Текст книги "Тени Миров"

– И ложиться под каждого мелкого босса, изображая страстную любовь? – наклонилась ко мне девушка. – Ну уж нет!

– А то, чем ты занимаешься сейчас, лучше?

– Здесь хоть честнее: деньги – товар, и все! – убежденно заявила девушка.

– Извини, что скатываюсь в область нравоучений. – Меня заинтересовала эта девушка. – Но и здесь ты не сможешь долго работать. В вашем бизнесе очень короткий срок службы, а потом – неоплачиваемая пенсия.

– А я и не собираюсь здесь долго задерживаться, – кивнула девушка. – Еще два года – и все.

– Не понял – что все?

– Пойду работать по своей основной специальности.

– А разве это не твоя основная специальность? – удивился я.

– Нет, – улыбнулась девушка. – Это способ заработать на жизнь.

– А почему сейчас ты не можешь иначе зарабатывать?

– Так я еще учусь, – пояснила девушка.

– Где? – не понял я.

– В вузе, – удивленно взглянула на меня девушка. – Где же еще? А на стипендию не очень проживешь. Вот и пришлось вступить в кооператив.

– В какой кооператив? – опять не понял я.

– Да в этот самый, – красноречиво посмотрела на меня девушка, – жриц любви.

Вот так, пока Клюев кувыркался в комнате на моей постели со второй гостьей, мы вели светскую беседу на кухне. Девушка оказалась на удивление сообразительной, с широким для ее возраста кругозором. У нее даже был парень, с которым они собирались расписаться по окончании учебного заведения. Когда я поинтересовался, как может прореагировать ее друг на такую трудовую деятельность, девушка заявила, что ему-то не приходится экономить каждый рубль, а то неизвестно, чем бы он занялся.

Когда я все-таки настоял на своем вопросе, она на какое-то мгновение помрачнела, а потом сказала:

– Я за него не держусь и ничего у него не прошу. Хотя, если бы он, вместо того чтобы водить меня раз в неделю в ресторан, спросил, на что я живу…

Да-а, капитализм по-советски, который в нашей стране вдруг принялись так рьяно строить, испохабил не одну судьбу. Разве можно было себе представить, чтобы во времена застоя развитого социализма студентки таким образом зарабатывали себе на жизнь? Конечно, существовали девушки при райкомах комсомола, делавшие карьеру подобным образом, но таких было немного. И ангелов тогда не наблюдалось, и нравы были довольно свободные. Но, по крайней мере, в постель ложились не за деньги, а по обоюдному влечению и согласию.

В общем, мы расставались почти друзьями, когда за девушками приехал шофер. Я пожелал им скорейшего и благополучного завершения этого неприятного этапа их жизни, чем вызвал удивленный взгляд не совсем протрезвевшего Клюева и понимающую улыбку шофера Сережи, при виде которого я опять испытал что-то вроде дежа вю.

Хорошо, что всему когда-нибудь приходит конец. Закончился и коньяк, я выпроводил моего гостя. Вернувшись в комнату, я убрал со стола пустые бутылки и остатки закуски. Потом взглянул на смятую постель и, повинуясь внезапному чувству брезгливости, собрал постельное белье, вышел на площадку и спустил его в мусоропровод.

Доклад (реконструкция)

– Вы уверены, что он все рассказал? – Человек в форме положил руку на папку, лежащую на столе.

– Так точно, товарищ генерал! – вскочил сидящий напротив него.

– Сидите, сидите! – махнул рукой генерал. – Если бы не предыдущие отчеты, можно было бы подумать, что вы вместо работы занялись написанием фантастических романов.

– Как можно…

– Куратор вашего испытуемого находится здесь?

– Да, он ожидает в приемной.

– Пригласите его.

– Полковник Варенцов по вашему приказанию прибыл!

– Садитесь, полковник, – генерал указал на стул по левую сторону стола. – Расскажите подробнее, что собой представляет… – он взглянул на папку, – ваш последний кандидат.

