Текст книги "Утечка мозгов"

– Ты попал в точку. Приветствую тебя на борту «Катрин-2», мой мальчик. Не доводилось еще стоять на капитанском мостике?

– Честно говоря, нет.

– Лови момент. Тем более что тебе вскоре придется немало заплатить мне за эту экскурсию…

Кэп Хантер отвернулся и громко, с легкой иронией в голосе произнес:

– Отдать концы! Отчаливаем.

Пол на мгновение ушел из-под ног, и все стоящие на мостике невольно вскинули руки, стараясь удержать равновесие.

– Эй, в машинном, черт возьми! Держи гравитацию! – прорычал Хантер.

– Простите, кэп, – пробормотал кто-то невидимый. – Перегружал комп. Теперь все в норме…

Небо над головой вдруг пошло кувырком, и Никите чуть не стало дурно. Однако пол под ногами не думал больше чудить, ноги держали плотно, как влитые. Откуда-то сбоку, прямо на голову, вывалилась гигантская махина Отеля. Она нависла над «Катрин-2», будто готовясь раздавить ее в лепешку. Но вдруг стала быстро уменьшаться в размерах и через пару секунд вообще схлопнулась в черное ничто.

Никита понял: это набирал скорость корабль.

– Доктор, – сказал кэп в пространство, – вы мне нужны.

– Я уже здесь, – раздалось со спины, и в рубку проследовал худой, костистый и совершенно лысый человек в мятом синем халате, похожем на операционный. В руках у него был никелированный ящичек. Такие раньше использовали под хранение медицинских инструментов и такой присутствует почти в каждом фильме Тарковского. Странно, что именно последнее обстоятельство вспомнилось сейчас Никите.

– Как идет прием, Доктор? – спросил кэп. – Достаточно ли вам пациентов?

– Да так себе идет, – вздохнул Доктор. – Пациентов, конечно, много. Но качество душ… На одну дозу экстракта уходит штук по пятьдесят, не меньше. Даже не знаю, чем это объяснить…

С этими словами Доктор положил на невидимый стол свой ящичек и извлек из него маленький прозрачный куб. Никита напрягся: это было что-то ему уже знакомое…

– Ничего, Док! – заверил того кэп Хантер. – Скоро мы окажемся наконец в мире, где души не в пример сочнее…

– Было бы забавно попробовать такой материал, – несколько застенчиво ответил Доктор и ловко прилепил кубик к виску кэпа. После чего схватил свой ящик и быстро отступил назад.

Кэп Хантер на секунду замер. Потом его вдруг передернуло и он осел на одно колено. Его била мелкая дрожь. Он схватился за голову, покачался из стороны в сторону… И резко встал.

– Все в норме, Док, – сказал кэп. – Благодарю за качество работы…

– Стараемся, – дрогнувшим голосом ответил Доктор.

Но кэп Хантер его уже не слышал. Он развернулся спиной к присутствующим на мостике и, надо полагать, лицом – к носу корабля. И как-то вытянувшись, замер.

Смотреть на застывшую фигуру пирата было не очень интересно, и Никита снова обратил свой взор на Лизу. Та стояла теперь чуть позади кэпа и, казалось, любовалась звездами.

Что же все-таки связывало ее с этим миром? Что общего у школьницы с этим странным «морским (или звездным?) волком»?

Видимо, не так все просто было в этих ныряниях в человеческие вселенные. Видимо, Челноки были созданы не только для того, чтобы таскать из глубин человеческого сознания чужие мысли и идеи. Никиту посетило вдруг ощущение предчувствия чего-то значительного и страшного, отчего тревожно заныло под ложечкой.

Все было странно и нелепо. Нелепо и странно. Дикая эклектика – разбитые парусники и звездолеты, кремневые пистолеты и звездные войны… И эти непонятные навязчивые сны…

Никита осторожно оглянулся. За его спиной с выражением терпеливой покорности стояли два бугая вполне уголовного вида. Чуть в стороне возился с висящим в воздухе полупрозрачным экраном Доктор. Вот еще одна странная фигура. Никита так и не понял до сих пор, чем тот занимается и почему его все так боятся. Но разговор о душах вызывал немедленные и довольно неприятные ассоциации.

