Текст книги "Пьяный ангел (сборник)"

23 часа 30 минут после вспышки. Колодец. Центральные Каракумы

Его уже искали. Когда он вышел из-за бархана с видом путешественника, внимательно знакомящегося с природой, ему простили отсутствие. Солнце уже пригревало. Но Сергея это абсолютно не беспокоило. Он чувствовал необычайный комфорт. Он думал о том, что его новый организм всё-таки прихватил часть свойств тигиона, потому что ему не было ночью холодно, хотя температура в пустыне падает до пяти-семи градусов, а то и меньше, а сейчас, когда на солнце подкатывало к 30 градусам, он не чувствовал жары. Кожа не поддавалась загару и не меняла цвет.

Минут семь назад он уходил от Аликпера не спеша, раздумывая над своим положением. Мысли крутились о перемене профессии. Теперь ему можно запросто идти в разведку. Ведь он супермен.

Как бы в подтверждение этой мысли он увидел убегающую лису. В несколько прыжков догнал её и стал бежать, петляя, как и она. Смеялся, пугая животное. А сам поражался собственной реакции. Все преграды на такой скорости он успевал обходить.

Когда он оказался перед высоким барханом, то не выдержал и прыгнул вверх. И не рассчитал, оказавшись по его другую сторону, зависнув над кустарником. Именно зависнув, потому что какая-то сила не давала ему приземлиться на колючки и предложила скольжение в сторону. Так он оказался на земле, а не на кустарнике.

Он лёг на песок и сомкнул глаза.

Наставление

– Ты станешь мостиком, который свяжет две наши цивилизации. – Звия сидела рядом с ним на кровати в домике тигиона. Это было продолжение разговора, когда они на словах стали партнёрами в необыкновенном проекте. – То, что между нами произошло, изменит мир. Твой мир. И моё время изменится. У нас должно быть всё по-другому.

– Что же произойдёт? – спросил Сергей. Он был благодарен Звии за минуты блаженства и страсти. И подумывал о том, не начать ли все сначала. Усталости он не чувствовал.

– Не стоит начинать заново, мне вредно, я беременна, – Звия посмотрела на Сергея с чувством благодарности, – но родит нашего ребёнка другая женщина. Как жаль, что этого не смогу я.

– Почему?

– Рождение ребёнка – это моё исчезновение. У вас называют это смертью. Но смерть во имя другой, лучшей судьбы, это не смерть. Хотя, о чём я? Да и счастлива я благодаря тебе. Я прожила с десяток ваших жизней по времени, а хватило нескольких часов с тобой. Спасибо, мой любимый!

Сергей вспомнил, как он тупо смотрел на купол дома Звии, который золотился первыми лучами солнца. Это было солнце искусственного мира. Такие солнца всходят сейчас у миллионов не спящих в Саркофаге землян в их домах-тигионах. Но, вероятно, никто из живущих не имеет проблему передачи не родившегося ребёнка другой женщине, живущей миллион лет назад. А вот в этом тигионе всё возможно!

Звия улыбнулась:

– Извини, я не удержалась, прочитала твои мысли. Я буду стараться больше не пользоваться своим преимуществом.

Он посмотрел на неё. Действительно, виноватый вид, готовая покорность.

– Всё это дико! – Сергей всё-таки вскочил с кровати.

– Это решение Великого Графиста, а значит и моего мира!.

Пустыня

Он открыл глаза. Гребень бархана. Рядом пробежала ящерица. Затем послышалось более громкое шуршание. Он увидел, как к его ноге подползает змея. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Он знал, что змея его не тронет. Та, словно увидела камень, прижалась к нему и, извиваясь, постаралась сбросить часть омертвевшей чешуи. Итак, он сверхчеловек, и прежнего Сергея больше нет!

От этой мысли его передёрнуло.

«Подожди, – сказал он себе, – но ведь чувства остались». Осталась и память о своём прошлом. Он помнит о матери и отце. И помнит более обострённо, чем это было всего несколько дней назад. Он помнит запахи детства. Он помнит слова, брошенные ему родителями, он помнит всё, словно с его мозга сняли плёнку. И чувства! Он по-прежнему любит Наденьку, хотя переспал уже со множеством женщин, и с одной из далёкого будущего. Виноваты её красота, её невинность тысячелетней женщины. Нет, Звия не всколыхнула у него чувства любви. И он не мог понять, почему его сердце молчало.

