Текст книги "Благословите женщину. Идеал женственности. Книга вторая"

Благословите женщину. Идеал женственности. Книга вторая
Составитель Владимир Зоберн

Допущено к распространению Издательским советом Русской Православной Церкви ИС Р18-807-0259

© Зоберн В.М., 2018 © Издание, оформление. ООО Группа Компаний

Непослушная послушница
Преподобная Феодора Александрийская

Феодора, дочь богатых родителей, красавица, была отдана замуж за доброго человека. Муж любил молодую жену, и жизнь их была примером счастливого супружества. Было это в Александрии при императоре Зеноне, правившем в V веке.

К несчастью, в Феодору страстно влюбился некий богатый человек. Он осыпал ее подарками и деньгами и делал все, чтобы совратить Феодору. Та не поддавалась греху.

Тогда он обратился за помощью к одной ловкой женщине. Продажная душа взялась за молодую, неопытную Феодору и после сатанинских обольщений сумела внушить ей мысль, что Бог не видит ночных грехов. И преступление совершилось ночью…

Но едва был совершен грех, Феодора почувствовала жгучее раскаяние. Терзаемая совестью, она не могла смотреть в глаза мужу. Напрасно она говорила себе, что ее грех неизвестен добрым людям и Богу. Совесть обличала ее в неверности и не давала покоя.

Наконец, она приняла твердое решение бежать из дома и в монастыре загладить преступление строгим покаянием.

Сначала она пришла в женский монастырь, где ее приняли с любовью. Игуменья, заметив ее душевное смятение, посоветовала ей читать Евангелие. Когда Феодора прочитала: «Все тайное станет явным», то обомлела от ужаса и… призналась настоятельнице в преступлении.

– Если есть для меня покаяние, – говорила Феодора, – то я уйду из мира и стану молить Бога о помиловании.

Боясь, что муж найдет ее в женском монастыре и не допустит подвига раскаяния, она решила скрыться в мужском монастыре.

В мужской одежде Феодора пришла в монастырь.

Игумен монастыря решил, что перед ним евнух и сказал:

– Ты евнух молодой и изнеженный, а устав монастыря строг, суров. Тебя нельзя принять.

– Умру с голода, но не уйду из монастыря, – отвечал мнимый евнух.

Видя ее пламенное желание вступить на путь покаяния, игумен постриг Феодору в монахи.

На нее возложили работу в монастырском саду и уборку всего двора; вместе с тем она не освобождала себя от поста, бдений, молитв келейных и общих.

В течение восьми лет Феодора с усердием предавалась монашеским подвигам, брала на себя самые тяжелые работы, а ночи проводила в слезах, горячо моля Господа, чтобы Он простил ее грех и вернул благодать целомудрия.

Однажды ее отправили в Александрию за маслом. Там она встретила своего супруга, искавшего ее все это время. Но подвижнические труды настолько изменили облик Феодоры, что муж не узнал жену. После этой встречи Феодора удвоила подвиги и стала вкушать пищу только раз в неделю. Так, поднявшись над естеством и полностью предавшись молитве и покаянию, она получила столь великую милость от Господа, что стала творить чудеса.

Успехи Феодоры в духовных подвигах снискали ей милосердие Спасителя. Феодора приводила в изумление игумена и братию своими подвигами и поднялась на высокую ступень духовного совершенства.

Божественная благодать стала обнаруживаться в ней видимо. Так, однажды крокодил, пожиравший людей, издох по ее слову.

Однако Господь подверг подвижницу новым испытаниям.

Как-то настоятель послал ее в город с верблюдами, на которых она должна была нагрузить елей и хлеб и возвратиться в монастырь. Феодоре было приказано, если в пути застанет ночь, остановиться в таком-то монастыре. Так она и сделала.

Здесь девушка, принимая Феодору за мужчину, хотела склонить ее ко греху, но была с негодованием отвергнута. Тогда девушка бросилась в постыдном исступлении в объятия какого-то прохожего. Забеременев, она на расспросы родителей, хотевших узнать, кто обольститель, отвечала, что виновник – монах, и назвала день, час и место, где с ним встретилась. Получалось, что виновный – Феодор.

Монахи того монастыря обратились с жалобой к игумену монастыря, в котором жила подвижница, требуя ее строгого наказания. Смиренная Феодора, конечно, могла бы оправдаться, но, чувствуя свои недостатки перед святостью Божией, решила добровольными скорбями усовершенствовать душу.

