Текст книги "Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей"

5.Бабочка во взгляде Мариет

У Мариет, как говорят, ноги начинаются от шеи. Исключительно нежный цвет лица и изысканность манер создавали ощущение присутствия богини. Необыкновенно серебряный цвет волос органично дополнял это ощущение. В глазах девушки поселилась бабочка, она била крылом в обрамлении длинных изящно изогнутых ресничек, иногда свободно порхала в пространстве. До бабочки ни в коем случае нельзя дотрагиваться руками, потому что с её крыльев в таком случае стирается волшебная пыльца, а это грозит ей гибелью. Но возможно до бабочки прикасаться губами с обязательным чувством безграничной нежности при этом.

Говорят, что глаза – зеркало души. У Мариет душа была бабочкой. Если душа витает в облаках, покидая приютившее её тело, считается, что хозяин её не от мира сего, никто не удивляется его уникальной способности в прорицании, ясновидении, умении безошибочно трактовать знамения, погружаться в мир собственного Я.

В исключительных случаях бабочка может навсегда покинуть своего хозяина, однажды упорхнув от него. Существует даже версия будто бы бабочка не выносит малейшего проявления грубости, жестокости в адрес приютившего её тела. А человек, лишённый души, непременно становится привидением. Поэтому бог и создал людей с прекрасными разноцветными глазами наподобие замечательных цветов, которые очень привлекают к себе нежных бабочек. Об этом знают все женщины и держат эту тайну в строгом секрете от мужчин, сами же всякими ухищрениями (с помощью ярких красок, румян, сурьмы и прочего) делают прекраснее свои глаза и лица, дабы скорее привлечь к себе бабочку. Несмотря на их кажущуюся беззащитность, недобрые силы стремятся сторониться человека с душой-бабочкой, и отнюдь не потому, что опасаются божественное насекомое – просто не переносят его исключительного благоухания.

Сейчас бабочка не порхает. Она опустила крылышки и, расслабившись, отдыхает. Алый тюльпан губ Мариет привлёк внимание легкокрылой летуньи, и она пьёт его сладкий нектар.

Искандер сидит рядом с Мариет. Он замер, боится шелохнуться, чтобы не спугнуть бабочку неосторожным движением. Юноша понимает важность присутствия нежного насекомого. Тёплый летний ветерок проникает в беседку, игриво шевеля роскошный занавес плюща. Щекой Искандер ощущает жаркое дыхание июля. Он нежно смотрит на девушку.

 
Сгораю я от восхищенья
когда вблизи проходишь ты
и вводят в томное смущенье
твои прекрасные черты.
 
 
И лик, и гордая осанка
вселяют трепет и восторг
и никакая куртизанка
не стоит… Не уместен торг.
 
 
Очей пленительная бездна
сияет вызовом при всех,
и получаешь безвозмездно
вполне заслуженный успех.
 
 
А если явится желанье, —
лишь только шевельни перстом,
без сожаленья на закланье
отдать готов себя Христом.
 
 
Ах, упоительная сила
необычайной красоты!
Сама природа подносила
к стопам божественным цветы.
 

Напротив, небрежно облокотившись о пыльную перекладину перил, вальяжно развалился Васёк. Он достаёт из кармана огромное золотистое яблоко с румянцем во всю щеку, подносит его ко рту и, хищно оскалившись, впивается жемчужными зубами, с самозабвенным вожделением разрывая хрустящую мякоть. Васёк аппетитно причмокивает своим выразительным ртом. По подбородку стекает янтарная капля и, сорвавшись, впитывается в полотно рубашки, оставив липкое желтоватое пятнышко на крахмальной белизне. Васёк недовольно сопит, ладонью пытается стереть желтизну, но от испачканной соком руки остаются дополнительные следы.

Неудачник в сердцах швыряет огрызок на пол и наступает на него каблуком. На этом расправа закончена и Васёк продолжает тоскливо маяться в полуденном зное. Он ничего не ведает о поселившейся в глазах Мариет бабочке. Девушка без видимой причины начинает беспокоиться, её бабочка взмахивает крылышками и вспархивает над головами сидящих.

Искандер взирает, затаив дыхание, на алый тюльпан очаровательного ротика, в голове разливается неистовый шум морского прибоя, прибывающая волна накрывает его и внутри ощущается неодолимое течение мощной страсти. Пылающий жар терзает плоть. Слышно как у Васька на носу обгоревшая на солнце кожа начинает лопаться и шелушиться наподобие отстающей от подоконника выцветшей краски. Надоедливо зудит укушенное комаром место.

