Текст книги "Тьма и Свет. Ветеранам психотронных войн посвящается…"

Тьма и Свет
Ветеранам психотронных войн посвящается…
Владимир Старцев

© Владимир Старцев, 2024

ISBN 978-5-0064-0320-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тьма и Свет
роман

Часть первая

В жаркий летний день солнце ярко слепило глаза и шпарило в безоблачной погоде. Мне исполнилось прошедшей зимой четыре годика, и я со своей мамой шли креститься в церковь. Ещё совсем недавно на нашу семью будто бы напал злой рок. У мамы начались почти смертельные приступы бронхиальной астмы, а в начале лета отца сбил грузовик и папа находился в госпитале. Видно, потому что матери не с кем было меня оставить этим летом, она нашла в себе силы и состояние её здоровья улучшилось. А в стрессовой ситуации переживаний за папу приступы астмы у неё практически прекратились, после чего её выписали из больницы, и она Елена Михайловна уже продолжала работать заведующей педиатрическим отделением в городской детской поликлинике.

Коллега по работе матери медик Наталья Павловна, бывавшая не раз у нас дома, предложила Елене Михайловне крестить меня в православной церкви, мотивируя это тем, что вполне возможно якобы на нашу семью кто-то наводил или наводит порчу, раз стали случаться неблагоприятные жизненные напасти.

Как-то раз во время рабочего дня она пришла к ней в кабинет.

– Знаешь Леночка, тебе срочно нужна помощь, необходимо крестить твоего сына Сашу и как можно быстрее.

– Наташ, я, правда, не знаю, да и в церковь не хожу.

– Ну, это не беда, я всему научу и всё покажу, что и как надо делать могу даже стать крёстной матерью Саши, если, конечно, захочешь.

Елена Михайловна, ничего не говоря, с удивлённым видом взглянула на Наталью Павловну.

– Ты подумай сама, мы же с тобой подруги, сначала проблемы со здоровьем начались у тебя, сейчас муж в больнице, а ведь следующим может стать Саша. Ты просто обязана крестить сына. Чтобы не дай бог не случилось ничего нечто плохого.

Несколько дней Наталья Павловна упорно и настырно дискутировала на тему, что меня надо крестить, и доверявшая ей Елена Михайловна согласилась.

И вот в обыденный выходной день мы с мамой направлялись в церковь, близ которой встретили Наталью Павловну Берёзову.

– Здравствуй Леночка! Сашенька, какое ты милое, доброе и хорошее дитятко! Давай сюда свою руку, и мы пойдём тебя крестить.

Я и моя мать поздоровались с Натальей Павловной. Она настоятельно утверждала, что в церковь нужно зайти сначала мне с ней и только по истечению пяти – шести минут Елене Михайловне, объясняя это тем, чтобы крещение прошло успешно. Не зная церковных правил поведения, моя мама послушала Берёзову и отпустила меня с ней, намереваясь идти следом за нами, повременив пять, шесть минут.

Когда мы с Натальей Павловной подошли к дверям храма, она сказала, – Смотри Сашенька, перед тем как заходят в церковь все крестятся левой рукой сверху вниз и слева направо. Показав как это надо делать, Берёзова достала из своего кармана немного земли и небольшую верёвочку, напоминающую обычные швейные нитки.

– Вот Саша, чтобы тебя в жизни всегда ждал успех, и была удача, надо положить это в правую руку.

Ничего не понимая, я слушал Наталью Павловну.

– Поверь мне. Это очень важно…

Берёзова схватила меня за правую руку и положила в мою ладонь землю.

– Это ещё не всё, как зайдёшь в церковь, ты должен аккуратно бросить землю и верёвочку на пол, и так, чтобы этого никто не увидел.

В недоумении я смотрел в глаза моей будущей крёстной матери, а Наталья Павловна моментально намотала мне на пальцы и запястье правой руки маленькую верёвочку, говоря, что про землю и верёвочку нельзя никогда никому рассказывать.

