Текст книги "Партизаны Столетней войны"

Глава 6
О засаде на очень крупную дичь

Осторожно выглядываю из-за укрытия. Этот матерый пень никакая автоматная пуля не прошибет. Да и более весомым калибрам с ним будет тяжело справиться. Вот они, голубчики, идут. Это явно те, кого мы здесь ждем. Колонна примерно из двух сотен человек. Англичане. Этих ни с кем не перепутаешь. Характерные для англичан длинные луки. У многих бойцов на одежде красные кресты на белом фоне. Такие тут только подданные английского короля носят. Знамя с двумя красными львами мне ни о чем не говорило. Местную геральдику я не знаю. Видимо, это штандарт барона Харпера, что должен командовать всем этим отрядом англичан? Не обманул нас Роджер Грин. Правильно рассказал, где и когда пройдет эта колонна английских рейдеров. Чем и заслужил быструю и легкую смерть.

Узнав такую информацию, я решил немного пощипать англичан. Нет, никаких дурных героических атак в стиле Голливуда. Старая и добрая засада. Места тут для нее очень подходящие. Извилистая дорога идет среди холмов, поросших густым лесом. Это же классика. Уж что-что, а профессионально засаживать мы с Мишкой за годы своей службы научились очень хорошо. Сколько мы таких вот засад пережили? Я уже со счета сбился. И сами попадали в засады. И устраивали их разным нехорошим людям. Когда удачно, а когда-то и не совсем удачно. Всякое бывало. Жизнь – штука вредная. И от случайностей никто не застрахован. Но тем не менее мы все еще живы. И теперь вот сидим в очередной засаде на лесной дороге.

Кстати, это не лесная тропа шириной в одну телегу, где располагались деревни лесовиков. Вот там реально дикие места были. Тут же перед нами настоящий тракт федерального значения. Местный, средневековый хайвэй. Здесь даже сквозь слой земли, поросший травой, видна каменная кладка. Скорее всего, это остатки старой римской дороги. Западной Европе очень сильно повезло в этом плане.

Если бы не дороги, построенные древними римлянами, то европейцы бы утонули в грязи. И никакой нормальной цивилизации тут бы не было. А вот в России с этим беда. Туда римские легионы не дошли и не построили там свои чудесные дороги. Поэтому европейцы были изначально поставлены в более выгодные условия. Удивляюсь я гениальности римских строителей. Тысячу лет прошло, а их дорога неплохо так сохранилась. Конечно, средневековые французы за ней не следили. Вон сколько на тракте грязи и травы наросло. Но функцию свою эта дорога выполняет очень неплохо. Даже в сезон дождей по ней можно ездить почти с комфортом, что здесь считается большим достижением.

Если вы думаете, что мы будем воевать в стиле Робин Гуда, осыпая противниками стрелами из засады, то вы правильно думаете. Почти правильно! Есть у нас ма-а-аленькое такое дополнение. Вместе с луками и остальным средневековым холодняком мы будем использовать и другое оружие. Более продвинутое и новое для этой эпохи. Здесь такого оружия еще никто не знает. Помните, мы захватили в трофеях два бочонка с черным дымным порохом? Вот! Об этом я и говорю. Мы его используем для наших целей. Нет, никаких деревянных суперпушек или пулеметов, сляпанных на коленке в деревенской кузнице, мы не делали. Эти бредни оставим для других попаданцев. Всяких там менеджеров, продавцов или программистов. Это для них такие трудовые подвиги и нереальные прожекты. Мы же с Гризли оба прожженные реалисты. Посидели, подумали и придумали. Противопехотные мины. Дешево и сердито. А главное – их можно сделать очень быстро из подручных материалов и без особых затрат. Немного поспорили, но пришли к выводу, что для нашей засады лучше всего подойдут «монки». Есть такой тип мин в двадцать первом веке. Противопехотные мины осколочные направленного поражения или просто МОН. Это когда при подрыве взрывчатого заряда в сторону противника вылетает целая туча поражающих элементов. Эдакий смертоносный рой. Страшная штука. Верная смерть в зоне поражения, которая зависит от мощности мины. Чем больше «монка», тем дальше летят осколки, выкашивая все и всех в своем секторе. Мы это оружие знали неплохо. Не раз приходилось с ним сталкиваться в боевых условиях. И хотя у нас из взрывчатки был только дымный порох (не самое мощное ВВ), но он вполне подходил для нашей затеи.