И вдруг происходит совсем непредвиденное – алый тюльпан начинает благоухать, а бабочка Мариет садится на лицо Искандера.

Сексуальный маньяк Чикатило несколько лет был неуловим для жаждущей возмездия общественности. Он долгое время держал в нервном напряжении огромный город. Его жертвами становились женщины разных возрастов, которых он терпеливо подстерегал в тёмных подворотнях, в укромных местах городских парков и скверов, в глухих переулках и ночных подъездах. Набрасывался всегда на выбранную жертву сзади, так как не в силах был выдержать встречного взгляда. После извращённой формы обладания хищник с немыслимым садизмом терзал свою жертву. Изощрённым способом надругательств сексманьяка подверглись более пяти десятков соотечественниц.

Когда стало известно об аресте кровавого Дон Жуана, весь город несказанно воспрянул, стряхнув ужас оцепенения. По всей стране прокатилась волна массовых протестов с требованием обязательного придания хищника смертной казни. В результате судебного разбирательства было изучено многотомное дело, потрясшее своей бесчеловечностью даже видавших виды сотрудников карающего ведомства.

…Бабочки безвинных жертв неотступно преследовали злодея днём и ночью. Они беспокоили его, изводили своим божественным благоуханием до тех пор, пока тело Чикатило не обратилось в прах.

 
Отзвенело трелью соловьиной
и облетело мёртвою листвой
шальное лето. Яркостью картинной
запечатлён в сознанье облик твой.
И меж бровями грусть легла ложбинкой,
и опечален чем-то ясный взор.
А на реснице вздрогнула дождинкой
слеза прощанья, – спутник наших ссор.
Не надо слёз. Вглядись: за горизонтом
навстречу нам волшебная страна
простёрла длань и развернулась фронтом
сиреневых туманов пелена.
…Праматерь наша – мудрая Природа
всё возвращает на круги своя,
и следует за солнцем непогода, —
накатана веками колея.
 

6.Ну вот, всё и прояснилось!

Стряхнув с одеяла остатки сна, покормив завтраком Чёрную Вдову и открыв окна для доступа утра в проснувшееся помещение, Оксана стала готовиться, как сама выражалась, к совершению обязательного утреннего променада. На расспросы чрезмерно любопытствующих она с готовностью отвечала, что для поддержания хорошей физической формы тела совершает утренние пробежки по саду. Правдивость её слов никогда не проверяли – ведь это так нетактично было бы с нашей стороны. Со временем её ежедневные утренние отлучки с 9 до 11 часов стали привычными. Мы совершенно свыклись с этим и не придавали тому значения. Но однажды Магистра Осени словно осенило и он поведал во всеуслышание о закравшемся в него подозрении. Заговорщическим тоном он сообщил нам об осенившей его догадке, что Оксана встречается с каким-то мужчиной, конспирируя это под благовидным предлогом утренних пробежек. Несомненно, причиной таких подозрений являлась тщательно скрываемая влюблённость Магистра, а поводом – усердные приготовления Оксаны.

– Неужели одному мне больше всех надо? – не унимался Магистр, пытаясь втянуть нас в щекотливую ситуацию. – Ведь нельзя было не заметить сколь вульгарно она выглядит. Этим она стремится соблазнить мужчину. А как вызывающе обтягивает её фигуру спортивный костюм! Зачем перед тем, как исчезнуть, она начёсывает и без того пышные волосы и украшает шею коралловым ожерельем, подаренным ей Костиком?

Здесь необходимо сделать некоторое пояснение. Однажды Эскулап забыл вовремя погасить экран телевизора, и мы проникли в сказочное подводное царство. Там плавали ярко раскрашенные рыбки, морские звёзды и моллюски изящно распластались на дне, причудливые экзотические растения мерно колыхались, будто в магическом танце, а прекрасный лучезарный коралл сказочно переливался всеми цветами и оттенками спектра.

Расторопный Васёк выбрал подходящий момент и отломил кусок лучезарного коралла. Он спрятал добычу под курткой и унёс с собой. Затем самый искусный из нас в области кустарного мастерства Костик сделал из коралла ожерелье для Оксаны, изготовил полдюжины светлячков, а оставшиеся после поделок отходы лучезарного коралла, не более одной полной горсточки, ссыпал в полиэтиленовый пакетик и завязал его красивой шёлковой ленточкой от подарочного парфюмерного набора. Из прозрачного пакетика даже в самые тёмные ночи весело разливался искрящийся мерцающий свет. Светящийся пакетик отдали Чёрной Вдове, постоянно скрывающейся в комнате с тёмными занавесями. А полдюжины светлячков стали считаться общим достоянием.

