Текст книги "Повелитель Запретной Магии"

– А ты не слишком зазнаешься, нет? Бог здесь не при чем! С внутренними проблемами мира положено разбираться нам, потому и ответственность лежит лишь на нас! Да, ты совершенно прав, мы хотели воспользоваться тобой! И если даже прошлое можно было пережить снова, я поступила бы так же!

Маг-ренегат вскочил навстречу и практически вплотную приблизился к ней. Даже могучая аура силы, исходящая от нее, не пугала его более. В карих глазах Реннета горел гнев, но ни следов ненависти.

– Так я и думал. Вы по-прежнему человек, Мирейн!

Та явно не ожидала этих слов, из-за чего опешила на мгновение. По выражению лица она не смогла понять, в каком контексте и с каким смыслом он их произнес, потому спросила сразу:

– Что ты имеешь в виду?

– Когда вы объявили себя Бессмертной Стражей, которые когда-то были людьми, я долго думал. Я размышлял над тем, кто вы есть сейчас, пытался понять вашу логику. Но сейчас я понял, вы не перестали ими быть. Вам знаком гнев и недовольство, заблуждение и ложь самому себе. И конечно же вы неплохо пользуетесь кем-то, совсем уж по-человечески. Даже немного разочарован, если честно.

Женщина в алых одеяниях и идеальными чертами лица, при виде которых возникает странное чувство тревоги, нахмурилась. Реннет решил продолжить:

– Будь вы сущностями выше или ниже человека, я мог бы оправдать любой ваш поступок по отношению ко мне. В конце концов, не являющийся человеком вряд ли способен нас понять. Однако вы все еще люди, причем не самого лучшего качества. Я пользуюсь запретными заклинаниями исключительно ради себя и не скрываю этого. Но вы решили, что имеете право использовать мою жизнь ради спасения всего населения Континента! Этого отвратительно! Мерзостное лицемерие во всей красе, потому как вы намереваетесь оправдать собственные грехи жизнями других!

Страж скрестила руки на груди и на мгновение прикрыла глаза, чтобы привести мысли в порядок. Последующие ее слова прозвучали холодно:

– Думаешь, твои слова заставят меня отступить с извинениями? Да, мы принесли тебя в жертву, и что с этого? Если понадобится, мы готовы на сотни жертв, даже тысячи, ради предотвращения Конфликта!

– Вот как? Знаете, Страж Мирейн, если бы вы прямо сейчас сказали, что использовали меня ради самой себя, собственных целей и спасении лишь своей жизни, я бы не стал возражать. Но теперь вся ваша семейка может забыть о каких-либо договоренностях! Сотрудничества не будет, пока я не узнаю всю правду о запретных заклинаниях. В последнее время я сильнее начал сомневаться в тех историях, что прочел в прошлом. Если же попытаетесь снова мной манипулировать или же убить, возмездие не заставит себя ждать.

«Что это с ним вдруг произошло? Свихнулся на почве потрясения? Он вполне серьезно говорит о мести нам?» – удивилась женщина.

– Чтобы выразиться ясней, я даже пальцем не пошевелю, пока не расскажете все, что я хочу знать об этом мире. Ваш единственный шанс остановить войну – я, а вы – мой шанс избежать смерти. Если же ваш Бог не доверяет людям, то и мир ему ни к чему. Убьете меня и тем самым уничтожите мир – это станет моей человеческой местью!

По неизвестной причине Реннету казалось, что сейчас он способен очнуться и вернуться в собственное тело. Он просто знал, что обязательно так будет. Иначе никак. Хозяином собственной души был он и никто другой!

Бессмертная Мирейн наблюдала, как силуэт в черной мантии медленно растворяется в фиолетово-белом пространстве.

Восхождение Катарины на пост лидера Гончих прошло без серьезных проблем. Все были удивлены тем, что их командиром стала мистик, не выделявшаяся в этой стезе до сегодняшнего момента. Можно даже сказать, глав союзных кланов эта новость сильно озадачила.

