Текст книги "Мата Хари. Раздеться, чтобы выжить"

Глава 6

После той ночи, лучшей в ее жизни за последний год, были и другие, проведенные в номере Тэда. Они вместе ходили в лучшие бродвейские театры, где Рита никогда не бывала, и проводили вечера в дорогих ресторанах. У Риты теперь опять появилось все то, чего она так долго была лишена. У нее возникло такое ощущение, будто к ней вернулась ее прежняя жизнь, даже не лондонская, а куда более ранняя, парижская, беспечная и полная побед.

Ее возлюбленный был похож на волшебный ларец. Он постоянно демонстрировал свои новые отличные качества. Рита увидела, что Тэд сполна наделен американской деловитостью, но лишен другого свойства жителей Штатов – расчетливости. Нельзя сказать, что он совсем не берег деньги, но Тэд не был скуп, а это главное.

Уже в первую неделю их знакомства он купил Рите шубу, да не беличью, а норковую. Вскоре Тэд сделал ей поистине царский подарок, преподнес ей ожерелье из настоящих топазов. Да еще и извинялся, что оно не бриллиантовое! Правда, он тут же проявил ту самую деловитость, посоветовал Рите не надевать ожерелье, если она будет ехать в метро.

– Когда садишься в такси, постарайся закутать горло, чтобы топазы не были видны, – добавил Тэд. – Видишь ли, таксисты тоже люди. В сердце любого водителя может проснуться жадность.

Но дело было, конечно, совсем не в дорогих подарках. Кое-кто из ее поклонников, с которыми она встречалась за последние два месяца, тоже мог бы подарить ей нечто подобное, далеко не самое дешевое. Скажем, тот же мистер Кармайкл, ее первый партнер. Но ни один из них не сумел бы сделать это так легко, играючи, не придавая никакого значения подношению. А главное – никто из них не был так интересен в беседе, горяч и неутомим в любви, загадочен и окутан атмосферой тайны.

Они почти не расставались. Все рождественские каникулы и неделю после них Рита провела как один нескончаемый праздник, который ей устроила судьба. В эти дни она много выступала. Это было поистине золотое время для владельцев бродвейских театров и кабаре. Зрители валом валили на представления, залы были набиты битком.

Она не чувствовала усталости, постоянно была бодрой и свежей, мечтала жить так и дальше. Рита надеялась, что ее надежды сбудутся, но в одно утро, совсем не прекрасное, проснулась в номере Тэда одна.

На столе она обнаружила записку. Любимый сообщал ей, что дела позвали его в дорогу и он срочно выехал в другой штат. Когда вернется, не знает, но надеется, что через неделю. Пусть она не скучает. Номер оплачен на три месяца вперед, в ящике шкафа лежит конверт с деньгами. Пусть Рита тратит их по своему усмотрению.

Так она осталась одна. К концу недели Рита истомилась от ожидания, места себе не находила. Если бы она знала день и час, когда Тэд должен вернуться, то ждала бы его у дверей, поехала бы на вокзал. Но на какой?..

Она ограничилась тем, что в тот вечер, спустя ровно неделю после его отъезда, оделась как для свидания, решила не ложиться и стала ждать возвращения любимого человека. Рита просидела в кресле большую часть ночи, после чего незаметно уснула. Тэд не приехал.

Не вернулся он и на другой день, и еще спустя трое суток. Рита уже не находила себе места. Наконец-то среди ночи она услышала, как в замке повернулся ключ, открылась дверь, и кто-то вошел в квартиру.

Они буквально накинулись друг на друга. Так человек, умирающий от жажды, набрасывается на источник влаги. Рита устала от его ласк и заснула только утром.

Когда она очнулась, Тэда опять не было. Впрочем, записка на столе успокоила ее. Любимый сообщал, что уехал по делам и вечером вернется.

Да, атмосфера тайны окутывала возлюбленного Риты, словно плащ-невидимка. Когда она спросила, в какой штат он ездил, Тэд ответил, что в Пенсильванию. Но на вопрос о городе, в котором был, уже отвечал уклончиво. Где располагается контора его фирмы, тоже не сказал.