Основой наших самодельных «монок» стали железные, прямоугольные пластины размером сорок на двадцать сантиметров, слегка выгнутые. Такая пластина помещалась в чехол из толстой кожи с тремя отделениями. Пластину засовывали в одно из крайних отделений чехла (тыловое) выпуклой стороной к центральному отделению. Порох плотно засыпали в центральное отделение. А в третьем отделении (фронтальном) с выпуклой стороны пластины располагались поражающие элементы, которые были сделаны из металлических обрезков. Ой, совсем забыл важную деталь! Еще к самой пластине были приварены два двадцатисантиметровых штыря из толстой проволоки. По бокам. Это типа ножки нашей мины. В качестве дистанционного взрывателя использовали самодельный огнепроводный шнур. Ничего сложного. Обычная тонкая веревка из пеньки, пропитанная маслом. При испытаниях горела эта штука очень даже неплохо. И порох тоже с ее помощью поджигался вполне исправно. Вот такая мина у нас получилась. Никаких супер-пупер крутых нанотехнологий. Все ингредиенты (кроме пороха, конечно) легко доступны даже в этой средневековой глуши. Причем все части наших новых «монок» делали не мы сами. Для этого мы деревенских жителей застроили. Чехлы из кожи сшили местные бабы. А металлические пластины и поражающие элементы сварганил деревенский кузнец. Ему хватило для этого умений и навыков. Тем более что там ничего сложного в технологическом плане не было. Правда, те же поражающие элементы ему помогали делать его подмастерье и наш Доминик, который сам вызвался. Но этих самых элементов там надо было много сделать. На каждую мину ушло сотен по пять-шесть. По своим габаритам наши «монки» были похожи на МОН-90. По моей просьбе женщины пришили еще и две кожаные ручки-петли по бокам мины. Это для удобства переноски. А вот сами мины мы с Гризли собирали собственноручно из уже готовых запчастей.

Всего у нас получилось собрать три «монки». Мы бы и больше сделали, но пороха хватило лишь на это. На каждую мину примерно по шесть килограммов. Остатки пороха пустили на такие же самопальные гранаты. Там тоже ничего сложного не было. Корпус гранат из той же кожи. Внутри порох с поражающими элементами. Короткий фитиль из огнепроводной веревки. И граната готова. Ничего особенного. Но в радиусе трех-четырех метров осколки такой эрзац-гранаты разлетались очень даже неплохо. Мы с Мишкой провели испытание. Одну гранату взорвали. И жаба при этом меня душила не по-детски. Испытания прошли успешно. Мишеням неслабо так досталось. Значит, и живых людей не пощадит. Мины мы не взрывали ради эксперимента. Их у нас и так мало. Если они вдруг не сработают на поле боя, то мы немного постреляем из луков, побросаем гранаты, а затем просто удерем в лес. Засады дурного героизма не любят.

