Текст книги "Раздумья. Стихи и проза"

Все было ожиданием полно…

Все было ожиданием полно:

Столпились стены комнаты в прихожей,

Над переулком свесилось окно,

Шкаф платяной привстал на тонких ножках.

Она должна придти! Она придет!

Довольно разговоров телефонных!

Сник аппарат, уволен от забот,

Никто и не смотрел на пустозвона.

И вдруг он зазвонил… но в первый миг

Ему никто в квартире не поверил.

И я сначала устремился к двери,

А он звонил, звонил, срываясь в крик.

Из отдаленья голос: «Не приду…»

Короткие гудки, затем безмолвье…

Вино в стакане отливало кровью

И заливало горло и беду.

И стены не могли на место встать…

Бутылка о стакан со всхлипом билась.

Наверное, исчезла суета…

Возможно, жизнь моя остановилась…

*****

Ушла туда, откуда нет возврата…

Ушла туда, откуда нет возврата.

Остались лишь фиалки на окне,

С которыми любила ты когда-то

Беседовать о грустном в тишине.

Они цвели, твоим согреты взглядом,

Смягчая одиночество и быт…

Цветам осиротевшим много ль надо?

Лишь память тех, кто ими дорожит.

Молва меня с другою повенчала,

Другая ждет простых и нежных слов,

Что для тебя когда-то отзвучали

И искренними быть не могут вновь.

Года уходят, унося печали…

Украдкою гляжу на твой портрет —

В ответном взгляде укоризны нет.

Фиалки, правда, на окне завяли…

*****

Я не сержусь, что та любовь жива…

Я не сержусь, что та любовь жива,

Что в жизни сердцу твоему досталась,

И в памяти звучат еще слова,

Что лишь тебе любимым посвящались.

Что ты за годы свыклась с пустотой,

Измучена безвременной потерей,

Погружена в унынье и безверье —

Рассветный луч не спорит с темнотой.

Но время распогодит твою грусть,

И радость бытия к тебе вернется,

И сердце снова к свету обернется…

Я не сержусь… И я тебя дождусь.

*****

Школьные стихи

Всему находят люди имена

И часто эти имена меняют.

Не так давно была одна страна —

Теперь ее иначе называют.

Не так давно и школа лишь была —

Теперь повсюду колледжи, лицеи.

Естественно, что суть у всех одна:

Названия меняя, не умнеют.

Но как бы школу ни назвать, друзья,

Какое бы ни выдумать прикрытье,

Убрать нельзя и заменить нельзя

Того, кто именуется «учитель».

*****

За годом год спешит тревожно…

За годом год спешит тревожно,

И наступает юбилей.

Поздравить школу нам несложно —

Куда трудней работать в ней.

*****

Выпускникам

Сегодня из беспечных,

Привычных школьных дней

Вы в юность быстротечную

Шагнете из дверей.

Отныне все решенья

Вам предстоит искать

И жизнь, как сочиненье,

Вам начисто писать.

И века не обманете,

Ошибок не прикрыть:

Какими сами станете,

Такой России быть.

В далекую дорогу

Уходите сейчас,

Оставив нам тревогу

За каждого из вас.

Не разглядеть с порога,

Где солнце, где ненастье…

Счастливой вам дороги

Среди земных напастей!

*****

Крылья

Икару крылья подарил отец,

И парень смело в небо устремился…

По слухам, в море он нашел конец,

По слухам, о земную твердь разбился.

Прошли эпохи между войн и дел.

Века веками сеяли неправду:

На Крите видели, как человек взлетел —

Никто нигде не видел, как он падал.

Парящему ль земная суета,

Где нужно вечно с притяженьем биться?

Однажды научившийся летать,

Уж никогда не приземлится.

Летит Икар в пространстве и в веках,

Пронизывая мысль мечтой и светом.

А кто-то вслед глядит за облака

И старт дает космическим ракетам.

