Текст книги "Тварь"

Бука уже понял, что это за тень. Химера. Одна из самых опасных тварей Зоны. Ее не страшат ни открытые пространства, ни тесные помещения со скопищем вооруженных людей. И завалить ее не так просто, тем более – неопытным в этом деле новичкам. Не сговариваясь, Бука со сталкером быстро отползли к стене. Попутно Бука нашарил брошенный кем-то автомат, Попугай же успел обзавестись ручным пулеметом, который он заприметил заранее.

Выстраиваемая «по науке» оборона рассыпалась, как карточный домик, зал превратился в комнату ужасов, где продолжала вволю пировать стремительная смерть. Тем временем сталкер напялил на голову крепление тепловизора – наверное, собственного – и крикнул Буке:

– Видишь ее?! Огонь!

Попасть в химеру, да еще в темноте – это все равно, что застрелить собственную тень: легко впасть в отчаяние, и тогда конец неизбежен. Единственное, что сейчас помогало стрелкам – ограниченность движений чудовища в пространстве. Чтобы метнуться от стены к стене, мутанту требовалось поменять вектор движения, а значит – чуть сбавить скорость. В эти моменты и стоило ловить в прицел стремительное сильное тело. Бука не мог похвастаться меткостью и реакцией, но был уверен, что по крайней мере несколько пуль всадил в эту живучую гадину. Попугай компенсировал меткость огневой мощью своего РП. Когда хищница заметила главный источник опасности, ее тело уже было изрядно нашпиговано металлом. В какой-то момент химера должна была ослабнуть – но двух стволов для этого явно не доставало. И когда Бука увидел сверкнувшие в темноте жуткие глаза, ему стало совершенно ясно: это приговор. Монстру достаточно единственного броска, чтобы расправиться с обоими стрелками. Тут же предательски заклинил «калаш», и Бука вжался спиной в стену, в ожидании неизбежного. Чернильная тень взмыла в воздух, Бука со сталкером в отчаянии рванули в разные стороны, что было уже совершенно бесполезно. Но с тенью что-то произошло: Бука скорее ощутил, чем увидел, как та болезненно дернулась в воздухе, и лишь мгновение спустя услышал глухой звук выстрела. Тяжелая туша врезалась в стену и рухнула, больно придавив ногу.

Наступила тишина. Это была страшная, мертвая тишина. Бука, морщась от боли, выдернул ногу из-под трупа мутанта. Черное тело продолжало вздрагивать, по шкуре пробегали странные волны, но хищник, судя по всему, уже не представлял опасности.

Бука поднялся на ноги: стоило порадоваться тому, что с ногой все в порядке: перелома не было, лишь боль от ушиба, которую легко подавить. Только радоваться было не с руки: все помещение, наполнившееся едкой пороховой гарью, было усеяно трупами. Полегли все – кто от зубов и когтей мутанта, кто от пуль обезумевших от страха товарищей. И лишь одинокая фигура сержанта застыла в дальнем углу. Он все еще сжимал в руках СВД – убойную штуку в умелых руках. Дышал сержант тяжело и часто, ужас застыл на его лице. Пожалуй, этому парню кошмары обеспечены до конца жизни – если только ему удастся выбраться из разросшейся, как раковая опухоль, Зоны.

– Хороший выстрел, приятель, – треснувшим голосом произнес Попугай, осматривая труп мутанта. Склонился над огромной уродливой головой, прищурившись, осмотрел рану – одну из многих, но единственную – прямо под мощной броней черепа. – Прямо в нервный узел – надо же! Не пробовал в лотерею играть? Глядишь – «лимон» выиграешь с таким везением!

Даже на трупе было видно, как продолжает регенерировать умирающее тело: раны затягивались прямо на глазах, хотя и не так быстро, как на живой твари. На всякий случай сталкер приставил ствол пулемета к затылку чудовища и дал пару «контрольных» очередей. Подергивание туши прекратилось. Сержант не выказывал особой радости по поводу удачного выстрела, он продолжал молчать, вытянувшись у стены, будто боясь пошевелиться.