Итак, более или менее нормальное оружие, подходящее для засады, у нас появилось. Теперь хочу немного рассказать про участников нашей засады. Теперь кроме Дилана, Жерома и Доминика в нашем отряде появились еще семь новых человек. Из них шестеро были совсем еще юнцами по шестнадцать-восемнадцать лет. В принципе, это понятно. Все более зрелые мужики в этой деревне уже имеют жен и детей. И срываться куда-то в лес за нами не горят желанием. Им семьи кормить надо. Им не до игр в войну. Здесь этих людей понять можно. Да и из деревенской молодежи с нами пошли только самые смелые и шебутные. Те, кого ничто здесь не держит. Те, кто хочет приключений и славы. Такие люди всегда есть и будут. Эти еще не побиты жизнью. Не научились сомневаться. Идеальные заготовки для солдат. А нам нужны бойцы. Тут все по-честному. Обманывать этих ребят я не собираюсь. Приключений у них будет много. И воинов я из них тоже постараюсь сделать не самых плохих. А за это они мне послужат, отработают по полной. Наших новых бойцов звали: Арман, Жан, Огюст, Этьен и сразу два Жака. Тут во Франции Жак – это очень распространенное имя среди простолюдинов. А многие французские дворяне всех крестьян так презрительно и называют – Жаками. Недаром же тут даже самое большое восстание крестьян в середине прошлого (четырнадцатого) века обозвали Жакерия. Вот так вот. Во Франции Жаков как Иванов на Руси. Много.

Седьмой боец, присоединившийся к нашему отряду, меня немного удивил. По виду ему было лет тридцать пять, не меньше. Не совсем подходящий возраст для походно-полевой жизни вроде нашей. Я так ему и сказал. На что этот крепкий с виду мужчина с волосами, начинающими седеть, упрямо ответил, что он хочет отомстить англичанам за свою убитую семью. Жену и двух сыновей. А трудностей и лишений он не боится. М-да! Вот еще одна душа, искалеченная этой страшной войной. Что я ему мог возразить? Ничего! Я бы на его месте сделал то же самое. В общем, мы его взяли. Звали его Рок. Прикольное имя. Которое переводилось как «отдых». Навыки новых бойцов мы проверили.

Неплохо, неплохо. Я думал, хуже будет. Все они парни крепкие, привычные к тяжелому физическому труду. Все неплохо знают лес. Все хорошо стреляют из лука. Правда, в рукопашной схватке только Рок что-то такое изобразил, похожее на бой. А вот остальные – полный ноль. В общем, в ближний бой их пока рано выпускать. Учить их еще и учить. Но и то, что есть, уже неплохо. Всех новичков мы приодели в трофейные доспехи и неплохо так вооружили. Кстати, Дилан местных жителей круто застроил и заставил нам помогать. Деревенские бабы отстирывали всю трофейную одежду. А окровавленные доспехи под присмотром Жерома отмывали уже деревенские мужики. Часть наших лошадей, все повозки, телеги и другие трофеи мы оставили деревенскому старосте на сохранение. Дилан заверил нас, что тот все сохранит и ничего не украдет. В принципе, я ему верил.

Но все же все деньги, что мы стрясли с побитых англичан, я прибрал. Чтобы не вводить в искушение доброго и честного старосту, которого тоже звали (вот так сюрприз) Жак. А досталась нам с англичан довольно солидная сумма в монетах. Денежная система средневековой Франции была довольно запутанной. Тут встречались монеты разного достоинства и размера. В основном серебряные разной пробы. Кстати, медных монет здесь еще не было. Не придумали пока правители дурить свой народ и втюхивать ему дешевую медь вместо нормальных денег. Здесь даже самые мелкие монетки были еще серебряными. Правда, серебро это не всегда было чистым. Серебряных сплавов в монетах здесь хватало. И закономерность тут была такой. Чем крупнее и дороже монета, тем чище в ней серебро. Золотые монеты тоже имелись в ходу, но их было очень мало. В средневековой Франции золота вообще было очень мало. Своих золотых рудников тут не было, а все золото было привозным. Его привозили с Востока или из Италии. И монет из него чеканили не так уж и много. Самыми распространенными монетами были ливры, су и денье. Су и денье были из серебра. Ливры были золотыми. Один ливр равнялся двадцати су. Один су равнялся двенадцати денье. Были еще и более мелкие монетки, которые назывались обол. Эти равнялись половине денье. Монеты в три денье назывались лиард. Ходили во Франции и еще более мелкие монеты. Несколько типов. Но их название я не запомнил. И как только местные в них не путаются? Кстати, те же золотые ливры французы еще называли франками. Как объяснил мне Дилан, это из-за изображений королей. Король, ехавший на лошади, назывался «конным франком». А монета со стоящим на земле королем называлась «пеший франк». При этом вес «конных» и «пеших» франков был разный. Как и все монеты, выпускаемые разными правителями. В общем, здесь в денежных делах путаница была еще та. У нас же по всем подсчетам сейчас было два ливра, сто семьдесят четыре су и пятьсот сорок шесть денье. Очень даже неплохая сумма. По словам того же Дилана ее вполне хватало на то, чтобы снимать комнату в самой дорогой таверне крупного города сроком на один год. Чисто так, для сравнения. Зарплата обычного пехотинца во Франции равнялась два денье в день. Корова стоила десять су. В общем, нормальные деньги мы затрофеили с англичан.

