Текст книги "Гражданская война в Испании. Центральный фронт и Брунетская операция (сборник)"

Харамская операция (февраль 1937 года)

Январская операция мятежников под Махадаонда показала, что противник не отказался от идеи за счет ослабления других фронтов искать стратегической развязки войны у Мадрида. Наступлением на Малагу в начале февраля интервенты и мятежники не ставили себе решительных стратегических задач. Это наступление было лишь эпизодом, ибо победа под Малагой досталась мятежникам и итальянцам легко по причине измены малагского штаба и общей слабости войск малагского сектора, которые к тому же еще находились в процессе реорганизация из колонн в регулярные войска. Кроме того, живые силы мятежников истощались, что заставляло их вновь стремиться к генеральному сражению за Мадрид.

Республиканское командование также понимало это. Основная задача его состояла в том, чтобы упредить новый удар противника на Мадрид и, используя готовящиеся в тылу 15 резервных бригад, разгромить мятежников раньше, чем они смогут предпринять новую большую операцию.

Еще до начала боев у Махадаонда в январе 1937 года республиканское командование вырабатывало план большой наступательной операции Центрального фронта с целью уничтожения мадридской группы мятежников.

В своем первом варианте идея республиканского командования была такова. Главный удар наносится 12 бригадами из района северо-западнее Боадильи с задачей выхода в тыл противника в районе Хетафе, Леганес. Правый фланг ударной группы обеспечивался наступлением трех бригад в направлении Брунете, Навалькарнеро, Гриньон. Вспомогательный удар из района Сан-Мартин, Титульсия, Сьемпосуэлос в направлении на Торрехон-де-ла-Кальсада, Гриньон должны были наносить 4–5 бригад. С фронта противник сковывался наступлением частей мадридского гарнизона на Карабанчель-Бахо и атакой 2–3 бригад от Вальекас на Вильяверде. Таким образом, план предусматривал полное окружение и уничтожение мадридской группы противника.

Очевидно, республиканское командование исходило из того, что противник западнее Мадрида слабо обеспечивает свой фланг и не успел еще достаточно укрепиться, в то время как у Мадрида и южнее Мадрида он основательно подготовил местность к обороне и ожидал наступления республиканцев на этом направлении. Кроме того, атака главными силами с севера обеспечивала максимальную внезапность, а следовательно, и успех.

Так как планы операции начали вырабатываться еще в декабре, то фашистские элементы в республиканских штабах, очевидно, сумели передать мятежникам информацию о планах республиканцев. Командование мятежников решило упредить республиканцев в наступлении северо-западнее Мадрида и предприняло сначала операцию у Боадильи в декабре 1936 года, а затем и операцию у Махадаонда в январе 1937 года. После операции у Махадаонда мятежники не получили особых оперативных преимуществ, но постарались так укрепить район Махадаонда, что наступательная операция на севере теряла свои преимущества. Кроме того, элемент внезапности, в расчете на который был построен удар республиканцев с севера, теперь исключался и здесь, ибо обе стороны к этому времени сосредоточили на участке у Махадаонда значительные силы.

Республиканское командование вынуждено было отказаться от плана удара с севера и сосредоточило свое внимание на участке южнее Мадрида. Были предприняты рекогносцировки, продолжавшиеся 10 дней, в результате которых выработался план большой наступательной операции республиканцев. Теперь главный удар с востока должны были наносить 15 бригад, имея 6 бригад во втором эшелоне.

Из района Торрелодонеса 5–6 бригад вспомогательной группы должны были помочь ударной группе завершить на второй день операции окружение основной группировки противника.

С фронта противник сковывался атакой 9—11 бригад Мадридского гарнизона. Левый фланг всей группировки республиканцев обеспечивался действиями смешанной группы в составе одной пехотной, одной кавбригады и мотоотряда, с задачей овладения фронтом севернее Ильескас, Сесенья и перехода затем к обороне с целью задержать подходящие резервы противника.

Второй эшелон должен был состоять главным образом из интербригад и вводиться в бой в зависимости от обстановки – или из центра первого эшелона ударной группы (в интервал), или справа. Предполагалось бить противника вторым эшелоном в момент его попыток прорваться из окружения на юго-запад или при попытке перехода неприятеля к обороне фронтом на юг. Средства усиления распределялись так: группе главного удара придавалась танковая бригада и до 120 орудий, вспомогательная группа на севере имела танковую роту и до 40 орудий.

