Текст книги "Пьяный ангел (сборник)"

В это время на Земле образца 1982 года

Михаил Абрамович долго смотрел на лопату. Он сидел на крыльце дачного домика и думал о том, что может случиться с человеком, который после трудовой недели решил отдохнуть на даче, с лопатой в руках? Он должен забыть всё на свете, даже проблемы французских коммунистов, которые из своего устава беззастенчиво убрали упоминание о диктатуре пролетариата.

Лопата Михаилу Абрамовичу понадобилась действительно для того, чтобы взрыхлить землю у вишни. Он собирался слегка подрубить траву и раскопать вокруг всего на пол штыка. Он мечтал чуть позже взобраться в гамак и почитать вышедший сборник рассказов Василия Шукшина. Меньше всего его заботила командировка Лемешева. Нарвался на главного – вот сам и отдувайся!

О чём это он? Ах, да о Лемешеве, голос которого ему пригрезился. Мало того, что пригрезился, он сам, Коган, ещё и задал вопрос, когда подчинённый сотрудник приедет.

– Миша, – услышал он зов супруги из дачного домика, – иди, поешь! Всё готово.

Вот она, реальность!

Эксперимент

Дождь за окном усилился. Казалось, что конца ему не будет. И его монотонное скольжение по прозрачному куполу, комфорт внутри дома сблизили двух представителей Земли разных времён. Беседа Сергея и Звии становилась более спокойной, сердечной. А когда стемнело, дождь неожиданно прекратился, словно с этого момента начинался новый отсчёт в жизни двух людей. В окно запустила свои серебряные лучи полная луна. Мужчина и женщина встали и подошли к нему, любуясь прекрасной ночной перспективой. Уже блестящим металлом сверкала гладь озера. Были слышны ночные звуки, как на даче, в детстве Сергея. Трещал сверчок где-то в углу комнаты, а за домом в чаще леса ухала сова. Кричал ещё какой-то зверь, вышедший на ночную охоту.

Сергей почувствовал бедро женщины. Оно было горячее. Звия встала за ним, пытаясь понять, на что обращено главное внимание гостя. Но то резко развернулся к женщине и обнял её.

Звия не отстранилась, её тело стало наливаться необъяснимой истомой, словно его подогревал изнутри особый душевный огонь. Ей хотелось ответить на эти объятия и так же неожиданно, как и возникли. Но уже со своей стороны. Она почувствовала, что стоит на пороге какого-то необыкновенного открытия, связанного только с её телом.

– Хочешь, я покажу тебе ночное таинство? – шепнул Сергей на ухо женщине, которую он собирался соблазнить, словно девушку, никогда не слышавшую о любви.

Звия кивнула головой и сама сильно прижалась к Сергею, который положил руки на её удивительно тонкую талию:

– Покажи.

– Прикажи дому взлететь высоко, высоко, к самым звёздам!

И дом тотчас же поднялся в небо, врезавшись в гущу звёзд, которые казались очень близко. Окно развернулось в обратную сторону и люди «понеслись» над большим массивом леса. Затем они увидели реку и полетели вдоль неё до самого океана.

– А за ним что? – спросил Лемешев.

– Земля. Та же суша, где стоит мой дом.

– Невелика же твоя планета, – констатировал гость Звии.

– Мой тигион стандартный, – ответила женщина, – я выбрала немного суши, горы, одну реку, океан. Другим нравятся льды, третьим – пустыня, кишащая львами. Я могу поменять свой ландшафт.

– Вроде выбор есть, всё здорово, каждая мысль улавливается твоим тигионом. Я даже сегодня ходил по дну озера и остался жив. Но это уединение хорошо, когда человеку хочется освободиться от общества, побыть наедине со своими мыслями, когда у него сложный период в жизни.

– А работа? Разве она не требует уединения? – спросила Звия. – Мы можем выйти из моего пространства и посетить Землю. Но у нас там пустота. Города исчезли. Природа в запустении. На восстановление планеты необходимы такие же ресурсы, как и на создание тигионов. Есть у нас тигионы для общения. В них есть и города, и развлечения. Но Великий Графист разрешает их посещать только после окончания работы.

