Текст книги "Дом с розовыми наличниками. История про странных обитателей"

Дом с розовыми наличниками
История про странных обитателей
Владимир Зангиев

Дорогой друг, никогда не следует быть исключением.

Если живёшь среди сумасшедших, надо и самому

научиться быть безумным…

А. Дюма «Граф Монте-Кристо»

© Владимир Зангиев, 2017

ISBN 978-5-4485-2443-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Звездочёт, читающий Книгу Неба, знает всё, что прошло и какие события предстоят в грядущем. Он также может прочитать цепь причин, повлёкших то или иное действие. А ещё, его волшебные измерительные приборы помогают хозяину лучше разглядеть астрологические знаки и тщательно изложить их на шелестящих листах бумаги аккуратными колонками магических чисел. Математические действия позволяют рассчитать и предсказать судьбу отдельного человека. Звездочёт знает всё про всех.

Люди воспринимают явь как нечто осязаемое и ощущаемое. Но Звездочёт говорит, что реальная действительность есть череда непрестанно меняющихся форм материи, существующей в виде пространства и времени. Однако, пространство и время – понятия относительные, т.к. зависят от относительного движения объекта и положения наблюдателя. И только лучу света не требуется материальной среды. Луч свободно распространяется в абсолютной пустоте – вакууме, а значит, может проникать в нематериальный мир.

Познание скрытых тайн иных миров никогда не станет доступным человеку, если он будет упорствовать в своём стремлении постичь необъятное, рассчитывая лишь на такие привычные пять органов чувств. Нельзя напрочь отметать воображение, которое есть субстанция, позволяющая проникать и существовать в области иллюзии. Значит, из всего вышесказанного следует, что для того, чтобы быть в виртуальной реальности, необходимо, оседлав световой луч, проникнуть туда с помощью воображения. И тогда… пусть не пугают нас своей необычностью представшие картины. Читатель всегда должен помнить, что всё, выходящее за привычные и объяснимые рамки физических законов, есть плоды воображения, фантазия, блеф по отношению к миру реальному.

Итак, приступим к погружению в мир, нарисованный воображением автора, посуществуем вместе с его героями, забудем об окружающем нас пространстве и протекающем времени.

…Чувства. Они влекут нас за собой. Тело испытывает колоссальную скорость, отчего дух захватывает как во время катания на качелях. Необъяснимое состояние полёта в бездонный провал. Луч вырывается из тьмы и открывается иное пространство. Что это другое пространство – замечаешь не сразу, ведь здесь те же люди, зеркала, бабочки, тени, снег, солнце, утро… Но туча состоит из дождинок, радуга – из разноцветных шёлковых ленточек, река – из хрустальных искринок, а любовь распознаётся великолепием сопровождающих благоуханий. Душа цветёт роскошным букетом полевых цветов, щедро расточая аромат весны. К радостному звону белых колокольчиков ландыша прибавляется ещё одна счастливая нота. Сказочная мелодия улавливается ушной раковиной, просачивается сквозь слуховую перепонку, достигает души и поселяется там. Незримо растворяется плоть и тело становится музыкой, льющейся среди великолепия безбрежного пространства. Всё общается меж собой с помощью мелодии и кажется, что будет длиться всё это вечность… Но надо помнить, – есть Ночь и она выливается мрачной жижей, безобразно выпачкав и небо, и деревья, и цыплёнка, и весёлый смех, и воздушный шарик, и даже светлые мысли…

1.Здравствуйте! Это мы

Итак, у нас всё готово. Стол сервирован. Наполненные тарелочки, источая аппетитные ароматы, расставлены согласно этикету. Соблюдая принятый порядок, чинно рассаживаются за длинным столом мои друзья. Когда смолкло наконец шорканье стульев и шорох задеваемой клеёнки, расстеленной на столе, Магистр Осени обвёл всех присутствующих высокомерным взором и, надвинув на место лица лоснящуюся потёртую лысину, маятникообразно зашевелил алюминиевой ложкой, поочерёдно издавая то звонкий торопливый стук, то хрюкающий звук невысказанного удовольствия. Следом за ним и мы принялись черпать ложками из своих тарелочек порции удовольствия. Необъятная и круглая, как облако, добрая тётя Фрося проплывала мимо нас с блестящим половником.

