Текст книги "Штука"

2

Я все больше понимаю, почему для серьезных мероприятий Кланом выбрано столь необычное место.

Котлован бассейна окружен не только стенами, но и всей тощей земли, в которую вкопан. Ощущение же глубины, ямы должно, наверное, символизировать место слабаков в этом мире.

Дно.

Только слабак может чувствовать себя в безопасности, зарывшись головой в песок. Ведь даже к страусу, строго говоря, это не относится.

…Как оказалось, Малый Круг уже собрался и терпеливо дожидался нас, вызванных в качестве свидетелей. Проявление нетерпеливости, недовольства, ярости и прочей начальственной атрибутики анималов для Круга нехарактерно. Подозреваю, что неугодному члену Клана все равно воздастся сторицей – только тихо, незаметно и в гораздо более ужасной форме.

Ибо нет людей, более злопамятных и жестоких, чем невзрачные, безобидные с виду слабаки.

Впрочем, тогда я не задумывался об этом. Просто с любопытством изучал своих тайных хозяев.

Большой Круг Клана – это вроде съезда иерархов высшего ранга. И, насколько я знаю, последний проходил давно, лет пятнадцать или двадцать назад – когда анималы отчаянно, озверело делили государственную собственность. Тогда возникла нешуточная опасность, что слабаков просто выкинут из лодки и оставят подыхать с голоду. Зверские времена – и нравы соответствующие. Таковы они – легендарные девяностые. Что решил Большой Круг, и как слабакам удалось выжить – представляю себе довольно смутно.

Потому что здесь и сейчас мне придется иметь дело с Кругом Малым. Он ведает текущими делами Клана. По сути, он и воплощает его подлинную власть.

Правда есть еще и Владыка. Но как соотносится их компетенция – дело темное. В конце-концов, я не юрист, чтобы копаться в этих тонкостях. Что мне ясно, так то, что Круг этот состоит из пяти высших иерархов Клана – Держателей.

Собственно говоря, именно они исподволь и вершат судьбы нашего с вами мира.

На первый взгляд это кажется невероятным. Ведь с точки зрения обычного человека – они такие же ничтожества, неудачники, мусор, как я или, скажем, Хиляк. Но среди нас, слабаков, эти пятеро – самые сильные. По крайней мере, их авторитет и власть в Клане просто невероятны. Это странная логика, и, честно говоря, в голове моей до сих пор не укладывается.

Только вот, стоя перед ними на почтительном расстоянии, я ощущаю странную робость и совершенно необъяснимое желание лебезить и оправдываться. Хорошо, что лицо мое не выдает мерзких метаний слабой души. Спасибо Природе – да и родителям, конечно…

Вот они – сидят на тех же пластиковых стульях, за шатким столом, вполоборота к нам. Тихо беседуют – так, что не слышит даже любопытное эхо. Крот нервничает, Хиляк, расслабленно улыбаясь, смотрит поверх голов Держателей – туда, где над высушенной впадиной торчит доска трамплина.

Пока у меня есть возможность составить лишь поверхностное представление об этих пятерых. Крот, словно пытаясь загладить вину передо мной, тихонько поясняет:

– Вот этот, крайний слева – Угрюм. Наверное, потому что вечно мрачный, озабоченный. Поговаривают, его из армии уволили в звании майора. А он очень хотел получить полковника. С ним лучше не спорить – вечно зол и крут на расправу.

– Какую еще расправу? – спрашиваю.

– Придет время, узнаешь… Чуть правее, седой, с бородкой – это Затейник. Наверное, самый умный среди них. Ну, мне так кажется. На него и замыкается Контур. В свое время работал в Госплане. Там на нем ездили все, кому не лень, премии за него получали, ордена. Однажды не выдержал, психанул – и к нам подался. Короче – голова.

– А вот эти… Среди Держателей – женщины? И сразу две?

– Ты, что, женофоб?

– По отношению к этим – пожалуй…

– Ну, брат, пожалуй, ты не так уж неправ. Это же Мегера и Крошка. Самая опасная и злопамятная парочка. Подозреваю, у них что-то вроде женской оппозиции внутри Круга. Даже Затейник их боится. Угрюм делает вид, что ему все равно, но прикидывается, по-моему…

– А этот, справа?

