Текст книги "Половинки космоса (сборник)"

Первое, что подумал Валька, – враг напал исподтишка. Десантник завертел головой, пытаясь понять, откуда исходит опасность. И только после почти двадцатисекундного бестолкового топтания на месте сообразил – кричал контактер. Поступок был настолько необычен для всегда погруженного в себя шизика, что Валька даже удивился. Честно говоря, он уже решил, что чудик вообще немой. Однако сейчас стоящий от него в нескольких метрах переводчик ничуть не напоминал самого себя. Куда девалась его привычная замкнутость? Он оживленно жестикулировал и что-то говорил явно на повышенных тонах. Правда, шевелились только губы, звука слышно не было – от перегруза сработала шумоблокировка. Пальцем же переводчик тыкал куда-то в направлении Вальки.

Первым на крик среагировал посол. В три широких шага он приблизился к своему коллеге и на несколько минут застыл возле него, видимо, общаясь по закрытому каналу. Закончив разговор, посол развернулся к Марату и, затопав ногами, заорал на весь чат:

– Под трибунал! Сволочь!

Испуганный Марат подскочил как гимнаст на батуте. В другое время Валька посмеялся бы над обычно неповоротливым товарищем, вдруг обретшим подобную резвость, но сейчас ему было не до смеха. На том месте, где только что лежал Марат, проступало круглое синее пятно неровных очертаний. И именно на него указывал контактер.

«Какая-то местная разновидность мха», – догадался Валька, тщательно вглядевшись в крохотные ворсинки, слегка примятые Маратом. Диаметром примерно с футбольный мяч пятно светло-бирюзового цвета не сильно выделялось на фоне льда. Неудивительно, что уставшие солдаты его даже не заметили. Собственно говоря, на месте Марата мог бы оказаться каждый из них. Однако не повезло только одному. И надо же было такому случиться, чтобы именно на него обратил свой обычно рассеянный взор контактер.

«Но какого Солнца так кричать?» – удивленно думал Валька, внимательно разглядывая ничем не примечательный пожухший мох и морщась от ора посла.

Такое же соображение пришло в голову и Березуцкому.

– Сбавь обороты, друг! – обратился он к дипломату. – Здесь я – командир! И только я имею право кричать на своих бойцов!

– Твои бойцы – идиоты! – перебил его посол. – Как долбаные фигуристы, мы три дня ползаем по льду в поисках хотя бы одного-единственного аборигена, – он указал на синее пятно, – а всякие придурки плюхаются на него задницами, как на диван!

– Какого аборигена? – оторопел Березуцкий. – Это же мох!

– Мох у тебя в голове, – отрезал дипломат. – А это местный житель. То есть наш союзник против американцев… Если твои тупицы его раздавят, с кем нам договор подписывать?! А?

У Вальки отвисла челюсть. Что за чушь несет землянин? Башкой он, что ли, ударился…

Он посмотрел на лейтенанта. От возмущения тот побагровел так, словно участвовал в конкурсе на звание «Самого аутентичного марсианина» и был близок к победе.

– Мы целый месяц летели с Луны… Три дня топтали этот замороженный холодец… И все ради того, чтобы вы могли играть в свои дурацкие игры?! – наконец взорвался Березуцкий и носком сапога попытался сковырнуть злосчастное пятно.

Однако его нога вдруг стремительно ушла вверх, а потерявшее равновесие тело плашмя рухнуло на лед. Ошеломленный Валька даже не сразу сообразил, что посол применил какой-то хитрый прием, убедительно доказав, что его широкие плечи – не наследство предков, а результат долгих часов тренировок в спортзале.

Пока растерявшиеся десантники пытались понять, что случилось с их командиром, из рукава дипломата выскочил тридцатизарядный КТТ и уставился прямо в лоб пытающемуся подняться Березуцкому.

– Всем стоять! Я беру командование взводом на себя! Любой не подчинившийся будет расстрелян!

Дуло пистолета слегка дернулось и снова уткнулось в голову лейтенанта, недвусмысленно указывая на первого кандидата в «не подчинившиеся». Диверсанты замерли – посол явно не шутил.