Может быть, его реакция на близость самой страшной пустынной змеи – гюрзы – говорит о том, что он – камень. Но правда ли это?

Лемешев не знал, что ответ на этот вопрос придёт к нему в этот же день.

Встреча

Его приняли с восторгом. В нём почувствовали человека, которому не страшны ни люди, ни природа, хотя толком и не знали, что с ним произошло за эти сутки. Да и он ощущал прилив некой силы, дающей ему право быть абсолютно свободным и независимым. Внешне смысл этого чувства был в том, что не ужалила змея, не укусил варан, не хватил солнечный удар, не подействовала вчерашняя попойка. Сергей обнялся с бригадиром и с инструктором и главным инженером, словно отсутствовал не один месяц.

Неожиданно до их ушей дошёл звук летящего вертолёта. Вскоре тот опустился на площадку перед буровой вышкой. Открылась дверь, и из него второй по очереди вышла девушка в летнем сарафане, достаточно откровенно открывавшем её прекрасные белые плечи и стройные ноги. Инструктор ЦК Какагельды узнал редактора отдела молодёжной газеты Марину Половцеву. Обуреваемый джентльменскими инстинктами, бросив на прощание Сергею извинительный жест, поспешил к девушке под вихрь от лопастей вертолёта.

– Ай, какая неожиданная встреча! – залопотал он, стараясь перекричать шум винта. – Как вы кстати! Как вы узнали про нашего гостя?

– Ах вы недогадливый! Организовали приезд, так сказать, на мой объект коллеге из Москвы, а про меня забыли?

Марина слегка подтянула к себе Какагельды за галстук, словно опасалась, что инструктора поднимет на лопасти. И выглядели эти два человека как заговорщики.

– Я же два раза прилетала сюда, это мой объект.

– Вах-вах! Наша вина, драгоценная ханум, что мы ничего не рассказали вам о нашем госте! Но твой редактор? Это он всё сказал?

Какагельды умел быть по-восточному расторопным и услужливым. Он смекнул – не иначе, как здесь проявилась воля первого секретаря ЦК. Вертолёт – это не шутки!

Марина махнула рукой. Ну что теперь, мол, говорить, время ушло.

Какагельды, прекрасно разбиравшийся в тонкостях этикета бюрократии, вдруг почувствовал страх: ему пригрезилась страшная сила, исходящая от этой Половцевой. И он решил быть верным её рабом. Марина прекрасно поняла его состояние. Да, здесь она хозяйка положения! Она видела, как зорко следят за обстановкой первый и второй пилоты. Эти ребята обучены многому, не только водить летательные аппараты. Операция началась!

Лишь главный инженер Дурды оставался самим собой. Он радостно приветствовал Марину, решив, что москвичу прислали эту девушку для развлечения. И он представил её Сергею.

Марина первая протянула руку, и молодые люди обменялись приветствиями, с интересом разглядывая друг друга. Марина подумала, что москвич прекрасно выглядит для прилетевшего с северных широт, на него не подействовали ни постоянное движение, ни условия пустыни. Очень красивый мужчина, смотрится свежо, молодо, не скажешь, что ему за тридцать! Но каким он станет, если затаскают по кабинетам следствия? А оно уже идёт… Ведь ради этого Лемешева поднят на ноги весь комитет республики!

– Не может быть! – неожиданно вырвалось у Сергея.

– Что не может? – ошарашено спросила Марина.

Сергей смутился от того, что проник в её мысли?

И вывернулся:

– Я не могу поверить в то, что такая красивая девушка уже не раз приезжала сюда!

Получилось напыщенно и глупо, мол, что ей здесь делать?

– Эта красавица уже спускалась в колодец два раза, – встал на защиту девушки Меред-ага.

Ему, как давнему знакомому, Марина пожимала руку с особым чувством.

– Да, я была здесь на отметке 170 метров. Вода даже и не предвиделась. Было сухо. А вот вам удача подвернулась!

