Текст книги "Избранное в 3 томах. Том 1: Политика и геополитика"

Движение на юг – судьба России

Южный поход… Когда-то Красная конница шла на Варшаву и был такой призыв: «Вперед, до Ла-Манша», «Даешь Варшава – Берлин – Ла-Манш». Потом наши конники, двигаясь на восток, дошли до Тихого океана, где поход был закончен. Советская Армия с 1979-го по 1989-й год спускалась в Афганистан. И в Эрзуруме стояли русские войска в период первой мировой войны. А в 1916 году они уже дошли до иракской границы. И много лет они стояли в Северном Иране, до 1946 года. Поэтому продвижение на юг – оно всегда было свойственно России. Это нормальное движение России, ее военных структур, экономических, культурных институтов. Мы должны жить в мире и дружбе с нашими южными соседями. И все народы должны здесь чувствовать себя уверенно – и персы, и туркмены. Туркмения не должна быть разделена на южную и северную. Все вместе – народ туркмены. И таджики не должны жить только в Афганистане. Просто будет мирное пространство, где будут жить и узбеки, и другие народы – белуджи, курды, ассирийцы. А сколько народов живет в Дагестане? Мы все должны жить свободно, покончить с очагами войны, вражды и ненависти, обеспечить процветание и благополучие для всех народов, в том числе и для русского, который стал бы стабилизирующим фактором, стоял бы как форпост на берегу Индийского океана. И был балансом сил, чтобы исключить столкновения между христианами и мусульманами, между тюркоязычными и фарсиязычными, между различными кланами, племенами, полевыми командирами и т. п. Поэтому Россия должна спуститься и выйти на берег Индийского океана.

Это не блажь. Это – судьба России. Это – предназначение, рок. Это – подвиг России. Мы должны это сделать, ибо у нас нет выбора. По-другому мы не можем. Это – геополитика. Наше развитие требует этого. Как ребенок, переросший какой-то костюм, должен надеть новый. И речь не идет о порабощении других народов, о захвате чужих территорий. Там все территории – спорные. Там вечно воюют. Афганистан, или Иран и Ирак, курды. Народы ждут какого-то окончательного решения проблемы.

Возьмите Дагестан, – если бы он был самостоятельным, смог ли он существовать? Нет, потому что в каждом селе своя национальность. И каждый пытался бы добиться каких-то преимуществ. А Дагестан входит в состав России и по-русски его название «горная республика», горная, без национальной окраски. Там есть аварцы, есть тэты, есть кумыки, нагайцы – десятки, десятки народов живут там. И чеченцы, и ингуши, и русские, и азербайджанцы – самые различные народы. Уберите Россию как стабилизирующий фактор, и там война. Потому что там и сегодня народы не имеют четко очерченных границ, своих национальных атрибутов, каких-то возможностей для национального самовыражения. Даже при наличии такого стабилизирующего фактора как Россия, там не все складывается удачно. То была политика и Сталина, и коммунистов. Но свободно, мирно живущим нужно сделать весь юг. Россия будет как платформа, как буфер, как стена, оперевшись о которую, каждый народ спокойно сможет существовать, развиваться, не претендуя на создание «великого» государства. Ведь нет и «великой» России. Потому что слово «великий» в первоначальном значении – большой. Просто большая страна. И она действительно большая – от Балтики до Владивостока. Так сложилось. Дания – маленькая страна, ее нельзя назвать великой Данией. Ведь бывает большое дерево и маленькое дерево. Маленькое дерево может принести очень много плодов. Допустим, маленькое персиковое или мандариновое дерево может принести очень много плодов, а рядом стоящее высокое дерево никаких плодов не приносит. И особой пользы не приносит. Так же, как человек. Рост человека не определяет его положение в обществе. И то же самое – в нации. Это чисто количественный показатель. Малые и великие народы – только в плане количества. И об этом можно даже не говорить, можно вообще не трогать национальный вопрос. Это, видимо, в будущем должно стать таким же неприличным, как говорить о человеке – красивый – некрасивый. Некрасивый для вас – красивый для другого. Он таким родился. Возьмите птиц. Есть воробей, есть орел. Красавец, с твердым клювом, с размахом крыльев. Но воробей живет, он хочет жить, это его жизнь. Или собаки. Есть невзрачные дворовые собачки, а есть мощные волкодавы, доги – высокопородистые собаки. Но это не достоинство их. Это присущее им качество, которое не дает им привилегии. Но даже и эти примеры не совсем удачны, потому что человек – это высшая материя, это высшее существо в природе. Здесь часто и нельзя проводить аналогий. Хотя, чаще всего именно так и происходит, какой-то малый народ истребляют именно потому, что он малочисленный и не в состоянии себя защитить. Скажем, сегодня грузины ведут войну против осетин – в Южной Осетии и абхазцев – в Абхазии. Но против русских они боятся подняться, и даже против азербайджанцев, потому что тех – больше. Значит, если маленький народ, то можно его пинать. А если большой – уже побаиваются. Против китайцев мало кто осмелится вести войну, а вот против монголов или тибетцев, или против вьетнамцев могут осмелиться.