Настоящую правду никто из них не узнал. Отряд Черных состоял из одиночек и ренегатов, а они не любили распространяться о ком-либо. Тем более, никто из них не хотел признаваться в том, что их силой заставили признать нового командующего. Гордость не позволяла им пойти на подобный шаг.

В то же время, от особо проницательных глаз не укрылось то, с каким холодом теперь смотрели на Катарину члены отряда. Пусть они держались так, будто принимали ее в качестве лидера, неприязнь скрывать невозможно.

Но даже в такой обстановке вопросы о дальнейших действиях охотников продолжали решаться. Их прошлую цель можно считать выполненной, потому как Гелиос убит. Тем не менее, командир Южной Оборонительной Армии светлых был недалек от истины, говоря о разрушенном равновесии между конфликтующими сторонами. Светлый Орден заметно ослабел, и Армия Ночи обязательно воспользуется этим. Очевидно, они ударят изо-всех сил, стремясь сбросить боевых магов Империи со всех ключевых позиций. Гончих и охотников наконец-таки начнут воспринимать всерьез. Остается вопрос: Что делать дальше?

– Ясно одно, дальнейшие действия против светлых понесут за собой неприятные последствия, – вздохнула Ливада. – Армия Ночи уже способна одержать победу в войне.

Катарина кивнула.

– Мы не хотим этого. Как уже говорилось, наша задача состоит в том, чтобы заставить обе стороны признать нашу силу. Нам необходимо заслужить право голоса в среде могущественных, чтобы начать с ними обстоятельные переговоры. Пока не покажем свою силу, никто всерьез нас воспринимать не станет, как и любые наши предложения о мирном разрешении конфликта.

– А нужно ли нам дальше усердствовать? Разве достигнутого недостаточно? – выразил сомнение Сазель.

– Касательно Светлых можно так считать, однако люди привыкли смотреть на все лишь с одной позиции. Поражение одних не вразумит их противника, то есть – темных. Полагаю, Реннет хотел провернуть все таким образом, чтобы ни одна из сторон не посмела засомневаться, – Ладан говорил с явной неохотой.

Дальше совещание свелось к обсуждению новых подходов к завершению плана. Катарина изначально не собиралась соглашаться с изменениями, но не стала мешать всем выговориться, предложить свои идеи.

К примеру, глава клана Северных Воителей предлагал отсечь головы вражеских змей. Говоря иначе, убить обоих лидеров конфликтующих сторон, тем самым внести в их ряды смятение и, возможно, остановить их ненадолго. Но этот вариант отвергли сразу же, причем сделал это не кто иной, как Ладан.

– Ты что, сказок про доблестных героев начитался? – раздраженно бросил он ему в лицо. – Только там и бывает такое, чтобы с убийством командира армия прекращала свое существование или сдалась. Мы же имеем дело с реальностью, где смерть лидера огорчит разве что его ближайших товарищей. На место павшего встанет другой и на этом все закончится. К тому же, уничтожение нынешних глав Светлого Ордена и Армии Ночи чревато опасностью. Неизвестно, кто встанет на их место.

Ливада добавила, что если бы место павшего занял тот, кто желает прекратить войну, проблемы были бы решены без дальнейших сражений. Вот только она сама придерживалась мнения о невозможности подобного исхода. Объяснялось все достаточно просто. Ни один здравомыслящий лидер не станет держать возле себя людей, не разделяющих его взгляды. Потому-то, что бы с ним самим не приключилось, орден пойдет по уже выбранному пути. Единственный выход, внедрить в саму основную структуру управления собственного агента, который впоследствии займет место лидера и сделает все возможное, чтобы решить дело миром. Затея безнадежная для такого короткого отрезка времени, что был у Гончих в наличии. И опять же, рядовые подчиненные вполне могут свергнуть подозрительного нового лидера, противоречащего взглядам прежнего.

