Текст книги "Прорицание вёльвы. Феномен скандинавской поэзии. Серия книг: Скандинавская мифология"

Прорицание вёльвы. Феномен скандинавской поэзии
Серия книг: Скандинавская мифология
Владимир Сушков

© Владимир Сушков, 2024

ISBN 978-5-0062-3995-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чем является «Прорицание Вёльвы»?

Автор песни

Первой начальной песнью «Старшей Эдды», является Völuspá, которая переводится на русский язык, как «прорицание вёльвы». Является, пожалуй, самой известной скандинавской поэмой и одним из важнейших источников по изучению скандинавской мифологии. Отдельные части песни часто цитируются в «Младшей Эдде». Большая часть исследователей полагают, что «Прорицание вёльвы» написано на стыке языческой и христианской эпохи (около середины X века), о чем, в ходе разбора произведения, непременно будет говориться. Возможно, что эта поэма была основана на еще более древних мифах.

За основу произведения обычно берется материал из версии Codex Regius (Королевский кодекс) – древнеисландской рукописи, где были скомпилированы различные скандинавские мифы и сказания о богах и героях. В этом издании поэма состоит из 66 восьмистиший, написанных размером форнюрдислаг.

Королевский кодекс. Хранится в столице Исландии, Рекъявике.

В целом, форнюрдислаг является одним из вариантов аллитерационного стиха, где в каждой строке как минимум два слова должны начинаться с одного и того же звука. Вот несколько примеров:

 
Свищет ветер, серебряный ветер
В шёлковом шелесте снежного шума.
 

Сергей Есенин

 
«С весёлым ржанием пасутся табуны,
И римской ржавчиной окрасилась долина…».
 

Осип Мандельштам

И пример из скандинавских песен:

 
Вот кубок браги, // вождь бранного веча,
В нём смешана сила // с мощной славой
 

Сага о Вольсунгах

Форнюрдислаг называют эпическим размером, и он не предполагает наличие рифм. «Прорицание» полностью написана этим размером и строго подчиняется правилам форнюрдислага.

«Прорицание вёльвы» – это пафосное эпическое произведение скандинавской поэзии и представляет собой структурированное изложение событий от лица ведьмы, начиная от сотворения мира и заканчивая его гибелью. Ученые считают «Прорицание вёльвы» важнейшим историческим источником по скандинавской мифологии, так как в ней изложены основные положения мировоззрения скандинавов, формировавшиеся на протяжение многих веков.

Как упоминалось раннее, некоторые ученые считают, что эта поэма была сотворена на рубеже христианской и языческой эпохи, так как в пророчестве присутствует эсхатологическое христианское влияние. Следовательно, автор поэмы должен был знать, как скальдическую поэзию, так и христианские мифы, поверья и догматы. Возможно, все же первоначальным автором мог являться житель Исландии, и вот почему:

– Компиляция «Старшей Эдды» состоит из различных скальдических стихов, песен, которые отличаются друг от друга по стилю, форме, содержанию и размеру стиха. Соответственно, мы имеем дело не с автором, а с компилятором, который вобрал в «Старшую Эдду» самые разные произведения.

– «Старшая Эдда» – рукопись из Исландии, написанная христианским священником (предположительно Сэмундом Мудрым). Сословие священников было чуть ли не единственным грамотным (в полном смысле этого слова), и соответственно, компилятор «Старшой Эдды» записал в рукопись различные известные песни своего народа.

– А значит, автор «Прорицания вёльвы» записал свою песнь на территории Исландии, оставив после себя рукопись, которую потом и нашел компилятор.

– Исландский автор мог быть двуязычником, то есть быть крещённым и продолжать совершать языческие обряды. Был период в истории Исландии, когда христианство еще не было признано официальной религией (это было сделано в 999 году нашей эры). То есть, после принятия христианства, он продолжал верить в богов своих предков.

