Текст книги "50 знаменитых убийств"

ФРАНЦИЯ

В ЖЕРТВУ ВЕРЕ

(1519–1572)

Французский военный и политический деятель, адмирал. Участник религиозных войн. Один из вождей гугенотов. Его убийство послужило началом резни гугенотов в Варфоломеевскую ночь.

Невозможно писать о знаменитых убийствах и не упомянуть при этом Варфоломеевскую ночь. В одну эту ночь было убито примерно в 40 раз больше людей, чем фигурирует в заглавии нашей книги. Поэтому мы решили описать эти события в главе, посвященной человеку, который стал первой жертвой резни.

Процесс распространения протестантизма в Европе получил название Реформации. Она началась в первой четверти XVI века в Германии. Затем охватила целый ряд европейских стран. Практически с самого момента своего возникновения протестантизм стал проникать на территорию Франции. Поначалу он находил своих приверженцев среди средней прослойки населения крупных городов. Но в сороковых годах XVI века в стране стали распространяться идеи Жана Кальвина. Этот реформатор был вынужден бежать в Швейцарию и продолжал там вести активную религиозно-политическую деятельность. Направление протестантизма, кальвинизм, было названо в его честь. Швейцарские сторонники Реформации, обращаясь друг к другу, использовали немецкое слово «Eidgenossen» – товарищи, союзники. От искажения этого слова и получили свое название французские кальвинисты – гугеноты.

В 1547 году королем Франции стал Генрих II Валуа. Большое влияние при нем приобрело семейство Гизов, герцогов Лотарингских. Генрих II отличался нетерпимостью к протестантам. К этому времени Франция уже на протяжении пятидесяти с лишним лет с переменным успехом вела многочисленные войны с Испанией. Сторонником Генриха II стал сам Папа Римский. Стоит ли говорить, что в результате Генрих стал еще более ярым преследователем протестантов. Для борьбы с «еретиками», а на самом деле – для борьбы с гугенотами, при Парижском парламенте был создан чрезвычайный трибунал «Огненная палата». Но, несмотря на это, число гугенотов росло. К ним примыкали все более влиятельные люди.

В 1552 году Генрих II заключил соглашение с немецкими протестантами о совместной войне против Испании. Межрелигиозные отношения временно стали менее напряженными.

В 1559 году, потерпев несколько военных неудач, Франция, из-за недостатка средств, была вынуждена прекратить войну с Испанией. Это вызвало серьезное недовольство со стороны многих аристократов. Часть из них стали присоединяться к гугенотам, которые уже давно были не только религиозной, но и политической оппозицией. Генрих II, закончив войну в Италии, собирался обрушить свой гнев на протестантов, но случайная смерть помешала ему это сделать: во время турнира, посвященного свадьбе дочери, он был ранен в глаз обломком копья и через две недели умер.

После смерти Генриха II к власти пришел его пятнадцатилетний сын Франциск II. В его недолгое правление у власти фактически находились Гизы: он был женат на знаменитой Марии Стюарт, которая происходила из семейства Гизов. В 1560 году гугеноты серьезно заявили о себе как о политической силе. Был раскрыт заговор дворян-гугенотов, направленный против могущества Гизов. Франсуа Гиз жестоко расправился с заговорщиками. Но через год Франциск II умер.

На трон был посажен десятилетний Карл IX. Регентом при малолетнем короле стала его мать Екатерина Медичи, которая оказывала на него большое влияние и позднее. Она пыталась избежать открытых столкновений между католиками и гугенотами. Ею даже был издан «Эдикт терпимости», который разрешал протестантам производить богослужения за пределами города. Но ее усилия ни к чему не привели. В регионах, где преобладали католики, преследовались гугеноты. В тех же местах, где протестантов было больше, – гонениям подвергались католики. В 1562–1563 году состоялась так называемая «первая религиозная война». Войсками католиков руководил Франсуа Гиз. Войсками гугенотов – принц Луи I Конде. В 1563 году Франсуа Гиз нанес гугенотам достаточно серьезное поражение. Однако вскоре гугенотам удалось организовать его убийство. Таким образом, ни одна из враждующих сторон полной победы не добилась.

