Текст книги "Баллада об Овцове. Сказки старого панка (сборник)"

Панк и Camel Blue

– Но если есть в кармане пачка сигарет, значит всё не так уж плохо на сегодняшний день! – как-то раз панк решил разжиться куревом и пошел в ближайший магазин за «Ватрой».

Подошел к кассе и спрашивает:

– «Ватра» есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Астра» есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Прима» есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Памир» есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Черноморские» есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Дымок» есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Огонек» Моршанский есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Любительские» Устьманские есть?

– Нет!

– Хорошо, а «Беломор» Клары Цеткин есть?

– Нет!

– Хорошо, а что есть?

– Есть «Кент» восьмерка, «Мальборо» красный, «Лаки Страйк» лайтс – и вообще, молодой человек, что Вы ко мне пристали? Вот наверху висит список, выберите из списка! И не задерживайте очередь!

Панк смотрит на список, а там действительно куча наименований сигарет – и все иностранные. Панк зажмурился, ткнул пальцем и попал в «Camel Blue». Делать нечего – взял, вышел из магазина и закурил.

И вдруг (откуда ни возьмись) со всех сторон – голубые! Все накачанные, в кожаных стрингах и с плётками наперевес. Бегут к панку и кричат в голос:

– А вот и ты, голубчик! Готовься!

– К чему готовиться? – панк от неожиданности выпустил из рук сигарету, она упала на землю и погасла. И тут же голубые пропали – словно и не было их!

Панк наклонился, поднял сигарету, внимательно смотрит – а перед панком вновь стоят накачанные голубые! Только теперь призрачные.

Голубые машут плётками, похотливо улыбаются и приглашают панка принять участие в собрании активистов ЛГБТ.

– Будет здорово! – один из призрачных голубых ласково так касается внутренности глазного яблока панка (правого яблока). – Ты только скажи – мы сразу и сообразим на троих! Я, ты и мой друг! Тебе понравится!

– Врешь, не возьмешь! – кричит панк и с размаха бьет себя кулаком по правому глазу. Глаз лопается и вытекает наружу страшной вязкой жидкостью. Панк хватается за бывший глаз и засовывает палец в глазницу в попытке выковырять оттуда голубого. Но не достает. Нет его, голубого – он уже во втором глазу и ласково так касается глазного яблока панка.

Тут панк с размаха бьет себя кулаком по левому глазу. Глаз лопается и вытекает наружу страшной вязкой жидкостью.

– Так тебе! – панк удовлетворенно кивает головой и медленно незряче уходит вдаль. А за ним, исходя лютой злобой, беспомощно бредут голубые. Панка им уже не достать!

Панк и зебра

Как-то шел панк по саванне. Видит – вдалеке пасется зебра. Красивая – полоски черные и белые, ровные такие и не размазываются – и даже почти не пересекаются. Интересно стало панку, откуда такая красота-то на Земле взялась.

– Привет, зебра! – панк подошел ближе и поклонился. Думает: «С уважением – оно сподручнее, а если без уважения – как зебра себя поведет, предсказать невозможно!»

Зебра посмотрела на панка и отвечает человеческим голосом:

– Привет! Гляжу, приглянулась я тебе! Зачем пришел?

– А затем! – панк поднял палочку с земли и пошкрябал ею полоски на зебре. – Клёво, не стираются! А я думал – фейк!

– Натуральные! – зебра прикрыла глаза и смотрит из-под век по-ленински с хитрецой. – Хочешь такие же?

– А то! – панк улыбнулся. – Только чтоб без обмана!

– Заметано! – зебра быстро махнула хвостом. – Всё, теперь ты, как я!

Панк поглядел на себя – весь полосатый! Задница разделена ровно на четыре части, а морда – на две. А по всему остальному телу полоски разбросаны без всякой стройной системы – просто так разбросаны.

Обернулся панк к зебре поблагодарить, видит – зебры уже и след простыл, и только вдалеке кусты шевелятся: по ним зебра скачет.

– И к чему такая спешка? – думает панк. – Теперь, поскольку мы уже родня, могли бы и поговорить спокойно!