– Но работы много, – закончил её мысль Сергей, – и на отдых нет времени. И затем вы возвращаетесь в свой Саркофаг. Это же тоже отдых. Да, придумано на зависть мощно! Мы уходим с планеты со своей смертью, вы уходите в небытие, твёрдо уверенные, что возвращение будет, что вы снова займётесь своим любимым делом. Да и семья ни к чему не обязывает. Удобно. Очень удобно.

– Нет обществ без изъянов, – поняв его иронию, тихо сказала Звия, – я хочу узнать, что такое семья и, как ты сегодня назвал состояние, любовь?

Она упустила контроль над «полётом» дома и тот оказался на своём месте, а комнату освещала щедрая луна. Звуки вдруг перестали проникать в помещение. Замолчал и сверчок. Всё прислушалось к дыханию двоих людей.

– Ты это серьёзно? Я обычный мужчина, меня сводит с ума твоё тело, это страсть, а не любовь.

– Хочу почувствовать страсть.

Сергей притянул Звию к себе. Она прижалась к нему. Её живот горел огнём и манил своим жжением.

Мужчина прикоснулся к губам женщины, ощутив сладкий привкус молока. Женского грудного молока.

Его руки нежно гладили спину женщины, сначала ласково касались твёрдых ягодиц. Ладони обводили их по бёдрам и скользили по безволосым припухлостям женщины, отчего она вскрикивала, но настоящий животный крик вырвался у неё, когда гость опустился на колени, и проник в неё своим языком.

«Прекрасное создание, – говорил мысленно Сергей, – ты создана для любви».

«Я не знаю любви, – слышался её ответ, – учи, учи меня этому!»

Сергей легко поднял Звию на руки и понёс к колыбели. Приказывать той было не надо. Она уже занимала половину помещения.

Земля образца 1982 года. Через 6 часов после вспышки

В пятницу, последнюю пятницу июня 1982 года, Председателю Комитета государственной безопасности СССР Юрию Андропову оставалось пять месяцев до момента, когда партия передаст ему бразды правления одним из могущественных государств планеты.

Утро этого дня началось с просмотра письменного доклада о происшествиях в мире. О смене в правительстве США он уже знал, и перед ним лежали распечатанные листы характеристик новых чиновников Америки.

Все «новички» были республиканцами, как партии победителя. Ужесточение кадровой расстановки – это своеобразная реакция делового мира на запрет своего правительства на поставку материалов и оборудования для газопровода Сибирь – Западная Европа, производимых по американским лицензиям. Другая новость Запада – аналитики работали над избранием Роя Дженкинса лидером Социал-демократической партии Великобритании. Ещё одна расширенная справка была посвящена готовящемуся вторжению иранских войск на территорию Ирака с целью захвата Басры, хотя шансов на успех у иранцев было мало. А ведь советские дипломаты предупреждали Саддама по дипломатическим каналам, но получили, как говорится, вежливый «отлуп». Ну, что ж, наше дело сказать…

– Юрий Владимирович, к вам полковник.

Это в селекторный динамик вещала секретарь Марина о визите Семёна Дягенцева. Тот просто так напрашиваться на встречу не будет.

Полковник вошёл с папкой. Протянул главе могущественной организации один лишь листок.

– Ну и что?

– Некая уникальная вспышка в Каракумах.

– Чей спутник засёк?

– И наш, и американский, тот был в зоне…

– Что это?

– Ни старт ракеты, ни испытательный взрыв.

Андропов исподлобья посмотрел на Дягенцева.

– Короче – что это?

– Не знаем.

Такого беспомощного ответа Андропов от Дягенцева не слышал. Он встал и подошёл к полковнику почти вплотную.

– Юрий Владимирович, – тот ожидал такой реакции, – вот мнения ядерщиков, в том числе и наших аналитиков.

Дягенцев уже протягивал листы с машинописным текстом. Андропов вернулся за стол. Он внимательно читал. Значит, фотонный поток. Осторожные комментарии авторитетов науки.

– Итак, у нас испытали новое оружие, но мы не знаем, кто?

– Я бывший ядерщик, работал с Курчатовым, – Дягенцев изысканно напомнил о своём прошлом, – поэтому предполагаю самое невероятное: в центре Каракумов проявилась внеземная технология.

