Текст книги "Простофиля и заклятье древних духов"

Девчонки тоже заулыбались. Аня молча, а Аська, конечно же, не удержалась от комментария:

– Забытая вещь – к счастью.

И тайком что-то быстро переправила из кармана в рот. Хруста орешков никто не услышал из-за общего смеха.

Глава III. НО…

В Египте ребята онемели. Во всяком случае, им так показалось с той самой минуты, когда они сделали первый шаг из самолета на трап. Непривычно жаркий воздух окатил, обволок, приятно защекотал в носу. Друзья по очереди аккуратненько чихнули четыре раза. И Иван Сергеевич с Витей Огурцовым по очереди пожелали им быть здоровыми.

Потом все замолчали. Обмениваться впечатлениями было рано – каждый накапливал их про себя. Самостоятельно, молча.

Вот стоят у трапа египетские солдаты. Черные, почти негритянские лица, черная жаркая форма, автоматы. Это же первые египтяне, которых видят ребята! Интересно, а те, древние египтяне, тоже так выглядели? Конечно, имеются в виду не форма и автоматы, а лица, взгляды…

А вот носильщики подбегают – десятки носильщиков, вырывают чемоданы, кричат что-то на своем языке, и кажется, сейчас разнесут весь багаж в разные стороны. Но Иван Сергеевич резко восклицает какую-то волшебную, наверное, фразу, и носильщики отстают. Ребята с Витей Огурцовым сами везут на тележке вещи к выходу.

На площади перед аэропортом – еще более жаркий воздух, потому что нет ветерка, который был на летном поле, и от асфальта поднимаются вверх видимые потоки раскаленного воздуха.

Все подбегают и подбегают египтяне самого разного возраста – и пожилые, и просто взрослые, и даже мальчишки. И все предлагают сначала помощь, а потом, сразу же, – что-нибудь купить, быстренько показывая какой-нибудь зажатый в ладони сувенир.

У ребят зарябило в глазах. Особенно приставали к ним подростки, – наверное, решив, что это их «добыча». Мол, пацан пацана поймет и без слов. Местные мальчишки даже и не говорили ничего – просто несильно толкали Филю и Даню и показывали какие-то каменные фигурки. Аську и Аню ребята поместили между собой, таким образом их защищая.

– Нонна Матвеевна! – вдруг воскликнул Иван Сергеевич. – Ну зачем вы сами приехали! Мы же договорились, что пришлете только водителя. Спасибо, спасибо за встречу!

И тут перед ребятами появилась женщина, которая показалась им похожей на врача – не столько из-за белого платья, сколько из-за строгого взгляда. Она внимательно и с удивлением рассматривала каждого.

– Но… Иван Сергеевич, – каким-то растерянным голосом произнесла она. – Честно говоря, не ожидала я, что вы на самом деле осуществите свой замысел. Ведь мы живем, мягко говоря, не в пятизвездном отеле… И дети…

– Ничего, Нонна Матвеевна, – успокоил ее Данин папа. – Эти ребята не такие беспомощные, как вам кажется. И вполне заслужили путешествие. Между прочим, в наших планах есть и поездка к морю. Правда, не в пятизвездный отель, но все же…

Ребята радостно переглянулись. Они были довольны защитой Ивана Сергеевича. Все-таки не очень приятно, когда с ходу, с первого взгляда называют детьми! Даже в Египте.

И вот самый настоящий джип-вездеход повез их по самому настоящему городу Каиру! Медленно повез, потому что много машин, и город бесконечный, и мост через Нил, наверное, самый длинный в мире, и кажется, конца городу не будет. Но постепенно улицы стали свободнее – и вот уже джип выехал на шоссе, увеличив скорость.

По обеим сторонам дороги за пальмами угадывалось начало самой настоящей пустыни. Правда, она оказалась не такая, какой представляли ее ребята. Пустыня была серая, каменистая. Но, наверное, где-то дальше есть самая настоящая, с барханами из песка!