– Если не было воды, почему не прекратили строительство? – поинтересовался Сергей.

– Меред-ага положил на чашу весов свой авторитет бригадира, – ответила Марина. – Здесь хорошие пастбища, дальше, в низине. А воды нет. Все в республике говорят, что вы были на дне колодца.

– Был, – ответил Сергей, – но откуда республика знает?

– Знает, – улыбнулась Марина. – Как вам там, не страшно было?

– Он герой! – спутал всю беседу Какагельды. – Мы хорошо отметили его спуск. Он хулиган, внизу слез с «парашюта». Хорошо, что всё обошлось.

– Вы делали внизу снимки?

– Да, старался, но не получилось, – виновато развёл руками Сергей. – Плёнку мне проявил буровой мастер, но она оказалась засвеченной.

– Жалко. Так вы и поднялись с пустыми руками?

– Да, можно сказать, – ответил Сергей.

– Тогда я спущусь по вашим следам сама! Может, мне повезёт? Поможете, Меред-ага?

– Нет, не помогу. Я вчера всё закрепил. Там всё сохнет, – ответил бригадир. – И уже стала накапливаться вода. Через недели две будем готовить колодец к приёмке.

– А что Сергей, много вам напортил? – не отступала девушка.

– Полтонны песка высыпалось, – ответил Меред-ага. И добавил: – Наш гость в счастливой рубашке, как говорят русские, родился!

– Ну-ка, ну-ка…

Марина осмотрела рубашку Сергея. На ней не было ни пятнышка, от неё исходила невероятная свежесть.

– Как это у вас получается? – удивилась девушка. – И песок не задел и в ближайшую прачечную успели сбегать? И кто-то здорово утюгом поработал? Фантастика! Это в Москве сейчас так стирают и подглаживают…

Сергей заметил помощника пилота, который напряжённо вслушивался в их беседу.

Именно в это время Марина оглянулась на него. Произошёл мгновенный обмен взглядами.

– Хорошо, я тогда просто подготовлю свой материал, а вы мне расскажете. Вы со мной поделитесь или всё увезёте в Москву? – наконец сдалась Марина.

– Тогда мы сможем вернуться сегодня же в Ашхабад? – тут же выступил помощник пилота. Он был похож на атлета, которому хотелось немного позабавиться подбрасыванием пудовых гирей. Мышцы играли, взгляд прошивал всё подряд…

– Да, похоже, мы скоро вернёмся, – ответила Марина.

Но этого не произошло. События стали развиваться совершенно неожиданным образом.

24 часа после вспышки. Колодец. Центральные Каракумы

И гости, и строители уже больше часа сидели в кибитке, ожидая, когда Марина наговорится со строителями, наснимает вдоволь своим фотоаппаратом.

Солнце в пустыне стало огромным. Его красный овал, искажённый испарениями песка, был виден в открытую дверь.

Вдруг сразу же повеяло прохладой. Пустыня резко теряла тепло.

Говорили о всяком. Когда в кибитку вошла Марина, Сергей снова рассказывал о московской жизни. Он говорил интересно, с живым юмором.

– У меня есть хороший знакомый Борис Велицын. Он знает всех артистов и знаменитостей страны. Через него я познакомился с Владимиром Ивановым и его милейшей супругой.

– Это он играл Олега Кошевого в фильме «Молодая гвардия»? – живо спросила Марина.

– Да. И он вёл на протяжении многих лет дневниковые записи. Некоторые мне показывал. Например, про сына Сталина Василия. Бесшабашный был гуляка и не мог обходиться без любимого им артиста. В каких только ресторанах их не видели вместе… Но больше в «Астории». Вот приглянулся, и всё тут!

На пороге показался Виктор.

– Я получил по рации предупреждение, – сказал он, выразительно вглядываясь в Марину, не пора ли, мол, перейти к более решительным действиям, – нам дают всего два часа.

– Это так необходимо? – спросила Марина.

– Присоединяйтесь к нашему столу! – пригласил пилота Какагельды. – Мы тут Марину уговариваем остаться на ночь. Улетайте, а утром мы все уместимся в вашем вертолёте.

– Решайте, как хотите, – сказал атлет-вертолётчик. – Я присмотрел тут вагончик. Он не закрыт?