Несколько раз Оксана пыталась убедить Магистра Осени в том, что он глубоко

заблуждается по поводу её утренних отлучек. Она настойчиво утверждала, что такие пробежки необходимы для сохранения уровня весёлости характера, поддержания счастливого тонуса и обретения хорошего аппетита. Но кажется она сама не была уверена в правдивости собственных слов и виновато искала в наших взглядах хоть какой-нибудь намёк на сочувствие и поддержку её версии.

Оправдывая себя перед Снегурочкой, Оксана настойчиво заглядывала в нижнюю крышечку леденцовой коробочки, где отражалась ложь. Но её лицо устойчиво находилось в верхней крышечке, там, где пребывала исключительно лишь кристальная правда, которая обычно без примесей в природе не встречается. Но от такого слабого утешения тусклая матовость, набегавшая временами на озабоченно лоснящуюся лысину Магистра, не исчезала. Он в одиночку предавался жестоким мукам ревности. Хмуро и болезненно отражая на лице происходящие внутри себя трудные психологические процессы, с чрезмерной озабоченностью искренне сокрушался:

– Так я и поверил. Ха! Пробежка влияет на аппетит и уровень весёлости. Как бы не так. Ходит к неизвестному нам мужчине, а сама не ведает об истинных его намерениях. Как можно так легкомысленно относиться к собственной судьбе? Вместо того, чтобы познать Вечное Слово, она посвящает себя сомнительным пробежкам. Вы чувствуете как она подурнела? А я вместо того, чтобы совершенствоваться в познании Божественного Слова вынужден предаваться чуждым моей природе размышлениям. Я ощущаю как заполняюсь изнутри тяжёлым мраком.

Вконец измученный внутренней борьбой противоречий, Магистр Осени с отсутствующим видом потерянного человека падает на кушетку и принимается с нарастающим вниманием рассматривать собственную тень на стене. Особенно его внимание привлекает голова и в частности та её часть, где некогда густо курчавилась роскошная шевелюра. Теперь же выше ушей хило стелилась жиденькая кустистость, а далее верхнюю оконечность тела венчала выпуклая яйцеобразная округлость. Видимо сей факт весьма удручающе действовал на состояние комфортности его души. Тяжко ссутулившись, Магистр печально отворачивался от стены.

Всё это повторялось ежедневно. Оксана уходила. Плешивый Магистр тяжело маялся. Мы сочувствовали ему. Когда доносился звук отворяемой входной двери, все понимали, что вернулась Оксана. Тяжёлый мрак покидал душу Магистра. А из комнаты с тёмными шторами доносился нетерпеливый голос Вдовы:

– Кузя? Кузя пришёл?

На что Магистр Осени успокоенным тоном отзывался:

– Нет! Пришла та мамзель, благодаря которой я с каждым днём всё больше наполняюсь мраком, чернею и вскоре, видимо, стану похож на эфиопа.

Оксана всегда спокойно и гордо шествовала по коридору и с лёгкостью садилась в своё кресло, абсолютно не замечая желчной язвительности в тоне Магистра. Она вообще не обладала способностью проявлять злобу или даже малейшее недовольство. Отдохнув в тесном кругу близких друзей, она принималась под весёлую музыку совершать изящные хореографические пируэты.

А в тот день, когда мы, увлёкшись, заболтались с нашей Снегурочкой, Оксана пропустила время отправления на пробежку. Поэтому и ушла слишком поздно. Возвратилась она весьма потерянной и в расстройстве чувств.

– Оксана, что-нибудь случилось? – взволнованно вопрошал Магистр.

Девушка словно не слышала обращённого к ней вопроса. Теряющимся вдали за горизонтом совершенно отсутствующим взглядом она блуждала, словно слепец, не разбирающий дороги. И в этот момент в дверь вежливо постучали, и неожиданно появившийся в дверном проёме угрюмый дворник Панкрат протянул Оксане телеграмму. Она в тягостном молчании «про себя» прочитала печатный телеграфный текст и безвольно уронила свои изящные руки вдоль тела. И тут мы заметили, что на побелевших щеках от глаз к подбородку тянутся две блестящие мокрые дорожки. Изменившимся до неузнаваемости голосом она прошептала:

– Скончался добрый Старик.