Вдруг панк слышит – к нему кто-то приближается со спины. Обернулся, напротив – лев! Слюна капает меж клыков, лапы с когтями скребут по грунту, шерсть по хребту дыбом, а грива колышется на ветру и не сулит панку ничего хорошего. Панк смотрит в глаза льва и понимает – что-то здесь неправильно, и не должно всё так кончаться!

– Вот и кранты тебе пришли, зебра! – лев высунул язык и быстро облизал лапы. – Пока я умываюсь, ты разделывайся – чтобы мне легче было!

– Как разделываться? – панк не расслышал, пришлось переспрашивать. Прогрессирующая глухота в последнее время сильно донимала его – часто панк даже не понимал, что от него хотят. – Как разделываться?

– Известно как! На рульку, огузок, окорок, копыта!

– У меня нет копыт! – панк выставил вперед одну ногу, потом другую. – Гляди!

– И вправду, нет! – лев озадаченно присел на траву. – Но ты же зебра, у тебя должны быть копыта!

– Я не зебра! – в сердце панка затеплилась надежда – вдруг, пронесет? – Я только похож на нее, но на самом деле – я человек, царь зверей!

– Ты царь? А как же я? – лев зарычал и в один миг проглотил панка. Громко и удовлетворенно икнул и побрел восвояси. А панк сидит у льва в желудке и чувствует, как его постепенно начинает разъедать соляная кислота. Неприятно и очень некомфортно. Промаялся так панк несколько минут да и вылез из льва через задний проход. Одновременно с ним вышла наружу и знатная куча дерьма.

Посмотрел панк на кучу дерьма да и пнул ее ногой. От пинка в ушах что-то щелкнуло, и слух вновь вернулся к панку в полном своём прекрасном объеме!

– Это чудо! – на радостях панк потер руки, а полоски с ладоней возьми и отвались. И как начали отваливаться по всему телу! Панк, как ни старался – удержать не смог. Стал опять белым и стерильным.

И только с задницей всё обошлось – она по-прежнему была разделена на четыре черно-белые части. Панк удовлетворенно мотнул головой и пошел из саванны прочь в Москву – хвастаться соседям по коммуналке. А что – такой жопы больше ни у кого нет!

Панк и всемирная катастрофа

«Супер-вулкан под Йеллоустоунским национальным парком в американском штате Вайоминг начал расти с рекордной скоростью. Специалисты прогнозируют, что извержение вулкана произойдет в ближайшем будущем и будет таким же, как и прошлое извержение, произошедшее примерное шестьсот тысяч лет назад.

Сейчас магма настолько близко подошла к земной коре в кальдере вулкана, что земля поднялась более чем на полтора метра, и в некоторых местах от неё в буквальном смысле исходит тепло, которое нельзя ничем объяснить, кроме как грядущим извержением. Йеллоустоун взорвется с силой в тысячу раз более мощной, чем катастрофическое извержение горы Святой Елены (Сент-Хеленс) в штате Вашингтон 18 мая 1980 года…»

«Пятница, 13 апреля 2029 года. Этот день грозит оказаться роковым для всей планеты Земля. В 4:36 по Гринвичу астероид «Апофис 99942» массой 50 млн. тонн и диаметром 320 м. пересечет орбиту Луны и ринется к Земле со скоростью 45 000 км/ч.

Огромная, изрытая оспинами глыба будет таить в себе энергию 65 000 хиросимских бомб – этого с лихвой хватит, чтобы стереть с лица Земли небольшую страну или раскачать цунами в пару сотен метров высотой.

Имя астероида говорит само за себя – так звали древнеегипетского бога мрака и разрушения!..»

«Будучи одной из самых разрушительных и непредсказуемых стихий природы, землетрясение наносит удар без предупреждения и приводит к огромным разрушениям. Более одной тысячи землетрясений сотрясают Землю каждый год. Большинство едва заметны, остальные настолько мощные, что в одно мгновение меняют жизнь и пейзажи.

Большинство крупных землетрясений происходит из-за значительного сдвига земной коры, вызываемой столкновением плит или заползанием одной на другую. Другие землетрясения, казалось бы, появляются из ниоткуда.