Распахнулась дырявая, в решето расстрелянная дверь, в помещение осторожно, один за другим, выставив перед собой стволы автоматов, вошли солдаты. Следом медленно, как призрак, в пороховом дыму возник полковник. Бодрости в его походке поубавилось, как и пафоса в речи.

– Что же вы так, братки, а? – глухо проговорил он. Присел у одного из тел, коснулся рукой, вздрогнул: тело было без головы.

Поскользнувшись в крови, упал один из солдат. Он длинно и сочно выругался, и это привело застывшего сержанта в чувство.

– Товарищ полковник, – бесцветным голосом проговорил он. – Уходить отсюда надо…

– Отставить панику! – не слишком уверенно сказал полковник. – Осмотреть тела – может, кто живой остался – и за мной. Эй, сталкеры – ко мне!

Попугай, неторопливо поставил на пол пулемет, подхватил свой «калаш» и многозначительно посмотрел на Буку. Оба подошли к полковнику.

– Значит, так, – сказал тот. – Сейчас дам вам несколько бойцов – сбегаете к арсеналу – это недалеко от комендатуры. Притащите патронов, сколько унесете, гранаты, пару РПГ – ну, сержант в курсе. Надо, как следует, закрепиться, чтобы такого не повторилось…

Он кивнул на лежащие у ног тела, слабо выхваченные лунным светом. Попугай внимательно посмотрел на полковника: ему было, что сказать этому умнику. Но он сдержался: очевидно, имелись у него и собственные виды на эту вылазку. Уже покидая здание комендатуры, глядя, как солдаты суетливо баррикадируют проходы, Бука подумал, что все это уже было, давным-давно пройдено, но почему-то до сих пор так и не стало уроком для тех, кто привык строить карьеру на крови подчиненных.

Группа двигалась медленно, повинуясь коротким приказам Попугая, дублируемых сержантом для троих перепуганных бойцов. Сталкер шел след в след за Букой, держа в руке детектор аномалий. Он почти не смотрел на экран: наверное, был уверен, что эта «тварь» впереди него просто не может вляпаться в какую-нибудь дрянь, приготовленную Зоной. Пожалуй, он слишком хорошо изучил свою добычу, свой Большой приз, который намеривался выгодно реализовать ученым.

Бука двигался не спеша, вслушиваясь в коварную ночь. Он снова начал чувствовать ЕЕ, Зону. Перед внутренним взглядом медленно проявлялась призрачная картинка, невидимая простым людям: трудно описываемая схема ловушек и сюрпризов, принесенных новой волной, нахлынувшей с темных земель. Вон, по правую руку, словно рассыпавшиеся капли, мертвенно тлеют небольшие комариные плеши – вполне достаточные для того, чтобы расплющить, как тараканов, неосторожных прохожих. А вон, у ворот, почти неощутимый, вращается смертоносный зев воронки. Туго придется тому, кто вздумает прорывать сквозь ворота – хоть на грузовике, хоть на танке.

Такова она, Зона – предпочитает ставить ловушки на самых очевидных для человека направлениях. Наверное, оттого и выживают из сталкеров только самые сдвинутые и подозрительные – те, кто не верит в очевидные пути, кто из природного скепсиса готов хоть на брюхе дать крюка в лишний километр, кто не ноет и не сетует на судьбу, а понимает главное: это Зона, бояться ее надо и уважать.

Он застыл на месте и сделал знак другим: остановиться. Шедшие позади замерли и даже дыхание затаили: страх заставлял солдат повиноваться гражданским, которые чувствовали себя в этом аду куда увереннее. Бука медленно опустился на одно колено.

Дорогу преградило тело. Он стразу узнал его – того самого капитана, который допрашивал его и даже строил планы на продажу своего подследственного. Точно, это был он – только мертвый, с застывшим выражением запредельного ужаса на лице. Непонятно, отчего капитан умер – никакой аномалии поблизости не наблюдалось, мутант же здорово подпортил бы его внешность. Может, работник комендатуры оказался просто излишне впечатлительным и помер от сердечного приступа – такое тоже случается. Зона – она убивает по-разному.