– Это какой Старик? – выдохнули мы все одновременно.

– Не знаю, – отозвалась она, тотчас же разрыдавшись.

С того дня Оксана прекратила свои утренние пробежки. А чтобы в дальнейшем избежать подобных печальных известий, Добрая Лошадь повесил над дверью изношенную старую конскую подкову.

Измученный тяжёлой степенью подозрительности, концентрирующейся преимущественно в теменной части головы, Магистр решил в конспиративном порядке исследовать обстоятельства, связанные с личностью загадочного Старика. Магистр отправил с конфиденциальным посланием вернувшегося к нему бумажного голубя. Через несколько дней гонец возвратился, неся в клюве долгожданную весть. Голубь отыскал среди шорохов сквера обронённую либо забытую мысль Старика, не потерявшую своей свежести до сих пор:

«Чертовски заманчиво иметь в своём сердце хоть призрачную надежду».

Магистр с жадностью выхватил из клюва бумажной птицы весьма спорное доказательство существования Старика наяву с тем, чтобы в уединении, освободив подобранную в многоголосье сквера чужую мысль от прилипших посторонних звуков и чуждых смыслов, самостоятельно докопаться до истины и оценить неповторимость мгновения просветления. Но ход дедуктивного исследования был неожиданно нарушен получением следующего голубиного известия, которое гласило:

«Достопочтенный сударь!

Отсутствие надежды лишает права на бессмертие, ибо небытие есть следствие крушения воздушного замка сокровенной мечты. Рухнувшие бастионы надежды мгновенно заполняет своими формами смерть.

Именно это и случилось со мной. Принося нижайшие извинения по поводу моего непроизвольного вмешательства в ваш внутренний мир, я тем не менее настоятельно прошу Вас вернуть мою сокровенную мысль на то место в сквере, где я её оставил. Положив свою мысль на видном месте, я тайно надеялся, что Оксана когда-нибудь подберёт её. Этой надеждой я и живу в мире теней.

Надеясь на появление Оксаны, я долго скрывался от рыскавшей в поисках меня неумолимой смерти, определяющей, по совести говоря, биологический факт, но никак не психологический, который убеждает, что время жизни истекает лишь относительно материальных ориентиров.

Мне удалось превозмочь гравитационную мощь материалистических принципов. Теперь время протекает в вечности вместе с намеченными ориентирами, заполненное несказанным блаженством и благопристойностью.

Значит, из всего вышесказанного вытекает, что у Вас абсолютно нет причин ни подвергать меня тягостному чувству вины за Вашу беспочвенную ревность, ни продолжать методично и кропотливо ворошить мои мысли. В надежде, что Вас не затруднит моя настойчивая просьба, премного благодарный

Ваш Старик».

Испытав некоторую степень неловкости по прочтении голубиного послания, Магистр Осени торопливо, но с чувством удовлетворения, вернул имеющуюся у него мысль Старика бумажному голубю и поручил доставить её на прежнее место в сквере между прохладным фонтаном и гипсовым вождём. Небольшое сожаление, правда, внушало то, что его весьма интересовали некоторые пикантные подробности относительно иллюзии земного существования и особенностях запредельной реальности. Но завязать переписку со Стариком не представлялось возможным – отошедший в мир иной не сообщил своего точного адреса.

Прекрасная страна находилась среди живописных горных вершин и щедрых плодородных альпийских земель. Проживавшее там немногочисленное и доброжелательное племя азега занималось выращиванием сочных оранжевых плодов цитрусов и воспроизводством овечек необычайно тонкорунной породы.

Народ азега отличался невиданным гостеприимством и трудолюбием. Любой чужестранец находил здесь приют и почтительное обхождение. Многие путники из далёких земель устремлялись сюда, дабы насытить неутолимую жажду познания этнографии сказочной страны. И обязательно находили здесь место, соответствующее их представлениям о рае.

Восточнее и западнее сказочной страны находились две могущественные державы, которые ревностно относились к хрупкому величию маленького народа.

Однажды, хищно лязгая железом, кровожадные полчища захватчиков из восточной державы коварно вторглись в сказочную страну и принялись безжалостно крушить её экзотическую красоту, убивать и насиловать миролюбивый народ. Скорбный плач и едкий дым пожарищ достигли неба и, отразившись от его купола, вернулись на землю, чтобы вселить в сердца маленького народа азега невиданное мужество и исключительную стойкость.