Поглядывая на ребят, Иван Сергеевич посмеивался:

– Что, растерялись немножко? Рассчитывали сразу пирамиды увидеть? Подождите, подождите, все впереди.

– Ну и что, что растерялись? – обиделся Даня. – Первые впечатления всегда несовпадательные. Ожидаешь одно, видишь чуть-чуть другое. Мы же не маленькие, понимаем.

– Зато тепло, – довольно прижмурилась Аська. – Не то, что в Москве.

И она быстренько сунула в рот плавленый сырок, чудом оставшийся от ее самолетного обеда. И правильно сделала: на такой жаре сырок в ее кармане через полчаса растаял бы.

Витя Огурцов молчал. Но видно было, что настроение у него хорошее. Наверное, он вспоминал, как удачно съездил из аэропорта Шереметьево за планшеткой Ивана Сергеевича. И успел к самому концу регистрации. Спас, можно сказать, положение! А ведь думать о таких вещах всегда приятно.

– Неприятности у нас, Иван Сергеевич, – вдруг сказала Нонна Матвеевна и сразу добавила, чтобы не испугать: – Но не катастрофические. Двое рабочих ушли. Мало платим, сказали. Но один вот, Ахмед, остался. И то потому, что считается у нас на практике как студент Каирского университета.

И она кивнула на водителя. Тот услышал свое имя, оглянулся, улыбнулся и подмигнул ребятам.

– Молодец, Ахмед Радван, – похлопал водителя по плечу Иван Сергеевич. – Верный наш помощник. Знаете, Нонна Матвеевна, местным есть с чем сравнивать. Рядом с нами ведь работает американская экспедиция. А там заработная плата выше. Вот они и надеются устроиться там, где больше платят. Что делать…

– Но я уже составила руководству нашего института письмо, в котором указала на необходимость увеличения сметы, – сказала Нонна Матвеевна. – Посмотрим, какой будет ответ.

– На последнем совещании говорили об этом, но… – И Иван Сергеевич стал разговаривать с Нонной Матвеевной о всяких непонятных ребятам вещах.

А Филя подумал о том, что у этой тетеньки очень подходящее ей имя – Нонна. Начинается с «но». Как будто она всему перечит. Нечего удивляться, что все, о чем она говорит, начинается с предостережения – «но как это, но что это»! Филя решил, что эту мысль надо обязательно запомнить и рассказать Дане. Чтобы тот оценил его остроумное наблюдение.

Словно в подтверждение его открытия, Нонна Матвеевна сказала с гордостью:

– Но… есть и приятные новости, Иван Сергеевич! Вадим нашел замечательный палестинский сосуд. То есть, конечно, фрагменты. Но уже процентов шестьдесят фрагментов, что позволило приступить к склеиванию. Так что форма уже почти полностью восстановлена. Как видите, работа кипит.

– Я и не сомневался в этом, дорогая Нонна Матвеевна! – воскликнул Иван Сергеевич. – Поздравляю вас. Приедем, и Вадима поздравлю. А работа наша еще больше закипит, уверяю вас! Прямо с сегодняшнего дня. Правда, ребята?

Друзья молча закивали в ответ. Почему-то побаивались они этой тетеньки. Наверное, с непривычки. Только Аська не удержалась:

– Закипит! Конечно! На такой жаре.

Все засмеялись. Не скрыла улыбку и Нонна Матвеевна.

– Да они у вас с чувством юмора, – сказала она. – Не соскучимся.

«Конечно, не соскучимся, – подумал Филя. – Не за этим летели. Скучать и в Москве можно». Наверное, точно такая же мысль пронеслась и в головах его друзей. Во всяком случае, это было просто написано на их лицах.

И вдруг вдалеке выросли над горизонтом пирамиды! Дымчатые, как далекие горы, они показались живыми. Не живыми, а… настоящими! Совсем не такими, какими ребята привыкли их видеть на фотографиях и по телевизору. Казалось, пирамиды двигались, медленно приближаясь навстречу несущемуся джипу.