Когда покончили с первыми блюдами и приступили к десерту, в дальнем конце стола послышались жалобные всхлипывания. Все повернулись в сторону доносящихся звуков. Это Мальвина собирала в розовые ладошки скатывающиеся по щекам блестящие хрустальные горошины. А сидящий рядом с ней хитрый Мафусаил торопливо пережёвывал что-то и, давясь, жадно глотал. Возле его тарелки маленьким холмиком бугрилась покрывающая стол скатерть.

Тётя Фрося ласково спросила:

– Что случилось, Мальвиночка?

– У меня здесь была конфетка в красивой обёртке. На ней пушистая белочка кушала орешек. И пока я доедала кашу, белочка вместе с орешком сбежала от меня.

– Сейчас я верну твою белочку на место, – успокоила тётя Фрося и поплыла в сторону кухни.

Васёк сунул руку под скатерть в том месте, где сидел Мафусаил и выхватил оттуда торопливо скомканную бумажку, быстро развернул её и показал всем две красивые обёртки с одинаковыми белочками. Добрая Лошадь, он же в другое время просто Серёжа, осторожно поднялся из-за стола, подошёл к Мафусаилу и лягнул его в ногу. А Искандер посмотрел на Мариет и протянул свою конфету Мальвине. Мальвина сложила аккуратно горсточку собранных хрустальных горошинок в карманчик красивого цветастого платьица и осторожно приняла белочку в свои ладошки. Мариет оценила благородство Искандера по достоинству и одарила его благодарным взглядом. Тем печальный инцидент за завтраком был исчерпан.

Мы пошли здороваться с утром. Стриж Маркус, прилетевший весной из жарких краёв, весело щебетал, рассевшись на веточке ветвистого клёна, крона которого была освещена невидимым ещё солнцем. Листья дерева о чём-то тихо перешёптывались с солнечными лучами. Но само солнце ещё не появилось из-за высокой Китайской стены, огораживающей наш мир. Мы принялись терпеливо ждать. Вскоре яркие солнечные зайцы запрыгали перед нашими глазами и мы хором закричали:

– Здравствуй, Доброе Утро!

Мои друзья обратились ко мне:

– Скажи теперь ты, Поэт.

Я взобрался на скамейку и изрёк:

 
– Скачут, прыгают жёлтые зайцы.
Ах, как радостно утром ранним!
Нанизал на травинок пяльцы
Кружева паучок так рьяно.
Аппетитное манго солнца
Покатилось по краю крыши.
Разбегаются эха кольца:
Как круги по воде – всё ближе.
Наполняется грудь озоном
И искрится роса перламутром.
Мир приветствует птичьим звоном
Небеса и целуется с утром…
 

– Браво! Браво! – закричала Оксана, не дав закончить мне. И все захлопали в ладоши и хором закричали:

– Ур-р-ра!..

Только Магистр Осени укоризненно посмотрел на всех и молча пошёл к колодцу. Всем стало как-то неловко за несдержанность и мы обескураженно разбрелись по двору. А я, устыдившись прорвавшихся чувств, спрятался за беседкой, густо увитой плющом, и задумался о вредности громко выражаемых эмоций.

Необъяснимо странным стало казаться мне невероятное желание выплеснуть наружу переполненную чашу скопившихся чувств. Я испытывал благоговейный трепет от мелодичных перезвонов скатившихся с уст красивых слов. О, да! – это доставляло мне мгновения необычайного упоения. Наивно уверенный в безопасности такого занятия, я отнюдь и не предполагал о том, что это может кем-то восприниматься как пагубное явление. Конечно, довольно редко встречается такое, чтобы люди добровольно отталкивали от себя добрые эмоции.