И запылали ненавистью и отвагой эти сердца, и стал народ мстить за свою поруганную землю. Много дней и ночей продолжалась неравная схватка, полегли лучшие сыны, но отстояли свою страну. А когда стали предавать земле тела погибших защитников, самая красивая девушка народа азега по имени Апсны увидела безжизненно распростёртое тело прекрасного юноши.

Девушка сплела из семи цветов радуги прочную верёвку, украсила её яркими звёздочками и накрепко связала себя с полюбившимся юношей.

Так они навечно остались вместе и даже мир иной не смог разделить их пламенной любви. Только с тех пор народ азега больше не видит над своей сказочной страной разноцветной радуги.

 
Весна предстала в лучшем виде:
осколки радуги блестят
в её распущенной хламиде
и лепестками шелестят.
 
 
Соцветий яростная гамма
благоухает на ветвях;
как малахитовая рама,
пейзажу клейкая листва.
 
 
Невольно чувствовать эстетом
себя в душе начнёшь и ты —
поскольку околдован этой
картиной чудной красоты.
 
 
Такое половодье красок,
что сводит голову с ума!
И не напишет так Саврасов.
Не сочинит так и Дюма.
 

7.Дело не в куске полотна

Чёрная Вдова наконец-то прекратила свою бесконечную тоскливую песню. Она не могла определить того – день сейчас на дворе или ночь, сон ей мерещится или продолжается игра.

– Как сориентироваться в мире условностей и относительности? – задавалась она неразрешимым вопросом. – Я закрывала ладонями глаза и считала до десяти, а мой маленький Кузя метался между комодом и тумбочкой в поисках наиболее подходящего места для того, чтобы понадёжней спрятаться. Наконец он пристроился за холодильником. И в это самое время вдруг в окно постучали и там обозначился хищный профиль мужчины неопределённого возраста, к тому же, обладающего уродливым горбом на спине. Скрюченным пальцем Горбун поманил ребёнка к себе. А у меня словно судорогой сковало члены так, что невозможно было сдвинуться с места. Тем временем беззащитное доверчивое дитя, отозвавшись на призыв, подбежало к окну.

О, как мой Кузя мог забыть об игре? Он весело крикнул уродцу:

– Сейчас. Я иду! – и в мгновение ока, схваченный проникшей сквозь стекло пугающе длинной рукой пришельца, исчез, растворившись в беспредельности затуманившегося оконного стекла.

Чёрная Вдова принялась мучительно долго размышлять о том, что же предпринять теперь. Скверно было бы по отношению к ребёнку, воспользовавшись его отсутствием, спрятаться и таким образом выиграть. Ведь он тогда расстроится и будет горько плакать, а потом обиженно надует свои пухленькие губки и перестанет разговаривать со мной. Нет, пока малыш не придёт, прятаться нельзя. Надо продолжать громко звать его…

Истошный душераздирающий вопль разнёсся по гулким коридорам, многократно повторяясь согласно акустическому эффекту, присущему просторным помещениям. Лютый мороз пробирал кожу любого, ставшего невольным очевидцем пролившейся материнской боли. Ночной крик Чёрной Вдовы ужасным кошмаром будоражил всех обитателей нашего Дома, проникая в самые отдалённые закоулки и щели. И не было в такие минуты никому ни душевного покоя, ни ощущения безопасности. Пронизывающие завывания потрясали до глубины души.

* * *

Открытого проявления сочувствия, как такового, вовсе и не было. Вдова разъясняла правила игры, а мы просто принимали пассивное участие в её игре для того, чтобы составить хоть какую-то компанию. Ночь концентрировала своё внимание в комнате, где мы прятались. Мрак был столь насыщенный, что невозможно было разглядеть кончик собственного носа. И только полиэтиленовый пакетик с мерцающим коралловым светом искрился в углу комнаты. Горстка пошедших в отход кораллов уверенно раздвигала надвинувшуюся густую темноту.

Вдова беспокойно спросила нашего общего совета:

– Может быть спрятать светящийся пакетик в тумбочку? Иначе Кузя войдёт и при свете сразу же обнаружит меня.

Ах, если бы мы знали что на это ответить! И только я молча, сам для себя, почему-то продекламировал:

 
1.
Когда Отечество укрылось темнотой,
как ватным одеялом, с головою, —
вдруг чья-то тень склонилась над плитой
могильной, окаймлённой крапивОю.
 