Еще Никита с тоской подумал о том, что, будь на его стороне привычная сила ныряльщика, скрутил бы он всю эту хилую охрану, захватил бы звездолет и направил бы тот к планете появления. Не сам, конечно, а подчинив себе волю того же кэпа… Только, похоже, пиратам прекрасно известно о способностях ныряльщиков, и эти способности они умеют легко и спокойно подавлять. Какой отсюда напрашивается вывод? Разве что такой, что ныряльщики здесь – обычное дело… Странно… Может, и Копатель его тогда вовсе не Копатель, а один из многих и многих… Хотя нет, у Копателя все же была здесь вполне определенная цель – «сублиматор фантазии». Какое все-таки неуклюжее название. Кстати, контроллер так и не подал ему до сих пор никаких сигналов о местонахождении бокса с искомой информацией. О чем это говорит? А черт его знает, о чем…

– Внимание, – сказал вдруг кэп. – Десять секунд до объективации, посты, готовность!

– Готовы! – нестройным хором отозвались из недр корабля несколько глухих голосов.

Небо снова завертелось и, внезапно остановившись, закачалось, успокаиваясь, будто корабль был подвешен на веревочке. Прошло некоторое время, и Никита увидел, как в черном небе стал надуваться огромный невидимый пузырь. Он и впрямь не был бы виден, если б не звезды, которые, казалось, принялись расползаться и стекать по его несуществующей поверхности. Никита не успел еще прикинуть в голове физическую природу происходящих процессов, как в нескольких местах пузырь надорвался и в сторону «Катрин-2» поползли заметные только на фоне звезд тени…

– Ложные цели, – доложил хриплый напряженный голос.

– Да, – отозвался кэп и возложил ладони разведенных в стороны рук на какие-то незаметные, но, видимо, твердые поверхности.

Небо завертелось снова.

И теперь мелькание звезд слилось для Никиты в одну сплошную сероватую массу. Несколько раз что-то ярко вспыхнуло, словно беззвучная молния. Не в силах выдержать этого мельтешения, он отвел взгляд. Что-то происходило. Но суть производимых «Катрин-2» маневров была совершенно непонятной для Никиты. Он бросил взгляд на пиратов из своего сопровождения. Судя по их бледному виду и выпученным глазам, сейчас следовало начинать волноваться. Лиза, нахмурившись, смотрела в пол, нервно сложив на груди руки в длинных сетчатых перчатках. Только Док был увлечен своей непонятной работой с голографическим экраном и не обращал внимания на происходящее вокруг.

И тут все закончилось.

Кэп Хантер устало повернулся к присутствующим и произнес:

– Господа, наши незваные гости получили по заслугам. Четыре корабля уничтожены, один ждет ответного визита. Не очень гуманно, но что делать? Все мы преследуем собственные интересы. Я думаю, главная цель этого боя послужит оправданием множеству жизней, принесенных в жертву нашей великой мечте…

Пираты невнятно хмыкнули в ответ. Казалось, и они не совсем понимают, о чем говорит их босс. А Никите почудилось вдруг, что говорил сейчас совсем другой человек, вовсе не знакомый уже главарь пиратской шайки. Говорил с каким-то совершенно неуместным пафосом, будто оправдываясь перед самим собой за совершенные злодеяния. Вот еще один вопрос в длинный список неразрешенных загадок…

– Так, – будто опомнившись, резко заговорил кэп, – абордажную команду к шлюзам. Пойдем проверим, как себя чувствуют блюстители порядка после взбучки. Если, конечно, есть еще кому что чувствовать…

Пираты за спиной Никиты заржали. Они не в пример оживились. Видимо, начиналось что-то более близкое и понятное для их бандитских мозгов.

Кэп Хантер прошел мимо Никиты, глядя сквозь него, будто того и не было здесь вовсе. Никиту, не церемонясь, развернули и погнали следом, нетерпеливо подталкивая в спину.