– Соответственно, песнь была написана до официального принятия христианства. Некоторые исследователи считают, что хтонический и эсхатологический мотив произведения был вдохновлен сильным извержением вулкана Эладья в 939 году.

Остальные выводы в отношении «Прорицания Вёльвы» будут сделаны в конце книги, после разбора этого произведения. Здесь будет использован перевод Андрей Ивановича Корсуна, но в крайнем случае, я буду обращаться к подстрочному переводу Татьяны Михалёвой.

Перед тем как перейти непосредственно к самому произведению, необходимо поговорить о том, кто является рассказчиком.

Вёльва

В дохристианской Скандинавии вёльвой называли женщин, которые занимались ворожбой, практиковали сейд и спа, ведали о прошлом и предсказывали будущее. Необходимо отметить, что вёльвы практиковали шаманизм, который вероятно был культурно заимствован у ближайших соседей скандинавов – финнов. Шаманизм не был распространен в Европе в античные века (по крайней в той мере, в которой мы его представляем), и наиболее ярким шаманизм в своем проявление мы можем найти только у скандинавских племен.

Само понятие шаманизма неразрывно связывается с магией, тотемизмом и анимизмом, в основание веры лежит вера в общении шамана с духами в состоянии транса. Сейдом или колдовством в скандинавском обществе занимались женщины, о чем говорится и в скандинавских источниках:

24 «А ты, я слышал, на острове Самсей бил в барабан, средь людей колдовал, как делают ведьмы, – ты – муж женовидный».

1. Тогда не было ни сущего, ни не сущего; Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним. Что в движении было? Где? Под чьим покровом?

Чем были воды непроницаемые, глубокие?

2. Тогда не было ни смерти, ни бессмертия, не было

Различия между ночью и днем. Без дуновения, само собой дышало Единое, И ничего, кроме него, не было.

3. Вначале тьма была сокрыта тьмою, Все это было неразличимо, текуче. От великого тапаса зародилось Единое, Покрытое пустотою.

4. И началось тогда с желания – оно

Было первым семенем мысли. Связку сущего и не-сущего

Отыскали, восприемля в сердце, прозорливые мудрецы.

Насадия Сукта

Предположительно «Вессобрунская молитва» была написана за несколько десятилетий до появления «Прорицания вёльвы».

Можно сказать с полной уверенностью, что сходство между «Прорицанием вёльвы» и «Вессобрунской молитвой» не случайны, однако, чем обусловлено это сходство? Есть несколько вариантов:

Перебранка Локи

Ведь германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями. В правление божественного Веспасиана мы видели среди них Веледу, долгое время почитавшуюся большинством как божество; да и в древности они поклонялись Альбруне и многим другим, и отнюдь не из лести и не для того, чтобы впоследствии сделать из них богинь.

Публий Корнелий Тацит, О происхождении германцев и местоположении Германии, 8

Надпись на камне из Скерна. Помимо погребальной эпитафии, на нём есть предупреждение, о том, что «Колдовство падет на того, кто попытается разрушить этот камень».

Как мы видим из этой строфы, Локи называет Одина женовидным лишь потому, что Всеотец занимался колдовством и бил в барабан. В Скандинавии занятие ведовством считалось исключительно женским, а барабан являлся самым важным атрибутом шамана.

Вёльва пела песни в трансе и в этом состоянии произносила различные заклинания и предсказывала судьбу своим слушателям. Впервые, в исторических источниках они появляются в римских хрониках.

3. Передают, что у кимвров существует такой обычай: женщин, которые участвовали с ними в походе, сопровождали седовласые жрицы-прорицательницы, одетые в белые льняные одежды, прикрепленные [на плече] застежками, подпоясанные бронзовым поясом и босые. С обнаженными мечами эти жрицы бежали через лагерь навстречу пленникам, увенчивали их венками и затем подводили к медному жертвенному сосуду вместимостью около 20 амфор; здесь находился помост, на который восходила жрица и, наклонившись над котлом, перерезала горло каждому поднятому туда пленнику. По сливаемой в сосуд крови одни жрицы совершали гадания, а другие, разрезав трупы, рассматривали внутренности жертвы и по ним предсказывали своему племени победу. Во время сражений они били в шкуры, натянутые на плетеные кузова повозок, производя этим страшный шум.