– Не нравится мне это, – мгновенно среагировал Попугай. – Какой-то он целехонький, даже румяный, будто вздремнуть прилег…

– Не жалко приятеля? – неприязненно поинтересовался Бука.

– Захлопни варежку, – беззлобно отозвался Попугай, продолжая разглядывать мертвого капитана. – Ладно, давай в обход…

– Зачем – в обход? – растерянно поинтересовался сержант. – Вон, в стене калитка открыта, прямой проход на территорию части! А там до арсенала – пара шагов!

– Ну, давай, вперед, если такой умный, – спокойно предложил Попугай. – А мы посмотрим: может, там действительно короткий путь.

Сержант выпученными глазами посмотрел на сталкера, на калитку с маняще приоткрытой железной дверью, на тело мертвого капитана. Судорожно облизнул губы, покачал головой:

– Нет уж… Ведите…

Они медленно двинулись вдоль стены. Бука уже поглядывал наверх – где видел разрыв в колючей проволоке, когда на сержантской сбруе зашипела рация.

– Ну что там? Добрались? – нетерпеливо спросил искаженный помехами голос. Отчего-то Зона недолюбливает радиосвязь, и даже с соседним зданием здесь проблема связаться.

– Ну… Почти, – проговорил сержант.

– Что значит – «почти»? – рявкнула рация, и Бука сразу узнал полковника. – Где вы?!

– Метров семьдесят прошли, – пробормотал сержант. – Уже у стены…

– Какой, нахрен стены?! – «зафонив», завопила рация. – Сюда уже какие-то твари подбираются – боеприпасы давай! Бегом!

Сержант ошалело поглядел на Попугая. Тот лишь пожал плечами:

– Можете и бегом, если жить надоело. Мы и так достаточно быстро продвигаемся.

– Расстреляю к чертовой матери! – гаркнула рация. – В дисбат отправлю!

– Но сталкеры сказали, быстрее нельзя, – проговорил сержант.

– Слушай приказ, – более отчетливо произнес динамик. – Если откажутся двигаться быстрее или будут мешать продвижению – расстрелять на месте. Грохни одного, чтобы другой зашевелился.

– Есть… – протянул сержант и щелкнул предохранителем автомата, направив ствол Попугаю в живот. То же самое сделали и солдаты.

– Дурак ты, сержант, – бесстрастно сказал сталкер. – Сдохнешь ты здесь без меня. Кто ж тебя обратно поведет?

– Он поведет! – сержант кивнул в сторону Буки.

– Ну, да, – неприятно ухмыльнулся Попугай. – А уж с ним ты сдохнешь наверняка.

Наверное, это был намек на давнюю сталкерскую байку, которую Бука однажды услышал с немалым удивлением. Потому что байка была не про кого-то, а про него, Буку, и гласила она, что все, кому помогает этот странный парень, за помощь эту расплатятся жизнью. Такой вывод делался на основании того, что все, с кем Бука когда-либо ходил, за хабаром, рано или поздно погибли. При этом почему-то не бралось в расчет то, что сталкер – это в принципе опасная работа. Хочешь, не хочешь, а больше половины сталкеров так и остаются в радиоактивной землице Зоны.

Сержант, конечно, этой истории знать не мог, а потому лишь злобно прошипел:

– А ну, вперед – быстро! Дуй через калитку.

Попугай хотел, было, что-то возразить, но Бука уже двинулся первым: он прикинул и решил, что в принципе, можно и через калитку – хоть и пришлось упасть и осторожно проползти под странной, ни на что не похожей порослью, покрывшей стены и бросившей дрожащие побеги через проход. Может, она и не была опасной, но даже Бука понятия не имел, что это такое. Остальные с осторожностью проследовали за ним. Обойдя еще пару гравиконцентратов, пристроившихся у брошенных грузовиков, добрались до ворот арсенала. Видимо, здесь совсем недавно царила паника: ворота не были закрыты, у будки охранника, в кровавых лохмотьях валялся человеческий череп и обглоданные кости.

– Осторожно! – глядя в детектор, предупредил Попугай. – Левую створку ворот на трогать – рядом что-то есть…

– Похоже на жарку, – подтвердил Бука, прислушиваясь к ощущениям.