Средства для организации такого мощного удара с решительной целью у республиканцев к концу января уже имелись. Можно было использовать 15 новых бригад, силами Центрального фронта сформировать 5 бригад, перегруппировка по фронту давала еще 5 бригад. Привлечение к операции гарнизона Мадрида добавляло 15 бригад. Всего можно было бы собрать до 35–40 бригад.

Республиканская авиация производила работы по переносу аэродромов на направление предполагаемого главного удара, для чего было построено 11 аэродромов и намечалось сосредоточить около 100 самолетов.

Наступательная операция должна была начаться 27–29 января. Затем ее срок в связи с задержкой в сосредоточении был перенесен на 1 февраля, а потом на 6–8 февраля и далее на 12–15 февраля. Кроме того, хотя план операции и начал уже частично проводиться в жизнь, но командование республиканской ударной армии еще не было фактически назначено, формирование управления армией также задерживалось.

Сосредоточение войск шло чрезвычайно медленно. К 6 февраля в районе сосредоточения южной ударной группы имелось только четыре бригады, а пятая заканчивала сосредоточение к исходу дня. В северной ударной группе имелась только одна бригада.

Мятежники между тем не теряли времени. Разведка всех видов доносила республиканцам о перегруппировке и сосредоточении сил противника южнее Мадрида. Уже 27 января мятежники на фронте 45-й бригады республиканцев, занимавшей участок Сьемпосуэлос, Аранхуэс, вели разведку боем в направлении переправы через реку Харама, в 6 км севернее Аранхуэс, но были отбиты.

Плацдарм на западном берегу реки Харама удерживался лишь двумя бригадами (45-й и 48-й), оборонявшимися на широком фронте со слабыми вторыми эшелонами.

Республиканцам нужно было во что бы то ни стало удержать плацдарм на западном берегу реки Харама. В случае захвата его противником перед республиканцами вставала трудная задача форсирования вздувшейся от дождей реки Харама, так как переправочных средств у них не имеюсь, к тому же противоположный берег местами был труднодоступен.

Для более надежного обеспечения плацдарма, принимая во внимание запоздание сосредоточения ударной группы, на западный берег реки были выдвинуты только что прибывшие 8-я и 23-я бригады четырехбатальонного состава, получившие участок 45-й бригады, которая была отведена в район Аранхуэс (схема 14).

К 6 февраля эти бригады еще не успели как следует устроиться на своих участках, не имели средств ПТО и артиллерии, три батареи которой, предназначенные для этих бригад, еще находились в Аранхуэс, а 45-я бригада при смене захватила свою артиллерию с собой. Бригады имели штатный состав и хорошее стрелково-пулеметное вооружение и были достаточно хорошо подготовлены. В составе 18-й бригады было много коммунистов; обе бригады имели хороший комиссарский состав.

В такой обстановке начались февральские бои на реке Харама, вылившиеся затем в крупное встречное сражение, явившееся важнейшим из всех сражений гражданской войны по количеству привлеченных сил, продолжительности и упорству боев.

Все сражение на реке Харама может быть условно разбито на 4 важнейших этапа.

1. Бои за плацдарм на западном берегу реки Харама и выход противника к переправам (6—10 февраля).

2. Бои за переправы и обеспечение плацдарма противника на восточном берегу реки Харама (11–12 февраля).

3. Бои на восточном берегу реки Харама и наступление противника на Мората, Арганда (13–19 февраля).

4. Организация республиканцами контрнаступления с задачей отбросить противника на западный берег реки Харама (20–28 февраля).

Утром 6 февраля мятежники 5 батальонами при 10 танках атаковали 23-ю бригаду. Одновременно 18-я бригада была атакована пехотой противника силой до 6 батальонов с 20 танками. Атаке предшествовала короткая артподготовка.

Правофланговые части 23-й бригады мужественно удерживали свои позиции весь день и часть ночи на 7 февраля, находясь в полуокружении, так как левый фланг бригады после незначительного сопротивления начал отход, превратившийся затем в беспорядочное бегство из-за растерянности командира бригады, который не организовал контратаку и сразу потерял управление боем. Правофланговые батальоны 23-й бригады рисковали остаться в окружении, и только благодаря инициативе своих командиров вышли из боя и лишь утром 7 февраля присоединились к своей бригаде.

