Текст книги "Золотой карась в аквариуме"

Владимир Силкин
Золотой карась в аквариуме. Детские стихи и рассказы

Стихи

Дружба

 
Вовка щенка, как никто, понимает,
Вовка по-братски его обнимает.
Как это в жизни друзьям
пригодится?
Скоро на это ответит граница.
 

«Строит солнце рожицы…»

 
Строит солнце рожицы,
В зеркало глядится:
Как и что там сложится,
Кто с утра родится?
 

Случай

 
Один музыкант потерял два клавира,
Они разлетелись почти на полмира.
Их куры склевали, а попросту съели.
Наутро проснулись и дружно запели.
Но пение курам далось нелегко,
Неслось отовсюду: «Ко-ко» да:
«Ко-ко».
И будто б всерьёз похвалу человеку,
Горланил петух на дворе:
«Ку-ка-ре-ку!»
Хозяин задумался, сделался хмурым:
– Чего это так раскудахтались куры?!
И что означает их это: «Ко-ко»?
Так, знаете ль, можно зайти далеко…
И что это кочет кричит:
«Ку-ка-ре-ку?!»,
Как будто бы кур приглашает
на реку?
Но плавать не могут поющие куры,
У них для воды не подходят фигуры.
Неужто, смеются они над людьми?
Поди ты хохлаток поющих пойми…»
Такой вот хозяин, понять он
не хочет —
Горланит лишь сытый, ухоженный
кочет.
А куры, что тоже от смеха трясутся,
И дольше живут и охотней несутся.
 

Цветы в букете

 
Цветы совещались в букете,
Кто краше, душистей на свете.
Но, жаль, что при этом ни разу
Спросить не додумались вазу.
Она-то, хрустальная, знала,
Что краше её не бывало.
Что тема закроется эта
С приходом другого букета.
 

Дети

 
Этот на службу собрался во флот,
Этот в десантники метит.
И не оглянутся, детство пройдёт,
Станут мужчинами дети.
 
 
Вручит мальчишкам погоны страна,
Будет их службой гордиться,
И отливает уже ордена
Тем, кто сегодня родится.
 

Тапочки

 
Ходят тапочки по дому,
А у тапочек глаза.
Но котёнку по-другому
По ковру ходить нельзя.
 

Сорока

 
На хвосте приносят вести
Все сороки сразу вместе.
Разберись там, кто не прав!
Сложен птичий телеграф.
 

Солнце

 
Солнце вымокло в снегу,
По небу кружится:
– Ой, я больше не могу,
Ухожу сушиться!
 

Рыжие и чёрные

 
Воевали муравьи
Рыжие и чёрные,
И вели они бои
Меж собой бессчётные.
 
 
Сколько рыжих полегло,
Сколько чёрных ранено!
Но два войска не могло
Указать на крайнего.
 
 
Кто там первый сплоховал
И украл соломинку,
Кто чужому не давал
Подниматься домику?!
 
 
И пришли тогда к Жуку,
Богатею-кулаку,
Рыжие и чёрные,
Самые учёные.
 
 
– Помогай, – сказали, – Жук! —
Не хватает больше рук
На войну и на работу!
Надо срочно делать что-то!
 
 
Жук за ухом почесал,
Помолчал и так сказал:
– Расползайтесь по домам,
Хватит бить друг друга вам.
 
 
От войны не будет проку!
Да спросите хоть Сороку.
Ведь она везде летает,
Всё про всех на свете знает.
 
 
Повидала столько драм,
Что не снилось муравьям.
 
 
– Подскажи, как быть, Сорока?!
– Я скажу, война жестока.
Продолжать её не стоит,
Лучше мир в лесу построить.
 
 
Я летаю далеко,
Очень много вижу я.
Показать всегда легко
С высоты на рыжего.
 
 
Только буду не права,
Указав на рыжего.
Вон, сидит себе Сова
И не тычет в ближнего.
 
 
Ей и ночью всё видать,
Знает, кто дурачится,
Никакая в мире рать
От неё не спрячется.
 
 
Попросите и Сова
Скажет нужные слова…
 
 
– Я скажу вам, муравьи,
Ни к чему в лесу бои.
Лес – огромная семья,
Он умрёт без муравья.
 
 
Изведи вас и тогда —
Настоящая беда.
 
