Текст книги "100 знаменитых харьковчан"

Кошкин Михаил Ильич

(род. в 1898 г. – ум. в 1940 г.)

Конструктор лучшего танка Второй мировой войны – Т-34.

Всего три года провел Михаил Кошкин в Харькове. Но именно здесь суждено было ему сделать то, что обессмертило его имя. Танк Т-34, лучший танк Второй мировой, «кошмар вермахта». Об этой машине слагают легенды, ей ставят памятники, о ней снимают фильмы. Михаил Ильич получил за этот танк две посмертные награды. Причем одну из них через 50 лет после своей кончины. Так велика была признательность народа выдающемуся конструктору.

Михаил Ильич – типичный воспитанник нового режима, своеобразное доказательство правильности нового советского отношения к образованию. Он родился 21 ноября (3 декабря) 1898 года в селе Брынчаги Ярославской губернии. Отец его умер на лесозаготовках, когда Мише было всего семь лет, так что матери пришлось батрачить, чтобы прокормить троих детей. Михаил окончил трехлетнюю сельскую школу, а в возрасте 14 лет поехал в Москву, где нанялся работать в карамельный цех на кондитерскую фабрику. С началом Первой мировой войны он оказался на фронте, а в 1917-м – в рядах Красной Армии. Участвовал в боях под Царицыном и Архангельском (в том числе в составе экипажей бронепоездов), был ранен. В 1921 году он, как один из наиболее сознательных и способных бойцов, был отправлен на учебу в Коммунистический университет им. Свердлова, который окончил в 1924 году. Молодого партийного работника назначили директором кондитерской фабрики в Вятке. Кстати, Кошкин был настоящим сладкоежкой, до конца жизни клал в чашку чая пять кусков сахара, обожал варить варенье и никому в своей семье не доверял этого важного дела.

Но на партийной работе Михаил Ильич не задержался. В 1929 году он поступил в Ленинградский политехнический институт на кафедру «Автомобили и тракторы». Именно здесь на самом деле готовили специалистов по танкостроению. Еще в студенческие годы Михаила Кошкина привлекли к работе на Ленинградском заводе опытного машиностроения. Здесь танки строили с начала 30-х годов. На заводе были изготовлены и разработаны колесно-гусеничные и гусеничные танки Т-43, Т-46, Т-29. Институт Кошкин окончил в 1935 году. Свой диплом уже зрелый выпускник Политеха выполнял уже по секретному заказу завода, он касался танковой трансмиссии. Вероятно, Кошкин неплохо себя зарекомендовал как организатор производства, поскольку вскоре он уже был заместителем главного конструктора Ленинградского завода № 185. За участие в создании первого отечественного «толстобронного» среднего танка Т-46?5 он был награжден орденом Красной Звезды. С наркомом тяжелой промышленности Орджоникидзе Михаила Ильича связывали дружеские отношения. Дружили домами. Михаил был женат, имел двух дочерей – Елизавету и Тамару, третья – Татьяна – появилась на свет в 1939 году. Дочери Михаила Кошкина после войны разъехались по разным городам. В Харькове живет и работает в университете Татьяна Шихова – младшая дочь конструктора. О своем отце сестры вспоминают, что был он человек жизнерадостный – очень любил футбол, кино, никогда не повышал голос на жену и детей, очень много курил. Свою жену он в свое время, вероятно, спас от репрессий – она работала в Смольном в аппарате Кирова, и после его убийства муж срочно договорился о ее переводе на «Ленфильм». А в декабре 1936 года приказом Орджоникидзе Кошкин назначается главным конструктором Харьковского завода № 183.