Поэтому здесь, на юге, мы создадим равные условия для всех народов. Каждый из жителей сам себя вправе назвать принадлежащим к той или иной нации. Но в паспортах не будет графы «национальность», в анкетах не будет этой графы. Национальность не будет определять какие-либо права человека. В перспективе даже гражданство не должно определять права. Лицо без гражданства – это человек, он живет здесь, у него нет местного паспорта, он является лицом без гражданства, но ведь он все равно – часть человеческого общества. Его нельзя лишать прав за то, что у него нет гражданства или за какие-то политические убеждения, или за то, что он другой национальности, другого вероисповедания, или у него другой цвет кожи, или он из другого племени, из такой-то местности, детдомовец он или имеет родителей, родился он в полной семье или у матери, самостоятельно его воспитавшей. Не должно быть здесь никаких дискриминационных признаков. Юг надо освободить от этой заразы – национализма, шовинизма большой нации по отношению к маленькой или шовинизма малой нации по отношению к соседней большой. Мы должны научиться уважать себя как граждан, как мужчин и женщин, как взрослых и детей, имеющих общее право на нормальную спокойную жизнь. И никто не в праве прибегать к насилию. Везде должен быть единый правопорядок. Права человека – каждому человеку, каждый должен быть под защитой закона, под сенью закона, который действует во времени и пространстве на всей этой территории – от Кабула до Стамбула, от Южного побережья Индийского океана до побережья Северного Ледовитого океана. И в Мурманске, и на берегу Индийского океана мы все – граждане одного Российского государства. Это все правовое, экономическое, политическое, финансовое пространство.

Выход русских к Индийскому океану – логическое завершение формирования Русской империи, проводившегося столетиями и превратившего ее в мощную сверхдержаву. Выход к Индийскому океану – это «окно на юго-восток» – в противоположном направлении «окна на северо-запад», «прорубленного» Петром Великим. Это даст ток свежего воздуха, постоянное движение – это гарантия от застоя.

Выход к Индийскому океану – это не захват территорий – России хватает своих. Это миротворческая миссия России. Это гарантия от уничтожения для малых народов восточного региона. Это стабилизация положения на Ближнем Востоке: гарантия безопасной торговли, создание новых торговых путей, традиционно пролагавшихся через Россию к выгоде всех торгующих сторон.

Для России выход к Индийскому океану – это обеспечение стране надежных границ во взрывном, нестабильном сейчас Юго-Восточном регионе. Выход к Индийскому океану – это исторически обусловленное будущее России, это перспектива ее развития в XXI веке.

Осуществить эту перспективу, сделать ее реальностью можно только путем решительного пресечения развала страны, концентрацией всех сил: ПОЛИТИЧЕСКИХ – путем новой геополитики, ЭКОНОМИЧЕСКИХ – путем многоукладности в хозяйстве и, конечно, дружными усилиями всех россиян под руководством сильного правительства, умных, честных и опытных специалистов и честного, волевого, патриотически настроенного Президента.