Страбон, География, Книга VII

Эта незамужняя женщина из племени бруктеров пользовалась у варваров огромным влиянием, ибо германцы, которые всегда считали, будто многие женщины обладают даром прорицать будущее, теперь дошли в своем суеверии до того, что стали считать некоторых из них богинями. Благоговение, которое вызывала у них Веледа, еще возросло, когда сбылись её предсказания о победе германцев и гибели римских легионов.

Публий Корнелий Тацит, История. кн. IV, 61

Ведь германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями. В правление божественного Веспасиана мы видели среди них Веледу, долгое время почитавшуюся большинством как божество; да и в древности они поклонялись Альбруне и многим другим, и отнюдь не из лести и не для того, чтобы впоследствии сделать из них богинь.

Публий Корнелий Тацит, О происхождении германцев и местоположении Германии, 8

Вполне возможно, что эти жрицы (а позднее и вёльвы), являлись реликтом древнего матриархата, в ту эпоху, когда мужчины почитали Отца-Неба, а женщины Мать-Землю. Земельный или сельскохозяйственный культ, обожествляющий богиню-землю, был в большей мере культом женским и именно образ жрицы-матери стал преобладать в религии древних германцев.

Интересно, что как таковое, жреческое сословие в скандинавском обществе отсутствовало. Скандинавы не строили храмов, нам практически ничего не известно об их молитвах, у них отсутствовали священные места (коими являлись природные места – леса, рощи, озера, прослеживается культурная преемственность от германцев), и получается, что вёльвы были единственными людьми, кто мог бы дать ответ на духовные вопросы.

Этимология слова вёльва до сих пор не ясна, сейчас большинство ученые возводят это слово к протогерманской форме walwōn, что означает «посох» или «посох в руке». Вероятно, речь идет о каком-то священном атрибуте вёльвы, вероятно именно этим посохом она била в барабан или в другие поверхности, способные издавать звуки (как у Страбона, где жрицы били в шкуры). Считалось, что вёльвы могла ездить верхом на этом посохе (возможно именно этот момент станет прообразом к средневековым ведьмам). Мало того, что вёльвы практиковали сейд (колдовство), но и занимались спа (предсказание). Интересно, что слово спа является родственным греческому spá (пророчица), но по всей видимости оба этих слова восходят к единому праиндоевропейскому корню (s) peḱ (Сравн. латинское spiciō – «Я вижу», санскритское spáśati – «видит»). Очевидно, что речь идет о метафизическом «волшебном» зрении, хотя сложно сказать, какой смысл вкладывали в слово «видеть» наши предки. Видели ли они мир духов? Или видели прошлое и будущее? Возможно, что смысл этого слова был обоюдным, и имелось в виду, что вёльвы видели, как магический мир духов, так и предсказания будущего. Ближайшим семантическим аналогом в русском языке является слово «провидица».

Итак, вёльва – эта женщина, ведунья, предсказывавшая будущее и общающаяся с миром духов. В первую очередь вёльвы – женщины предсказатели, в средневековых исландских рукописях говорится о том, что они путешествовали по деревням и предсказывали судьбы людей. Именно этот персонаж является рассказчиком в этой поэме.

Сотворение мира

1 Внимайте мне все

священные роды,

великие с малыми

Хеймдалля дети!

О́дин, ты хочешь,

чтоб я рассказала

о прошлом всех сущих,

о древнем, что помню.

Начинается произведение с того, что вёльва просит ее «внимать». Для современного человека слово «внимать» обычно значит «слушать» или «воспринимать на слух», однако на самом деле семантика этого слова намного глубже. В то время, слово «внимать» означало «воспринимать зрением, слухом и умом». Слушать и внимать – отнюдь не синонимы, под час под словом «внимать» понималось усвоение информации.

