляю, как он умудрился это провернуть, – задумчиво произнес Илай.

– Рамнагор был сильным некромантом. Быть может, самым сильным из всех. Спокойный характер, расчётливый ум. Противник достойный уважения… – генерал выдержал минутную паузу. – А теперь заткнитесь и идите за мной.

* * *

Зиккурат.

Три поставленные друг на друга усеченные пирамиды, испещренные лестницами, террасами и прямоугольными нишами.

Мрачная и тоскливая постройка из гладко обтесанного камня, что, ко всеобщему удивлению, внутри оказалась гораздо симпатичнее и уютнее, чем мы представляли.

Никаких ржавых клеток, пыточных инструментов и доносящихся из глубин подвала жалобных стонов. Скорее наоборот. Не пойми откуда взявшаяся роскошная мебель, пушистые ковры, освещающие помещение жаровни, шкафы с книгами и серебряные подносы с угощениями. Как и сотни картин, развешанные буквально везде и всюду. Пейзажи, абстракции, батальные сцены и натюрморты.

– Вынужден отметить, что художник – истинный виртуоз, – восхитился Эстир. – Это потрясающе!

– Хм, – Гундахар озадаченно почесал подбородок. – Вкус у тебя, конечно, говно, но, судя по всему, иногда бывают исключения. А за комплимент спасибо.

– Так это твои?

– Мои. Чьи же еще? Дарий и Шейд забрали их из хранилища Галереи Павших. Вместе с остальными вещами, – генерал ненадолго задумался. – А знаешь… Сегодня я добрый. И, пожалуй, в качестве ответной благодарности подарю твоим усам внеочередное помилование. Можешь использовать его в будущем, как только представится такая возможность.

– О! Чертовски рад это слышать! – улыбнулся шаман. – В таком случае я смиренно принимаю ваш щедрый дар и спешу им воспользоваться незамедлительно. Ибо алхимики Вергилия мне раз сто повторили, что сыворотка антимутагена будет готова не раньше, чем через неделю. И ускорить процесс тут никак невозможно. Хотя бы потому, что ингредиенты должны настояться.

– У-у-у…

Гундахар посмотрел на Эстира как на смердящую кучу навоза, но вместе с тем неохотно сдался. Неделя – значит, неделя.

– А почему только Гласу достался подарок? – подал голос Мозес. – Мне, между прочим, тоже картины понравились.

В ответ рыцарь смерти картинно вздрогнул и повернулся к монаху.

– Как ты сюда попал? Неужели кто-то оставил клетку открытой?

– Ай, отставь меня в покое, Тед Банди, – отмахнулся тот. – Мне и так нет житья после твоих уколов.

– Уж кто бы говорил.

– У тебя хотя бы способности остались прежними. В то время как у меня они сменились на диаметрально противоположные. «Бациллокинез», «Генерация яда», «Ослабление иммунитета», «Паразитизм», «Чума» и прочая омерзительная хрень, включая «Токсичность». Ей богу, я теперь не монах, а ходячая язва. Болезни, увечья, вонь, гниение и слизь.

– Значит, ты еще больше стал похож на матку Ямарайаху. С чем я тебя и поздравляю.

– Черт. Да кто такая эта матка Ямарайаху?! Уже миллион раз о ней слышал, но никакой информации так и не нашел. Даже название нигде не встречается.

– Ты и вправду хочешь знать, кто это?

– Хочу.

– Уверен? – генерал остановился и пристально заглянул в глаза Мозесу.

– Да.

– Ладно, так уж и быть. Я расскажу. Матка Ямарайаху – это… – Гундахар выдержал театральную паузу. – Ты.