А что такое эмоции добрые и злые? Всё дело в том, что различаются они довольно просто. Когда душа обретает крылья и ты паришь в ласковых потоках тёплого ветерка, не ощущая земного тяготения, забыв о времени и пространстве – это, безусловно, добрые эмоции. Но если очевидной становится фатальная пагубность переполняющей эмоции, выраженной в виде тяготеющей действительности, притом, вместо обретения душою крыльев подкашиваются колени, – несомненно, это является злом. Прибитая нахлынувшей волной в коварный омут безысходности, жалко трепещет душа под воздействием недобрых чувств, тянет её ко дну неумолимый водоворот рока. Поможет в этом случае лишь спасательный круг, брошенный рукой друга, наполненный непотопляемой лёгкостью добрых чувств.

* * *

А тем временем Оксана придумала сделать каждому по бумажному голубю, чтобы отправить всю стаю далеко-далеко за Китайскую стену, туда, где обычно гуляет весёлый сантехник Коля и даже к тому лесу, из-за которого всегда внезапно появляется замаскированная в светлые тона, но всё равно тёмная карета с противно гудящей сиреной и вульгарным красным крестиком на боку, туда, где ходят незнакомые прохожие.

Все мои друзья забрались на крышу и принялись отпускать на свободу своих голубей. Вся стая весело кружилась над двором, и стриж Маркус кружил вместе с ней. Голуби не хотели далеко улетать, им нравилось здесь и они всей стаей приземлились во дворе. И только голубь Магистра упорхнул за Китайскую стену. Оксана растроганно поздравила счастливца, нежно погладив по блестящей лысине:

– Я искренне рада за Вас, г-н Магистр, и желаю счастливого пути вашей птице.

Церемонно расшаркавшись перед присутствующими, Магистр напустил снова на себя обычный свой глубокомысленный вид и горделиво изрёк:

– Когда мой голубь вернётся ко мне, я буду владеть всеми вестями мира…

Добрая Лошадь испустил заливистое ржание, топнул копытом и предложил прокатиться на себе Магистру Осени. Тот с надлежащей к случаю чопорностью важно взобрался на круп и под весёлое улюлюканье присутствующих лошадь лёгким аллюром покатила своего наездника по громыхающей кровельной жестью крыше.

Я очнулся от своих мыслей, потревоженный невыносимым грохотом, доносящимся сверху, и выбрался из своего укрытия. А в это время мимо меня пробегали встревоженные центурионы, они несли с собой длинную деревянную лестницу. Встревоженный Эскулап в своём накрахмаленном белом халате распоряжался внизу. Вскоре всю группу голубятников сняли центурионы осторожно с крыши. А потом Эскулап долго недовольно подёргивал своими алюминиевыми усами и сердито топорщил белоснежную бороду.

Девочка из посёлка Припять делала из тетрадных листков бумажных голубей и выпускала их из окна четвёртого этажа больницы. Добрая нянечка рассказала ей о японской девочке из Хиросимы, которая тоже лишилась родителей и испытывала кошмарные головные боли. Чтоб не последовать за родителями в мрачное никуда, юная японка должна была успеть сделать 1,5 тысячи голубей – по 100 штук за каждый прожитый ею год жизни.

…Она успела изготовить только – 1498.

Украинская девочка спешила – ей необходимо было успеть, ибо её маленький братик сильно плакал и звал маму, а когда приходила девочка он успокаивался. Ей надо было сделать всего 1300 голубей. Когда успокоился и заснул малыш, девочка снова принялась за прерванную работу. Пальцы не слушались, в голове раздавался назойливый звон, иногда наступали чёрные провалы, но она спешила закончить работу.