Мои раздумья прервало ржание одного из английских жеребцов. Еще раз осторожно выглядываю из-за своего укрытия. Голова английской колонны почти достигла раскидистого дуба, стоящего на противоположной обочине дороги. Я собственноручно на нем зарубку топором сделал. Ее издалека видно очень хорошо. Вот всадники, ехавшие впереди, уже поравнялись с помеченным дубом, входя в зону поражения моей «монки». Это становится для меня призывом к действию. Зажигалка уже давно скучает в моей руке. Этот полезный артефакт перенесся сюда вместе со мной аж из двадцать первого века. Данный трофей фирмы «Зиппо» мне когда-то достался в горах Чечни. Я его снял с тела одного из арабских наемников, что уничтожила наша разведгруппа. И с тех пор всегда ношу с собой. Нет, сам-то я не курю. Для меня эта бензиновая зажигалка как счастливый талисман. А вот сейчас я ее использую по прямому назначению. Поджигаю длинный огнепроводный шнур и зачарованно смотрю, как огонек бодро побежал по нему в сторону «монки», установленной на обочине старого римского тракта. Затем прячусь за пень. На всякий пожарный случай. Наши мины-то мы не проверяли на практике. Вдруг еще как-нибудь не так сработает. С взрывчатыми веществами лучше не шутить. Даже если это примитивный черный порох.

Жером

Я сидел за толстым стволом поваленного дерева и боялся. Боялся того, что нам предстоит сделать. Мы должны были напасть на большой отряд англичан. Когда наш командир шевалье Андрэ заявил, что мы нападем на две сотни англичан, то я сначала не поверил своим ушам. Это больше походило на какое-то сумасшествие. В нашем отряде, даже с учетом новобранцев, было крайне мало людей. Англичан, на которых мы должны были напасть, было гораздо больше. И это внушало страх и неуверенность. А вот шевалье Андрэ и Мишель совершенно не боялись. Они выглядели очень уверенными, были веселы и бодры. Одно слово – «дворяне». Неужели им неведом страх? Они рассуждали о предстоящем бое как о легкой прогулке. Но это же англичане. Англичане!!! Те самые, что раз за разом бьют огромные французские армии гораздо меньшими силами. Мне отец много раз о таких сражениях рассказывал. Он хоть и ненавидел англичан, но уважал их как очень сильных противников. Правда, шевалье Андрэ и Мишель очень сильно поколебали мою уверенность в непобедимости англичан. Когда вдвоем и практически без оружия и доспехов убили семнадцать англичан. Вдвоем. Я видел, что даже моего отца это поразило. И это меня слегка успокоило. Эти двое чужеземцев из далекой Руси были воистину великими воинами. О таких бойцах поют менестрели в своих балладах. Поэтому я решил, что пойду за ними до самого конца. Но это не мешает мне бояться. Даже несмотря на эти странные и страшные штуки, которые они называют «монками». О порохе я слышал от своего отца. А потом шевалье Мишель нам показал, как взрывается порох. Прочел краткую лекцию о порохе. Что можно, а что нельзя с ним делать. Думаю, что он специально сделал это, чтобы наши люди не боялись взрывов. И не принимали их за проявление козней дьявола. По крайней мере, он своего добился. Наши рекруты больше не замирали в панике и не падали в обморок от ужаса, заслышав взрыв. Я тоже перестал опасаться таких громких звуков. Но все еще не понимал, как мы сможем одолеть англичан. Но твердо решил не выказывать страха, чтобы не позорить своего отца. И самому не позориться перед новичками.