Из книги «Последний бросок на Юг», 1993

Геополитика и политическая борьба (Интервью)

Равнодействие сменилось в пользу левых сил. Нам это выгодно, нашей партии, потому что руководство Ельцина и его команды – это проамериканский режим. Поэтому сейчас ничья. И эта ничейная ситуация, патовая, она подталкивает к выборам. И ситуация экономическая ухудшается. Кое-где есть прогресс в экономике, но в целом общая ситуация ухудшается. Я был в Мурманске, Нижнем Новгороде, Калуге, Брянске, Тамбове, сейчас в субботу в Вологду еду, поэтому я знаю ситуацию из первых уст, напрямую. Для оппозиции, именно для нашей партии, ситуация более благоприятная.

Была единая мощная КПСС, теперь их пять партий. Руководство ругается. В КПСС Пригарин, в ВКПБ Нина Андреева, Компартия России – Зюганов, есть анпиловское крыло, Якушев – в общем они разрознены. Друг друга они не любят, друг друга обвиняют. Сейчас Шейнин там тоже в руководстве партии. Пять-шесть руководителей – и ничего у них не получается, на местах тем более. И многие, кто вышел из КПСС, они не хотят возвращаться. Поэтому там в основном пенсионеры, бывшие функционеры, молодежь не идет. Они уравновешивают «демороссов», но на выборах победить не смогут. В целом это благоприятная для нас обстановка – это неизбежно приведет к выборам. Референдум нам тоже выгоден, чтобы не было этих распрей. Коммунисты помогут сагитировать население, поскольку у них влияние сильное в колхозах, совхозах – сельской местности, среди бедных, в городах. Они будут влиять, чтобы сказали «нет». Но при этом большинство выскажется и за выборы съезда, за перевыборы в новый парламент.

Ельцин ревнует, потому что съезд остается, а он, Ельцин, должен уйти, а съезд ревнует Президента: он, Ельцин, разгоняет съезд, а сам – остается. А когда они по итогам референдума в мае решат, что надо проводить выборы, тогда этот процесс противостояния, конфронтации завершится всеобщими выборами.

Вопрос: Какой общественный слой поддерживает в большинстве партию?

В.Ж.: У нас еще расслоение не произошло по-настоящему. Поэтому нас поддерживают во всех слоях. Но больше всего у бедных, конечно, а также у военнослужащих, у молодежи. У военнослужащих у нас от 60 до 80 процентов в армии, милиции, госбезопасности нас поддерживают. Значительная часть молодежи нас поддерживает. По национальному признаку – русские, мы выступали с лозунгом в защиту русских, поэтому здесь у нас давно сильное влияние, в том числе и за пределами России, Служащие госсектора сейчас поддержат, потому что многие директора заводов не хотят возврата коммунистов. Они уже сейчас привыкли к большим деньгам, к свободе. Они тоже имеют сильное влияние на рабочую среду, она нас поддержит. Некоторые главы администрации тоже. Поэтому страх перед возвратом коммунистов и перед ультраправыми толкает к нам большинство будущих избирателей.

Вопрос: А кто это такие, ультраправые?