Преподобная Феодора Александрийская

Ее выгнали из монастыря. Она вынуждена была жить в нищенском шалаше, который сама поставила вблизи обители.

Когда обвинившая Феодору девушка родила, Феодоре принесли ребенка, как отцу, которому надлежало его кормить. Она кормила приемыша молоком, которое соседние пастухи давали ей из сострадания, сама же довольствовалась дикими травами. Сколько скорбей вытерпела эта нежная женская душа под градом насмешек дерзкой праведности! Лишенная права жить с людьми, она жила со зверями пустыни. И все это она переносила с молчаливой любовью семь лет.

Спустя семь лет монахи, требовавшие наказания Феодоры, явились к изгнавшему ее настоятелю и попросили принять покаявшегося «евнуха». Ее приняли, но с условием, что Феодора запрется с ребенком в уединенной келье и не будет выходить из нее.

Затворничество продолжалось два года. Незадолго до смерти Феодоры монастырь претерпел великое бедствие: от засухи не было воды в колодцах и даже в озере.

Игумен, созвав братию, сказал:

– Только отец Феодор почивающей на нем благодатью Божией может спасти нас.

Вызвав Феодору из уединенной кельи, он велел ей взять сосуд и принести воды из колодца, который был совершенно сух. Она со словами «Благослови, отец!» пошла и зачерпнула воду из колодца, который мгновенно наполнился водой и не оскудевал во время засухи.

Перед смертью Феодора дала ребенку, считавшему ее отцом, назидательные советы. Она увещевала его остаться в монастыре, быть послушным и терпеливым. Она умоляла его никогда не осуждать никого, о согрешающих молиться, отвечать на вопросы скромно, не осквернять уст ни праздным, ни хульным словом, служить инокам с любовью, особенно же ухаживать за больными, прибегать к Богу во всех печалях и искушениях и творить о ней поминание перед Господом.

В заключение она сказала мнимому сыну: вручаю тебя Богу Всемогущему ибо Он отец и мать всех сирот, наставник и руководитель к спасению. Это слышали и некоторые из иноков. После горячей молитвы она почила от трудов своих.

Увидев, что она умерла, ребенок начал громко рыдать. Монахи рассказали обо всем настоятелю, но Бог уже открыл ему духовные подвиги умершей. Настоятель не хотел рассказывать об этом, а только в присутствии тех монахов, по требованию которых некогда была наказана Феодора.

Они пришли с игуменом. Тайна пола, ангельская чистота, долготерпение, подвиги самоотречения, и наконец, невиновность Феодоры были торжественно признаны.

Провидению было угодно привести и ее мужа в обитель. Он узнал и о причине ухода жены из дому, и о ее подвижничестве. Глубоко пораженный ее примером, он оставил мир, продал имущество, принял монашество, поселился в келье Феодоры и, когда настал его час, был погребен в одной с ней могиле. Ребенок же рос в добродетели и впоследствии был настоятелем этого же монастыря.

Родится дочь Мария!
Схимонахиня Марфа Арзамасская

Мария Петровна Протасьева происходила из старинного дворянского рода. Ее отец, Петр Григорьевич Протасьев, служил воеводой в городе Ростове. Здесь и родилась Мария Петровна 2 марта 1760 года.

При ее рождении произошло знаменательное событие.

Ее мать сильно страдала. В это время она ясно услышала, что кто-то подошел к окну, постучал в него и произнес:

– У вас родится дочь Мария! – и затем повторил: – Родится дочь Мария!

Роженица попросила свою мать узнать, кто стучит. Та, выглянув в окно, увидела благолепного старца. Она выбежала во двор, чтобы встретить его. Но во дворе никого не было.

Когда родилась дочь, ее нарекли Марией, как сказал старец, которого приняли за святителя Николая Чудотворца.

25 сентября 1766 года мать Марии скончалась, оставив шестилетнюю дочь на попечении ее бабушки, верующей женщины. Она часто ездила на богомолье в монастыри и брала с собой внучку. После посещения святых мест, после бесед с иноками добрые семена запали в чуткую душу ребенка.

Кроме того, у Протасьевых был набожный конторщик, любивший читать творения святителя Димитрия Ростовского. Однажды барышня подошла к конторщику и спросила, что он читает.

– Книгу святителя Димитрия, – ответил он.

– А что в ней написано?

– Что надо поститься, барышня, трудиться и прочие добрые дела творить, чтобы спастись.