«Первая религиозная война» положила начало целой эпохе религиозных войн, которая закончилась только в 1594 году. Поведение враждующих сторон было необычайно жестоким. Пленных на этих войнах практически не брали, всех побежденных безжалостно убивали. Неоднократно дело доходило до резни по религиозному признаку. При этом не щадили ни женщин, ни детей. Уничтожались целые поселения религиозных оппонентов. И католики, и гугеноты неоднократно одерживали верх в отдельных сражениях, но окончательную победу по-прежнему не мог одержать никто.

В 1570 году была осуществлена попытка примирения. Согласно мирному договору, протестанты получали целый ряд уступок. Им были переданы несколько крепостей, в том числе и Лa-Рошель. Было разрешено справлять религиозные обряды в предместьях больших городов. Героя нашей статьи, одного из предводителей гугенотов, Колиньи ввели в королевский совет. Для закрепления мира Екатерина Медичи предложила Карлу IX выдать его сестру, Маргариту, за самого знатного из гугенотов, молодого короля Наварры Генриха Бурбона. Празднование этой свадьбы и обернулось трагедией.

Теперь немного отвлечемся для того, чтобы рассказать, какую роль в происходящем играл Колиньи.

Гаспар де Шатийон де Колиньи родился в 1517 году. В возрасте двадцати лет он появился при дворе. Королем тогда был Франциск I. При дворе Колиньи сблизился с Франсуа Гизом. Долгое время они были дружны. Вскоре друзья отправились вместе с королем на войну с Испанией. Колиньи быстро проявил себя как талантливый солдат, военачальник и политик. Уже в 1547 году он был назначен начальником французской пехоты, а в 1552 получил звание адмирала Франции. В основном благодаря энергии и талантам Колиньи французскими войсками было одержано несколько серьезных побед. Однако одна из этих побед привела к ссоре с Гизом – Франсуа захотел незаслуженно присвоить себе часть славы, и добрые друзья стали злейшими врагами.

В 1557 году Колиньи участвовал в обороне города Сент-Кантена. В битве он попал в плен к испанцам, где провел два года. Находясь в плену, он вел активную переписку со своим братом, который к тому времени уже стал протестантом. Результатом стало решение сменить вероисповедание. В 1559 году Колиньи был освобожден и вернулся во Францию. Уже в 1560 году он открыто объявил себя протестантом и от имени гугенотов подал Генриху II прошение выделить им несколько церквей для богослужения.

В первой религиозной войне Колиньи принял активное участие и фактически стал вторым лицом в лагере гугенотов. После того как в 1569 году предводитель протестантов Луи I Конде был захвачен в плен и убит, адмирал возглавил движение. За время религиозных войн одно имя Колиньи стало вызывать ненависть у католиков. Ему удалось избежать целого ряда покушений, в основном организованных Гизами. У них были не только идейные противоречия с адмиралом. Речь шла еще и о мести. Дело в том, что убийца Франсуа Гиза признался под пытками, что его послал Колиньи. Адмирал заявлял, что отправил фанатика только следить за герцогом, но особого доверия это заявление у Гизов не вызвало.

К гугенотам относилась большая часть французских дворян. Колиньи был сторонником объединения протестантов и католиков в борьбе против общего врага – Испании. Во многом благодаря деятельности Колиньи между католиками и протестантами в 1570 году был заключен мир. Сам адмирал вошел в королевский совет при Карле IX. Влияние гугенота быстро росло. Связи Колиньи с протестантами ряда европейских стран, в которых эта религия уже стала государственной, сделали его незаменимым лицом при ведении политических переговоров. Хочешь не хочешь, но адмирала приходилось держать при короле. Кроме того, Колиньи предлагал Карлу IX вести более агрессивную внешнюю политику. Адмирал предлагал отправить колонизационные экспедиции в Америку, продолжать войну с Испанией, поддержать Нидерландскую революцию, направленную на освобождение от испанского господства. Здесь король возлагал на Колиньи особые надежды: лидерами революции были кальвинисты. Король надеялся, используя связи адмирала, впоследствии присоединить Нидерланды к Франции.