В.Ж.: Это те, кто слишком абсолютизируют русскую идею и выступают за то, чтобы всех инородцев выгнать с территории России. Более жесткая позиция. Это возврат к прошлому: монархия, православие. Это такие организации, которые хотели бы вернуть людей к патриархальному укладу. Но это уже поздно, потому что нельзя возвращаться к общине, когда человечество перемешалось, движется вперед. И мы придерживаемся русской национальной идеи, но при этом мы не говорим, что граждане – это только русские. Пусть все, для кого русский язык – язык общения и тем более родной, все, кто хочет жить на территории России без построения коммунизма или капитализма, без угрозы фашизма, без всех этих левых уклонов, – чувствуют себя полноценными россиянами. Это наши будущие избиратели. Часть тех, кто поддерживал коммунистов, тоже не хотят назад, потому что у них нет лидера, который был бы чист. Тот же Зюганов или Пригарин, или Анпилов, или Андреева, Якушев – они все раньше были лидерами. Они были тогда лидерами, – почему тогда не спасли партию? Поэтому, если бы у них появился лидер совершенно новый, еще можно было бы надеяться. У них нет единства. И потом эти старые лозунги тоже уже были, они не могут привлечь внимание к себе. Поэтому часть коммунистов и их сторонников будут голосовать за нас. В Российской Федерации было около 30 миллионов, треть избирателей – бывшие коммунисты и члены их семей. У нас нет оснований отторгать эту часть. Другие партии стали на позицию антикоммунизма. Нас сторонники левых сил не боятся. Мы не требуем убирать памятники Марксу, Ленину, переименовывать улицы, в стороне стоим. Поэтому у нас с левыми силами хорошие отношения. При этом мы абсолютно не левая партия, у нас нет левой идеологии. И мы не антикоммунисты. Мы за сильный государственный сектор, но нужна и частная собственность. Люди боятся слишком быстрых реформ. Поэтому мы будем медленнее делать и ни в коем случае не разрушать государственный сектор. Можно не мешать частному сектору, но, если государственный сектор – завод, фабрика, колхоз хорошо работают – пускай работают. Те, кто боится потерять работу, тоже нам симпатизируют, ибо они сохранят работу благодаря нам, потому что мы ничего не будем разрушать.

Вопрос: Как Вы относитесь к Козыреву?

В.Ж.: Оценка Козырева в целом у всех патриотических сил отрицательная и у меня лично тоже. Внешняя политика – это мой профессиональный интерес, у меня соответствующее образование, и у нас, у ЛДПР, соответствующая концепция развития страны в будущем именно с упором на другую внешнюю политику. Поэтому Козырев нам, конечно, не нравится во всех отношениях и вызывает наибольшее несогласие. Сейчас на съезде уже трех убрали: министра экономики, финансов и еще одного, близкого к экономическим структурам. Трех министров они поменяли уже.

Вопрос: Почему Вы против ориентации на Запад?

В.Ж.: Запад хочет сделать из России полуколонию, управляемую биомассу. Вот такой замысел. И, конечно Западной Европе и Америке это выгодно. Нам это не выгодно, поэтому мы хотим другого. Но они не учитывают, как Бонапарт не учел опасность попытки завоевать весь мир. Он в России захлебнулся. Гитлер попытался мир завоевать – и он в России захлебнулся. Последний вариант завоевания мира американцами – захлебнутся в России, потому что это огромная территория и очень сильный у россиян энтузиазм защитить себя. Польша может смириться с разделом или еще кто-то, но у России единственное, что постоянно есть, – это патриотизм, стремление защитить Родину. Но сейчас нет у нас внешнего врага, поэтому сейчас все ослаблено, а внутренний враг пока четко не определен. Это позволяет разламывать страну и в экономике ухудшается положение.

Вопрос: Какой у Вас план защиты русских за границей, в странах бывшего СССР?

В.Ж.: Я вам по карте покажу. Вот эта вот вся зона – Закавказье, Средняя Азия – может способствовать тому, чтобы здесь создавались мелкие государства, раздробить их на десятки мелких государств, и они будут все воевать друг с другом. Плюс в Закавказье втянутся Турция и Иран. Иран и Афганистан втянутся в конфликты в Средней Азии. Плюс афганские моджахеды, персидские отряды будут заходить сюда, туркмены с узбеками, с каракалпаками, таджики, казахи, уйгуры, – в общем десятки организаций с участием Турции, Ирана, Афганистана. И тогда бывшие республики СССР захотят сами вернуться, ибо иначе там будет вечная война. Скажем, Дагестан, там десятки народов: кумыки, ногайцы, лезгины. Как разделить страну, как провести границы? Невозможно. Здесь хуже, чем в Югославии. Война в течение трех-пяти-семи лет в этом регионе, а в это время укрепляется Российское государство. Мы втягиваем постепенно в государство Казахстан, Киргизию, поскольку там большинство русских и украинцев. Прибалтика будет вынуждена возвратиться – из экономических соображений. Сами вернутся в Россию Украина, Белоруссия. Окончательный экономический крах, который произойдет на Кавказе, в Средней Азии, приведет к тому, что и они вернутся в состав России. Мало этого, в результате непрерывных войн произойдет раздробление Турции, Ирана, Афганистана. Процесс пойдет даже дальше. США потом будут за голову хвататься. Они думают, разрушится только СССР, Россия… Нет, Ближний Восток будет рушиться. Турция – там выступят армяне, сейчас они вооружаются. Сначала армяне Азербайджан раздолбают и потом повернут на восток, на запад, потому что часть теперешней Турции – это Армения. Курды – активизируются на территории Ирана, Северного Ирака и Закавказья. 30 миллионов курдов должны иметь независимое государство, поэтому начнется настоящая война в Закавказье, на Северном Кавказе, в Средней Азии. В ней будут участвовать Иран, Афганистан. Если дать оружие курдам, то 30-миллионный курдский народ встанет на борьбу за свою независимость. А есть еще Фракия – она принадлежит Болгарии, Греции. Кипр принадлежит Греции. У Ирака с Ираном есть спорные территории. У Ирана северная часть – это Азербайджан, западная часть – это курды, белуджи есть. Война в этом регионе приведет к уничтожению очень многих людей.