Окрестив себя несколько раз левой рукой, я зашёл в церковь и по настоянию Берёзовой тихонько сбросил веревочку и землю на пол в церкви. Резко мне стало холодно, дрожь начала пробирать до костей, появилось состояние рвоты, голова закружилась, перед глазами всё поплыло, и я держался из последних сил, чтобы не упасть и не потерять сознание. Но по истечению нескольких минут моё самочувствие улучшилось. От Натальи Павловны и след простыл, поблизости её нигде не было, я увидел свою маму, мы купили с ней крестик с иконой, к нам подошла Берёзова и сказала, что ей пора по делам. Наталья Павловна удалилась из храма, а меня в тот день крестили в русской православной церкви.

Время, совершая бег, двигалось вперёд. Я учился в начальных классах средней общеобразовательной школы, и как многие дети получал лишь положительные отметки, не имея троек. В свободное время слушал хорошую музыку, песни со смысловой нагрузкой, в том числе классику, любовался шедеврами мировой живописи и мечтал стать писателем.

Однажды, взяв в руки тетрадь и ручку, я приступил к написанию приключенческого рассказа про то, как мои двоюродные братья, будучи взрослыми людьми, потерялись в Америке, и мы с моим родным братом отправились на поиски родственников, нашли их и спасли. Но написав несколько предложений, я понял, что у меня не хватает авторской зрелости для написания объёмной, нужной и полезной приключенческой истории, да и сюжет беден и скуп или его вообще нет как такового.

– Полноценная информационная база для написания литературных произведений, наверняка, появится, – думал я, и отложил на время ручку с тетрадкой.

В выходной день я прогуливался по родной улице и зашёл в магазин, где увидел небольшую модель военного самолёта времён Второй мировой войны. Она продавалась вместе с клеем и инструкцией для сборки. Я непременно захотел собрать этот самолёт. Сбегав домой к матери за деньгами, после чего купив модель самолёта, я пришёл домой и принялся его склеивать, внимательно изучив инструкцию. У меня достаточно хорошо получалось собирать детали в единое целое, практически собрав всю модель, я оставил небольшие доработки по сборке на следующий день.

У моей матери наконец-то совсем прекратились приступы бронхиальной астмы, а выживший после травмы отец был сильным, крепким и здоровым мужчиной, и он продолжал служить офицером в рядах российской армии.

Утром я проснулся и показал родителям почти полностью склеенный мною самолёт. Мы позавтракали, и они отправились на дачу, что находилась в отдалённой черте города.

Мои родители любили меня, давали мне тепло и уют кои присутствуют в счастливых семьях.

Сидя за столом в своей комнате я заканчивал работу по сборке самолёта, как вдруг что-то темноватое проскользнуло мимо меня и спряталось под диван.

– Что это? – Подумал я, – не уж что померещилось?

В этот же момент это тёмное вновь проскочило возле меня и уселось на диван. Внешне очень похожее на что-то среднее между волком и лисой.

– Ты кто?

– Не пугайся Сашок! Я Вульф.

Вульф сидел как сказочный персонаж, неизвестной мне сказки, закинув задние лапы одна на другую.

– А чего ты хочешь Вульф?

– Давай дружить Саня, я далеко ни ко всем являюсь и уже давненько за тобой наблюдаю, знаю, тебе нравятся военные самолёты.

– Да, я только что собрал один из них.

– Молодец Сашок ты хочешь быть лётчиком?

– Пока не знаю…

В передних лапах у Вульфа, немного походивших на руки, появились красочные рисунки военных самолётов разных стран мира. Вульф показывал мне эти картинки и про каждый самолёт обязательно что-нибудь рассказывал, было интересно, прошло так около двух часов, пришли мои родители, я открыл им двери, вернулся в комнату, но ни Вульфа, ни изображений самолётов нигде не было. Тогда я решил никому не рассказывать про Вульфа, думая, что всё равно никто мне не поверит.