Когда раздался первый взрыв, поразивший голову английской колонны, то я невольно замер. Потом прогремел еще один взрыв в хвосте колонны. И наконец, третий взрыв, накрывший ее центр.

Шевалье Андрэ вбил нам в головы, что мы должны сидеть в укрытии, пока все взрывы не отгремят. И пока он не подаст нам сигнал к атаке. Вот запел сигнальный рог. Услышав который, я резко встал из-за ствола поваленного дерева и пустил стрелу в людей, суетящихся на дороге. Страх куда-то пропал. Я посылал одну стрелу за другой в англичан, мечущихся в панике. Из них лишь немногие пытались дать отпор. Кто-то из них даже стрелял в ответ. Но мне было все равно. Я целился и стрелял. Целился и стрелял. Стрелять из лука меня научил отец. И я был хорошим учеником. Почти все мои стрелы попадали в цель. В тот момент я не думал о них как о живых людях. Для меня они были мишенями, которые надо поразить быстро и точно. Краем глаза я заметил вспышку в самой гуще англичан. Звук взрыва гранаты был не таким громким. Но людям в его эпицентре легче от этого не стало. Их выкосило там как косой. Вот еще один взрыв. И еще. Но я даже и не дрогнул. И продолжал стрелять. На дороге гремели еще взрывы. Гранаты собирали там кровавую жатву. Не хотел бы я там оказаться. Когда в очередной раз протянул руку, то обнаружил, что мой колчан пуст. В пылу боя не заметил, как расстрелял все стрелы. Вытаскиваю из ножен свой короткий меч. И с удивлением слышу рык шевалье Мишеля:

– Не стрелять! Они сдаются!

«Сдаются? Как так? Мы что победили?» – проносятся в моей голове шальные мысли.

Англичане, действительно, сдаются. Бросают оружие и опускаются на колени. Как много здесь убитых. И раненых. Раненых очень много. Гораздо больше, чем убитых. Кругом кровь и ошметки тел, разодранных взрывами. Меня даже вырвало от такой картины, когда я вступил на обочину дороги. Столько трупов, крови и кишок я не видел ранее. Для меня это непривычно. Вижу, что многих наших новобранцев тоже мутит. А вот мой отец вместе с Роком и обоими нашими шевалье на все это безобразие внимания не обращают. Уверенно ходят с кинжалами среди стонущих, окровавленных людей и оказывают им последнюю услугу. Они убивают раненых англичан. Тех, кому уже ничем помочь нельзя. Отец объяснил, что это делается из милосердия, чтобы люди долго не мучились. Они же все равно умрут. С такими ранениями не выживают. Тут я с ними согласен. Меня сестра многому научила. Она же у меня была хорошей лекаркой. Вон отца выходила когда-то. И меня научила, как правильно надо лечить людей. Вот я и вижу, что мой отец прав. Этим людям уже не помочь. Они умрут от своих страшных ран. И убить их сейчас будет актом милосердия. Впрочем, у нас в отряде тоже есть пострадавшие. И им нужна моя помощь. Один из Жаков словил английскую стрелу с левое плечо. Быстро извлекаю стрелу из раны. Хорошо, что стрела пробила плечо насквозь. Кость не задета. Осторожно обламываю наконечник и рывком вытаскиваю стрелу из раны. Потом обеззараживаю рану и быстро накладываю повязку. Нормально. Заживет. А Этьену еще одна стрела порвала ухо. Ранение не серьезное, но крайне болезненное. Тоже оказываю ему помощь. Эта рана тоже быстро заживет.