И вот наконец дело завершено. Последним усилием воли она взмахнула рукой и долго следила за одиноко кружащим в весеннем небе бумажным голубем.

Затем, девочка обессиленно опустилась по стене на пол рядом с окном. Счастливая улыбка застыла на её синеющих губах. И девочка навсегда провалилась в бездонную пустоту провала…

 
Два мира соединены
туннелем,
по которому улетают
души…
 
 
– Что-то там
про астральное мелем,
согревая друг другу уши.
Когда провозили
тебя коридором,
приколотую капельницей
к возвращённой
жизни,
я уловил
жаждущим взором:
твой лик —
в апофеозе укоризны;
ты прошептала
пересохшими губами:
«В конце туннеля – свет,..
но мне туда не дали
продолжить след,
чтоб погрузиться
в неизведанность стопами».
 
 
С тех пор
тревожными ночами
я слышу
как во сне ты просишь бога…
твой дух на свет
с манящими лучами,
зовёт в туннель
ведущая дорога.
 

2.Призрачное привидение или печальный кошмар?

Угрюмый и мрачный дворник Панкрат, ворча под нос себе злобные проклятия, драной метлой подметал двор. Тяжёлыми сапожищами он наступал на беспомощно распростёртых по земле бумажных голубей и вместе с мусором сметал всё в большую кучу. Мы, притаившись в беседке, уныло наблюдали за его действиями. Вот он отставил метлу, вытащил папиросы и спички, закурил, выпустив огромное облако дыма, сердито откашлялся и поднёс горящую спичку к нагромождённой куче. Огонёк злобно укусил одного из голубей за хвост, немного пожевал его тело и, очевидно, удовлетворившись понравившимся вкусом, стал неистово терзать нежное беспомощное тело, бешеной пляской возвестив торжество силы над беззащитностью. Мы ощутили безысходную сущность безжалостной грубой силы. Мальвина тихо заплакала. Мариет теснее прижалась к Искандеру. Магистр Осени нервно провёл клетчатым носовым платочком по своей лысине и торопливо отвернулся. И только Васёк разразился звонким дребезжащим смехом, бесшабашно запрыгав на одной ножке:

– Гори, гори ясно, чтобы не погасло. Птички летят…

А я задумался о жестокой сущности дворников.

Характерной особенностью этой странной породы человеческих особей является то, что в их задачи входит внезапно появляться в утреннем тумане, растрёпанной метлой сбивать искрящиеся жемчужины росы с травинок, осенью беспощадно превращать в чёрный пепел всю позолоту, дарованную миру щедрым тополем, а вокруг источать тяжёлый дух недовольства, каверзности и нестиранных портянок.

Дворники встречаются во всех городах Европы и Азии, преимущественно в равнинных местах. Они как кошмарный сон своим присутствием нагнетают необъяснимый страх, ужас и тяжёлое чувство на целый день. Видимо, дворники сродни кровожадным вампирам и призрачным привидениям, обитающим на заброшенных кладбищах. В глухих укромных местах они поджидают свою жертву и яростно набрасываются на добычу. Они, словно волки, производят естественный отбор в природной среде, пытаясь оправдать свою зловредную роль степенью полезного участия в реализации природных законов. Вообще, при дневном свете на них можно не обращать никакого внимания, т.к. в чуждой их природе среде они теряют свою магическую силу, становятся почти незаметными, прячутся в тени или маскируются табачным облаком, тщательно выдуваемым чёрной пастью, окантованной изъеденными кариесом коричневыми клыками. Их даже в безликости толпы легко отличить по застывшему недоброму выражению в тёмном омуте мрачных провалов глаз. Они, словно гипнотизирующим взглядом питона, парализуют намеченную жертву.