– На каком основании вы тут распоряжаетесь? – рявкнул лейтенант.

Даже в лежачем положении его голос продолжал звучать властно, отметил Валька. Впрочем, посла командирские нотки совсем не смутили.

– Как старший по званию! Транслирую личный шифр… – Не отводя руку с КТТ, он включил передачу данных…

От всей этой «непонятки» Валька впал в полную прострацию. Конечно, пословицу «когда земляне дерутся, селенитам лучше не встревать» еще никто не отменял, однако Березуцкий все-таки их командир, и их долг – защищать его. Ну а если посол говорит правду и он действительно старший по званию? Не лучше ли тогда дождаться приказа лейтенанта?

Судя по обилию недоумевающих возгласов в чате, остальные бойцы взвода испытывали примерно те же ощущения, что и Валька.

Березуцкий тем временем застыл, впитывая новую информацию. На экране своего визора он читал полученное по выделенному каналу связи личное дело «посла РФ на планете Европа» и по совместительству «руководителя отдела спецопераций» майора Павла Каратаева. Полномочия перечислялись в длинной ленте данных, что бежала сейчас перед его глазами. Сомнений в их подлинности у лейтенанта не было – запись расшифровывалась секретным электронным ключом, который он лично получал у начальника штаба сектора перед тем, как отправиться в экспедицию.

Минута, другая… Наконец лейтенант закончил читать и зашевелился.

– Слушаюсь, господин майор Федеральной службы безопасности! – голос его звучал подчеркнуто официально.

Название ведомства он упомянул, спасая авторитет – чтобы подчиненные поняли, перед кем ему пришлось спасовать. Типа, с ФСБ связываться себе дороже… Майор поморщился, но поспешил закрепить свою маленькую победу:

– Я объявляю чрезвычайное положение…

– Никакая чрезвычайка не дает вам право на подобное поведение… – заметил Березуцкий. Он уже полусидел, опираясь на руку. – По возвращении я составлю рапорт…

– Русские! Сдавайтесь! Вы окружены! – как гром среди ясного неба вдруг раздалось в наушниках диверсантов. В переговорную частоту отряда вклинился неизвестный враг. Хотя почему неизвестный? Пускай фраза и прозвучала по-русски, но с ощутимым американским акцентом.

Селениты завертели головами, пытаясь определить, откуда исходит угроза. Долго искать врага им не пришлось.

Черные точки – не меньше двух десятков – показались на всех близлежащих возвышенностях. Отряд действительно попал в окружение американцев.

– Планета Европа – нейтральная территория! – прокричал в ответ Березуцкий.

– Безусловно… Но вы совершили зафиксированный нами акт агрессии в отношении местного жителя. А военные преступники должны быть наказаны в соответствии с международной конвенцией о защите прав новых форм жизни!

* * *

Черт, черт, черт! Каратаев скрипнул зубами. Положение складывалось крайне неприятное. Сдаваться или погибнуть в бою – в любом случае ему наступал конец. Не расстреляют американцы, так уничтожат свои.

А ведь как все хорошо начиналось, подумал он. Там, на Земле…

Его проект по покорению одного из крупнейших спутников Юпитера начальство приняло на ура. План был прост и изящен. Он отталкивался от предположений ученых о существовании жизни на Европе. «Налицо все признаки, – говорили астрономы, – океан, пускай и скрытый панцирем льда, наличие кислорода у поверхности планеты».

Военным этих аргументов оказалось вполне достаточно. На войне все средства хороши. Если на нейтральной территории есть жизнь, с ней нужно заключить договор о взаимном сотрудничестве, и тогда территория станет нашей. И пусть жизнь неразумна или даже одноклеточна. Так еще проще. Главное – осесть на планете на законных основаниях, пускай потом американцы кусают локти и пытаются что-то доказать…

Руководить операцией «в поле» начальство доверило самому разработчику плана. В случае успеха Каратаеву светили полковничьи погоны. А в помощь был придан один из ведущих специалистов Института ксенобиологии РФ. Ученый с мировым именем, обладающий высоким авторитетом в научной среде, должен был засвидетельствовать наличие жизни на Европе. Одного его слова хватило бы, чтобы придать легитимность всей операции.