– Это Тихоня. Он недавно в Держателях. Ничего про него не могу сказать – Тихоня и Тихоня. Я никогда даже голоса его не слышал…

– А где же Владыка?

– А Владыка и Малый Круг друг другу не указ. Он может сюда заявиться – если захочет. Но вмешиваться в дела друг друга они не могут.

– Принцип разделения властей?

– Что-то вроде. Только я сам не до сих пор не пойму – что это за принцип и как их власть делится…

Договорить нам не дали. Отчаянно заскрипели по кафелю ножки стула – это устраивался поудобнее еще один участник нашего скромного собрания. Его я даже и не заметил поначалу.

– Канцлер Клана, звать Зануда, – пояснил Крот. – Профессиональный присяжный заседатель, бюрократ по призванию. А эта секретарша рядом с ним… Нет, даже не знаю, кто такая, как зовут…

Крота оборвал зычный голос канцлера:

– Заседание Малого Круга открыто. Слушания по делу Близнеца объявляются открытыми.

Канцлер мне сразу не понравился: маленький, сморщенный, с огромной бородавкой на щеке. И при том невероятно высокомерный – словно он, а не Держатели, воплощал власть. Хотя кто его знает, как оно на самом деле?

Еще мне очень не понравилось выражение «дело Близнеца». Я только начал осваиваться в Клане – а мне уже «дело» шьют!

– Свидетели, подойдите ближе, – канцлер обратил взор в нашу сторону. – Займите свои места…

Мы сделали пару шагов вперед, сели на специально поставленные здесь стулья. Не хватало только лампы в лицо – для полноты антуража.

Секретарша быстро строчила авторучкой – так, что были слышны скрип и шуршание бумаги. Я немного удивился: неужто стенографирует?

Держатели прекратили свой тихий разговор и обратили свое внимание к нам. Некоторое время молча рассматривали, словно впервые видели. В полной тишине прозвучало характерное шипение: Угрюм наливал минералку в одноразовый стаканчик.

– Замечательно, – сказал, наконец, Затейник, поглаживая бородку. – Вот, они, наши герои-Блюстители. Защитники Клана, его, так сказать, надежда и опора. А ну-ка, этот… Близнец! Встань-ка, покажись нам во всей красе!

В этих словах я отчего-то не уловил искренности. С тоской посмотрел наверх, туда, где остались свет и простор.

– Блюститель первого ранга Близнец, встаньте! – приказал канцлер.

Я послушно поднялся.

– Подойди ближе! – приказал Зануда, указав в сторону Держателей.

Внутренне я был готов возмутиться. Но не сделал этого – и послушно подошел к столу. Почувствовал, как под этими взглядами начинаю покрываться потом. Меня действительно лихорадило. Уж и не знаю, с чем это связано. Неужели эти пятеро настолько подавляют мою личность?! Или все дело в обстановке?

Чего уж там сетовать на обстановку – еще как подавляют!

Начинаю понимать: это уже не просто слабаки. Это слабаки, достигшие пика естественного отбора в среде себе подобных, воплощение главного девиза Клана: слабость – обратная сторона силы! И я перед ними – еще большее ничтожество, чем в своей прошлой жизни, один на один с миром сильных…

– Хороший мальчик, – томно сказала Мигера. – Ну-ка, повернись…

Голос у нее низкий, сочный. Лицо, правда, вполне соответствует прозвищу – более, чем стервозное. Но я бы никогда не подумал, что эта волевая женщина может считать себя слабой. Или это власть так меняет людей?

– Отстань от него, – лениво сказала Крошка. – Видишь: он весь дрожит. Совсем слабенький…

Невольно вжал голову в плечи. Эта женщина – первая, кто сходу увидала под внешней маской мое истинное состояние. И потому ее стоит считать опасной. Непонятно только, почему «Крошка»? Наверное, в насмешку над массивной, угловатой фигурой.

– Девушки, перестаньте, – сказал Угрюм хрипловатым басом. Он, морщась, отхлебывал минералку и даже не смотрел в мою сторону. – Давайте по существу!

– Правильно, давайте, – согласился Затейник, что-то записывая в толстый блокнот. Я не удержался от соблазна и заглянул. Ничего он не записывал. Они рисовал мой портрет. Получалось здорово.