Части первого эшелона 18-й бригады дрались отлично, хотя противник на правом фланге бригады ввел танки, которые, двигаясь по фронту первого эшелона обороны, наносили колоссальные потери республиканцам. Несмотря на это, бойцы 18-й бригады продолжали удерживать окопы и отбивать пехоту мятежников. Только нераспорядительность командира бригады привела к панике и отходу, хотя отдельные подразделения всю ночь с 6 на 7 февраля еще продолжали вести уличный бой в Сьемпосуэлосе, отстаивая каждый дом.

На фронте 48-й бригады мятежники 6 февраля не наступали. Поздно вечером республиканцам удалось привести части в порядок и удержать за собой мосты у Сан-Мартина и Титульсии. Со стороны мятежников в бою 6 февраля участвовало не менее 12 батальонов с 30–40 танками.

Мятежники уже создали крупную группировку южнее Мадрида в районе Вальдеморо, Хетафе, Леганос, Сесенья, и сами намерены были в ближайшем будущем перейти в контрнаступление с целью не только сорвать сосредоточение, но и разгромить по частям ударную группировку республиканцев. Они намеревались перерезать валенсийскую дорогу, выйти в район Арганда, Чинчон, Пералес и в дальнейшем ударом на север в направлении Алькала-де-Энарес выйти в тыл частям мадридского участка и окружить Мадрид[29]29
  Сравнительно быстрый успех противника в наступлении 6 февраля во многом объяснялся тем, что командующий Центральным фронтом генерал Посас сам готовился к наступлению и не озаботился как укреплением плацдарма на левом берегу Харамы, так и созданием оборонительной линии по ее правому берегу, что сказалось впоследствии. Важную роль на первом этапе сражения сыграли неразбериха и политическая борьба в республиканском лагере: руководство операциями на Хараме было поручено не «Хунте обороны Мадрида» генерала Миахи (где ключевую роль играли коммунисты), а ставленнику Кабальеро генералу Посасу. В результате наиболее боеспособные части из-под Мадрида перебрасывались в район боев с большим запозданием. (Прим. ред.)


[Закрыть].

Бой 6 февраля показал республиканцам, что противник может их упредить и развернуть свои главные силы раньше, чем они сумеют закончить сосредоточение. Замедление в сосредоточении грозило тем, что республиканцам пришлось бы вводить войска на поле сражения пачками, т. е. быть битыми по частям.

К утру 7 февраля обстановка на реке Харама была следующей (схема 15).

На правом фланге у устья реки Мансанарес 19-я бригада к вечеру 6 февраля сменила совершенно небоеспособные части 48-й бригады, отдельные подразделения которой пришлось разоружить, и в ночь на 7 февраля организовала оборону, как указано на схеме.

У переправы Сан-Мартин батальон 45-й бригады Бурильо удерживал тет-де-пон[30]30
  Предмостное укрепление (фр.).


[Закрыть]. Главные силы 23-й бригады занимали оборону по восточному берегу. Переправу у Титульсии удерживали два батальона 18-й бригады и один батальон 45-й бригады. Тет-де-пон у этой переправы организован не был, несмотря на приказ командира 18-й бригады от 6 февраля.

Южнее Сьемпосуэлоса занимал оборону отброшенный мятежниками 6 февраля на юг оторвавшийся батальон 18-й бригады. Южнее его фронт удерживала 46-я бригада.

Оперативные резервы харамского участка составляли 12-я бригада в Арганда, имевшая одну роту в обороне переправы западнее высоты 620, и 11-я бригада, выбросившая одну роту к высоте 620 и батальон на высоты западнее Мората-де-Тахунья.

С утра 7 февраля противник возобновил атаки четырьмя батальонами при 20 танках на переправу у Сан-Мартин и примерно такими же силами – на переправу у Титульсия, но везде был отбит с большими потерями. К исходу дня республиканцы удерживали все переправы на реке Харама и переправу на реке Мансанарес.

