Текст книги "Тень Перл-Харбора"

Вскоре и те дивизии, что высадились в Кота-Бару, присоединились к общему наступлению на Сингапур. Генерал Ямасита, командовавший этим наступлением, гнал своих солдат вперед, «вежливо» отказавшись от помощи наших морских пехотинцев, заявив, что японская армия без труда справится с мягкотелыми британцами на суше. Даже армейская авиация подключилась к этому сражению, оттеснив флотские ВВС. На захваченные японцами аэродромы в Кота-Бару и Алор-Стар были из Индокитая довольно оперативно переброшены армейские истребители Ки-43, Ки-44, а также сухопутные двухмоторные бомбардировщики Ки-21.

Я, впрочем, особо не настаивал. Мы свое дело сделали. Английский флот и авиацию в Сингапуре уничтожили, а на суше уж пусть генералы воюют. Поэтому наши морпехи остались в Кота-Бару, а корабли Западной десантной группы отошли в порты Индокитая, для пополнения запасов топлива и боеприпасов. Действия флота в этом районе теперь ограничились патрулированием Малаккского пролива нашей авиацией и подводными лодками. Сингапур мы тоже блокировали группой подводных лодок. Они топили все вражеские суда, пытавшиеся туда прорваться. Повреждений в ходе этой десантной операции ни один японский корабль не получил. Правда, два десантных транспорта и умудрились сесть на мель, но благополучно были с нее сняты. Налетов вражеской авиации из Сингапура на зону высадки не было ни разу. Ведь все британские самолеты в Малакке были уничтожены еще в первые дни высадки. Подводя итоги, я заключил, что данная операция японского флота закончилась полным успехом.

По прибытии в Сайгон я потребовал от представителей нашего генерального штаба доклада об общей оперативной обстановке. Находясь в море, я не мог получать подробную информацию о ходе боевых действий в других районах Тихого океана. Там мне были доступны только сухие сводки. Подробные доклады штабистов меня порадовали. По всем направлениям нашим военно-морским силам сопутствовал успех. К этому моменту наши десанты были высажены в северной части Калимантана. При этом кроме морских десантов использовались и наши парашютисты, которые смогли захватить в целости и сохранности все нефтяные скважины и нефтеочистные заводы.

И это было очень большой победой. Нефть Японской империи очень пригодится. Мы, конечно, покупали ее у СССР, но разрастающиеся боевые действия требовали все больше и больше топлива. Ведь японский флот, в отличие от армии, потреблял в разы большее его количество. Одни только крупные боевые корабли жрали просто прорву топлива, измерявшуюся тысячами тонн. Конечно, если бы англичане и голландцы смогли взорвать все эти нефтепромыслы, то это бы затруднило их использование. Однако вся нефтедобывающая и нефтеперерабатывающая инфраструктура Северного Калимантана, благодаря нашим парашютистам, осталась целой.

Это получилось еще и благодаря тому, что сил у западных союзников на этом острове было крайне мало. Поэтому относительно немногочисленные отряды японских парашютистов и морских пехотинцев не встречали большого сопротивления. Вообще в Голландской Ост-Индии оборонялись не строевые части армии Нидерландов, а колониальные войска Королевской голландской остиндской армии. Хотя они и состояли из этнических голландцев (голландские завоеватели, в отличие от англичан, совсем не доверяли местным жителям и не брали их в армию), но выучка и вооружение у них были довольно слабыми. Так что, говоря современным языком двадцать первого века, здесь японские кадровые войска сражались с частными военными компаниями, набравшими в свои ряды всякий сброд. А наемники хороши только в карательных действиях против партизан, но не против регулярной армии.

Особо ярким моментом всей десантной операции на этом направлении был захват острова Таракан. На этом небольшом болотистом островке со смешным названием, расположенном северо-восточнее острова Калимантан, находились около 700 нефтяных скважин, нефтеперегонный завод и взлетно-посадочное поле. Здесь нападение японских сил произошло через шесть часов после объявления войны, но все равно было внезапным. Сначала был выброшен парашютный десант в количестве четырехсот человек. Парашютисты, пользуясь внезапностью нападения, что вызвало замешательство среди защитников острова, смогли быстро захватить нефтеперегонный завод, скважины, аэродром и береговые батарей. Через час после высадки парашютистов на восточной части Таракана начали высаживаться наши морские пехотинцы. Голландцы были деморализованы и быстро прекратили сопротивление. Остров был захвачен менее чем за семь часов. Потери японских войск были минимальны и составили всего 36 человек убитыми и 206 человек ранеными. При этом большинство из них составляли парашютисты. Голландские защитники Таракана потеряли 2550 человек.