Довольно быстро они оказались в широком помещении со стенами стального цвета и низким потолком. У дальней стены толпились вооруженные до зубов люди. Они дружно приветствовали кэпа, вскидывая оружие и лязгая затворами.

Теперь эти оборванцы, как показалось вначале Никите, вполне дополнили собственные образы оружием и дикими выражениями лиц – таких жутких взглядов Никита в своей жизни еще не видел. Даже в схватках со свирепыми сейверами в чужих мирах. Эти люди готовились заняться своей работой, работой любимой, той, что они умели делать, пожалуй, лучше, чем кто-либо в пределах этого мира.

Убивать.

Кэп Хантер щелкнул пальцами в потертых кожаных перчатках. Ему в руку немедленно один за другим полетели четыре больших, закопченных, довольно старинного вида пистолета и длинные тонкие ножны, обмотанные ремнями. Пистолеты, в дополнение к тому, что торчал из висевшей на бедре кобуры, кэп пристроил за широким поясом – на животе и крест-накрест на спине.

После чего со звоном вытащил из ножен самую натуральную шпагу. Ножны он небрежно отбросил в сторону.

– Шлюз! – крикнул он.

Дальняя стена дрогнула и с низким гулом поползла вверх, обнажая беззащитное звездное небо.

– Вперед! – прорычал кэп. – Правый борт – первым, левый прикрывает следом! Остальные – за мной!

Пираты шумно и азартно бросились в пространство, оказавшись, конечно, на твердой и по-прежнему незримой поверхности. За ними под конвоем последовал и Никита.

– Держи! – В руки Никиты сунули странный многоствольный автомат. – Первый абордаж? Это событие! Поздравляем!

Пираты захохотали. Ничего не понимая, Никита вертел в руках это необычное орудие убийства. Что бы это значило? Ему настолько доверяют? Или не воспринимают всерьез?

– А… Как из него стрелять? – спросил Никита, пытаясь дернуть за какое-то подобие затвора.

– Да он не работает, – охотно ответил один из пиратов. – Ты, главное, сделай устрашающий вид и гляди в оба. А уж мы тебя в обиду не дадим, поверь на слово!

Пираты заржали снова. А Никита смотрел уже с изумлением на странное сооружение, возникшее неподалеку из мрака в лучах света, бившего откуда-то из-за спины. Присмотревшись, он понял, что это был когда-то могучий космический корабль. Очевидно, один из этих самых сил Безопасности.

Но во что он был превращен беззвучным огнем «Катрин-2»!

Больше всего корабль походил теперь на разорванную в клочья губку. Несколько раз прямо над головой проплыли огромные обломки с обрывками каких-то технических надписей и эмблем. Было совершенно непонятно, что же собрались брать на абордаж пираты. Неужели кто-то из экипажа мог уцелеть при таких разрушениях?

К удивлению Никиты, пираты не искали никаких входов и выходов. Они просто бросились на поверхность корабля и расползлись по его поверхности небольшими группками, словно муравьи по муравейнику. Никита никак не мог привыкнуть к тому, как легко обходились здесь, в открытом космосе, без всяких скафандров. Впрочем, как оказалось, последнее имело свои исключения.

Сначала поверхность корабля, а следом и многочисленные трещины в обшивке озарились множественными яркими вспышками и быстро растворяющимися клубами дыма и пламени. Когда Никита с пиратами сопровождения оказался перед огромным проломом в броне, над головой, медленно кувыркаясь, проплыло тело в скафандре непривычной конструкции с огромной дырой в груди, через которую были видны звезды…

– Это патрульный класса «Питон», – сказал один из пиратов. – Можно было не всаживать в него столько энергии…

– Ты еще кэпа поучи, – отозвался второй. – Давай двигай вперед. Времени мало. Ищем рубку.

– Я уже понял, куда идти, – сказал первый, быстро осмотревшись прищуренными глазами. – Билл, прикрой спину.

Они двинулись по узкому коридору, прошли через какой-то ангар с маленькими яйцевидными летательными аппаратами. Что это именно летательные аппараты, почему-то сомнения не вызывало. Недавно здесь, видимо, было жарко: всюду лежали неподвижные тела в одинаковой серой форме.