Пока я занимался нашими ранеными бойцами, отец, Рок и наши шевалье закончили с англичанами. Прирезали всех тяжело раненных. А оставшихся в живых наши люди уже согнали в кучу. Шевалье Андрэ распорядился, чтобы я помог легко раненным англичанам. А то еще помрут по дороге. Вот тогда, бинтуя очередного раненого, я наконец-то понял, что мы все же победили. Мы победили всех этих англичан! Которых было в несколько раз больше, чем нас. Но мы их сделали! Случилось все так, как и говорили шевалье Андрэ и Мишель. И тогда я понял, что пойду за ними в любое пекло. С такими господами можно воевать. И будет все, как они нам обещали. Слава, деньги, победы и много убитых врагов. Я за ними пойду. И о нас еще споют менестрели.

Глава 7
О ценности пленных

Мы выиграли этот бой. Колонну мы раздолбали грамотно и без потерь. Ну, почти без потерь. Те ранения, что получили двое наших бойцов, были пустяковыми. Поэтому можно сказать, что мы победили англичан всухую. Пять ноль в нашу пользу. Из ста шестидесяти трех человек наши противники потеряли сто семнадцать человек убитыми. Причем погибших сразу из них было только процентов сорок. Остальных же мы прирезали уже после боя. Вылечить этих тяжело раненных людей было невозможно при здешнем уровне медицины. Поэтому мы их просто прикончили. Чтоб не мучились, значит. Быстро выполнили эту кровавую и нудную работу, а затем занялись нашими пленными.

Всего нам сдались сорок шесть англичан. Четыре рыцаря, два оруженосца, пять латников и тридцать пять лучников. И если учесть, что в нашем отряде, включая нас с Мишкой, было всего двенадцать человек, то пленников было явно многовато. Правда, при их сортировке нас ждал большой сюрприз. В, разгромленной нами английской колонне были не только англичане. Оказывается, что англичане тоже захватили пленников в ходе своего рейда. Мои бойцы обнаружили пятерых живых человек, прикованных длинной и тонкой цепью из железа к одной из повозок. И это оказались совсем не французы. Они были… шотландцами. Да, да! Сынами этой северной, горной страны. Далековато же они забрались от своей родины. Оказывается, что шотландцы воюют под командованием Джона Стюарта, графа Бьюкена, здесь во Франции против англичан аж с 1419 года. И неплохо так воюют. Вот 22 марта 1421 года они разбили англичан в битве при Боже. И это была первая крупная победа над англичанами во Франции после битвы при Азенкуре. У французов шотландцы считались очень хорошими бойцами. Поэтому многие французские гарнизоны стали усиливать отрядами шотландцев. Вот один из таких мелких шотландских отрядов англичане и разбили в ходе своего шевоше. Несколько шотландских воинов тогда и попали в плен к барону Харперу. А потом отряд английского барона угодил уже в нашу засаду. Шотландцам крупно повезло. Телега, к которой их приковали англичане, приняла на себя основной удар от осколков одной из наших «монок». Из-за чего при взрыве мины погибли только два шотландца и лошади, тащившие повозку. Остальных поражающие элементы не задели. Серьезно не задели. Одному выжившему шотландцу осколок «монки» все же чиркнул по черепу. Но ранение было несерьезным. Этот человек даже сотрясения мозга не получил. Только кровотечение, которое быстро остановили. Головы у шотландцев крепкие. В общем, мы их освободили от цепей. Но уходить шотландцы не спешили. Они немного посовещались между собой. А затем попросились на службу в наш отряд.

Видимо, их впечатлила наша победа. А когда они поняли, что нас было всего двенадцать человек, которые напали на большой отряд барона Харпера и победили англичан… В общем, эти сыны гор резко возжелали служить под командой такого удачливого командира. У них там в Шотландии к удаче очень трепетно относятся. И если командир отряда удачлив, то он будет побеждать в бою. А часть удачи военачальника перейдет на его бойцов. Такую варварскую философию шотландцы переняли от своих кельтских предков. Для нас это был очень большой подгон. Все эти шотландцы были опытными воинами, которые могли неплохо стрелять из лука, сражаться как пешими, так и конными. Полезные кадры. Такие люди нам нужны. Конечно же я их взял к себе на службу. Распорядился, чтобы они подобрали себе доспехи и оружие из доставшихся нам трофеев. Шотландцев звали: Грэг Мак-Кейн, Родерик Мак-Гилл, Аластер Мак-Кензи, Морис Логан, Барри Мак-Гроу. Очень удачное приобретение для нашего отряда.