 
Да спросите хоть Медведя,
Слышу, он в телеге едет.
Подтвердит, я знаю, он,
Воевать вам не резон!
 
 
Чёрные и рыжие,
Дальние и ближние,
Вы же можете дружить
И друг с другом в мире жить!..
 
 
– Что за шум?! – спросил
Медведь. —
Воевать не смейте впредь!
Я привёз для вас солому,
Всю её тащите к дому.
 
 
Надо, снова привезу.
Никакой войны в лесу!
 
 
Рыжие и чёрные,
Самые учёные,
Позабудьте про войну,
Объявляю тишину!
 
 
Возвращайтесь по домам,
Я желаю мира вам!
 
 
Уползли в дома свои
Работяги-муравьи.
И с тех пор в добре и мире
Каждый спит в своей квартире.
 
 
А в лесу и тишь, и гладь,
Злого слова не слыхать.
 
 
…Столько рыжих полегло,
Столько чёрных ранено!
Но желание прошло
Тыкать пальцем в крайнего.
 

Совет

 
Огурец взглянул на светлячка:
– Заморил бы, брат, я червячка!
– Мясо не годится для еды,
Лучше утром съешь ведро воды!
 

Два комара

 
Два комара сидят в углу.
Один достал свою иглу:
– Я человека не боюсь,
И крови я сейчас напьюсь!
– Не надо, брат! – сказал другой, —
Живи без крови, дорогой!
Но не послушал брата брат
И стал пятном, как говорят.
 

Сова

 
– Голова? Конечно, голова! —
Про соседку думала сова. —
Но и я, соседушка, мудра,
Ежели не бодрствую с утра.
Потому и зрячи наши очи,
Что на мир взираем среди ночи.
 

Собаки

 
Когда-то жители квартир,
В суровый изгнанные мир,
 
 
Собаки возле теплотрасс
Глядят с презрением на нас.
 
 
И думают, что это враки,
Собаки вы, а не собаки.
 

Сказки

 
Козлята в сказку про козлят
Никак поверить не хотят.
И заявляют людям вслух:
– Нас не рожают больше двух.
Семь наших братьев – ерунда,
У мамы двое нас всегда.
 

Прожектор

 
Прожектор знает, что искать,
Куда светить средь ночи,
А нам и нечего вникать
В его процесс рабочий.
 
 
Не ускользнёт от умных глаз
Ни сейнерок, ни рыбка,
И у прожектора сейчас
Счастливая улыбка.
 

После купания

 
Солнышко купается в затоне,
А просохнуть просится в ладони.
Высохнет и смотрит свысока
Как там без пригляда облака?
Запряжёт их, будто лебедей,
И дожди развозит для людей.
 

Поплавок и крючок

 
Поплавок сказал крючку:
– Повидал я на веку!
И в жару, и в непогоду
Я нырял с обрыва в воду.
Хмыкнул тот, идя ко дну:
– Не видал ты глубину…
 

Подружки

 
Нет подружек у ромашки,
Кроме кошки[1]1
  Кошка – растение.


[Закрыть], кроме кашки.
А зачем ещё ей кто-то?
Дружба это ведь работа.
 

Ответ

 
Солнце облако треплет за ушко:
– Что ты спишь, надувная подушка?!
Что вы ходите как неживые
Подо мной облака кучевые?
Солнцу облако так отвечало:
– Ты всему, что на свете, начало!
Разогрело меня, укачало,
А теперь вот ещё накричало!
 

Валаам

 
Летний вечер, тихий храм,
Комарьё да мошки.
Кормит остров Валаам
Солнышко из ложки.
 

Крабы

 
Вежлив краб, не то, что жаба.
Краб всегда протянет краба.
– Сейнера! Убрать забрала,
Не спускать на воду трала!
Пусть живут на свете крабы
Каждый лет по сто хотя бы.
 

Жеребёнок на лугу

 
Он траву жуёт упрямо,
Но в уме его одно —
Были б живы папа с мамой,
А травы полным-полно.
 

Легкоатлеты

 
Подмигнуло солнце Вовке,
Позабыв о тренировке:
– Мы привязаны друг к другу,
Чтобы бегать кросс по кругу.
 

«На ёлку!»