– Смотри… – только и сумел выдавить из себя Филя, толкнув Даню в бок.

Как будто тот сам не видел!

– Вот они, красавицы… – негромко пробормотал Иван Сергеевич. – Знаете, Нонна Матвеевна, всегда волнуюсь, как мальчишка какой-нибудь. Представляю, что сейчас испытывают ребята… Только из-за этого следовало их взять с собой. Понимаете?

Он украдкой оглянулся. Наверное, хотел убедиться в том, что не зря затеял эту поездку. Но можно было и не оглядываться. Очень даже не зря!

Нонна Матвеевна все же не удержалась от тихого вздоха. Если бы Филя не любовался сейчас пирамидами, то у него обязательно мелькнула бы мысль о том, что Нонна Матвеевна опять подумала о своем «но…».

Пирамиды полностью захватили внимание Фили. Как и всех, кто на них смотрел. Особенно впервые.

– Смотрите! – вдруг воскликнул Иван Сергеевич. – Он не изменяет своим привычкам.

Впереди прямо по пустыне шел человек в египетской одежде – белом балахоне до пят, арабском платке, спадающем с головы на плечи. Руки он держал за спиной, голову наклонил вниз.

– Я его по походке узнал, – радостно пояснил Иван Сергеевич. – Это Джон Леннер, руководитель американской экспедиции. Представляете, он каждый день вышагивает вот так по несколько часов по пустыне, размышляет. Как он говорит, впитывает дух пустыни. Может, все-таки нарушим его одиночество?

Ахмед сделал небольшой круг и остановился чуть поодаль от путника. Данин папа осторожно, едва коснувшись клаксона, посигналил.

– Если он задумался, все равно не оглянется, – сказал он.

Однако американец не только оглянулся, но и сразу побежал к джипу, приветливо махая рукой. Иван Сергеевич спрыгнул навстречу. Они обнялись как хорошие знакомые, похлопывая друг друга по спине, и радостно заговорили по-английски.

– Ему сказали, что должен приехать Иван Сергеевич, – перевел ребятам Витя Огурцов. – Поэтому Джон сразу узнал его. Очень рад встрече. Много, много новостей. Для этого нужна отдельная встреча, отдельная беседа. Иван Сергеевич предлагает подвезти Леннера до его лагеря.

Иван Сергеевич потеснился, они с Леннером уместились на переднем сиденье и по дороге продолжали разговаривать, показывая на пустыню руками.

Возле американского лагеря Ахмед выпрыгнул из машины и подбежал к египтянину, похожему на него.

– Наверное, брат, – прокомментировала Аська.

– Все они похожи, – пожал плечами Филя.

Оказалось, что и у Вити Огурцова здесь есть друзья. Он поздоровался с маленьким пухленьким человечком. Правда, не так радостно, как Данин папа с Леннером или Ахмед с «братом», но тоже сразу заговорил с ним. Они отошли подальше от джипа.

– И этот своего Шарика встретил, – сказал Филя, сразу окрестив американца этим кругленьким именем. – А мы тут сиди, жарься на солнышке.

Даня вздохнул.

– Ну что ты, Филипп, злишься, – заметила Аня. – Это же ученые. У них много новостей, а встречаются редко. Понимать надо.

– Вот пусть и договорятся о встрече, – продолжал ворчать Филя. – Отвезли бы нас сразу к пирамидам, а сами и разговаривали бы сколько влезет.

Шло время. Пока старые знакомые разговаривали, ребята молчали. Из джипа они так и не вылезли. Филя даже не пытался смотреть в ту сторону, где остались пирамиды. И вдруг он подумал о том, что пирамиды здесь стоят тысячи лет. И ничего, не жалуются на время. А он, Филипп Лопушков, не может выдержать каких-нибудь десять минут! Какая же это ерунда – по сравнению с вечностью…

Ребята даже удивились, увидев на его лице блаженную улыбку. А Филя прикрыл глаза и прошептал:

– Все-таки приехали, да? Сбылась мечта… – и не удержался, добавил: – Идиотов.