Зато он не делал секрета из того, что отправляется в свои поездки хорошо вооруженным. В ящике стола постоянно лежал заряженный револьвер, который Тэд брал с собой. Еще один ствол, «браунинг», хранился в шкафу.

Вскоре после возвращения Тэда из поездки произошло событие, которого Рита ждала с нетерпением, но в то же время и со страхом. Он наконец-то сходил в театр «Лунный свет» и посмотрел мюзикл, в котором она играла одну из главных ролей. Разумеется, в тот вечер Рита старалась работать как можно лучше.

Когда они встретились после представления, она пытливо всматривалась в лицо своего возлюбленного, стараясь понять, какое впечатление на него произвела ее игра. Но что-то угадать было невозможно. Тэд умел скрывать свои чувства и всегда выглядел невозмутимым. Лишь когда они оказались вдвоем, дома, Тэд поделился своими впечатлениями.

– Ты хорошо поешь, – сказал он. – Я знал это и раньше, еще до сегодняшнего вечера. Ведь в тебе бездна чувства, а это главное, когда человек выступает со сцены.

– А голос? Разве он не важен? – спросила она.

– Не так важен, как некоторые думают. Пример – твой партнер Фрэнк Виченца. Вот уж у кого голос словно мед! И что, разве он имеет перед тобой преимущество? Никакого. Ведь этот соловей остается равнодушным к тому, о чем поет, просто выталкивает из себя слова. У тебя есть чувство и голос. Но ты не можешь считать себя великой певицей или актрисой, потому что не умираешь на сцене.

– Я что, должна умереть?

– Да, должна. Великий певец каждую вещь поет так, словно выступает в последний раз. Он выкладывается полностью, до конца. Ты этого не делаешь. Между тобой и публикой остается стена, пусть и тонкая. Слушать тебя приятно, слов нет, но твоя песня не бередит душу, не заставляет забыть обо всем на свете. Таковы мои впечатления. Прости, если я тебя обидел этими словами.

– Нет, никаких обид, – отвечала она. – Но скажи, если дело обстоит таким вот образом, не значит ли это, что мне нужно оставить сцену и заняться чем-то другим?

Тэд пожал плечами и заявил:

– Зачем же спешить, бросать хорошую работу? Ты выступаешь, на тебя идут зрители. Хотя не исключено, что существует другое занятие, для которого ты создана. Оно тебе идеально подходит. Правда, я не знаю, что это за дело.

«Зато я знаю, – подумала она. – Но не скажу тебе об этом ни слова».

Живя с Тэдом, Рита познакомилась со многими вещами, о которых до этого знала лишь понаслышке. Например, с собственным автомобилем. В гараже гостиницы стоял «Форд-Т», принадлежавший ее возлюбленному. Они ездили на нем то в китайский ресторанчик, расположенный на берегу пролива Ист-Ривер, то в оперу, то в кино. Тэд обещал, что, когда наступит весна, он обязательно свозит ее посмотреть Ниагарский водопад.

– А летом мы поедем с тобой во Флориду, – проговорил он, сидя в постели и куря последнюю сигару перед сном. – Признайся, ведь ты давно не была на море?

– Целую вечность, – отвечала она.

– Ну вот, будешь купаться в Атлантическом океане. Там совсем другие ощущения, не такие, как на Лазурном Берегу.

– Лучше?

– В чем-то лучше, в чем-то не очень. Например, там водятся ядовитые медузы, встречаются акулы, – объяснил Тэд.

Впрочем, почему Тэд? Она уже давно начала звать любимого его настоящим русским именем – Федор. Это делало их ближе. Ей казалось, будто они сообща владели какой-то тайной.

Что могло связать их окончательно, навсегда? Замужество? Рита о нем не мечтала. Даже планов таких не строила. В глубине души она ясно сознавала, что не создана для семейной жизни и попытка устроить ее не привела бы ни к чему хорошему. Они с Федором никогда не обсуждали перспективы своих отношений. О будущих поездках, покупках – да, говорили, а вот о самой совместной жизни – нет. Таков был их молчаливый уговор.

Впрочем, кое-какие шаги к тому, чтобы эти отношения походили на семейные, она сделала. Уже в конце января, после возвращения Федора из поездки в Пенсильванию, Рита созвонилась с Мэри и приехала в квартиру на Адамс-стрит. Она сообщила подруге, что хочет забрать свои вещи, потому как больше сюда не вернется.