С утра 8 февраля мятежники продолжали наступление, изменив направление главного удара, который теперь наносился в направлении на мост через реку Мансанарес по гребням высот в излучине рек Харама и Мансанарес (схема 16).

Мятежники к вечеру после упорного боя сбили части 19-й бригады и к исходу дня вышли на гребень высот у моста через реку Харама, взяв его под огонь. Части 19-й бригады удержали тет-де-пон перед мостом на реке Мансанарес. В тот же день противник безуспешно атаковал республиканцев у мостов через Хараму возле Сан-Мартина и Титульсии, ведя целый день упорные бои.

К 19:00, в сумерках, к мосту через реку Мансанарес были подведены один батальон 19-й бригады, один батальон 12-й интербригады и два батальона 1-й бригады Листера. Ночью эти части перешли в наступление на юг от моста с задачей выбить противника из излучины. Задача была выполнена только частично, хотя республиканцы дрались здесь с большим ожесточением. Мятежники быстро укрепили гребень высот и сумели на нем удержаться, а к утру выстроили окопы и даже при помощи саперов поставили проволоку.

К исходу дня 8 февраля мятежники фактически очистили от республиканских войск плацдармы на западном берегу реки Харама и имели возможность начать подготовку к следующему этапу операции, взяв под пулеметный и ружейный огонь мост через Хараму у Арганды, чем лишили республиканцев возможности беспрепятственного пользования валенсийской дорогой. Эти бои на западном берегу Харамы были завязкой и первым этапом большого сражения на реке Харама.

План сосредоточения войск республиканцами выполнялся медленно, и к 11 февраля республиканцы на поле сражения располагали на фронте от Вильяверде до Аранхуэса протяжением в 42 км лишь 8 бригадами, имея в резерве на этом участке всего 3 бригады, причем 23-я бригада была уже значительно потрепана в боях 6–7 февраля. Дальнейшее выполнение плана сосредоточения наглядно видно на графике, который характеризует постепенное нарастание сил республиканцев и кризисные моменты операции (схема 17).

11 февраля мятежники силами не менее 6 батальонов с 4 эскадронами и 15 танками атаковали в направлении высоты 640 и горы Пахарес, предварительно ночной атакой во фланг и тыл совершенно уничтожив усиленную роту 12-й интербригады, прикрывавшую железнодорожный мост в 6 км севернее Сан-Мартин (схема 18). Противник быстро распространился по восточному берегу и к полудню успел перебросить через реку Харама 3–4 батальона с конницей.

К 17:00 республиканцами была организована контратака силами одного батальона танков и батальона пехоты 12-й интербригады от Арганды на мост и частями 11-й интербригады от Мората на высоту 640. Пехота не успела за танками, атаковавшими от Арганды, но атака танкового батальона была так стремительна и внезапна, что даже без поддержки артиллерии и пехоты ему удалось выйти почти к самому мосту и уничтожить в этом районе до 700 человек пехоты и конницы противника, а также несколько орудий.

Части 11-й бригады овладеть высотой 640 не смогли и залегли перед ней. К исходу дня мятежники сохранили за собой плацдарм глубиной до 3 км и мост через реку Харама. Противник в этот день пытался наступать и на другие переправы, но был отбит.

В ночь с 11 на 12 февраля мятежники построили понтонный мост южнее постоянного моста, захваченного ими в бою 11 февраля.

12 февраля противник с утра силами до 9 батальонов при 35–40 орудиях с 15–20 танками возобновил наступление на Пахарес. Одновременно до 6 батальонов с танками опрокинули батальон 43-й бригады, прикрывавший мост у Сан-Мартина, овладели мостом и начали теснить на восток части 17-й бригады.

12-я интербригада двумя батальонами с батальоном танков предприняла контратаку на железнодорожный мост. Противник в ночь подвез в этот район сильные противотанковые средства, и танковый батальон попал под перекрестный огонь дивизионной артиллерии противника с западного берега реки Харама и орудий ПТО из района высоты 640. Было потеряно 7 танков, причем огонь нескольких батарей дивизионной артиллерии оказался малодействительным для танков, и только огонь противотанковых пушек противника нанес танкам наибольшие потери.