 
По существу, наш мир довольно сносен,
не чуждо рациональное ему, —
хотя бы взять, к примеру, эту осень —
сплошь в фиолетовом дыму:
прошедших дней сжигают листья дворники —
зачем в грядущее тащить ненужный хлам?..
Распоясались ветры-беспризорники:
одно спасение – забиться по углам
и выжидать когда придёт мгновение,
благоприятное для жаждущей души,
чтоб вновь начать свои поползновения
к подножьям недостигнутых вершин.
А если больше не настанет время
активизации уставшего эго,
то значит одолело жизни бремя
и ты от мира отрешаешься сего;
то значит заключительная осень
тебя сожжёт в безжалостном костре…
– вот потому и бейся камнем оземь,
реализуясь по возможности быстрей.
 

* * *

Своенравная кошка Мотя спрыгнула с тополя позади дворника Панкрата, напугав его. Он злобно заворчал на животное и замахнулся метлой, но на Мотю это произвело своеобразное впечатление – она, гордо выгнув спину и вздёрнув пушистый хвост трубой, независимо прошествовала в сторону тётифросиной кухни. Мотя была любимицей поварихи. А Панкрат иногда заходил на кухню, чтобы выпросить тарелочку супа или котлету у доброй тёти Фроси.

Что представляет собой дворник Панкрат: призрачное привидение или печальный кошмар? Если верить тому, что рассказывала мне моя бабушка, – привидения живут на чердаке и крадут оставленное там на ночь для просушки бельё. А ещё они любят пугать детей, появляясь внезапно в тёмных углах спальни. Бабушка прогоняла их невнятным пошёптыванием и троекратным перекрещиванием темноты. Напоследок она плевала через левое плечо и произносила: «Свят… свят…» И тогда я спокойно засыпал.

Но позже я узнал, что привидения – это вовсе не ночные воришки и любители попугать детей. Они гораздо загадочней. По определению Парацельса – «…все стихии имеют душу. Обитатели стихий называются элементалами или привидениями. Они отличаются от человека тем, что не имеют бессмертной души. Это есть силы природы. Их можно назвать существами, но они не происходят от прародителя рода человеческого – Адама. Они воплощаются, принимая тот или иной образ, размножаются, знают всё, что неведомо людям, но происходит с ними. С привидениями можно встретиться, разговаривать. Они проникают в человеческую среду и смешиваются с обществом. Элементалы обладают собственной элементальностью – углеводами, фосфором и прочим. Они скитаются в природе, ища случая проявиться. Каббала гласит: нет в мире ничего, даже травинки, над которой не господствовал бы дух. Эфирное тело элементала и предстаёт пред человечьим взором в виде привидения».

Кошмар же – это когда что-то ужасное набрасывается на тебя и терзает с неистовой яростью. Сердце поспешными толчками запихивает затравленную душу в самый дальний закоулок трепещущего тела. А увиденное представляется воплощением преисподней. Цепенеют члены и арктический холод сковывает живой ток крови. И несказанно счастлив тот, у кого это оказалось несбывшимся сном.

БТР федеральных войск неуклюже продвигался среди узкого запутанного лабиринта городских улиц. Свинцовые нагайки жуткими очередями хлестали неуязвимое тело стального бронтозавра. Чудище, злобно урча, изрыгало порции пламени, временами испражняя из своего мрачного чрева смердящие клубы дыма и копоти.

Механик-водитель Виктор Дробот не имел гражданского права самовольно освободиться от жуткого кошмара сна, в котором пребывал. Мутный кристалл тримплекса воспроизводил нечёткие фрагменты происходящего побоища. Попеременно мелькали то безобразно обнажённый до скелета-каркаса остов железобетонного здания, то хищный оскал небритого опалённого огнём лица, то дымящийся ствол воронённой стали либо ярко-алое пятно, расплывающееся на сером закопчённом снегу, то стекленеющий взор на лице распластавшегося по земле человека, а то разорванный плюшевый заяц, втоптанный в грязь кованным солдатским сапогом…

Мягкий неожиданный толчок разом освободил навсегда водителя от кошмара…

 
Кирзою подкованной —
по позолоте…
трепещет осиновый лист.
А ветер разгневанный
ставней колотит.
Цвет кожи отменно —
землист.
Охвачены тленом
и души, и клёны,
лишь лязганье траков —
в цвету.
 