Прикрывать пиратам друг друга было уже не от кого.

Никита смотрел на эти тела расширившимися глазами, и романтический образ кэпа поплыл в его сознании отвратительными грязными разводами. В своем небольшом возрасте Никита уже повидал смерть. Но никогда смерть не представала в такой жуткой конвейерной сущности…

Наконец они оказались перед массивной обгоревшей дверью, покрытой незнакомыми символами. Один из пиратов повозился с небольшим, мигающим зеленым светом, пультом, и дверь распалась на множество лепестков, неожиданно легко юркнувших куда-то в стену.

– Теперь слушай, – сказал второй, подталкивая Никиту ко входу. – Зайдешь в рубку, подойдешь к экрану и вынешь из гнезда журнал. Это такой красный цилиндр, его ни с чем не спутаешь.

– А почему я? – недоверчиво поинтересовался Никита.

– Кэп приказал, – ответил пират и махнул стволом. – Ну, быстрее!

Никита осторожно, опасаясь подвоха, вошел внутрь.

Эта рубка была куда менее экстравагантной, чем на «Катрин-2» с ее звездно-кабриолетным дизайном, или даже на первой «Катрин», с ее скрипучей палубой. Вполне отвечающий человеческому представлению полукруглый пульт перед изогнутым рядом из десятка легких кресел со свисающими ремнями, экран с мерцающей надписью на незнакомом языке, мятой фотографией чьих-то детей, прицепленной на краю одного из тонких полупрозрачных мониторов…

А вот и красный цилиндр. Никита постоял пару секунд в нерешительности, после чего резко схватил его и мигом бросился к выходу. Едва он выскочил за пределы рубки, как один из пиратов поднял свое громоздкое оружие и бабахнул куда-то в глубину. Из рубки послышался грохот, треск, по полу пополз едкий дым.

– Вот и все, – сказал стрелявший. – Давай сюда журнал. Уходим…

Они вновь шли сквозь холодное мертвое пространство, а где-то впереди уныло брели немногочисленные пленные. Видимо, странная деятельность Доктора требовала уж очень много человеческих вливаний, что шансов не давали никому…

…Они снова были в рубке «Катрин-2». Кэп Хантер, усталый, но довольный, с покрытым копотью лицом, вертел в руках красный цилиндрик журнала. Подкинув его в руке, он усмехнулся и небрежно бросил на пол. Цилиндрик задрожал и исчез, будто провалившись сквозь твердую поверхность звездного неба.

– Вы что, выбросили его? – удивился Никита. Он бы, пожалуй, даже обиделся – столько страху он натерпелся из-за этого дурацкого журнала! Но не в его положении обижаться…

– Да, выбросил, – ответил кэп. – Я всегда вбрасываю то, что мне не нужно. Или того, кто мне не нужен…

– Но зачем же меня посылали туда, в рубку? – недоуменно спросил Никита.

– О, именно для того, чтобы ты задал мне этот вопрос, а я тебе на него ответил, – улыбнулся кэп. – Видишь ли, на всех боевых и патрульных кораблях в рубке установлены устройства для запоминания движущихся картинок…

– Камеры, что ли?

– Ах да, ты же знаешь, что это такое. Никак не привыкну. Ну, да. Эти камеры необычайно устойчивы к разрушениям. И когда обломки этого «патруля» найдут – а я сделал все так, чтобы его нашли, – коллеги убитых членов экипажа удостоверятся, что в рубку захваченного корабля вошел именно ты. Это означает, что ты – глава абордажной команды. То есть ты – это я.

– Но зачем? Вы скрываете свое лицо?

– Ну, у нас это не принято. Мое лицо прекрасно известно властям. И если я попаду в их руки, чего исключать все же нельзя, то до суда скорее всего не доживу. Это у них тоже принято. Только в данном случае мне интересно, чтобы такое же отношение было и к тебе. Это означает, что ты не сможешь появиться ни в одном из более или менее цивильных миров. Думающие машины… Компьютеры то есть раскроют, кто ты есть на самом деле в течение секунды. Как бы ты ни маскировался.