– Наблюдательный, коммуникабельный, в меру инициативный, дисциплинированный офицер… – Варенцов на мгновение замялся.

– Стоп! – генерал остановил его жестом руки. – Мы с вами не на партсобрании. Мне не нужны штампы. Дайте реальную характеристику вашему подопечному, а не ангелу во плоти. Кстати, вы чего-то не договорили?

– Товарищ генерал, то, что я сказал, соответствует истине, – Варенцов помедлил. – Единственный его недостаток – излишне самостоятелен и независим в суждениях.

– Вы хотите сказать, – наклонился через стол генерал, – что допустили к участию в секретных испытаниях человека, который может вам и не подчиниться, если усомнится в приказе? Как это могло произойти?

– Э-э, – полковник в затруднении посмотрел на сидящего рядом руководителя полигона.

– Товарищ генерал, – вклинился тот в разговор. – Разрешите, я поясню?

Дождавшись кивка, он продолжил:

– Дело в том, что предыдущая серия опытов с проверенным и, так сказать, исполнительным до конца контингентом не принесла успехов… Пришлось изменить критерии подбора кандидатов.

– Не понял, – генерал взглянул на сидящих напротив. – Вы утверждаете, что абсолютно лояльному человеку путь в эксперимент заказан? И только личности, гарантировать послушание которых мы не в состоянии, способны одолеть барьер?

– Вы меня не так поняли, – руководитель Варенцова некоторое время был в затруднении, но потом махнул рукой. – Была не была… Дело в том, что лучше всего преодолевать барьер получается у мыслящего и независимого человека. Тупые, извините за выражение, но оно наиболее точно характеризует первую партию, там не проходят…

– Так надо было доложить об этом заранее! – хлопнул по столу ладонью генерал. – Мы подобрали бы вам абсолютно проверенных кандидатов из военной разведки! Уж там-то тупые долго не задерживаются.

– Товарищ генерал! – решил помочь своему руководителю Варенцов. – Не имеет значения, в каком ведомстве отбирать кандидатов…

– Это как понимать?

– Просто характеристика человека из разведки, легко преодолевшего барьер, будет где-то процентов на девяносто-девяносто пять соответствовать характеристике нашего испытуемого. Вы готовы, товарищ генерал, поручиться за лояльность вашего кандидата, оказавшегося без наблюдения и связи в абсолютно новом месте?

– Что за намеки вы себе позволяете, полковник? – рявкнул генерал. Оба сидящих напротив вытянулись по стойке смирно. – По вашему утверждению, мы не можем подобрать ни одного надежного человека даже в ГРУ?!

– Никак нет! – отрапортовал стоящий по стойке смирно полковник. – Можете!

– Так в чем дело? – генерал белоснежным платком отер внезапно вспотевший лоб. – Садитесь! Объясните все прямо и без околичностей.

Стоящие офицеры осторожно сели на стулья.

– Разве наши ведомства абсолютно застрахованы от провалов? – продолжил Варенцов.

– Абсолютную страховку может выдать только господь бог, – ответил генерал.

– Можете ли вы привести хоть один пример того, чтобы недалекий служака доставил ценные сведения? – продолжал давить Варенцов, игнорируя недовольные взгляды сидящего рядом шефа.

– Нет! – Генерал подпер подбородок рукой, внимательно глядя на говорившего…

– Я не имею допуска к секретным архивам разведки. – Варенцов не отводил взгляда от генерала. – Но достаточно и просочившихся в прессу сведений, чтобы оценить количество провалов в результате перехода наших сотрудников на противоположную сторону. Я думаю, что и у нашего противника примерно такая же статистика.

– Допустим! – кивнул генерал.

– Какой процент дураков, находящихся действительно на ответственных участках, попал в это число?

– Я вас понял, – вздохнул генерал. – Вы пытаетесь утверждать, что опыты возможны только с потенциально ненадежными кандидатами?

– Я бы сформулировал это несколько иначе, – улыбнулся полковник. – С умными и независимыми людьми.

– Но у вас получилось, например, с тем же танкистом? – не хотел сдаваться генерал.