 
В зелёных сапожках прошествует
ель,
Украсив звездой треуголку.
– Куда ты? – окликнет её свиристель.
– На праздник! На главную ёлку!
 
 
– На ёлку! На ёлку! – раздастся
в лесу. —
Чего прохлаждаться без толку!
Будите всех зайцев, косую лису,
А также трёхногого волка!
 
 
И все зашумят, побегут, полетят.
Гулять позволяет погода.
А люди животных и птиц угостят
По случаю Нового года.
 
 
И только один равнодушный
снегирь,
Наевшись холодной рябины,
Продолжит сидеть и оглядывать
ширь,
Крылом поправляя седины.
 

Щука

 
Из осоки смотрит щука,
Не издаст она ни звука.
Там её и обману,
Запустив под нос блесну.
 
 
Только вот какая штука,
На блесну не смотрит щука.
Ей всегда в разгар весны
Дела нету до блесны.
 
 
В каждой заводи речной
Много всячины иной.
Щуку выудить наука,
Потому что это щука.
 

Дельфины

В Азовском море насчитывается три вида дельфинов: белобочка, афалина и пыхтун.

Ведущему телевизионной программы «В мире животных» Николаю Дроздову

 
Белобочка, афалина,
И, конечно же, пыхтун,
Не показывают спину
У затерянных лагун.
 
 
Может быть, боятся крови?
Опасаются всего!
Их осталось-то в Азове,
Вероятно, ничего.
 
 
Их нещадно люди били,
Их старались извести,
И они сюда забыли
Проторённые пути.
 
 
Как в каком-то глупом клипе,
Сочинённом в наши дни,
Парой-тройкой в Казантипе
Появляются они.
 
 
Я однажды видел спину,
Я подумал, это кит,
Мне сказали, что дельфину
Та спина принадлежит.
 
 
И с тех пор смотрю я зорче
На Азовскую волну,
Но в Азове, между прочим,
Все киты ушли ко дну.
 
 
Затаились в Чёрном море,
Меж сетями, между шхун…
И сидят, с бычками спорят,
Белобочка и пыхтун.
 

Ворона

 
Кто-то золото теряет,
Счастье светлое своё.
А ворона подбирает,
Что упало, то её.
 
 
Ей ни холодно, ни жарко.
Чьи-то боли нипочём.
Можно радоваться, каркать
У несчастных за плечом.
 
 
И нисколько не накладно
Жить свой век, не дуя в ус,
Неуклюжим клювом жадно
Счастье пробуя на вкус.
 
 
Не ударят, не осудят,
Чертыхнутся и пройдут.
В этом мире только люди
Глупо так себя ведут.
 
 
И ворона, словно с трона,
Смотрит, где поднять чего.
Ведь ворона есть ворона,
Не упустит своего.
 
 
Семенит по Малой Бронной
Меж толпою и жильём.
Вот и празднует ворона,
Если повод ей даём.
 

Шимпанзе

 
Не подъехать на козе
К горделивой шимпанзе.
Грозно смотрит сверху вниз:
– Что ты смотришь?! Отвернись!
 

Утята

 
Утята не бывают гадкими,
На свете нет плохих утят,
Но почему-то с недостатками
Их в сказках показать хотят.
 

«У комара одна забота…»

 
У комара одна забота —
Раз в жизни укусить кого-то.
 

Телеграмма

 
Сказала утятам весёлая мама:
– Сегодня на почту пришла
телеграмма.
На пруд приглашает к обеду соседка,
Что, в общем-то, нынче случается
редко.
А главное в том, дорогие утята,
Что очень вкуснющие там лягушата.
Пойдёмте обедать скорей на пруду!
Но маленький самый сказал:
«Не пойду!
Не стану я есть лягушачьих ребят,
Они же пожить и поквакать хотят.
Чтоб сдачи нам дать, нет у них
кулаков,
И даже усов, как у вредных жуков.
Сама же учила быть добрыми, мама!
Плохая на почту пришла телеграмма!
 

Стрекоза

 
Пялит сонные глаза
На кувшинку стрекоза:
И красива, и стройна,
Но бескрылая она.
 

На Малеевском пруду

 
На Малеевском пруду,
Как в хорошей старице,
Окунь первый раз в году
На мормышку зарится.
 
 
И стоит, разинув рот,
И не знает, кстати ли
Монотонно сверлят лёд
Русские писатели.
 