– В песках ничего не закрывают, дорогой, – сказал бригадир. – Нет, не закрыт.

Марина села с Лемешевым рядом на пол, и он стал ухаживать за ней. Девушка старалась, чтобы её ноги, в меру полные, стройные и оголённые в таком положении почти до трусиков, были повёрнуты к нему коленями. Выходило так, что она просто прижималась ими к Лемешеву.

Он же скрестив свои на турецкий манер, сидел гордо, не шелохнувшись, как истинно восточный человек.

– Где вы так этому научились? – с восхищением, тихо спросила Марина.

Но шёпот не получился, все услышали.

– А ведь вчера наш гость маялся, как ему лучше сесть, – покровительственно похлопал Дурды по плечу Лемешева.

– А сейчас сидит, как истинный бахши. Это в колодце так тренируют?

Все засмеялись.

Сергей шепнул Марине:

– Чего смеются? Я был там убит.

– Ну и шуточки у вас!

Марина потянулась за виноградом, который привезла с собой. Она чуть привстала и невольно все взгляды мужчин обратились к её оголённым белым бёдрам.

«Надо было взять с собой подругу, – подумала она. – Они же меня глазами сто раз изнасиловали. Что этот инструктор, бабник, что инженер, что все строители, давно, что ли, не видавшие жён? Только москвич выдерживает такт. Да, он ещё тот мужчина! А может атлет-импотент?»

– Расскажешь мне после про своё воскрешение, – шепнула она, перейдя на «ты» и громко добавила, – Сергей, пойдём, прогуляемся.

Они поднялись и вышли за дверь. Навстречу шёл всё тот же Виктор. Он кивком головы подозвал Марину. Хотя они стояли в десятке метров от Сергея, он слышал, о том, что осмотр колодца ничего не дал, плёнка, действительно, была проявлена, но валялась засвеченной в вагончике Аликпера. Специалисты определят, что испортило чувствительный слой. Может смогут и восстановить. Пора докладывать в центр.

Даже когда они пошли к вертолёту, Сергей, не напрягаясь, а это было почти тридцать метров, слышал, как она передавала по рации: «Контакт установлен. Осмотр колодца показал, что радиации нет, стенки не оплавлены. Некое круглое тело находится в рюкзаке Лемешева. Во время следующего сеанса доложу подробнее, что это. Возможен вылет ночью».

Откровение мужчины

Марина вернулась к москвичу, и они ушли в пустыню. Надолго. Ветер, дующий с запада, постоянно играл с сарафаном девушки, задирая его, словно нетерпеливый любовник. И она поправляла, большей частью механически, подол.

– Да сними ты его! – смеясь, предложил Сергей.

– Да? А это идея, почему бы и нет! – сказала девушка. – На мне купальник.

Они уже прошли первый бархан и направлялись ко второму, менее высокому, но более объёмному в диаметре. Марина отстала.

Сарафан был сброшен и Сергей по достоинству оценил фигуру Марины, когда она его догоняла, легко преодолевая сыпучий песок. Конечно, в её теле не было безукоризненных пропорций, но девушка казалась более живым человеком, чем Звия.

– Так о каком собственном воскрешении ты мне говорил? – спросила девушка, нисколько не запыхавшись. С физическим состоянием у неё был порядок.

Это был тот вопрос, ответ на который должен был расставить всё по своим местам. Сергей выбрал честное признание, пусть нелепое и фантастическое…

– Марина, я видел, как перевернулся мир. В буквальном смысле.

– Что это значит? Это связано с тем, что ты носишь в рюкзаке?

– Да, и благодаря модулю я воскрес.

– Не понимаю. Ты серьёзно?

– Я тебе всё расскажу, но не потому, что ты агент КГБ.

Марина с изумлением, но сердито посмотрела на него, – Ты же не отстанешь. Это ясно. Но, предупреждаю, тогда и у тебя изменится жизнь, и возврата к прошлому не будет. Так мне кажется. Скажу, что я не тот человек, который жил в Москве, и не тот, что летел сюда, в Каракумы, на вертолёте, и даже когда спускался в колодец. Я тот, кто пережил свою смерть, даже не заметив этого. Последние сутки представляются мне чем-то наподобие сна с перерывами. Если я тебе все расскажу, то и ты переживёшь нечто похожее, пусть не смерть, но прежней никогда не станешь! Согласна?