Рост влияния Колиньи на Карла IX вызывал обеспокоенность и недовольство Екатерины Медичи и Генриха Гиза. Они были противниками войны с Испанией. Кроме того, Генрих Гиз был сыном Франсуа Гиза, убитого якобы по поручению Колиньи. Помимо религиозных и политических противоречий, простой конкуренции за королевское расположение, Генрихом де Гизом руководила личная ненависть к Колиньи и еще одно, возможно, не менее сильное чувство, о котором немного ниже.

Итак, вернемся к предпринятому Карлом IX и Екатериной Медичи шагу. К тому времени Генрих Наваррский был самым знатным из лидеров гугенотов. Свадьба между Маргаритой Валуа и Генрихом Наваррским должна был закрепить мир между католиками и протестантами. Формально Генрих и Маргарита были обручены еще в раннем детстве. Но Генрих стал гугенотом, и о возможности такой свадьбы не могло быть и речи. Предполагалось также, что мужем Маргариты может стать Генрих Гиз.

Подготовка к бракосочетанию заняла немало времени. Во-первых, необходимо было согласие матери Генриха, убежденной протестантки. Во-вторых, получить разрешение на подобный брак от Папы Римского было практически невозможно. Здесь не обошлось без подлога: было подделано письмо, которое якобы отправил из Рима французский посол. В нем говорилось, что папа дал разрешение на брак и скоро пришлет соответствующее письменное подтверждение. Несколько задержала свадьбу и смерть матери Генриха. Но в конце концов торжество было назначено на 18 августа 1572 года.

К свадьбе Генриха и Маргариты в Париж прибыло большое количество гугенотов. Они ехали в столицу как на праздник, с женами и детьми, радуясь тому, что наконец-то достигнут «твердый» мир и протестанты смогут свободно и открыто проводить свои богослужения. Возглавлял гугенотов весь цвет протестантского дворянства. Но парижане, а основная их масса была католиками, встретили протестантов враждебно.

Позаботился о народном недовольстве и Генрих Гиз. Свадьба нарушила его планы. Ведь он сам собирался стать мужем Маргариты. Неизвестно, что именно руководило им: стремление к власти, любовь к Маргарите или оба этих фактора, но он старался помешать свадьбе. Подкупленные им католические священники называли готовящееся бракосочетание противоестественным. Ползли распространяемые Гизами слухи о том, что гугеноты прибыли в Париж с целью предательски убить короля и захватить власть. Кроме того, активно передавались из уст в уста сведения о богатствах, привезенных протестантской знатью, что должно было соблазнить нищих жителей города на избиение гугенотов. Но поднять среди парижан бунт до свадьбы Гизы не смогли.

Еще большую враждебность среди горожан вызвала пышность состоявшейся церемонии: Франция была истощена внешними и внутренними войнами, и это привело к обнищанию народа. Виновниками своих многочисленных бед парижане считали гугенотов. На фоне общей нищеты роскошная церемония выглядела чуть ли не вызовом.

Однако, несмотря на недовольство горожан, само бракосочетание прошло без происшествий. Интересной деталью церемонии было то, что Маргарита венчалась в одиночестве в Нотр-Дам, а Генрих дожидался ее снаружи.

Но через четыре дня, 22 августа произошло событие, нарушившее неустойчивое равновесие. Направляясь из Лувра в свою резиденцию, Колиньи подвергся нападению. Неизвестного, который стрелял в адмирала из аркебузы, задержать не удалось. В момент выстрела Колиньи наклонился для того, чтобы поправить обувь. Это его и спасло. Но все-таки адмирал был ранен. Выстрел оторвал ему палец и покалечил руку. По описанию, стрелявший был похож на человека, входившего в окружение Гизов. Да и стрелял он из окна дома вдовы Франсуа Гиза. До сих пор не известно, стояла ли за этим покушением семья мстительных герцогов Гизов или Екатерина Медичи. Дело в том, что к тому времени политика Колиньи, направленная на развязывание войны с Испанией, совершенно не устраивала Екатерину. Этой войны королева-мать боялась, а альтернативой ей, благодаря деятельности Колиньи, могла стать новая гражданская война. Впрочем, второй опасности избежать так и не удалось.