– А у тебя улыбка, как у сфинкса, – ляпнула Аська.

И ребята расхохотались.

Глава IV. ПАЛЕСТИНСКИЙ СОСУД

Ваза российской археологической экспедиции находилась совсем рядом с египетской деревней, поэтому ехать пришлось по узким деревенским улочкам. Джип еле протискивался между выступами домов – и сразу становилось понятно, что строились эти маленькие домики давно. Когда никаких автомобилей здесь не было. Поэтому и не рассчитаны были улочки для проезда машин. Разве только для проезда какой-нибудь арбы, которую тащит ослик.

Когда джип наконец остановился и ребята вылезли из него, их встретил загорелый до невозможности бородач в шортах, панаме и сандалиях.

– С приездом, Иван Сергеевич, – кивнул он. – А у меня для вас сюрприз!

– Уже не сюрприз, Вадим, знаю! И поздравляю от всей души. Дашь взглянуть на свое сокровище?

Вадим довольно улыбался – одними глазами, потому что рот был скрыт под усами и бородой.

Филя пробормотал, будто спросил самого себя:

– Странно, неужели нельзя было объехать вокруг деревни? Наш джип везде проедет.

Его услышал Витя Огурцов.

– Нельзя, – пояснил он. – Здесь вообще многое нельзя. Нельзя, как ты говоришь, ездить там, где хочется, нельзя фотографировать музейные экспонаты, нельзя делать раскопки в неположенном месте и без специального разрешения. Не говоря уже о том, что ничего нельзя из Египта вывозить.

У ребят совершенно одинаково отвисли четыре челюсти. Правда, у Ани она отвисла чуть-чуть меньше. То ли она привыкла следить за собой, то ли была менее эмоциональная, чем Филя с Даней и особенно Аська.

– А зачем… – прошептал Филя, подтянув кверху свою челюсть. – Зачем мы тогда сюда приехали? Если ничего нельзя… нельзя вывозить? Зачем тогда нам находить это захоронение? Для чего?

Он облизал пересохшие от волнения губы и посмотрел на друзей. У них тоже был совершенно непонимающий вид.

Пока Витя Огурцов размышлял, что ответить, подошли Иван Сергеевич с Вадимом.

– Наверное, ожидали, что мы сразу к пирамидам поедем? – спросил Данин папа. – Честно говоря, я собирался так и сделать. Но вот, жалко, американцы отвлекли. Давно не виделись с коллегами, столько новостей, да и неудобно было просто так, без разговора, мимо проскочить. Не торопитесь, успеем и к пирамидам. Отсюда идти до них совсем недолго – минут пятнадцать. Жалко вот, что скалы закрывают такой замечательный вид. А то можно было бы любоваться пирамидами все время. Вы что, из-за этого такие растерянные? Но ведь, ребята, надо и вещи разгрузить. Всему свое время.

Филя подтолкнул Даню – спрашивай, мол, ты.

– Пап, – осторожно начал Даня, – а какой смысл в наших раскопках, если все найденные ценности будут… не нашими?

– Это я им сказал, Иван Сергеевич, – объяснил Витя Огурцов. – Честно говоря, мне самому это никогда не было понятно. Работаем-работаем, а получается… для египтян.

– Ну, тебе, Виктор, это не к лицу – таких вещей не понимать, – откашлявшись, сказал Иван Сергеевич. – Ты же профессионал. А вот что я раньше этого ребятам не объяснил, моя оплошность. Не для египтян мы работаем! Точнее, не только для египтян. А для всех людей, которые будут посещать музеи. Да и не только в музеях дело. В первую очередь по древним находкам ученые составляют представление о прошедшей жизни, пишут историю, я бы сказал. А найденные здесь исторические ценности остаются на территории этой страны – так же, как найденные в России принадлежат нашей. По-моему, это справедливо.