Внутрь входили с еще большей осторожностью – но ничего особенно страшного не встретили. Сержант принялся отдавать приказы, солдаты набивали вещмешки коробками с патронами, связывали вязанками выстрелы к РПГ и тубусы ручных реактивных огнеметов «шмель» – отличного оружия против массированной атаки живой силы. Солдаты прогнулись под тяжестью груза, досталось и Буке – на него взвалили тяжеленный вещмешок. Попугай тащить что-либо отказался, веско послав сержанта очень далеко и аргументировав свое решение тем, что хоть у кого-то из группы должны быть свободные руки и простор для маневра.

Вышли из арсенала и остановились.

– Что такое?! – нетерпеливо прикрикнул на Буку сержант, – Давай, дуй к калитке!

– А вот этого точно нельзя, – сказал Попугай. – Возвращаться той же дорогой – самый верный путь на тот свет.

– Это еще почему? – не понял сержант.

– Потому что это Зона, – веско сказал Попугай. – Нельзя, значит, нельзя.

– Иди ты, трепло! – бросил сержант. – Рядовой Галкин – вперед, по нашим следам! У калитки осторожно: сначала пропихиваешь под этим дерьмом груз, следом сам ползешь. Ждешь нас на той стороне.

Сержант с подозрением посмотрел на сталкера, на Буку, процедил:

– И вы оба – следом, чтобы я вас видел! Не вздумайте рыпаться – пристрелю!

Бука ничего не ответил: он наблюдал, как солдатик, шатаясь под тяжестью амуниции, доковылял до калитки и принялся беспомощно дергаться, пропихивая «на ту сторону» тяжеленную вязанку «шмелей». Неловко дернувшись, задел плечом свисавшую сверху поросль…

Даже привыкший ко всякому Бука содрогнулся при виде представшего зрелища, а Попугай произнес с чувством:

– Мать моя Зона, чтоб я долго жил…

И добавил кое-что увесистое, древнерусское. Потому как невинные побеги, расползавшиеся по стене, вдруг нервно дернулись – и, как показалось, коротко, замысловатым зигзагом хлестанули зазевавшегося бойца по телу. На миг замерев, словно испугавшись, солдатик вдруг с неприятным хлюпающим звуком рассыпался на кусочки – аккуратные, прямоугольные, как картошка «фри». Тут же во все стороны, мелкими, как пыль, капельками брызнула под давлением кровь – и медленно осела в луче прожектора красноватым облаком.

Оставшиеся солдаты и сержант даже ойкнуть не успели, как ожила рация:

– Где вы там, мать вашу?! Они поперли! Поддержите огнем – по площадке! Слышите меня?!

В треске помех послышались звуки выстрелов – и тут же звуки очереди донеслись со стороны калитки. Бахнуло раз, снова – за стеной рвались гранаты, слышались крики и звериный рев.

– А-а… – издав странный гортанный звук, сержант сбросил груз и подхватил трубу огнемета. Дрожащими руками, не очень умело привел оружие в боевое положение, направил в сторону калитки.

– Только в стену не попади, идиот! – заорал Попугай, падая на землю.

Это было ценное замечание: до стены было метров тридцать, и перепадом давления «по эту сторону» их могло просто порвать на части. На счастье, сержант не промазал: ухнула, уходя, ракета – и полыхнувшее по ту сторону пламя отозвалось мощным хлопком. Сержант вскочил, захохотал, захлопал себя по коленям, будто сам не мог поверить в произведенный эффект. Он схватил вторую трубу и принялся приводить ее в боевой режим, хихикая и пошатываясь, как пьяный. Прицелился, было, снова в калитку, но вдруг замер и опустил тубус.

– Правильное решение, – приподняв голову, пробормотал наемник. – Раз на раз не приходится, главное – себя не поджарить…

Но сержант не слушал его. Он вообще повел себя странно: потрогал свободной рукой лоб – то ли пот вытирая, то ли проверяя температуру. И медленно повернулся к остальным.

