Текст книги "Красный бамбук"

Влад Савин
Морской волк: Красный бамбук

© Влад Савин, 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Серия «Военная фантастика»

Выпуск 186

Иллюстрация на обложке Владимира Гуркова

Выпуск произведения без разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону

***

Благодарю за помощь:

Дмитрия Белоусова, Сергея Павлова, он же «Мозг», Александра Калмыкова, Константина Богачева, Михаила Новикова – с форума Самиздат.

Читателей Самиздата под никами Библиотекарь, омикрон, Old_Kaa, strangeserg, General1812, Тунгус, chuk011 и других – без советов которых, очень может быть, не было бы книги.

И конечно же Бориса Александровича Царегородцева, задавшего основную идею сюжета и героев романа.

Также благодарю и посвящаю эту книгу своей любимой жене Татьяне Аполлоновне (в девичестве Курлевой) и дочери Наташе, которые не только терпимо относятся к моему занятию – но и приняли самое активное участие в создании образов Ани и Лючии.

Пролог

У восточного побережья Африки

Под холодным светом звезд… Какой поэт это придумал – абсолютно ничего не видно. Ну вот, луна вышла из-за туч, светящейся дорожкой по воде. Это хорошо, что нас заметят – потому что нам нужно, чтобы нас увидели. Те, на кого мы охотимся – и которые думают сейчас, что охотятся на нас.

Пиратство в этих краях было, наверное, еще во времена финикийцев, которые первыми вокруг Африки обошли. Как пришли белые люди, с грохотом пушек и лязгом паровых машин, так почти притихло – «почти», потому что океанские пароходы местной береговой гопоте были явно не по зубам, ну а шебеки и дао своих местных купцов? Впрочем, среди последних еще посмотреть надо, кто больший пират. Как бы то ни было, в Европе о здешних жителях знали как о мирных торговцах, которые, подгребая в своих лодках к проходящим судам, предлагали купить что-то (в основном свежие фрукты – но и любую экзотику, включая говорящих попугаев), умудряясь швартоваться к борту прямо на ходу (пиратское умение!). Но стоило английской власти ослабнуть – как началось снова. Поскольку население тут очень бедное, даже к своей, не то что к чужой жизни относится насквозь философски, то есть пофиг, «убить могут – так все равно завтра с голоду или от болезни помру». И привет – «здравствуй, мой брат, африканский пират».

В самом начале пираты работали по мелочи – влезали на судно, поспешно хватали, что под руку попадет (личные вещи экипажа, деньги из корабельной кассы), после чего исчезали, никого не убив (если им не оказывали сопротивления). Грабили не разбирая – всех проплывающих мимо, кого повезет перехватить. И случалось это нечасто – один-два раза в месяц. Но две недели назад напали на «Сухону», идущую из Одессы в Дурбан – в команде одиннадцать убитых, и восьмерых пираты увели с собой, а еще заложили бомбу в машинное отделение, однако сделали это так неумело, что судно не затонуло, и пожар удалось погасить (часть экипажа успела забаррикадироваться в отсеке, пираты их то ли не нашли, то ли не сумели взломать люк). А это уже не на «вольных стрелков» было похоже, а на кое-что похуже – например, как норвежские рыбачки в британских портах по наущению джентльменов из СИС брали на борт мины, которые после ставили возле Нарвика и Тромсё, баз советского ВМФ. Что ж, в Европе и Азии все уже усвоили, что своей крови советские не прощают никому. Придется теперь и африканцев поучить!

Ну вот, в ночном прицеле видны объекты. Нет еще здесь компактных биноклей и очков, как в конце века – и элементная база еще не та, и источники питания – но в стационарном варианте, на танках и кораблях, качество вполне удовлетворительное. Плывут разбойнички, увидев нас на лунной дорожке – вроде бы безобидный торгаш, неспешно идущий вдоль берега на юг. Мы не торопимся – а вы поближе подойдите, чтобы после никто убежать не успел.