Пленных наши морпехи и парашютисты, обозленные сопротивлением, не брали, убивая даже тех, кто бросал оружие и сдавался. Ну, а всяким там правозащитникам я только могу сказать, что Япония не ратифицировала подписание Женевской конвенции. А значит, могла поступать с военнопленными как ей заблагорассудится. Японцы образца 1941 года вообще не могли понять, как кто-то может добровольно сдаваться в плен… В их понимании воин может прекратить сражаться только если будет тяжело ранен и потеряет при этом сознание или будет убит. Зачастую японские солдаты попросту казнили сдающихся в плен врагов, помогая им тем самым сохранить лицо. Вот такой в этом времени менталитет у японцев, и европейцам с их лживой демократией и надуманными нравственными ценностями их не понять.

Меня, надо сказать, всегда поражало то лицемерие, с которым белокожие джентльмены рассуждают о правах человека. И одновременно с этим они недрогнувшей рукой устраивают геноцид целым народам, убивая сотнями тысяч всех без разбора. И что меня всегда бесило больше всего, так это то, что такие деяния воинов света не считаются преступлением против человечности. Подумаешь, какие-то черномазые или узкоглазые погибли! Поэтому я решил не пресекать такие поступки наших солдат. Европейцы, грабившие и насиловавшие Азию много столетий, вполне заслужили такой симметричный ответ. И еще я знал, что даже если бы Япония четко придерживалась всех положений различных конвенций «для ведения так называемой цивилизованной войны», то это бы ее не спасло от расплаты в виде тотальных бомбардировок и ядерного геноцида японских городов в случае ее проигрыша. Поэтому к черту лишнюю жалость, нам еще надо выиграть эту войну. Ну, а в случае нашей победы уже никто не сможет судить наших военных, как преступников. Победителей не судят.

Американцы, к слову, и не такое творили – и ничего! Вон в двадцать первом веке считается, что эта убившая тучу народу страна есть светоч демократии и свободы. Ну а то, что эта свобода только для амеров – это уже другой вопрос. А всем остальным почему-то достается смерть, нищета и прозябание в ранге американской колонии. Поэтому отбрасываем прочь весь этот бред о милосердии и правах человека и возвращаемся к суровой действительности военных будней. Японцы не просили пощады и не давали ее своим врагам. И я за это их осуждать не буду! Во Второй мировой войне просто не было места благородству и милосердию. Западная коалиция точно так же, как и страны Оси, уничтожала многочисленных мирных граждан. Только одни делали это при помощи концлагерей и карательных батальонов, а другие при помощи стратегических бомбардировщиков. И я совсем не вижу разницы между солдатом СС, сжигающим людей заживо, и пилотом тяжелого американского бомбардировщика, бомбящего жилые кварталы города. По мне так и тот, и другой являются военными преступниками. Но позднее будут судить того, кто окажется на стороне проигравших. А следовательно, нет никакого правосудия и высшей справедливости. И горе побежденным, ведь именно на них свалят все обвинения. Ну а победители будут все белые и пушистые воины света, короче!

На других направлениях наше наступление также развивалось успешно.

Двадцать третьего августа 1941 года был взят Гонконг. Там небольшой британский гарнизон сумел продержаться аж целую неделю. Впрочем, у англичан в Гонконге не было ни единого шанса на победу. Если учесть те силы, что были против них брошены, то они еще долго сопротивлялись.

А вот высадка на северном побережье Новой Гвинеи не встретила практически никакого сопротивления. Там у наших противников не было никаких серьезных сил. Только в юго-восточной части этого большого острова присутствовали немногочисленные австралийские части. Поэтому большая часть Новой Гвинеи была нами захвачена практически без потерь. Японское наступление там сдерживали лишь труднопроходимые горы, поросшие густой растительностью.