– Ты чего парень? – осторожно спросил Попугай, косясь на лежащий рядом с ним автомат. – С тобой все нормально?

Но Бука уже почуял: нет, не все нормально с этим парнем. Как и с оставшимися двумя вояками – те тоже поднялись с земли, так же болезненно медленно, пялясь в никуда пустыми глазами.

– Контролер! – быстро сказал Попугай.

Бука и без того понял, чья воля овладела сейчас бойцами. Причем, контролер был хитрый: будто знал, чьими душами манипулировать легче. С опытным сталкером, конечно, справиться не так просто, как с этими невинными, не поврежденными интеллектом мозгами.

Будто в страшном кино двое сохранивших разум наблюдали, как медленно подымается труба огнемета, направляясь раструбом им в ноги. Чисто символическое движение: достаточно просто направить его в землю и нажать спуск, что все живое на площади в полсотни квадратов превратилось в пепел. «Шайтан-труба» – правильно называли ее моджахеды. Просто воля притаившегося по соседству контролера использовала рефлексы самого сержанта. И пара драгоценных секунд кое-кому спасла жизнь.

Бука метнулся вперед, как та самая ракета из «шайтан-трубы». Он не успел сделать ничего – только отбросить сержанта чуть назад, отчего труба «шмеля» взметнулась – и, таки, бахнула. Бахнула прямо в стоящий за спиной, в каком-то десятке шагов грузовик. Тут, по логике вещей, всем должна была придти «крышка»: на таком расстоянии от эпицентра объемного взрыва, уцелеть никак бы не вышло. Но ракета странным образом ушла с прямой – и тут же взорвалась. Это был странный взрыв – раздавшееся в стороны, густое, будто концентрированное, пламя образовало шар около метра в диаметре – и резко, огромной каплей провалилось в землю. Тряхнуло, сбив с ног солдат и подбросив упавших сержанта и Буку. Последний еще успел отметить, что гравиконцентрат подвернулся, как нельзя, кстати, а Попугай уже припечатал солдат вескими ударами прикладов. Сержант очухался и принялся усердно душить Буку – и третий удар пришелся ему в темя.

– Пристрелить бы, гада… – сплюнул наемник. Он обезоруживал бесчувственных бойцов. Не слишком гуманно, учитывая опасности Зоны, но в такой обстановке – вполне оправданно.

– Он же не виноват… – держась за горло, просипел Бука.

– Знаю! – огрызнулся Попугай, рассовывая по карманам «разгрузки» автоматные рожки. – Я про контролера…

Мутант больше не проявлял себя: то ли затаился, то ли потерял интерес к сомнительной добыче. Зато вновь ожила рация, валяющаяся в пыли: некоторое время она просто шипела, и там, по ту сторону эфира слышались странные звуки – то ли хрип, то ли стон, то ли омерзительное чавканье. И лишь секунд десять спустя безжизненный голос заговорил, явно преодолевая боль:

– Говорил полковник Коломейцев, ВЧ номер… Нахожусь в комендатуре Восточного сектора… Мы держали оборону, но тварей слишком много… Бойцы нашей части… Они мертвы… Все мертвы. Я тяжело ранен, протяну недолго. Сейчас здесь мутанты – они всюду и продолжают прибывать… Прошу ударить авиацией. Вызываю огонь на себя. Повторяю…

– Допрыгались… – с досадой бросил Попугай. – Герои, чтоб их…

Не было в его голосе ни капли уважения к этому героизму. Только сталкер понимает, что в Зоне нет места героям: их место здесь занимают неудачники и идиоты.

Комендатура и военная база были уже далеко, когда в небе просвистели двигатели и за спиной вспенились жирные всполохи пламени. Зона любит, когда жертвы ей приносятся эффектно.

Воспользовавшись тем, что наемник отвлекся, любуясь картиной разрушения, Бука бросился в темноту – в надежде добраться до зарослей и раствориться во мгле. Но сталкер оказался быстрее и куда как сильнее: в момент настигнув беглеца, он сбил его с ног, заломил руки и нацепил наручники.

– Я же сказал – не рыпайся! – прорычал он в самое ухо.