Используя архивные съёмки, компьютерную анимацию и интервью с экспертами, мы изучили убийственные характеристики стихийных бедствий, ведущих к окончательной катастрофе. Она уже близко…»

«Очередная смертельная эпидемия застала землян врасплох! Вирус Эболы победно шествует по планете, ежеминутно убивая сотни и сотни людей, и от него нет спасения!

Впервые болезнь, вызываемая вирусом Эбола (БВВЭ), заявила о себе в 1976 году в ходе двух одновременных вспышек в Нзаре (Судан) и в Ямбуку (Демократическая Республика Конго). Вторая вспышка произошла в селении рядом с рекой Эбола, от которой болезнь и получила свое название.

Текущая вспышка в Западной Африке (первые случаи заболевания были зарегистрированы в марте 2014 г.) является самой крупной и сложной вспышкой Эболы со времени обнаружения этого вируса в 1976 году…»

– Так я и предполагал! – панк отложил газету и вышел на балкон перекурить.

– Недаром сон приснился – в руку. Всю ночь сосед с окровавленным мясницким ножом за мной бегал! Вывод: конец уже близок!

Панк задумчиво посмотрел на соседский балкон. На веревке висели огромные семейные трусы черного цвета (соседа) и огромные розовые панталоны в мелкую ромашку (его жены).

– А может, для Земли так лучше? Чтобы мы все исчезли с ее лика? – панк решительно перелез через проволочное ограждение (не до самого потолка) и зажигалкой поджег панталоны. Они занялись резво – отбрасывая языки жаркого пламени на стоявший поблизости старый шифоньер. Шифоньер начал потихоньку дымить.

– Вот так-то лучше! – панк улыбнулся и крикнул с балкона. – Всем, кто спасается от цунами, сюда! Ориентируйтесь по путеводным огням!

– Цунами! К нам идет цунами! – в ответ снизу раздался истошный вопль бабки, вопль мгновенно подхватили и размножили спешащие по своим делам горожане. А панк стоял и радовался – скоро к нему, Новому Моисею, прибудут соратники!

Панк и Вася Обломов

 
«Моё место работы называется кафе «У Бобра».
Каждый день в 20 вечера за синтезатором появляюсь я,
Играю много старой советской фигни.
Женщины просят про гранитный камушек в груди,
Мужики заказывают «Владимирский Централ»,
Однажды один мне её 10 раз подряд заказал.
Как бы я ни смотрел, работа не фонтан,
То ли дело у моего друга-пианиста – начальник Гаранян.
Вообще я с высшим музыкальным образованием,
Родители хорошо занимались моим воспитанием,
Но лучше работы я так и не смог найти:
Тут или лабухом быть или двор мести.
Программа типичная, ни дать ни взять,
И каждый день кто-нибудь нажирается и начинает ко мне приставать.
И чтобы как-нибудь разнообразить собственный треклист,
Я решил запеть свои песни, ведь я голосист.
Сочинил песню, пою её иногда для местных армян.
Песня про то, как вора закрыли, слезливая такая история с простым припевом:
Еду в Магадан.
Еду в Магадан!
В Магадан!
Еду в Магадан!
В Магадан!
Еду в Магадан!..»
 

– В Магадан! – панк, закрыв глаза, лежал на кровати с наушниками на голове. В ушах звучал мелодичный Вася Обломов и его «Еду в Магадан». – В Магадан, в натуре, в Магадан!

Перед глазами панка один за другим плавно проплывали столыпинские вагоны, груженные переселенцами. Переселенцы дружно чокались гранеными стаканами, закусывали салом, высовывали головы из окон и орали что-то не по-русски.

– Молдаване? – поверх вагонов всплыла осознанная мысль в виде красочного кумачового плаката «Молдаване?» со знаком вопроса. – Нет, не похоже!

– Тогда хохлы? – кумачовый плакат сменился жевто-блакытной портянкой размером два на три метра с изображением свиного пятака. – Точно хохлы!

Панк открыл глаза, загоняя вагоны с хохлами в глубины подсознания, сбросил с головы наушники и поплелся на кухню. Открыл холодильник, достал шмат сала, быстро порезал и кинул на сковородку. Поджег газ – сало зашкворчало.

– Вот так-то лучше! – панк посмотрел на растопленный жир, разбил пару яиц о край сковороды и налил из початой бутылки сто граммов водки в граненый стакан. Выпил, крякнул, посолил яичницу и стал задумчиво наблюдать, как белок и желток сворачивается под воздействием высокой температуры.