– Час от часу не легче, – Андропов стукнул кулаком по столу. – Чёрт знает что! Зелёных человечков нашли?

Он встал и нервно прошёлся по кабинету. Остановился у карты Советского Союза.

Дягенцев оказался рядом:

– Вот здесь, Юрий Владимирович.

Он ткнул короткой указкой в серое пятно пустыни.

– Похоже на проявление технологии очень далёкого будущего. Докладываю то, что сообщил мне академик Дробышев. Он любит внеземные цивилизации. Мы провели запись спутниковых снимков через вычислительную машину Института физики Академии наук, картина оказалась похлеще. Доказано, что произошли две вспышки, совпавшие по времени друг с другом с разницей в миллионную долю микросекунды.

– Яснее!

Андропову надоели подступы к главному. Он не дёргал подчинённых по пустякам, но здесь нечто выходящее из ряда вон. И не дай бог, американцы уцепятся!

– Это мог быть только… результат работы машины времени.

Председатель КГБ даже не повернулся к нему. Нет, не от того, что не поверил выводу учёных, а чтобы скрыть изумление и растерянность от подобного факта. Он мгновенно оценил преимущества овладения технологией перемещения во времени. И не мог удержаться от соблазна представить себя чуть раньше своего времени, лет так на шестьдесят, чтобы встретиться с вождём мирового пролетариата с глазу на глаз. Он бы рассказал Ленину о тех «чудачествах», которые натворил Сталин! А что было бы сказано о Брежневе?! Ещё подумал о том, что с перемещением в будущее некоторых специалистов оборонки, многие их игры с империализмом покажутся пустыми и глупыми.

– Наш человек вылетел на место, – донеслись до него уверения Дягенцева во владении ситуацией, – всё произошло в районе буровой и объекта «Туркменсельхозводопровода».

– Не понял, – повернулся Андропов лицом к полковнику.

– Это название треста. Там вырыли глубокий колодец. Спутник точно указал на него. На дне этого колодца что-то произошло.

– Дальше!

– Ещё эту вспышку зафиксировал американский спутник.

– Это видно по вашему взгляду на карту США. Ну что ж, вы, признаюсь, сделали много для столь короткого периода.

– Спасибо.

– А теперь давайте сядем и обсудим кое-какие детали, чтобы понять, о чём докладывать правительству.

Они сели рядом на два стула, предназначенных для не очень важных посетителей, у стены.

– А они, американцы, не могли что-нибудь сбросить, скажем, по ошибке?

– Вряд ли. На нашу территорию, после сбитого У-2, они заглядывают только из космоса. А расстояние от Ирана достаточное… Одним словом, никаких диверсий. А вот известно, что в глубокий колодец полез корреспондент из «Комсомолки», он был с фотоаппаратом, делал снимки с фотовспышкой.

– А они, магниевые, не могли быть восприняты спутником?

– Могли. Но сила света фотовспышки и реальной от некоего прибора разница в миллионы раз.

– Корреспондент? Кто такой?

– Сын капитана первого ранга Лемешева. Покойного.

– Значит, в колодце был или есть предмет иной цивилизации?

– Я предпринял меры. Учёные подъедут, а оперативный контроль за действиями корреспондента возьмёт на себя наш работник. Я уже определил с местными кандидатуру.

– Кто?

– Женщина. Половцева Марина, из республиканской молодёжной газеты. Наша сотрудница. Экипаж вертолёта, что её привезёт, – из подразделения «Альфа».

– Не круто ли?

– Если засекли и американцы, то их резидентура может пойти на риск. Начнутся гамбиты.

– Ну, что ж, начинайте спецоперацию. Не только же американцам находить инопланетян…

Но Андропов при этом замечании не улыбнулся. Он думал о том, стоит ли ему докладывать генсеку или немного подождать? Брежнев слишком стар, чтобы понять, с чем может столкнуться мир. Машина времени. Какая чушь! Но – посмотрим…

Через десять минут в Ашхабаде, в одном из кабинетов республиканского Комитета государственной безопасности, уже шёл инструктаж о проведении операции в Каракумах. В столичном же аэропорту в дальнем секторе спецперевозок готовился вертолёт.