 
Могила – это чей-то край земли…
– Умершему?
– Нет, нет, скорей живущим,
тем, кто по жизни катят дни-нули
и по ночам возлюбленных зовущим.
 
 
За этим краем бездны пустота,
необозримое холодное пространство;
здесь кажутся никчемным суета
и комнат фешенебельных убранство.
 
 
Когда смолкает вся дневная жизнь,
эфир заполнит ультразвук летучей мыши, —
от сна глубокого однажды удержись
и ты услышишь крик в кромешной тИши.
 
 
И это звук не лопнувшей струны,
и не разбитой вазы драгоценной,
и даже те, кто в математике сильны,
его не вычислят в формулировке энной.
 
 
Предсмертный крик погибшего скворца
звучит ещё пронзительней в тиши…
Но в ночь осколки вдовьего ларца
посыпались с расколотой души.
 
 
Глухие причитания старух
сравнятся разве с голосом вселенной?..
И даже тех, кто к посторонней боли глух,
пронзит тот крик до чашечки коленной.
 
 
Увы! Осколки эти не собрать:
не существует в мире нашем силы,
которая умела бы стирать
границу между жизнью и могилой.
 
 
2.
Россия – древняя несчастная страна, —
рыдают бурь минувших отголоски,
и современные крутые времена
добавили печальные наброски.
 
 
Афганистан, чужой Афганистан,
российский календарь кровавой датой
едва-едва лишь метить перестал,
как вновь на кладбище работают лопатой.
 
 
И стоны слышатся уже довольно близко —
предсмертный вопль, как колокол в ушах:
Алма-Ата и Душанбе – не Сан-Франциско,
Баку и Грозный – не какой-нибудь Эль-Шах.
 
 
…Так много свежевыструганных досок
сгниёт в земле, не став теплом в печи.
И Ярославны слышен отголосок
во вдовьем крике, пролитом в ночи.
 
 
3.
О чувствах тела, скрытого во фраке,
не ведает отброшенная тень…
И если предводитель хочет драки, —
немедленно её исполнит чернь.
 
 
И пузырясь кровавою слюною,
замрёт на полукрике чей-то рот…
Потешатся правители войною,
а все страданья примет их народ.
 
 
Когда же нас история научит,
что мир не есть отрыжка тишины?
Так пусть же вечность пряжу жизни сучит
руками нежной ласковой жены.
 
 
Пусть эти руки впредь не испытают
холодную шершавость скорбных плит,
пусть нитью милосердия латают
протёртый бесом мира монолит.
 
 
И пусть над вами в бреющем полёте
запнётся истребитель впопыхах.
Вы в пашне жизни новый клин пробьёте,
размазав чернозём на лемехах.
 
 
И ваша пусть счастливая супруга
не вцепится в посмертный медальон.
И крик ночной притихшая округа
не принесёт, как «похоронку» почтальон.
 
 
4.
Забудут люди древние могилы,
трава времён набросит тень листвы…
Неужто вновь отыщутся дебилы,
желающие слышать крик вдовы?
 

* * *

По прошествии полутора месяцев безрезультатных круглосуточных бдений в ожидании пропавшего собственного супруга, принявшего в воспалённом воображении Чёрной Вдовы образ не появившегося на свет маленького Кузи, поглощённая безграничным отчаянием женщина наконец сдалась перед нахлынувшей усталостью и оковы крепчайшего сна сковали ей веки.

И тогда Искандер и Добрая Лошадь, ставший на некоторое время Серёжей, осторожно прокрались в мрачную комнату Вдовы, сняли тёмные шторы и унесли их прочь.

Но, к сожалению, наши худшие опасения подтвердились. Несмотря на то, что ненавистные занавеси были сняты и унесены, их мрачная тень по-прежнему затеняла помещение. Таким образом, подозрения подтвердились – мрак в комнате создавал вовсе не пресловутый кусок полотна. Он исходил от почерневшей до состояния кромешности обуглившейся на пламени трагической реальности скорбящей души несчастной женщины.

Став вдовой, женщина однажды безответственно поддалась соблазну укрыться под сенью покойной и тихой безысходности и теперь не сможет оттуда выбраться до той поры, пока суровый властелин своими колдовскими чарами не увлечёт её за собой, как единолично принадлежащую собственность. Остаётся лишь обречённо ожидать того момента.