– А ведь и я бы мог родиться хохлом и ехать – и ехать в Магадан! – на глазах панка выступили слезы. Он шмыгнул носом, мелко перекрестился и украдкой поднял глаза к небу. – Слава тебе, господи, пронесло!

Панк и деревенский сортир

Панк посмотрел на покосившийся одинокий сортир, стоявший метрах в пятидесяти от околицы села. Село носило название «Червона Рута», и панк оказался здесь совершенно случайно – и не в добрую годину.

Панк, как обычно, выехал с утра на велосипедную прогулку. Его целью была бывшая Царская пасека в Измайловском парке. До пасеки – три километра, обратно – три, потом снова туда – три, обратно – три – и так три раза. В итоге получается три часа физкультуры.

Панк, как обычно, весело крутил педали, напевая под нос свою любимую песенку, но тут неожиданно из-за деревьев (в парке, как известно, растут деревья) прямо перед носом панка выскочила старушка и встала, как вкопанная.

Панк еле успел затормозить и вильнуть в сторону – но так неудачно, что клюнул колесом вбок, велосипед занесло, шины проскользили по мокрому от недавнего полива асфальту, и панк съехал в боковую канаву – где и упал.

– Что ж Вы так, бабушка! – панк выбрался из канавы и понял: всему причиной – старуха. И зовут ее Изергиль. – До седых волос дожили, а так и не поняли – ни к чему бросаться под колеса мчащемуся на Вас транспорту!

– Цыц! – старуха гневно взглянула на панка и приложила палец к губам. – Цыц, а то вспугнешь!

– Кого? – не понял панк, разворачиваясь на триста шестьдесят градусов. – Здесь ведь нет никого!

– Это для тебя нет, а я ее чувствую! – старушка осклабилась. – Идет она за мной, крадется! Вот уже целых три дня. Всё ближе! Всё неотвратимее! Вот я и решила не ждать, а разом покончить со всем! Ты же, идиот, виляешь – вместо того чтобы раздавить меня, как таракана! И где тебя только ездить учили?

– Бабка, ты crazy? – по спине панка пошел такой тоненький холодок. Посмотрел панк на бабку, а та раз – и изменилась лицом: вместо носа у нее вырос штакетник, а вместо рта – большой куст укропа, с которого свисала жирная красная морковь. Глаза же стали ушатами мерзкой черноты, и глядеть в них означало сразу подписать себе смертный приговор.

Нервы сдали у панка, он бросился в канаву за велосипедом, заскочил в седло и давай наяривать педали – и очнулся только возле села «Червона Рута», а как сюда попал – не помнит вовсе.

Но ладно бы только не помнит, так еще и желудок так скрутило, что прямо хоть садись в поле в открытую и гадь – тоже в открытую.

А тут – сортир! Панк возликовал, кинул велосипед и рванул к заветной двери. Открыл, смотрит – всё чин по чину, дыра в полу, и пахнет мятой и свежескошенным весенним клевером, пахнет отлично.

Сел панк, расслабился, но вдруг чувствует: что-то не то. Из дыры потянуло сквозняком, и раздался голос: «Сортир Червонной Руты приветствует тебя, незнакомец! Скажи волшебное слово и гадь!»

– Что за слово? – панк от неожиданности заговорил фальцетом, больше похожим на писк.

– Вот так всегда! – в интонациях сортирного голоса послышалось неодобрение. – Слово обычное. Даю три попытки. Первая пошла!

– Как же так? – панк дернулся, но жопа не шевелится, и ноги не слушаются.

– Неправильно! – теперь в интонациях сортирного голоса появилось ехидство.

– Попытка номер два!

– Отпусти! – панк дернулся сильнее, но только провалился жопой прямо в дыру. Осознает – конец близок.

– И эта не засчитывается! Последняя попытка! – возликовал сортирный голос.

– Ну, пожалуйста! – панк забился в истерике, но вдруг его отпустило, и желудок враз расслабился, и ноги начали шевелиться.