Еще был озвучен вариант, при котором охотники ударили бы по самым уязвимым точкам орденов, дабы ослабить их и тем самым вынудить начать переговоры. Его отбросила уже сама Катарина. Она справедливо заметила, что у больших организаций наподобие Армии Ночи, к примеру, нет настолько серьезных уязвимых мест, чтобы ударив туда можно было надеяться на значительное ослабление. Ко всему прочему, если бы они били только по слабым сторонам врага, те никогда бы не стали воспринимать их за угрозу. Чтобы заслужить чье-то уважение и заставить его почувствовать страх, необходимо испытать на прочность самые сильные его стороны. Так было с Гелиосом и Чистым Светом. Настала очередь Армии Ночи.

– А что в общих чертах она представляет собой? И о каких сильных сторонах темных мы знаем? – задумался вслух Сазель – глава клана Остролист.

Как оказалось, эти вопросы волновали не только его. В отличие от Светлого Ордена, их соперники буквально тонули за завесой тайн и загадок. Даже имени их лидера до сих пор никто не знал, и это само по себе говорило о многом.

– Думаю, как раз над этим нам всем стоит подумать, – согласилась Кассандра. – Кому из нас известно о них больше всего?

Надо ли говорить, все взгляды скрестились на Катарине. Довольно резонно, если вдуматься. В прошлом она занимала далеко не последнее место в рядах темных и конечно оказывалась в курсе многих деталей. Мистик прекрасно понимала ожидание остальных, потому уверенно заявила о готовности поделиться всей информацией, которой обладала раньше. Но прежде чем женщина начала, Ладан вмешался.

– Будет лучше, если мы сделаем перерыв на несколько дней. Большая часть твоих знаний об Армии Ночи за прошедшие месяцы могла устареть, – сказал он ей. – Я располагаю более свежими данными, пусть и не столь объемными. Чтобы не запутаться, нам придется все сопоставить и затем обобщить. Таким образом, получится выстроить более правдивую картину.

Доводы Призрака звучали более чем убедительно. Возражающих среди Гончих и союзников не оказалось. Было принято единое решение оставаться в руинах старого города еще на четыре дня. Конечно, при этом все осознавали, что их положение нельзя назвать безопасным, но сходились во мнении, что двигаться без конкретной цели куда опаснее.

«Быть может, дело не в том, чтобы правильно обобщить имеющуюся информацию об Армии Ночи, а в том, чтобы не допустить возможного предательства с моей стороны? – размышляла самопровозглашенный командир Гончих, усомнившись в словах Ладана. – А если он боится, что я могу отравить план неверными сведениями о противнике? Не стоит отсеивать такую вероятность. Также не стоит отметать, что он сам предпримет действия, дабы меня подставить и обвинить в предательстве. Ладан лишь с виду кажется благородным магом. Уверена, стоит покопаться в его прошлом, как найдутся далеко нелицеприятные подробности».

Нельзя сказать, что она включила его в число предателей, но подозрения все же появились. Трехглазый тоже был его агентом.

Вообще, подозрения относительно того, что в отряде имеется еще один недоброжелатель, появились давно. А в последние сутки атмосфера в лагере начала тревожить Катарину гораздо сильнее. И дело не в каких-то там беспочвенных домыслах. Возникло неприятное чувство, словно кто-то из числа охотников пытается действовать во вред им, поглощенный темной ненавистью.

Ведьмы отличались от простых мистиков и тем, что очень остро реагировали на эмоциональное изменение окружающих людей. Прямо сейчас в лагере царила общая тревожность, беспокойство, подавленность и даже некоторое раздражение. Такое весьма ожидаемо, учитывая произошедшие недавно события. Однако иногда проскакивали по-настоящему жгучие искры ненависти, способные выделиться даже на фоне общего настроения. Определить, кто именно испытывает столь сильные негативные эмоции – очень сложно и для ведьмы. Поэтому Катарина предпочла никому не говорить об этом, пытаясь выяснить все самостоятельно.