Конечно, риск существовал. Оставалась вероятность того, что ученые ошиблись и Европа пуста и безжизненна. Тем более что до сих ни одна научная экспедиция на планету не высаживалась и никто не брался сказать определенно, какую форму может иметь тамошняя жизнь. Но Каратаев верил в свою удачу. И вот, когда цель оказалась столь близка, такой облом…

Майор снова скрипнул зубами. Перспективная операция разваливалась на глазах. Надо же, как америкосы подсуетились! А все этот дебил со своей задницей…

Каратаев посмотрел на пистолет в руках, перевел взгляд на виновника своего позора и, не целясь, от бедра, влепил два заряда прямо в грудь Марата.

Тело десантника рухнуло рядом с пятном синего мха. Парень был убит наповал. С такого расстояния обычно хватает и одного выстрела из КТТ, чтобы разгерметизировать скафандр…

– Преступник наказан! – крикнул Каратаев американцам, старательно не смотря в сторону злобно зашевелившихся российских десантников. Он кожей чувствовал направленные на него автоматы в их руках.

– Суд решит! – раздалось с американской стороны. – Мы не знаем пока, действовал ли он по приказу, или налицо преступная халатность командования…

Ну да, америкосы, конечно, сволочи, но не идиоты. Козырей из рук они уже не выпустят. Майор досадливо поморщился. Попытка решить дело полюбовно провалилась. Нужно было срочно найти выход из сложившегося положения. Пока американцы не открыли огонь. Или же свои…

Каратаев обвел взглядом десантников. Те переминались с ноги на ногу, бросая в его сторону неприязненные взгляды. Не нужно быть телепатом, чтобы почувствовать – в случившемся селениты винят его. Придурки! Недолюди! Да ведь это ваш товарищ накосячил!..

Каратаев уже пожалел, что поддался эмоциональному порыву и пристрелил мерзавца. Нет, наказания он заслуживал. Но вышло все глупо – и проблему с американцами не разрулило, и отношения со своими солдатами испортило.

Майор поежился, понимая: не находись отряд в окружении, убийства одного из бойцов ему не простили бы. Впрочем, если они все окажутся в плену, то десантники получат хорошую возможность отомстить. Значит, сдаваться нельзя ни в коем случае…

Он посмотрел на Березуцкого, тот ответил ему подчеркнуто равнодушным взглядом – мол, командуй, раз взялся, нечего было из себя начальника корчить… «Ну, погодите, – решил Каратаев, – я заставлю вас драться».

– Огонь! – неожиданно проорал он и, подняв вверх руку с пистолетом, выпустил целую обойму в сторону американцев. Затем, не дожидаясь ответного града, юркнул в ближайшую расщелину.

Забившись в ледяной схрон, Каратаев мысленно потирал руки. Зачин он положил, оставалось дождаться результата. Предпочтительным для него являлось взаимное истребление обоих отрядов.

Довольный майор не заметил, как следом за ним в расщелину тенью нырнул еще один человек…

* * *

Лейтенант погиб первым. Его зацепило случайным выстрелом. Привыкший к тому, что в силу своего земного происхождения он быстрее селенитов реагирует на опасность, Березуцкий не поспешил укрыться от обстрела. Однако импульсу, выпущенному из автомата американца, оказалось все равно – селенит перед ним или землянин. Заряд попал точно в голову, и лейтенант умер мгновенно.

Оказавшись без командования, селениты не растерялись. Всю жизнь их готовили к смерти за отчизну, и сейчас, когда этот момент настал, они почувствовали себя в своей тарелке. Как погибать, героически бывшие воспитанники патриотических отрядов имени Вали Котика, Марата Казея, Зины Портновой и Лени Голиковой знали очень хорошо.