– Значит, это правда?! – воскликнула обрадованная девушка. – Вы с Тэдом будете жить вместе, как муж и жена?

– Да, мы живем вместе, но вряд ли нас можно назвать мужем и женой, – сказала Рита и покачала головой. – Семья, хозяйство, ребенок – я не создана для этого. И Федор… то есть Тэд, это понимает. Лучше скажи, как дела у вас?

– У нас все отлично! – заверила ее Мэри. – Билл сделал мне предложение по всей форме, свадьба назначена на середину февраля. Он даже кольца уже купил! Я хотела бы, чтобы ты стала моей свидетельницей в мэрии и подругой невесты в церкви.

– Я не против, – сказала Рита. – Сообщишь, когда и куда прийти. Рада за тебя.

Она собрала свои вещи, которые еще оставались в их общей квартире, и навсегда покинула ее.

Когда тем же вечером Рита сообщила Федору о своем поступке, он ничего не сказал, но в ближайшее воскресенье пригласил ее в ресторан, в тот самый «Пасифик», в котором они познакомились два месяца назад. За ужином Федор преподнес ей очередной подарок – топазовые серьги, которые идеально подходили к ее ожерелью. Он объяснил, что таким образом хочет отметить ее решение окончательно порвать с прежней жизнью и переселиться к нему.

– Теперь у тебя полный комплект, – заметил Федор, когда Рита продела серьги в уши. – Смотрится, надо сказать, неплохо.

Она не удержалась. Ей жутко хотелось увидеть, как все это выглядит. Рита встала и прошла к большому зеркалу, висевшему на стене. Из него на нее взглянула незнакомая красавица в дорогом платье, увешанная драгоценностями. Рита заметила, как на нее оглядывались мужчины и даже женщины, сидевшие за соседними столиками.

Вернувшись за свой стол, она отпила глоток божоле. Федор вновь пришел в ресторан с портфелем и проделал свой фокус с бутылкой кока-колы.

Рита помолчала немного, потом сказала:

– Я очень благодарна тебе за подарок и вообще за все. Но ведь это очень дорогие вещи. Неужели ты так много зарабатываешь? Твоя фирма платит тебе тысячи долларов за открытие новых колонок, продажу шин и запальных свечей?

– А почему у тебя возник такой вопрос? – осведомился Федор.

– Ты только не подумай, что я собираюсь считать твои деньги, – поспешила ответить она. – У меня и в мыслях этого не было. Просто я отчетливо понимаю, что ты что-то от меня скрываешь. Эта тайна наверняка связана с опасностью. Я боюсь за тебя. Вот в чем дело, а вовсе не в заработках, на которые я хочу наложить руку. Ты ведь так подумал, да?

– Если честно, то что-то подобное мелькнуло в голове, – признался Федор. – Хорошо, что ты все мне объяснила, – сказал он и невозмутимо принялся за телятину.

Тогда Рита решилась напомнить ему:

– Да, но ты так и не ответил на мой вопрос. Сейчас я сформулирую его по-другому. Скажи, твоя работа связана с опасностью?

– Да, я ведь рассказывал об этом вам всем, еще на том вечере, где мы познакомились. Между компаниями идет война. Конкуренты могут подсылать гангстеров, устраивать различные неприятности.

– Нет, я не о том. Я чувствую, что есть иная опасность, куда более серьезная. Ты мне не скажешь, какая именно?

– Уверяю тебя, милая, ты ошибаешься, – заявил Федор. – Моя работа не более опасна, чем любая другая, связанная с серьезными деньгами. А в данный момент самая большая беда, которая нам угрожает, состоит в том, что мы не допьем это чудесное божоле, и официант узнает о подмене бутылок. Вот тут дело запахнет нарушением закона. Так что давай я наполню твой бокал еще раз. Выпьем за счастливую жизнь вдвоем!

Они выпили за счастливую жизнь, а потом и за те путешествия, в которые скоро отправятся вместе. Однако Риту не оставляло ощущение, что любимый не сказал ей правду. В его жизни остается страница, темная и очень важная, которую он тщательно от нее скрывает.