Чтоб жизнь была мудрее и светлей,

Чтобы мечтам сопутствовали были,

Пусть женщины рожают сыновей,

Пускай отцы мальчишкам дарят крылья!

*****

Новогодние стихи

Чудеснейшая ночь! Хозяйкой в каждый дом

Приходит, ожидаема заранее…

И это – на любом (ведь правда – на любом?)

И даже нулевом меридиане.

Счастливейшая ночь! Все бросим на потом

Закружимся и в вальсах, и в мечтаньях…

Единственная ночь, когда мы сказок ждем

И верим безусловно предсказаньям.

Введет в наш теплый дом курантов перезвон

Всех тех, кому любезнее скитанья.

А если гости в дом, то наша радость в том,

Что встреч на свете больше расставаний.

Печальнейшая ночь… Мы многих не зовем:

Они теснятся лишь в воспоминаньях…

И это – на любом, и даже – нулевом,

И даже – никаком меридиане.

Безумнейшая ночь! За праздничным столом

Сопутствуют всем тостам возлиянья.

Стремимся в Новый Год мы сердцем и умом

Кто в транспорте, кто лежа на диване.

Бессоннейшая ночь! Петард ненужный гром

Пугает наших грез очарованье.

Торжественная ночь – вся в звездах за окном

Со звездами на голубом экране.

Желаннейшая ночь, когда приходят в дом

Тепло любви и радость пониманья…

Волшебнейшая ночь! И это – на любом,

Поверьте: на любом меридиане…

*****

Снова на Землю идет Новый год…

Снова на Землю идет Новый год!

Что он отъемлет и что принесет?

Рано подсчитывать, рано гадать…

В дни новогодние лучше гулять!

Новый, пришедший, не сможет лишить

Нас ни надежд, ни стремления жить!

*****

Спасибо вам, люди, за встречи…

Спасибо вам, люди, за встречи,

Где я – то хозяин, то – гость,

Где рвутся слова, льются речи,

Где шуткой смягчается злость.

Спасибо вам, люди, за встречи,

Что радость общенья дают,

Что душу обидой калечат,

Что жить безоглядно зовут…

Есть грань, за которою – вечность:

Она в измереньях иных…

Спасибо вам, люди, за встречи

На наших дорогах земных!

*****

Последний день в году не замечают…

Последний день в году не замечают:

Еще с утра из мыслей изгнан прочь,

Уже с утра все ожидают ночь

И Новый год, и новый день встречают.

Последнему никто уже не вверит

Ни радость, ни надежду, ни беду…

Последний самый никого не греет.

Печально быть последним днем в году.

*****

Не радоваться вроде бы грешно…

Не радоваться вроде бы грешно —

Приходит Новый год, и все мы рады.

Но веселиться тоже не смешно.

Скончался год – задуматься бы надо.

Из жизни выпал год – не день, не час.

А сколько их дарует нам природа?

И мы легко хороним год за годом,

Пока они не похоронят нас.

*****

Поздравления

Еще повсюду снега глыбы,

Но пахнет все-таки весной…

Ваш день плывет под знаком Рыбы —

Не обольщайтесь же блесной,

Чтобы крючком не поперхнуться,

Чтобы вином не захлебнуться,

В аквариуме не пропасть,

В уху под праздник не попасть,

Не стать служанкою Емели

(пусть изнывает от безделья).

Позвольте тост за вас поднять

И от души вам пожелать

Свободными быть для капризов,

Живущими с открытой визой,

Готовыми лететь и плыть…

Короче: женщинами быть!

*****

Избегая поклонов и елейных шаблонов…

Избегая поклонов и елейных шаблонов,

Мы для вас праздник вам сотворим:

Окружим вас вниманьем, стол накроем заране

И не раз в этот день повторим:

«Пусть исчезнут все заботы,

Пусть цветет для вас сирень,

Станет радостью работа,

Песней – каждый день!

Пусть вас беды обходят, и друзья к вам приходят,

Пусть исполнятся в каждой судьбе

И богаче, и краше все желания ваши,

Те, что вы нагадали себе!