Ревун! И вспыхивают прожектора – а стволы 57-мм зенитных спарок уже опущены и развернуты на борт. Десантный корабль, тип «носорог», ГДРовской постройки, лишь силуэтом на торгаша похож. А на борту еще и рота советской морской пехоты со штатным вооружением и готовая к бою – так что даже при абордаже пиратам бы ничего не светило, но зачем нам риск даже единичных «двухсотых» или «трехсотых»? На дистанции же африканцам с одной лишь стрелковкой и на рыбачьих лоханках не светит абсолютно ничего. И начинается не сражение, а бойня – очередь из автоматической пушки лодку разносит в щепки, а еще с мостика работают ДШК, и морпехи тоже участвуют, на такой дистанции ПК и АК вполне эффективны, стрелять с палубы большого корабля гораздо удобнее, и в свете прожекторов и ракет цели видны хорошо.

Самые умные из пиратов отворачивают, в надежде скрыться во тьме. Но выйти из зоны поражения им уже не успеть, а вблизи никого уже не осталось, лишь обломки и трупы на воде, прожектора ищут дальние цели, и когда обнаруживают – десяток 57-миллиметровых снарядов, и жалуйтесь своему Отцу, у вас ведь и религия теперь своя, какая-то жуткая смесь христианства черт знает с чем. Плачьтесь, что ваш бог вам не помог – воля товарища Сталина (который все еще правит в Москве, и многие лета ему!) сильнее. Советских трогать нельзя – и это даже негры в Африке должны твердо усвоить.

Ну вот, все кончено. Теперь выловить из воды тех, кто уцелел – свидетели, однако! Чтоб если до Международного Уголовного суда при ООН дойдет – подтвердили, что советские моряки расстреливали пиратов, а не мирных рыбаков. И приступить к второй части марлезонского балета.

Лазарев Михаил Петрович.

Москва, 23 февраля 1955 г.

Этот мир – наш. И мы никому его не отдадим – ни Горбачеву с Ельциным, ни реставрации капитализма.

С тех пор как «Воронеж», атомный подводный крейсер Северного флота пока неведомым науке образом, выйдя в учебно-боевой поход, провалился на семьдесят лет назад – двадцать первый век вспоминается как далекая страна. Ценная с точки зрения полезной информации, что мы оттуда вынесли, – но уже почти без души. Родных только жалко, у кого из нас были и там остались – у меня в 2012 году отец еще был живой. В Ленинград приезжая, каждый раз по Васильевскому пройдусь мимо дома на 12-й линии, где мы в ином времени жили. И ведь батя мой в этом времени уже родился – и если как в той жизни, в Нахимовское поступит, а затем в Ленком[1]1
  ВМУ им. Ленинского Комсомола, готовит офицеров-подводников. – Здесь и далее прим. автора.


[Закрыть], а я пока в отставку не собираюсь, и бываю и там и там, вот будет салага-первокурсник на меня, Адмирала Победы, Трижды Героя и «самого результативного подводника Великой Отечественной» смотреть, не зная, что я его сын. Между прочим, по крови, по генам, это серьезно – если моя дочка Оля, которая здесь родилась в пятьдесят первом, вырастет и влюбится в офицера-моряка, вот пересекутся их дорожки, это что выйдет по науке генетике, внучка за деда?! Такой мексиканский сериал, что всякие марии и изауры обзавидуются. Придется следить за биографией Петра Лазарева, чтоб такого не случилось. Конечно, буду рад предку помочь, если по справедливости. Поскольку мой батяня – настоящим человеком был. И тут, я надеюсь, по жизни так же прямо пройдет.