В районе Титульсии части 13-й, 45-й и 46-й бригад республиканцев с утра перешли в атаку и потеснили противника к Сьемпосуэлосу и Сесенье. Правда, эта атака не отразилась на действиях противника в районе Сан-Мартина и севернее.

К исходу дня республиканцы занимали положение, указанное на схеме 19. Противник за день достиг довольно серьезных успехов. В его руках были два постоянных и один понтонный мост через Хараму, а захваченный им на восточном берегу плацдарм протяжением в 10 км по фронту и глубиной до 2–3 км вполне обеспечивал переправу крупных сил через реку Харама и их развертывание на восточном берегу.

Теперь противник имел все возможности для осуществления своего намерения выйти на Арганда крупными силами. Начинался наиболее ожесточенный и трудный этап операции – развитие наступления мятежников с решительной целью на восточном берегу реки Харама.

День 13 февраля на правом фланге на фронте реки Мансанарес начался спокойно. Харамская группа мятежников, насчитывавшая до 15 тысяч человек при 80 орудиях и 80 танках, с утра возобновила наступление в восточном направлении. Утром на фронте реки Харама никаких резервов у республиканцев не было. Только к полудню можно было рассчитывать на прибытие 5-й бригады и 1-й бригады Листера, перебрасываемой с правого фланга.

Вопреки установившемуся обычаю, мятежники начали атаку не поздно утром, а с 7:00. Атаке предшествовала сильная артиллерийская и авиационная подготовка по переднему краю обороны. Артиллерийская и авиационная подготовка продолжалась до полутора часов. Эта подготовка была организована на фронте в 10–12 км и проводилась чрезвычайно методично.

Артиллерия и авиация противника последовательно перебрасывали массу огня по фронту обороны с одного участка на другой. Уже в процессе подготовки к атаке республиканцы понесли серьезные потери.

Несмотря на тройное превосходство противника и неоднократные атаки, интербригады сражались отлично и до полудня не отдали противнику ни одной из занятых позиций, хотя противник применял тактику густых волн, эшелонированных в глубину.

11-я бригада до самого вечера фактически удержала свои позиции, отбив не менее 6 атак. Однако численное превосходство противника и его большое техническое усиление принудили к отходу части 12-й интербригады, хотя правый ее фланг и удержал свои позиции до исхода дня. Выброшенная с утра из района Арганды для помощи 12-й бригаде 5-я бригада, имевшая по преимуществу анархистский состав, оказалась мало боеспособной частью. Поэтому пришлось из той же 12-й бригады выделять один батальон для обеспечения левого фланга 6-й бригады. Этот батальон являлся последним резервом республиканцев.

К вечеру обстановка сложилась, как указано на схеме 20. Между 5-й и 11-й бригадами оказался разрыв, которым мятежники ночью не воспользовались, выдвинув сюда лишь небольшие части.

15-я бригада, вместе с которой дрались остатки 17-й бригады, также стойко удерживала свои позиции. Противник имел успех только на участках, занятых частями 17-й бригады. Лишь отход подразделений 17-й бригады повлек за собой и отход на 500–600 м частей 15-й бригады.

Развернувшаяся левее 17-й бригады 1-я бригада Листера встретила наступающего противника и после короткого встречного боя перешла к обороне. К вечеру после упорного боя противник потеснил ее на 200–300 м, пытаясь охватить левый фланг. На левом фланге у Сьемпосуэлоса 18-я и 45-я бригады по приказу отошли на восточный берег реки Харама и заняли оборону, так как продолжать наступление на западном берегу для республиканцев не имело смысла ввиду недостатка сил.

В итоге дня мятежники несколько расширили плацдарм на восточном берегу реки Харама и угрожали ударом в трех направлениях: на Арганду – в стык 5-й и 11-й бригад, на Морату – в стык между 11-й и 15-й бригадами и на Чинчон – в стык между 17-й и 1-й бригадами. Кроме того, они охватывали левый фланг 1-й бригады республиканцев. Резервы к вечеру совершенно отсутствовали, и прикрыть стыки и фланги было нечем.

Бои 13 февраля носили исключительно напряженный характер. Атаки мятежников отбивались пулеметным огнем и короткими контратаками бригадных резервов с танками, что дало очень большой эффект. Контратаки предпринимались многократно, не менее 5–6 раз. Напряжение личного состава танков было таким, что многие экипажи теряли сознание в машинах. Артиллерии у обороняющихся было мало, и главную роль в отражении атак противника сыграли пулеметы, пехота и танки.