«Ну и пусть, – подумала она. – В конце концов, я люблю его именно такого, каков он есть, окутанного тайной, загадочного. Доискиваясь до правды, я становлюсь похожа на человека, который хочет углубить колодец, дающий ему воду. Он копает так долго и усердно, что наконец-то пробивает дно, и вся влага уходит. Не надо, чтобы из наших отношений исчезла тайна. Тогда источник может засохнуть».

Спустя неделю они направились на свадьбу Мэри и Билла. Рита впервые выступала в роли подруги невесты. До этого в ее жизни как-то не было женщин, дорогих ей, тем более таких, которые выходили бы замуж. Надо сказать, что несколько раз за этот вечер – и в церкви, и в мэрии – она ловила себя на мысли о том, что завидует подруге. Объятия на глазах у всех, объявление об отношениях Мэри с Биллом – в этом было нечто очень притягательное.

Миновал март, настал апрель, каштаны на Бродвее выпустили первые нежные листочки. За это время Федор еще дважды отправлялся в свои загадочные поездки, о которых ничего не рассказывал.

Потом он сам заговорил о том, что пора ему выполнить давнее обещание и свозить Риту на Великие озера, к Ниагарскому водопаду.

– Должна же ты наконец увидеть страну, в которой живешь уже полгода, – сказал Федор. – Ведь Америка – это не только Нью-Йорк. Давай поговори со своим импресарио, возьми на следующей неделе отпуск, и мы отправимся в путешествие.

Рита пообещала, что непременно сделает так, как он просил, но почему-то все время откладывала разговор с мистером Самуэльсоном. Потом случилось нечто такое, что отодвинуло эти разговоры далеко в сторону.

Шла вторая неделя апреля, когда Федор собрался в очередную поездку. Уезжая, он сказал, что после возвращения отложит все дела и они поедут к Ниагарскому водопаду.

– Я вернусь через неделю или десять дней, как и всегда, – заявил он. – За это время ты должна решить вопрос со своим отпуском.

Обещаешь?

– Да, милый, – ответила она и решила, что не будет больше откладывать это дело и обязательно поговорит с владельцем театра.

Рита действительно поговорила с мистером Самуэльсоном, и он согласился ее отпустить аж на две недели. Ей осталось дождаться Федора. Так прошел день, а за ним и второй.

В тот вечер Рита вернулась домой усталая и рано легла спать. Вдруг среди ночи ее разбудил шум в прихожей. Ей показалось, что там находятся несколько человек.

«Что такое? – в тревоге подумала она. – Может, к нам залезли воры?»

Рита тихонько открыла шкаф, нашарила рукоятку «браунинга» и вдруг услышала в прихожей знакомый голос. Это был Федор. Он негромко чертыхнулся.

Она накинула халат, вышла в прихожую и включила свет. Картина, которую увидела Рита, поразила ее в самое сердце. Федор лежал в кресле, стоявшем в углу. Весь его костюм был залит кровью. Над ним склонился какой-то парень лет двадцати, который пытался снять с Федора пиджак.

Они увидели Риту, подняли головы и уставились на нее.

Потом Федор с трудом произнес:

– Тут у нас с Джимом случилась небольшая авария. Просто дорожное происшествие. Тебе не о чем беспокоиться.

– Не о чем беспокоиться? – воскликнула она, подходя к нему. – Да у тебя половина крови вытекла. Почему вы не поехали в больницу?

Федор и Джим переглянулись. Никто из них не ответил на этот простой вопрос.

– Ладно, не поехали, значит, не могли, – сказала она. – В таком случае надо вызвать доктора сюда. Сейчас я поищу в телефонной книге…

– Не надо искать! – Голос Федора был слаб, но в нем звучали железные нотки. – Джим знает доктора, который мне нужен. Он его вызовет.

– Тогда пусть это сделает, а я займусь тобой, – решительно заявила Рита. – Я в течение года работала в Ирландии в госпиталях, лечила повстанцев, умею останавливать кровь, делать перевязки и много чего еще.

Федор ничего не ответил. Рита подумала, что у него уже не было сил на это. Она не стала больше ничего дожидаться, отстранила Джима, склонилась над любимым и осторожно сняла с него пиджак. Под ним обнаружилась рубашка, вся пропитанная кровью.