Американцы оказались не готовы к столь ожесточенному ответу. Противник шел в атаку, штурмуя ледяные склоны и не считаясь с собственными потерями. Преимущество штатовцев быстро сошло на нет, стоило селенитам выбраться из долины. К тому времени численность отрядов примерно совпадала. В начавшейся бешеной рубке победа могла достаться только смерти. Особенность космического боя в том, что раненых здесь не бывает…

Последним из селенитов погиб сержант Леня. Расстреляв весь свой боеприпас, он сделал вид, что сдается. Навстречу ему из укрытия вышли три оставшихся в живых штатовца. Леня поднял руки, показывая, что в них нет оружия. Лишь приблизившись, американцы разглядели на его большом пальце взрыватель от вакуумной гранаты. Взрывом накрыло всех, в том числе и прятавшегося за спиной сержанта ксенобиолога с мировым именем.

* * *

Убийство друга застало Вальку врасплох. До этого момента он и помыслить не мог, что свой станет стрелять в своего. Однако пистолет в руках «посла» и оседающее тело Марата говорили об обратном. Помешать убийце десантник не успел. Все, что он смог сделать, – это тут же приблизиться к «послу» и направить ствол автомата на его затылок.

Глаза Вальки застилала пелена, инстинкты десантника вопили: «Нажми», а подсознание нашептывало: «Он убил твоего друга, значит, он твой враг». Но по ту сторону прицела стоял землянин, да еще с российским триколором на рукаве. Выстрелить в такого человека было выше сил селенита. Рука опустилась словно сама.

Валька попытался уговорить себя: «Никакой он не наш, предатель, американский шпион». Не успел. Вокруг закрутился огненный вихрь, а ненавистная фигура выскользнула из прицела. Десантник кинулся следом…

За спиной рвались вакуумные гранаты, засыпая Вальку ледяной крошкой и угрожая зацепить осколками. Не обращая внимания на остающуюся за спиной опасность, селенит ужом ввинчивался вглубь пещеры. Его целью был затаившийся в темноте майор Каратаев.

Между тем, лжепосол, примостившись в удобной выемке, внимательно прослушивал переговоры сражающихся десантников. По отрывистым возгласам определить победителя было невозможно, и Каратаев уже собирался податься ближе к поверхности. Он с сожалением выбрался из своего убежища и вздрогнул, наткнувшись на горящий взгляд Вальки. Селенит, став на одно колено, направлял автомат прямо в грудь майора, чуть не касаясь ее дулом.

– Именем Российской Федерации! В условиях чрезвычайной ситуации! За убийство гражданина Российской Федерации! За измену родине! За дезертирство! Вы приговариваетесь к высшей мере наказания – расстрелу! – отчеканил десантник.

Короткие рубленые фразы выскакивали из его рта увесистыми пулеметными очередями. Со стороны могло показаться, что Валька в любой момент готов нажать на спусковой крючок. И только он сам знал, что паузы в его речи не случайны – он нарочно тянул время, продолжая убеждать себя в своей правоте.

Не задумывающийся обычно над вопросами морали Каратаев даже не понял, какая тяжелая борьба идет сейчас внутри его противника, зато мгновенно оценил расстановку сил. Несмотря на то что он был сильнее и проворнее селенита, в тесноте ледяной пещеры все его преимущество сходило на нет. Кроме того, свое оружие десантник держал наготове, а пистолет майора болтался в кобуре на поясе. Потому Каратаев сделал попытку подкупить солдата.

– Когда мы выберемся отсюда, тебя наградят, – уверенно пообещал он. Валька лишь зло усмехнулся.

– Мне не нужны американские награды, ублюдок!

Про себя десантник пожалел, что на них надеты скафандры. По всем законам жанра предателю стоило плюнуть в лицо…

Противостояние Вальки и майора прервалось самым неожиданным образом. И без того коварный лед под ними внезапно подломился, и оба медленно заскользили по образовавшемуся склону к чернеющему далеко внизу провалу.

