Текст книги "(Не) понимание долга"

Владимир Шеин
(Не) понимание долга
Роман

Видимое, невидимое и действительность – мы видим лишь одно в любом предмете и действии.

* * *

Все права защищены. Охраняется законом РФ об авторском праве. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Шеин В., 2020

© Издательство «Aegitas», 2020

* * *

Все персонажи и события, описанные в данной книге, абсолютно и безоговорочно вымышленные. Случайные совпадения, которых быть не может, таковыми и являются. Правда в этой книге – это характеры, вернее мечты о личностях и характерах, которые в этой жизни должны быть.

Клиент

1

Утро началось, а точнее не утро, мой рабочий день. 02 марта 2019 года уже 7.30, я в своём офисе. День с момента пробуждения был каким-то серым. Не в смысле погоды, а в смысле, именно серым: унылым, однообразным, не несущим каких-либо ярких красок в виде интересной и неожиданной работы. На улице как раз было чудесное февральское зимнее утро. Пока ещё тёмное, неприглядное, морозное. Но скоро оно должно было заблестеть яркими бликами белого снега и невозможно яркого солнца.

Я люблю работать с утра, вероятно из-за отсутствия шума, беспокойства со стороны возможных и уже имеющихся клиентов (рано вставать мало кто любит). Сегодня мне предстоит вновь перечитать пару дел клиентов, которые ранее вступили в брак, но через непродолжительное время возненавидели друг друга и остро желают поделить имущество, детей, попутно вылив друг на друга по ведру ненависти, обрызгав этой гадостью и меня. Я не сказал? Я адвокат. Профессия как интересная, так и грязная. Внешний её блеск и престиж, а также удовольствие от решения юридических задач, ничто по сравнению с тяжестью психологического давления со стороны клиентов, а также грязного белья, которое приходится перетряхивать при разрешении каждого дела.

Мой офис расположен в старом здании ещё советской постройки в полупрестижном районе Николаевска, на пр. Космонавтов, 60. В основном я практикую в Санкт-Петербурге, но офис предпочитаю держать в его пригороде, к которому можно отнести и Николаевск. Это исключает появление лишних и ненужных клиентов, с которыми я работать всё равно не буду. Кому же я необходим могут потратить полчаса езды на автомобиле, чтобы встретиться со мной. В перспективе я хотел бы поменять своё рабочее пристанище, но это не является первоочередной задачей.

Открыв сейф и взяв из него три папки с адвокатскими досье о разводах, я уселся в кресло, бросив их на стол. Приложившись к стакану кофе, который по всегдашней привычке приобретаю по пути на работу и, отхлебнув из него, я открыл первую папку. Ларченко Анастасия. В этот раз именно она обратилась ко мне. 25 лет, достаточно милая девушка, сложный характер, два года в браке, и теперь развод. Развод её интересует меньше всего. Ей необходимо откусить от общего имущества как можно больше, а также получить возможность эффектно выступить в суде, где подробно и ярко рассказать, какой её муж поддонок. А он-то как раз и не подонок, просто муж, каких тысячи. Не сошлись характерами. Делить они собрались квартиру в центре города, небольшой загородный дом, автомобиль и кредиты, конечно же, кредиты. Окунувшись в изучение документов, я даже забыл допить кофе и тем более не услышал стук в дверь.

Дело в том, что секретаря у меня нет, и, скорее всего, не будет. Заработки не позволяют. Нет, я получаю достаточно. Достаточно, чтобы самому не нуждаться ни в чём. Но не более. Кроме того, я не люблю работать, поэтому стараюсь выполнять тот объём, который позволяет заработать столько, сколько я желаю, но не более. Даже если бы у меня была секретарша, она вряд ли приходила бы в такую рань на работу. Когда я услышал стук в дверь, он, вероятно, продолжался уже некоторое время. Будучи уверенным, что кто-то ошибся, я направился к двери, чтобы отправить нежданного посетителя куда-нибудь подальше. Открыв дверь и оглядев стучавших (их оказалось двое), я понял, что день должен утратить свою серость не только из-за движения солнца по небосклону. За дверью стояли двое: мужчина и женщина. Женщина лет 30–35, примерно моего роста, стройная фигура, черные волосы, милое лицо. Мужчина чуть старше, наверное, лет 40, невысокий, примерно 160–165 см, абсолютно лысый. Оба откуда-то с Востока, китайцы или корейцы. Хотя я могу и ошибаться. Увидев их, я на секунду замешкался от неожиданности, чем женщина и воспользовалась.