После покушения вся верхушка гугенотской знати собралась в доме Колиньи и обсуждала, как поступить дальше. Одни предлагали обратиться к королю с требованием провести расследование. Другие считали, что к попытке покушения был причастен сам король и необходимо срочно покинуть Париж и отплатить Гизам своими силами. Положение становилось все более взрывоопасным. Карл IX и Екатерина Медичи прибыли навестить больного. Они то ли искренне желали примирения, то ли, уже приняв решение, старались задержать гугенотов в Париже. Король выразил сожаление по поводу случившегося, прислал к раненому лучшего врача и гарантировал королевскую защиту дворянам-гугенотам. Кроме того, он обещал найти и наказать виновных. Но обещать это Карл IX мог, а вот осуществить на деле – нет. Дело в том, что если бы Гизы понесли наказание за случившееся, это вызвало бы бурю протестов со стороны всего католического населения Парижа, которое в лице Колиньи видело врага и иноверца, а в лице Гизов – преданных борцов за истинную веру. Генрих Гиз был временно удален за пределы города.

23 августа гугеноты продолжали настойчиво требовать возмездия. Стало понятно, что новой войны не избежать. Состоялся королевский совет, на котором присутствовали Екатерина Медичи, герцог Анжуйский (брат короля) и еще несколько влиятельных лиц. Было принято решение: раз уж возобновление войны неотвратимо, воспользоваться сложившимся положением и следующей ночью организованно уничтожить лидеров гугенотов, находящихся в Париже.

Неизвестно, случайно ли, но операция по уничтожению отдельных лиц превратилась в поголовную резню протестантов. Приготовления к ночным событиям были осуществлены широко и вместе с тем оперативно. Вечером 23 августа в Лувр был вызван бывший глава муниципалитета Марсель, имевший большой вес среди парижан. Под предлогом опасности гугенотского заговора ему тайно поручили собрать группы людей, готовых к вооруженным действиям. Эти группы получили списки домов, в которых остановились гугеноты. Сведения о том, что такие дома были помечены крестами, скорее всего, являются более поздними домыслами. Еще позже по приказу короля в Лувр прибыл преемник Марселя на посту главы муниципалитета Жан Ле Шаррон. Екатерина сообщила ему о «раскрытом» заговоре гугенотов. Согласно ее распоряжениям нужно было этот заговор предотвратить. Для этого следовало закрыть городские ворота, поднять городскую стражу, мобилизовать и вооружить всех граждан, способных носить оружие. Группы вооруженных людей должны были занять позиции на улицах города. Но каковы были изначальные задачи таких крупных сил: уничтожение всех гугенотов, подавление возможного сопротивления с их стороны или пресечение беспорядков? Этот вопрос до сих пор остается предметом споров между историками. В любом случае за порядком банды вооруженных парижан смотреть не стали.

Сигналом к началу расправы послужил удар в колокол на колокольне церкви Сен-Жермен-Л’Оксерруа. По этому сигналу отряд, состоявший из приближенных Генриха Гиза и королевской охраны, двинулся к дому, в котором жил Колиньи. Руководил отрядом сам Гиз, вернувшийся в Париж. Отряд ворвался в дом. Колиньи был зарублен, а его уже бездыханное тело выброшено из окна. Затем ему отрубили голову. Есть сведения о том, что последними словами Колиньи были: «Гиз, проклятый убийца!» Расправившись с Колиньи, отряды Генриха Гиза и герцога Анжуйского двинулись дальше. Они врывались в дома, где остановились лидеры гугенотов, и осуществляли расправу. Часть гугенотов смогла выбраться из Парижа и бежать. За ними в погоню бросился Гиз, что уже совсем не походило на попытку предотвращения заговора. Истребили и гугенотов, находившихся в Лувре. В живых, правда, остались Генрих Наваррский и принц Конде, но свита была перебита, а их самих принудили перейти в католическую веру.