Ну а пока – о том можно не думать. Там я жениться так и не успел, в сорок два года ходил холостым. А тут – знакомьтесь, Анна Петровна Лазарева, моя жена, была моей опекающей от Тех Кто Надо, когда мы сюда попали в сорок втором, сейчас имеет высокий пост инструктора ЦК, помощница самого Пономаренко. Кого в этой реальности считают наиболее вероятным преемником Сталина (а вовсе не Берию, как авторы иных «альтернативок», что я успел прочесть). Сам Иосиф Виссарионович здесь пока еще живой (что подтверждает предположение, что там ему помогли в иной мир отправиться), и о здоровье своем заботился лучше, предупрежденный – например, точно известно, что курить он бросил еще в войну. Но по информации, что до меня с самого верха доходит, сейчас он по факту сосредоточился на идеологии, текущую работу оставив на Пономаренко, и Совет Труда и Обороны – куда входят, в большинстве, товарищи, посвященные в нашу Тайну. Меня там нет – и плюньте в лицо авторам «альтернативок», в которых попаданец в ранге капитана, или вообще какой-то офисный планктон, учит глупого Вождя, как ему управлять страной! Те, кто «приняли СССР с сохой, после Гражданской, а оставили сверхдержавой с атомной бомбой, выиграв тяжелейшую войну», – дураками и безвольными быть не могли по определению, да, они не могли знать то, что стало известно после, но как личности – превосходили многих, живущих (и правящих) в двадцать первом веке. Так что мы, «воронежцы», выступали не более чем консультантами. И даже в том, что в этой реальности Победа настала на целый год раньше, СССР потерял (по самой скромной оценке) на шесть миллионов меньше народа, Гитлера поймали живым и повесили по приговору трибунала в Штутгарте (вместо Нюрнберга) и в социалистический лагерь в Европе входит вся Германия, вернее, ГДР, нет тут ФРГ, а также Народная Италия и Греция, черноморские Проливы наши – а на востоке война с Японией в сорок пятом завершилась еще большим разгромом самураев, и Монголия вошла в состав СССР (как до того Тува в нашей истории), а Маньчжурия с КНДР (нет никакой Южной Кореи) собираются – в том большая заслуга не нас, а наших здешних предков, сумевших полученной от нас информацией правильно распорядиться. В Китае, правда, все идет по-другому, гражданская война там не завершилась, фронт между «нашими» и гоминьдановцами по долине Янцзы, до сих пор там перепихалочки-потягушечки, война до последнего китайца – а впрочем, какой же Мао (в этой реальности умерший вскоре после американской атомной бомбежки Сианя в пятидесятом) «наш»? Сидит сейчас в Пекине товарищ Ван Мин, верный сторонник Сталина и СССР. А во Вьетнаме война – французы оттуда ушли окончательно в пятьдесят третьем, американцы вторглись практически сразу. И чем кончится, неизвестно.

Кстати, на борту «Воронежа» кроме экипажа была и группа спецназа СФ – девять человек, а не единственный отставник Лисов (Конюшевского читал, запомнился). Из них Юра Смоленцев отличился в сорок четвертом, командуя отрядом, что Гитлера брал, – и была в том отряде итальянка Лючия, красавица, партизанка-гарибальдийка, теперь нашего Юры законная жена, а еще помощница моей Ани по делам служебным и восходящая кинозвезда. А Валя Кунцевич геройствовал в Китае в пятидесятом, когда ВВС США потеряли целую авиабазу со всем гарнизоном, а два новейших и секретных бомбардировщика В-47 оказались у нас в Монино[2]2
  О том см. прежние книги цикла.


[Закрыть]. Сейчас же мы (из числа «воронежцев», трое) собрались на праздновании Дня Советской Армии и Флота. Хотя теперь у нас и сухопутных даже министерства разные – праздник не разделили. И Дом офицеров тоже.

Интересно, кто мероприятие планировал? Устроил не по-казенному – а как мне лично напомнило телепередачу из иной жизни, «Голубой огонек». Большой зал, сцена, столики, место для танцев – поскольку многие приглашенные товарищи с дамами пришли, ну и артисты и артистки тоже в зале сидели. На столиках красная и черная икра, осетрина и прочие деликатесы, все за счет заведения. Публика сугубо «свои», в чинах не ниже кап-три, сверкают золотом погон – ну и немногие штатские, кого особо пригласили. И дамы, понятно, тоже все в полном параде. В общем, культурно отдыхаем. С гордостью отдыхаем – поскольку СССР здесь и в самом деле Держава, в отличие от времен Бори-козла. И эта гордая уверенность в своей силе будто в воздухе невидимо разлита – что мы тут не просто люди в мундирах, а победители. И очень надеюсь, Европа и весь мир о том еще долго будут помнить!