После совещания с союзными кланами она вернулась в лагерь, то есть в низкое приземистое здание, испещренное трещинами и покрытое мхом. И проходя мимо навеса, под которым все еще лежал юноша-ренегат, она почувствовала небывалую волну ненависти. Будто кто-то копил эти чувства в себе очень долгое время.

Поначалу женщина растерялась, не сразу осознав, что происходит. Мысли закружились в ее сознании беспорядочным потоком.

«Что такое? Настолько ужасные негативные эмоции? Это ведь из-под навеса. Там лежит Реннет, но разве сейчас он не без сознания?»

Очень быстро Катарина поняла, что эмоции, с которыми столкнулась, не могу принадлежать юноше. Окружающая его аура тоже пугала, но от нее не веяло ненавистью, скользкой, мерзкой и леденяще холодной ненавистью. Выходит…

Кричать и звать кого-то на помощь она не стала, боясь тем самым предупредить убийцу. Выхватив с пояса кинжал, бросилась к навесу, по пути грубо оттолкнув зазевавшегося мага. Одновременно женщина взывала к силе ведьмы, жалея о том, что не захватила с собой излюбленный меч. Тот факт, что под навесом было слишком мало пространства для размахивания длинным клинком, пришел к ней значительно позже.

Не колеблясь даже мгновения, Катарина резко откинула край тканевого навеса, чтобы остановить неизвестного злоумышленника. Однако она даже толком разглядеть ничего не успела, как получила удар в живот и отлетела назад, умудрившись еще и клинок выронить. Это случилось настолько неожиданно, что тело не сумело вовремя сгруппироваться. Женщина-мистик растянулась на каменном полу, под удивленными взглядами очевидцев.

«Идиоты! Скорее остановите его!» – хотела бы она закричать, но понимала, что пока смысл ее слов дойдет до кого-нибудь, произойдет нечто ужасное.

Поэтому она полагалась исключительно на себя и с яростью в чернеющих глазах вскочила на ноги. В тот же миг под навесом что-то вспыхнуло. Языки пламени проделали в прочной ткани огромную дыру, оттуда повалил дым. Мгновением позже навес вообще сорвало с опор, и к ногам Катарины рухнул человек, запутавшийся в нем.

Одного единственного взгляда мистику хватило понять, что это не Реннет. Вылетевшей ей под ноги оказалась молодая девушка с кудрявыми черными волосами. Она прижимала руку к животу и истошно вопила, корчась от боли.

А там, где ранее находился навес, приподнимаясь на постели сидел Реннет, обнаженный до пояса. Из его левого бока торчала рукоять небольшого кинжала и по бледной коже расплывалась алая кровь.

Разворачивающиеся один за другим события ошеломили Катарину настолько, что она застыла в замешательстве, не представляя, что делать дальше. Во-первых, Реннет очнулся. Во-вторых, он был ранен. В третьих, кто эта девушка и что делала под навесом? В четвертых, кто смертельно ранил ее?

Скривившись от боли в боку, Ренегат заговорил, выведя ее и остальных из оцепенения:

– Быстрее, используй на ней свои силы …рина, пока она не умерла!

Глава 7 Ведьма

На Реннета торопливо накладывали лечащее заклинание. Судя по тому, с каким спокойствием Ладан это делал, ранение оказалось не таким уж тяжелым. Но возможно, шпион-маг был спокоен, потому что привык к виду крови. Юноша все время процесса оставался в сознании.

Катарина не могла оглядываться на них, занятая второй раненной – молодой девушкой. Возложив ей на лоб руку, мистик постаралась притупить одолевающую ее боль, а уж затем принялась за чтение мыслей и воспоминаний. Она догадалась, что невероятной силы ненависть исходила именно от нее.

– Ух, – выдохнула женщина-мистик спустя пару минут, закончив с делом. И честно говоря, читать сознание полностью поглощенного ненавистью человека оказалось непросто. Пришлось воспользоваться темной частью собственной натуры, незаметно для окружающих.