Слушайте и внимайте, не будьте высокомерны, потому что Господь говорит.

Иер 13:15

В этом стихе, в книге Иеримии, слова «слушайте» и «внимайте» и вовсе поставлены в одном предложении. Так, что под словом «внимайте» люди подразумевали не слово слушать, а «воспринимать и сосредотачивать на этом внимание». Таким образом, вёльва желает, чтобы ее информацию восприняли, а не послушали.

Очень интересно данное слово в контексте произведения. Обычно, обращение к слушателям с этим словом, присутствует в религиозных местах. Такое построение текста было характерно для Ветхого Завета:

Слушайте слово Господне, вожди «Содома»; внимайте Закону нашего Бога, народ «Гоморры»!

Ис 1:10

Слушайте это, все народы, внимайте, все живущие на земле

Пс 48:2

Послушайте, мудрые, мою речь. Внимайте мне, умные люди.

Иов 34:2

Слушайте Меня, острова; внимайте, дальние народы! Господь призвал Меня, прежде чем Я родился; Он дал Мне имя, когда Я был во чреве матери.

Ис 49:1

На самом деле сложно сказать, вдохновлено ли начало текста «Прорицания» христианскими текстами, или данное обращение было в ходу в обрядах и молитвах скандинавов. Но здесь можно отследить первую параллель поэмы с писанием христиан.

Однако, некоторые исследователи полагают, что данная вводная фраза является рефреном и похожа на начало многих скальдических песен.

Внимайте мне все

священные роды,

великие с малыми

Хеймдалля дети!

Здесь, под священными родами понимаются боги, хотя сложно сказать, говорила ли вёльва об асах или ванах. Скорее всего об обеих этих группах. Люди же названы детьми Хеймдалля, речь идет о том, что Хеймдалль является прародителем людских сословий. Этот вывод мы можем сделать благодаря поэме «Песнь о Риге». В этой поэме рассказывается о том, что три социальных слоя – рабы, бонды и ярлы произошли от Рига, который отождествляется с Хеймдаллем. Однако, к сожалению, нам мало известно о других функциях и атрибутах Хеймдалля, кроме того, что он был стражем Асгарда. Интересно было бы узнать, почему Хеймдалль был отцом всех сословий, напрашивается параллель с индуистским богом Брахмой. Однако, поговорим об этом отдельно в главе, посвященной этой песни.

О́дин, ты хочешь,

чтоб я рассказала

о прошлом всех сущих,

о древнем, что помню.

В подстрочном переводе Один именуется одним из своих многочисленных кённингов – «Отцом Павших». Речь, конечно, идет о функциональности Одина, как бога-психопомпа, проводника душ в потусторонний мир. Вёльва хочет поведать Одину о том, что помнит. Интересно, что в этом моменте ворожея использует слово «помнить», а не «видеть». Эта строчка стала для исследователей настоящим камнем преткновения, ведь из предыдущих абзацев, мы знаем, что вёльвы могли видеть в своих видениях прошлое. Но здесь предложение строится так, будто бы вёльва сама была там. Можно возразить, что под словом «помнить» она подразумевала видения, а не акт творения, однако, следующий же стих подтверждает то, что ведунья была свидетелем всех этих действий.

2 Великанов я помню,

рожденных до века,

породили меня они

в давние годы;

помню девять миров

и девять корней

и древо предела,

еще не проросшее.

Как мы видим, вёльва действительно была свидетелем всего сущего.

Великанов я помню,

рожденных до века,

В подстрочном переводе смысл немного иной:

Я помню ётунов,

в начале времён рождённых,

По смысловому наполнению Корсун перевел данный стих верно. «Рожденных до века» – это некий рубеж, когда еще не существовало ни богов, ни людей. «В начале времен рожденных» говорит о том, что йотуны являлись самыми древними существами во вселенной, которые появились прежде богов, и прежде других рас.