Необходимо остановиться вкратце на истории танкостроения в нашей стране. Во время Гражданской войны на вооружении в Красной Армии появились трофейные танки, в основном французские «рено». Ряд заводов, в том числе и в Харькове, ремонтировали эти машины. В 20-е годы на советских заводах изготавливались легкие танки «русский рено». Новые задачи были поставлены перед оборонной промышленностью СССР в 1929 году. С этого времени начинается усиленная работа над проектированием и выпуском более современных танков. За рубежом были закуплены легкие английские танки «виккерс» и американские быстроходные колесно-гусеничные «кристи». Эти-то последние особенно полюбились организаторам советского танкостроения. Идея танков заключалась в том, что по шоссе танки двигались на колесах, а по бездорожью шли с одетыми гусеницами. В то время основной военной доктриной была доктрина наступательной войны, глубоких рейдов и окружения врага. Для этих целей, казалось, танки БТ, разработанные на основе «кристи», подходили прекрасно. Они развивали большую скорость, буквально прыгали через препятствия, обладая при этом не очень мощной броней и орудиями. Танкисты по всей стране устраивали своеобразные соревнования – кто больше пролетит на БТ. Вскоре, правда, оказалось, что в танках исключительно слабая трансмиссия, в песке машина вязнет. Война в Испании показала плохую приспособленность танков БТ к условиям современного боя. В других странах больше внимания уделяли броне и орудиям. БТ же совершенно не обладали противоснарядной защитой и сами не могли серьезно поразить машины противника. Все эти недостатки (вместе с общей обстановкой в стране) привели к массовым репрессиям среди танкостроителей.

В Харькове создавался мощный центр танкостроения на базе паровозостроительного завода. Сначала здесь ремонтировали трофейные машины, работы по разработке новых советских танков начались в 1926 году. Было создано конструкторское бюро, участок сборки танков в тракторном цехе. В 30-х годах на ХПЗ был налажен выпуск «бэтэшек». В 1936 году Харьковский паровозостроительный завод им. Коминтерна стал заводом № 183 (ныне Завод им. Малышева). К моменту прихода Кошкина на завод здесь был налажен серийный выпуск БТ-5 и БТ-7, имелись наработки танков Т-12, Т-24. Главным конструктором долгое время был А. Фирсов, но его отстранили как раз в связи с выявленными в БТ-7 серьезными недостатками. Фирсов продолжал работать рядовым конструктором вплоть до своего ареста.

Говорят, что Михаил Ильич легко влился в коллектив, быстро завоевал авторитет как знающий и внимательный начальник. «Он был прост в общении и деловит, не любил многословия, – вспоминают подчиненные Кошкина. – Как конструктор быстро входил в суть конструкции, прикидывая ее надежность, технологичность, возможности массового изготовления».

Для начала была предпринята модернизация танка БТ-7 с установкой на нем дизеля В-2. (Постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома «Об установлении дизелей на автомобили и тракторы», принятое в 1930 году, сыграло в развитии танковой промышленности СССР выдающуюся роль. Дизельные двигатели стали гордостью и несомненным преимуществом советских танков. Усовершенствованный БТ-7М был первым в мире танком с дизельным двигателем. Надо отметить, что В-2 был лучшим дизельным двигателем в СССР). Однако необходимо было делать конструктивно новый танк.

В сентябре 1937 года Автобронетанковое управление РККА дало задание на разработку нового маневренного колесно-гусеничного танка. КБ Кошкина в краткие сроки выполнило проект танка А-20. Но в это же время те же харьковские конструкторы по своей инициативе решили выполнить и другой проект – чисто гусеничного танка А-32. По мнению харьковчан, увеличить броневую и огневую мощь танка без отказа от колесного привода было невозможно. Работа велась бесплатно, так сказать, «на досуге» и могла грозить Кошкину большими неприятностями. До сих пор не совсем ясно, какая конкретно роль принадлежит Михаилу Ильичу в конструировании, «придумывании» танка. Ведь над новой машиной работал целый ряд прекрасных специалистов. Корпусом машины занялся М. И. Таршинов, башней и вооружением – А. А. Молоштанов и М. А. Набутовский. Трансмиссию поручили Я. И. Барану, ходовую часть В. Г. Матюхину, систему управления П. П. Васильеву. Общее руководство осуществлял А. А. Морозов (он же заместитель главного конструктора). Готовил будущую машину к производству Н. А. Кучеренко. Однако, наверное, не стоит отрицать организаторскую роль Михаила Ильича. Морозов впоследствии утверждал, что ему принадлежит, несомненно, главная роль в конструировании «тридцатьчетверки».