Валька, пытаясь удержаться, выпустил из рук автомат и постарался зацепиться кончиками пальцев за выщербины в гладком льду. Однако тяжесть тела продолжала увлекать его дальше. В какой-то момент он перестал сопротивляться, следя лишь за несущимся впереди майором. Но стоило расслабиться, как его тут же перевернуло на спину, закружило и обо что-то ударило. Уже впадая в бессознательное состояние, он услышал истошный крик Каратаева…

В себя Валька пришел через несколько минут. Ему посчастливилось остановиться совсем рядом от пропасти – ледяной склон превращался здесь в пологое место, и селенит просто не успел разогнаться, чтобы по инерции проскочить эти несколько метров и рухнуть в бездну.

Стараясь не совершать резких движений, Валька осторожно повертел головой в поисках майора. Никаких следов, вокруг расстилался только голый лед, и виднелся край, за которым начинался провал. «Выкинула в пропасть, – удовлетворенно цокнул языком десантник, вспомнив старую советскую комедию. – Так даже лучше: и Марат отомщен, и я палачом не стал».

Однако Вальке стоило подумать и о том, как выбираться из ледяной ловушки. Одно неосторожное движение, и он может отправиться следом за Каратаевым… Десантник погладил руками ровный лед возле себя. Ни малейшей зацепки… Что же делать?

Он попытался вспомнить, как рекомендовали поступать в такой ситуации инструкторы в кадетском корпусе. Использовать ледоруб или альпеншток? Ни того, ни другого у Вальки с собой, конечно же, не было. Стоп, а ножи!.. Медленно-медленно он подтянул колени к груди, стараясь добраться рукой до потайного кармана в районе голени. Получилось! Защелка тоже не подвела, сработала как швейцарские часы. Огромный тесак из титано-вольфрамового сплава оказался в руке.

Однако одного ножа было недостаточно. К счастью, второй клинок продолжал висеть в чехле на поясе. Валька вытащил его левой рукой. Все, теперь можно приниматься за дело!..

Он вонзил первый из ножей в лед и нажал кнопку, активирующую функцию плазмы. Клинок вошел в толщу, словно в масло, застыв там, едва селенит убрал палец со стопора. Десантник покрепче ухватил рукоятку и рывком подтянулся на одной руке, одновременно пуская в ход второй нож. Тесак не подвел, выдержав вес тела.

Так, поочередно вбивая ножи в лед и используя их как альпинистские крючья, Валька сантиметр за сантиметром стал выбираться из ледового плена. Это был адский труд. Несколько десятков метров пришлось взбираться по почти вертикальной стене на одних руках, лишь слегка помогая соскальзывающими ногами. На более пологих участках подъема десантник давал себе отдых. Он упирался носками в лед, а за ножи-крючья цеплялся предплечьями, таким образом снимая нагрузку с затекших кистей. Несколько раз за время подъема Валька вспомнил Березуцкого. Увидь лейтенант своего бойца сейчас, «дохляком» он его бы не назвал. Странным образом это соображение сильно подбадривало десантника.

Вначале Валька слышал в переговорном устройстве звуки боя и крики сражающихся. Затем шум начал словно смещаться в сторону, а потом и вовсе затих. На мгновение десантник даже засомневался – а стоит ли вылезать, если победили враги? Снаружи его могла ждать смерть или, хуже того, позорный плен – ведь автомат бойца лежал на дне пропасти. Однако чувство долга взяло вверх. Память о подвигах предков звала его встретить свою судьбу геройски.

Однако, когда через два часа на подгибающихся ногах и с трясущимися руками Валька выбрался-таки наружу, воевать оказалось уже не с кем.

Ледяная долина, три часа назад больше похожая на каток, сейчас напоминала весенний ледоход на реке. Распаханное взрывами вакуумных гранат, застывшее ручейками расплавленного льда, поле сражения предстало перед Валькой во всей своей ужасной красе. А по страшному следу из тел его друзей можно было проследить, в каком направлении двигалась их атака.

Первым селениту встретилось тело лейтенанта. Березуцкий лежал ничком, импульс из вражеского автомата превратил его голову в кровавый кисель, при температуре Европы быстро затвердевший до кристаллического состояния. Зато остальная часть тела не пострадала. Безоружный Валька обрадовался – появлялся шанс, что пистолет лейтенанта уцелел. Автоматы других селенитов, настраивавшиеся на генетический код владельца, для десантника были бесполезны. А у командира – это Валька знал точно – имелось нетабельное оружие.