– Но ради чего все это? Столько хлопот… Право, кэп, не стоило…

– Чтобы раз и навсегда отбить у тебя желание к побегу в пределах этого мира. А то, что из этого сектора пространства ты не можешь вернуться в свой верхний мир, ты уже, наверное, понял…

– Так вы все-таки знаете, откуда я…

– О, я знаю куда больше, чем ты можешь себе представить, поверь мне…

Кэп тихо засмеялся, будто представив себе, насколько много он знает, и какой он, Никита, неосведомленный в этих вопросах. Никите ничего не оставалось, кроме как недоуменно пожать плечами:

– Не понятно, к чему столько суеты вокруг моей персоны…

– Ха-ха, твоя персона и вправду никому не интересна, – усмехнувшись, заверил кэп Хантер. – Просто ты нужен моей собственной персоне. Лично я бы на твоем месте очень обрадовался данному обстоятельству. Не будь ты мне нужен, тобой занимался бы исключительно Доктор. Причем длились бы эти занятия весьма недолго…

– Вы все очень доступно объясняете, – сказал Никита.

– Да, я умею убеждать людей, – кивнул кэп Хантер.

Пока продолжался этот разговор, над головой успела возникнуть громада Отеля. Раздались позывные, вроде тех, что звучат в аэропортах, и приятный женский голос проинформировал:

– Стыковка произведена.

Кэп, видимо, не счел необходимым продолжать разговор. Вместе с Лизой они проследовали мимо Никиты в сторону выхода из корабля. Никите показалось, что, проходя мимо, Лиза мельком взглянула на него. Скорее всего именно так – показалось…

В рубке, словно в закрывающемся на ночь планетарии, погасло звездное небо, осталась только тьма и ослепительно яркий прямоугольник выхода. Куда и вытолкнули Никиту заботливые охранники.

Стас чувствовал себя так, будто на голову ему упала бетонная плита, свалила с ног и придавила своим неподъемным весом. Причина этому была вполне весомая.

Его уволили из Конторы.

А точнее, даже не уволили, а просто временно отстранили от дел. Так, во всяком случае, заявил тот невзрачный человек из контрразведки. Но это отстранение было равнозначно увольнению. Слишком важным и секретным было то дело, которым он занимался. Теперь за ним наверняка круглосуточно следят. И нельзя исключать варианта, что, когда этим хмурым ребятам с гипертрофированной манией преследования надоест возиться с его персоной, его попросту уберут. Засунут под колеса поезда метро или просто выкинут из окна.

Он недоумевал – что же стало причиной? Неужели просто нарушение запрета на внеслужебное общение и этот ночной визит к Батхеду? Или им что-то известно про Алекса? А может, Алекс – это вообще их человек? Провокатор?

Нет, ну это уже слишком! Так можно до чего угодно расфантазироваться…

Впрочем, с Алексом тоже вряд ли удастся поговорить в ближайшем времени. Утром его гость прямо в коридоре наткнулся на вернувшегося от Батхеда Стаса, суетливо поблагодарил за беседу и ночлег, попрощался и убежал. Он обещал, конечно, вернуться. Как тот Карлсон из мультфильма. Но теперь веры в это было мало.

Мысли в голове путались. Трудно было отделить реальность от содержания странных горячечных бесед последних суток. Что в них правда, что выдумка? Куда бежать, за что хвататься?..

Стас ехал в шумном вагоне метро и машинально выискивал в толпе возможных соглядатаев. Кандидатур, признаться, было хоть отбавляй. Полно все-таки забавных типов в столичном метро.

Вот, к примеру, этот дед. Стас очень даже представлял себе, что в молодости тот хладнокровно, с чувством честно исполняемого долга расстреливал из именного «ТТ» «врагов народа». А может, напротив, дед как раз и пострадал от репрессий, и оттого у него такое хмурое выражение лица. Или взять этого гражданина средних лет с пухлым портфельчиком, что делает вид, будто спит, надвинув на нос потертую «жириновку». Стас терпеть не мог людей, носящих такие нелепые головные уборы. У него они немедленно ассоциировались с немецкими бюргерами времен «пивного путча». Хотя он вполне мог быть и тонким интеллигентом с широким кругозором и человеколюбивыми взглядами. А стукачом как раз могла оказаться эта милая улыбающаяся пожилая женщина.