– Адвокат Талызин? – обратилась она ко мне.

– Да, – ответил я ей.

– Мы к вам. Можем ли мы переговорить.

Так как стоять в дверях было глупо, я зашёл вглубь кабинета и пропустил посетителей внутрь. Если внешность посетителей ввела меня в замешательство (в нашем городе редко встретишь китайцев, корейцев или граждан иных восточных стран), то знание женщиной русского языка, вообще по непонятной мне причине ввело в ступор. В кабинете, я рукой указал посетителям на два стула, стоявших около моего рабочего стола, сам уселся в кресло и по всегдашней привычке сразу же убрал папки с адвокатскими досье в ящик стола. Адвокатская тайна есть адвокатская тайна. После этого я воззрился на посетителей и не найдя сказать ничего умного, обратился к ним:

– Доброе утро! Вы уверены, что обратились по адресу? Я не занимаюсь вопросами приобретения гражданства, а также пребывания иностранных граждан на территории РФ.

– Да, мы пришли именно к вам. – говорила пока только женщина. Мужчина лишь на мой вопрос кивнул в унисон её словам. И вообще, он не производил впечатления разговорчивого человека.

Ещё не получив её ответ, я понял, что они пришли именно ко мне. Сложилось у меня почему-то такое впечатление. И пришли, зная, что в это время я у себя и никого из клиентов нет.

– Чем могу помочь? – произнёс я дежурную фразу.

Заговорила опять женщина. При этом, прежде чем говорить, она на несколько мгновений замешкалась, хотя по-русски она говорила чисто, лишь с небольшим акцентом.

– Опять, – подумал я, – опять меня губит мой внешний вид.

Дело в том, что, проработав более семи лет в государственном учреждении, я возненавидел ношение каких-либо официальных либо деловых костюмов. Джинсы, рубашка, свитер нейтральных тонов – всё, на что я согласен. По этому поводу я неоднократно выслушивал замечания, как со стороны коллег, так и судей. Это заставило меня при походах в суд надевать костюм. Но галстук я не носил. Сегодня же, собираясь поработать до обеда с документами, после чего завершить рабочий день, я был одет лишь в джинсы и далеко не новую рубашку.

– Вы можете звать меня Тхай. – ответила женщина. – Понимаете… Дело в том… – она, как будто замялась, не зная, что сказать. Затем, видимо, решившись, продолжила:

– Дело в том, что, прежде чем обратиться именно к вам, нами рассматривались несколько десятков претендентов. – Она посмотрела на своего спутника, после чего продолжила. – И я остановила свой выбор на вас.

«Значит, второй посетитель, который не представился, не главный. А молчит он лишь, чтобы соблюсти субординацию. Интересно». – всплыло у меня в голове.

– На каждого кандидата мы собирали информацию и отзывы. Оценив всё в совокупности, я остановила выбор на вас.

– Чем же я удостоился такой чести? – ответил я, возможно, несколько иронично.

– Вы подходите нам, исходя из наличия у вас опыта и знаний, необходимых для решения нашей проблемы, – прозвучал её ответ.

– Если вы обладаете подробной информацией обо мне, то Вы должны были прийти к прямо противоположному выводу. – ответил я. – В моей биографии грехов и просчётов намного больше, чем достижений.

– Вы правы. Талызин Вячеслав Иванович. Вам 35 лет. Вы с отличием окончили Санкт-петербургский государственный университет, юридический факультет. Несмотря на полученную гражданскую специализацию, после окончания университета, поступили на службу в прокуратуру на должность следователя, а затем перевелись в следственный комитет. В течение 8 лет занимались исключительно расследованием уголовных дел. Затем уволились по собственному желанию, не выслужив пенсии. Если бы вы этого не сделали, вас бы уволили в связи с многочисленными дисциплинарными нарушениями, а также злоупотребление спиртным. Ни то, ни другое на качество вашей работы не влияло, но раздражало окружающих. У вас проблемы с субординацией, а также полностью отсутствует уважение к авторитетам. Затем, после непродолжительной работы в должности юрисконсульта в ООО «Альянс», вы сдали экзамен на адвоката. С этого времени вы занимаетесь самостоятельной практикой, в основном занимаясь разрешением вопросов в сфере гражданского права.