– А в его характеристике и не сказано, что он недалекий человек, – ответил Варенцов. – Там отмечено, что он карьерист, готовый идти к цели, не считаясь со средствами.

– Значит, надо поставить перед ним такую цель, ради которой он будет землю рыть, и в его верности и неподкупности не будет сомнений.

– Но мы же обсуждаем другого кандидата? – полковник посмотрел с недоумением на генерала. – Прикажете отстранить его от проекта?

– Ни в коем случае! – отрицательно качнул головой генерал. – Как раз он сейчас и становится наиболее важен. А для гарантии к нему стоит прикрепить этого танкиста. Пусть проследит за нашим подопечным, да и прикроет в случае чего.

– Вы предлагаете опыт с группой? – спросил Варенцов. – Но на это, по нашим расчетам, необходима уйма энергии…

– Мы не ограничиваем вас в средствах, – остановил его генерал. – С этого момента эксперимент переходит в решающую стадию. Да, вам предлагается опыт с группой, но уже не в виртуальном виде.

– Вы предлагаете перебросить их туда на самом деле? Не в виде матриц? – недоверчиво спросил Варенцов.

– Абсолютно точно.

– Но новая установка еще не прошла экспериментальной обкатки и мы не уверены, что с ее помощью действительно получится пробить канал для материального переноса.

– Так форсируйте ваши эксперименты! – дал ценное указание генерал. – Наверху заинтересовались экспериментом, вернее, последним его результатом. – Он похлопал по папке с отчетом. – Необходимо кое-что вытащить оттуда и попутно выяснить, где находится стационарный механизм переноса. Есть мнение, что это позволит локализовать местонахождение установки на Земле.

– Позвольте спросить, что понадобилось нашему руководству в этом отсталом месте? – поинтересовался Варенцов.

– А вы как думаете? – в свою очередь задал вопрос генерал. – Попробуйте догадаться сами. Варенцов в недоумении пожал плечами.

– И вот еще что, – продолжил генерал. – На новой установке возможно преодоление вашего пресловутого умственного ценза?

– Вполне вероятно, что при тех мощностях влияние различных факторов сведется к нулю, но стопроцентно мы сможем это утверждать, когда проведем эксперименты с животными, а потом с людьми.

– Тогда все, – генерал поднялся, дав понять, что аудиенция подошла к концу. – Желаю вам скорейших успехов.

Сидящие напротив поднялись и, щелкнув каблуками, направились в сторону двери.

– Кстати, полковник, – догнал идущих у самых дверей голос генерала. – Вы поняли, кого нам необходимо вытащить из того мира?

– Так точно, – повернулся Баренцев. – Одного из знакомых нашего подопечного.

– Вот именно, – задумчиво покивал генерал. – Главное это новые технологии, а остальное приложится.

Янус Дейк, странствующий рыцарь

Ян бросил своего вороного вперед, к перегородившей дорогу сосне. У сосны его поджидали трое. Позади с хеканьем рубился еще с двумя разбойниками оруженосец.

Конь стоптал находившегося в центре, но тот успел на жать на спуск. Ян пригнулся и мимо головы дзенькнул арбалетный болт. В следующий момент Ян взмахом меча снес голову правому противнику, прикрываясь щитом от левого. По щиту со страшной силой ударила секира, заставившая покачнуться всадника. “Хорошо, хоть не по коню!” – успел подумать Ян, разворачивая своего верного скакуна. Второй удар нападающий метил уже не по наезднику, а по лошади, и Дейк, не успевая парировать секиру, швырнул в разбойника щит. Тот отпрыгнул в сторону от летящего в его сторону предмета и удар секиры не достиг цели. Конь, побывавший не в одной схватке, рванулся вперед и, прежде чем наездник успел взмахнуть мечом, размозжил передними копытами голову человеку с секирой.