Марина

Быть молодой женщиной, редактором отделы республиканской молодежки и агентом одной из сильнейших систем государственной безопасности в мире – это ли не наилучшее сочетание и в жизни, и в службе! Так говорил полковник Муравьёв, когда вёл несколько лет назад занятия с новым набором секретных агентов.

Марина, ещё, по сути, девчонка, воспитанная родителями в строгости и понимании любви, как высшего дара людям, стеснялась некоторых занятий в буквально тесном контакте с мужчинами. Это касалось борьбы, физической подготовки, уединённого изучения технических средств. Её неопытностью и наивностью воспользовался один из инструкторов. В результате – аборт, который поставил крест на планах о семье со своими детьми. После небольшого амбулаторного лечения её оставили на курсах благодаря заступничеству одному из могущественных друзей отца. После курсов осталось немного девушек и почти все разъехались по стране.

Марина в эти годы окончила университет и полностью погрузилась в работу журналиста. Её не трогали, лишь несколько раз в году она писала докладные записки в КГБ о положении в средствах массовой информации, не особенно мучаясь совестью, потому что писала об уродах – взяточниках, тихих извращенцах, гадких людях. В отделе иногда посмеивались, читая её гневные и эмоциональные обличения, причём нередко – на таких же секретных агентов, как она.

Этот день начался с её вздоха, когда она села за свой письменный стол в редакции молодёжной газеты.

– Опять прислали любовное письмо!

Марина Половцева, уже как редактор отдела писем «Комсомольца Туркменистана», отбросила в сторону одно из очередных посланий, в котором ей признавался в любви парень из Чарджоу. Он писал, что видел Марину весной, когда она приезжала на завод в командировку.

«Мариночка, – писал он, – после того, как я Вас увидел, не могу сомкнуть глаз! Вы такая красивая, такая чистая! Я решился написать и узнать, замужем вы или нет?». И так далее, три листа пылких попыток привлечь к себе внимание. Что толку от её красоты, вздыхала девушка, и прятала письмо в дальний ящик. От её красоты одна морока, то шеф пытается затащить её в постель, как будто жены ему не хватает, то в ЦК вызовут, и облапают сальными разговорами и предложениями выехать на выходные в зону отдыха, в Фирюзу.

Раздался глуховатой трелью телефон на её столе. Марина подняла трубку.

– Марина Александровна, вы не сильно заняты?

– Да. Я только что пришла на работу.

Она уже знала, что звонят оттуда.

– Не могли бы вы помочь нам написать статью в следующий номер? Это важно. Говорят из известной вам школы. Детали обговорим.

Марина узнала голос Муравьёва. И это был приказ срочно прибыть на улицу Молланепеса.

– А как редактор?

– Он поддерживает вашу инициативу. Мы ему звонили.

Вот так, именно «вашу инициативу»! Работают в КГБ быстро и чётко. Редактор газеты может, и не знал, куда вызывают его сотрудницу, но он чутьём потомка коневодов из Ахал-теки чувствовал её силу. Но, однажды в своём кабинете, он, Мурад, не выдержал и повалил на стол заседаний Марину. Осталось чуть толкнуть и забросить себе на плечи её ноги. Так он представлял себе долгожданное овладение русской девушкой. Но она применила какой-то странный приём, в результате шеф оказался на полу, и она, держа его руку в захвате, прошипела: «Будешь инвалидом, Мурад-ага, если ещё раз дотронешься до меня!» Марина, как коренная жительница Ашхабада, прекрасно знала не только город, но и быт и поведение его коренных жителей. Тогда она лишь усмехнулась, что было достаточно, чтобы дать понять её высокопоставленному ухажёру тщетность усилий. Русские девушки не сдаются! Вот тогда-то он и смекнул, что за птичка, эта Половцева.

Итак, её срочно вызывают. Она быстро собралась и вышла на улицу из здания редакции, с виду напоминавшим барак. И это почти в центре столицы! Можно было дойти до явочной квартиры пешком. Но срочность вызова заставила её поднять руку. Вместо такси остановился «Москвич». Водитель, пожилой туркмен, спросил:

– Куда?

– В театр.