Вадим оказался не очень разговорчивым. Он просто стоял рядом с Иваном Сергеевичем и кивал головой в подтверждение его слов.

– Вот и надо нам тогда у себя искать, а им у себя, – заявил Филя.

– Ничего ты, Филя, не понимаешь, – вступила в разговор Аня. – История ведь всем принадлежит. Мы же в школе изучаем Древний Египет.

– Ой-ой-ой, – отмахнулся Филя. – Будешь мне сейчас умные вещи говорить. А когда мне таким тоном говорят эти самые умные вещи, они кажутся глупостями! Все я понимаю – и про историю, и про музеи. А все равно обидно.

Аня только плечами пожала. Она вообще не любила вступать в бессмысленные споры. Филя в жизни не видел такой спокойной девчонки! Ему иногда даже не верилось, что Аня – родная Аськина сестра, да еще близняшка.

– А тебе медаль дадут – золотую, – хихикнула Аська. – За то, что нашел какого-нибудь фараона! И не будет обидно.

– Дурочка, – ляпнул Филя.

От того, что он сказал это совсем не свойственное ему слово в Аськин адрес, да еще с таким злым выражением, как будто мяч влепил в стену, – Филе стало еще обиднее. Не из-за того, что не достанутся ему все сокровища фараона, а просто из-за глупого оскорбительного слова, которое вырвалось непонятным образом.

Аська смотрела на него такими ясными и широко раскрытыми глазами… И они все больше и больше блестели. Потому что становились влажными.

Филя шмыгнул носом:

– Я хотел сказать – глупости говоришь, Аська. А ляпнул другое. Никакая ты не дурочка. Но глупости иногда говоришь.

Аська заморгала и улыбнулась. Все-таки не умела она обижаться. Она могла только сильно удивляться несправедливости. И сейчас, наверное, просто удивилась, что Филя сказал о ней с такой грубой интонацией. Как будто она ему враг.

– Ну почему обидно, Филь! – Даня хлопнул его по плечу, чтобы сгладить возникшую неловкость. – Ты же знаешь, что самое главное – открытие. Мы же не кладоискатели какие-нибудь, которые только золото и сокровища ищут. Не все ли равно, в каком музее будут храниться экспонаты? Я вообще считаю, что и это несправедливо, – надо вообще оставлять все на месте.

Витя Огурцов хмыкнул:

– Самое лучшее предложение! Ну что, сворачиваем удочки, уезжаем обратно? Пусть все ценности остаются под песком и в гробницах.

– Я имею в виду, – поправился Даня, – находить их надо. Но не трогать, а на месте и рассматривать. Сделать музей прямо здесь.

И он обвел рукой пространство вокруг.

– Сначала этот музей найти надо, – вздохнул Филя.

– Все-все-все! – воскликнул Иван Сергеевич. – Позвольте прекратить наш диспут. Учеными разговорами мы будем заниматься за вечерним чаепитием. Смотрите, Нонна Матвеевна решила, что мы просто болтуны. И бездельники.

Нонна Матвеевна, действительно, стояла у джипа и переводила насмешливый взгляд с чемоданов и сумок на спорящих. Взгляд ее словно говорил: «А разгружать кто будет? Тутанхамон? Или, по крайней мере, Ахмед Радван?»

Египтянин без всякого напоминания сам принялся за работу. Он уже сделал несколько рейсов от джипа к белым вагончикам, когда ему на помощь пришли ребята.

Работа была закончена в считанные минуты.

– Ну, а где наши лопаты? – спросила Аська. – Давайте учиться копать!

– Ася, ты что, думаешь, это как грядку копать, да? – засмеялась Аня.

– А ты как думаешь? – быстренько переспросила ее Аська. – Скажи, скажи! Тоже ничегошеньки не знаешь, а всех учишь. Копать, – значит, копать. Видела лопаты? Лопаты, метелки там стоят… Вот мне и хочется быстрее попробовать.