Однако рядом с Березуцким пистолета не оказалось. Селенит перевернул тело командира. И тут пусто… Валька пошарил в карманах скафандра, внезапно нащупал странный предмет. Вытянул его наружу и сам удивился. Тяжелый металлический цилиндр сантиметров тридцати в длину – ничего подобного Валька прежде не видел.

Оружием этот предмет быть не мог, но и для мирных целей он вряд ли предназначался. Валька наморщил лоб, в памяти что-то крутилось. Селенит совершенно точно знал, как включать эту штуку – нажать с обоих концов, сдавить, затем повернуть две половинки относительно друг друга и одновременно придавить две кнопки, которые появятся на поверхности. Предосторожности придумывались как «защита от дурака» – чтобы кто-то случайно не активировал цилиндр.

Наконец в голове у Вальки щелкнуло, и он вспомнил. Ну конечно, это же взрыватель десантного бота! Любой российский космический корабль одновременно может использоваться как супербомба. Марат как-то травил байку, будто взрыв даже обычной посадочной капсулы способен уничтожить Луну. Тогда Валька не поверил в рассказ друга. Не верил и сейчас. Однако взрыватель в карман все же сунул…

Пистолета лейтенанта Валька так и не нашел – скорее всего, взрывом его откинуло далеко в сторону. Сжав в руке один из ножей, селенит полез в гору – туда, где прошел последний бой его взвода.

* * *

Контактер лежал на спине, прямо на гребне холма, и, как ни странно, был жив. Взрывом его приложило о ледяную стену, отчего он не мог двигаться и только громко стонал. Ранение словно вернуло ему нормальность. По крайней мере безумие из его взгляда исчезло.

Валька стоял прямо над ним и думал: сломанный позвоночник – достаточное ли наказание для человека, по вине которого погиб целый взвод?.. Он настроился на его личный канал:

– Эй, ты жив?

В ответ умирающий забормотал что-то непонятное:

– Обязательно назовите его моим именем! Слышите, обязательно!..

После третьего повтора одной и той же фразы, отчаявшись уловить в ней хоть какой-то смысл, Валька взмолился:

– Слышь, да кого назвать-то?

Контактер поднял уже начавшие мутнеть глаза на десантника и заплетающимся языком произнес:

– Передайте в институт ксенобиологии… От доцента Иноземцева… Я открыл… Cetraria Europeanica. Мох Европеанский… Назвать в мою…

Ох ты, мать моя Луна, вдруг понял Валька, да ведь он про эту чертову синюю плесень говорит! «В мою честь назвать». Пижон… Сорок ребят положил за свой мох, а про какую-то честь талдычит!.. Вальке захотелось покрыть «чудика» трехэтажным армейским матом. Напоследок, наотмашь. Он даже открыл рот и замер, пораженный неожиданно появившимся после слов контактера сомнением. Это что же получается, о существовании жизни на Европе никто до сих пор не знает? Тогда зачем на планету посылали десантный взвод? Пойдите туда, не знаю куда, найдите то, не знаю что?! Какая-то нелепица… Валька остро почувствовал, как сейчас ему не хватает Марата – вот кто бы все разложил по полочкам…

«Сзади!» – вдруг раздалось в наушниках. Даже не успев сообразить, откуда исходит голос, он рефлекторно ушел в сторону, одновременно поворачиваясь на сто восемьдесят градусов. В глаза бросилась фигура с дергающимся в руках разрядником, со звездно-полосатой нашивкой на рукаве. «Американец!» – обожгло пониманием. И следом: «я жив»… Подлый враг стрелял в спину и промахнулся. Разряд вошел прямо в грудь ксенобиолога, ценой собственной жизни предупредившего десантника об опасности.

Однако Валька уже сориентировался в ситуации. Держа нож наперевес, он ринулся на «звездно-полосатого», ожидая выстрела в грудь. Но американец почему-то откинул разрядник в сторону и тоже взял в руки тесак. «Благородство или закончились заряды? – задумался прямо на бегу десантник. – Скорее второе. Потому так близко и подбирался…» В этот момент он налетел на врага, старательно тыкая в него клинком.