Академический оперы и балета был в двухстах шагах от домика за высоким дощатым забором, куда ей надо было прийти. Водитель был очень интеллигентным и вежливым человеком, и предложение оплатить поездку воспринял с лёгким юмором.

– Я признаю только одну валюту, – сказал он.

– Какую?

– Улыбку такой красавицы, как вы.

Марина щедро улыбнулась на прощание. Вскоре она достала свой ключ, открывая калитку глухого забора. Лениво залаял алабай Маймун. И тотчас же замолк, узнав хозяйку, редкую на посещения, но хозяйку. По дорожке, устланной жжёными красными кирпичами, чуть присыпанными песком, надо пройти четыре метра. На веранде уже кто-то сидел.

США. Лэнгли. Метаморфозы жизни

Уильям Джозеф Кейси родился 13 марта 1913 года в Нью-Йорке. Он окончил Фордхэмский университет, получив степень бакалавра точных наук. Затем – юридическую школу Университета Св. Иоанна, получив степень бакалавра юридических наук. Работал адвокатом, занимался бизнесом.

В 1943 г. поступил на службу в ВМС США. В том же году был переведён в УСС. Работал в секретариате штаб-квартиры УСС, затем направлен в Лондон на должность помощника начальника лондонского отделения УСС. В 1944–1945 гг. – начальник Отделения секретной разведки (Secret Intelligence Branch) УСС на европейском театре военных действий.

После окончания Второй мировой войны преподавал налоговое законодательство в Нью-Йоркском университете и в Институте практического законодательства в Нью-Йорке, работал адвокатом в Нью-Йорке и Вашингтоне.

В 1966 г. баллотировался в Конгресс от округа Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк, в качестве кандидата от Республиканской партии, однако не был избран.

В 1968 г. участвовал в избирательной кампании будущего президента Никсона.

Через три года возглавил Биржевую комиссию (Securities and Exchange Commission). Прежде чем стать президентом и председателем Экспортно-импортного банка, год поработал заместителем госсекретаря США по экономическим делам. Пытливость, связанная с поиском высоких учётных ставок, обнаружила в нем некие исследовательские качества и перед тем, как возглавить предвыборный штаб кандидата в президенты Рональда Рейгана, он успел поработать в президентском консультативном совете по внешней разведке в качестве «рядового», как он любил подчёркивать, его члена. Широта взглядов, напористость, умение не обращать внимание на такие вещи, как «совесть», «порядочность», послужило ему неплохим трамплином в служебной карьере, хотя, как покажут дальнейшие события, он не сможет правильно дать оценку событиям в Иране.

Но 20 января 1981 г., вступив в должность Президента США, Рейган в тот же день назначил Кейси директором ЦРУ. 27 января кандидатура Кейси была утверждена Сенатом, а 28 января он вступил в должность.

Анализ

Доктор Браун стоял у окна своего персонального кабинета. Ему повезло, его блок, огороженный стеклопластиком и внутренними окнами с жалюзи, выходил на улицу. Сегодня первое его утро в качестве заместителя руководителя отдела научного анализа ЦРУ. Он несколько раз говорил не только себе, но Кейси, что будет чувствовать в Лэнгли, как в своей тарелке. Аккуратность ведения финансовых дел, как в качестве советника госсекретаря, так и на новом месте, позволила ему заказать неплохой домик в окрестностях Вашингтона. Сара была очень довольна перспективами его работы, и её не волновали долгие отлучки мужа, связанные как со старой его старой, так и с новой. Ведь он был профессором… биосферы, ну, что-то связано с пустынями.

Это всё соответствовало его легенде. Доктор Браун вёл и до этого очень активную преподавательскую и научную деятельность: читал лекции, выступал на симпозиумах и конференциях по проблемам биосферы. О том, что он раньше, ещё студентом Йельского университета был осведомителем ФБР, а затем выполнял некоторые заказы ЦРУ, знали лишь соответствующие документы.

Два часа назад на встрече у директора ЦРУ его представили начальникам отделов и служб, и тотчас же завязалась серьёзная дискуссия по характеру вспышек в Каракумах.