Песни и музыка звучали – патриотические и лирические. Первые, во время приема пищи, вторые, когда хотелось даму на танец пригласить. Даже я решил пару раз тряхнуть стариной, вальсируя с Аней. В этом времени «медленный танец» это не топтание на месте в обнимку, как дискотеки восьмидесятых, а что-то гораздо более сложное, чему специально учат (и в военных училищах тоже). Аня блистала в новом платье, сшитом в «итальянской моде» специально на этот день – если честно, то не вижу особых отличий от того, что было на ней в прошлый раз на подобном мероприятии, та же тонкая талия и пышная юбка, любимый ее фасон. Но попробуй это нашим женщинам сказать – заклюют, невзирая на чин!

– Это же платье из «тургеневской» коллекции. По фильму, где наша римлянка вместе с самой Софи Шиколоне, будущей Лорен, снималась – и по костюмам задумали превзойти «Унесенных ветром», впрочем, о том можешь у нее сам спросить. Мой Адмирал, ну стыдно не знать фильм, который уже весь Советский Союз успел посмотреть! На мне сейчас платье из эпизода в парке, у Лючии и Софи – из сцены с грозой.

Особенность этого зала в Доме офицеров – под балконом, столики иллюзию приватности создают, словно в отдельном кабинете сидим, сугубо в «своей» компании. В нашей – кроме меня и Анюты, еще Юра Смоленцев со своей прекрасной итальянкой, Валя Кунцевич и приглашенные товарищи: от Ани – Иван Антонович Ефремов, будущая звезда советской фантастики, и Анна Ахматова, великая поэтесса, знакомая моей Ани с пятидесятого года (и единственная из русских поэтесс, кто совершила боевой поход на атомарине, в том же пятидесятом, во время Норвежского конфликта – за что с гордостью носит на платье значок «белой акулы», почитаемый у советских подводников не меньше медали). Ну а Лючия пригласила Софи (пока еще не Лорен), с которой у нее намечается какая-то новая работа. И я тоже был доволен – когда еще выпадет случай хотя бы на один вечер полностью расслабиться и отдохнуть от дел.

Которых было не много, а очень много. Как я уже сказал, в этой истории в СССР флот сохранил самостоятельность, наравне с армией. Поскольку здесь нет возле наших границ по-настоящему сильной сухопутной группировки врага (Атлантический Союз тут – жалкий огрызок от НАТО там), зато весьма вероятно распространение социализма по далеким заморским странам. И если в той реальности первое послевоенное десятилетие ознаменовалось строительством великого «прибрежного» флота, по образу и подобию минувшей войны – то здесь ВМФ СССР уже создается «с дальним прицелом». Первым номером, конечно, идут атомные подлодки – проектирование которых здесь началось еще до Победы, после знакомства товарищей Базилевского, Перегудова, Доллежаля и Курчатова с нашим «Воронежем». Первая советская атомарина здесь вступила в строй в пятьдесят втором, сейчас же на Севмаше заложили уже лодку под номером А-16, в то время как «тринадцатая», уже спущенная, достраивалась у стенки, а «четырнадцатая» и «пятнадцатая» стояли на стапелях. Прочие дела – строительство и развитие береговой инфраструктуры, обучение экипажей, написание руководства по тактике атомарин – также продвигались точно по утвержденному графику. В КБ «Рубин» уже рождался проект следующей лодки, ракетной, а не «истребителя» – пока еще с крылатыми противокорабельными ракетами. В то время как у американцев один «Наутилус» с грехом пополам вступил в строй в октябре прошлого года, и сейчас чинится в Филадельфии, страдая от «детских болезней» – ну не знали штатовцы того, что было известно нам, а потому шли на ощупь. Например, как нам стало известно, со сталью для парогенераторов прокололись.