Директору завода удалось добиться того, чтобы на Высшем военном совете в Москве были рассмотрены оба проекта – А-20 и А-32. Сталин предложил изготовить два образца и затем параллельно их испытать. Эти образцы были изготовлены в середине 1939 года, прошли испытания в Харькове. Борьба за выпуск гусеничных танков была долгой и жестокой. Против таких машин выступали видные чины в армии и многие руководители страны. Главным среди них был заместитель наркома обороны маршал Кулик, его поддерживал, например, генерал Павлов. Все новые и новые препоны ставились перед конструкторами и до и после смерти Кошкина. То увеличивались нормы необходимого испытательного пробега, то просили усилить броню, то просто давали указание работу над выпуском прекратить. По ходу подготовки танков к серийному производству в них было сделано более 200 конструктивных изменений. Многое решил личный приказ Ворошилова, положивший, по сути, конец придиркам и охаиванию боевых качеств танка, который 19 декабря 1939 года переименовали в Т-34.

Помимо новаторских идей, связанных с гусеничным ходом, конструкторы Т-34 заботились об усилении бронезащиты, совершенствовании огня, маневренности. Броня была равномерно доведена до 45 мм, установлена 76-мм пушка. Впоследствии эти параметры были изменены в модернизированном Т-34?85 до 90-мм брони и 85-мм пушки. Войсковые испытания февраля-марта 1940 года, с одной стороны, подтвердили высокие качества танка – проходимость, маневренность, с другой – выявили еще много недостатков. Главной же проблемой перед окончательной сдачей танков был малый контрольный пробег. Было принято радикальное решение – следовать на сдачу в Москву своим ходом.

5 марта 1940 года два танка Т-34 вышли с завода и направились в столицу СССР. Колонну возглавлял лично Михаил Кошкин. Он выезжал, уже будучи простуженным. В это время стояли еще сильные морозы, на дорогах были снежные заносы, танки же двигались в ночное время (все-таки секретные машины) и с открытыми люками. Болезнь Кошкина усилилась. 17 марта 1940 года два Т-34 въехали на Ивановскую площадь Кремля. Сталин одобрил «тридцатьчетверки», их испытания продолжились на подмосковном полигоне и Карельском перешейке, а в обратную дорогу они двинулись в апреле. По дороге один из танков опрокинулся в воду, весь экипаж кинулся в воду спасать машину. Михаил Ильич не пожелал наблюдать за этим со стороны. Он вообще гордился своим здоровьем, на заводе часто мог сам взять в руки кувалду. Вот и здесь, будучи уже серьезно болен, он провел часы в холодной воде, вытаскивая многотонный танк.

В Харькове Кошкин был немедленно госпитализирован с двусторонним воспалением легких и гнойным плевритом, но из больницы продолжал руководить доводкой танка. Московский хирург прооперировал конструктора, ему было удалено легкое. 26 сентября 1940 года Михаил Ильич скончался в санатории «Занки» под Харьковом. Главным конструктором был назначен А. Морозов. Он продолжил дело своего предшественника, проводя доводку поставленного на серийное производство Т-34.

Танк Т-34 прекрасно проявил себя в военные годы и был назван лучшим танком Второй мировой войны. Интересно, что по многим показателям он уступал другим машинам. Он обладал не самой большой скоростью (до 55 км/ч), не самой сильной броней, не самым сильным орудием. Был и ряд других серьезных недостатков – ужасная эргономика (в машине было тесно, плохо продумано рабочее место водителя), плохая оптика и обзор и т. д. и т. п. Но достоинства танка перекрыли его недостатки. Т-34 был исключительно прост в изготовлении, ремонтопригоден, в нем были заложены возможности для постоянных усовершенствований. Уже во время войны конструкторы смогли уменьшить количество необходимых деталей более чем на 700! В 1942 году на танк установили орудие с более длинным стволом и увеличили боеукладку с 77 до 100 снарядов. Впоследствии, в 1943 году, модернизация была более серьезной, и новой машине даже присвоили новый индекс: Т-34—85. Башню, которая была крайне трудоемка, заменили на литую. Благодаря установке командирской башенки был серьезно улучшен обзор – он стал круговым. Переход на более совершенную конструкцию главного фрикциона и замена четырехступенчатой коробки передач пятиступенчатой облегчили переключение скоростей и уменьшили износ. Важную роль играл и дизельный двигатель – остались свидетельства, как танкисты сбивали огонь с машины, в то время как противник был практически обречен при загорании танка с бензиновым двигателем.