Пусть стремленья будут выше,

Чтоб не стать постылою,

Чтобы ежедневно слышать:

«С добрым утром, милая!»

*****

Все женщины – принцессы от рожденья…

Все женщины – принцессы от рожденья

(убеждена я в этом с малых лет),

Но наши кавалеры, к сожаленью,

Не разделяют это мненье, нет!

Все женщины о счастии тоскуют,

Ради него готовы умереть…

Как жаль, что эту истину простую

Никак мужчинам не уразуметь.

А потому и радость неумелая,

В восторгах – обязательная боль.

Принцесса может стать и королевою,

Но надо, чтоб ее избрал король.

А это счастье в сказках лишь бывает,

Или приходит в редкостные сны.

Вот женщины и сами забывают,

Что рождены принцессами они.

*****

Чего хочет женщина…

Чего хочет женщина… – словно урок

Твердим, как отцами завещано.

А что она хочет – не ведает бог,

Поскольку не знает и женщина.

Непостоянство желаний – вина?

Но что постоянно на свете,

Не могут ответствовать племена

За многие тысячелетья.

К далекому морю стремится река,

И это стремленье извечно,

Хотя утверждают ее берега,

Что воды реки переменчивы.

Сама себе право, мораль и закон,

Непостоянством увенчана,

Проходит вне времени и языков

Любовь наша вечная – женщина.

*****

Праздник единственный, где тостование…

Праздник единственный, где тостованье

Жены прощают мужьям в опьяненьи.

Мы ж преисполнены добрым желаньем

Быть в этот праздник у жен в подчиненьи..

Ясно, что в праздники не до суждений,

Важно во всем угодить вкусам дамским,

И позабыть в этот день свои мненья,

И затопить милых женщин в шампанском.

*****

Какими вы были, сегодня неведомо…

Какими вы были, сегодня неведомо:

Остались немногие ваши портреты,

И глядя на них, очень искренно веруем —

Вы счастливы были когда-то и где-то.

Теперь нас испортила цивилизация,

Теперь наши женщины – эмансипе.

На ваши заботы мы смотрим сквозь пальцы,

И то нам становится не по себе.

Но праздник – не время для экскурсов в прошлое,

Быть может, и страхи за вас только мнимые?

Так выпьем за ваше здоровье, хорошие,

За ваше терпение, наши любимые!

Не надо завидовать предкам уснувшим!

Какие бы грозы на вас ни катили,

Какие бы беды судьба ни обрушила,

У вас преимущество: вы – в коллективе…

*****

На наших глазах семья родилась…

На наших глазах семья родилась.

Совет да любовь! – скажут люди не раз.

С советами станут в семью вашу лезть,

И будут в советах и зависть, и лесть.

Советы возможны, резонны, обманны,

Иные конкретны, иные туманны.

Советы хороших людей и не очень,

И данные вскользь, между дел, между прочим…

Семья строит дом. Этот дом – ваша крепость!

Любовь пусть отвергнет коварство, нелепость!

Не нам вас учить, ваше чувство со стажем:

Любовь вам совет и решенье подскажет.

В любви и согласии счастье и сила…

Храните любовь, как доныне хранили.

*****

С повзрослением, внук…

С повзрослением, внук!

Вот и стал ты мужчиной.

Свое званье «супруг»

Подтверждай же отныне

И надежным плечом,

И заботливым словом,

А неправым делам —

Приговором суровым.

Пусть Наташа с тобой

Жизнь пройдет без кручины:

Лишь с любовью большой

Остаешься мужчиной.

Стань любимым отцом,

Как прилично мужчине,

Чтоб поздравить в лицо

С возмужанием сына,

Чтоб порою седою,

Собрав близких в круг,

Мог сказать (вслед за мною):

«С возмужанием, внук!»