– Что взять с новичка? – пренебрежительно бросил Угрюм. – Давайте зачинщиков…

– Близнец, сядьте пока на свое место, – сказала Мегера, жадно оглядывая меня с головы до ног.

Я обескуражено пошел обратно, напоследок бросив взгляд на Тихоню. Тот задумчиво и устало смотрел в стену, будто происходящие никоим образом его не касалось. Даже если бы я намеренно старался запомнить его внешность, у меня б вряд ли что вышло.

– Хиляк, будь добр, объясни нам, что происходит, – предложил Затейник и откинулся на спинку, сложив руки на груди.

– Иерарх второго уровня Хиляк! – торжественно провозгласил канцлер, и Затейник чуть поморщился. – Прошу вас!

Хиляк поднялся и непринужденно, с неизменной улыбочкой, направился «на ковер». Не знаю, действительно ли ему было так весело. Лично мне весь этот цирк напоминал пышно обставленные воровские «разборки». Для пущей убедительности не хватало только гориллоподобных громил с «пушками» под мышкой. Я не очень-то понимал, чем гарантировано наше подчинение этой властной «пятерке». Ладно я, начинающий, ничего еще толком не соображающий слабак. Но Хиляк-то – тертый калач! А перед этими ведет себя, как тряпка…

– Будьте любезны, – нарочито вежливо произнес Затейник, – объясните Малому Кругу и мне лично: на каком основании вновь обращенный Близнец сделал такую головокружительную карьеру? От ученика Ловца, до Блюстителя первого ранга – всего за месяц? Не пройдя соответствующих процедур, без согласования с Кругом? Вопреки постулатам Тайной Книги и даже здравому смыслу… Как это понимать, иерарх?

Хиляк заговорил спокойным, слегка развязным тоном. Даже заложил руки за спину – и только теперь я увидел, как они трясутся.

Я тихонько спросил Крота: чего же боится Хиляк? Какие санкции Держатели могут применить к провинившимся? Неужто, в Клане и до рукоприкладства доходит?

– Ты до сих пор смотришь на Клан глазами новичка, – Крот криво улыбнулся. – Не удивительно, что не тебя, а Хиляка заставили держать ответ. А с неугодными у нас расправляются легко и просто. Их просто сдают Контуру.

– Сдают Контуру? Как это?

– Зачем слабакам изобретать то, в чем преуспели сильные? У анималов карательных инструментов – полный ассортимент. Хочешь кого в тюрьму отправить? Пожалуйста! Ментов и бандитов привлечь? Да на здоровье! Держателям нужно просто нажать на нужную кнопку.

– Ты это серьезно? Анималы будут выполнять распоряжения каких-то слабаков?!

– Ну, зачем так плоско? Во-первых, не каких-то, а высших иерархов, управляющих Контуром. А во-вторых, анималов не нужно заставлять что-то делать специально. Они будут действовать в рамках собственных же правил и инстинктов, если хочешь. Их нужно просто свести с жертвой в нужное время и в нужном месте. Да, ты можешь сбежать отсюда, можешь даже поколотить Держателей, если совсем с головой проблемы. Но не удивляйся, если тебя вдруг объявят во всероссийский розыск как опасного рецидивиста. Или ты просто однажды исчезнешь. Будто тебя и не было.

– Но как это возможно?!

Я поймал на себе острый взгляд канцлера Зануды и понял, что заговорил слишком громко. Прикусил губу, и жестом показал Кроту: «тихо!» Но тот продолжал:

– Для Держателей все возможно. На этот случай есть специальный карательный аппарат…

– Я думал – эту роль выполняют Блюстители. То есть, мы…

– Мы – всего лишь ищейки. А исполнители приговоров – Экзекуторы. Они-то знают, за какие ниточки дергать, чтобы от тебя осталось мокрое место.

– И что, даже ты не знаешь, как это работает?

– Даже Хиляк этого не знает. На том и держится власть Держателей и Владыки – только они стоят над Экзекуторами. И только они знают их в лицо…

Тем временем допрос Хиляка продолжался. Даже со спины видно, как тот сник – будто иссяк этот запас показной бодрости. Я не слышал, о чем идет речь, но Держатели выглядели крайне недовольными. «Это исключительная компетенция Владыки» – донесся до меня усталый голос Хиляка. Похоже, он уже неоднократно повторял одну и ту же фразу.