Ближе к утру происходящее превратилось в повальное избиение протестантов. К организованным отрядам присоединились толпы «добровольцев». Истреблялись все подозреваемые в приверженности к протестантству, их семьи, слуги, часто жертвы перед смертью подвергались жестоким истязаниям. Многие воспользовались «благоприятной» ситуацией для сведения личных счетов: для этого стоило только крикнуть толпе, что какой-либо твой недруг гугенот. Более того, достаточной причиной, для того чтобы тебя признали «гугенотом», было наличие денег. Толпы нищих парижан почувствовали наживу. Ведь убитых можно было ограбить. Вскоре в число «гугенотов» попали многие зажиточные парижане-католики.

Не отличалась толпа и повышенной деликатностью по отношению к трупам погибших. Их выбрасывали на улицы, сбрасывали в Сену, многие тела уже после смерти были изуродованы. Тело Колиньи толпа всю ночь таскала по городу, и к утру оно было изуродовано до неузнаваемости.

Между тем ситуация явно вышла из-под контроля. Из Лувра поступали распоряжения короля о прекращении резни, но остановить безумствующую толпу было невозможно. Варфоломеевская ночь на самом деле продлилась не один день. Еще шесть дней в Париже то и дело происходили убийства. Всего за несколько дней в городе, по разным подсчетам, было убито от 2 до 4 тысяч человек.

Несправедливым, однако, будет сказать, что все парижане-католики как один участвовали в резне. Многие из них сочувствовали гугенотам. Так, глава муниципалитета Жан Ле Шаррон много раз пытался остановить резню. Он призывал толпу сложить оружие и разойтись по домам, пытался защитить от опасности своего знакомого протестанта и его семью. Многих гугенотов он даже заключил в тюрьму для обеспечения их же безопасности. Некто Сьер де Перрез укрыл у себя в доме больше сорока протестантов. И эти примеры не единичны.

Резня вышла за пределы города, охватила провинции и многие города: Бордо, Орлеан, Руан, Тулузу. Вне стен Парижа Варфоломеевская ночь продолжалась несколько недель. За это время было убито по разным подсчетам 30–50 тысяч человек. По некоторым свидетельствам, во многих провинциях, где резня была особенно жестокой, несколько месяцев вода в реках и озерах была непригодна для питья из-за крови убитых.

Сперва Карл IX все-таки старался избежать новой войны. Он собирался выдать случившееся за происки мстительных Гизов. Но дело приняло слишком широкий оборот. Тогда король решил повернуть дело другой стороной. В своем письме папе он описал случившееся как попытку предупредить заговор гугенотов. Хорошо иллюстрирует взаимную ненависть, которую друг к другу питали католики и протестанты, такой факт: получив известие о Варфоломеевской ночи, папа Григорий XIII сказал, что это событие стоит пятидесяти таких побед, как при Лепанто[32]32
  7 октября 1571 года в битве при Лепанто испано-венецианский флот разгромил турецкие силы.


[Закрыть]. Кроме того, Карл IX отдал официальный приказ о казни Колиньи. Его уже не имевшее головы тело было повешено за ноги. На это зрелище были приглашены посмотреть новообращенные католики Генрих Наваррский и принц Конде. Но, по некоторым сведениям, Карла IX мучили угрызения совести, ему снились жертвы резни, и он часто повторял: «К какому зловещему совету я прислушался! О Боже мой, прости меня!»

(1551–1589)

Герцог Анжуйский до 1574 года, король Речи Посполитой в 1573–1574. Король Франции с 1574 г., последний представитель династии Валуа. Третий сын Генриха II Валуа и Екатерины Медичи. Убит во время одной из религиозных войн фанатиком, подосланным Католической Лигой.