Путь вперед был свободен. Дейк оглянулся назад. Там дела обстояли намного хуже. Арбалетный болт, пролетевший мимо него, все-таки нашел свою цель. Оруженосец висел на лошади, из глазницы торчал металлический хвостовик. Один из разбойников, опираясь на топор, ковылял в чащу, второй рвал поодаль дорожный тюк с запасной лошади. Дейк зарычал от ярости и послал коня к разбойнику. Тот, видя несущегося к нему рыцаря, бросил непослушный тюк и тоже ринулся в чащу, куда ковылял его раненый товарищ. Ян налетел на обоих разбойников и двумя взмахами меча развалил незадачливых искателей легкой наживы от плеча до пояса.

– Невезуха, демон вас побери! – Ян бережно снял с коня тело оруженосца. – Пройти столько боев и погибнуть от рук каких-то лесных бродяг!

Через час у дороги высился могильный холм, в изголовье которого Дейк воткнул связанный из двух кольев косой крест.

Проведя через завал лошадей, он привязал вьючную лошадь к луке потерявшего наездника коня, а того прицепил ремнем к своему седлу. Так он и въехал некоторое время спустя в небольшую деревеньку, приткнувшуюся к весело журчащей речке. Дейк увиден покосившуюся вывеску с грубо намалеванным на ней очагом с висящим котелком. Слава Создателю, хоть какой-то трактир попался! У Дейка не было никакого желания проситься на ночлег в одну из деревенских изб и уж тем более готовить обед самому. Раньше этим занимался исполнительный и молчаливый оруженосец, теперь же, пока не представится случай нанять слугу, все хозяйство придется вести ему. И по трактирам не очень разгонишься! Деньги, вырученные на предыдущей службе, подходили к концу. До Златограда же, где, по словам одного из встреченных на западе купцов, срочно требовались воины, оставалась еще неделя пути. Правда, Дейк решил сократить дорогу, двинулся давно заброшенным караванным путем, и вот результат – потерял оруженосца. Деревня же, судя по рассказам, была последней. Дальше, до самой сторожевой крепости на перевале, шел сплошной лес, пользующийся дурной славой.

В другое время Дейк, может быть, и подумал бы: стоит ли двигаться по такой рискованной дороге, но настроение у него было как раз соответствующим, чтобы сунуться в какую-нибудь авантюру.

Хозяин трактирчика был до смерти рад благородному постояльцу, который подтвердил свою кредитоспособность серебряной монетой. Лошади тут же были расседланы, вычищены и уведены в конюшню, на столе перед Дейком, расположившимся в полутемном зальчике спиной к стене и лицом к двери, появился кувшин вполне сносного вина и оловянная чарка, а на дворе раздался визг пойманного, на свое несчастье, поросенка. В ожидании горячего блюда Дейк отдал должное сухой колбасе и неплохому сыру, выставленным на стол трактирщиком.

Когда поспел поросенок, настроение Яна Дейка несколько улучшилось. Вино ли было тому причиной или ароматное дымящееся блюдо, водруженное на стол трактирщиком, но напряжение, вызванное лесной схваткой, постепенно отпускало. Дейк подозвал взмахом руки хозяина трактира:

– Скажи-ка, милейший, в вашей деревне народишко на дороге пошаливает?

– Упаси Создатель, ваша милость, пришлые это, с выселок.

– И давно они занялись отхожим промыслом?

– Да вот уже второй год пошел. Как поселились, так и началось.

– И много там лесных братьев?

– Это кого? – не понял трактирщик. – Разбойников, что ли?

– Ну да.

– Шестеро мужчин-то. Отец и сыновья его, стало быть.

– Понятно, – откинулся к стенке Дейк. – А вас-то не обижают?

– Какое там не обижают, – испуганно косясь на входную дверь, проговорил трактирщик. – Кажный месяц приезжают за провизией и вином, а когда и чаще бывают.

– Покупают?

– Так берут, – дернул в волнении головой хозяин трактира. – Да баб деревенских срамят.

– Это как? – заинтересовался Дейк.

– Дык какая попадется, так ее и того… пользуют всей компанией.

– А вы что? Неужели все так спускаете?