Раздевали покойников и хоронили их в могилах, вырытых вдоль дороги, пленные англичане.

Точнее говоря, те из англичан, что были не благородного происхождения. Английских рыцарей мы, понятное дело, работать не заставляли. Мы же, типа, дворяне. И должны вести себя достойно и культурно со своими благородными пленниками. Средневековый менталитет, туды его в качель! Если мы начнем гнобить пленных английских дворян, то нас не поймут наши же бойцы. В пятнадцатом веке рыцарские нравы все еще рулят. Конечно, мы победили не совсем благородно, коварно напав из засады. И пара английских рыцарей об этом ворчали сквозь зубы. Но Дилана и шотландцев такая тактика боя не смущала. Валлийцы и шотланды сами частенько вот так воевали против англичан. То есть нападали из засад. И били в спину без предупреждения. За что англичане, пытавшиеся поработить всех жителей британских островов, называли их дикими варварами. А наши молодые бойцы, глядя на своих более опытных товарищей, тоже не спешили обвинять нас в нарушении обычаев войны. А на мнение англичан мне было класть с прибором. О чем я им и сообщил, заработав с их стороны несколько хмурых взглядов. И еще я им напомнил, что сам английский король Генрих Пятый в битве при Азенкуре приказал умертвить около трех тысяч беззащитных пленных французов. Среди которых было много дворян, между прочим. Их тупо прирезали как баранов. И это факт. Поэтому не англичанам мне говорить о благородных способах ведения войны. В общем, больше критиковать наши действия никто из них не решился.

Значит, всех убитых нами врагов оперативно закопали. Затем собрали трофеи. Убрали с дороги туши убитых лошадей, оттащив их подальше от дороги в лес. Вот местные звери порадуются такой обильной трапезе. Еще сбросили в кювет все разбитые повозки и телеги, чтобы не мешали проезду. К счастью, восемь повозок все же неплохо сохранились и годились для перевозки людей и грузов. Лошади у англичан тоже не все погибли. Да и мы с собой привели еще два десятка. Вот все наши трофеи мы кое-как упихали в эти повозки и навьючили на свободных лошадей. Некоторых раненых англичан тоже рассадили по повозкам. А то еще помрут по дороге.

Наконец, мы двинулись в путь. Прямо по тому самому тракту, ведущему к городу Ле-Ман. Так тут называлась столица графства Мэн. Того самого французского графства, в котором мы сейчас и находились. И еще это был самый ближайший к нам дружественный город. Ну, а где еще можно было продать все наши трофеи? И заодно пристроить пленных англичан? А то я ломал голову, что же нам с ними делать? Сразу-то мы их не убили в пылу боя. И теперь было поздно метаться. Я, конечно, не очень люблю англичан. Но хладнокровно убивать несколько десятков безоружных пленников. На хрен, на хрен! Я не хочу уподобляться английскому королю Генриху под номером пять. Так ведь и оскотиниться можно?