На Новой Британии и архипелаге Бисмарка также наши десанты добились решительного успеха. Слабые австралийские гарнизоны на них были уничтожены. А самое главное был захвачен Рабаул. Этот порт планировалось сделать в дальнейшем ключевой точкой нашей обороны в этом районе. Атолл Трук, бывший главной базой японского флота на этом направлении, находился все-таки далековато от зоны боевых действий. И это значительно затрудняло действия наших военно-морских сил. Однако захват Рабаула кардинально менял положение. Японский флот, действующий в этом районе, получал очень удобно расположенную якорную стоянку и два неплохих аэродрома. Пока боевые корабли противника на этом направлении себя никак не проявляли. Складывалось ощущение, что наши противники просто не знают, как реагировать на наши действия. Хотя первая растерянность прошла, и западные союзники даже смогли создать совместное командование британских, голландских, австралийских и новозеландских сил (БГАН). Штаб БГАН располагался в городе Батавия, столице Голландской Ост-Индии. Командующим был выбран британский генерал сэр Арчибальд Уэйвелл.

Острова Целебес, Моротай, Хальмахера, Буру и Серам к этому моменту были уже захвачены японскими десантниками. И сопротивление противника тут было чисто символическим. Хотя у Целебеса японский флот понес первую потерю в этой войне. Голландской подводной лодкой был потоплен эсминец «Синономэ». Но и самой лодке уйти не удалось. Наши эсминцы загнали ее на мелководье и уничтожили глубинными бомбами. Не зря я все-таки подсуетился и инициировал программы модернизации противолодочных кораблей. Кроме того, с моей подачи на японском флоте стали уделять довольно пристальное внимание противолодочной борьбе с применением как надводных кораблей, так и авиации. Не зря, выходит, устраивались многочисленные учения по поиску и уничтожению подлодок.

В этой реальности японский флот был гораздо больше приспособлен для действий против подлодок противника. И сейчас это стало приносить неплохие результаты. В течение двух недель, в Целебеском море, Сиамском заливе и Макасарском проливе были отловлены и уничтожены шесть субмарин противника. При этом активно использовалась палубная авиация наших легких авианосцев и гидросамолеты, базировавшиеся на японских авиатранспортах. После чего активность вражеских подлодок практически прекратилась.

С другой стороны, наши подводные силы также получали неплохой опыт, участвуя в довоенных маневрах. Кроме того, концепция применения подводных лодок в Объединенном флоте кардинально поменялась. Когда я узнал, для чего японские стратеги хотели применять подлодки, то долго смеялся. Все звучало очень пафосно. Подводные лодки должны были атаковать вражеские линкоры в открытом море. А также им предписывалось охранять главные силы японского флота, выдвигающегося в море для решающего сражения. И как же наши адмиралы себе это представляли? Тихоходные подлодки идут в авангарде быстроходной эскадры. А другие корабли, значит, их будут ждать? Ага! При этом прорываться к вражеским линкорам через завесу эсминцев и противолодочных самолетов наши подлодки должны были – внимание!!! – в надводном положении на полном ходу. Типа в подводном положении лодка идет на восьми узлах, а в надводном аж на двадцати. Ну а то, что при этом вражеские эсминцы будут мчаться на тридцати узлах, то это так – мелочи жизни. И еще наши горе-стратеги забывали, что эти эсминцы будут вести при этом огонь, ну и самолеты, прикрывающие флот противника с воздуха, тоже в стороне не останутся. Короче, японским адмиралам на потери подлодок было плевать. И про борьбу с вражеским торговым флотом вообще ни слова. Если честно, то к субмаринам в Объединенном флоте относились с легким презрением и сильно их недооценивали. Все бредили генеральным сражением надводных сил с флотом противника, после которого война будет практически выиграна. Да уж! Многие старые японские адмиралы мыслили еще категориями Русско-японской войны 1904–1905 годов. И других сбивали с толку своими бреднями.

Каких же трудов мне стоило развеять миф об одном генеральном сражении и пробить новую концепцию подводной войны, где основной упор делался на уничтожение транспортов противника и блокаду его портов. Конечно, и в сражениях надводных сил подлодкам найдется чем заняться. Но это будут не самоубийственные прорывы в центр вражеского ордера, а разведка и поддержка действий флота. И никаких дебильных атак в надводном положении на виду у противника! Только подкравшись тихонько из-под воды, ударили и смылись.