– Что тут приключилось? – спросила Валент, одна из первых прибежавшая на место происшествия.

– Найди Ливаду. Эта девушка из Алого Дождя, – отозвалась Катарина, – и она только что хотела убить Ренегата. Да, еще Валент… – Она взглянула на наемницу с ужесточившимся выражением лица и немного тише добавила: – Если она и ее клан попробуют оказать сопротивление или странно себя поведут, разрешаю не сдерживаться в силе!

Затем, уже не обращая внимания на застывшую от удивления наемницу, мистик поднялась и направилась к юноше. Призрак как раз заканчивал с заклинаниями.

– Какой мотив? – прямо спросил Реннет, едва увидев Катарину. – Если меня пытались убить, я хочу знать почему.

– Личная месть, я полагаю, – заговорила та. – Помнишь, ты убил того мага и принес отрезанную голову Ливаде?

Она упомянула недавний инцидент, в котором юноша учинил расправу над одним из членов Алого Дождя, изнасиловавшем горожанку на глазах мужа и малолетнего сына. Тогда еще Ливада и Реннет схлестнулись между собой, и успокаивать последнего пришлось самой Катарине.

– Тот самый? – без намека на удивление поинтересовался сейчас он.

– Девушка, что напала сегодня на тебя, была его сестрой. Все это время она копила в себе ненависть и сейчас, когда ты был без сознания и не мог оказать сопротивления, решила навсегда покончить с отравляющими ее эмоциями.

– Ясно, – кивнул Реннет и поднялся, впрочем, тут же схватившись за бок.

К тому времени появились Ливада Крейнер и Гончие в полном составе. Лидер Алого Дождя бросилась к смертельно раненной подчиненной и осторожно приподняла ей голову. Та оглядывалась вокруг, будто не замечая никого, и продолжала прижимать ладонь к животу, развороченному заклинанием огненной стрелы.

– Как я понял из услышанного, эта девушка пыталась убить Ренегата, но он как раз в тот момент пришел в себя? – озвучил свое предположение Оуэр, добавив в довершение: – Очень вовремя, не находите?

Но никто ему не ответил. Все ждали, что скажет сам Реннет о произошедшем. А он лишь молча, не без усилий опустился рядом с пострадавшей от его руки девушкой. Ливада заметила его и наверняка даже успела узнать, что именно от его заклинания сейчас умирала ее подчиненная, задыхаясь кровью. Однако глава Алого Дождя просто промолчала, сосредоточившись на умирающей.

– Может, мы еще успеем помочь? – осведомился один из лекарей ее клана.

– Бессмысленно, – бросил Реннет. – Я применил Огненную Стрелу. Подозреваю, что ее внутренние органы буквально выжжены. Магия лишь продлит ей страдания. И потом, – он сделал небольшую паузу, – я не потерплю в своем отряде тех, кто покусился на мою жизнь. Она сознательно выбрала мщение, пусть даже тот ублюдок не был достоин подобного.

Таким образом, объявив суровый, но справедливо звучащий вердикт, он снова поднялся и остановил взор уже на Гончих.

– К разговорам вернемся чуть позже. Соберутся только главы союзных кланов и Гончие!

– Прости, юноша, но мы тебе не подчиняемся, – развел руками Кром. – Наш лидер сейчас Катарина, как это ни странно.

То был явный выпад в сторону мистика. Кузнец-мечник решил поступить правильно и без пустых предисловий. К тому же, если даже у него нашлось желание описать ситуацию в отряде помягче, скрывать изменения все равно не получилось бы. А если уж совсем на чистоту, со вчерашнего дня он начал испытывать неприязнь к ведьме.

– Как он и сказал, соберемся позже! – холодно произнесла Катарина, глядя на мечника с нескрываемым раздражением.

Гончие, видимо, не собираясь принимать участие в разборках между прошлым и нынешним командирами, отошли в сторону. Реннет с застывшим на лице удивлением обернулся к ней. В карих глазах отражался очевидный вопрос.