И тут Дилан мне подсказал выход. Зачем убивать пленных англичан, если их можно продать? Здесь же сейчас голимое средневековье в самом разгаре. И за военнопленных принято брать выкуп. Такое тут в порядке вещей. Поэтому тут никто не стремится драться до конца. И бойцы охотно сдаются в плен, зная, что их потом выкупят. Выкуп обычно платит сюзерен или родственники. За дворян, конечно, отстегивают больше, чем за простолюдинов. Но простых и опытных воинов тоже стараются выкупать. А все наши пленные из простолюдинов были бывалыми солдатами. Не какие-то там сиволапые ополченцы из крестьян, а настоящие профи. Англичане таких ребят ценят и охотно их выкупят. Можно, конечно, самим заняться выкупами. Но на это уйдет много времени. Несколько месяцев. Не меньше. И все это время всех пленников надо где-то разместить. Желательно в подземелье какого-нибудь замка. При этом их надо кормить, охранять и лечить. А с пленными дворянами надо еще и обращаться соответственно их статусу. В общем, геморроя хватает при таком варианте. Но есть и другой вариант. Более предпочтительный для нас. Просто надо продать наших пленников властям одного из французских городов. А так как ближайшим французским городом был Ле-Ман, то мы решили двигать туда. Правда, и заплатят нам городские власти за пленных англичан не так много, как если бы мы сами с них выкуп брали. Но зато сразу и быстро. Утром деньги, а вечером стулья.

Но деньги вперед!!! Заодно и с трофеями вопрос решим. А то их у нас уже стало катастрофически много. У нас в отряде не так уж и много людей, чтобы охранять такую большую кучу добра. Да и сковывают нашу мобильность все эти повозки, лошади, доспехи, оружие и еще много другого барахла, что мы стрясли с англичан. Лучше мы все это превратим в звонкую монету. Вот доберемся до Ле-Мана и продадим там все лишнее. Тем более что это самый крупный город в округе. А значит, и цены за наши трофеи там будут вполне приличные.

Родерик Мак-Гилл

Еще совсем недавно я был в положении бесправного пленника. Понуро брел по пыльной дороге, прикованный цепью к английской повозке. Мы проиграли битву, а наш отряд был разбит. Многие мои товарищи тогда погибли. А я и еще несколько неудачников попали в плен. Почему неудачников? Скорее всего, нас казнят англичане. Никто шотландцев здесь выкупать не будет. Почему англичане нас тащили с собой? Почему не убили на месте? Не знаю. Скорее всего, чтобы привезти на свою территорию, хорошенько помучить, а затем придать лютой смерти. Англичане любят такие кровавые зрелища. Любят они устраивать показательные казни своих врагов. Шотландцев англичане ненавидели. И мы отвечали им той же монетой. Это противостояние длилось уже несколько столетий. Английские короли стремились завоевать и покорить Шотландию. А мы этому активно сопротивлялись. Я приехал во Францию вместе с войском шотландского графа Джона Стюарта. Эх, как же славно мы тут повоевали! Неужели скоро все закончится, а я умру? Эти мысли не давали мне покоя. Но потом в один момент все поменялось. Взрывы, крики испуганных и смертельно раненных людей. Свист стрел. А затем в повозку, к которой нас приковали англичане, что-то с силой врезалось. Лошади, тащившие ее, забились в агонии. Инстинктивно я упал на землю, прикрывая голову руками. Мои товарищи по несчастью тоже упали рядом со мной. Признаюсь честно, я опытный воин, прошедший не один десяток битв, испугался. Тогда мое сердце дрогнуло. Грохот взрывов меня сильно напугал. Я и раньше сталкивался с порохом. У французов я видел пушки, которые они называли «бомбардами». У наемников из Италии видел ручные пушки и аркебузы. Я наблюдал, как они стреляют. Громко и очень дымно. Но тогда они стреляли не в меня. И это было не страшно. А вот теперь я узнал, что это такое, когда бомбарды стреляют в тебя. Только потом я узнал, что это были не пушки. Но в тот момент мне было очень страшно. И я стал молиться Богу, чтобы он меня спас и защитил от этого ужаса. Кругом метались в панике и падали сраженные стрелами и осколками англичане. Дым и грохот взрывов дополняли картину наступившего апокалипсиса. Видимо, моя молитва помогла. Я остался жив, и взрывающаяся смерть прошла мимо. Меня миновали осколки и стрелы. Двое наших все же погибли, а Мак-Гроу что-то царапнуло голову до крови. Ему еще повезло. Я потом видел раны, что наносило то самое грохочущее оружие чужеземцев из далекой Руси. Очень страшные раны. И очень кровавые. Некоторым англичанам даже руки или ноги отрывало.