«Чепуха, – подумала девушка, – он или искренен, но тогда любит читать фантастические рассказы, или хитёр. Он же вычислил меня. Неужели он мой враг, враг моей страны, враг моей жизни?»

Сергей остановил её, повернул к себе, взял за плечи:

– Я не враг!

Марина встала как вкопанная:

– Ты что, и мысли читаешь?

– Читаю. Я слышал твоё донесение по рации. Повторить?

– Повтори!

– «Контакт установлен. Осмотр колодца показал, что радиации нет, стенки не оплавлены. Некое круглое тело находится в рюкзаке Лемешева. Во время следующего сеанса доложу подробнее, что это. Возможен вылет ночью». Достаточно того, что бы ты мне поверила?

Марина смотрела на него со страхом и изумлением. Нет, всё это не похоже на обычное задание, здесь какая-то мистика!

А Сергей не унимался:

– Видишь того тушканчика, что на нас смотрит?

Марине было не до пустынных зверьков! Но всё-таки проследила взглядом за его рукой. В ста метрах от них застыл в смиренной позе просителя, сложив передние лапки на груди, зверёк.

Сергей, словно огромный кенгуру, неимоверными скачками бросился к зверьку и тотчас же вернулся к девушке. За шею, как котёнка, он держал тушканчика. У Марины всё поплыло перед глазами. Она села на песок.

– Господи, какая я дура! – воскликнула она. – Во что же я вляпалась? Это же невозможно!

Сергей сел рядом, отпустив зверька. Тушканчик посмотрел на него, как бы спрашивая, свободен ли он, и бросился наутёк.

– Кто ты, прыгающий быстрее зверя? – закричала Марина. – Ты прилетел с другой планеты? Ты человек или какой-то робот, засланный к нам? Я не пойму, что происходит! Объясни!

В её голосе было столько отчаяния и страха, что Сергей не выдержал и обнял её за плечи. Марина прижалась к Сергею, но сразу же отстранилась. Её добила рубашка Лемешева, которая сильно излучала необычайную свежесть. «Ангелы не потеют», – почему-то подумала девушка и разрыдавшись, уткнувшись в плечо мужчины. Это единственное, что могла сделать агент КГБ в этой странной обстановке.

Сергей смотрел на запад, куда почти стремительно скатывалось солнце. Когда она успокоилась, и отодвинулась, Сергей вынул из рюкзака шар и протянул его девушке:

– Вот цель твоей командировки. Я отдам его тебе. Но захочет ли он оставаться в твоих руках?

– У него есть выбор? – спросила Марина, вытирая глаза маленьким шёлковым платочком, державшим запах тонких духов. Но и этот запах казался грубее того, что исходил от одежды Лемешева.

– У него, похоже, да, – усмехнулся Сергей, – но у нас – нет!

И он стал рассказывать о том, что с ним произошло. Об этом модуле, о прекрасной и почти пустой планете, о Звии и её тигионе.

– Невероятно, но… – так несколько раз вскрикивала девушка.

И Сергей ей неизменно отвечал:

– А шрам здесь? Ты видишь его? Ах, да это не твой шрам! А мениск? Он в как влитой, и это через семь лет! Я могу гонять в футбол… и вывести страну в число победителей мира. Раз и навсегда! А здесь был порез… Но его нет! И ты думаешь, что твои друзья по конторе возьмут меня? В меня уже стреляли с метра! Я отдал пули стрелявшему, и он сошёл с ума!

Он рассказал Марине об Аликпере. Погоня Сергея за агентом ЦРУ, отданная пригоршня пуль… Да начни она рассказывать эту историю в кабинетах с государственными гербами и высокими потолками, поверит ли ей кто? Она представила встречу с председателем республиканского КГБ Сергеем Ивановичем Ежовым. И тот обязательно спросит: «А хрен у него работал, когда рассказывал эти сказки?» – «Что? Я не знаю, товарищ генерал…» – «Я тебе не товарищ, Половцева, а твой начальник. Лечь должна была последней сукой, но выведать его секреты! У тебя, что, давалка испортилась? Е… вашу мать!» – Марина однажды присутствовала на полугодовом разборе деятельности внештатного актива. Там не стеснялись в выражениях.