Отвесив болезненный пинок тяжелым ботинком, заставил его подняться и ускорить шаг. Примерно через час они выбрались за новую границу Зоны. Бука сразу же ощутил это, Попугай же понял из показаний детектора аномалий. Им удалось просочиться сквозь наспех организованные блокпосты, и вскоре Попугай ловко вскрывал брошенную кем-то малолитражку. С силой впихнул пленника на переднее сиденье, завел машину, закоротив провода, рванул с места.

Некоторое время ехали молча, потом наемник включил радио, отыскал новости, которые, впрочем, крутили сейчас все FM-радиостанции. Новостные блоки не отличались разнообразием, но последнее сообщение потрясло Буку – не смотря на то, что носило, вроде бы, позитивный характер.

… – По неподтвержденным пока данным Зона в районе поселка Северный вернулась в прежние границы, – вещал хорошо поставленный женский голос. – Это случилось столь же неожиданно, как и внезапное расширение. Военные специалисты пока воздерживаются от комментариев. Следите за новостями…

Динамики принялись издавать что-то ритмично-невнятное, Попугай продолжал невозмутимо гнать вперед.

Бука вжался в сиденье, пытаясь смириться с простым и теперь уже однозначным выводом. Зона следовала за ним приличного размера пятном, исчезая там, где в ней уже не было необходимости. Он действительно монстр, которому нет места в Большом мире. Чудовище, волокущее Зону вслед за собой – куда бы он ни направился.

Тварь.

Глава пятая. Институт

Это был один из многочисленных корпусов Института, разбросанных вокруг Зоны. Специализированный НИИ в рамках международных конвенций по крупицам вытягивал из Зоны информацию ее странных свойствах, большая часть которых до сих пор так и оставались необъяснимыми. Огромное, безликое бетонное здание было похоже на гигантский, вдавленный в землю спичечный коробок – никаких архитектурных излишеств, все строго и функционально. Помимо всего прочего на первое место здесь выдвигались соображения безопасности – ведь ученые здесь работали с опасными артефактами, веществами и организмами, добытыми за Периметром, а потому режим был посерьезнее, чем на складе боеприпасов. Правда, ходили слухи, что Институту попросту есть, что скрывать от общественности: слишком велик был для ученых соблазн новых, фундаментальных открытий, а потому, поговаривали, что в этих стенах не брезгуют никакими исследовательскими методами, и понятие научной этики задвинуто в самый дальний угол, если, вообще, не поднято на посмешище.

Попугай подогнал машину к КПП, в обе стороны от которого тянулась упруго натянутая мелкоячеистая сетка. Автомат перед этим он просто выбросил в окно и вообще вел себя крайне неосмотрительно – но, видно, поджимало время. Наемник достал из кармана обшарпанный мобильник и парой нажатий набрал какой-то номер. Бука редко видел у сталкеров мобильные телефоны. Не сильно-то позвонишь из Зоны, но главное – это первый способ попасться: в два счета запеленгуют, и если не поймают на Периметре, то вычислят после, по номеру и IP аппарата. Даже сейчас Попугаю не стоило совершать звонок, да видно, ставки, действительно, очень высоки. До Буки донесся невнятный женский голос, и, видимо, следуя его командам, Попугай последовательно нажимал кнопки и снова прислушивался к голосу. Он явно волновался – пока не услышал последнюю фразу. С явным облегчением набрал другой номер.

– Ты человек слова, – отрывисто сказал Попугай. – Задаток пришел, спасибо за оперативность. Хочу ответить тем же: я здесь. У ворот, на проходной.

После чего просто сдернул с аппарата, крышку и вытащил батарею. Он явно нервничал.

Бука посмотрел в сторону безликой громады Института, поежился. Его наполняли крайне неприятные предчувствия.

– Зачем ты притащил меня сюда? – севшим голосом спросил он. – Ведь за мной придет Зона…

– Это уже не моя головная боль, – равнодушно ответил сталкер. – Они хотят заполучить тебя – и получат. А заодно и выяснят – что ты такое на самом деле и как с тобой разумнее поступить. И я буду чувствовать себя спокойно: ты больше не будешь разгуливать на свободе и, наконец, перестанешь угрожать людям.