Подводные силы нашего 6-го флота меня тоже обрадовали. За две недели с начала боевых действий наши подлодки – все 65 штук – начали неограниченную подводную войну. Еще до начала войны все японские субмарины вышли в море. И с получением условного сигнала по радио они стали топить вражеские суда в зоне своих действий. Кстати, первый английский сухогруз был потоплен через два часа после объявления войны. Всего к этому времени в водах, окружающих Голландскую Ост-Индию, Австралию, Малакку, и возле побережья Индии жертвами японских подлодок стали: тридцать восемь транспортных судов, четыре танкера, шесть тральщиков, восемь эскортных кораблей, два эсминца и один легкий крейсер. При этом только три наши субмарины были потоплены, а пять получили повреждения, но смогли добраться до своих баз. Судоходство противника было практически парализовано. Между прочим, такие результаты впечатлили не только меня, но и многих адмиралов в нашем генеральном штабе. Наконец-то они увидели, каким грозным оружием может быть подводный флот. Это многих из них заставит задуматься. Надеюсь!

Глава 16

Ранним утром 12 сентября 1941 года в Макасарский пролив с севера вошло возглавляемое мною соединение японских кораблей, включавшее: линейные корабли «Ямато», «Нагато», «Муцу»; тяжелые авианосцы «Акаги», «Кага», «Сорю», «Хирю», «Секаку», «Дзуйкаку», «Мусаси»; тяжелые крейсера «Фурутака», «Аоба», «Како», «Кинугаса»; легкие крейсера «Ои», «Абукума», «Сэндай» и 18 эсминцев. За нами на небольшом удалении шли многочисленные транспорты с японской пехотой и морпехами. Транспорты шли под прикрытием легких крейсеров «Китаками», «Кину» и «Юра»; авиатранпортов «Читосе» и «Мидзухо»; двенадцати эсминцев, семи морских охотников и пятнадцати тральщиков.

Целью нашей армады был остров Ява, бывший главным островом Голландской Ост-Индии. Именно на нем располагалась столица нидерландской колониальной империи – город Батавия. В далеком двадцать первом веке я знал его как город Джакарта. Вообще-то, Батавия – это чисто голландское название. А вот Джакарта была туземной крепостью, которую султанат Демак построил на этом самом месте, выбив с острова португальских колонизаторов. Позже владельцы у этого населенного пункта поменялись. После продолжительной осады крепость Джакарта была захвачена и разрушена голландцами, которые славно порезвились, устроив там резню. Затем белые конкистадоры поставили на этом удобном месте свой форт, который и назвали Батавией в честь предков голландцев – батавов. И вот, похоже, у этого многострадального города, да и острова Ява скоро появятся новые хозяева.

– Господин командующий! – отвлек меня от размышлений голос вице-адмирала Одзава. – Мы получили радиограмму.

– Что-то важное? – встревожился я, оторвавшись от созерцания топографической карты острова Ява и его окрестностей.

– Думаю, что да! Сегодня в одиннадцать часов утра войска генерала Ямасито взяли Сингапур. Гарнизон города и британской военно-морской базы капитулировал. В плен сдались семьдесят пять тысяч солдат и офицеров врага. Это просто невероятно! – почти прокричал всегда спокойный командир ударного авианосного соединения.

– Это, несомненно, великая победа! Она прославит в веках нашу империю! – сказал я, добавив в голос тонну пафоса.

– Банзай!!! – ожидаемо отреагировали находившиеся в этот момент на мостике «Акаги» японские офицеры и матросы. – Банзай!!!

Вообще-то, я уже давно привык к этим проявлениям восторга. Поначалу меня такие крики напрягали. Японцы, к моему большому удивлению, оказались очень эмоциональным народом. Они могли ни с того ни с сего начать орать разные лозунги и боевые кличи. При этом начальство смотрело на такие вопли своих подчиненных довольно благосклонно и даже поощряло их в этом. Считалось, что воинственные крики помогают поддерживать боевой дух. Хотя для меня – выходца из страны с европейской, по сути своей, культурой – такие голосовые выступления звучали довольно дико.

Представьте себе такую картину. На мостике российского боевого корабля вдруг совершенно неожиданно звучат дикие боевые кличи низших чинов. В присутствии, между прочим, командующего соединением и командира корабля. Что бы тогда этим русским мичманам и старшинам было после этого? Представили? Вот и я не могу такого представить! Другой менталитет. Тудыть его в качель! Тут даже память моего реципиента Ямамото не сильно помогала. Думаю, что если бы не мое знакомство с анимэ, то нервный тик на первых порах мне был бы обеспечен. Теперь-то я понял, почему именно японцы будут просто обречены на создание этого вида мультипликационного искусства в будущем. Сейчас-то я привык к таким взрывам эмоций и даже ухом не повел.