Мятежники в этот день понесли большие потери – не менее 4 тысяч человек Республиканцы потеряли около 2 тысяч человек и несколько танков.

В ночь с 13 на 14 февраля мятежники продолжали подводить свежие части и к 14 февраля, сосредоточив на восточном берегу реки Харама до 20 тысяч бойцов при 100 орудиях и 100 танках, после артподготовки и бомбардировки авиацией с утра возобновили наступление по всему фронту (схема 21).

На левом фланге мятежники имели исключительно марокканские части, на правом фланге наступали части иностранного легиона, в том числе немцы и итальянцы (имелись целые немецкие и итальянские батальоны).

Республиканское командование могло предполагать, что мятежники, нащупав левый фланг республиканцев у высоты Пингаррон, откажутся от фронтальных атак и будут наносить удар на юго-восток, на Пингаррон. Но этого не случилось, и республиканцы получили передышку для организации своей обороны.

С утра 14 февраля мятежники сравнительно быстро начали распространяться в разрыв между 5-й и 11-й бригадами, но брошенная с марша в бой 14-я интербригада встречным ударом опрокинула противника и заставила его отойти. Перейдя затем к обороне, она закрыла разрыв между 5-й и 11-й бригадами.

Как и 13 февраля, противник предпринимал атаку несколько раз. Республиканцы выдержали за день не менее 5–6 атак по всему фронту. Организованность атак в этот день была высокой, а настойчивость их – значительно более сильной.

Все атаки противника до полудня с успехом отбивались республиканцами, но противник из глубины подводил все новые и новые части. Батальонные и бригадные резервы обороны уже иссякли. Поэтому командование республиканцев приказало подтянуть из Чинчона в Мората 24-ю бригаду, а также собрало в Мората до двух танковых батальонов.

К 16:00 мятежникам тремя батальонами марокканцев все же удалось прорваться в стык 11-й и 15-й бригад и начать быстро распространяться в направлении Мораты. В 17:00 была брошена в контратаку 24-я бригада. Атака 24-й бригады была поддержана двумя батальонами танковой бригады. Танковые батальоны увлекли за собой пехоту 24-й бригады. 24-я бригада вместе с танками, на ходу разворачиваясь в боевой порядок, вступила во встречное столкновение с марокканцами, развивавшими успех. Завязался бой исключительной жестокости с обеих сторон. За 20–30 минут боя противник был смят и бежал. Основную роль здесь сыграли республиканские танки. В этом бою мятежники потеряли убитыми не менее 800 человек. 24-я бригада, восстановив положение, перешла к обороне, а танки отошли в район сбора.

В 16:00 мятежникам удалось опрокинуть левый фланг 17-й бригады и частично правый фланг 1-й бригады Листера и прорваться на восток, но контратакой батальона 15-й бригады совместно с танковой ротой противник был отброшен. К исходу дня противнику удалось потеснить на 100–200 метров левый фланг 17-й бригады и 1-ю бригаду.

Несмотря на последовательное наращивание усилий, за день боя 14 февраля мятежники выиграли очень немного. Борьба шла буквально за каждый метр территории. Артиллерии у мятежников оказалось недостаточно для того, чтобы подавить пулеметные точки республиканцев. В то же время местность здесь была идеальной для обороны и прекрасно маскировала огневые средства. Отличная пехота противника не выдерживала контратак обороняющихся, проводимых совместно с танками, хотя временами пехота мятежников и прорывала первый эшелон обороны. Танки обороняющихся буквально сметали пехоту противника в те моменты, когда она рассеивалась пулеметным и артиллерийским огнем обороны. В то же время танки мятежников, не имевшие пушечного вооружения, не могли оказать достаточной помощи своей пехоте против республиканских пушечных танков. Танки мятежников или уничтожались, или обращались в бегство, оставляя пехоту беззащитной, а противотанковые пушки мятежников, находившиеся в первых эшелонах атаки, попадая под прицельный стрелковый огонь обороняющихся, теряли прислугу и не могли противостоять республиканским танкам.