На протяжении нескольких лет Вульф очень редко наведывался ко мне, и когда он появлялся, мы играли с ним в разные игры, где, кстати говоря, не всегда добро побеждало зло. Вульф пытался разложить меня, немного, в нравственно-духовном плане при этом всегда прикидывался верным и хорошим другом, желающим самого лучшего для Саши Батурина, и я доверял ему, пологая, что Вульф действительно реальный сказочный персонаж, нуждающийся в общении и моей дружбе.

В декабре, когда я учился в пятом классе, мой двоюродный старший брат, занимающийся профессионально спортом, посоветовал мне начать тренироваться дзюдо. Я записался в спортивную секцию и начал регулярно посещать тренировки с полной самоотдачей борьбе. Буквально через месяц я стал неоспоримым лидером в средней группе тренирующихся дзюдо. Старший тренер часто говорил, – Ну Батурин, во даёт! Я только сегодня показал ребятам новый болевой приём, и он тут же его применяет на вольных схватках рандори. Батурин пойдёт гораздо дальше своего брата, если будет тренироваться, потенциал борца у него колоссальный!

Учёба в школе давалась мне без особых проблем и сильных напряжений, светлая и чистая моя голова хорошо работала. Многие говорили, что я расту не по дням, а по часам, семиклассники и восьмиклассники, учащиеся на два – три года старше, удивлялись, видя Сашу Батурина с одногодками, наверное, потому что я был на вид как почти взрослый мужичок, хотя учился только в пятом классе. Постепенно я становился как формальным, так и неформальным лидером среди учащихся в школе, девушки ассоциировали меня с мощным, сильным, крепким и добрым богатырём. Я никогда никоим образом не обижал тех, кто были физически слабее меня, частенько заступался за несправедливо униженных и оскорблённых ребят перед их обидчиками школьными хулиганами, исходя из просьб о помощи невиновных одноклассников.

На протяжении начальной школы и пятого класса почему-то я не имел особо близких друзей среди сверстников, наверное, потому что каждый из нас жил и учился, находя опору и истинную дружбу в семейном быту, почитая родителей. Правда, сын завуча Алик Барбиджанов всё время набивался ко мне в друзья. Он любил задираться на ребят из школы, в том числе старших, а потом убегал в кусты и прикрывался матерью Рахилью Валентиновной Барбиджановой, когда его пытались поставить к ответу за непристойно – мерзкое поведение. Благодаря подлостям Алика некоторых школьников ставили на учёт в полицию. Мать Алика сама и через преподавательский состав школы прессинговала ребят якобы обидевших её сына и пыталась сделать невыносимыми жизни тех детей и подростков, на кого Алик жаловался ей. Я многократно заступался за Алика перед его запугивающими обидчиками, и он хотел со мной дружить, потому что меня вокруг все уважали, а Алика в большей степени презирали за его поступки и придуманные истории про ребят, оклеветанных им перед его матерью завучем. Я не прогонял Алика, когда он пытался дружить со мной и вполне по-дружески к нему относился, хоть и понимал что в любой момент от него можно ожидать какое-нибудь недоразумение или подлость.

Мать Алика Рахиль не раз твердила сыну, чтобы он держался возле Саши Батурина, и, чтобы я дружил с ним. Рахиль всегда была хитрой, корыстной и завидущей женщиной. Она бесилась, если видела что кто-то в жизни успешнее неё самой или её семьи и порой колдовала, используя приёмы чёрной магии, дабы навести порчу на людей вызывающих зависть у Рахили, желая: «Были удачливые, успешные, счастливые, а теперь будете мучиться и страдать!» Семья Батуриных попадала в поле зрения её зависти, ведь муж Рахили служил в подчинении отца Саши Батурина и был младше его по званию. Ну, а пятиклассник Саша вызывал просто одно сплошное негодование Рахили.

– Саша Батурин умный, добрый, хороший, а мой сын разве чем-то хуже? Страдать они должны! В муках страдать! – Думала Рахиль Валентиновна Барбиджанова.