Много потом рассказал молодой барышне этот глубоко верующий человек. И огонь веры вспыхнул в ее душе. Она стала искать подвигов, подолгу молилась, а постилась так строго, что не ела и молочного.

Это заметил отец Марии и стал упрекать бабушку:

– Вот до чего довела ты, матушка, ребенка разъездами по монастырям, где только и говорят про посты! Какие мысли там внушили дочери!

И он стал настаивать, чтобы дочь ела скоромное. Девочке пришлось повиноваться.

С пятнадцати лет Мария стала обучать своих младших братьев и сестер от второго и третьего браков отца. И мачехи, и дети любили ее за доброту и приветливость.

Однажды в доме Протасьевых готовились к большому празднику. Марии было тяжело присутствовать на нем, так как она уже решила проститься с миром и стать инокиней.

Чтобы поскорее попасть в монастырь, она задумала тайно уйти из отцовского дома.

Накануне бала она оставила письмо, в котором писала, что уходит из дома в обитель, чтобы посвятить себя Богу Письмо Мария оставила в кабинете отца. Помолившись, она переоделась странницей и взяла деньги, которые скопила рукоделием.

Настала ночь, в доме все стихло. Мария вышла из своей комнаты, тихо прошла девичью, перекрестилась, мысленно попрощалась с домашними. Когда она вышла во двор, солдат, стоявший у крыльца, не заметил ее, так как спал, опершись на ружье.

Мария попала на улицу и пошла быстрым шагом. Пройдя несколько верст, она остановилась в поле. Затем, испугавшись погони, опять двинулась вперед.

Увидев ехавшего тем же путем офицера, девушка спряталась в овраге. Но офицер заметил ее и послал слугу узнать, кто она. Мария ответила, что она странница.

На следующий день Мария пришла в село Заречье. В храме шла вечерняя служба. Мария заказала молебен чудотворной иконе Божией Матери, которая находилась в этом храме.

Ночь она провела в доме дьячка, который узнал ее, так как Протасьевы часто служили молебны в этом храме. Упав в ноги дьячку, Мария попросила никому не открывать ее тайны и сказала, что идет в Горицкий монастырь, где хочет принять постриг.

Ночью Мария замерзла, а утром попросила у дьячка теплую одежду взамен ее платья. Переодевшись, она пошла дальше.

Вскоре Мария услышала звук мчавшейся тройки. Девушка в испуге бросилась в сторону, но не успела спрятаться.

Из тройки вышел конторщик и, увидев девушку, воскликнул:

– Барышня Мария Петровна, это вы? Что вы с нами сделали! Батюшка ваш в отчаянии. Вернитесь, утешьте его!

Как Мария ни отказывалась, конторщикубедил ее сесть в экипаж и поехать с ним. Сердце девушки смягчилось его просьбами и слезами…

…В день побега Марии утром вся семья встала в обычное время. Поскольку девушка не вышла к завтраку, отец спросил, где она.

– Вероятно, готовится к балу, – ответили ему.

Через какое-то время, зайдя в комнату Марии, увидели, что ее там нет. Девушку стали искать по всему дому.

И вот отец, прийдя в свой кабинет, увидел записку дочери и прочел ее. Его охватило сильное волнение.

Теперь о побеге узнали все. Поднялась тревога.

А офицер, который встретил Марию по дороге, остановился недалеко от дома Протасьевых. Услышав крики домочадцев, он послал узнать, что у них случилось. Ему ответили, что барышня Протасьева сбежала в монастырь. Тогда он описал свою встречу с незнакомкой, и за ней немедленно выехал конторщик.

Когда барышню привезли, отец обнимал ее, плакал и просил молиться дома, только не покидать его. Однако решение Марии было бесповоротно. Отец слышать не хотел о монастыре. Он прибегал к уговорам, к силе родительской власти, но не смог поколебать решимости девушки оставить мир. Наконец он потерял надежду переубедить дочь и благословил уйти в Костромской монастырь, надеясь там навещать ее.

Преподобный Феодор Санаксарский

В обители, где поселилась Мария, жила схимница высокой жизни. Мария усердно служила ей: носила в келью дрова, топила печь, готовила.

От навещавших ее родных она старательно скрывала свои подвиги. Их посещения были для нее тягостны, они мешали сосредоточиться. Марии захотелось уйти в дальнюю обитель, с более суровым уставом, где она обрела бы духовно опытного наставника.

Как-то Мария встретилась с двумя санаксарскими монахами, ехавшими на Соловки к сосланному туда отцу Феодору Санаксарскому. От них она узнала о жизни старца, его мудрости, суровом быте восстановленных им обителей, о его страдании за правду И Марии захотелось познакомиться с отцом Феодором.