На груди Федора Рита заметила маленькую круглую дырку, из которой сердце выталкивало кровь. Там, в Ирландии, она не раз и не два видела такую картину. Разумеется, такая рана не была результатом автомобильной аварии. В грудь Федора попала пуля. Судя по всему, она прошла совсем недалеко от сердца.

Рита кинулась обратно в комнату, зажгла свет, рванула дверцу шкафа, схватила ножницы. Она вернулась в прихожую, разрезала рубашку, сняла ее, открыла рану. Потом женщина снова побежала в комнату, схватила белье, какое попалось под руку, порезала его на полосы, наложила тампон и начала бинтовать рану. Делать это было трудно. Для этого требовалось сперва посадить Федора, а потом уже обматывать самодельный бинт вокруг туловища. Любимый уже потерял сознание и висел на руках у Риты.

Спас положение Джим. Он вернулся от телефона, подхватил Федора и дал Рите возможность закончить перевязку. Наконец-то все было сделано. Тампон немедленно пропитался кровью, но она уже не лилась потоком, как было вначале.

Джим перенес Федора на кровать, потом сказал:

– Доктор Джексон приедет с минуты на минуту. Я пойду его встречу.

– Хорошо. – Рита согласно кивнула. – Только скажи мне одну вещь. Почему все же нельзя было отвезти его в больницу? Чего ради вам надо скрываться?

– А вы разве не поняли? – осведомился Джим. – Ведь в больнице придется рассказать, где Тэд получил ранение.

– Ну и что тут такого?

– А то, что его ранили полицейские. Вы понимаете, что это значит?

Глава 7

Джим вышел на улицу, а Рита осталась сидеть у кровати, на которой лежал Федор. Мысли, мрачные, словно грозовые тучи, проходили одна за другой у нее в голове.

«Значит, мои подозрения были правильными. Работа Федора связана с риском, причем со смертельным. Никакими шинами он не торгует и бензоколонки не открывает. Тут что-то другое, явно противозаконное. Что именно?

А так ли это важно? Вовсе нет. Мне совершенно все равно, чем занимается мой любимый. Хотя не совсем. Я надеюсь, что он не причиняет никому зла. Не убивает людей, не похищает и не грабит их. Есть же и масса других способов нарушить закон.

Мне важно, чтобы он выжил, был рядом со мной. Все остальное не стоит внимания».

В прихожей вновь стукнула дверь, послышались шаги двух человек. Вошел Джим, с ним доктор Джексон, румяный улыбчивый толстяк, вылитый Санта-Клаус.

– Ну и что тут у нас? – спросил он с таким видом, словно речь шла о насморке. – Давайте поглядим. – Доктор склонился над Федором, осмотрел повязку и осведомился: – Кто оказывал помощь раненому? Вы, миссис? Прекрасно управились. А выходное отверстие имеется?

– Да, на спине, – сказала Рита.

– Отлично! Просто превосходно! Значит, пуля вышла, нам не понадобится ее извлекать. Тем не менее повязку придется снять. Надо промыть и обработать рану. Вы мне поможете?

С помощью Риты и Джима доктор обработал рану Федора, закрыл ее тампоном, снова перевязал, сделал раненому несколько уколов. Потом он измерил температуру – оказалось 114 градусов по Фаренгейту.

Пока Рита мучительно соображала, сколько же это по привычному ей Цельсию, доктор покачал головой и сказал:

– У него сильный жар. Значит, воспалительный процесс идет вовсю. Но я сделал уколы, они должны подействовать. На данный момент этого достаточно. Завтра я наведаюсь к вам еще разок. Вечером дайте пациенту две таблетки аспирина. Вы умеете делать уколы?

– Да, – сказала Рита.

– Вы, я вижу, профессиональная медсестра, миссис. Сделаете ему на ночь укол. Ампулу, шприц и пенициллин я вам оставлю. Когда очнется, дайте много теплого питья. На этом я вас оставлю, – проговорил доктор и исчез.

Джим тоже направился к двери, но вернулся.

– Может, вы пройдете со мной, миссис? – осведомился он. – Так будет удобнее.

– Что?..