Кстати, здешние японцы обожали всевозможные пафосные высказывания и поэтические сравнения. Для меня это тоже выглядело довольно смешно. Взрослые люди. Прирожденные убийцы на службе у государства. Руки по локоть в крови, а иногда как сказанут что-нибудь эдакое – эмоционально-патриотичное. Хоть стой, хоть падай. А все окружающие при этом внимают с полной серьезностью. Менталитет и пропаганда рулят! Поначалу было тяжко, но сейчас я даже находил в этом какое-то извращенное удовольствие, произнося довольно пафосные речи в чисто японском стиле. При этом я обычно держал морду кирпичом, а в душе хохотал до упаду. Тут ведь главное – не заиграться. Ох, и тяжела ты шапка Мономаха!

Хотя я понимал восторг моих подчиненных. Сингапур в этом времени был самой крупной и самой укрепленной военно-морской базой наших противников в этом регионе. И ее захват делал положение наших врагов довольно тяжелым. Сингапур был воротами в Индийский океан и Голландскую Ост-Индию. Позднее я узнал, как было дело. Сам город и военно-морская база располагались на небольшом острове, отделенном от материка узким Джохорским проливом. Объявленный неприступным, Сингапур был укреплен только со стороны моря. Ведь англичане ждали врага именно оттуда. На этом направлении располагались все укрепления, береговые батареи и доты. А вот со стороны суши никаких укреплений не было. От слова «вообще»! Британские стратеги, отвечавшие за оборону этого стратегически важного города, почему-то вдруг решили, что уж со стороны суши никто не будет штурмовать Сингапур. Типа враги просто не смогут пройти через густые джунгли, которыми порос весь Малаккский полуостров. Короче, очередной перл гениальной военной мысли этого времени.

Похожая ситуация, кстати, была и с французской линией Мажино. Этот самый мощный и дорогостоящий укрепрайон не смог спасти Францию от позорного разгрома. Сколько же французики в него вложили денег и труда, укрепляя свою границу с Германией? Ну а немцы взяли и просто обошли все эти крутые укрепления, пройдя с севера через лесистые холмы Арденн, которые, кстати, тоже считались непроходимыми для немецких танков. Но немцы доказали, что это не так.

Вот и японцы решили пойти путем своих германских коллег, пройдя через непроходимые джунгли вместе со всеми своими танками и тяжелым вооружением. По правде говоря, эти самые джунгли были не такими уж и непроходимыми. Так, например, из Алор-Стар до Сингапура шла довольно приличная одноколейная железная дорога. По восточному побережью Малакки тоже имелись неплохие тропы. В общем, японские пехотные дивизии, при поддержке танков, авиации и артиллерии, смогли выйти к самому Сингапуру. При этом все сухопутные части противника отступали, не оказывая серьезного сопротивления и бросая все тяжелое оружие и технику. Хотя, если учесть, что в основном это были индийцы и малайцы британских колониальных войск, то такой ход боевых действий становился понятным. В конце концов, в Сингапуре скопилось около восьмидесяти тысяч британских, австралийских, индийских и малайских солдат, моральный дух которых был чрезвычайно низок. Техники, оружия и боеприпасов у них было мало. Все склады с боеприпасами и топливные хранилища были уничтожены нашей авиацией еще в начале войны. Все вражеские корабли и самолеты в Сингапуре наша флотская и армейская авиации также помножили на ноль. Соответственно, на нашей стороне было полное превосходство в воздухе и на море. Помощи защитникам острова ждать было не откуда.

Когда пехотинцы и танки генерала Ямасито форсировали не очень широкий пролив, отделявший остров от материка, то защитники Сингапура смогли продержаться всего четыре дня. После чего гарнизон противника капитулировал. В плен сдались семьдесят пять тысяч вражеских солдат и офицеров. Помню, как меня сильно поразила такая цифра. Такая куча народу просто тупо сдалась, даже не попытавшись оказать серьезного сопротивления. Китайцы и то дольше бы сопротивлялись. Ладно еще, индийцы и малайцы. Их я могу понять. Стоять насмерть за интересы своих белых хозяев они не хотели. Но ведь там были и тридцать тысяч британцев и австралийцев, которые так же сдались, как трусливые бараны.