Вскоре умер ее отец, и Мария смогла беспрепятственно поехать на Соловки.

После посещения отца Феодора Мария поступила в Арзамасскую Алексеевскую общину. Эта обитель восстановилась благодаря заботам отца Феодора, который поселил в ней нескольких женщин, последовавших за ним из Петербурга. Под руководством старца число насельниц достигло ста пятидесяти человек. Два-три раза в год в Арзамас, находящийся в ста верстах от Санаксарского монастыря, приезжал отец Феодор. Он останавливался на подворье и навещал сестер общины. Его всегда встречали как родного отца. Сестры собирались послушать отца Феодора в большой келье, затем он давал наставления каждой отдельно, смотря по их нуждам.

Отец Феодор благословил такой устав, чтобы все у сестер было общее, чтобы они беспрекословно повиновались настоятельнице и чтобы все трудились. Община не имела обеспечения, не посылала сборщиц по городам. Сестры зарабатывали пропитание своим трудом. Работы были разнообразными. Золотошвейным искусством община славилась на всю Россию, инокини низали жемчуг, шили платья, ткали холсты, вязали чулки. Во время работы одна из сестер должна была вслух читать духовную книгу.

В церковь в будни ходили по очереди, лишь те, кто не имел важной работы, и старушки. В праздники ходили все и стояли, скрытые занавесью от мирских. В обители было запрещено вести лишние разговоры, ссориться. Кроме десяти старушек, которые ходили в город за покупками, никто не выходил за ограду.

Сестры постоянно переписывались с отцом Феодором. Сохранились его замечательные письма к Протасьевой. Он очень ценил Марию и, несмотря на ее молодость (ей тогда было двадцать пять лет), назначил ее настоятельницей. Прежняя настоятельница уже не могла из-за старости управлять общиной. Вначале многие роптали на старца и неприязненно относились к Марии. Но терпением и кротостью она приобрела общую любовь.

Приняв тайную схиму с именем Марфа, она усилила свои подвиги. Чтобы скрыть свой пост, она говорила, что ей вредно молочное.

Мария обладала удивительным даром слова. Ее очень любили и чтили во многих московских семьях и ради нее помогали обители. С целью помочь своей обители она даже ездила в Москву.

Хотя община была небогатой, матушка всегда выделяла толику для бедных и нищих, с которыми, как она говорила, сходит благодать и благословение Божие. Когда ей писали, что новые женщины просятся в общину, она отвечала: «Хоть десять придут, всех приму. Лучше от своего тела оторвать, чем душе христианской в спасении отказать».

Когда отцу Феодору запретили посещать обитель, это было большим горем для матушки. Только один раз посетил потом старец Алексеевскую общину. После его кончины матушка Марфа искала духовного окормления у отца Амфилохия, иеромонаха ростовского Спасо-Яковлевского монастыря, хотела поехать в Молдавию к старцу Паисию, но получила откровение от Бога о своей скорой кончине.

После недолгой, но тяжелой болезни она тихо почила 30 апреля 1813 года на пятьдесят четвертом году жизни.

На погребение матушки собралось много народа разного звания, и тогда стали явными добрые дела, которые она совершила тайно.

Плач народа и монахинь заглушал службу, и отпевавший ее архимандрит, глубоко чтивший старицу, воскликнул:

– Перестаньте плакать и унывать, мне самому очень тяжело!

Его ищите, к Нему стремитесь!
Блаженная Ксения Петербургская

Есть на окраине Петербурга уголок, куда приходит в горе и нужде много народа для служения панихид. Это могила блаженной Ксении на Смоленском православном кладбище.

В какой день ни придешь туда, там всегда есть народ и непрерывно служатся панихиды. В чем значение этих панихид? Православная церковь верует в общение двух миров – земного и небесного, членов воинствующей на земле Церкви и членов Церкви, торжествующей на Небе. Праведным людям, причисленным к лику святых, служат молебны. Это просьба живущих на земле к праведникам. Если почившие не причислены к лику святых, им служат панихиды. Земные молитвы усиливают радость, в которой они пребывают после смерти. И праведники откликаются со всей силой своей молитвы перед Богом…

Ксения Григорьевна была замужем за полковником Андреем Феодоровичем Петровым, служившим придворным певчим. Когда Ксении было двадцать шесть лет, она похоронила мужа, которого горячо любила.