– Тэд всегда оставлял часть товара у себя. Наверно, он и сейчас хотел бы так поступить. А вдвоем перегружать и нести удобнее, не так заметно. Вы идете? Только сумку возьмите.

Рита мало что поняла из его слов, но покорно взяла хозяйственную сумку и вышла наружу. У подъезда стоял «Форд» Тэда. Джим огляделся, не следит ли кто за ними, потом открыл багажник. Там одна на другой лежали автомобильные шины.

«Значит, он и правда торгует шинами?» – мелькнуло в голове у Риты.

Но тут Джим засунул руку внутрь верхней покрышки и шепнул ей:

– Подставляйте сумку. Ближе, пожалуйста.

Она поднесла сумку к самому багажнику и почувствовала, как на ее дно улегся какой-то тяжелый предмет, потом еще два. Отчетливо звякнуло стекло.

– Я думаю, хватит, – сказал Джим, закрывая багажник. – Если что, звоните мне, вот телефон. – Он протянул ей визитку. – Удачи вам, миссис. Рад был познакомиться. Жаль, конечно, что при таких обстоятельствах. Вы молодчина! Пока! – Он уселся за руль их «Форда» и укатил.

Рита внесла тяжелую сумку в дом, закрыла дверь и только тогда заглянула внутрь. Там лежали довольно большие, по полторы пинты, бутылки. Обычно в них продают молоко. Но сейчас в этой посуде было явно что-то другое. На кухне Рита открыла одну из них и сразу почувствовала характерный запах виски.

Она поставила бутылки на стол, прошла в комнату и села у постели Федора. Он все так же был без сознания.

– Значит, ты у меня бутлегер, – прошептала Рита, глядя на него. – Вот откуда у тебя деньги и постоянная готовность к опасности.

«Что ж, я ведь и ожидала чего-то подобного, – подумала она. – Это не худший вариант. Чем-то похоже на работу контрабандиста. Он никого не грабит, не убивает, просто дает людям то, в чем они нуждаются. И вообще, о чем я думаю? Неужели собираюсь его судить?

В конечном счете мне все равно, чем он занимается. Лишь бы выжил. Главное, чтобы затянулась эта рана».

Федор оставался без сознания до самого утра. Тогда он ненадолго очнулся, и Рита напоила его горячим чаем. Любимый хотел ей что-то рассказать, объяснить, но она не дала ему говорить.

– Молчи! – заявила Рита, положив ладонь на его рот. – У тебя сейчас нет сил, чтобы о чем-то говорить. Я сварю тебе куриный бульон. Ты должен немного поесть.

Она пошла на кухню варить бульон, а когда вернулась, Федор опять был без сознания. Рита позвонила в театр, предупредила, что сегодня не сможет выступать. Не придет и в ближайшие два дня, потому как лежит пластом с высокой температурой. Мистер Самуэльсон был очень недоволен и сделал ей строгое внушение. Кажется, он даже намекнул, что готов расстаться с актрисой, которая внезапно уходит из спектакля.

Но ей было все равно. Если придется расстаться, то пусть так и будет. В конце концов, полгода в одном театре – слишком большой срок.

«Нет, – сказала она себе. – Дело не в сроке. Просто я чувствую, что театр потерял для меня всю свою притягательность. Не такая уж я великая актриса, да и певица не самая лучшая. Зато у меня есть любимый человек, которому я готова посвятить жизнь. Он занимается интересным и опасным делом. Я хотела бы ему в этом помогать. Да, не отказалась бы».

Но пока рано было говорить о том, чем она хотела бы заниматься. Сейчас речь шла о жизни и смерти Федора.

В течение этого дня он еще несколько раз приходил в себя. Она кормила его бульоном, давала аспирин.

Вечером температура у раненого еще повысилась, он стал бредить, кричать:

– Джим, гони! Что ты тащишься как черепаха? Боишься, что оштрафуют за превышение скорости? Сверни вот здесь. Нет, они не отстают. Я буду стрелять!

Она сделала ему укол и всю ночь просидела в кресле у его постели. Утром Рита пощупала его лоб, и ей показалось, что температура немного спала.