В общем, маразм определенно приближался к апогею, и от подобных мыслей следовало избавляться.

Но избавиться от опасного безумия не удавалось. Тем более что, уже поднимаясь на эскалаторе, Стас действительно заметил человека, который настойчиво шел по его следам в некотором отдалении. Вид этого человека внушал одновременно беспокойство и недоумение. Вначале Стас не мог понять почему. Но вскоре осознал: нелепее «топтуна» придумать было сложно. Потому что одет тот был в длинный и грязный черный плащ с поднятым воротником, шляпу времен американской Великой депрессии и темные очки. Вдобавок преследователь постоянно озирался и окидывал взглядом окружающее пространство через полуспущенные очки – видимо, они порядком мешали ему ориентироваться в пространстве.

«Что за клоун?» – подумал Стас и попытался оторваться от предполагаемого преследователя.

Но человек следовал за ним, как приклеенный. И наконец, на троллейбусной остановке Стас решил прекратить эту нервотрепку и расставить точки над «i». Он внезапно повернулся и с ходу направился на встречу с преследователем. Тот и не подумал каким-либо образом от этой встречи уклоняться. Более того, прибавил шагу, и через пару секунд они налетели друг на друга, неловко повалившись на асфальт, как в какой-нибудь чаплинской комедии.

– Что происходит?! – зашипел Стас, схватив человека за рукав. – Что вам от меня нужно?!

Тот в ответ виновато заулыбался и чересчур наигранно запричитал:

– Ой, простите, я такой неуклюжий! Извините! Я не специально, честное слово. Давайте я вас отряхну!

Стас медленно свирепел. Он готов был врезать этому клоуну прямо по его идиотской физиономии. Пусть уж «органы» потом открыто заявляют ему свои претензии. А так – никаких нервов не напасешься!

Но «клоун» вдруг прекратил бессвязное бормотание и тихо спросил:

– Вы – Стас?

– А то вы не знаете, – зло ответил Стас.

Но незнакомец его не слушал. Он быстро вскочил на ноги и схватил Стаса за руку, будто собираясь помочь тому подняться. Стас хотел было вырваться из этих неприятных цепких лап, но почувствовал в своей руке какой-то предмет. Скорее всего плотно сложенную бумажку…

– Это от Алекса, – пробормотал «шпион».

Он быстро отряхнулся, старомодно приподнял шляпу и торопливо удалился. Чувствуя себя полнейшим дураком, Стас незаметно сунул бумажку в карман и продолжил свой путь.

Все происшедшее как нельзя более гармонично укладывалось в общую картину происходящего идиотизма. Поэтому Стас решил больше ничему не удивляться, а продолжать жить в данном ему свыше бредовом мире, как преспокойно живут в окружении собственных фантазий шизофреники.

Придя домой, Стас не стал сразу читать записку. Он направился в зал, где в течение сорока минут восстанавливал душевное равновесие путем выполнения расслабляющих упражнений йоги. Йога выручала его уже давно, с тех пор как ему все чаще стали попадаться неразрешимые проблемы и невыполнимые задания. Нельзя сказать, что он был уж чересчур увлеченным последователем древнего комплекса, но занятия все-таки приносили свои плоды: он до сих пор не сошел с ума.

Когда Стас почувствовал восстановление некоторого равновесия в измученном сознании, он направился в ванную и смыл с себя остатки накопившейся паранойи. После чего включил телевизор и с легкой иронией посмотрел очередной новостной выпуск. Все-таки многие события, происходящие в одном-единственном мире на одной-единственной планете заурядной звездной системы, могли с некоторых пор казаться несколько надуманными.

После просмотра новостей, не выключая телевизора, Стас отправился на кухню и, насвистывая что-то невразумительное, сварил себе кофе и закурил. И только после этого он медленно и спокойно, будто какой-нибудь детектив на середине сюжета, развернул бумажку и углубился в чтение.