– Желаешь получить объяснения прямо здесь? – она, в свою очередь, мрачно смотрела на него.

– Нет, в таком случае поговорим наедине. Однако прежде мы должны решить вопрос с ней, – кивнул юноша на лежащую в руках Ливады девушку. – Она долго не протянет.

– Хорошо, здесь я решу, а ты не мог бы для начала одеться?

Взглянув на себя и обнаружив, что кроме штанов на нем ничего нет, тот согласно кивнул и отошел к навесу, где были сложены все его вещи.

Еще раз дотронувшись кончиками пальцев лба умирающей, Катарина приглушила терзавшую ее боль и сказала Ливаде:

– Отнесите ее к своим. Возможно, она захочет попрощаться. Уверена, он не будет против. А о случившемся и о том, как вы это допустили, у нас еще будет разговор, но не прямо сейчас, – добавила она тише.

По приказу лидера двое магов Алого Дождя подняли и безмолвно унесли своего товарища. Ливада также ничего не сказала. Возможно, понимала, что виновата не в меньшей степени. Очевидцы из других кланов и Гончие в частности лишь наблюдали за всем. Их-то как раз-таки покушение меньше всего волновало, потому что не совсем ясным оставалось положение нового лидера и Ренегата. Но опять же, они предпочли не вмешиваться…

– Так что там с Гелиосом? – решил зайти издалека Реннет, когда они с Катариной отошли на приличное расстояние от лагеря. Юноше все еще было трудно передвигаться самому, но мистик предлагать свою помощь не стала, словно отстранившись от него.

– Король Инферно убит. Клесс полностью поглотила его магию. Завязалась драка с его приспешниками. Можно сказать, что в ней никто не победил, – принялась отвечать женщина.

– Ожидаемый исход.

Она вкратце описала все, что случилось на поле битвы, в том числе непростую ситуацию с Лангиниусом, гибель Фланвола и вместе с ним еще около полусотни охотников, включая заместителя главы Остролиста Меркула. Не оказались забыты и странные маги в грязно-бурых одеждах, внешне смахивающих на живых мертвецов.

– Ничего себе! Как вижу, за время моего шестичасового пребывания вне тела охотники здесь совсем не скучали! – с долей восхищения и иронии пробормотал юноша, попутно задав десяток вопросов по части рассказанного ею. Получив короткие, но в то же время содержательные ответы, он призадумался.

Катарина не хотела отрывать его от размышлений и просто ждала, когда прозвучит главный вопрос. И он не заставил себя долго ждать.

– Остальные сказали, что ты теперь новый командир отряда. Честно говоря, не думал даже, что они сделают столь необычный выбор. Это выглядит чересчур странно.

Сказав так, ренегат вопрошающе посмотрел на нее. Разумеется, он нисколько не поверил, что кандидатура Катарины была избрана естественным решением Гончих. Пусть до нынешнего момента подозревать ее в предательстве не было причин, это отнюдь не означало их лояльность по отношению к ней, бывшей подчиненной Армии Ночи. Поэтому он ждал от нее подробных разъяснений.

Мистик не стала возвращать ему прямой взгляд и уставилась на полуразрушенную колонну. Это было необходимо, чтобы собраться с мыслями.

– Никто не выбирал. Им ничего другого не оставалось, кроме как подчиниться моей воле, – сказала она.

Повисло молчание. Реннет ожидал продолжения. Сейчас они оба находились у исчерченной трещинами стены разрушенного города. Вокруг не было ни души. Катарина поняла, что лучшего места для беседы им не найти. Подавив тяжелый вздох, она наконец-таки обратила взор на юношу.

– Я собираюсь рассказать тебе кое-что о себе. То, что должна была сделать уже давно, но не делала по сугубо личным мотивам. Возможно, и сейчас не самый подходящий момент, однако врать больше не желаю. Не прошу сочувствия и прощения, просто послушай.

– Ладно, – подтвердил свое согласие Реннет.