Это не наша идея – мы этого не хотим. Это уже происходит сегодня. У России будет возможность выступить в качестве миротворца в этом регионе, окончательно успокоить весь этот регион – Кавказ, Турцию, Среднюю Азию, Иран, Афганистан. Ирак поможет, почему мы и в дружбе с Ираком. Ирак имеет большие противоречия с Турцией и с Ираном. Только с помощью России все успокоится и Россия станет снова крупным государством. Россия выйдет к берегам Индийского океана и Средиземного моря.

Россия не может существовать без южных морей. Это уже так сложилось. Ведь русская армия уже была в 1914 году на иракской границе. Переворот 1917 года остановил процесс выхода России к Средиземному морю. У Турции и в Северном Иране русские войска стояли до 1946 года. Из Афганистана мы ушли в 1989 году. Мы там уже были: и Российская империя (русские цари), и коммунисты. Шел процесс выхода к морским просторам, потому что лучшие границы – морские. На севере – Ледовитый океан. На Дальнем Востоке – Тихий океан. С Европой границы приблизительно уже установились. Остался выход мирным путем к Средиземному морю, к Индийскому океану.

Вопрос: Каким образом Вы думаете вновь присоединить к России Молдавию, Украину, Прибалтийские страны?

В.Ж.: Они возвратятся сами. Если мы сегодня прекратим поставку энергии в Прибалтику, прекратим вывоз туда леса, металла, конструкций, машин, газа, бензина, угля, – там все остановится. А мы это прекратим. Эти грузы направим в Финляндию или в Турцию и получим из Финляндии и из Турции то, что нам необходимо для развития нашей промышленности. Кто даст им энергию? Шведы? Не дадут. Никто не даст.

Уже там ушли из правительства демократы, уже там возвращаются бывшие коммунисты – Бразаускас.

Это процесс воссоздания Российского государства, но не в образе Российской империи и не в образе коммунистической России, а в образе европейски цивилизованного культурного демократического государства для всех россиян. Россия может существовать только как крупное централизованное государство. Как федерация оно гибнет, и гибнут малые народы. И это опасно для Европы, ибо полчища мусульман с юга будут подниматься на север. Лет через 50 они снова пойдут на запад. Ведь турки Будапешт захватили в свое время и осаждали уже Вену. Кто их остановил? Русская армия. Шведов кто остановил? Под Полтавой и в Ништадте? Русская армия. С китайцами воевала русская армия, с Японией. Со всеми. Это историческая судьба России. Поэтому нельзя обвинять русских, что это имперская нация. Ведь даже за эти последние сто лет Россия больше дала другим народам, чем взяла себе. Русские живут беднее, чем другие. Прибалты жили лучше, молдаване, украинцы, грузины. Средняя Азия. Жили лучше, чем русские. Поэтому русских нельзя обвинить, что мы кого-то обидели или у кого-то что-то взяли. Нужны какие-то пространства для развития. Но это уже не борьба за мировое господство – это только региональное сотрудничество. Россия не претендует на роль мировой державы, указывающей другим народам, как жить. Допустим, события в Венгрии – события 1956 года. Никогда больше в жизни. Упаси бог, чтобы русские входили в Венгрию, это исключается. Прибалтика – это 270 лет наша территория.