 
Вот заметил червячка
Над собой вертлявого:
Хвать и нету дурачка,
Окунька слюнявого.
 

Сердце слона

 
Вряд ли кому-то подробность
нужна,
Только вот почему-то
Все ж сокращается сердце слона
Двадцать семь раз в минуту.
 
 
Тащит бревно, что-то там жуёт,
Или трубит кому-то,
Сердце колотится, не устаёт,
Двадцать семь раз в минуту.
 
 
Ходит саванной и воду пьёт,
Мучась жарою лютой,
Сердце его все равно поёт
Двадцать семь раз в минуту.
 
 
Даже когда его жизнь и бьёт,
Всё в ней меняя круто,
Сердце слоновье не отстаёт
Ни на одну минуту.
 

Рысь

 
Я сказал котёнку: «Брысь!»
Оказалось, это рысь.
Вдруг возникли сбоку тёти,
Что явились по работе.
– Так нельзя себя вести,
С рысью, мальчик, не шути!
Я бежать от клетки рысью,
Чтобы злость не видеть рысью.
С рысью нужно осторожно,
Оказаться крайним можно.
Хоть и маленькая рысь:
Но при всех как крикнет: «Брысь!»
В зоопарке есть, ребята,
Не котята, а рысята.
А ещё там есть и тёти,
Если плохо вы ведёте.
 

Птичьи растения

 
Поднялись не у дорожки,
А среди полей
Птичья гречка, птичьи ножки,
Птичий клей[2]2
  Птичья гречка, птичьи ножки, птичий клей – растения.


[Закрыть].
 
 
Собирают птицы крошки,
Только им милей
Птичья гречка, птичьи ножки,
Птичий клей.
 
 
Но растенья корчат рожки
Птицам всех мастей:
Птичья гречка, птичьи ножки,
Птичий клей.
 

Птица-секретарь[3]3
  Птица-секретарь – живёт к югу от Сахары. На голове хохол из шести длинных перьев, как у писаря, заложившего за ухо перо. Искусный истребитель змей.


[Закрыть]

 
Слышал, птица-секретарь
Истребляет змей, как встарь.
Даже яда не боится
Удивительная птица.
Поднимает в небо змей,
Что идут на завтрак ей.
Сбросит птица их оттуда
И считай, готово блюдо.
Но живут такие пары
Только к югу от Сахары.
Вряд ли сможет поселиться
Под Москвой такая птица.
 

Похожие

 
У бычка рожки,
Ушки, хвостик, ножки,
А ещё язык, глаза…
И упрямей, чем коза.
 

Телёнок

 
Телёнок прыгает, резвится,
Наверно, хочется ему
Летать, парить и петь как птица,
А получается: «Му-му!».
 

Пёс

 
Этот пёс не один на заставе,
Много списанных здесь
прижилось,
А кормить их начальство
не вправе,
Хоть любой это – белая кость.
 
 
И взирает стальными глазами
Этот пёс в непроглядную тьму,
И пожить и повыть рядом с нами
Так и веришь, за счастье ему.
 
 
Пёс к солдату доверчив от века,
Только глянешь, помчится спасать,
И сказать, что он друг человека,
Ничего про него не сказать.
 

Осень

 
Не обойтись никак без сини,
В оконца луж не насмотреться.
Насквозь промокшие осины
К рябинам тянутся погреться.
 

Мечты

Вовка вновь противогаз

 
Надевает ловко.
И на службу хоть сейчас
Заступил бы Вовка.
 
 
Жалко, Вовке нет шести,
Быть в строю не вправе.
Но уже решил нести
Службу на заставе.
 
 
Поскорей бы подрасти,
В школе отучиться…
Будет с ним, как ни крути,
На замке граница.
 

Махаон Маака

 
Эта бабочка знает плохо,
Что же, в сущности, человек,
И какая сейчас эпоха,
И какой на пороге век.
 
 
От сачка ускользает ловко
И волнуется всё сильней,
Размышляя седой головкой,
Что же сделать хотели с ней?
 
 
Ускользнула и это благо,
А испуг для неё не в счёт.
Непонятно лишь, что за влага
По скуластой щеке течёт?
 
 
Поднимайся, не ведай страха,
И от сказочных орхидей
Улетай, Махаон Маака,
И не трогай в пути людей.
 