*****

Я не пишу стихов о доброте…

Я не пишу стихов о доброте,

И объясненье у меня простое:

Боюсь сказать не то, слова не те

Меж бесконечных дел и суетою.

Тем более стихи тут ни к чему…

Нужна ли доброте высокопарность?

Двусмысленности тягостны уму,

И сердцу тяжела лжесолидарность.

И слову доброму не нужен яркий свет,

Не нужно телерадиовещанье —

Довольно вызвать светлый взгляд в ответ,

Минуту благодарного молчанья.

Довольно, если слово принесет

Кому надежды луч, кому-то пламя.

Прекрасно, если слово прорастет

Бесхитростными добрыми делами…

Возможно, я сказал слова не те,

Но… сложно говорить о доброте.

*****

Гимн России

(авторский вариант)

Под знаменем славным и гербом державным,

Под сенью великих российских имен

Мы все присягаем заветам их давним

И отдаем благодарный поклон.

Припев:

Гордым терпеньем, немыми страданьями

Ратною славой твой путь осиян.

Славься, Отчизна, благими деяньями,

Счастьем и дружбою всех россиян!

Пусть будут твои рубежи нерушимы

И не напрасна пролитая кровь.

Пусть светят в сердцах наших неугасимо

Извечные вера, надежда, любовь…

Припев.

Пусть замыслы будут в сердцах благородны,

Достоинство в душах живет, а не страх,

И крепнет держава единством народным

В любых испытаньях земных и трудах.

Припев.

*****

П Р О З А

Береза

Береза любила слушать поток. Он журчал нечто похожее на песни, беззаботно рассказывал небылицы и о чем-то шептал загадочно и с волнением. В ответ береза шелестела о своих заботах и неприятностях: у одиноких тоже бывают огорчения. Но поток заглушал вздохи листвы. Иногда отражение березы падало в воду, и она узнавала себя.

– Мы – родные души, – думалось белоствольной и верилось, что поток к ней стремится, размывая берег.

Весной она низко-низко наклонилась к воде и только теперь заметила, что поток пробегает мимо нее. Захотелось березе остановить его, задержать в своих объятиях.

До середины не дотянулась и тяжело опустилась в воду. Поток развернул ее, оборвал все, соединявшее дерево с прошлым и повлек за собой.

Береза медленно поплыла, захлебываясь от радости, цепляясь за окружающих, собирая вокруг себя грязь и пену и не замечая, что поток обгоняет ее и в любую минуту готов оставить.

Луна

Человек начинал свой путь в темноте. Любой огонек мог стать для него маяком, любая звездочка – целью жизни.

Луна осветила ему путь. Блистательная и таинственная, она не имела равных себе.

И достать ее можно было, поднявшись на ближайшую сопку.

Человек пошел за Луной. Ему встречались уютные огни лесных сторожек и городских квартир, сверкающие автострады и зарева больших строек. Но его раздражали дым костров и пожарищ, суета строек и быта. И стены домов заслоняли Луну, и дороги разбегались по своим делам.

А человек шел и шел к Луне. Иногда она оказывалась совсем рядом: балансировала на крыше, купалась у берега, заглядывала в окна. Но она же таяла на глазах, строила гримасы, пряталась за любым прохожим облаком, возникала у человека за спиной, могла не появляться совсем, а приходя, светила всем одинаково.

И оставалась по-прежнему далекой. Жизнь прошла в погоне за Луной. А она и светилом не была, могла быть разве что спутницей

Тополенок

Тополенок тянулся к солнцу. Больно хлестали его рвущиеся струны ливней, гнули ветры, топили в снегах метели. Осенью ветры разворовывали листву, и тополенок месяцами стонал от зимней стужи. Весной он оживал и с каждым годом приближался к солнцу. Правда, оно оставалось еще очень далеким. И тополенок засомневался: тянулся на юг, где солнце сильнее грело, закидывал ветви на восток, пытаясь изловить звезду на восходе, бросался в обратную сторону и расстилал ветви на западе, приглашая усталое свтило на приготовленное ложе.