Сказать, что я был в шоке от её слов, нельзя. То, что она озвучила, было общеизвестным фактом.

– При всём этом вы хороший специалист. – продолжала она. – Большинство говорят о вас как о хорошем аналитике. Это качество больше всего нас и интересует.

– Кроме моей биографии, вы ещё хорошо изучили мой рабочий график. Мало людей решаться искать адвоката в своём офисе в 07 часов, – констатировал я.

– Конечно. Я всегда хочу знать с кем работаю, – несколько жёстко отреагировала на мои слова Тхай.

– Хорошо. Но давайте вернёмся к цели Вашего визита. Что Вы хотите от меня? – сказал я.

– Это не так просто сказать, – прозвучал её ответ.

– В любом случае Вам придётся это сделать, иначе наш с вами разговор бессмысленен. Пока я услышал от вас сокращённый вариант своей биографии, неоднозначную оценку своих способностей. Всё это не приближает нас к сути проблемы. Если вы не уверены в том, что вам необходима именно моя помощь, ещё не поздно развернуться и уйти. Я не сторонник навязывания своих услуг. При этом вам необходимо учитывать, что взаимоотношения адвоката и клиента предусматривают полное взаимное доверие. Вернее, вы должны мне доверять полностью, я же буду делать вид, что всё рассказанное Вами является правдой. В дальнейшем данная «правда» будет меняться, но суть наших взаимоотношений это менять не должно. В этом отношении вам и легче и сложнее одновременно. Если же вы пришли говорить недомолвками, то это ни к чему не приведёт. Я за такие дела не брался и браться не собираюсь.

Возможно, мой ответ прозвучал жёстко и грубо, но мне эта беседа уже надоела. Внутренний голос рекомендовал избавиться от этой парочки. А к нему я всегда стараюсь прислушиваться.

– Господин Талызин, – ответила она, – мы нуждаемся в ваших аналитических способностях, а также опыте расследования уголовных дел, точнее убийств. Будучи следователем, вы участвовали в раскрытии такого рода дел.

– Вы являетесь потерпевшим? – спросил я. – Сейчас я не следователь, а адвокат. В мои функции не входит расследование уголовных дел.

– Нет, ни я, ни мой коллега потерпевшими не являемся, – прозвучал её ответ.

– Так чего же Вы хотите? Что вам от меня надо? – не выдержал я.

Она открыла папку, которую держала в руках, достала из неё несколько документов и передала мне.

– Прочитайте, пожалуйста, – попросила она. – и скажите, что вы думаете по этому поводу.

В руках у меня оказались три листка формата А4. На первый взгляд на них были тексты каких-то газетных статей (опубликованных или готовых к публикации).

Первый из них содержал статью следующего содержания: «Как мне кажется, весь мир поражен случившимся с генералом Юонг Паком. Человек – легенда своей страны, который уже к тридцати двум годам стал генералом, известным военачальником. Участник двух войн, в которых проявился его талант военного стратега, он всегда действовал в интересах своей страны. Его образованность, порядочность и стремление в отстаивании своих интересов, которые всегда, по его мнению, были тождественны интересам простых граждан, сделали его очень известным. Созданное и возглавляемое им политическое движение „Достижение общих целей“ за последние пять лет достигло небывалой популярности. На предстоящих выборах, он мог быть выбран президентом страны, а его сторонники – в парламенте получить большинство мандатов. Действия и взгляды генерала редко совпадали и совпадают с мнением иностранных держав, в том числе и нашей страны. Это вызвано лишь тем, что он умеет отстаивать свою точку зрения. Наличие противоречий и взаимных непониманий не умаляет его достижений. При руководстве страной Юонг Паком, она достигла бы значительных достижений в развитии экономики. Инкриминируемое ему преступление (убийство) вызывает шок. Такой человек не способен на подобное, не способен убить безоружного человека, особенно женщину. Если же его вина в совершении преступления будет доказана, и он будет осуждён, мир утратит одну из звёзд современной мировой политики, а его Родина – верного сына».