 
Сады пожелтели,
а ели зелёны…
и люди взывают
к Христу.
Покинуто небо,
земля обезлюдела, —
все вымерли рощи, поля…
Остервенели,
совсем опаскудели:
как носит таких нас земля?
 

* * *

А что такое сон? О! Сны бывают прекрасны. А в них душа порхает, словно лёгкая бабочка, с цветка на цветок перенося своё невесомое тельце. Божественный нектар насыщает её счастливыми чувствами. И добрая фея нежно берёт за руку и сопровождает в прогулке под райскими кущами. Кто-то неведомый и необъятный, но тем не менее осязаемый, реальный дарует нам Вечное Слово. Люди живут этим Словом, передают его из поколения в поколение устно либо записанным в толстых и тонких фолиантах, находят его оттиснутым в наскальных петроглифах, египетских папирусах и магических символах тибетских мудрецов.

Но все многочисленные предположения об истинном значении Слова являются мизерной пылинкой, кружащейся в бесконечности солнечного луча. Обретёт ли тот, кто познает Божественное Слово, вечную жизнь, поймёт ли её тайный смысл либо овладеет неимоверной силой, – не выяснено до сих пор. Приснившийся розовый конь с златогривою бахромой так же реально проносит вас мимо меняющихся пейзажей, как и пригородный электропоезд. А пасть ненасытного крокодила может и впрямь оказаться для вас смертоносной.

Есть сны, из которых нет выхода. В них обитает безобразный Горбун, который сетями снов оплетает души, чтобы затем погубить вас. И если такое случилось, то проснувшись, вы и наяву остаётесь опутаны той сетью. Очевидно реальность коим-то образом физического воздействия ощутится вами: несокрушимость стены, холодная сущность воды, звук электрического разряда, – но всё это вкупе со сновиденьями будет воспринято как неделимое целое. И потечёт ваша жизнь, словно горное эхо, заполняющее глубокое ущелье гулким грохотом далёкого обвала. Быть может в этом грохоте различите знакомые звуки. И это будут голоса ваших друзей. Впустите их в свои сны. Лишь тогда восторженные крики: «Я дарю вам волшебные крылья!» – станут непременно понятны друзьям. И пусть грозно трясёт бородою прибежавший седой Эскулап, всё равно, невзирая на время, вы в пространстве затеряетесь вновь.

 
Был это сон
или не сон?
Не знаю.
Разбудил клаксон
будильника.
Алел восход.
А облака
уже пунцовые слегка
поплыли в небе,
в обиход
как будто принят был
уход
в неведомое от себя…
Дух отчуждения витал
кругом,
волнуя, теребя, —
а солнце красным утюгом
зарю разгладило.
Плутал
на блёклом небе одинок
слепец-горбун
без рук, без ног.
 
 
Тому, кто в жизни наобум
бредёт,
надеть пора венок…
 
 
А мне всё грезится звезда,
к которой устремляю путь,
и светлый луч,
как борозда, —
чтобы не сбиться, не свернуть
в своём движенье
на манок,
мне помогал
брести меж туч
проблем, невзгод
и прочих дрязг.
Всё призрачно, —
я так скажу:
звезда
и цель,
и жизнь
и смерть.
И сколь я воздухом дышу, —
вокруг взираю круговерть,
под жёсткий скрежет,
страшный лязг
в которой
к лампе рвётся шмель.
 
 
Но, впрочем, скептикам не верь.
Обуревает жизни хмель
и ждём в грядущем – кто подаст?..
кто оградит нас от потерь?..
 

И мне вдруг стало совершенно ясно, что дворник Панкрат – это и есть призрачный страшный кошмарный сон.