Обычным будним днём после уроков я с Аликом шёл из школы, и нам по дороге встретились два малолетних жулика и вора. Один из них по кличке Татарин был старше нас с Аликом, а второй по прозвищу Фоня примерно одногодка с нами. Фоня подошёл к Барбиджанову и слегка его ударил.

– На, получи Барбиджан!

Алик промолчал и начал пятиться в сторону.

– Ты чего? Зачем ты нападаешь на моего друга, – сказал я.

На что Фоня с немного напуганным видом ответил, – Саня зря ты с ним общаешься и дружишь, Алик же всем в округе делает подставы и тебя он тоже подставит, а как скоро, это лишь вопрос времени, вот увидишь.

– Ты попытался унизить Алика, а значит и меня, давай-ка извиняйся и немедленно.

– Когда Барбиджанов учинит подлость в отношении тебя, ты вспомнишь мои слова Саша, – промолвил Фоня.

Татарин и Фоня не хотели со мной связываться, Фоня извинился перед Аликом, после чего Барбиджанов был очень мне благодарен. Татарин и Фоня отошли в сторону, а мы с Аликом продолжали идти к местонахождению улицы, на которой располагались наши дома. Я сразу же сказал Барбиджанову, что нельзя позволять себя обижать, потому что сегодня ударили и если не спросить за это, то завтра об тебя могут начать вытирать ноги, на что Алик молчал, опуская голову и было видно, что он просто испугался и струсил в тот день перед Фоней.

Через несколько дней в фойе школы на меня напал старшеклассник Артурян. Он проходил мимо и резко попытался поставить мне щелбан, я ответил ему колкостью и неповиновением, и мы схватились в драке. Алик Барбиджанов наблюдал из-за угла, как мы дерёмся в интересе кто же победит. В достаточно длительном десятиминутном поединке я выиграл, и Артурян больше никогда не задирался на меня.

После того как прошла неделя я узнал от своего отца будто бы на его сына Сашу напали старшеклассники и хотели изрядно избить, но Алик Барбиджанов вступился за Батурина и с ним спина к спине раз и навсегда проучил старшеклассников. В ответ на слова отца я улыбнулся и спросил его, – А кто тебе такое сказал?

– Отец Алика Барбиджанова, Алик ему рассказывал, как ты с Аликом дали отпор старшеклассникам, только я ему не поверил, говоря, мой Сашка может и дрался, а вот твой Алик, скорее всего только наблюдал, да и то где-нибудь из кустов. И отец Алика был крайне недоволен после моих слов.

– Да папа, всё так и было, Алик наблюдал из-за угла, он всегда был трусом и в этот раз тоже испугался.

– Саш, а то, что Алик врёт перед своим отцом, оно будет на его совести, ведь ты же знаешь правду и не переживай.

Рахиль Валентиновна Барбиджанова помимо того, что работала завучем в средней общеобразовательной школе, ещё преподавала русский язык и литературу. Она очень не любила оценивать учащихся у неё на пятёрки даже тогда, когда они вполне этого заслуживали и, как правило, самые высокие отметки, что она ставила учащимся у неё детям, были четвёрки, пятёрки же являлись крайней редкостью. Я учился у Рахили Валентиновны на твёрдые четвёрки, правда, иногда получал пять, за сочинения или выразительное чтение стихов.

На уроке русского языка Барбиджанова объясняла нашему классу новый материал и вдруг резко отступила от него и спросила, – Ребята скажите мне, что означает слово страсть?

Все в классе молчали.

– Детки, ну смелее, я же не кусаюсь, высказывайте свои предположения страсти.

Ученица Марина подняла руку.

Барбиджанова смотрела на ребят, и вид у неё был такой будто бы она злая колдунья, стоявшая у доски в красном платье с одетой на лице маской притворного дружелюбия, искавшая себе новых жертв для колдовских дел.

– Давай Марина, расскажи нам, что такое страсть.

Марина встаёт из-за парты.