– Правильно! – сортирный голос обдал панка почтением. – Так бы сразу и сказал, что из ведунов ты! Снова Изергиль ошиблась – не того прислала. Выговор ей с занесением! А ты – отправляйся-ка ты обратно в Москву со своими ржавыми колесами!

Всё закрутилось перед глазами у панка, не успел он опомниться – стоит возле Царской пасеки, а вокруг спокойно, и птички щебечут.

– Пронесло! – облегченно улыбнулся панк. – Пойду поставлю свечку во славу чудесного спасения.

Взял панк железного коня под уздцы да и двинул к дому. А старуха Изергиль смотрела на него из-за кустов и яростно сжимала кулачки. Еще одна ошибка, и вернут ее обратно в ад – посудомойкой.

Панк и натуральные числа

«Натуральными числами называют числа, которые используются для подсчета предметов либо для указывания порядкового номера любого предмета из всех однородных предметов», – панк отложил в сторону учебник математики за первый класс и задумчиво почесал за ухом. Потом так же задумчиво вырвал первую страницу учебника и свернул из нее «козью ножку». Набил махоркой и поджег. Затянулся…

– Кто ты такой, чтобы беспокоить меня? – перед панком возник громадного роста бородатый мужик с дубиной наперевес.

– Я? – панк посмотрел на мужика правым глазом, потом левым, потом обоими глазами. – Лучше скажи, мираж, кто ты?

– Я-то? Я – дух Архимеда и возродился к жизни, чтобы проверить, насколько хорошо мои потомки владеют математикой! – в подтверждение своих слов мужик махнул дубиной, высекая искры из воздуха. От удара дубины в пустоту пространство вокруг панка закачалось, а сам он почувствовал себя, словно на экзамене по математике в средней школе. – И, хорошо, что ты обладаешь парадоксальным мышлением и способностью воспринимать абстрактное!

– Мышлением? Абстрактное? – панк сделал еще одну затяжку и выпустил дым из легких. – Мужик, а с чего ты взял, что я вообще понимаю, о чем ты говоришь?

– Как с чего? – дух Архимеда опешил. – Ты только что прочитал сложнейшее заклинание вызова высших математических существ – прочитал вслух, с толком и расстановкой. Или ты думаешь, что я стану являться к абы какому неучу? Или ты думаешь, что искомое заклинание отправляют в посылках любым недотёпам, и каждый способен его подобрать?

– Постой! – панк отложил в сторону дымящуюся «козью ножку» и встал с кровати. Мужик-Архимед навис над панком несокрушимой скалой. Панк ткнул в него указательным пальцем и сломал ноготь. – Ух, ты! Ты в натуре не мираж! Так кто ты, значит?

– Дух Архимеда! – дух насупился. – И я явился по вызову высшего существа – т. е. тебя!

– Меня? – панк засунул в рот палец со сломанным ногтем и принялся его посасывать. – А с чего ты взял, что я – высшее существо?

– Потому что ты только что прочитал сложнейшее заклинание вызова высших математических существ – прочитал вслух, с толком и расстановкой. Или ты думаешь, что я стану являться к абы какому неучу? Или ты думаешь, что искомое заклинание отправляют в посылках любым недотёпам, и каждый способен его подобрать?

– А! – панк вытащил палец с больным ногтем изо рта и вновь подобрал «козью ножку». – А откуда ты появился?

– С небес, с небес я появился! – в голосе мужика-Архимеда проявились признаки приближающейся бури. – Но я вижу, что ты – тупой необразованный осел, и мой вызов ложный – не истинный. Но тогда как объяснить тот факт, что ты владеешь сложнейшим и секретнейшим математическим заклинанием?

– Это каким? – панк подумал, что лучше всего спрятаться от духа в ванной – нужно только выбрать правильный момент.

– Заклинанием натуральных чисел! – мужик-Архимед посмотрел на панка налитыми кровью глазами. – Еще один глупый вопрос, и пожалеешь!

– Понял, не дурак! – панк сделал последнюю затяжку и сунул окурок в нагрудный карман рубашки. – Так откуда ты пришел?

– Вот идиот! – дух в сердцах плюнул на пол. – И что за день сегодня такой неудачный? – он начал постепенно таять в воздухе. Сначала исчезли ноги, потом торс и руки с дубиной, а потом и голова. В квартире панка ощутимо прибавилось озона, и в углу за холодильником сверкнула молния.