И эта предполагаемая сцена вырвала последний кирпичик в огромном здании жертвенности, фанатичной убеждённости, что партия все знает и несёт за все ответственность. И это здание моментально рухнуло. Она оцепенело смотрела на темнеющий горизонт, и ей казалось, что её собственная жизнь находится там, за линией горизонта, и на неё с пугающей неотвратимость надвигается темнота. От одной только этой мысли как неимоверно она устала, пришло понимание, что Сергей прав: земля враз уже ушла из-под её ног! Из-под её красивых ног, которым нужна опора! И вот она одна против такой мощной организации, как КГБ. И никогда не была с ней заодно, потому что была тем болтиком, который выпал, закатился под огромную машину. Пройдёт механик, заметит освободившееся место и приладит новый. А кому нужна какой-то сотрудник молодёжной газеты? Да пропади она, кто её будет искать? Родителей нет, мужа нет, даже любовника и того не заимела! Марина поёжилась, передёрнула плечами:

– Обними меня, мне холодно, а в тебе столько тепла!

– Я стал всяким, сейчас – как атомный реактор, – хмуро, видимо, тоже от своих невесёлых размышлений, сказал Сергей, но лёг спиной на песок, а Марина примостилась на его руке, сжавшись в комочек, который слегка вздрагивал от волн холода, накатывавшихся вместе с мыслями об ужасном положении. Но всё-таки она успокоилась и, похоже, даже вздремнула. Её голова лежала на груди мужчины. И девушка стала тихо, словно боялась, что её подслушают, рассказывать о своей жизни.

Откровение женщины

Ей было, что рассказать о службе отца, о постоянных переездах из гарнизона в гарнизон, о годах жизни в Кушке. О том, как он и её мама погибли в вертолёте во время рейда над Афганистаном… И как наступило одиночество, которым воспользовались «друзья» отца из КГБ.

Марина не стесняясь, горестно рассказывала об «экспериментах» Муравьёва, об «экзамене», когда её трахал молодой и ненасытный сержант, а за этим актом за какими-то зеркалами следила комиссия глумливых и похотливых мужиков в военной форме, как топорщились их гульфики. Многое, чего она заметила. Но не заметила, как из чистой девушки превратилась в ***ь.

Да, Марина произнесла это слово, но не вслух, потому что Сергей прикрыл её рот ладонью руки. И тогда она, оглушённая своим искренним порывом, замолкла. Попыталась отодвинуться, но сильная рука Сергея прижала её к себе.

– Я так устала от одиночества, – зашептала Марина. – Может быть, это звучит глупо, но, видимо, я ждала человека, которому бы всё вот так рассказала, не боясь, что меня будут презирать. И вот неожиданно нашла тебя. Как всё странно получилось, хотя я сомневаюсь, человек ты или робот? Тебя же ничего не берёт! Скажи, сколько будет, если 3 496 умножить на 9 738?

– 34 044 048, – не задумываясь, ответил Сергей.

– Жаль, что темно, я бы на песке проверила это, – сказала Марина. – Это у тебя с детства?

– С детства? – усмехнулся Лемешев. – Я не любил математику. Я её ненавидел. Помню, пришла новая учительница, а мы уже начали проходить алгебру…

Теперь Сергей стал рассказывать о своей жизни…

Последние минуты жизни Аликпера

Буровому мастеру не повезло. Его «Волга», было, двинулась дальше, но водитель увёл её с дороги, и она застряла в небольшом «заводи» зыбучего песка. Когда Аликпер попытался раскачаться, то задние колеса окончательно увязли в песчаной топи, и «Волга» стала очень медленно, почти незаметно, погружаться вниз. Человек сидел в ней и не думал спасаться. Он думал об ангеле смерти Азраиле, встретившим его с зайцем в руках. И хотя этот мусульманский ангел был похож на европейца – светлые волосы и серые глаза, и говорил он чистейшем русском языке, это нисколько не удивило Аликпера.