И эти люди потом будут утверждать, что именно они сыграли решающую роль в разгроме стран Оси? Ну, еще им совсем немного помогли американцы, а русские так те и вовсе мимо проходили. И только британские чудо-богатыри сражались как львы. Где боевой дух, я вас спрашиваю? Где герои Великобритании? В Сингапуре их точно не было!

Часть верфей, доков и прочих сооружений гадские британцы успели взорвать, но думаю, что наши строительные части их быстро восстановят. Еще в трофеи к нам попало много поврежденной и меньше целой вражеской техники и стрелкового оружия. Часть этих запасов Япония позднее продаст русским или передаст своим азиатским союзникам. И самое главное, практически все корабли противника, что были потоплены в гавани Сингапура и военно-морской базы, в течение года будут нами подняты и отремонтированы. И только легкий крейсер «Данаи», выбросившийся на мель, нам не достался. Англичане взорвали его снарядные погреба перед самой капитуляцией. Из-за чего этот боевой корабль восстановлению не подлежал. Ну и ладно, нашему флоту и так досталось немало трофейных боевых кораблей.

Как я узнал позже, через несколько часов после капитуляции Сингапура наш премьер-министр созвал пресс конференцию, на которой присутствовали иностранные журналисты и послы разных стран. Там глава японского правительства выступил с речью, в которой объявил, что эту войну Японская империя начала для того, чтобы избавить Юго-Восточную Азию от жестокого колониального гнета западных стран. Для этого после войны на завоеванных территориях будут образованы независимые национальные государства. Народы Индокитая, Голландской Ост-Индии, Бирмы, Новой Гвинеи и Британской Индии смогут под патронажем Японии создать свои государства, которые затем войдут в Великую азиатскую сферу сопроцветания. В этом новом союзе уже находятся Маньчжоу-Го, Таиланд и Китай, возглавляемый Ван Цзинвеем. Японская империя как самая сильная и промышленно развитая страна региона возглавит этот новый союз. Таким образом, Япония объявляет себя защитницей и освободительницей всех азиатских народов. И именно ради этого она и начала эту войну. Сингапур, Малакка, Гонконг, Хайнань, юг и побережье Китая объявлялись территориями империи. По сути своей этот новый союз был очень похож на известный мне до зубовного скрежета блок НАТО. Куча слабых в военном плане марионеточных государств, которыми командует одна большая сверхдержава. При этом эта держава контролирует все сферы жизни своих сателлитов.

Эдакая мягкая колониальная империя с иллюзией демократии и независимости. Самым смешным был тот факт, что и в той реальности происходило что-то похожее. Там Япония также заявила о создании такой вот Сферы сопроцветания, пообещав независимость местным аборигенам. И именно поэтому на территории, оккупированной Японией, до самого конца Второй мировой войны не было никаких партизанских отрядов и прочих признаков сопротивления. И даже наоборот, местные жители довольно охотно сотрудничали с японцами. А вот когда Япония проиграла и в Юго-Восточную Азию вернулись старые европейские хозяева, которые ни о какой независимости даже слышать не хотели, вот тут-то и полыхнуло. Вся Азия поднялась на борьбу за независимость. А потом появились независимая Индия, Малайзия, Индонезия, Лаос, Камбоджа, Бирма и Вьетнам. Оказывается, что эту бомбу под европейскую колониальную систему в Азии подложили японцы. Красивый ход.

Кстати, Британской Индии в наших планах уделялось особое внимание. Из попавших к нам в плен индийских солдат британских колониальных войск планировалось создать Индийскую национальную армию. С индийцами была проведена беседа, в которой разъяснялись планы Японии в отношении Индии. Да-да! Та самая независимость для их родной страны была уже не за горами. Надо только выгнать мерзких англичан из Индии. И в этом японская армия индийцам поможет. Короче, если кто не понял, то индийцев вербовали воевать против своих британских хозяев. И шо вы думаете? Они таки согласились. Уж очень индийцы не любили англичан, которые в течение двухсот лет насиловали, грабили и всячески притесняли бедных индийцев. И вот теперь у них появилась надежда на избавление от гнета белых господ. Уже к концу октября из пленных индийцев были сформированы три дивизии, которые сразу же были отправлены на Индийский фронт. Ну, и в самой Индии националисты, с которыми начали работать наши спецслужбы еще задолго до начала этой войны, начали вести активную подрывную деятельность и готовить восстание против британцев.