– А ведь Аська права! – воскликнул Даня. – Надо потренироваться на пустом месте. Поучиться. А то не пустят нас на раскопки.

– Пустят, пустят, – успокоил проходящий мимо Витя Огурцов. – Куда же вас девать? Только вряд ли вам выдадут лопаты. Основной слой там давно снят. Не лопатой, а скорее совком надо работать.

– Это ерунда, – махнула рукой Аська. – Знаете, сколько я песка в песочнице за свое детство совком перекопала? Тысячи тонн!

Витя Огурцов расхохотался:

– Значит, точно быть тебе археологом!

– Нет, – ответила Аська. – Я не знаю еще своей профессии. В этом году буду выбирать.

– А почему в этом? – послышался смех невидимой Нонны Матвеевны.

Ребята стояли рядом с палаткой, в которой работала Нонна Матвеевна. Она расшифровывала какую-то надпись. После разгрузки джипа так и сказала:

– А сейчас мне не мешать. Осталось расшифровать один иероглиф.

И скрылась в палатке.

А ребята вот стоят рядом и болтают. Мешают, конечно. Но по голосу слышно, что Нонна Матвеевна не очень сердится.

– Почему именно в этом году, Ася? – повторила она свой вопрос.

– Потому что мне исполнится двенадцать лет. Пора уже, – пожала плечами Аська. – Сколько можно тянуть?

Через стенку палатки раздался еще более веселый смех.

– Ася, я уверяю тебя, – сказала Нонна Матвеевна, – что еще пару лет на размышления у тебя есть. Так что не торопись с выбором. Хорошо?

– Ладно, – согласилась Аська. – Не буду торопиться. А то и правда – стану кем-нибудь другим.

– Ой, не могу! – со смехом воскликнула Нонна Матвеевна. – Держите меня, а то упаду со складного стула! Мне кажется, наша скучная жизнь благополучно завершилась с приездом этого чуда!

Ребята поняли, что имеет в виду Нонна Матвеевна. Точнее, кого. Конечно, Аську. И ни капельки не обиделись, что Нонна Матвеевна назвала Аську чудом, а их нет. Ведь Аська смешная, а для взрослых это самое забавное свойство в детях. В смысле – в подростках, конечно. Взрослая жизнь такая серьезная и скучная, что даже малейшая необычность привлекает их, как блеск драгоценности.

– Совок могла бы и свой прихватить, – подсказал Аське Филя. – Или ты его в песочнице забыла?

– Если я его там и забыла, то он должен давно истлеть, – быстро отреагировала Аська. – От времени.

– Ну что ж, пойдемте в нашу гробницу, – предложил Витя Огурцов.

Ребята вздрогнули. Ничего себе звучит с непривычки! «В нашу гробницу!» Хорошо еще, что захоронение называется гробницей. А то ведь если сказать: «Пойдемте разойдемся по нашим гробам», – то это прозвучит уже совсем мрачновато. И нелепо.

– Слышь, Дань, – шепнул Филя, – а там, наверное, прохладно, да?

– Ты хочешь спросить – страшно? – прищурился Даня. – Честно признайся! Я ведь и сам не очень-то… спешу в эту гробницу. Ни разу еще не был. А начитался всяких книг о том, что там воздух ядовитый, змеи, скорпионы… Чего только не напишут в книгах! Но ведь нас ведет Витя Огурцов.

– Чего-чего? – навострила ухо Аська. – Змеи, скорпионы? Вы только не ляпнете это погромче. А то точно пойдем без Ани. И больше ее вы никогда в гробнице не увидите.

– Ладно, – согласился Филя. – Если увижу скорпиона, я его Ане показывать не буду.

– А что… ты с ним сделаешь? – осторожно поинтересовалась Аська.

– Смотри, сколько у тебя карманов, – показал Филя. – Для всяких вкусностей, да?

Аська попыталась закрыть кармашки ладонями. Но для этого не хватило бы никаких рук: кармашки были и на шортах, и на рубашке, и на джинсовой жилетке – будто специально Аська надела не одежду, а соединенные материей карманы!