Историки по-разному оценивают фигуру Генриха III. Долгое время основным был образ короля – прожигателя жизни, обладавшего громадным количеством всевозможных недостатков и пороков. Но поздние исследователи рисуют и более умеренные, и даже диаметрально противоположные портреты – мудрого и прогрессивного правителя. Не принимая какой-то определенной точки зрения, мы попробуем коротко изложить имеющиеся у нас факты.

В ночь с 18 на 19 сентября 1551 года Екатерина Медичи, жена Генриха II, произвела на свет очередного потомка, будущего короля Франции Генриха III. Ребенок был окрещен как Эдуард-Александр. Изначально шансы на то, что молодой герцог Анжуйский (такой титул получил мальчик при рождении) станет королем, казались призрачными. У него было два старших брата, и очередь наследования вряд ли могла бы дойти до Генриха (чтобы не создавать путаницу, мы сразу будем называть нашего героя этим именем)[33]33
  Имя отца Генрих получил при конфирмации, обряде приема в церковную общину.


[Закрыть]. Но дети из королевской семьи завидным здоровьем не отличались, и это обстоятельство в конце концов привело Генриха на престол. Но не будем торопить события.

Как и все потомки Екатерины Медичи и Генриха II, в детстве Генрих был болезненным ребенком. Но мальчик отличался любовью к подвижным играм, занятиям фехтованием и танцами. Благодаря подобным физическим нагрузкам Генрих окреп. Возможно, это помогло ему в дальнейшем не стать жертвой болезней (в основном – туберкулеза), которые уносили жизни его братьев и сестер одну за другой. К слову сказать, из десяти детей Екатерины Медичи только Генрих и его младшая сестра Маргарита (королева Марго) пережили свою мать.

В детстве и юности Генрих проявлял также большой интерес к чтению. Изучал итальянский язык, занимался риторикой, прекрасно разбирался в античной литературе. Сообразительность, элегантность, подвижный характер – все эти качества отличали Генриха от его братьев, и очень скоро он сделался любимцем Екатерины. Она часто называла его «мое все» и «мой маленький орел».

В 1560 году, после случайной гибели Генриха II на рыцарском турнире, королем ненадолго стал его старший сын Франциск II. А после его смерти – второй сын, десятилетний Карл IX. В начале его правления страной, на правах регента, управляла Екатерина Медичи. Она не скрывала того, что испытывает гораздо более теплые чувства к Генриху, чем к Карлу. Это стало причиной достаточно натянутых отношений между братьями.

В 1564–1566 году вместе со всем королевским двором Генрих больше двух лет путешествовал по Франции. В этой поездке он подружился со своим двоюродным братом, Генрихом Наваррским.

В 1566 году Генрих получил в свое управление три герцогства. А в 1567 году началась вторая религиозная война, и шестнадцатилетний герцог Анжуйский был назначен генерал-лейтенантом и стал главнокомандующим королевских войск. Естественно, юноша не сам руководил войсками: Генриху помогали советы опытных военачальников, но он не стал марионеткой в их руках. Начало военной карьеры принесло Генриху славу мудрого полководца. Королевские войска под его командованием одержали, во многом благодаря его энергии, уму и таланту, несколько значительных побед над силами гугенотов.

Но Генриха, несмотря на его молодость, личные качества и несомненные успехи в ратном деле, вовсе не прельщала военная деятельность. Как и его мать, он был сторонником поиска мирных путей разрешения конфликтов. Поэтому войне он предпочитал занятие политикой. Несмотря на это, военные таланты ему пришлось применить еще не раз.

По настоянию Екатерины, специально для Генриха была учреждена новая должность: генерал-интендант короля. Таким образом, Генрих фактически разделил со своим братом и матерью власть.