А Восточная Европа сама к нам потянется, я думаю. Ведь сегодня там тоже экономический кризис. Как демократию Запад их поддерживает, а экономически – он их товары покупать не будет, у него своих полно. Это мы с удовольствием ваши товары купим. А выход России к южным морям – это и вам хорошо. Поэтому вам в Восточной Европе тоже выгодно, чтобы Россия спустилась дальше на юг. Если сложится все таким образом, в соответствии с нашей концепцией, то мы с удовольствием поддержали бы Венгрию в спорах с Румынией за Трансильванию – это наша позиция: поддержать венгров. Если бы встал вопрос о Закарпатье, там ведь тоже много венгров, мы тогда пошли бы навстречу. Пусть тогда румыны отдадут часть Трансильвании венграм. Тогда можно пойти на изменения, чтобы покончить с этим конфликтом. Венгерское меньшинство в Румынии – неспокойно ему, и часть молдаван тяготеет к Румынии. Можно небольшую часть западной Молдавии передать Румынии, но тогда Трансильванию передать Венгрии, и Венгрии передать часть Закарпатской области, а часть передать Словакии. Так что на западе мы готовы пойти на уступки в пользу Венгрии, Словакии, Румынии, Польши – Львов. Пусть поляки возьмут Львов, потому что немцы сразу захотят Селезню и польский коридор – Пруссию. Поляки – братья-славяне наши, мы готовы с ними помириться. Украина войдет в состав России. Их уход – временное явление. Там ведь шесть областей вообще никакого отношения к Украине не имеют: Закарпатская, Черновицкая, Крымская и ряд других. Они никакого отношения к Украине никогда не имели. Я говорю о перспективе, когда Украина, Белоруссия и Прибалтика будут уже в составе России, то в дальнейшем мы ни в коем случае не двинемся на запад. Нам выгодно сотрудничество с Западом.

Вопрос: Обязательно ли приход к власти сопряжен с гражданской войной?

В.Ж.: Если придут красные, то они придут с кровью, как они и делали с 1917 по 1922 год: пять лет гражданской войны. Коммунисты кровью сплотились. Если мы придем к власти, умеренно-правые силы, то мы это сделаем без крови, чисто через экономику. И быстро сделаем более сильную Россию. Мы противники создания новых государств, но раз пытаются Россию расчленить путем создания новых государств, тогда мы этот процесс повернем в пользу России. Мы будем способствовать созданию еще большего количества государств на территории вновь созданных. Скажем, в Грузии это будут Абхазия, Аджария, Южная Осетия и Грузия. Азербайджан разделим на несколько частей, Узбекистан – на несколько частей, Таджикистан, Туркмению. Мелкие государства, враждующие между собой, и пусть повоюют. И потом они сами будут проситься в состав России. И мы не сразу их примем. Но в это время, когда будут войны на Кавказе и в Средней Азии, туда полезут турки, персы, афганцы. И у нас появится повод наказать агрессоров, но не своими руками, не ценой жертв россиян. Мы будем поддерживать курдов в Турции, армян, болгар, греков. Продадим им оружие, как делали коммунисты. И там будет вечный конфликт. Сирия подключится, Ирак. Турция будет блокирована: армяне, курды, Ирак, Сирия, Болгария, Греция – со всех сторон блокирована. Что она сделает? Ничего не сможет сделать. Там начнется гражданская война. Иран – то же самое: азербайджанцы, курды, белуджи, туркмены. Лопается Иран. И Афганистан уже лопнул. Он уже воюет. Он будет снова и снова бунтовать.

Вопрос: Есть ли у ЛДПР разработанная экономическая стратегия?