Через несколько лет на месте тополенка стояло разлапистое дерево. Ветры затихали в его кроне, дожди запутывались в листве, снега ложились лишь у его подножия. И само дерево никуда уже не стремилось, ни к чему не тянулось и тенью своей другим заслоняло свет. Оно слышало, что к солнцу дотянулись другие.

Листопад

Унылый дождь прекратился, и солнце щедро расцветило краски скверов и парков.

Капли дождя и слез падали с деревьев под тяжестью узнанного и разгаданного в морщинах и шепоте листвы. Листья, избавившись от грустных воспоминаний, облегченно расправляли крылья и, глядя на посвежевшие краски, готовились к новой жизни. Тем более, что порывы ветра куда-то звали, что-то обещали.

Поверив ветреным призывам, листья легко срывались с ветвей и устремлялись в неизведанность. Но груз прожитого не позволял им угнаться за ветрами, которые не отличались постоянством, меняли направления, исчезали. И листья, бесцельно покружившись, безмолвно устилали аллеи, тротуары и мостовые. При новых порывах ветра некоторые еще пытались взлететь, но тут же падали. Самые яркие, собравшись в букеты, попадали в тепло городских квартир. А основная масса в преддверии холодов оставалась на улицах. Их безжалостно топтали ноги, давили колеса, сгребали лопаты, куда-то увозили машины.

Раньше писали: «Осторожно, листопад!» Но это было когда-то…

Художник

Из трещин расколовшейся тверди сочилась огнедышащая магма, сжигая леса и дома, погребая дороги и нивы. Бессильные противостоять огню одни бежали, другие сгорали. А художник услышал в грохоте недр трубы небесные, возвещающие рождение нового мира, увидел в огнепепельном факеле над кратером зовущий маяк. И спешил запечатлеть неповторимость происходящего. Но краски переливались одна в другую стремительней, чем удавалось найти им соответствие в палитре и бросить на холст. А растущий конус все более заслонял горизонт, и все менее виделось сквозь дым и пепел.

Спасшиеся кричали и предупреждали мастера, давали советы, но загушались взрывами в жерле вулкана. И горящие языки лавы давно отрезали художнику путь к спасению, окружив удушающими газами. Теряя силы, мастер стал бросать наработанные холсты ушедшим, но они вспыхивали над расплавом или подхваченные ветром, уносились в неизвестность. Со временем, возможно, что-то обнаружится в раскопах как малость того, что видел и хотел поведать очевидец извержения.

В музее

Боги в своей нетерпимости давно бы поубивали друг друга, но люди помешали: Воздвигли храмы, отдали лучшие дворцы земные. Явленные из камня, металла, радуги, помещенные в рамы, оклады и на пьедесталы, боги бездельничают и распутствуют, чревоугодничают и вершат неправые суды, требуя поклонения окружающих и веры в собственное бессмертие.

И женщины искренно дивятся мадоннам, будто сами не держали на руках и не кормили грудью детей; мужчины – чужим подвигам, будто нет в собственных мускулах силы, а рядом – прекрасных женщин.

Общими усилиями люди спасают богов от вандалов, согревают в холод, прячут от жары, извлекают из руин, восстанавливают их молодость и пьедесталы.

Обессиленные возрастом, сраженные недугами и бедами уходят люди из жизни, оставляя бессмертие своим кумирам.

Храм

Увенчанная куполами и крестами старого храма площадь вбирала в себя улицы города, суету его будней и многолюдье праздников.

Дворец культуры, построенный на площади, заслонил храм, гостеприимно распахнул двери, осветил окна, обещая полностью занять досуг и души горожан. Улицы потянулись к дворцу, и окна окружающих домов рассматривали его с интересом и почтением, и люди привыкли к новым дорожкам возле него.

А храм ветшал, утрачивал убранство и иконы, серебро и золото окладов. Знатоки доказали, что никакой ценности он не представлял. Но, покидая площадь, быстро теряешь дворец из виду. А плывущие в облаках храмовые кресты долго смотрят вслед, благословляя уходящего.