Но в 1570 году Карл IX стал проявлять признаки политической самостоятельности. В его совете, благодаря заключенному миру между католиками и гугенотами, появился лидер протестантов адмирал Колиньи. Карлу очень импонировали идеи Колиньи о возобновлении противостояния с Испанией. Влияние адмирала на короля на время ограничило политический вес Екатерины Медичи и Генриха. Колиньи занимал очень твердые позиции. Он стал незаменимым посредником между преимущественно католической Францией и протестантскими государствами Европы, особенно Англией. Основной идеей Колиньи было противостояние объединенных сил Франции и Англии могуществу Испании. Колиньи вел свою политику таким образом, что перед Екатериной Медичи и Генрихом стала альтернатива: война против Испании или новая гражданская война с гугенотами.

Военные советники заявляли, что из новой испанской кампании Франция победителем не выйдет. Возобновление религиозных распрей для страны, и без того истощенной войнами, тоже было крайне нежелательно. Таким образом, если первое покушение на адмирала Колиньи и было делом рук Екатерины и Генриха, то можно сказать, что ими руководили высокие государственные интересы. Кроме того, следует учесть, что в Европе того времени большой популярностью пользовались идеи Макиавелли[34]34
  Макиавелли – итальянский историк, писатель, теоретик политики. Считал, что в политике цель оправдывает любые средства.


[Закрыть]. Екатерина Медичи разделяла идеи Макиавелли и воспитала своих детей в духе его морали. Возможно, что именно подобные взгляды и проявились во всей своей красе в Варфоломеевскую ночь.

За две недели до Варфоломеевской ночи состоялось событие, которое принесло Генриху много горя. В рамках провалившейся программы упрочения связей между католиками и протестантами состоялась не одна, а две свадьбы. За восемь дней до свадьбы Генриха Наваррского и Маргариты Валуа состоялось бракосочетание принца Конде (еще одного лидера гугенотов) с Марией Киевской. Мария Киевская была воспитана в протестантской вере, но уже три года находилась при дворе Карла IX. В эту девушку Генрих был страстно влюблен. Он даже собирался на ней жениться, но этому помешала королева-мать: во-первых, Мария происходила из недостаточно знатного рода, во-вторых, ей уже была отведена роль невесты принца Конде. Генрих был вынужден подчиниться воле матери и соображениям государственной необходимости. Он отказался от возлюбленной.

После событий Варфоломеевской ночи избежать новой религиозной войны не удалось. Оплотом гугенотов был юг Франции, и в частности – крепость Лa-Рошель. Генриху пришлось снова вернуться к военному делу. В феврале 1573 года он прибыл под стены Ла-Рошели и возглавил королевскую армию. Ни попытки штурма, ни осада крепости результатов не дали. А в июне пришли известия, которые требовали отбытия короля из-под Ла-Рошели. Буквально «на скорую руку» был подписан мирный договор, и Генрих отбыл из расположения войск.

Что же потребовало такого спешного отъезда Генриха? Пришло известие о том, что он был избран королем Польши. Его предшественник на польском престоле король Сигизмунд II Август умер, не оставив наследников. Выбирать короля в таком случае имело право польское дворянство. Баллотировались на выборах двое претендентов: эрцгерцог Эрнест из династии Габсбургов и Генрих Валуа. Екатерина Медичи посчитала, что трон польского короля ее сыну не помешает. С целью повлиять на результаты выборов в Польшу был отправлен епископ Жан де Монлюк. Недавние события Варфоломеевской ночи не могли способствовать популярности Генриха Валуа в Польше: многие поляки были протестантами. Но, несмотря на это, посол смог разными правдами и неправдами добиться избрания на польский престол Генриха.

Генрих прибыл в Париж. Здесь оказалось, что условия, на которых польские дворяне выбрали его своим королем, оставляют ему практически только номинальную власть. Это никоим образом не устраивало амбициозного Генриха и Екатерину. Начались длительные переговоры. Вскоре у Генриха появилась еще одна причина для сомнений относительно принятия польского престола. В августе 1573 года Карл IX, здоровье которого ухудшалось, вынужден был назначить своего младшего брата Генриха наследником французской короны: единственный сын короля был незаконнорожденным, а от официального брака он имел только дочь. В конце концов решение все же было принято, и в начале декабре 1573 года Генрих отправился в Польшу. Перемещался он не спеша, сопровождая свое путешествие многочисленными приемами и встречами.