Майский жук

 
Выползает майский жук
Из травы неловко,
Издаёт потешный звук
Сонная головка.
 
 
Заползает в коробок,
Видно, не доволен,
Что теперь какой-то срок
Жить ему в неволе.
 
 
Налюбуюсь на жука,
Выпущу из клетки.
У него, наверняка,
Будут в жизни детки.
 
 
До свиданья, майский жук,
И живи, хоть вечность,
Помни, друг, не сходит с рук
И жуку беспечность.
 

Колокольчики

 
Два колокольчика в тени
Кричат друг другу: «Позвони!»
Звонят без устали они:
– Тебя не слышно, извини!
И тот звонит, и тот звонит,
Но, ни один не извинит.
 

И про мам, и про детей

 
Пока мамы есть на свете,
То на свете будут дети.
 

«Вот у кошки есть ребята…»

 
Вот у кошки есть ребята
И зовут ребят котята.
У слонихи есть ребята
Длинноносые слонята.
У вороны есть ребята
Вороные воронята.
Есть у лошади ребёнок,
Только это жеребёнок.
Есть у аиста ребёнок.
Только он уже чертёнок.
У собаки есть сынок,
И зовут его щенок.
 

«И послушны, и упрямы…»

 
И послушны, и упрямы,
Дети все всегда от мамы.
И за то, что рождены,
Дети мам любить должны.
Потому что только мама
Всю любовь отдаст до грамма.
 

Зарисовка

 
Мальчик за бабочкой гонится,
Хочет настичь в два скачка,
Но ускользает лимонница
Из-под сачка.
 
 
Тучи над лугом дурачатся,
Мошки ползут в лопухи.
Снова лимонница прячется,
Но попадает в стихи.
 
 
Так ей живётся и можется
В бешеный век скоростей…
Пусть её крылья не сложатся,
Уберегут от детей.
 

Зубр и зубрёнок
Песня

 
А под городом Орлом
Полдень тих и звонок.
Ходят по лесу вдвоём
Зубр и зубрёнок.
Всё за папами зубрят
Больше дюжины зубрят.
 
 
Скоро вырастут они
И покажут зубы,
Будут на земле одни
Выбиваться в зубры.
Всё за папами зубрят
Больше дюжины зубрят.
 
 
Зубр под городом Орлом
Ходит утром в чаще.
Пусть и сын растёт орлом,
Зубром настоящим.
Всё за папами зубрят
Больше дюжины зубрят.
 

Драгоценное пёрышко
Колыбельная песня

 
1.
Говорю тебе: «Дашечка!»,
Только слышится: «Душечка!».
Все игрушки по ящичкам,
Но одна на подушечке.
 
 
Припев:
Спи, моя сладкая внученька,
Взяв свою куклу на рученьки.
Спи, моя нежная самая,
Будешь ты лучшею мамою.
 
 
2.
Распустила ты волосы.
Ах, Дашутка– разбойница!
Золотым твоим голосом
Снова комната полнится.
 
 
3.
Ты проснёшься до солнышка,
Ты тихонько обуешься.
Драгоценное пёрышко,
Как тобой налюбуешься?!
 

Бакланы

 
Над морем летают два брата —
Бакланы, большой и хохлатый.
 
 
На вид они очень похожи.
И всё же, и всё же, и всё же…
 
 
Отличие есть у пернатых —
Большие не любят хохлатых.
 
 
А может быть, всё это мнится?
Бакланы безвредные птицы.
 
 
Крикливы, но оба крылаты
Бакланы, большой и хохлатый.
 
 
Над морем летают два брата.
Пойми, кто большой,
кто хохлатый!
 

Грач

 
Я решил, что нипочём
Грач не может быть врачом,
Может быть учёным,
Потому, что в чёрном.
Если был бы в белом,
То другое дело.
 

Гуси

 
Гуси движутся гуськом
По привычке босиком.
Гуси шлёпают по лугу
И кричат на всю округу.
Уступая путь друг другу,
Гуси шлёпают по лугу.
 

Стрекозьи слёзы

 
Зачем ты нужна мне сейчас,
стрекоза?!
Спасай свои хрупкие крылья!
По-детски слезятся стрекозьи
глаза,
Которые кепкой прикрыл я.
 