И с надводным флотом тоже все очень неплохо. Наши судостроители успешно освоили сварочно-секционный метод постройки (который в военные годы был козырной картой США, в меньшей степени Германии), хорошую помощь оказывают и немецкие товарищи (в этой реальности вся Германия, это ГДР, и ее промышленность в гораздо большей степени интегрирована с советской), до атомных секретов мы камрадов пока не допускаем, а в остальном полная кооперация – лодок серии XXI-бис только для нашего флота немцы успели построить больше, чем мы своих 613-го проекта (а ведь эти лодки и в Фольксмарине сегодня составляют главную ударную силу). Первые наши послевоенные эсминцы «проект 32» (близки к «30-бис» знакомой нам истории – но с универсальной артиллерией, обеспечивающей и ПВО) строились в Ленинграде и Николаеве, – но уже следующая серия «57» (по замыслу, объединяющая наши «проект 56» и «проект 61») создавались и на немецких верфях тоже. А на Адмиралтейском заводе уже заложены первые наши ракетные ударные, прототипом был «проект 58» – «эсминцы, ставшие крейсерами».

Проблем, конечно, хватало – в том числе и конкретно для меня. Например, «вторая ракетная битва» в пятьдесят втором. Первая была в сорок девятом, когда на расширенной совместной коллегии Минобороны принимали на вооружение комплекс С-75 (под тем же названием, что в нашей истории, и даже конструктивно близок и внешне похож – но на десять лет раньше). Многие заслуженные товарищи с большими звездами на погонах не видели преимуществ ракет перед артиллерией, так что баталия развернулась нешуточная, но Сталин, Кузнецов, Василевский, Рокоссовский (те, кто был посвящен в «Рассвет» и знали будущее) решительно были «за». И не надо обвинять товарищей маршалов и наркомов в ретроградстве – диванные эксперты разного «железа», как правило, не учитывают стоимость, а ведь это архиважнейший параметр, позволивший, например, при равных ресурсах, выставить на фронт против каждой «пантеры» по пять Т-34. А СССР даже вместе с соцлагерем и в этой версии истории все равно по ВВП и финансам пока еще уступает США. И нести большие затраты на перевооружение виделось риском – но в отличие от иных товарищей наркомов, мы, посвященные, знали будущий результат. Так что встали зенитные ракеты на стражу нашего неба – десятилетием раньше.

А в пятьдесят втором возник вопрос – чем вооружать корабли (упомянутые мной «проект 57»). Товарищи из оборонки предложили версию С-75 с минимальными переделками – но тут уже мне пришлось встать насмерть. С-75 была отличным оружием ПВО страны конца пятидесятых – но уже пятнадцатью годами позже она успела устареть: при американской бомбежке Ханоя в 1972 году (нашей истории) «в небо одновременно взлетали до сорока ракет», но потери ВВС США были минимальны, из-за массированного применения ими средств РЭБ. Также – жидкостный ракетный движок, даже с ампулизированной заправкой, идеален для стационарных позиций (например, шахт), но в мобильном варианте уже проявляются недостатки, ну а в морском, эти же минусы в квадрате. И боекомплект на корабле ограничен, причем пополнить его намного труднее, чем сухопутному дивизиону ПВО – так что «сорок ракет на одну цель» не лезет ни в какие ворота. Даже временной мерой – во-первых, как известно, у нас «нет ничего более постоянного, чем временное», а во-вторых, модернизация корабля (с заменой вооружения) это намного более дорогостоящее дело, чем наземной ПВО. Зато потребности флота будут все ж поменьше, чем ПВО страны и многомиллионной сухопутной армии – так что можем себе позволить и более дорогие ракеты.