Пока он сидел, солнце высоко поднялось и раскалило крышу машины. Бурового мастера одолела жажда, и он нашёл в кармане своего сиденья две бутылки хорошего грузинского коньяка. Коньяк совсем расслабил Аликпера, и он заснул. А когда проснулся от удушья, было уже темно. И не от того, что зашло солнце, а машина оказалась в «озерке» песка по макушку. Дышать стало невозможно, мастер хватал воздух ртом и вдруг осознал, что оказался заживо погребённым. Он нащупал на сиденье пассажира пистолет, поднёс дуло к виску и нажал курок.

Выстрел прозвучал оглушительно, лопнули барабанные перепонки, но уже у мёртвого человека. Снаружи был слышен лишь хлопок, хотя пуля пробила крышу и в кабину ворвалась тонкая струйка воздуха. Вскоре крыша машины полностью скрылась под песком. Насколько опустится вниз «Волга» бурового мастера, никто в мире не мог сказать. Говорят, что такие ловушки сообщаются друг с другом подземными артериями. И что все они ведут глубоко к подземным линзам пресной воды. Сколько в этих каракумских Стиксах исчезло людей и животных? Тоже никто не знает.

Ашхабад. Аэропорт

Доктор Браун сошёл с трапа самолёта, доставившего его из Москвы. Он ждал встречи с представителем Института пустынь Академии наук республики. Но к нему подошли двое крепких мужчин в цивильной одежде и представились работниками комитета госбезопасности. Тотчас же, откуда ни возьмись, появились переводчица и человек в очках. Это был Алексей Камарин, старший научный сотрудник сектора биосферных заповедников. Он прекрасно говорил на английском языке. Он просто кивнул, глядя на доктора Брауна, и исчез. Уже в «Волге» комитета доктору Брауну было предъявлено обвинение в несанкционированном переходе границ Союза Советских Социалистических Республик. А в кабинете председателя республиканского комитета генерал хмуро сказал ему, что его возвращают в Москву для передачи посольству США.

– Кто вы, мы знаем прекрасно! Все Ваши документы на въезд – фальшивка. Мы проверили по дипломатическим каналам – Ваша легенда полная чепуха. Вы такой же доктор, как я врач-гинеколог. Ты переводи, красавица, да точнее! Впрочем, он прекрасно говорит на русском. У него дед, господин Браун, а точнее, Михаил Брайкин, был владельцем пары заводов на Урале.

Генерал посмотрел на переводчицу. Та прикладывала платочек к лицу.

– Это провокация! – возмутился доктор. – Я буду протестовать!

– А телеграмму Гусейнову, «встречать поезд из Москвы», я сочинил? Мы доберёмся до ваших знакомых здесь!

Это было грубо, это, казалось, совершенно непрофессиональным, но генерал говорил именно так и считал, что говорил правильно! Браун понял, что русские уже осведомлены не только о нём самом, но и об операции ЦРУ. От кого? Комитетчики немного поиграли с ним, но объективно документы были подлинными. Печати, подписи – всё соответствовало действительности. Только сроки были нереальными. Брауна на следующее утро отправили в Москву и передали посольству США. Вполне понятно, что советская сторона вскоре вынуждена будет пустить этого «доктора» в Туркмению. И его пустят в Репетек, но что он там найдёт?

Каракумы. Ночь

Сергей тоже был откровенен. Он рассказал о первой своей любви, о том, что скитался по чувствам, как странник по странам, но так и нигде не прижился. Единственное, о чем он затруднялся говорить, это о Звии. Это был бы нелепый разговор. И возраст в тысячу с лишним лет, и какой-то её замкнутый мир, и связь, которая была для неё учебным пособием любви, а для него – зубрёжкой донжуана. И её почти мгновенное признание в беременности. «Ты понимаешь, я побывал в будущем, оно на миллион лет впереди, и там от меня забеременела женщина». Как бы это воспринималось? Он, было, вновь заговорил о тигионе, но в это время из-за бархана до них донёсся звук вертолёта, а затем – машина с включёнными мощным поисковым прожектором. Вертолёт завис над ними, ослепляя светом.