 
И я выпускаю: «Прости и лети,
Туда, где чуть живы стрекозы…»
И кепку со злостью сжимаю
в горсти,
В которой тяжёлые слёзы.
 

Слон

 
По Большой Никитской или
Малой Бронной,
Или Баррикадной, или Поварской
Слон шагал весёлый, слон шагал
двухтонный,
Хоботом размахивал, будто бы
рукой.
 
 
Он из зоопарка незаметно вышел,
И пошёл спокойно прямо к ЦДЛ[4]4
  ЦДЛ – Центральный Дом литераторов.


[Закрыть].
Дали ему яблок, дали ему вишен,
Да таких, которых в жизни он не ел.
 
 
Он шагал Москвою, он шагал
столицей,
Улыбался мило встречным на ходу.
У ворот Никитских вздумалось
напиться,
Только вот не вспомнит он,
пил в каком году.
 
 
Из фонтана пил он, не боясь
прохожих,
Не боясь, что горло может заболеть.
Не боясь простуды… Только всё же,
всё же
Он мечтал, что кто-нибудь сможет
пожалеть.
 
 
Подошёл нежданно человек
в фуражке
Подошёл, конечно, он непросто так.
Подошёл и строго вдруг сказал
бедняжке:
– Попрошу, пройдите срочно
в зоопарк!
 
 
Так слону казалось, так оно и было,
Только это было всё-таки во сне.
Слон лежал двухтонный,
несказанной силы,
И хитро подмигивал по-слоновьи
мне.
 

Ракушка

 
Есть и у ракушки
И глаза, и ушки.
 
 
Вот и слушает она,
Как волнуется волна.
 
 
Возмущается, когда
Возмущается вода.
 
 
И живёт себе ракушка,
Оттопырив в море ушко.
 
 
Долго так себе жила,
Пока не подобрала
 
 
Конопатая девчушка.
– Это чудо, не ракушка!
 
 
Увезла её домой,
Чтоб не зябла та зимой.
 
 
Чтоб жила на книжной полке,
Спрятав скрепки да иголки.
 
 
Конопатая девчонка
По утрам смеётся звонко.
 
 
А как светится ракушка,
У которой есть подружка!
 

Непонимание

 
Бульдог молчит, хозяин лает,
Да всё он делает не так:
Кость погладать не оставляет,
Не понимает он собак.
 

Друзья

 
Сержант Петров не может
без овчарки,
Он из столовой носит ей подарки —
То сахарку, то хлебушка кусок
И бережно ведёт за поводок.
И знает он, что если будет туго,
То и она в беде не бросит друга.
 

Маяк

 
Маяк подмигивает тем,
Кто берега не видит.
К нему, забытому совсем,
И в шторм идущий выйдет.
 

Поединок

 
Вовка Козюлькин уроки не учит,
Кошку соседскую ловит и мучит.
Но убегает соседская кошка,
Рожицы корчит ему из окошка.
Сопли у Вовки, как будто сосульки,
Шмыгает носом замёрзший
Козюлькин.
Молча с досады грозит кулаком
Кошке, склонившейся над молоком.
Кошка поест, и уляжется кошка
В тёплые тряпки родного лукошка.
Там и приснится ей серая мышка,
Та, у которой случилась одышка.
Жаль по-кошачьи ей мышку
немножко.
Даже всплакнула уснувшая кошка.
Так стало жалко беднягу-полёвку,
Что позабыла и думать про Вовку
Только Козюлькин уже
не любитель,
С кошкою сводит он счёты
как мститель.
Вовкина месть бесконечно проста —
Он от души ей накрутит хвоста.
Мне за Козюлькина как-то неловко,
Не по-людски обижается Вовка.
 

Снегирь

 
Птицы осенью на юг,
А ко мне вернулся друг,
И румяный, и здоровый,
Снегирёвый-снегирёвый.
 

Черепашки и рубашки

 
Вновь не сняли черепашки
При купании рубашки.
Возмутился мальчик Гена:
– Где же ваша гигиена?!
Не смолчали черепашки:
– Не снимаются рубашки.
И при чём тут гигиена?
Не в одежде дело, Гена!
Все на свете черепашки
Родились на свет в рубашке.
Гигиена, гигиена!
Ты бы сам умылся, Гена!
 