День 15 февраля стал кризисным моментом операции – как для мятежников, которые уже ввели в бой все свои силы, так и для республиканцев, у которых истощились резервы. Теперь им можно было рассчитывать лишь на прибытие 23-й и 66-й бригад, причем эти части могли опоздать к фронту до конца дня.

15 февраля все части республиканцев на реке Харама были объединены в самостоятельную оперативную группу в составе трех дивизий – «А», «В» и «С» – с назначением командиров дивизий и организацией штабов.

12-я, 5-я, 14-я и 33-я бригады составили дивизию «А» под командованием командира 14-й бригады Вальтера[31]31
  Кароль Сверчевский (1897–1947) – польский коммунист, сотрудник Коминтерна. В 1936–1938 годах командовал 14-й интербригадой и 35-й интернациональной дивизией. Позднее служил в РККА (генерал-майор), в 1943–1945 годах был командиром 1-го польского корпуса, командующим 2-й армией Войска Польского. С 1946 года – второй вице-министр национальной обороны Польши. Убит террористом 28 марта 1947 года. (Прим. ред.)


[Закрыть]. В дивизию «В» вошли 11-я, 24-я, 15-я и 17-я бригады под командованием Галло[32]32
  Псевдоним Луиджи Лонго – генерального комиссара интернациональных бригад, впоследствии – председателя Итальянской коммунистической партии. (Прим. ред.)


[Закрыть]. Дивизия «С» была сформирована из 1-й, 66-й, 18-й и 23-й бригад под командованием Листера. 45-я, 46-я и 47-я бригады составили 9-ю пехотную дивизию под командованием Рубера. Северная группа была объединена в 4-ю пехотную дивизию под командованием Модесто. В нее вошли 19-я, 21-я, 50-я и 48-я бригады.

Перед республиканцами вставала задача отвлечь хотя бы часть сил мятежников с фронта реки Харама и ослабить их дальнейшие удары на восток.

Поэтому на 16 февраля предполагалось нанесение комбинированного контрудара с севера (с фронта 19-й бригады) силами 19-й, 21-й и 50-й бригад, а также 2-й бригады Листера, которую, однако, уже 15 февраля пришлось частично привлечь к действиям в районе высоты Пингаррон. Одновременно намечался удар и с юга, с фронта реки Тахунья, силами 1-й, 18-й, 23-й и 66-й бригад (схема 22).

15 февряля мятежники начали атаку на фронте 54-й и 15-й бригад только в 14:00, так как лишь к этому времени они смогли подтянуть вторые эшелоны из глубины. Атаки были по-прежнему яростны, но все они оказались отбиты, и республиканцы везде удержали свои позиции.

В этот день уже наступил перелом, и далее мятежники постепенно начали ослаблять силу и упорство своих атак, пачками бросая в бой последние резервы. Однако и у республиканцев тоже были израсходованы все резервы. Из расформированного 5-го полка началось формирование 2-й бригады Листера, 50-й бригады Кампесино[33]33
  Эль Кампесино – псевдоним Виктора Гонсалеса (1904–1983), бывшего анархиста-террориста, одного из руководителей первых коммунистических отрядов во время боев в Гвадарраме и в битве за Мадрид в 1936 году. С 1937 года командовал 46-й дивизией под Брунете (в составе 5-го корпуса Модесто) и на Каталонском фронте. Был в конфликте с Листером. «Валентин Гонсалес, прозванный El Campesino, то есть крестьянин, вовсе и не крестьянин, а бывший сержант Испанского иностранного легиона; он дезертировал и дрался на стороне Абд эль-Керима…Этот человек сам уверовал в то, что о нем говорили, и почувствовал себя крестьянином. Это был смельчак, отчаянная голова: трудно найти человека смелее. Но, господи, до чего же он много говорил! И в пылу разговора мог сказать что угодно, не задумываясь о последствиях своей неосмотрительности. А последствия эти не раз уже бывали печальны». (Э. Хэмингуэй, «По ком звонит колокол»). С 1939 года – в эмиграции в СССР; учился в Академии имени Фрунзе, откуда был отчислен за хроническую неуспеваемость, после чего поссорился со всей испанской эмиграцией. В 1944 году был арестован за попытку бежать в Иран и осужден на 3 года. В 1948 году второй раз бежал из СССР, жил во Франции, где получил широкую известность выступлениями против Советского Союза и руководства испанской компартии. Одновременно занимался организацией переправки оружия партизанским группам басков в Испании. Опубликовал несколько мемуарных книг и статей под скандальными названиями («Жизнь и смерть в СССР», «Я выбрал рабство») – считается, что за Кампесино их написал Хулиан Горкин, бывший троцкист и руководитель международной секции ПОУМ. В 1961 году арестован по требованию испанского правительства и провел 17 лет во французской тюрьме. (Прим. ред.)