Некоторые считают, что она от горя сошла с ума, поэтому стала юродствовать. Эти люди не понимают основ духовной жизни, потому что слабоумие и юродство не имеют ничего общего. Наоборот, чтобы решиться на подвиг юродства, надо иметь большое мужество, ясность ума, понимание сложности избираемого пути. Юродивыми в истинном значении этого слова являются люди глубокой духовной жизни, жаждущие абсолютной правды (конечно, здесь говорится не о пустосвятах, которые под лживой оболочкой юродивых морочат иногда народ). То, в чем обычные люди видят счастье, их не радует. Ими владеет одна мысль – данное Богом людям блаженство утрачено, и ни в чем ином, кроме Бога, утешения нет. И с беспощадной жестокостью они издеваются над жалким обольщением призрачного человеческого счастья. Богатство, знатность, ученость, материальное благополучие они презирают, потому что в этом столько лжи!

С сердцем, сжигаемым постоянной тоской, с одной поддерживающей их заветной надеждой на Царство Небесное, с виду угрюмые и суровые, в то же время полные безграничной любви к страдающему человечеству, эти великие люди словно кричат нам:

– Опомнитесь! Все здесь – призрак, одно неизбежно – смерть. Одно только вечно и неизменно – Бог! Его ищите, к Нему стремитесь!

Итак, Ксения стала юродствовать, с поразительной для себя ясностью увидев через смерть любимого мужа тщетность земного счастья. Все, что у нее было, она раздала нищим, сама оделась в рубище, сама себя называла и от других требовала, чтобы ее называли именем покойного мужа – Андрей Феодорович.

Блаженная Ксения Петербургская

Она поселилась на Петербургской стороне, где жил преимущественно бедный трудовой народ. Там она ходила из дома в дом, не имея постоянного пристанища, а ночами исчезала.

Она уходила в поле и там на коленях молилась Богу.

А когда на Смоленском кладбище начали строить каменную церковь, однажды заметили, что Ксения, шепча молитвы, всю ночь трудилась, таская на верх строящегося здания кирпичи.

Некоторое время Ксения ходила в одежде мужа, пока та не истлела и не развалилась. Потом она носила только рубашку, юбку и платок, теплой одежды не брала, плечи прикрывала оставшимися лохмотьями от одежды мужа. На ногах, распухших от мороза, были старые рваные башмаки. Потом она стала постоянно носить юбку и кофту зеленого или красного цветов.

Сначала родные и знакомые уговаривали Ксению оставить свои странности. И кого бы не смутили поступки женщины, которая отдала знакомой свой дом с одним условием – чтобы та пускала к себе даром нищих; которая раздала все свои вещи и начала скитаться в мужской одежде! Рассказывали, что женщина, которой Ксения передала свой дом, обращалась к начальству покойного Петрова, чтобы спасти имущество вдовы. Но Ксения была здорова и могла распорядиться этим имуществом как хотела. И ее оставили в покое.

Поначалу кто-то из родных приглашал ее к себе, но она кратко отвечала:

– Мне ничего не надо!

И нищая в прямом смысле этого слова, она весело говорила, приходя куда-нибудь:

– Вся я тут!

Народ очень любил Ксению, бедные семьи считали счастьем, когда она приходила к ним. Матери радовались, если она качала люльку с ребенком или целовала его, видя во внимании юродивой хороший знак. Извозчики наперебой упрашивали Ксению, чтобы она позволила хотя бы несколько шагов подвезти ее, зная, что у них в этом случае к вечеру будет богатая выручка.

Когда Ксения приходила на рынок, не было отбоя от торговцев-лоточников, которые совали ей пряники и пироги. Если она у кого-нибудь брала, народ быстро расхватывал товар счастливцев.

За Ксенией заметили дар прозорливости.

Накануне дня смерти императрицы Елизаветы Петровны Ксения ходила по улицам Петербурга, крича:

– Пеките блины, пеките блины! Завтра вся Россия будет печь блины!

Незадолго перед гибелью заключенного в Шлиссельбургской крепости Иоанна Антоновича Брауншвейгского, бывшего в младенчестве недолго русским императором, Ксения плакала и говорила:

– Кровь, кровь, кровь…

Однажды Ксения пришла к знакомой, жившей на Петербургской стороне, у нее была взрослая дочь.

– Вот ты тут кофе распиваешь, – сказала девушке Ксения, – а твой муж на Охте жену хоронит!