– Ты хоть сам себе веришь? – проговорил Бука. – Плевать тебе на людей – тебя только бабки волнуют!

– За благое дело не грех и награду получить, – ничуть не обидевшись, сказал Попугай. – По-любому, не тебе об этом рассуждать, нелюдь. Твое место – под стеклом, в лаборатории. В большой такой банке – в заспиртованном виде!

Наемник глухо рассмеялся: наверное, это была шутка. Буке же сказанное смешным не показалось. Он снова ощутил страх и беспомощность, и с острой ясностью почувствовал, как хочет жить. Такие мысли никогда раньше не приходили ему в голову. Он привык к опасности, привык к смерти, тихо крадущейся где-то рядом. Но никогда не испытывал такого острого страха за собственную жизнь. И не только за жизнь – о том, что творят ученые в своих закрытых лабораториях, ходили совершенно дикие слухи. Это было омерзительное ощущение – но Бука не мог справиться ни с непривычно сжимающимся сердцем, ни с холодным потом, покрывшим тело.

Из темноты под козырьком служебного входа появилась фигура в белом халате. Быстро проследовала к будке охраны и показалась в дверях уже на этой стороне. Даже отсюда было видно, как свернули на лице незнакомца стекла очков.

– Пошли! – резко приказал Попугай.

– Я никуда не пойду! – угрюмо сказал Бука.

Наемник не стал повторять своего требования. Просто вылез из машины, открыл дверь со стороны пассажира – и выволок пленника наружу. Бука пытался сопротивляться – но все было бесполезно: сталкер был гораздо сильнее его и был опытным конвоиром. Кроме того, руки у его «трофея» были скованы за спиной наручниками: одно движение, и взвыв от боли, согнувшись, Бука отправился туда, куда требовалось наемнику. От боли в суставах слезились глаза, а потому, он даже не видел происходящего вокруг. Оказавшись в будке проходной, услышал тихие переговоры незнакомца с охранниками:

– Это те самые? – с подозрением поинтересовался кто-то.

– Да, это они, – сказал другой. – Этот останется – под мою ответственность, этот выйдет обратно.

– Ладно, документы давайте…

– Вот мой пропуск… – это уже голос Попугая. – А у него документов нет.

– Хм… Это проблема… Нужно сделать отметку в журнале.

– Вам же звонили от руководства!

– Да, но…

– Проблемы оформления меня не интересуют! «Добро» получено, так что извольте пропустить.

– Хорошо… – с сомнением протянул первый голос. – Тогда за него распишетесь вы. Вот тут. Так и пишите: такой-то, такой-то, провел на территорию филиала такого-то, не имеющего документов, под свою личную ответственность…

– Дурдом! – брюзгливо заявил второй голос. Донесся скрип авторучки. – Так сгодится?

– Да, но я, все-таки, вынужден доложить начальнику службы безопасности. И предупредить второй пост…

– Бюрократы! Звоните, куда хотите, а мы пойдем!

– Под вашу ответственность! – вдогонку крикнул охранник.

Некоторое время шли молча. Буку быстро провели к служебному входу – наемник больше не производил болевых приемов, решив, наверное, что пленник усвоил урок и не станет больше рыпаться. Тот действительно скис, и послушно шел, куда вели. Телом и разумом овладели апатия и усталое равнодушие.

У внутреннего поста препирательств с охраной было еще больше, но все решил один-единственный телефонный звонок по внутренней линии – и их пропустили. Наверняка в здании были лифты – но его почему-то потащили вверх по лестнице пожарного выхода: может для того, чтобы скрыть от любопытных взглядов коллег, может, из-за опасений того, что странная «тварь», прикинувшаяся человеком, способна вывести из строя механизмы. Фантазировать тут можно сколько угодно – все равно не понять, что взбредет в голову этим упырям в белых халатах. Хотя, справедливости ради, стоило отметить: незнакомец в очках и лабораторном халате не был похож на упыря. На фоне звероподобного Попугая он вообще выглядел утонченным и обходительным человеком.