В.Ж.: У нас есть экономические разработки, и они очень просты: мы против разрушения госсектора. В России общественный сектор всегда был очень мощным – и при царе, и сейчас. Это уже выковалось в нашем сознании. Поэтому пускай будут колхозы, совхозы, но пускай будут и фермеры. Мы не будем мешать ни тем, ни другим. Мы их помирим. Мы прекратим диктовать условия селу. И когда мы решим продовольственную проблему, а мы ее целенаправленно решим, тогда мы перейдем к модернизации промышленности. А здесь приоритетное направление – военная промышленность. Это тоже вековая промышленность, очень мощная, развитая, скажем, самолетостроение. В автомобилях мы отстали. Зачем нам пытаться догнать в автомобилях? Все равно «Вольво» лучше, «Мерседес» лучше. Но у нас мощные самолеты. Вот мы можем самолетостроение усилить и будем менять со шведами самолеты на автомашины. Это будет лучше, чем пытаться все делать самим. Скажем, энергетика. Она у нас мощная. Мы можем своими электростанциями весь мир снабжать. Наши моторы – отличные электромоторы. Вот на них сделаем упор. А компьютеры японцы делают – пускай делают, корейцы, Тайвань. У нас больше всего леса. Мы должны мебелью Европу снабжать. Вот такие приоритеты в промышленности.

Но при этом не ослаблять госсектор. Прекратить конверсию. Пускай работает на полную мощность военно-промышленный комплекс. Будем продавать оружие во все южные регионы, в Китай, но оборонительное. В Индию – это огромный рынок. Мы можем поставлять в Индию столько оружия, что и оденемся и будет, чем питаться. Там много продовольствия, одежды, обуви. Южная страна – много скота, много хлопка, много сельхозпродукции. Поэтому можем менять наши танки, самолеты, автоматы, пистолеты на продовольствие и одежду. И Турция, Иран, тот же Афганистан, Пакистан. В Африку. Куда угодно. На Балканы, в Югославию. Продавать, продавать – и огромное количество денег получим. Наш «Буран» – 60 тонн груза в любую точку планеты. Гидросамолеты – таких ни у кого нет. Это наши огромные достижения. Но сегодня у нас вакханалия, хаос, ученые разбегаются, разработки не доводятся до конца, техника не выпускается. Поэтому надо навести порядок. Но не пугать людей возвратом коммунизма. Я не коммунист. И не пугать фашизмом – никакого фашизма. Сильное государство, но демократическое, для всех. Нет никакой дискриминации – гражданское общество. У меня дипломная работа на юридическом факультете – это права человека в современном мире. Я тогда еще об этом говорил, писал, думал. Я не был тогда коммунистом. Я противник ультраправого движения, скажем, «Память», Национал-республиканская партия и др. Это ничего не даст сегодня, потому что столько полукровок, смешанных браков, невозможно и не нужно людей разделять, определять, какой человек национальности.

В заключение могу сказать, что позиция нашей партии тем и хороша, что мы удовлетворяем основные три политические направления: левые силы, коммунистов – у нас не было и нет антикоммунизма; демократические силы, потому что мы за реформы, не должно быть тоталитарного общества; и патриотов – мы удовлетворяем их, потому что мы за возрождение Российского государства.

Демократия – многопартийная, но лучше, когда партия получает большинство голосов и может сформировать однопартийное правительство, потому что коалиционные для нас не годятся, слишком много противоречий, много проблем нужно решать. Вот сегодня 20 фракций на съезде, ничего не могут сделать. А было бы 4 фракции от 4 партий ведущих и одна была наиболее мощная, они быстрее пришли бы к соглашению. То же самое и Президент. Если бы за ним стояла партия, он бы выиграл, но у него партии нет. Кто за ним стоит? Никто. Поэтому за ним должна стоять политическая сила, на которую он может опираться в масштабах страны. Если бы он был от той партии, которая имеет большинство в парламенте, они сегодня могли бы спокойно руководить страной. А сейчас Президент без партии и парламент без мощной фракции. Все раздроблено. Мы против такой раздробленности. Поэтому наша стратегия вызывает симпатии у людей…

1993 г.

Из книги «Владимир Жириновский говорит с Россией». Кн. I.1995