Дочь с матерью не могли понять слов юродивой и после ее ухода отправились на Охтинское кладбище. Там действительно хоронили женщину, и вдовец вскоре женился на знакомой Ксении, по ее предсказанию.

Ксения скончалась в первой половине XIX века. Когда началось ее почитание после смерти, неизвестно. Вероятно, образ ее жизни, ее великое добровольное страдание произвели такое глубокое впечатление, что люди стали обращаться к ней после смерти. Ксения откликалась своей помощью, и имя ее становилось все более известным.

Часовню над могилой блаженной Ксении воздвигла одна мать, дочь которой была спасена молитвами блаженной. У вдовы высшего звания была взрослая дочь. К ней посватался полковник, ему дали согласие. Между тем сердца матери и дочери были неспокойны. Они поехали на могилу блаженной Ксении и со слезами молились. В тот же день жених поехал в казначейство за казенными деньгами и был там арестован благодаря показаниям часового. Дело было вот в чем: этот часовой некогда сопровождал молодого человека как важного преступника; он бежал, убив офицера, завладел его деньгами и документами, присвоил его имя.

Доктор Булох, приехавший в Петербург искать работу, три недели хлопотал безуспешно. По совету знакомых он отслужил панихиду на могиле блаженной Ксении, и на следующий день был назначен в город Ржев. Такой же случай был с господином Исполатовым, который после молитвы у могилы блаженной Ксении получил предложение из четырех мест.

Одна полковница привезла двух сыновей в Петербург, чтобы определить в кадетский корпус, но это ей не удалось. В день отъезда она шла по мосту и горько плакала.

К ней подошла женщина, просто одетая, и сказала:

– Чего ты плачешь? Пойди отслужи панихиду на могиле блаженной Ксении, и все будет хорошо!

– Кто же эта Ксения? И где могила? – спросила вдова.

– Язык до Киева доведет, – ответила незнакомка.

Вдова узнала, кто такая Ксения, и отслужила панихиду на ее могиле. Придя с кладбища домой, вдова узнала, что в это время ее вызвали в кадетский корпус. Оказывается, ее дети были неожиданно приняты.

К псковской помещице неожиданно приехала ее родственница, жившая в Петербурге, и много рассказала о блаженной Ксении. Этот рассказ настолько повлиял на помещицу, что она перед сном помолилась блаженной. Ночью ей приснился сон, в котором она увидела Ксению, ходившую вокруг ее дома и поливавшую его водой. На следующий день загорелся большой сарай с сеном. Дом был в опасности, но уцелел.

В одной высокопоставленной семье опасно заболел молодой хозяин. Камердинер рассказал его жене, что был исцелен песком с могилы блаженной Ксении, и попросил положить этот песок под подушку больного. Это было исполнено. Ночью, когда молодая жена в полузабытьи сидела у постели больного, она увидела перед собой женщину в рубище, которая сказала, что муж ее выздоровеет и что у них родится дочь. Ее надо назвать Ксенией, она будет утешением их семьи… Все так и произошло.

Не перечесть всех случаев помощи блаженной Ксении. Огромное число людей, приходящих к ее могиле в горе и бедах, просящих помощи у блаженной, получают просимое, никто не уходит без помощи и утешения.

Какое-то особое чувство охватывает верующего человека у могилы смирившей себя и понесшей столь великое добровольное страдание, крепкой духом и теплой сердцем женщины.

Приведем выдержку из очерка писательницы В. Микулич (Лидии Ивановны Веселитской).

«Все собравшиеся в часовне усердно молились.

– За что мне разбили сердце? – плакала молоденькая женщина в плюшевой кофте.

Она уже была матерью одного ребенка и ждала второго, когда неожиданно узнала об измене любимого мужа, в которого так верила.

– Ох, грехи, грехи! – шептала мещанка, над сыном которой завтра должен был состояться суд по обвинению в поджоге.

– Сделай, чтобы он меня полюбил, – мечтала девушка, положившая на могилу венок.

– Господи, помилуй, – вздыхала мать, с грустью вспоминая о дочери и о ее попытке самоубийства.

А за дверью часовни громко и радостно чирикали воробьи, перепархивая веселой стаей с места на место.

Собравшиеся усердно молились. Волны ладана вились над кадильницей, разливаясь по уютной горенке. Казалось, среди них вставал дух усопшей, спеша на помощь призывающим ее.

– Тяжело нам, тяжело! – говорили ей их вздохи. – Помоги же нам ты, презревшая земное и спасенная страданием, помоги, научи нас, поддержи!»