– Лейтенант Половцева, – раздался голос пилота в мегафон, – отойдите от преступника. Возьмите прибор и немедленно уходите за бархан.

– Иди, – сказал Сергей. – Возьми модуль. Я справлюсь.

Марина медленно поднялась на ноги. Она поискала взглядом свой сарафан, но его не оказалось рядом. Неож иданно она ощутила небольшую тяжесть модуля. И медленно стала отходить из яркого света круга в темноту. Неужели всё пропало? Сергей исчезнет надолго, если не навсегда. Как жаль, что между ними ничего не произошло. Её снова заставят служить сексотом…

В это время раздалась автоматная очередь. Сергей упал. Марина побежала к нему, бросив ненужный теперь ей шар. Она упала на Сергея, но тот неожиданно ожил и прикрыл девушку собой. Раздалась новая очередь и девушка почувствовала, как Лемешева передёрнуло. Но тут же прямо перед её носом Сергей высыпал горсть автоматных пуль. В это время брошенный в трёх метрах от них шар засветился и накатился на Сергея и Марину. Модуль стал большим и прозрачным, и Марина почувствовала, что лежит уже не на песке, а на дне этого шара, который стал медленно отрываться от земли вверх, словно был метеорологическим зондом, накачанным гелием.

С вертолёта прыгнул второй «пилот». Он подбежал к модулю, зависшим на уровне его груди и стал в упор расстреливать людей в нём из автомата с коротким прикладом. Но пули, похоже, входили в прозрачную стенку модуля и растворялись в ней. Шар метнулся в сторону от вертолёта и через мгновение исчез вместе с двумя землянами в темноте.

Гостинница

Марина открыла глаза. Она лежала на очень удобном столе. Сергей стоял рядом, а в ногах девушка увидела женщину. Очень красивую. Она приветливо улыбалась.

Все трое были обнажены. «Шведская семья»?

– Вы, наверное, Звия? – догадалась Марина. – И мы у вас? Неужели вы нас унесли к себе? Вы нас спасли?

– Да, вы у меня в гостях, но в местной гостинице.

Девушка с большим облегчением вздохнула: пока спасены! Но почему она лежит? Разве она больна?

– Вы совершенно здоровы, – прочитав её мысли, сказала Звия. – Но вы перенесли операцию.

– Ничего не понимаю, – Марина привстала и оглядела себя. – Нигде не болит, никаких швов…

– Этого и не надо. У нас много способов оперировать людей, не делая им больно. Но я могу показать вам результаты этой операции.

Звия прикоснулась к стене напротив Марины. И девушка увидела чёткое изображение своего тела. Кожа живота стала прозрачной, затем исчезли мышцы. Она увидела множество сосудов. Затем все лишнее исчезло, и теперь стала обнажаться матка. Изображение увеличилось и стало понятно, что это уже уровень клеток.

– Я показываю вам оплодотворённую яйцеклетку, – прокомментировала хозяйка лаборатории.

Это было что-то невероятное. На их глазах происходил стремительный рост клеток. Они двоились, четверились, восьмерились и так по стремительной прогрессии. Две одинаковые области…

– Что это?

– Вы беременны и у вас будет ребёнок.

– Как беременна? У меня не было ничего…

– Вы беременны от меня, Марина.

Женщина тупо смотрела на Звию.

– Разве такое возможно? Со мной, с перевязанными трубами! Вы издеваетесь надо мной!

– Нисколько. Вы выносите ребёнка, которого я передала вам. Как? Это для вас не имаеет значения. Но отец ребёнка, девочки, уточню, Сергей Лемешев.

– Сергей? Я не могу поверить в это счастье! У меня будет девочка от тебя, Серёжа? Как я счастлива! ВЫ, Звия, совершили чудо, вы провели блестящую операцию! Меня же в больнице комитета признали бесплодной!

– Вас сделали бесплодной, – тихо сказала Звия. Она отвернулась, пряча слёзы.

– Что с вами, дорогая? Почему вас это взволновало? – подбежала к ней Марина. Она повернула Звию к себе лицом. И стала осыпать её поцелуями:

– Спасительница вы моя! Как я вас люблю! И как я их ненавижу!