Обсуждение было очень горячим. Настолько, что председательствующий на той коллегии «самый эффективный менеджер всех времен» Лаврентий Палыч Берия приказал запереть двери, и «никто отсюда не выйдет, пока к согласию не придем». В итоге приняли все же мой вариант – морской ЗРК С-75В, как шутили острословы из оборонки, с прежним имел общего одно название и некую внешнюю схожесть. Маршевый движок заменили на твердотопливный (стартовик и на С-75 таким был), капитально доработали систему управления и головку СН в плане лучшей помехоустойчивости, крылья-стабилизаторы стали раскладными, для компактного размещения в корабельном погребе. Сделали и еще одно новшество из иных времен – автоматическую электронную систему селекции и распределения целей, а попросту корабельный электронный «мозг», управляющий работой всех ракетных комплексов корабля (а по-сухопутному дивизиона ЗРК). Советская электроника в этом мире (опять же, не в последнюю очередь благодаря нам) гораздо более продвинута – не только транзисторы, уже самые примитивные микросхемы идут в серии, даже в свободной продаже с этого года есть электронные калькуляторы, для научных работников, инженеров, студентов (цена, правда, как студенческая стипендия). Ну и удалось пробить, что С-75В делается не только в корабельном, но и в береговом варианте, для обороны баз и объектов флота (а в перспективе и частей морской пехоты).

Но главное – это люди. Флоту, в отличие от сухопутных, и в мирное время гораздо чаще приходится быть «на передовой», в контакте с вероятным противником. Что сильно держит в тонусе, и вообще, очень влияет на психологию и мораль. Ну и флотские офицеры в целом образованнее армейцев. И, в отличие от РФ торжества капитализма, здесь они – элита. Только служи честно – а за Отечеством и лично товарищем Сталиным награда не пропадет. Через тридцать шесть лет, в здешнем 1991 году, сегодняшние лейтенанты могут дорасти до адмиральских погон – и хочется верить, что среди них не будет предателей. А еще больше хочу верить, что здесь не будет и «перестройки».

– Все как в старом Петербурге, – произносит Анна Андреевна, оглядывая зал, – блестящие гвардейские офицеры, нарядные дамы, музыка, шампанское. И надеюсь, что больше никаких внутренних потрясений в будущем.

– Товарищ Ахматова, – ответила ей моя Аня шутливо-официальным тоном, – вы помните тот наш разговор в Фонтанном доме, четыре… нет, уже почти пять лет назад? Много ли среди тех царских офицеров было «кухаркиных детей» – за редчайшими исключениями, вроде боцманского сына Макарова, в мирное время у них не было шансов подняться выше прапорщика по Адмиралтейству, ведь в Морской корпус, единственный в Российской империи готовивший офицеров флота, принимали исключительно дворян. Ну а сегодня – те, кто собрались в этом зале, это наша элита «по праву меча», как говорили в совсем древнюю старину. Что тогда было доступно одной лишь «голубой крови» – теперь открыто любому советскому человеку, будь у него талант и верность. «Иди к нам, ты нам подходишь» – и я надеюсь, перерождения «людей дела» в закосневшую наследственную аристократию у нас не будет.

– Так ли? – прищурилась Ахматова. – У вас, я знаю, есть дети, так неужели их шанс войти в элиту такой же, как у выросших в колхозе?

– Именно так, – искренне ответила Аня, – конечно, я позабочусь, чтобы для них были открыты все пути, соответствующие таланту и желанию. Но пройти по этим дорогам они должны сами – доказать всем, и себе прежде всего, что они достойны сами по себе, а не по фамилии. Не хочу, чтобы мои дети и внуки выросли ничтожествами – которых нужно везде за руку тянуть.