Следующие сутки мое соединение, двигаясь противолодочными зигзагами, быстро шло на юг по Макасарскому проливу. При этом наши эсминцы и палубные самолеты патрулировали пролив, выискивая малейшие следы противника. Меня очень беспокоили вражеские подлодки. Совсем не хотелось, чтобы какой-нибудь наш авианосец получил в бок торпеду от подкравшейся субмарины. Кстати, неделю назад в этих местах нашими летающими лодками уже были потоплены две подводные лодки противника. Место тут уж больно хорошее для подводной засады. Вот поэтому сейчас и были предприняты такие серьезные меры. Как это ни странно, но вражескую лодку засек не эсминец или самолет, а наш суперлинкор «Ямато» при помощи своей радиолокационной станции, шедший в авангарде нашего ордера. На удалении в тридцать пять миль.

Голландская субмарина «О-16» шла по проливу к нам навстречу в надводном положении. И, видимо, не подозревала о нашем присутствии. Иначе бы нидерландские подводники не вели себя так беспечно. Капитан 1-го ранга Гихати Такаянаги, командовавший «Ямато», оперативно доложил на мой флагман об обнаружении неизвестного одиночного малого корабля, предположив, что это эсминец. Но я-то знал, что это не так. Не хрен эсминцу тут делать. Они в одиночку не ходят, только в стае. А тут одиночная тихоходная цель. Сто пудов – подлодка! Никто другой сюда из надводных кораблей в одно рыло не сунется. Наши европейские недруги не самоубийцы. Эти в бой всегда толпами ходят.

Вице-адмирал Дзисабуро Одзава, находившийся рядом со мной на мостике авианосца «Акаги», согласился с моими выводами. И вскоре, ближайший к замеченной цели патрульный палубный пикировщик «Айчи-М» D3A1 «Сторм» был отправлен в тот район. Мои предположения подтвердились на сто процентов. Вражеская подлодка, не подозревавшая об опасности, находилась именно там, где ее и засек радар «Ямато». Наш «Сторм» быстро вышел на цель и с ходу атаковал ее залпом из восьми эрэсов. Погрузиться лодка просто не успела, даже если бы наблюдатели на ее ходовом мостике и заметили наш самолет. Шесть реактивных снарядов распороли правый борт неудачливой субмарины. Японский пилот этим не удовлетворился и пошел на второй заход. Взрыв 250-килограммовой авиабомбы, ударившей в корпус возле рубки, разломил подводную лодку пополам. Из всего экипажа «О-16» выжил только один человек.

Боцман Корнеллис де Вольф в момент атаки находился наверху, на ходовом мостике субмарины. Дышал свежим воздухом. После попадания японских эрэсов взрывная волна отбросила его в море. Он упал в воду и беспомощно барахтался там, наблюдая за гибелью своей подводной лодки и всех своих товарищей. Через сорок три минуты он был подобран из воды подошедшим к месту гибели «О-16» японским эсминцем «Хамакадзе». В общем, повезло мужику. Я распорядился его мягко допросить, накормить и запретил убивать. Раз голландец выжил, когда все остальные погибли, то в этом есть какой-то высший смысл. Убивать его после того, что он пережил, было бы верхом жестокости. Теперь он стал военнопленным. И надеюсь, что он переживет эту войну, не загнувшись в каком-нибудь из японских лагерей для военнопленных. Я знал, что жизнь там не сахар. Но, по крайней мере, я дам боцману де Вольфу шанс.

К счастью, это был единственный контакт с врагом. И к 16.40 наше ударное соединение наконец-то миновало этот неудобный для маневра пролив и вышло в Яванское море. Устроив совещание, где присутствовали Одзава, Генда и Футида, я отдал приказ на нанесение авиаудара по городу Сурабая и острову Бали. В пять часов с наших авианосцев начали взлетать палубные самолеты. Они роились над ордером, сбиваясь в ударные группы. Такая технология нами была отработана до автоматизма, и вскоре в кажущемся хаотичным движении японских самолетов наметился четкий порядок. В 17.28 все ударные самолеты были в воздухе и, построившись компактными группами, двинулись в сторону далеких целей.