– А что мы сделаем? Они все при оружии да одной компанией.

– Мужиков-то сколько в деревне? – спросил Дейк.

– Да десятка два наберется, – ответил трактирщик.

– Что же вы терпите этот разбой? – усмехнулся Дейк. – На вилы их, да и дело с концом.

– Боятся мужики – бою не обученные, – пожаловался трактирщик. – Вот ежели бы вы, господин рыцарь, взялись подмогнуть, мы бы в накладе не остались.

Дейк оглядел облезлые стены трактира и покачал головой:

– Что-то мне не верится в вашу кредитоспособность.

– Чего? – не понял трактирщик.

– Расплачиваться чем будете? Скотом? Или бабами порчеными? – уточнил Дейк. – Я натурой не беру.

– Да вы не смотрите, господин рыцарь, вокруг, – зашептал трактирщик. – Это так, для виду, чтоб лихие люди не шалили сильно. А народ тута богатый – медом промышляют, зверье лесное бьют да травы редкие лечебные добывают. Заплатят – не сумлевайтесь.

– Я подумаю, что можно для вас сделать, – улыбнулся Дейк. – А ты пробегись по деревне и узнай, сколько здешний люд согласен заплатить за избавление от разбойников. Тогда и будем дальше разговаривать.

Старый знакомый – дубль II

Наутро наблюдавший меня эскулап неодобрительно покачал головой.

– В чем дело, доктор? – задал я вопрос. – У меня какие-то отклонения?

– Явные, – сухо ответил врач. – Вы, Чернов, еще не полностью прошли реабилитационные процедуры, а уже туда же – в бутылку… Вы не в курсе, что спиртное сейчас вам нежелательно?

– Так то спиртное, – улыбнулся я. – Коньяк к этой категории не относится. Этот напиток – квинтэссенция солнца.

– Надо же, какой нынче офицер грамотный пошел, – хмыкнул доктор. – Смотрите – как бы с этой квинтэссенции, как вы изволили выразиться, к нам в стационар не загреметь.

– Абсолютно невозможно, доктор.

– Это еще почему?

– Алкоголики не ваш профиль.

– Я вас серьезно предупреждаю, молодой человек, – врач не был настроен шутить. – Еще раз вы придете на осмотр в таком состоянии – об этом будет доложено вашему куратору.

– Вы бы лучше сказали, доктор, когда он появится. Я ему и сам доложусь.

За разговором незаметно прошел медосмотр. Учитывая мое не совсем адекватное состояние, доктор назначил облегченный комплекс физических упражнений.

Весь день, да и остаток ночи, честно говоря, меня не покидала мысль: правду мне ляпнул Клюев, или это только его загадки. После спортзала я обошел те помещения административного корпуса, куда был действителен мой пропуск, домогаясь у клерков отчетов моих предшественников. Но военные чиновники еще хлеще гражданских бюрократов. Если и продают секреты, то за деньги, которых я отродясь не имел. Пришлось отправляться домой несолоно хлебавши.

Добавив в универсаме к стандартному набору продуктов пивка для поправки здоровья после вчерашнего, я поднялся на свой этаж и увидел сидящего на корточках у дверей моего вчерашнего собутыльника – Клюева.

Повернувшись на звук открывающегося лифта, он осклабился и полез обниматься.

– Здорово, Чернов, – Витек радостно потряс мне руку. В пакете, который он держал в левой руке, раздался знакомый звон.

– Ты что, не можешь остановиться? – я попытался его образумить. – Мне сегодня из-за тебя от медиков влетело.

– Да ладно, – подтолкнул он меня к квартирной двери. – Плюнь ты на них. Давай лучше выпьем за упокой души раба божьего Алексея.

– Как?! Лешки?! Что с ним случилось?

– Не уберегли его твои медики, – с ненавистью произнес Витек. – Выбросился Лешка сегодня из окна.

– Ты же говорил, он в боксе для буйных лежал…

– Ну, лежал, – подтвердил свои слова Клюев. – А сегодня уже в другом месте лежит… где несколько холоднее…

– Как это произошло?