Впрочем, особо углубляться было некуда. Содержание записки в основном сводилось к некоему не очень длинному списку имен, написанному в столбик. Слева от этого столбика была длинная вертикальная стрелка. И указывала она вниз.

Верхнее имя было обведено в жирный овал. Такой же овал был в самом низу. Только имени там не было. Там красовались три восклицательных знака. Нарисованных с такой силой, что в точку последнего через прорванную дырку, очевидно, провалилась ручка…

Стас не раздумывал слишком долго. Он все понял сразу.

Ему указывали путь.

Никита пребывал в недоумении. После короткого, но мрачно эффективного рейда «Катрин-2» его предоставили самому себе. Пираты высадили его из джипа прямо посреди парка развлечений. Его первый щуплый конвоир защелкнул на запястье Никиты легкий пластиковый браслет и пояснил:

– Это связь и маяк. Мы знаем, где ты находишься. По вызову кэпа ты должен немедленно явиться, куда будет велено. Жить будешь во-он в той гостинице, видишь? Выбирай любой номер и селись. Еду найдешь там же – рядом супермаркет. А сейчас иди. Гуляй, пока живой…

И пираты умчались на своем джипе, одарив Никиту напоследок равнодушными взглядами.

От этой иллюзии свободы Никита почувствовал себя еще более неуютно, чем под дулом пиратской митральезы. Взялся свободной рукой за браслет на запястье. Тот был невесом и почти не мешал. Но, видимо, был достаточно крепок, чтобы не предпринимать наивных попыток снять его самостоятельно.

Хотя и без всякого браслета было ясно: имеющий на него какие-то виды кэп Хантер вовсе не боится побега своего пленника. Для подобного спокойствия, очевидно, имелись все основания.

«Но это мы еще посмотрим, – бодро подумал Никита, – ныряльщика так просто не возьмешь…»

Ничуть не веря собственному наигранному оптимизму, Никита тем не менее решил, что унывать нет никакого практического смысла. Он относительно свободен, и свободу эту надо использовать по максимуму. Во-первых, необходимо подкрепить ослабленные стрессами силы. Ведь он так и не ел с тех пор, как поужинал с Лизой в кафе на межзвездной станции той, первой планеты…

Едва Никита вспомнил про Лизу, как настроение его испортилось. В голову лезли неприятные картинки поцелуев его «супруги» с этим мрачным негодяем, а особенно удручало то явное удовольствие и готовность, которые откровенно демонстрировала Лиза.

В случае тяжкого уныния, грозящего эффективной работе, следовало разозлиться. Так их учили на тренингах. Это не составило особого труда – стоило только вспомнить о контролирующем браслете на руке и той «подставе», что осуществил против него коварный пират. Совершенно злой и готовый мстить и сражаться за собственную свободу, Никита ворвался в супермаркет.

Видимо, обыкновение захаживать сюда возникло у пиратов достаточно давно, так как полки выглядели довольно пустыми. Никита так и не нашел консервов и быстрозавариваемой лапши, на что очень надеялся. Наверное, их успели уже сгрести захватчики. Зато Никита обнаружил, что здесь осталось достаточно много всякого рода круп и макарон. Выбрав пару пачек симпатичного вида «завитушек» и обнаружив полку с кетчупами, Никита направился в хозяйственный отдел.

Здесь он быстро нашел кастрюлю, взял набор пластмассовых тарелок, вилок и ложек. С радостным возгласом он отыскал на нижней полке спиртовку с набором горючих таблеток. Уже направляясь в сторону выхода, он наткнулся на не вполне уместный на этом космическом объекте стенд с туристско-охотничьим инвентарем. Глаза его загорелись: он увидел шикарный выбор охотничьих ножей самого зверского вида. Один, широкий и страшный, с зазубринами и массивной ухватистой рукояткой, он немедленно засунул за пояс прямо в ножнах. Подумав, другой нож, поменьше, он примотал найденным тут же скотчем к ноге. Усмехнулся, подумав, насколько приятно будет отрывать этот скотч от волосатой ноги и посочувствовал женщинам с их арсеналом для депиляции.