Вторая статья была более агрессивной и в чём-то обвинительной, обличающей: «Генерал Юонг Пак обвиняется в совершении убийства женщины! Если раньше его агрессивность и неуравновешенность была направлена против развитых стран, партнёров, которые предпринимали усилия по выводу его страны из кризиса, то теперь он стал убивать своих граждан. Неоднократно мы указывали на беспринципность, жестокость и неуравновешенность генерала при разрешении конфликтов со своими политическими противниками. Наши предупреждения игнорировались, их пытались опровергнуть. Наши слова подвергались сомнению, в них выискивали политическую и экономическую заинтересованность. Юонг Пак сам показал своё истинное лицо, совершив убийство безоружной беззащитной женщины. Оказалось, что наш политический оппонент оказался обычным уголовным преступником. Надеемся, что суд вынесет ему жёсткое и справедливое наказание».

Третья же вообще выглядела как общественный приговор: «Убийца! „Убийца“, вдумайтесь в это слово. Убийца Юонг Пак, рвавшийся к власти, наконец, показал своё истинное лицо. И это оказалось лицо злодея из фильма ужасов. Убить беззащитную девушку – вот действия человека, который якобы заботился о благосостоянии страны и обещал вывести её из кризиса. Но он не только убийца. Он лжец, который вёл за собой людей, убеждал их в своей порядочности. На самом же деле, скрываясь под личиной добропорядочности, Юонг Пак оказался обычным, я бы даже сказал, рядовым убийцей. Не буду удивлён, если он совершил это из-за низкого корыстного мотива. Генерал Юонг Пак должен быть осуждён не только за убийство, но и за то, что в течение долгого времени обманывал людей, граждан своей страны, вселяя в них надежду на то, что он знает пути выхода страны из кризиса и сможет сделать это. Такой человек заслуживает лишь смертной казни, которая, как я надеюсь, и будет ему назначена в качестве наказания за совершённое им преступление».

Все три статьи были не подписаны. Непонятно, публиковались ли они или только их собирались публиковать.

Прочитав их и, отложив листки бумаги в сторону, я посмотрел на Тхай и спросил, – Ну и зачем вы мне это показали? Зачем мне этот уголовно-политический сумбур в отношении неизвестного мне человека? Из указанных статей понятно лишь то, что вас интересует какое-то убийство.

– Господин Талызин, – ответила она, – чтобы вы могли сказать об авторстве этих статей? Я понимаю, что мы предоставили вам лишь несовершенный краткий перевод частичного их содержания. Но меня интересует, что вы можете сказать об авторах данных статей и, возможно, их мотивах.

– Если я отвечу вам, вы оставите меня в покое? – спросил я.

– В зависимости от вашего ответа, мы… я приму решение о том, подходите ли вы нам, – прозвучал ответ.

– Интересные формулировки вы используете. Подходить я должен «нам», а решение принимаете вы одна. По поводу этих статей я могу сказать следующее. Это политические некрологи. Две первые написаны представителями иностранных для Вашей страны государств, возможно постоянных партнёров. Исходя из содержания первой статьи, я думаю, что её авторство принадлежит представителю из Китая или России. Являясь крупными игроками на политической арене, они даже при проявлении откровенной политической агрессии и отстаивании своих национальных интересов на территории иностранных государств (всегда убивала эта формулировка – «интересы национальные», но почему-то на территории другого государства), сохраняют внешнюю порядочность и культуру. Я думаю, что генерал Юонг Пак не был другом одного из указанных государств (какого точно, я определить не могу), скорее являлся соперником. Возможно, генерал, продвигая свою политическую программу, предпочитал в качестве партнёра иную страну либо слишком рьяно отстаивал действительные, настоящие национальные интересы своей страны. Автор второй статьи, по моему мнению, является гражданином США либо просто их представителем. Столь агрессивный стиль, выдвижение пока ещё неподтвержденных обвинений (ни в одной статьи сведений о доказанности выдвигаемых обвинений нет) – их метод, даже форма существования. При этом в статье указывается на наличие благих намерений со стороны государства и каких-то ранее выдвигаемых предупреждений. Это в стиле США: много и часто говорить о благих намерениях тех, кого они хотят использовать лишь для получения выгоды для себя. Третья статья, бесспорно, написана политическим оппонентом Юонг Пака внутри страны. При этом оппонентом не совсем удачливым, о чём говорит эмоциональность статьи и явная радость от поражения противника. Учитывайте, это лишь моё личное мнение. Я не политик, никогда специально политикой не интересовался. Имя же генерала я впервые увидел в ваших статьях. О Юонг Паке мне ничего не известно.