– Как, как… Открыли дверь, а он фьють между ними и в окно…

Выпив с Клюевым одну рюмку, я оставил гостя накачиваться коньяком в одиночестве. От ужина он наотрез отказался. Вернувшись из кухни в комнату, я застал Клюева в угрюмой задумчивости. Одна бутылка была уже пуста, от второй оставалась едва ли половина.

– Может, хватит тебе?

Не обратив никакого внимания на мои слова, Клюев упорно пытался попасть концом сигареты на огонек зажигалки. Наконец прикурив, он долго смотрел на тлеющую сигарету, потом взглянул на меня:

– А тебе не жалко свою бабенку?

– Это ты о ком? – не понял я.

– Да все о тебе, о ком же еще, – качнулся на стуле Витек. – Бросил, значит, свою вампиршу посреди острова, а сам здесь вос-с-станавливаешься? – с трудом произнес он последнее слово.

– Слушай, Клюев, – попросил я его, – завязывай, а то не посмотрю, что ты такой пьяный и несчастный.

– А как она? – в его глазах зажегся огонек любопытства. – Хороша в постели? Или хуже наших? Поделись опытом – мне туда еще идти придется. Может, встретимся.

– Ну, ты, мразь! – я схватил его за рубашку на груди и рванул к себе. – Еще одно слово, и я тебя вышвырну в окно. Повторишь судьбу своего кореша.

Какой бы он ни был пьяный, но понял, что я не шучу. Клюев испуганно откачнулся назад, трезвея на глазах. Пиджак на нем от рывка распахнулся, мелькнула наплечная кобура.

– Так ты по гостям при оружии ходишь? – удивился я. – Кто это тебя снабдил пистолетом?

– Да это так, – замялся мой гость. – Семен Иванович разрешил, после того как на одного сотрудника хулиганье напало. Сам знаешь, темнеет рано, милиции на улицах не дозовешься, вот и разрешили – для самозащиты.

– Что-то я смотрю, тебе много чего разрешено в отличие от меня, – я поднялся со стула. – Все, Витек! Закончен бал, загасла свечка. Выметайся!

– Ты что? – вскинулся он. – Мы же еще не допили.

– Иди, иди, и выпивку с собой забери, – я сунул початую бутылку в пакет. – Тебе уже давно докладываться пора, наверное, или ты при микрофоне?

– За кого ты меня принимаешь? – попытался возмутиться мой гость.

– Пошел! – я подтолкнул его к прихожей. – И больше у меня не появляйся!

Вытолкав возмущавшегося Клюева за дверь, я с облегчением вздохнул. На площадке некоторое время было тихо, потом загудел лифт. Я решил проверить свои подозрения и, выключив свет на кухне, подошел к окну, выходящему во двор. Через некоторое время из подъезда вынырнула фигура моего гостя. Клюев огляделся и абсолютно ровным шагом, не похожим на походку человека, выпившего почти литр, подошел к стоящей у стены машине с потушенными фарами и нырнул в салон.

Вот так друг! То-то мне сразу показалась слишком уж напускной симпатия, которой он так неожиданно ко мне проникся. Но где-то в глубине души копошилась мысль, что, может, человеку действительно не хватало общения. Н-да, раз за разом убеждаюсь, что все-таки лучше быть пессимистом – гораздо меньше поводов для огорчений.

Вот только интересно: если Клюев приставлен следить за мной (хотя, что я о себе возомнил?) или попытаться что-то выпытать, зачем он так упорно провоцировал меня на столкновение? Это какая-то непонятная мне игра или его самодеятельность? А может, у меня уже начались глюки и я стал слишком мнителен? Тогда откуда машина во дворе? Я подошел еще раз к окну – машина стояла на том же месте.

В конце концов плевать мне на эту непонятную возню с высокой колокольни! Гораздо сильнее меня волновала судьба Леды, оставшейся где-то в невообразимых глубинах моего то ли сна, то ли яви…

И в эту минуту требовательно зазвенел дверной звонок.