Наконец, раздался голос канцлера Зануды:

– Иерарх второго уровня Хиляк! Вернитесь на место и ожидайте!

Хиляк, понурившись, направился в нашу сторону.

– Сейчас меня позовут… – тоскливо произнес Крот.

– Блюститель первого уровня Крот! – провозгласил Зануда. – Встаньте!..

– В этом нет необходимости, – донеслось с неба.

Нет, конечно же, не с неба, просто сверху. Но уверенный, усиленный эхом голос рождал именно такие ассоциации. И, конечно же, я узнал его. И поднял взгляд.

Владыка стоял там же, где я увидел его впервые – на зыбком краю трамплина. И снова легкое покачивание прямой безликой фигуры вызвало непреодолимо чувство неуверенности и беспокойства. Что ни говори – придумано здорово. Да и много ли надо, чтобы впечатлить слабаков?

Не похоже, однако, что такой же эффект Владыка произвел на Держателей. Те резко обернулись на голос, и смотреть вверх им было куда неудобнее, чем нам.

Владыка выдерживал паузу. Держатели тоже ждали.

– Все указания этим людям отдавал я, – произнес Владыка. – Потому и вопросы прошу задавать исключительно мне.

– Но мы имеем право знать все! – вдруг выкрикнул молчавший до сих пор Тихоня. – Круг имеет право допрашивать Блюстителей, а те обязаны давать показания!

– Почему вы не поставили нас в известность о новой угрозе? – спросила Мегера севшим голосом.

– Это просто… Это просто неуважение к Кругу! – рявкнул Угрюм и раздавил стаканчик в ладони. – Объяснитесь, Владыка!

– Я отвечу на все ваши вопросы, – спокойно сказал Владыка. – Но вначале отпустите этих людей. Пусть продолжают выполнять то, что им поручено…

– Что? – задохнулась Крошка. – Это просто возмутительно…

Однако на этом открытое возмущение заглохло. Владыка стоял над нами гордо и неподвижно, и Держатели словно чувствовали это превосходство. Только Тихоня смотрел туда, вверх, взглядом, полным неприкрытой злобы.

– Ну, здесь все ясно… – пробормотал Крот. – Пошли к завхозу…

3

– Так-так, друзья мои, – добродушно говорил Матвеич, бережно завязывая миниатюрный морской узел на вантах стремительных форм корвета. – Туда, где начальство разобраться не может, нам соваться нечего. Мы люди маленькие. Нам главное – дело делать…

Мы теснились в комнатушке завхоза, слушали его ободряющие речи под бубнящий фон радио. Я пребывал в растерянности, Крот и Хиляк – тоже. Что-то неладное творилось в Клане, и даже новичку это понятно.

А завхоз не терял бодрости. Наверное, он знал: даже если весь мир вокруг рухнет – у него останется любимое хобби. Черт, всегда мечтал завести себе хобби…

– Как же делать дело, если Держатели за горло взяли? – обреченно проговорил Крот. – Кто там из них прав окажется, не знаю. А вот мы всегда крайними будем…

– Тебе Владыка поручение дал? Дал. Вот и выполняй! – рассуждал завхоз. – А в политику не лезь, не нашего ума дела, эта политика. Главное пойми: когда анималы начнут крушить Клан изнутри – будет уже не до политики. Тогда нам всем крышка. Это, понимаешь ли, как жучок, что дерево точит. Я как-то забыл фрегат изнутри олифой покрыть – так жучок все сожрал. Представляете – стоит, красавец, на полке, и вдруг, раз – сложился пополам! Полгода работы жукам под хвост…

– Ну, если ты так считаешь, Матвеич… – проговорил Хиляк, потирая виски.