Удивительная простота схемы и сборки позволили за войну выпустить более 34 тысяч этих боевых машин. Маневренность, простота управления, ремонтопригодность и постоянное усовершенствование без особого ущерба для производства – вот те качества Т-34, которые обеспечили ему превосходство на полях сражений.

В 1942 году Михаил Ильич Кошкин посмертно был удостоен Сталинской премии, в 1990 году ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

В Харькове в мае 1985 года Михаилу Кошкину был поставлен памятник недалеко от проходной Завода им. Малышева, и по всему бывшему Союзу стоят многочисленные памятники среднему танку Т-34 – одному из символов Великой Победы.

Крайнев Владимир Всеволодович

(род. в 1944 г.)

Знаменитый пианист, организатор Международного конкурса юных пианистов в Харькове.

«Любовью к театру я обязан Юрскому, любовью к балету я обязан Барышникову, любовью к классической музыке я обязан Володе Крайневу», – эти слова принадлежат Михаилу Жванецкому. Вообще, обязаны Крайневу многие – талантливые дети, которые нашли себя на его конкурсе, многочисленные ученики, наконец любители музыки едва ли не во всех странах мира. Сам Владимир Всеволодович отзывается о своей активной деятельности на благо культуры с иронией. «Мне просто трудно кому-нибудь отказать», – говорит этот непосредственный и не очень практичный человек. Он не боится показаться смешным. «Я, между прочим, «суперстар», – продолжает Крайнев, и это чистая правда.

Владимиру Крайневу самой судьбой было предназначено быть легким, веселым человеком – он родился 1 апреля. Произошло это в 1944 году в Красноярске, а вскоре он с матерью оказался в Харькове. Рахиль Моисеевна всю свою жизнь посвятила сыну. По образованию она была медиком, работала хирургом на фронте, а потом в Харькове трудилась в поте лица, чтобы одеть и накормить Володю, нашла возможность купить для него рояль. Жили Крайневы на Сумской в коммунальной квартире, где кроме них еще было добрых три десятка человек. Жили очень скромно, это было время послевоенной разрухи.

Уже в пять лет мать отдала мальчика в специализированную музыкальную школу. То, что у ребенка необычайный музыкальный талант, сомнений не вызывало. Уже в семь лет он играл концерты Гайдна и Бетховена вместе с оркестром Харьковской филармонии.

Одновременно Владимир профессионально занимался теннисом. В 1958 году даже выступал на детском чемпионате СССР за сборную города. В 1959 году Крайневы переезжают в Москву – мать делала все для сына, семья уехала для того, чтобы талантливый мальчик мог продолжить музыкальное образование у лучших педагогов страны. В Москве Владимир поступил в Центральную музыкальную школу при Московской консерватории, в класс к Анаиде Степановне Сумбатян. Эта женщина воспитала не только Крайнева, среди ее учеников был Владимир Ашкенази, Оксана Яблонская, Нелли Акопян.

Свое детство Крайнев называет обычным – веселым, драчливым, влюбчивым… Говорит, что был хулиганом, спорил с учителями, играл в футбол, дрался со шпаной, которая считала воспитанников ЦМШ «буржуями». По окончании школы Анаида Степановна привела Крайнева к знаменитому пианисту Генриху Нейгаузу. Владимир сыграл Прокофьева, сыграл неважно, но старый музыкант согласился заниматься с юношей. Уже позже, когда на приемных экзаменах в консерваторию Крайнев исполнил «Детский уголок» Дебюсси, Нейгауз пришел в восторг, и Крайнев стал его последним в жизни любимцем. Московскую консерваторию Владимир Всеволодович окончил без каких-либо проблем, потом учился в аспирантуре уже у сына старшего Нейгауза – Станислава.