– Наш спутник засёк очень странный выброс энергии, – докладывал инженер космического наблюдения Энтони Блэк. Это был молодой человек, в больших роговых очках, в рубашке стального цвета с короткими рукавами, но жёлтым галстуком. И это раздражало многих сидящих, не менее, чем то, о чём говорил инженер. А говорил он невероятные вещи, пугающие не воображение, а перспективой оказаться в техническом отношении далеко позади русских. Тот же Энтони Блэк хорошо помнит свой поход десятилетним мальчиком в кинотеатр маленького городка, когда новый фантастический фильм был прерван, и на сцену перед экраном вышел директор кинотеатра и сообщил с совершенно потерянным видом, что русские запустили в космос искусственный спутник Земли…

– Мы пропустили сигналы спутника через специальную программу компьютера. Оказалось, что мощная вспышка была засечена не на поверхности, что отметает вариант отражения активности Солнца, а из глубины. Небольшой, порядка 200–250 ярдов. По времени пеленгации выходит, что выброс был сделан из некоей шахты. Если говорить о природе излучения, то такого мощного потока нейтронов…

Кейси оценивающе обвёл взглядом сидящих. Упоминание о шахте – это вариант взрыва ракеты под землёй. Если бы был пуск, то ракету могли засечь на высоте тысячи метров, но пуска не было. Только вчера Рональд предложил страшилку под голливудским названием «Звёздные войны». А уже сегодня русские показали, что имеют нечто, что может изменить весь мир, а может, и привести их к полному господству в мире. И тогда от Советов можно ожидать чего угодно в их стремлении совершить, точнее, довести мировую революцию до логического конца! Он снова и снова разглядывал исподлобья собравшихся. Каждый из них по оперативному могуществу мог считаться министром обороны средней страны. Но им, как серьёзным финансистам, нужны были неопровержимые факты, чтобы потребовать от бюджетного пирога лакомый кусок.

– Опустите ссылки на научные доказательства, они изложены в обзоре доктора Брауна, – предложил он инженеру.

Это был один из немногих случаев, когда на совет директоров был приглашён вместе с начальником отдела простой инженер.

Энтони Блэк, используя шанс ещё немного побыть на виду, приберёг одну сенсационную деталь, которую вряд ли заметил этот выскочка Браун, и которая должна ошеломить любого трезвомыслящего человека.

– О том, что это совершенно необыкновенный технологический прорыв русских, – сбавил тон и почти задушевно произнёс молодой инженер, – говорит то, что спутник засёк одновременно две вспышки. Когда мы стали раскручивать запись по времени, то вышло, что между выбросами, а их было два, прошла тысячная микросекунды реального времени. Полной совместимости по времени не было.

Теперь Энтони обвёл взглядом сильных мира плаща и кинжала. Но, похоже, они ещё не осознали, а может, и никогда не поймут факта, о котором писал Герберт Уэллс в своих фантастических романах.

– Но в это мгновение могли войти часы, дни, а, может, годы и века. При спектральном анализе вводные вспышки в пустыне «разбежались» в эффекте Доплера на неопределённое время. Наши аналитики подставили экспериментальные значения зависимости массы частиц и скорости… Объяснение фантастическое: эта вспышка – результат работы… машины времени!

Воцарилась тишина, не сразу, но последовали смешки, закончившиеся взрывом смеха. Но он быстро погас, оставив в сознании каждого присутствующего воронку. Мощную воронку!

Долго после совещания Кейси не знал, как подать это сообщение президенту. Рейган – актёр с огромным опытом морочить мозги зрителям, но машина времени в его правление – это слишком красиво! Но то, что русским не надо ломать голову над ответным космическим оружием, если они смогут притащить образцы новейших вооружений из будущего, и, вполне возможно, изобретения самих же американцев – да, такая перспектива достойна смеха, но только очень и очень горького!

В Лэнгли никогда долго не смеялись. Доктору Брауну было приказано срочно лететь в Туркменистан, сначала в Ашхабад, а затем в Репетек. Служба агентурного влияния в тот же день вышла на своего глубоко законспирированного агента. В Туркмении была ночь.