Выслушав мой ответ, Тхай посмотрела на своего спутника, на минуту задумалась, после чего обратилась:

– Вы нам подходите.

2

Около двух месяцев назад. Офис на 11 этаже Asia Tower в столице.

– Зачем ты устраиваешь этот цирк, Тхай? Чего ты хочешь добиться? Зачем эти игры? Генерал допустил ошибку, её уже не исправить. Нам необходимо продолжать начатое им дело. Наше движение и так в опасности. После приговора суда, мы потеряли практически всё. На выборах мы потерпели сокрушительное поражение. Лишь два мандата в парламенте! Два! А мы надеялись, что генерал станет президентом, в парламенте мы получим большинство и сможем заниматься реальными делами. Теперь же люди отвернулись от нас. И не только люди. Политики, финансисты, общественные деятели, которые раньше публично поддерживали нас, ушли в тень. Часть из них во всеуслышание заявили о том, что глубоко ошибались в генерале, в его идеях. Единицы, и слава Богу, что единицы, переметнулись к нашим политическим противникам. Несмотря на то, что после приговора прошло уже более полугода, в газетах постоянно обсуждается виновность Юонг Пака, в красках расписывается его жестокость и беспринципность. Нет теперь политика с именем Юонг Пак. Нет такой политической и общественной фигуры! В армии все от него отвернулись. Нам необходимо использовать все ресурсы для того, чтобы его идеи, которых и я, и ты придерживаемся, продолжали жить. Нам надо сменить знамя, оставив в целостности планы и идеи. Но Юонг Пака с нами уже не будет. То, что он совершил, поставило крест на нём как политике, а его сведёт в могилу. Я по настоящее время не понимаю, как это могло произойти! Это какой-то бред! Зачем ему понадобилось это убийство?! Зачем!??? И в это время ты пытаешься реализовать свои глупые идеи, хочешь доказать его невиновность. Лучшие адвокаты работали с делом генерала! Лучшие!!! А ты решила привлечь иностранных специалистов, заметь, никому не известных специалистов. И просишь их, чтобы они раскрыли правду. Неизвестную тебе правду! А возможно, добиваешься создания ими желаемой тобой правды. И тратишь на это огромные деньги. Я не понимаю тебя, не понимаю, почему ты так фанатично веришь в невиновность Юонг Пака. Я могу согласиться с тобой, что ожидать от него убийства безоружного, да ещё и женщины, невозможно, абсурдно. Он солдат и стреляет лишь по приказу в таких же солдат. Идея о том, что его подставили, мне тоже нравиться. Но кто? И, главное, почему Юонг Пак молчал с момента задержания и молчит по этому поводу сейчас. Его молчание расценивается как признание вины. Поэтому мы имеем, то, что имеем. Оставь свои глупые идеи и давай заниматься реальным делом. Генералу мы ничем помочь не можем.

– Куанг, я тебе уже говорила, что не остановлюсь. Я уверена, что генерал невиновен. Я не знаю, почему он молчит, но сделаю всё, чтобы узнать правду. И на это я трачу свои деньги, а не нашего политического движения. Занимайся тем, чем ты сейчас занимаешься. Ты же не зря был правой рукой Юонг Пака. И, надеюсь, ты добьёшься результата. Я же буду делать то, что решила.

– Ты ошибаешься.

– Ну что ж, это твой выбор. На всякий случай подготовь себя к разочарованию. Я не хочу, чтобы ты потеряла веру в себя и в наше дело, когда твои так называемые специалисты придут к тому же выводу, что и суд.