Впервые Крайнев громко заявил о себе на Международном конкурсе в Лидсе в 1963 году, где он получил главную премию, затем была премия конкурса в Лиссабоне в 1964 году, пианист получил приглашение на гастроли в США. В 1970 году молодой, но уже известный пианист, Владимир Крайнев взял первую премию на самом престижном в мире классической музыки Международном конкурсе имени П. И. Чайковского в Москве. За четыре года до этого он стал солистом Московской филармонии. Началась долгая и, к счастью, продолжающаяся до сих пор активная творческая и концертная деятельность. Крайнев выступал почти во всех крупных концертных залах мира, сотрудничал с мировыми знаменитостями – Джулиани, Кремером, Светлановым, Рождественским, Мазуром, Темиркановым, Спиваковым. У него очень богатый фортепианный репертуар: Моцарт, Бетховен, Шопен, Шуберт, Прокофьев, Равель, Чайковский, Рахманинов, Шнитке (который, кстати, посвятил пианисту один из своих концертов). Владимира Всеволодовича считают прекрасным интерпретатором, достойным хранителем лучших традиций русской пианистики. В составлении программы (как и во многом другом) Крайнев, по его собственному признанию, максималист, поступает согласно своей фамилии. Например, он давал в свое время по 130 больших концертов за сезон, выступал с программой из всех концертов Моцарта. Своих учеников, как и себя, пианист тоже стремится довести до пика возможностей. Концерты Крайнева проходят с неизменным успехом. Актер Николай Караченцов, друг музыканта, говорил, что Крайневу удается захватить зал, не прибегая к шоу-эффектам, одной лишь энергией, силой игры. Владимир Всеволодович уверен, что классика и сама по себе без «вульгаризации» всегда найдет своего почитателя, переживет любые модные веяния.

Со своей супругой музыкант познакомился в 1978 году, и ее никак нельзя назвать лишь «верной подругой, соратницей, женой выдающегося пианиста Владимира Крайнева». Она и сама по себе личность примечательная и всем известная. Ведь это сама Татьяна Тарасова – выдающийся тренер многочисленных советских фигуристов – олимпийских чемпионов, чемпионов мира и прочая и прочая… Учениками ее школы является чуть ли не половина всех участников любого крупного соревнования по фигурному катанию. Татьяна Анатольевна, естественно, очень много внимания уделяет подбору музыки для своих воспитанников. Вообще, фигурное катание настолько же искусство, насколько и спорт, так что у супругов здесь полное взаимопонимание и пересечение интересов. В свое время Крайнев записал четырехминутную композицию из Рахманинова, под которую очередные медали выиграли Бестемьянова и Букин, выбирал он музыку и для олимпийского выступления другой блестящей пары – Грищук – Платов. Кстати, идея создания знаменитого театра на льду «Все звезды» принадлежит именно мужу Татьяны Тарасовой.

Владимир Всеволодович Крайнев стал в 70-80-е годы одним из любимцев московской богемы. Музыкант остроумен, всегда является душой компании, умеет весело проводить время. Среди ближайших друзей Крайнева и Тарасовой актеры Юрский и Неелова, сатирик Жванецкий[46]46
  Жванецкий рассказывает, что в период, когда его не пускали на сцену, он свои вещи читал у Крайнева, где собиралась благодарная, «голодная» публика.


[Закрыть], журналист Юрий Рост, режиссер Галина Волчек, конечно, фигуристы и пианисты. Двери гостеприимной квартиры звездной четы были всегда открыты для друзей, знакомых, учеников… Невысокий («мэтр в кепке»), худой и подвижный Крайнев легко сходился с людьми, быстро переходил на «ты», вообще, по выражению Роста, этот доброжелательный человек «не держит дистанцию». А Юрий Башмет называет коллегу банально, но верно «вулканом эмоций». «Вулкан» до сих пор увлекается спортом, обожает кино, называет себя телевизионным маньяком – не может жить без новостей, много читает, поздно ложится спать. Долгое время Крайнев курил, но пришлось ограничить себя в этом после серьезной операции на легких.

В 1986 году Крайнев получил Государственную премию СССР, а в 1990 году стал одним из последних народных артистов СССР. Пианист утверждает, что у него, в отличие от многих коллег, никогда не было никакой «крыши», всем, что он получал, он обязан исключительно таланту. В высокие кабинеты дверь открывал ногой, но не потому, что был в фаворе или имел звание народного артиста, а просто «из природной наглости». «Я всегда шел своим «крайневым» путем, никому не делая гадости, не вступая ни в какие коалиции», – гордо заявляет музыкант.