Синица

 
Стрекочет синица за нашим окном,
Озябла и просится, бедная, в дом.
Но сколько я там ни реви,
ни канючь,
Лежу на диване, закрытый на ключ.
Лежу, размышляю и выход ищу.
Вот мама вернётся, я птицу впущу
 

Приглашение

 
Постучался заяц к волку:
«Волк, пойдём со мной на ёлку!
Там морковки целый воз
Дед Мороз на всех привёз!»
 
 
Волк зевнул: «Да что в ней толку!
Не пойду с тобой на ёлку,
Потому что Дед Мороз
Пирожков мне не привёз!
 
 
Мне обидно и до слёз!
Нет в морковке толка!
Ой, не любит Дед Мороз
Даже в праздник волка!»
 

Гусиное перо

 
Перо гусиное сияло —
Когда в чернильнице стояло.
 

Поливок

 
Дождь прошёл, и пруд намок,
Разыгрались рыбы:
– Кто нас мочит?
– Поливок!
– Поливок! Спасибо!
 

Обезьянка

 
Вовка язык показал обезьянке,
Чтоб не бросала консервные банки!
Хоть родилась от Москвы далеко,
Любит сгущённое пить молоко.
Сколько ни дай, всё до капли
съедает,
А без еды ей всё надоедает.
Только зачем же консервные банки
Надо в мальчишек бросать
обезьянке?!
 

Медовая лапа

 
Медведь не обидит зимой никого,
Хоть лес и трясётся от храпа,
А всё потому, что во рту у него
Медовая вкусная лапа.
 

Мартышки

 
Я не думал, что мартышки
Поголовно коротышки.
Встали рядом в тишине,
По колено обе мне.
 

Макара[5]5
  Макара – мифологический образ фантастического морского животного. Его часто представляли животным огромных размеров, близких по своему облику к крокодилу, акуле, дельфину.


[Закрыть]

 
Ой, жара, ой, жара!
На охоте Макара.
Он плывёт по Брахмапутре[6]6
  Брахмапутра – река в Непале.


[Закрыть],
Чтоб заправиться с утра.
 
 
Ой, жара, ой, жара!
Раззевался Макара!
А последний раз нормально
Он заправился вчера.
 
 
Ой, жара, ой жара!
Недоволен Макара:
Не даёт глазам покоя
Деловая мошкара.
 
 
Ой, жара, ой, жара!
– Что ж ты медлишь, Макара?!
Столько коз на водопое,
Что заправиться пора!
 
 
Ой, жара, ой, жара!
На диете Макара,
Никого он есть не будет,
А тем более – с утра!
 

Лев

 
Не тычьте пальцами во льва —
Он хвост не поджимает,
Зато обидные слова
Мгновенно понимает.
 

Катя

 
Катя загадочна и молчалива.
Да и о чём говорить-то
счастливой?!
Делится сдержанно счастьем
со всеми:
– Счастье придёт, нужно только
лишь время!
 

Журавлик

 
Журавлику ночью осенней не спится,
Хотел бы взлететь, но ему не летится.
Поранил какой-то мальчишка крыло,
И радостный, скрылся с болота
в село.
А стая на утро одна улетела,
Но долго кружила, бросать не хотела.
И плачет журавлик в холодной воде:
– А я бы оставил больного в беде?! —
Не знаю, – твердит он себе самому, —
Я, видно, не нужен уже никому!..
– Да что ты, журавлик?
У нас погостишь
И тоже за стаей своей полетишь!
Догонишь её, в поднебесье споёшь…
Пойдём потихоньку…
Поешь и попьёшь…
Какой-то мальчишка поднял журавля
И к дому понёс, по дороге пыля.
И, правда, уже через несколько дней
Помчался журавлик за стаей своей.
Летел он и думал, что горя не счесть,
А люди и злые, и добрые есть.
Что счастья, как горя, на свете
не счесть,
Чужие дадут и попить, и поесть…
И мчится журавлик навстречу
ветрам,
А стая отставшего ждёт по утрам.
И хмурый вожак снова в небо глядит,
Не их ли журавлик вдогонку летит?!
 

В дельфинарии

 
Дельфину нравится играть
И с обручем, и с мячиком,
И крик восторга повторять
За конопатым мальчиком.