Бука уже потерял счет этажам, когда они вышли на широкую площадку перед большой, тускло отсвечивающей металлом дверью, над которой прямо на стене была выведена трафаретная надпись: «ЛАБОРАТОРНЫЙ СЕКТОР № 7». Незнакомец снял прицепленный на грудь бэдж и чиркнул им по прорези в пластиковом щите на стене у двери. Мигнул зеленый светодиод, щелкнули механические засовы – и все трое вошли в просторное помещение без окон – с аналогичной дверью в противоположной стене.

Здесь их встретили двое охранников, одетых, в отличие от тех, что привык видеть Бука, «по-офисному» – в синие форменные рубашки при галстуках и строгие, отутюженные брюки. Впрочем, пропущенные под правое бедро ремешки придерживали кобуры со вполне приличными пистолетами. При этом один охранник находился за стойкой у входа, второй же следил за происходящим от противоположной стены. Судя по всему, человека в очках он знал, и, наверное, видел раньше и Попугая, и выражение его лица свидетельствовало о том, что наемника он знал не с лучшей стороны. Так или иначе, его правая рука недвусмысленно сместилась в сторону открытой кобуры, что вызвало на лице Попугая едва заметную усмешку.

Кроме охранников были здесь двое рослых парней в лазурной лабораторной униформе и такого же цвета шапочках.

– Ну, что, – нетерпеливо сказал наемник, – не пора ли произвести расчет?

– Тебе придется подождать здесь, – сунув руки в карманы халата, сказал незнакомец в очках. – Нужно проверить, того ли ты привел нам. Это недолго – лаборанты сопроводят его для контрольных тестов. Затем мы вернемся к вопросу оплаты твоих услуг.

– С каких это пор ты мне не доверяешь? – нервно поинтересовался Попугай.

– Речь идет о серьезной сделке, – незнакомец ободряюще похлопал наемника по плечу. Выглядело это необычно: Бука не мог представить, кто бы еще решился так фамильярно общаться с этим злобным громилой. – Материал необходимо идентифицировать, классифицировать и провести по балансу. Сам понимаешь – мы же не частная лавочка, и если уж покупаем ценный материал – должны быть уверены, каких перспектив от него ожидать… Не волнуйся – ты же успел получить задаток? Вот. Просто подожди немного… В лабораторию физиологии его!

Последние слова были обращены к лаборантам. Те молча взяли Буку – неожиданно крепкими ладонями под руки – и повлекли в глубину здания – через открывшиеся двери, сквозь бесконечно длинный, ярко освещенный коридор. В какой-то момент могло показаться, что это ангелы смерти несут его в неведомый загробный мир. Док рассказывал, что люди в Большом мире не верят в Черного Сталкера, но верят в призрачный мир, в которой попадают после смерти через такой же, вот, светлый, бесконечно длинный коридор…

Этот коридор не был бесконечным. Он оборвался так же внезапно, как и начался – но не дверью, а каким-то обширным, ничем не ограниченным пространством. У Буки с непривычки даже голова закружилась: ему показалось, что он сейчас свалится в бездну, открывшуюся вдруг у его ног. Но лаборанты крепко держали его под руки и вели вдоль этого, внезапно открывшегося обрыва. Вскоре стало понятно, что никакая это не бездна – всего лишь большой зал, казавшийся еще больше из-за противоположной зеркальной стены. Упасть с высоты галереи, проходившей вдоль зала, тоже не удалось бы: когда зрение привыкло к необычному виду и освещению, стало ясно, что странное помещение отгорожено почти незаметной прозрачной стеной. Чуть позже Буку вдруг осенило: он смотрит в глубину этого зала не сквозь стекло, а сквозь такое же зеркало, потому что весь этот зал – зеркальный. Из-за странного оптического эффекта он не сразу заметил то, что находилось в центре экранированного зеркалами зала.

Это была электра. Черный Сталкер! Самая настоящая электра! Огромный сгусток заряженной плазмы, концентрированного электричества, над природой которого уже столько лет ломают голову ученые – и здесь, в замкнутом пространстве Института?!