Еще он взял моток хозяйственной веревки и складной топор. Чувствуя себя одновременно более защищенным и еще куда более глупым, он направился к выходу. У кассы следовало взять пару пакетов для «купленного». И это стоило некоторых усилий, так как за кассовым аппаратом, глядя на него пустыми глазницами, сидела высохшая мумия с пулевым отверстием в черепе.

– Извините, – пробормотал Никита, когда тянулся перед несчастным кассиром за пакетом. Кресло кассира скрипнуло и повернулось. И Никита покинул магазин под устремленным на него мертвым взглядом, с легкой дрожью ощущая себя настоящим мародером.

Найдя подходящий номер в гостинице, Никита разжег спиртовку и немедленно наварил себе макарон. Благо, вода в кранах, как ни странно, место имела. Он ел, а мысли уже крутились вокруг горячечных задумок о побеге и уходе в «подполье». Конечно, один он долго не продержится. Более того, не сможет даже разработать более или менее стоящий план.

Но кто сказал, что он – один?

…Никита приближался к трибунам. На огромном, прострелянном в нескольких местах плакате красовались выпрыгивающие из лазурной воды дельфины и радостные детские лица в сверкающих брызгах. Никита старался не думать о том, что стало со всеми посетителями Отеля в момент захвата его этими негодяями. И еще он старался не забивать себе голову вопросами о том, как оказалась здесь эта древняя деревянная громада корабля…

Никита помнил, что за ним следят. А значит, в курсе, что он приблизился к резиденции кэпа Хантера. Если это действительно его резиденция, а не обыкновенная парковая декорация, призванная придать пирату подобающий антураж…

Никита подошел к борту бассейна и присел рядом на теплую плитку, опустив руку в воду. Зеленоватая, не очень прозрачная вода была тем не менее довольно прохладной и приятно ласкала кожу. Яркий свет под гигантским голубым куполом, накрывающим парк, достоверно имитировал солнечный. Никита почувствовал трудно преодолеваемую сонливость, вызванную, очевидно, плотным обедом…

В руку ткнулось что-то упругое и скользкое. Никита мигом проснулся: от неожиданности он чуть не кувырнулся в воду. Прямо перед ним на уровне лица в радостной улыбке из воды поднялась огромная зубастая пасть. Никита с перепугу не сразу и сообразил, что это дельфин.

– Тьфу ты, ё-мое! – испуганно пробормотал он. – Тут что, еще кто-то живет?!

Дельфин издал стрекочущий звук, завалился набок и поплыл вдоль борта, маша боковым плавником и оставляя за собой сверкающий расходящийся след. Выглядел дельфин довольно бодро. Очевидно, кто-то продолжал его подкармливать, несмотря на постигший парк катаклизм.

Никита прошел вдоль борта и обнаружил рядом с никелированной лестницей, ведущей в глубь воды, небрежно брошенный мокрый гидрокостюм и несколько каких-то маленьких прозрачных кубиков на нем.

– Нормально, – сказал Никита, не придя, однако, ни к какому конкретному выводу по поводу своих находок.

Цель у него здесь была другая.

Поскольку его до сих пор не одернули, не остановили, отправив подальше от «Катрин», можно было продолжать выполнение спонтанно задуманного и довольно дерзкого плана. Никита прошел вдоль борта корабля там, где его корпус покоился на плитке бассейна, и принялся подниматься по ступенькам трибуны. Его ожидания оправдались: там, где палуба была довольно близка к разбитой корпусом трибуне, с носа свисало несколько потемневших от воды и времени веревок.

Никита ловко забрался на ют и, не обнаружив охраны, прокрался к ближайшему люку, ведущему вниз. На орудийной палубе было сумрачно и безлюдно. С трудом восстановив в памяти уже пройденный однажды маршрут, он нашел трап, ведущий в зловонные недра парусника. На случай, если его вдруг схватят, есть железная отговорка: никто не запрещал ему посещать то или иное место на Отеле…