Она сказала об этом доктору Джексону, пришедшему через два часа. Тот выразил надежду на то, что кризис миновал, теперь больной пойдет на поправку. Потом он сделал перевязку, послушал сердце и удалился.

Через два часа Федор очнулся и прошептал:

– Ты ведь уже все знаешь, да?

Она поняла, что он имел в виду, и ответила:

– Да, милый, я все знаю. Во всяком случае, самое главное.

– И как ты к этому относишься?

– Прекрасно, просто замечательно отношусь! – Видя его недоумение, она весело рассмеялась и объяснила: – Видишь ли, я с самого начала догадывалась, что ты что-то от меня скрываешь. Твой бизнес куда интереснее, чем шины и бензоколонки. Теперь я узнала правду. Знаешь, что я тебе скажу по этому поводу? Это твой бизнес, твое дело. Я одобрю все, что ты делаешь, может, кроме какого-то откровенного злодейства. Но в твоей работе ничего подобного нет. Я хотела бы в ней участвовать, помогать тебе.

Недоумение Федора только усилилось.

– Помогать?! Но как? – спросил он.

– Пока не знаю. Надеюсь, что ты найдешь мне место в своем бизнесе. Понимаешь, мне нравится дело, связанное с риском, с опасностью. Я поняла, что выступления на сцене уже не для меня. Они стали слишком пресными, чересчур обыденными. Мне кажется, я смогла бы тебе помочь. Я многое умею. Например, ухаживать за ранеными. Ведь я вытащила тебя из беды почти без помощи врача. Еще я метко стреляю. Умею разговаривать с людьми, располагать их к себе. Способна играть разные роли. Не зря я актриса!

– Да, действительно, – пробормотал Федор. – Я как-то не задумывался об этом. Но теперь обязательно прикину.

– Только не спеши, не нагружай мозг, – посоветовала она. – Никакой срочности тут нет. Главное, чтобы ты скорее выздоровел. Мне кажется, сейчас тебе было бы правильней немного поспать.

– Да, действительно, меня что-то тянет в сон, – признался Федор. – Но я еще хотел бы с тобой поговорить.

Однако беседовали они недолго. Через пять минут он заснул, не закончив фразы.

С этого самого часа и началось его выздоровление. Заняло оно десять дней. На одиннадцатый доктор Джексон в последний раз посетил больного и констатировал, что тот совершенно оправился от ранения.

– Конечно, я бы советовал еще недельку отдохнуть и не заниматься делами, – сказал он. – Может быть, съездить куда-нибудь.

– Так мы и сделаем, – пообещал Федор.

В тот же день у них побывал и Джим, помощник Федора по бизнесу. Было очевидно, что он приехал не только узнать о состоянии здоровья своего босса, но и чтобы поговорить о делах.

Он предложил было ему выйти для этого на улицу, однако Федор заявил:

– Ладно, можешь говорить при Рите. Она уже все знает.

Джим доложил, что сбыл весь привезенный товар в трех точках и привез деньги. Он вручил Федору толстую пачку долларов и тут же спросил, когда они отправятся в новую поездку.

– Пока что сделаем перерыв, – ответил на это мистер Грин. – Мне док советовал отдохнуть, залечить рану. А я давно обещал Рите, что свожу ее на Ниагару. Вот мы и отправимся в путешествие. Заезжай через неделю. К этому времени мы вернемся, тогда и поговорим, все втроем.

– Как это втроем? – с удивлением проговорил Джим.

– Можешь считать, что Рита участвует в нашем бизнесе, – объяснил ему Федор. – Что конкретно она будет делать, я пока не знаю. Вот через неделю и решим.

В тот же вечер Рита съездила в театр и сообщила мистеру Самуэльсону о своем уходе. Как она и думала, владелец «Лунного света» не выглядел расстроенным.

«Видно, найти актрису на мое место совсем несложно», – подумала Рита.

Она попрощалась с пианистом Томом Ковачем, с Чарли, Яном, в общем, со всеми коллегами, вышла из театра и обернулась. С каким трепетом Рита входила в эту дверь восемь месяцев назад! Как хотела, чтобы ее приняли! Сколько ее надежд и радостей было связано с этой работой!

И вот все закончилось. Она перевернула эту страницу своей биографии точно так же, как раньше поступала с другими. Начиналась новая жизнь. Интересно, какой она будет?