Через 19 часов после вспышки

Первого августа утро в Каракумах было таким же жарким, как все 90 дней, прошедших с апреля. Хотя, иногда появлялись перемены. Аральское море катастрофически мелело, оно уже не могло останавливать своим дыханием потоки воздуха и становилось всё более «дырявым» для атмосферных масс из средних широт. Над Каракумами стали появляться в июне и даже июле (!) облака, а местами выпадал тёплый дождь, который, впрочем, испарялся ещё на подлёте к земле. В Ташкенте, Самарканде, Бухаре, Чарджоу могли даже в самые жаркие месяцы года пройти быстротечные грозы. Туркмены, узбеки, да и русские старожилы удивлялись таким явлениям, и считали, что всему виной является непомерно масштабное выращивание хлопка-сырца, который требовал всё больше и больше воды от Амударьи и Сырдарьи – рек, впадавших в Аральское море.

Аликпер Гусейнов, буровой мастер, пил уже пятую с утра пиалу чая. Настолько крепкого, что сердце другого человека не выдержало бы. Но Аликпер прошёл закалку в зоне. В молодости он напал с ножом на человека, слишком сладострастно посмотревшего на его девушку. Срок был не очень большим, потому что человек этот выжил.

Но сегодня его сердце было взволновано от того, что по рации дежурный из треста «Небитдагнефть» передал ему содержание телеграммы на имя Гусейнова.

– Алик, тут тебе телеграмма из дома с пометкой «срочно». – В голосе дежурного, а это был Данилыч, которому перевалило за пятьдесят, не было скрыто раздражение. Текст был дурацким, и не стоило бы ни его, ни человека на буровой тревожить такими пустяками! Но пришлось читать в микрофон. – Слушай, когда твоё имя будут правильно писать? – дал волю раздражению Данилыч. – Надо «п», а тебя через «б» называют!

– Сам ты через «б»! – не выдержал мастер. – Читай дальше! Путаница с глухими и звонкими буквами в его имени была не случайна, это давал о себе знать резидент в Баку. Речь идёт о задании.

– Сегодня гость проездом Москвы вагон восьмой тчк подарком лично тебе дню рождения тчк ждет денек-два тчк дети просятся в зоопарк тчк Мамед просит велосипед тчк Лейла куклу тчк ждем тчк Латифа тчк. Всё я прочитал! Вопросы есть?

– Кто подписал?

– Я же читал, Латифа. Нет, подожди, напечатано Латипа. Вот безграмотные! Девчонки совсем там сидят на телеграфе, вот и не знают, как писать.

– Хорошо, всё, спасибо, досматривай свои сны, отец!

Аликпер отпустил кнопку связи. Он уже знал, что ошибка в подписи – это подтверждение того, что это текст резидента. Пометка телеграммы «срочная» – дело не просто неотлагательное, а немедленное. «Сегодня гость проездом Москвы вагон восьмой» – это означало, что появившийся вчера рядом с буровой человек прибыл действительно из столицы и имеет у себя некий аппарат, который далее назван «подарком». «Лично тебе ко дню рождения» – необходимо забрать этот аппарат. «Ждёт денёк-два» – За это выдадут двести тысяч долларов. «Дети просятся в зоопарк» – привести прибор в Репетекский заповедник. «Мамед просит велосипед» – добираться до Репетека на личной машине Аликпера. «Кукла» – после передачи немедленно ехать в Красноводск и поставить машину на паром, идущий в Баку. «Ждем» – ночью не спать, а ждать катера, который подберёт Аликпера, прыгнувшего в море с парома. «Латифа» – в Иране встретят.

Аликпер насчитал семь «тчк» – это означало, если всё изменится, и он не успеет передать прибор в Репетеке, то ему необходимо с ним лететь в Баку и принести его на явочную квартиру лично.

После такой телеграммы, а, главное, суммы, и без чая можно взбодриться! Но привычка есть привычка! Долго ждал такого предложения мастер, он же инженер, окончивший до зоны Бакинский институт, там же завербованный «туристом» из Германии. Итак, вчера прилетал вертолёт. Сам же Аликпер ходил брать для себя почту и привёл ребят за продуктами. Видел он какого-то русского, которого сопровождали и встречали, как дорогого гостя. Значит, это и есть москвич. Вот с кем надо будет иметь дело. Гусейнов тотчас же дал телеграмму в главк с просьбой предоставить ему отпуск на несколько дней за свой счёт.