Новые времена Владимир Всеволодович встретил неоднозначно. С одной стороны, он был убежден, что культура при коммунистах выжила, «невзирая» на идеологический пресс. С другой – пианист увидел, что идеологический пресс заменили экономическим, который так же уверенно выдавливал из России лучших людей. Крайнев рассказывает, что в начале 90-х годов ему стало просто физически страшно жить в обстановке роста бандитизма, постоянных политических кризисов. Да и финансово предложить ему могли немного. С 1987 года он был профессором Московской консерватории. Платили очень мало, а с наступлением рынка зарплата стала выглядеть вовсе ничтожной. Крайнев переводил ее в счет студенческого буфета, чтобы молодые музыканты могли хоть что-то поесть. «Если бы я остался в Москве, – шутит пианист, – вместо фонда помощи молодым музыкантам Крайнева пришлось бы создавать фонд помощи Крайневу».

Взвесив «за» и «против», Владимир Всеволодович с женой и матерью в 1994 году переехал в немецкий Ганновер. Здесь ему сразу же было предложено место профессора Высшей школы музыки и театра. Сейчас в его классе учится 29 учеников из разных стран мира. Многие из них зарекомендовали себя как прекрасные музыканты на престижных конкурсах. Еще в 1992 году Владимир Всеволодович и сам организовал Международный конкурс юных пианистов. Он проходит раз в два года в Харькове, где Крайнев делал первые шаги в музыке. Конкурс находится под патронатом Президента Украины. Владимир Всеволодович утверждает, что никогда бы не взялся за столь тяжелую работу, но увидел горящие глаза энтузиастов, да и Татьяна Анатольевна пришла в восторг от идеи.

Крайнев может справедливо гордиться этим своим детищем. Здесь дети получают довольно высокие гран-при (их платит лично Крайнев, одновременно награждая и педагогов), лучшие конкурсанты получают возможность продолжить обучение в Ганновере. Сразу после конкурса лучшие его участники дают большой концерт в Киеве, как правило, при полном аншлаге. Конкурс стал первым в СНГ, который вошел в Европейскую ассоциацию детских музыкальных конкурсов. Среди победителей есть имена, уже во весь голос заявившие о себе в современной классической музыке. Это Игорь Четуев, Илья Рашковский, Саша Романовский. Между прочим, в Ганновере лауреаты живут в доме Крайнева, едят то, что готовят жена и мать пианиста. Многие отмечают особое, родственное отношение Владимира Крайнева к своим воспитанникам.

Владимир Крайнев создал Международный фонд помощи молодым пианистам. Фонд Крайнева организует многочисленные музыкальные мероприятия: Международные музыкальные фестивали в Украине, Казахстане и Киргизии. Кроме того, на счету Фонда фестиваль «Южный берег Крыма» в Симферополе и Ялте, концерты в Санкт-Петербургской филармонии, в Днепропетровске, Киеве, Харькове, Тюмени, Перми, Ижевске, Самаре, Екатеринбурге, Ярославле, Тольятти, Бишкеке, а также в Чехии, Словакии, Словении, Турции, Австрии, Франции, Германии, Болгарии, Израиле, США, Италии. В октябре 1996 года Фонд Крайнева стал одним из создателей музыкального фестиваля детского творчества в городе Славутич. Фонд принимал участие в организации Международных конкурсов имени С. С. Прокофьева в Санкт-Петербурге. Абсолютно логично выглядело награждение пианиста в 1997 году российским орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени». (Кстати, Крайнев собрал неплохую коллекцию наград, но еще большую коллекцию сувенирных роялей.)

Владимиру Всеволодовичу, как и его супруге, не сидится на месте. Он постоянно бывает в Москве, в своем любимом Большом зале Московской консерватории проводит ежегодные концерты «Владимир Крайнев приглашает». В них кроме самого маэстро принимают участие лауреаты Харьковского конкурса, студенты Крайнева из Ганновера, именитые друзья знаменитого пианиста. Журналисты говорят об особой уютной, домашней атмосфере на этих концертах, а Сергей Юрский как-то сказал: «Крайневские концерты с учениками – уникальное явление, гармоническое равновесие двух крыльев его таланта – его исполнительского и педагогического искусства».