Стекло

Стекло давало помещению солнечный и лунный свет, уличную информацию, берегло тепло, на нем выводились морозные рисунки и заветные вензели. Оно избежало ударов судьбы, мячей, неосторожных жестов. Но с наступлением весны его сочли ненужным. Нашли, что оно пропускает не все лучи, мешает новым веяниям, при жизни в раме оказалось.

Пока выставляли раму, стекло разбилось.

– Видите, какое ненадежное! – сказали одни.

– Напрасно мы его так, – сокрушались другие..

– Кто же знал, что оно разобьется, – оправдывались третьи.

Но все знали, что стекло хрупкое.

Страница

Страница была интересной. Не один взгляд на ней задерживался. Не один вздох она породила. Не одна слеза была над ней пролита. Каждый находил в ней отзвук собственных мыслей и чаяний. Среда вот только ее затирала, переплет подавлял. Порываясь каждому пожаловаться на несправедливости, она вырвалась из книги и затерялась, ибо не могла ни постоять за себя, ни объяснить в себе многое.

И книга без нее не та. Самые близкие подруги не скажут того, что могла поведать пропавшая. Соседки уверять станут, что ничего особенного в ней не было. Но с этой страницей исчезло то, что ищут и не находят в других.

Запятая

Перо задумалось. Запятая спрыгнула на страницу и привычно изогнулась. При виде ее согбенной фигуры голос сочувственно понизился. Заминка была воспринята за глубину чувств и поставлена в заслугу запятой. Ее повысили: доверили большие паузы. Признательная запятая еще более скрючилась. На банкете в ее честь она лишь кивала и мало что слышала. Но ораторы не смущались и обходились восклицательными знаками.

На другой день запятая, привычно спрыгнув на страницу, попробовала распрямиться, чтобы придать себе значительность, и не смогла. Но паузу следовало продлить, и над запятой поставили точку. Теперь одну работу выполняют двое и постоянно ссорятся между собой, доказывая друг другу собственную значимость.

Пепельница

За рабочим ли столом, за праздничным ли – без пепельницы не обойтись. Звезд с неба она не хватает, но охотно помогает тем, кто стремится к ним.

Кто-то пообещал написать о ней рассказ, но то ли забыл, то ли не успел. И пепельница до сих пор ждет, чтоб на нее обратили внимание. Она рассказала бы миру о сгоревших и незажегшихся спичках, о сломанных сигаретах и папиросах, о преждевременно затушенных окурках, про пепел угасших страстей и развеянный дым стремлений.

Ваза

«Ваза тоже радуется!» – воскликнула хозяйка, поставив цветы в центре стола.

Действительно, букет и ваза прекрасно дополняли друг друга и весь вечер ловили на себе скрытные и откровенные восхищенные взгляды.

Через несколько дней букет заскучал и исчез, но ваза уже не могла жить без цветов, а они все реже навещали дом, и появлявшихся перехватывали другие вазы, более яркие и модные, и уже не ее, а их называли дорогими.

В своем затянувшемся одиночестве ваза винила непостоянство цветов и коварство подруг, легкомыслие мод и даже себя, хотя вины своей не видела. Она преувеличивала, конечно, рассказывая соперницам, что когда-то все цветы относились к ней с должным вниманием. Ее прежнюю единственность могла бы подтвердить хозяйка, но та не любила вспоминать былое. А намеки на то, что и она была когда-то дорогой, всерьез не принимались: считалось, что раньше все было дешевле.

Когда пришло увлечение старыми вещами, вазу осыпали цветами и называть драгоценной стали. Но годы не прошли бесследно: царапины превратились в морщины, те – в трещины, и ваза рассыпалась от неосторожности очередного букета, тут же переметнувшегся к другой. И только веник проворчал что-то неразборчивое, да звякнуло в ответ недовольное