– Рахиль Валентиновна в словаре есть такое понимание, что синоним слову страсть это страдание, мучение, душевные переживания и муки.

– Садись Марина! На самом деле ребятки страсть это то, без чего ваша жизнь никогда не станет полной. Без страсти жизнь пустая, серая, никчёмная и поверьте мне, что страсть это синоним слов удовольствие и наслаждение, и вы сами всё это поймёте со временем.

Барбиджанова посмотрела на меня.

– Ах, деточки мои поганцы. Какие же вы маленькие несмышлёные поганцы! Я вижу каждого из вас насквозь, и вы должны впитывать и принимать знания, что я вам даю, поэтому слушайте меня всегда внимательно.

И Рахиль Валентиновна продолжила урок, объясняя учебный материал классу. После того как русский язык закончился, начался урок английского языка. Ребята из моей подгруппы перешли в другой кабинет, где сели за парты, прозвенел звонок на урок, пришёл учитель, и мы приступили к учёбе. Во время урока у меня начала холодеть ладонь, а затем щека, я практически перестал их ощущать, моё самочувствие напоминало состояние перед крещением в церкви, только не кружилась голова и в глазах не мутнело.

– Что за бесовщина? – Подумал я.

Казалось что-то подобное змеи, невидимо, ползает по моему телу, обвивая руку и шею. Через несколько минут онемение и холод прекратились, и думалось мне, что всё в порядке.

Вульф всё чаще появлялся. Порой от него дуло холодком и каким-то странным, ненужным притязанием. Как-то раз я находился один дома и увидел его в комнате.

– Привет Сашок! Что нового расскажешь?

– Да особо ничего. Недавно соревнования были по дзюдо, я на них занял второе место, получил диплом и приз за волю к победе.

– Молодец, бесспорно, молодец! Смотри, что я тебе принёс.

В передних лапах Вульфа я увидел видеокассету, и он вставил её в магнитофон.

– Что это?

– Забавные сцены для удовольствия и наслаждения, – ответил Вульф.

Вульф нажал воспроизведение, и в экране телевизора начался показ эротических и порнографических роликов с содержательным характером классического секса между женщиной и мужчиной.

В груди моей затрепетало, и я немного возбудился от увиденного.

– Нравиться?

– Конечно! Интересно поглядеть Вульф.

– Хэ… э… это только начало Саша. В жизни можно найти бесчисленное множество удовольствий и наслаждений.

Мы с Вульфом посмотрели несколько роликов, и он направился к балкону.

– Вульф ты куда?

– Пойду, покурю.

– Ты разве куришь?

– Сейчас все курят, это очень модно.

Вульф достал из кармана своих штанишек пачку сигарет, протягивая её мне.

– Не пугайся Саша, пойдём на балкон, и я научу тебя курить, если не понравится, ты всегда можешь отказаться от табака, тем более что от одной выкуренной сигареты не будет никакого вреда.

– А зачем вообще курить?

– Для удовольствия Саша, пойдём, затянись хоть пару раз табачным дымком или мы с тобою не друзья? И ты мне не доверяешь?

– Идём, – ответил я.

Мы вышли на балкон. Вульф закурил, я затянулся табаком, так как это объяснял мне Вульф, резко закашлялся, голова закружилась.

– Передохни чуть-чуть Сашок, сейчас всё нормализуется.

Не желая больше курить, я держал сигарету в руках, но когда ещё до фильтра у неё не испепелились табак с бумагой, мне стало лучше, и я докурил эту сигарету.

– Понравилось табачное наслаждение?

– Да, нормально Вульф.

– Вот так-то Сашок! Слушай своего друга Вульфа по жизни и никогда не пропадёшь, а сейчас мне пора.

Вульф поспешно удалился, а я с тех пор иногда стал покуривать, да посматривать эротику с порнографией.

Наступило лето. Частенько в хорошую погоду я ездил на дачу родителей, где работал в саду, великолепно проводя время. В один из дней на даче я встретил Вульфа.

– Привет Санёк! Пойдём, покурим.