породили меня они

в давние годы;

Вёльва, пророчествующая Одину, была там, была в начале этих времен и являлась свидетелем этих событий. Для древних людей это было важным критерием для истинности слов свидетеля. Об этом говорит и практика скандинавских судов (в эпоху викингов). Тяжбы и разногласия викингов решались на тинге на основе показаний свидетелей. Стоит напомнить, что никаких камер слежений, анализов крови или экспертиз в то время не было, и слово свидетеля было очень важным аргументом в судебном процессе. Поэтому, следует помнить, что вёльва была не обычной провидицей, а именно свидетелем тех событий, поэтому в их истинности сомневаться не стоит.

помню девять миров

и девять корней

и древо предела,

еще не проросшее.

В этом стихе речь идет о Мировом древе – Иггдрасиле. Мотив Мирового древа встречается во многих народах, и является универсальным, пусть и с многочисленными отличиями в разных культурах. Оно встречается в карело-финском эпосе (Великий дуб), в древнем Иране (древо, растущее возле источников Ардвисури – богини плодородия), у латышей (Аустрас кокс), в Исламе (Сидрат аль-мунтах), а также у славян (Лавр, Дуб).

Мировое древо является скорее не символом, а Axis Mundi – земной осью или центром мира. Эта концепция отражает мировоззрения древних людей, с помощью которой они пытались обосновать и упорядочить географию вселенной. Можно назвать это «примирением» различных миров (подземных, небесных и др.) в одну четкую структуру. Помимо дерева, в различных религиях и мифологических системах использовались различные строго вертикальные символы, не только дерево: столб (верования тотемизма), лестница (в иудаизме есть псалмы восхождения, которые читались, поднимаясь по лестнице Иерусалимского храма), крест (христианство, где крест является символом восхождения на небесный Сион), гора (греческий Олимп, иудейские вершины/Синай), пирамиды (сооружения майя и египтян), зиккураты (Вавилон). Таким образом, мы имеем общий единый вертикальный символ, являющийся сообщением между различными мирами, в особенности – между человеком и богами. Стоит напомнить, что Иггдрасиль это кённинг и переводится он, как «конь Ужасного» (т. е. Одина). В этом кённинге и заключен смысл Мирового Древа – транспортная связь между мирами, а акт повешения (пленных или добровольцев, согласившихся на ритуал) – является лишь транспортировкой человека в небесные чертоги.

Сложно сказать, когда Иггдрасиль появился у скандинавов, но можно с уверенностью утверждать, что это верование – трансформация представления древних германцев, где в качестве Axis Mundis использовалось собственное древо. Известно, что таковое было и у германского племени саксов и называлось оно Ирминсуль, его в 772 году срубил Карл Великий, жаждавший христианизировать окраины своей империи.

Из стиха следует то, что вёльва уже существовала в ту пору, когда Мировое Древо еще было не проросшим и его семя находилось под землей. Фактически, это означает, что вселенной (представляемой германцами и скандинавами) не было в ту пору. Эта строфа удревляет вёльву насколько это возможно.

3 В начале времен,

когда жил Имир,

не было в мире

ни песка, ни моря,

земли еще не было

и небосвода,

бездна зияла,

трава не росла.

Наиболее полным можно считать комментарий советского филолога-скандинависта Михаила Ивановича Стеблин-Каменского, который я перефразирую ниже.

не было в мире

ни песка, ни моря,

Эти природные черты характерны в первую очередь для пейзажа Исландии. Если море можно считать важным географическим объектом для всех скандинавов, то песок характерен только для Исландии. Здесь, автор поэмы пытается изобразить отсутствие в начале времен таких банальных вещей, как песок и море. В подлиннике помимо песка и моря, упоминаются также и холодные волны, что также характерно для исландского климата.