Оба рухнули на лед и покатились по нему, молотя друг друга кулаками и ножами. Клинки не могли пробить материал скафандров. Но, зная об этом, враги все же не отказывались от тесаков, боясь остаться безоружными.

Не прекращая боевых действий, они скатились по склону и провалились в узкую клиновидную расщелину, где обнаружили вдруг, что застряли, а каждое новое их движение приводит только к уменьшению свободы. Прижавшись лицевыми щитками, они застыли в тесных объятиях. Драться уже не получалось, бойцы могли лишь шевелиться и грозно таращить глаза… Кстати, посмотреть было на что. Стены синели знакомым бирюзовым оттенком – в расщелине пряталась целая колония мха. В Валькину голову нагрянула нечаянная мысль: «Вот контактер бы порадовался».

Дернувшись несколько раз и осознав, что освободиться не получается, он прекратил бесполезную возню и обратил внимание на противника. Через прозрачный щиток лицо американца было видно совершенно отчетливо. Рот, нос, два глаза. На первый взгляд, обычный человек, а не ужасный монстр. Более того, характерный бледный цвет кожи, серые глаза, впалые щеки выдавали в нем типичного селенита. Валька похолодел – неужели он ошибся и напал на своего?.. Да нет, не может быть, он ведь четко видел американский шеврон у него на рукаве. Да и лицо этого человека было совсем незнакомо… Неужели селенит-перебежчик?

– Ой ли то ли, лунтик? – нечаянно произнес он вслух. И вдруг услышал в динамиках не менее изумленное:

– Той ли ой?!

Валька вздрогнул. Характерное лунитское выражение прозвучало из уст незнакомца после того, как их передатчики, оказавшись в непосредственной близости друг от друга, автоматически сконнектились.

– Ты с Луны? – Валька перешел на селенитский.

– Я-то – да, а вот ты откуда? – ответил чужак. На том же языке, но со странным произношением.

– Я – из Лунограда. А ты?

– А я из Нью-Селена.

Мать моя Луна, мысленно хлопнул себя по лбу Валька, да это же американский отряд селенитов! Из-за бугра, с Темной стороны Луны. Как он сразу не догадался?! Если российское командование решило использовать селенитов в битве за спутники, то почему бы америкосам не сделать того же самого! Украли идею, гады!

– Так ты из темных селенитов? – пренебрежительно спросил Валька, быстро приходя в себя.

– Это вы, русские, на Темной стороне живете! – обиделся штатовец. – А я – с Этой стороны…

Вначале Валька возмутился наглым поведением американца – да что он, гад такой, несет! Как смеет называть нашу сторону Луны темной? Но чем больше упорствовал американец, тем сильнее Валька убеждался – пиндос не издевается, а искренне верит, будто живет на Этой стороне.

«Жертву пропаганды» стоило только пожалеть. «Акулы» из госдепартамента внушили ему, что он выступает на стороне сил добра против темных русских, а он и поверил! А как иначе, если в Штатах их пичкают подобными враками с самого детства… Валька слышал об этом на уроках политинформации. Ему даже стало немного жаль наивного американца, ничего не понимающего в устройстве мира.

– Соединенные Штаты Америки – страна, известная своей милитаристской политикой… – начал он, не заметив, что говорит словами лейтенанта Березуцкого, но американец тут же перебил его:

– Не делай мне мозги! Весь прогрессивный мир знает, что русские – агрессоры.

Валька усмехнулся наивности противника:

– И ты говоришь это после того, как вы захватили Венеру?

– Мы ее освободили… И, если удастся, обязательно освободим Марс.

Валька чуть не задохнулся от возмущения:

– Сами марсиане призвали нас на защиту от Америки!

– Ага! А вы им геноцидом за это? – едко ухмыльнулся американец.