Еще через два дня, в начале мая, они с Федором сели в «Форд» и направились на север. Вдоль Гудзона доехали до Олбани, а оттуда уже повернули на запад, прямо к озеру Онтарио. Прибыли вечером и до поздней ночи бродили по дорожкам, проложенным над знаменитым водопадом и сбоку от него. Ужинали в небольшом ресторанчике, откуда открывался прекрасный вид на водную стену, с ревом падающую в озеро.

Наутро Рита заявила, что она уже сыта этим зрелищем и готова вернуться в Нью-Йорк. Однако оказалось, что у ее возлюбленного другие планы.

– Нет уж, мы продолжим наше путешествие! – заявил он. – Что это за поездка, туда и обратно? Давай поступим иначе. Двинемся отсюда вдоль реки Святого Лаврентия, заглянем в Канаду, а обратно вернемся через горы Адирондак, Вермонт и Нью-Гемпшир. Мне говорили, что там красивейшие леса. Сейчас, весной, в тех местах должно быть особенно хорошо. Кроме того, по дороге можно будет поучить тебя водить машину.

– Водить? Но зачем?

– Как зачем? В нашем бизнесе это совершенно необходимое умение. Без машины в нем нельзя обойтись. Можно даже сказать, что если бы мистер Форд не наладил выпуск своих автомобилей, то нашей профессии просто не было бы. Как без машины добраться до тех глухих уголков, где живут наши поставщики? На чем доставить товар в город? Как развезти его по покупателям? В общем, научиться водить тебе совершенно необходимо. Поэтому начнем мы прямо сегодня.

Они отправились в путь. Листья на деревьях только что распустились, леса были полны птиц. Когда они останавливались в маленьких придорожных гостиницах, расположенных в лесах Вермонта, их окружал разноголосый щебет.

Уже на первой такой остановке Федор начал давать Рите уроки вождения. Вначале она панически боялась автомобиля, всех этих ручек и рычагов. Особые мучения доставляла ей коробка передач. Рита все время забывала переключить скорость.

Однако Федор был упорен. Он оказался хорошим наставником, терпеливым и настойчивым. Уже на следующий день Рита могла проехать пару километров по шоссе, самостоятельно управляя автомобилем.

Спустя еще пару дней, когда они пересекли горы, Федор начал учить ее вождению в городских условиях. Конечно, это были маленькие поселки со слабым уличным движением, но и это стало для Риты большим испытанием. Затем последовали повороты, езда задним ходом, крутые подъемы и спуски, словом, все те упражнения, которые задают своим ученикам автомобильные инструкторы.

К тому времени, когда они въехали в Нью-Йорк, Рита уже научилась как-то управляться с автомобилем. Конечно, она не могла выехать на нем, к примеру, на Бродвей, но по загородным шоссе вполне умела передвигаться.

Федор дал ей еще пару уроков ночью, когда улицы были пусты, после чего отправил ее сдавать экзамен к инструктору. Через день уже она имела права.

Получив это известие, Федор позвонил Джиму Келли, своему помощнику по бизнесу, и назначил на вечер деловое совещание.

– Рита готова принять участие в нашем деле, – заявил он, когда все участники мероприятия собрались в гостиной вокруг стола. Перед каждым стоял бокал с виски и лед, а посреди стола возвышался сифон с содовой. – Поэтому завтра мы выезжаем в Лейк-Плесид. Едем втроем…

– Подожди! – воскликнула Рита. – Ты сказал Лейк-Плесид? Но ведь мы с тобой только что были там!

– Да, мы проезжали этот милый городок, где так хорошо заниматься зимним спортом, – подтвердил Федор. – Я нарочно выбрал такой маршрут, чтобы ты заранее познакомилась с местом, где тебе предстоит работать. Потому что именно оттуда мы возим большую часть виски. Итак, едем втроем. На месте разделяемся. Мы с тобой, Джим, отправляемся к мистеру Рокстону и мистеру Макгрегору. Смотрим, как там дела, и если все в порядке, забираем очередную партию товара. Рита в это время навещает пару окрестных городков и узнает, нет ли там людей, готовых продать хороший товар.