Верно – старшенький наш, Владислав, хотя одиннадцатый год ему, мечтает военным моряком стать, причем подводником. А согласно закону от сорок шестого года, в военное училище не служившую гражданскую молодежь не берут. Так что сначала или в Нахимовское, или на флот матросом – правда, на весь четырехлетний срок не обязательно, по истечении двух лет, если ты отличник боевой и политической, можешь рапорт подать, и во Фрунзе (надводники) или Ленком (подплав). Там еще четыре года, лейтенантские погоны – и служба не в штабе, а в Заполярье или на Камчатке, где у нас атомные лодки базируются. И лишь дослужившись до каплея, имеешь право на экзамен в Военно-морскую академию, там еще два года, обычно чин кап-три при выпуске, стажировка старпомом (если прежде не довелось) и наконец, командирство. Годам к сорока, если все хорошо, подрастешь до каперанга, тут уже доступна должность командира дивизиона лодок или флагманского специалиста. Еще от пяти до десяти лет службы без нареканий – и контр-адмиральские погоны. Это сроки мирного времени – если не дай бог, война, и жив останешься, и хорошо себя покажешь, будет быстрее. Как на ТОФ после войны сорок пятого года всем отличившимся не скупились на награды и звания, и командиры «белых акул» получали погоны кап-два в двадцать шесть, двадцать восемь лет. За службу в плавсоставе, не на берегу – а подводникам недаром в походе срок выслуги день за два считают. Поскольку и тяготы, и риск погибнуть у них выше в разы.

Анна Андреевна лишь пожала плечами – непонятно, одобряет или нет. Затем, обратив царственный взор на Валю Кунцевича, спросила:

– А вы, я слышала, только что от африканских берегов вернулись, с пиратами повоевать успели? Разве это тоже в компетенции Службы Партийной Безопасности (она же «инквизиция» в разговоре)? И вообще, в прошлую нашу встречу вы сожалели, что «невыездной». Так может, просветите?

Интересно, кто Ахматовой проболтался – прекрасная римлянка или даже моя благоверная? Поделившись тем, что даже англичанам известно – но, поскольку признать факт высадки советской морской пехоты и расправы с формально британскими подданными на номинально принадлежащей Англии территории, выйдет совершенно неприемлемо по политическим причинам, равно как и свою тайную поддержку пиратов, нападающих на советские суда, – то официальный Лондон предпочитает делать вид, «ничего не вижу, ничего не слышу», ну а СССР – что «наших там нет». Только не знает Анна Андреевна, что наш Валя числится не просто в СПБ, а в ее «силовой структуре» (аналог «Вымпела» иных времен), где командировки в горячие точки поощряются для повышения квалификации. Ну а Валя (сам без дамы, и еще взбодренный коньячком) с охотой перья распушил, как гусарский поручик Ржевский:

– Так не было нас там, дорогая Анна Андреевна, а если кто и видел чего, так это призраки, привидения, ну а «настамнет», и это кто угодно здесь подтвердит. Мимо плывем, никого не трогая, нам навстречу пиратская флотилия – и так с чего-то все пугаются, что сами в воду прыгают и до берега вплавь, миль сто. Нам рыбки на камбуз хочется, мы троса за борт бросаем, за них пираты хватаются, а на них акулы клюют, как на червячка. Сходим мы после на берег, с самыми мирными намерениями – в полном боевом порядке, при поддержке артиллерии с эсминца «Вдохновленный», ну а пираты отчего-то начинают бегать, орать и в нас стрелять из чего попало, дикари-с, что с них взять, никакого уважения к советской морской пехоте. Ну, мы их и поучили хорошим манерам – так, что на том берегу теперь не живет никто.

– А как же Миклухо-Маклай? – спросила Ахматова. – С его верой в «благородных дикарей, не испорченных цивилизацией». Или там выдумка все, и фильм тоже?

– Ну отчего же? – усмехнулся Валька. – Исторический факт, что те дикари мирно себя вели и товарища Маклая очень уважали. Ну а что друг друга кушали, доподлинно известно – так это их внутренние дела. А эти сами нападают, чтобы убивать и грабить, и на тех, кто им ничего плохого не сделал. И как с такими по-хорошему?

– Совершенно верно, – подтвердил Ефремов, – и замечу, дорогая Анна Андреевна, что и у Миклухо-Маклая тоже был опыт столкновения с пиратами. Когда на то племя туземцев, рядом с которым он жил, в его отсутствие напали папуасы другого племени под предводительством местного пирата, устроили резню, убив женщин и детей. Вернувшись и узнав об этом, Миклухо-Маклай пришел в ярость и отправился на поиски главаря нападавших – и позже, застигнув его на своем берегу, сам арестовал негодяя и отвез на суд местных колониальных властей.