И женщина-мистик начала с самого начала. Она хотела, чтобы ему стало известно все, до самого последнего события ее жизни.

Если у Катарины когда-то и были родители, она их не знала и ни разу в глаза не видела. Иначе говоря, она была сиротой и выросла в бедном общественном приюте для детей, что находилась в одном из небольших городков по другую сторону Свободных Земель. Лет двадцать назад подобное было не редкостью даже в крупных и богатых городах. Можно сказать, ей повезло не замерзнуть или умереть от голода на улицах. Прямо из приюта она попала в Армию Ночи, хотя тогда еще никто не знал этого названия, да и сама организация представляла собой весьма разрозненное сообщество людей с задатками магии.

Лишь пять лет спустя мистики объединились под командованием одного человека, которая и поныне была их лидером. Женщину звали Трисса. Суровая и волевая, обладающая уникальным мышлением, она собрала под свое крыло практически всех талантливых и не очень мистиков, впоследствии обучая их, заставляя совершенствоваться в навыках и способностях, постоянно конкурируя между собой. Тогда еще мало кто знал, что мистики были всего лишь одной веткой поистине громадной структуры, управляемой новорожденным кланом Темная Ночь. И уж тем более никто представить не мог, что скоро эта структура превратиться в сильнейшую армию магов, мистиков, колдунов и некромантов. Между ними и Свободными Городами был заключен тайный договор, обязующий обе стороны не нападать друг на друга. Конечно, прежде всего его скрывали от Светлого Ордена и Империи.

Сама Катарина достаточно быстро поднялась по ступеням иерархии мистиков и попала в число лучших. Ее успехи заметили приближенные самой Триссы и начали тщательно готовить к службе в так называемых рискованных отрядах. Их отправляли на самые опасные задания.

Как раз в одном из таких походов – четвертом по счету – она встретилась с Реннетом. Тот, какими бы не были причины, спас ее, убив трех магов из числа светлых и наложив на ее раны исцеляющее запретное заклинание. Произошло это событие всего около полутора лет назад и, скорее всего, стало отправной точкой в чреде совершенных ею ошибок.

Прошлое не так просто забыть и отпустить. Катарине удалось в одиночку вернуться обратно в Армию Ночи, но поражение и беспомощность, испытанные девушкой на поле боя, уже крепко въелись в ее память. Они стали причиной жутких кошмаров, повторяющихся ночь за ночью…

– Ты ведь и сам знаешь, что мистики особо чувствительны к психо-эмоциональным травмам? – внезапно прервалась она.

– Разумеется, – кивнул Реннет, – потому не был до конца уверен в том, что произошедшее тогда не повлияет на твой рассудок. Быть может, по той же причине не дождался, когда придешь в сознание. Не хотел зарабатывать лишних проблем на свою голову.

– В частности, именно из-за такого мистикам не полагается участвовать в сражениях, а вовсе не из-за плохой боеспособности. Одолевавшие меня кошмары выглядели настолько яркими и жуткими, что в итоге я перестала спать, начала нервничать, стала раздражительной и беспокойной. Такая атмосфера не позволяет мистику нормально пользоваться способностями и сосредотачиваться на них. Проще говоря, как мистик я уже оказалась на краю пропасти. – Катарина взяла короткую паузу, чтобы сделать глубокий вдох и собрать разбегающиеся мысли вместе, затем продолжила: – Именно тогда Трисса лично дала распоряжение включить меня в экспериментальную группу, занимающуюся поиском новых возможностей в мистицизме. Она верила, чтение воспоминаний и душ – не единственное, что нам подвластно, что это далеко не предел нашей силы. Благодаря ее усилиям Армия Ночи запустила проект «Другая Сторона». Не знаю, когда начался и сколько мистиков в нем принимали участие, но я была у них далеко не первой.

– Другая сторона… – он задумчиво раскатывал название во рту, пытаясь понять, что оно означает. Такие названия всегда дают с определенным смыслом.