– Нет, это вы…

Тут Вальке пришел в голову еще один довод:

– А кстати, насчет Луны… Историю, надеюсь, в школе учил? Помнишь, как было? Стоило нашему космонавту высадиться на Луне, как вы следом запульнули свои боевые луноходы… Это как называется?

– Не ставь карету впереди лошади! – затряс головой штатовец. – На Луне первым был Армстронг…

– Ой ли той ли! – перебил его Валька. – Какой еще Армстронг? Это был наш Титов! Весь мир знает его знаменитый афоризм про «огромный шаг для человечества»…

– Фак! Эту фразу произнес Армстронг…

– Нет, Титов! Титов!.. И не спорь! Ты еще скажи, что первым космонавтом в космосе был не наш Гагарин!..

– Что за Гагарин?! Первым в космос полетел Алан Шепард!..

Противники снова задергались, пытаясь ударить друг друга. После пятиминутного сопения и пыхтения затихли.

Помощи ждать было неоткуда. Выбраться наружу они могли либо вдвоем, либо никак. Валька вдруг осознал, что бесполезные споры им ничем не помогут.

– Тебя как зовут? – попытался наладить он контакт.

– Авраам! В честь героя Америки, – хвастливо доложил американец. – Но можно просто Эйб.

– Против нас небось твой Авраам воевал? – не удержался Валька от подкола.

– Нет, он не был солдатом… Но для будущего Америки значил не меньше. Это было еще в земной истории… А тебя как зовут?

– Валентин! Как одного героического парня, погибшего за будущее нашей страны! Тоже на Земле… У нас отряд молодых патриотов его имя носил. И фамилию…

– Слушай, а ты на Земле бывал? – вдруг спросил Эйб.

Валька задумался. Ответить врагу, что он летает туда каждые полгода? Такой ответ прозвучал бы патриотично, но при этом был бы неправдой… Десантник вдруг вспомнил, как засыпал в детстве, мечтая во сне увидеть голубое небо и зеленые леса, вспомнил наказы учителей – «если будете хорошо себя вести, полетите на Землю» – и нечаянно признался:

– Никогда не был. А ты?

Эйб помолчал и тоже сознался:

– И я не был. Но лейтенант Макферсон обещал, что в случае успешной операции нам дадут неделю отпуска на Землю. Он сам оттуда…

– Наш летеха тоже с Земли был. – Валька вздохнул. – Селенитов сильно не любил. Ему, по ходу, западло было, что он клонами командует. Вот и разорялся вечно.

– Макферсон тоже постоянно ругался, – хохотнул Эйб. – Доходягами нас обзывал.

Десантник живо представил себе орущего Березуцкого и тоже засмеялся… Внезапно он поймал себя на мысли, что испытывает к американцу симпатию. Более того, он понимал Эйба чуть ли не с полуслова и чуть не назвал его Маратом… Вальку захлестнула волна злости на самого себя – почему вместо того, чтобы уничтожить врага, он хихикает, обсуждая с ним начальство? Что-то здесь не так…

Селенит попытался вернуть в себе чувство ненависти к американцам. Ничего не выходило. Не было в лице лежащего напротив него человека ничего вражеского. И говорил он понятные вещи.

Валька отвел взгляд от лица Эйба и… вздрогнул. Синие ворсинки буквально облепили его скафандр. Как же он забыл про местную форму жизни?! Да, контактер-ксенобиолог говорил, что мох не опасен и что это обычная инопланетная фауна. Но этот чудик был не от мира сего, ему верить – себя не уважать. А вот Березуцкий, назвать которого странным было решительно невозможно, утверждал, что аборигены разумны. И еще он говорил, что они нуждаются в помощи нашей страны.

А вдруг все наоборот? И коварные американцы уже склонили местных к союзничеству?.. Получается, пока один заговаривает ему зубы, второй подсознательно воздействует на мозги, заставляя быть толерантным к врагу… Ну не могло быть у Вальки симпатии к америкосам, разве что кто-то ему их внушил. Вопрос: кто? Американцы? Вряд ли. Они конечно, враги, но не телепаты. Иначе лейтенант рассказал бы об этом на политинформации… Значит, остается только коварный мох…