земли еще не было

и небосвода,

В этом месте мы можем проследить явную параллель с Вессобрунской молитвой:

Весть мне поведали люди, / дивную мудрость великую:

что не было древле земли, / ни выси небесной,

ни древа, / ни гор,

ни звезды, / велелепного моря,

и солнце еще не сияло, / луна не светила допреж…

Когда было ничто / без конца и без краю,

был лишь только / Господь всемогущий.

И с Господом вкупе / ангелы славные

встарь пребывали. / И Бог наш святой…

Вессобрунская молитва – это рукопись конца VIII века или начала IX века, написанная на нижненемецком языке. В качестве диалекта выступает и англосаксонский, исследователи полагают, что эта молитва была написана где-то на юге Германии, вполне вероятно, что в Баварии. Возможно, что рукопись была написана при правлении династии Агилольфингов, во время которых началась христианизация Баварии.

Вне всякого сомнения, что «Вессобрунская молитва» была написана по поэтическим формулам германо-скандинавского эпоса, с использованием аллитераций и характерных для германской поэзии построением строф. Характерно, что многие исследователи видят здесь параллель и со стихами из индуистской Ригведы.

1. Тогда не было ни сущего, ни не сущего; Не было ни воздушного пространства, ни неба над ним. Что в движении было? Где? Под чьим покровом?

Чем были воды непроницаемые, глубокие?

2. Тогда не было ни смерти, ни бессмертия, не было

Различия между ночью и днем. Без дуновения, само собой дышало Единое, И ничего, кроме него, не было.

3. Вначале тьма была сокрыта тьмою, Все это было неразличимо, текуче. От великого тапаса зародилось Единое, Покрытое пустотою.

4. И началось тогда с желания – оно

Было первым семенем мысли. Связку сущего и не-сущего

Отыскали, восприемля в сердце, прозорливые мудрецы.

Гимн из Ригведы «Насадия-сукта»

Можно сказать с полной уверенностью, что сходство между «Прорицанием вёльвы» и «Вессобрунской молитвой» не случайны, однако, чем обусловлено это сходство? Есть несколько вариантов:

– Автор «Прорицания» пользовался «Вессобрунской молитвой» в качестве источника.

– У «Прорицания вёльвы» и «Вессобрунской молитвы» был один источник, на который они опирались.

– Или же оба этих произведения опирались на единую формулу повествования, характерную для скальдической поэзии германцев и скандинавов.

Вполне возможно, что верен и третий вариант, интересно то, что «Вессобрунская молитва» по своим мотивам является чисто языческой, с вкраплением христианского догматизма. Об этом говорит упоминание автором молитвы частей окружающего мира, традиционных для языческих верований: Земля, небо, солнце, луна, звезды, лес, горы. Вероятно, что «Вессобрунская молитва» является переосмыслением языческого начала мира в мифологии германцев, которое было переделано на христианский лад. Пожалуй, я не соглашусь со многими исследователями, которые увидели в «Прорицании Вёльвы» заимствования из «Вессобрунской молитвы» и я склоняюсь к тому мнению, что такое написание было ничем иным, как магической формулой описания окружающей действительности, характерной для германской поэзии.

бездна зияла,

трава не росла.

В этом месте вёльва говорит о зияющей бездне, которая в подлиннике называется Гиннунгагап. Бездна – универсальный мономиф для всех народностей мира, и не является отличительной особенностью индоевропейского мира. Она встречается:

– У греков:

И сообщите при этом, что прежде всего зародилось.

Прежде всего во вселенной Хаос зародился, а следом

Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный, Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,

Гесиод, Теогония, 115—118

— У иудеев и христиан:

В начале сотворил Бог небо и землю.

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

Бытие 1:1 – 1:2

– В шумеро-вавилонской мифологии. Тиамат – женское олицетворение первобытного океана-хаоса соленых вод.

– Египетский Исфет, что существовал до всего сущего. Противопоставляется принципам благородной и законной Маат. Интересно, что с египетского языка Исфет может переводиться, как «хаос», так и «насилие», «несправедливость».