– Ну а мы на суд отвезти не могли, поскольку берег не наш, а британский, – заявил Валька. – Вот и пришлось на месте самим сразу и за суд, и за исполнителей высшей меры социальной защиты выступить. Кстати, про повстанцев-авеколистов тоже слухи ходят про их каннибализм – тут врать не буду, я не видал, но ведь не бывает дыма без огня! Мне лично хватило на этих «бедных дикарей» вблизи посмотреть, чтобы осознать правоту Карла Маркса о «неисторических нациях».

– Вообще-то, бородатый классик к ним и нас причислял, – заметил Юра Смоленцев, – славян вообще и русских в частности. А «историческими» считал исключительно немцев, французов, англичан.

– Ага, вот изобрети завтра «машину времени», как у Уэллса, хотел бы я кого-то за бороду, да поспрашивать, ты кого, сволочь, считал «неисторическими», – ухмыльнулся Валя, – но это частности. Подобно тому, как сейчас в ГДР, «дурак ефрейтор, что не ту нацию назвал унтерменшами». А само понятие унтерменш там никуда не делось, лишь на другую расу перешло. Анна Петровна (взгляд на мою благоверную), ну вы рассказывали, как в Берлине решили по улице пройтись, вам навстречу какой-то то ли турок, то ли араб – и тут же полицаи, «фрау, он к вам приставал, вам угрожал?», скрутили бедного и в участок потащили. Строго по закону – поскольку гастарбайтеру в «приличном» районе дозволено быть лишь по делу и в установленное время – а так, у этих турок в Германии прав не больше, чем у негра в ЮАС или в штате Алабама. Возвращаясь же к пиратам, скажу – мразота это полнейшая, человеческие отходы. В настоящих рыбацких деревнях, видел я и в Норвегии, и в Корее, запах рыбы ничем не выведешь, и сети у каждого дома сохнут – а у этих и рыбой не пахнет, и сетей почти нет, при том, что и скота минимум, и земля не пахотная – ну значит, пиратством живут, невиноватых нету! «Бог пришел к белым, они его убили – значит, убьем всех белых», очень гуманно звучит? И по мне, с пиратами, бандитами, людоедами – надо обращаться, как с бешеными животными, ну а убивать их – это гуманизм, по отношению к их будущими жертвам! Ну не толстовцы мы, Иван Антонович (это Ефремову), до вашего всеобщего коммунизма сейчас нам тоже, как до Луны. Что там через три тысячи лет будет, не знаю – пока что мы в двадцатом веке живем. За всемирный коммунизм воюем, ну а сколько крови по пути прольется – так ведь писал Маркс, что пролетарская революция есть самая насильственная, кровавая, авторитарная вещь. И про победу этого самого справедливого строя, вот я лично притчу вспоминаю, уж не помню слышал от кого. Чтобы когда придет мне час и попросит меня бог, ангел, или святой отец простить напоследок всех своих врагов – я бы сказал, а нет у меня врагов, ни единого. Спросят меня, как же так, разве ты святой, ведь только у них нет на земле врагов? А я отвечу – нет, я не святой, но не осталось у меня на земле ни единого врага, поскольку я всех их убил.

– Главное при этом – не увлечься истреблением врагов настолько, что это станет самоцелью, а не средством защиты, – Ефремов внимательно посмотрел на Валю. – И не относиться к убийствам противников – как к единственному и наилучшему средству решения всех проблем. Немало людей в истории на этом погорели: стремились к высшей справедливости и всеобщему благу в том или ином роде – ради чего надо было бороться с врагами этой цели, а в итоге сами превращались в тиранов и убийц. И если на то пошло, так я про дикие племена скажу – их войны, это способ решения демографической проблемы. Сосчитано, что одного человека-охотника и собирателя прокормить могут четыре квадратных километра тропического леса, – а если территория ограничена, куда лишних людей деть? В племенах индейцев Амазонии, если ты хочешь ребенка завести, то должен принести голову человека из соседнего племени. Или ему твоя достанется, уж как повезет.