Книга: Нормальная история - Владимир Сорокин

Для фанатов обязательно, а для случайных читателей лишь избранные заметки.

Владимир Сорокин – пионер русского постмодернизма. Растворившись в позднем соцреализме самом невыносимом и закостенелом, он решает расчистить себе место. Чтобы создать новое в языке, он начинает орудовать литературным топором. В 70-е годы Сорокин попадает в подпольный кружок инакомыслящих художников и писателей – концептуалистов. Феномен такого инакомыслия был в том, что творческая оппозиция режиму образовалась из людей, выросших при советской власти, она являлась продуктом самой системы. Люди воспитывались в советских школах и институтах, читали советские книги, пели советские гимны, а потом что-то ломалось внутри и они пробуждались. Сорокин не был типичным антисоветским писателем. Он не вступал в открытое противостояние, а придерживался своего стиля. В эссе «Разрывное время» он подводит некую черту той деятельности: «С восьмидесятыми завершился советский андеграунд. Подпольные джинны вырвались из откупоренной бутылки: кто – для новых чудес, кто – для воплощения в нормального обывателя, кто – чтобы бесследно растаять в воздухе…»

Книга под названием «Нормальная история» мне понравилась. Считаю ее самой адекватной и честной у автора. Она меня даже сподвигла на просмотр фильма «Сорокин трип», который вышел в 2019 году. Фильм многое повторяет, что говорится в книге. Сорокин в нем рассказывает о детстве в подмосковном поселке, о жизни в подпольных мастерских, о преследованиях со стороны КГБ, о любви к русской литературе. В фильме Владимир Сорокин показан очень одиноким человеком.

Ждала фильма "Сорок н Трип", его премьеру обещали в прошлый четверг, скорее всего в культурных столицах кино и показали, но у нас нет. Зато очень кстати пришелся сборник эссе в формате аудиокниги, исполненной Иваном Литвиновым, которого давно и нежно люблю. Как было устоять. Удовольствие получила. Ну, столько, сколько потенциальной возможности его получения в книгу было изначально заложено. Не слишком много.

Тут дело в том, что эссеистика часто воспринимается в двух ипостасях: как юмористический жанр, своего рода аналог стенд-апа для умных или в качестве возможности для писателя, уже многого достигшего, поболтать на отвлеченные темы, не заморачиваясь сюжетом и чем там еще нужно быть любезным народу. Сорокинские эссе второго типа. Много воспоминаний, достаточно рассуждений о том-о сем, словно бы выросших из случайно брошенного на какой-то предмет взгляда: "О, вода, а вот напишу-ка я о воде" (а не взять ли нам, господа по хлысту, постегать прохожих на мосту).

Когда за дело берется мастер, плохо не может быть по определению, когда два мастера (озвучивает Литвинов, не забыли?) - можно брать, не сумлеваясь. Но мне довелось много чего, слаще морковки, пробовать. А в мире, где существует "Обыкновенный читатель" Вирджинии Вулф, прочая эссеистика невольно будет сравниваться, ничего странного. что тексты не дотягивающие до заданной планки глубиной мысли и совершенством исполнения, будут отбраковываться.

Так-то да, приятный сборник и достойная альтернатива походу в кино.

В телеюморинах всё идёт вразнос, налицо яростное желание вызвать у зрителей смех, как искусственную рвоту, два пальца лезут с экрана в миллионы ртов.

Любопытно считывать отношение Сорокина к разным литераторам (он не даёт развёрнутых характеристик никому, кроме Пригова). К современным, конечно же, особенно интересно. И вдруг Сорокин пишет, что встречался с Пелевиным лет 13 назад. Ребята, кто последним видел Пелевина? Ситуация прямо как в диалоге про суслика из “ДМБ“. Читая про Пегги Гуггенхайм, светскую львицу и жену сюрреалиста Макса Эрнста, которая стала известной галеристкой и коллекционером художественного искусства XX века, я почему-то провела параллели с Ксенией Собчак и подумала, почему бы ей не вложить свои ресурсы в это непаханое поле, раз уж она окончательно переключилась с олигархов на творцов. Есть же и сейчас много талантливых художников. А пока её кидает из очереди в очередь, в которых перед ней стоит ещё по 10 человек. Прочитала в Википедии, что Сорокин сейчас живёт на два города и две страны. Выбор завершающего книгу эссе, по-видимому, символичен. Если описать маршрут этой книги, получится Москва-Берлин. Со множеством остановок.