– Хуньдунь, китайское мифологическое существо, которое олицетворяло первобытный хаос.

Интересно то, что в отличие от остальных мифологий (не беря в расчет монотеистическую Бездну из книги Бытия), хаос представляет из себя какое-либо «одушевленное» существо. У скандинавов Гиннунгагап был обычной первичной хаотической субстанцией, о чем нам намекает и этимология этого слова. Префикс «ginn» означает сакральность того предмета, о котором идет речь (в данном контексте ungagap). То есть, Гиннунгагап ничто иное, как священная пустота. Здесь мы можем видеть контраст с другими мифологическими воззрениями. В Египте Исфет был олицетворением хаоса, и коннотация этого слова являлась негативной, то же можно сказать и о шумеро-вавилонской Тиамат.

бездна зияла,

трава не росла.

Стеблин-Каменский, в данном моменте, так же указывает на типичность исландского пейзажа. Основным занятием (за исключением рыбной ловли) исландцев были скотоводство, и трава была обязательным атрибутом для данного типа хозяйства.

4 Пока сыны Бора,

Мидгард создавшие

великолепный,

земли не подняли,

солнце с юга

на камни светило,

росли на земле

зеленые травы.

Сыны Бора – это Один, и его братья, Вили и Ве, которые более нигде толком и не упоминаются в скандинавской мифологии. Многие ученые предполагают, что Вили и Ве являются эманацией Одина, или его божественными функциями. Нельзя не отметить и то, что имена этих трех богов являются прямой аллитерацией (Wōdinaz, Wiljô, Wīhaz), и скорее всего они представляют из себя либо божественную триаду богов, либо единое божество, где Воданаз, то есть Один, является главенствующим. Также, данная аллитерация может означать магическую формулу, с которой обращали молитвы.

Пока сыны Бора,

Мидгард создавшие

великолепный,

земли не подняли,

Здесь идет речь о предшествующем созданию Мидгарда событии. Три бога расчленили Имира и сделали из его частей тела видимый мир, в том числе и Мидгард.

5 Солнце, друг месяца,

правую руку

до края небес

простирало с юга;

солнце не ведало,

где его дом,

звезды не ведали,

где им сиять,

месяц не ведал

мощи своей.

Важно обратить внимание, что Солнце в этом стихе названо другом месяца. В подстрочном переводе вместо слова друг, используется слово «родич», это говорит о том, что скандинавы полагали Солнце и луну родственниками. Но в данном стихе преобладает влияние Луны, т.к. древние люди считали время именно по луне просто потому, что так удобнее. Полноценный лунный месяц включает в себя тридцать дней и естественно, для древних людей, считать время (в данном случае месяца) было удобнее по Луне, которая имеет различные фазы, нежели по Солнцу, всегда остающемуся в константе.

Этот стих посвящен созидательной мощи божеств и их творческому началу. Именно боги установили порядок, чтобы «Солнце узнало, где его дом», и «звезды поведали, где им сиять». В таком ключе мы видим, что боги являлись олицетворением порядка, в противоположность Гиннунгагапу.

Хотя, некоторые исследователи полагают, что в этом стихе идет речь об описании полярной летней ночи.

6 Тогда сели боги

на троны могущества

и совещаться

стали священные,

ночь назвали

и отпрыскам ночи —

вечеру, утру

и дня середине —

прозвище дали,

чтоб время исчислить.

Здесь интересен именно философский подтекст стиха, говорящий о том, что времени вне бытия не существует. Пусть этот отрывок и мифологизирован, однако с точки зрения науки он полностью корректен. Времени вне материи быть не может.

Что автор подразумевал под «тронами могущества» мы понять не можем, вероятно, это всего лишь поэтическая метафора без особого смысла.

Интересно, что здесь автор называет утро, день и вечер отпрысками ночи. Дело в том, что раньше свет считался порождением тьмы.