– Только аккуратно, чтобы никто не заметил из соседей.

Мы закурили с Вульфом. В передних лапах у него я увидел какой-то свёрток.

– Что у тебя в лапах Вульф?

– Это Сашок потрясающее средство расслабления.

Вульф развернул свёрток, достав из него бутылку водки, ноль семь литра.

– Давай выпьем Саша, я очень не люблю пить один, помоги… выпей со мной.

Вульф говорил это таким голосом, как будто всерьёз нуждается в моей помощи, что должна была заключаться в распитии с ним его бутылки. Мне стало жалко Вульфа и искренне желая, чтобы он не расстраивался и не переживал, я решил выпить с ним водки. Зайдя в дом родителей на даче, из шкафа я достал две рюмки, немного чёрного хлеба и, выпивая, временами покуривая, в компании Вульфа, тикало время.

Поздним вечером я проснулся на полу веранды, собрался и отправился домой. Вид у меня был вполне нормальный, наверное, поэтому отец с матерью ничего не заметили касательно моих выпивок и курения, добродушно встретив меня дома.

Обеденным часом буквально через несколько дней Вульф вновь явился.

– Саша мне нужна твоя помощь.

– Чем я могу помочь тебе Вульф?

Вульф держал в лапе три золотых монеты.

– Вот Саня, сохрани их, а я как пройдут две недели, приду и заберу у тебя эти монеты.

– Хорошо я спрячу монеты у себя в столе.

– Знаешь, лучше их припрятать на даче там монеты никто не похитит, а дома в столе монеты могут найти твои родители или, например, воры домушники, если залезут к вам в квартиру.

– Как хочешь можно и даче.

Вульф улыбнулся.

– Молодец Санёк ты настоящий друг! Будь готов по истечению двух недель, я наведаюсь за монетами.

Вульф исчез, а я почти сразу же отправился на дачу, где в маленьком только мне известном тайнике, как я думал, спрятал золотые Вульфовы монеты, после чего поспешно вернулся домой.

Удивление моё было чрезмерным, когда прошло четырнадцать дней. Я пришёл взять из тайника монеты, но в тайнике и даже нигде поблизости их не было. В крайне расстроенном состоянии я приехал домой на квартиру родителей, а там, сидя на диване, меня уже поджидал Вульф.

– Привет Санёк! Давай-ка монетки.

– Вульф, они пропали из тайника на даче.

– Как пропали? Не шути так Саня, это не смешно.

– Правда пропали, я не шучу.

Вульф начал в бешенстве бегать по комнате и повторять, – Что же теперь будет? Пропали! Монеты они пропали? Что же теперь будет?

– Вульф извини…

– Извини? Да как же ты не понимаешь Саша, что эти монеты мне тоже дали на хранение, как я стану теперь отдавать их своим друзьям?

– Не знаю… извини Вульф.

– Ты меня подставил, серьёзно подставил, а я-то думал мы с тобою друзья.

– Но я же не специально и хотел как лучше.

Вдруг Вульф перестал припадочно бегать по комнате и замер.

– Есть одна идея Саша.

– Какая?

– Сегодня вечером твоя мама придёт с работы и оставит свою сумку в прихожей.

– Ну и чего?

– Саша ты должен незаметно залезть к ней в сумку и вытащить деньги из кошелька, но не все, а только часть.

– Это же воровство Вульф!!!

– А как, по-твоему, я должен рассчитываться за утерянные золотые монеты? У тебя нет другого выхода Саша, своруешь сегодня немножко денег, и никто ничего не обнаружит.

Я не хотел тайком вытаскивать деньги из кошелька матери, но Вульф убедил меня, что это необходимо якобы для всех так будет лучше. Когда я принёс часть денег вытащенных мной из маминого кошелька Вульфу, он сказал, что этого мало и надо бы ещё, и ещё повторить, воровство. Так я начал порою тайком таскать деньги у родителей, оставаясь не обнаруженным ими в этих внутрисемейных преступлениях.