[Закрыть], 69-й бригады Дюрана; республиканцам также пришлось заменить весь личный состав 21-й бригады. Формировалась вновь и 66-я бригада.

В самый напряженный период Харамской операции эти части были бригадами лишь по названию, их еще нужно было учить и организовывать. Формировалась также и 70-я бригада анархистов, но на эту часть трудно было рассчитывать, так как анархистские формирования зарекомендовали себя с самой худшей стороны. Поэтому, хотя напор мятежников и начал уже ослабевать, у республиканцев не имелось сил для организации контрнаступления в широком масштабе и с решительной целью. Большинство бригад, прибывших на поле сражения из резерва, довооружались и доучивались на ходу, уже в процессе боя.

16 февраля (см. схему 22) мятежники продолжали атаки на всем фронте, и к исходу дня даже несколько потеснили 11-ю бригаду. 66-ю бригаду пришлось ввести в бой из-за левого фланга 1-й бригады, которую обходил противник. Контратака 66-й бригады с танками заставила противника отойти в исходное положение. Кроме того, в бой было введено два батальона 35-й бригады.

Мятежники в предыдущих боях понесли колоссальные потери и вынуждены били пополнять свои первые эшелоны частями, подвезенными из глубокого тыла, причем эти части по своей боеспособности уступали войскам, введенным в бой в начале операции.

Контрнаступление республиканцев на селение Мараньоса, отмененное 16 февраля, предполагалось начать в ночь на 17 февраля (схема 23). 50-я бригада должна была захватить Мараньосу, а 21-я бригада, следуя во втором эшелоне, – атаковать Мараньосу с запада. 19-я и 2-я бригады Листера наступали на юг.

50-я бригада своей задачи ночью не выполнила, и всей группе пришлось наступать с утра. Артиллерии было немного – всего 5–6 батарей. Подавить пулеметы противника артиллерия республиканцев не смогла, и 50-я бригада, сбив боевое охранение противника, подошла к Мараньосе и залегла перед деревней. 2-я и 19-я бригады также продвинулись вперед очень немного. Мятежники выбросили до двух батальонов пехоты с танковой ротой от Хетафе во фланг наступавшей 21-й бригаде, и она вынуждена была развернуться фронтом на юго-запад.

На восточном берегу реки Харама мятежники с утра снова перешли в наступление, но все их атаки были отбиты. Правда, атаки от Пингаррон помешали южной группе республиканцев начать атаку на мост у Сан-Мартин. К тому же южная группа Листера к 17 февраля не успела сосредоточить все привлеченные к контрудару части.

Удар северной группы Модесто на Мараньосу к середине дня начал беспокоить мятежников и заставил их оттянуть с восточного на западный берег не менее 2 батальонов пехоты и 4–5 эскадронов конницы, а также переключить часть артиллерии, особенно тяжелой, с восточного берега реки Харама на западный.

18 февраля мятежники на всем фронте продолжали свои атаки. Они потеснили на 1 км к северу от Мараньосы части группы Модесто, но на восточном берегу Харамы все их атаки были отражены. В этот день республиканцы удержали свои позиции, а атаки мятежников были вялыми.

Наступил выгодный республиканцам момент для перехода от обороны к наступлению. Без захвата высоты Пингаррон, командующей над всей долиной реки Харама, нельзя было думать об успешном наступлении. Вместе с тем мятежники чрезвычайно укрепили эту высоту, так как она обеспечивала левый фланг их харамской группы.

Поскольку сил для контрнаступления у республиканцев было еще мало, резервы еще не подошли, а перегруппировка по фронту была затруднена, то первой задачей для обеспечения исходного положения к наступлению выдвигался внезапный захват высоты Пингаррон.