– Ты на что намекаешь? – тихо спросила она. – Филь, только попробуй! Я так закричу, что все фараоны проснутся! И гробница обрушится. Ты этого хочешь?

– Не хочу, не хочу, – отмахнулся Филя. – Скорпионы невкусные. Жуй свои орешки.

Аська почти никогда не расставалась с орешками. Или еще с чем-нибудь хрустящим. В крайнем случае – с маленькими сушками или сухариками. И самое удивительное: хоть она и жевала все время, – ну, с перерывами, конечно, чтобы открывать рот для произнесения каких-нибудь фраз, – она была самая худенькая. Тростиночка. Жующая тростиночка с большими удивленными глазами. Такая же, конечно, была и ее сестра Аня. Тростиночка с большими глазами. Но не с любопытными и удивленными, а просто с серьезными. И, конечно, Аня не жевала то, что хранилось в ее карманах, поэтому рот у нее был обыкновенный, а не до ушей, как у Аськи. Да и карманов у Ани было меньше – почти ни одного.

Витя Огурцов направился в сторону скал по вытоптанной на земле до асфальтового блеска тропинке.

– За мной! – махнул он рукой. – Это первая экскурсия. Вон там, видите, вход в захоронение? Как нора под горой.

Ребята пригляделись. Действительно, издалека было похоже на нору.

– И оттуда сейчас выползет… – начал было Филя, но Даня его одернул:

– Не надо, Филь. Еще здесь глупостями заниматься. Мы же не в школе на переменке.

– Вот именно, не надо, – поддержала Аня. – А то я никуда не пойду. Я боюсь всякой гадости.

– Не бойся, – вздохнул Филя, зная, как тяжело в таких условиях будет ему удерживаться от приколов. – Никаких гадостей там нет, а есть только…

– Филя! – поднял палец вверх Даня.

– Ладно, молчу, – проворчал Филя.

Но дойти до входа в захоронение им не удалось. Они и прошли-то всего половину пути, когда сзади раздался громкий вопль.

– Кто?! Кто это сделал?! – кричал Вадим, и уже выскакивали из палатки и домиков Иван Сергеевич и Нонна Матвеевна.

Ни о каком продолжении экскурсии не могло быть и речи. Ребята поспешили обратно.

Возле своего вагончика стоял растерянный Вадим. Он бережно держал в руках огромный старинный сосуд. Точнее, половину сосуда. Эта половина была целой – и две ручки, и горлышко, – а вот остальное… Сосуд весь светился дырками – недостающими частями.

Аська подбежала первой:

– Что, разбился? – спросила она. – Как жалко…

– Он разбился две тысячи лет назад! – Вадим рявкнул так, что ребята присели. – Я откопал почти все фрагменты! Почти все! Через день сосуд обрел бы свою форму…

– Что случилось, Вадим? – отчетливо и строго спросила Нонна Матвеевна. – Возьми себя в руки. На тебя смотрят дети.

Вадим несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул, помолчал, успокоился.

– Фрагменты, которые я не успел вклеить в форму, лежали на столе, – начал объяснять он. – Главное, что на одном из них было клеймо древнего мастера! Точно такое же клеймо есть на сосуде, хранящемся в Британском музее. Тот сосуд – тоже, между прочим, разбитый – найден… Вы даже представить себе не можете! В Индии! Это о чем-то говорит? Значит, уже в те времена изделия одного и того же мастера могли развозиться на такие огромные расстояния! И если доказать, что эти сосуды были разбиты в Индии и в Египте примерно в одно и то же время, – а это уже не так сложно – то это будет важнейшим открытием нашего…

– Что случилось? – перебил эту взволнованную речь Иван Сергеевич. – Что с фрагментами?

– Их нет, – просто ответил Вадим. – Они исчезли.

И он почему-то посмотрел на ребят. Они невольно прижались друг к другу.