– Думаю, имелась в виду обратная сторона мистика, ценящего человеческую душу, – подсказала Катарина.

– То есть…

– Чтобы открыть в себе новые возможности, необходимо изменится самому, а чтобы изменить собственную душу, мистик должен совершить нечто аномальное, противоречащее его природе. Он должен убить душу другого человека, представляющую для него точно такую же ценность, как собственная.

Заметив, что Реннет предался напряженным размышлениям и осмыслению услышанного, женщина решила не останавливать повествование.

– Убить чью-то душу не так просто, как может показаться. Даже нанося смертельное ранение физическому телу, мы не сможем навредить его душе. Все же, душа включает в себя нематериальные аспекты, такие как эмоции, чувства, воспоминания. Но для мистиков, имеющих дело с человеческим сознанием, все иначе. Для нас не составило труда по множеству часов в день беспрерывно насылать видения в разум жертвы, путая его мысли, вмешиваясь в память, стимулируя чувства и эмоции. Бесчисленные образы того, как он раз за разом убивает своих друзей и родных, или как его самого убивают самыми изощренными методами. Понятия не имею, кто проводил исследования помимо нас, однако точные инструкции, на какие части сознания лучше всего воздействовать и что за видения посылать, мы получали с самого начала эксперимента. Обычно ни одна жертва не выдерживала больше недели. Они превращались в сумасшедших, переставших различать сны и реальность, а затем уже отказавшихся от воспоминаний с эмоциями. Под конец уже достаточно было влить в них ярость и ненависть, запускающую процесс саморазрушения сознания. Если разбитая вследствие моральной травмы душа способно излечиться за десятки лет, то раздробленная нашими усилиями просто гасла, после чего человек умирал. Естественно, уничтоженная душа уже не найдет посмертного пути за Пределы! – чуть громче добавила Катарина.

– Неделя… этого… достаточно? – пораженно прошептал Реннет, словно уже не слыша ее.

– Я убила первую душу спустя около трех месяцев после нашей встречи, – решила не задерживаться мистик. – Было ужасно наблюдать за чьими-то мучениями, однако этого требовал от нас проект. После первого же убийства мы менялись, уже безвозвратно. Мы получили большую власть над человеческим сознанием и лишались всех слабостей обычных мистиков. Лично я… – глаза Катарины сузились, – убила четыре души. Наверное, убила и еще, если бы приказали. Однако Трисса запретила, потому что многие мистики сходили с ума и теряли над собой контроль уже после двух убийств. Двоих особо буйных из нас пришлось даже уничтожить. К удивлению руководителей эксперимента я держалась весьма неплохо. Тактика, логика, концентрация, спокойствие, а также определение плохого и хорошего никуда не делись после всего. Это не только удивляло, но и пугало их. Нормальному человеку ни за что не полагалось быть таким, – она едко улыбнулась и на несколько мгновений прикрыла глаза.

– А… – начал было он, однако Катарина чуть качнула головой, тем самым давая понять, что не закончила.

– По сути, на эксперименты и неограниченную силу мне было плевать и единственное, чего хотелось – это избавления от мучительных кошмаров. Но они продолжились, даже стали ужаснее прежнего. Пусть я превратилась в так называемого темного мистика или ведьму, противостоять им оказалась не в силах. Какая ирония. Очень скоро меня отправили руководить северными группами мистиков, там же я получила письмо от некроманта, которое впоследствии свело нас вместе. Я отчетливо помнила совершенный тобой поступок. Пусть тебе не удалось тогда спасти меня от самой себя, я все равно испытывала благодарность. Не стану врать, участие в побеге было и моим шансом покинуть Армию. У ведьм, таких как я, нет близких и друзей, поэтому терять было нечего. – Женщина печально улыбнулась. – Не зная, куда податься, я увязалась за тобой и когда мы провели ночь в лесу, случилось нечто неожиданное. Заснув возле проблемного и достаточно жалкого на вид юноши, я впервые не увидела жутких снов.