Только в конце января 1574 года новоявленный король прибыл в Польшу. Здесь произошла пышная коронация. Вскоре Генрих столкнулся с целым рядом внутриполитических проблем Польши. Оставаться только номинальным королем, не имеющим власти, ему не позволяло самолюбие. Но парламент и сенат старались держать власть в своих руках. Кроме того, Генриха пытались женить на сестре покойного короля, 48-летней принцессе Анне. Это привело к тому, что новый король был вынужден пуститься на хитрость. Он стал одеваться на польский манер, заигрывал с польскими дворянами, обещал научиться пить пиво и танцевать полонез, даже оказывал знаки внимания Анне. Успокоив тем самым своих новых подданных, Генрих добился некоторой передышки. Но как сложилось бы дальнейшее правление Генриха, короля Польши, можно только предполагать.

4 июня 1574 года Генрих получает известие о смерти Карла IX и, несколько позднее, письмо от матери. В письме Екатерина сообщает, что она приняла за сына регентство и просит его возвратиться во Францию. Через четыре дня с небольшой свитой Генрих тайно покидает Польшу. Весь срок пребывания Генриха в Польше составил 146 дней.

3 сентября, предприняв по дороге немало важных встреч и переговоров, Генрих III прибыл во Францию. Между тем принц Конде бежал в Германию, его жена, Мария Киевская, возлюбленная Генриха III, не пожелала сопровождать законного мужа и осталась в Париже. В Генрихе вновь вспыхнула прежняя страсть. Теперь он собирался расторгнуть брак Марии с принцем Конде и самому жениться на ней. Не желая этого, Екатерина Медичи всячески старалась удержать сына вне Парижа. А в конце октября 1574 года проблема «благополучно» разрешилась сама собой: Мария умерла во время родов. Известие о ее смерти потрясло Генриха. Он очень болезненно переживал эту трагедию и надолго уединился в своих покоях. Такая искренность и глубина чувств была не «в моде». Привыкшие к вольным нравам французского двора придворные практически открыто насмехались над горем Генриха.

13 февраля 1575 года состоялась коронация. Через два дня Генрих вступил в брак с Луизой де Водсмон. Луиза происходила из не очень знатного рода. Возможно, этим браком Генрих хотел продемонстрировать свою независимость от воли матери. Екатерина Медичи подыскивала сыну невесту, руководствуясь прежде всего политическими мотивами. В любом случае, Генрих не прогадал – Луиза всю жизнь оставалась верной и преданной женой. Брак омрачало только отсутствие потомства. По всей видимости, бесплодной была Луиза, но французы того времени подозревали, что виноват король. Во-первых, он не имел внебрачных детей, что было «не принято». На самом деле глубоко религиозный Генрих III был убежден, что бесплодие – Божья кара за прошлые «случайные связи», и дал обет воздерживаться от подобных поступков впредь. Во-вторых, из-за элегантности Генриха, его любви к всевозможным нарядам, ношению серег, употреблению благовоний его считали гомосексуалистом. Это мнение «подтверждалось» тем, что при дворе большой вес имела группа из четырех талантливых молодых дворян, которые пользовались особой благосклонностью Генриха. Непонятно, личные заслуги этих фаворитов или их сексуальные отношения с Генрихом стали причиной этой благосклонности. Известно, что фавориты вели себя вызывающе по отношению к другим дворянам. Возможно, что распространение слухов об их «близости» с Генрихом – не что иное, как обыкновенная придворная месть. Но слухи эти привели к тому, что на протяжении веков нестандартность сексуальной ориентации короля под сомнение не ставилась. Только позднее многие историки пришли к мнению, что ответ на вопрос «был ли Генрих III гомосексуалистом?», по меньшей мере, не однозначен.