– Постой! – панк протянул руку, стараясь удержать исчезнувшего мужика-Архимеда. – Может, водки? И поболтаем?

Но ответом панку была лишь тишина и безысходность.

Панк и потребительский кредит

 
«Бедняк плачет, богач пляшет»;
«Богатого не отличишь от вороватого»;
«Богатому душа дешевле гроша»;
«Богатому и черт ребенка качает»
 

– И почему все поговорки про деньги начинаются с буквы «Б»? – панк смотрел на рекламный плакат отделения номер 666 по городу Москва Сбербанка России и пытался понять, в чем тут подвох.

Вчера панку пришла в голову мысль взять потребительский кредит на льготных условиях – на улучшение персональной среды обитания. Панк включил интернет и ознакомился с предложениями – и пришел к выводу, что надежнее СБ РФ в РФ нет. И процентная ставка не такая большая – всего 38 % годовых под залог имущества.

Панк еле дождался утра и с первыми петухами явился в банк, который радостно и зазывно распахнул ему свои двери.

– Здравствуйте! – панк сразу отправился к широко улыбающейся операционистке. – Хочу взять денег – много!

– Конечно! – операционистка улыбнулась еще шире – так широко, как только возможно. – Сколько Вам: миллион, два, три или сразу десять? Говорите, не стесняйтесь!

– Э!!!!!!!! – панк почесал тыковку. – А сколько нужно для роскошной жизни? Хочу купить новый телевизор-плазму, мобильный телефон и новую СВЧ-печь, а то в старой у меня тараканы сгрызли магнетрон!

– Думаю, трех миллионов хватит! – голос операционистки звучал уверенно и авторитетно. – Один – мало, а десять – много! Так что, выписываем?

– Да! А что для этого нужно?

– А ничего! Просто поставьте подпись под договором! – операционистка протянула панку договор на двух листах. – Вот подпишите здесь, здесь и здесь! Отлично, а теперь, пока я все оформляю, подождите, пожалуйста, в зале.

Панк отошел от окошечка и решил изучить плакаты на стенах.

«Богатому черти деньги куют»;

«Богатому с полугорем жить. Богатый у полугоря горюет»;

«Богатство – вода: пришло и ушло»;

«Богатый совести не купит, а свою погубляет».

– А все поговорки про деньги начинаются на «Б», потому что ты баран! – мимо проходивший мужик с ликом Христа толкнул панка в плечо. – Откажись от кредита – и последуешь за мной в царствие небесное!

Панк посмотрел на мужика, и раскаяние вдруг пробудилось у него в душе.

– Стойте! – просветленный панк бросился к окошку с операционисткой. – Стойте! Мне кажется, я совершаю страшную ошибку! Не нужны мне ваши деньги, гореть мне с ними в Геенне Огненной!

– Именно! – из окошечка высунулась голова операционистки, в три приема превращаясь в голову рогатого дьявола. – Но уже поздно!

– Поздно! – из других окошек повысовывались головы других операционисток, в три приема превратившиеся в головы рогатых дьяволов. – Договор о кредите уже подписан!

В подтверждение их слов громовое эхо прокатилось по чертогам банковским, за эхом последовал удар грома, и панка всего окатило неизвестно откуда взявшимися вонючими черными чернилами, которые используются в ментовке для снятия отпечатков пальцев с преступников. Панк сел на пол и заплакал.

Рогатые дьяволы вышли из-за загородок, встали вокруг панка в хоровод, сцепились руками и обхватили хвостами друг друга – и заунывно затянули мертвецкую песню о доверчивом панке, который взял кредит, да и не угадал. И вскоре звуки песни начали проникать прямо в плоть панка – каждая «Соль» была как удар топориком по голове, а каждое «Фа» – как пинок по жопе.

Панк корчился, извивался – минут десять. А потом помер. Его тело расчленили, отделили от тела душу и завернули ее в банковский договор, положили на банковский стол и утыкали синими банковскими печатями. И отнесли в прибывшую на вызов инкассаторскую машину – и сдали дюжим инкассаторам. А те увезли панка незнамо куда, и с тех пор его никто не видел.