– Погоди-погоди, – сказал завхоз, глядя на Хиляка поверх очков. – Расскажи-ка лучше, какой у нас имеется план поисков этого «засланца»…

Хиляк принялся излагать нашу концепцию. Начиная с похода в информационный центр и заканчивая нашими первыми визитами к подозреваемым. Подозреваемых было много, за один день мы успевали наведаться не более, чем к трем. Пробки, неразбериха с адресами; кто дома, кто на работе… Я не профессиональный сыщик, но и так понял: время утекает стремительно. Крот и Хиляк бодрились, но и они уже начали сомневаться. Все-таки, нет в нас этой внутренней пружины, что движет анималами, эдакой железной, непробиваемой уверенности в успехе…

– Ну-ну! – прервал Хиляка завхоз. – Движетесь верно, молодцы. Да только не в ту сторону.

Мы недоуменно пялились на Матвеича. А тот любовно обрабатывал надфилем крохотную медную пушку. Покрутил ее на ладони, продемонстрировал нам:

– Здорово, да? Точная копия оригинала!

– Погоди, Матвеич, – нахмурился Хиляк. – Что ты сказал про «не ту сторону?»

– А что непонятного? – не отрываясь от работы, сказал завхоз. – Смотреть надо в корень. Что для Клана опаснее всего?

– Ну… – проговорил Крот. – Анималы, конечно, опасны…

– Ладно, уточню, – кивнул Матвеич. – Где эти самые анималы опаснее всего?

– Ах, вот, ты о чем… – сказал Хиляк. —

– Именно! – важно сказал Матвеич. – Враги опасны там, где не работает «принцип ящерицы». Все остальное – дело наживное…

– То есть враг – это действительно враг, если он тянется к Реликвиям! – сказал Хиляк, и глаза его сверкнули. – Именно это и нужно проверять!

– Правильно, – сказал завхоз. – Низшим членам Клана про Реликвии ничего толком не известно. И если анимал засел там – рано или поздно он сам себя проявит, и мы от него избавимся. Но если он подбирается к Сердцу…

Матвеич сжал губы и странно посмотрел на меня. Искаженные линзами глаза делали его похожим на какое-то морское чудовище. Мне вдруг стало неловко, словно я подслушал чужой разговор.

– Но почему Владыка не направил нас сразу? – просил Крот. – Мы бы не потеряли столько времени…

– Думаю, у него просто не было другой информации, – пожал плечами завхоз. – А времени терять никак нельзя…

– А теперь он знает? – спросил я, внимательно разглядывая завхоза.

Почему-то в это момент я почувствовал, что наш Матвеич просто играет с нами в какую-то игру, правила которой понятны ему одному. Это было неприятно и даже обидно – ведь мне казалось, что мы делаем одно общее дело!

– Теперь – да, – спокойно сказал Матвеич. – И попросил меня поговорить с вами. Дело в том, что у руководства Клана нет единой позиции. Между нами говоря, это вообще похоже на раскол. А чем грозит раскол Клану – сами понимаете…

– Еще бы… – пробормотал Хиляк. – Анималы выбрали не очень удачное время, чтобы за нас взяться.

– Или напротив – самое удачное, – заметил завхоз. – Кстати, я вас не задерживаю. У меня кружок через пять минут начинается…

Мы встали, гуськом направились к двери.

– Э-э… Близнец! – окликнул меня завхоз. – Будь любезен, задержись на минуточку…

Матвеич прикрыл дверь и строго посмотрел на меня:

– Дорогой мой человечек, ты чего это Клоуна игнорируешь? У нас такой важный разговор, а он в сумке. Считай, зря поговорили…

– Почему это? – не понял я.

Завхоз подошел ближе, положил руку мне на плечо и сказал доверительно:

– Понимаешь, ты – новичок. И ни черта, по сути, не смыслишь в том, что происходит. Для чего тебе дан Клоун? Чтобы помочь разобраться!

– В чем именно?

– Да во всем! – завхоз всплеснул руками, обвел ими окружающее пространство, словно слово «все» означало его обширную парусную коллекцию. – Считай, что он твой наставник, гид в нашем мире…

– А я – его донор… – я не удержался, чтобы не съязвить.

Матвеич досадливо крякнул, укоризненно покачал головой:

– Ну, почему сразу эти вампирские страхи? Это своего рода симбиоз, не более того…

– Кум тоже умер от симбиоза? – съязвил я.

Просыпается во мне иногда трудно контролируемая вредность. И понимаю, что собеседник по-своему прав, но продолжаю гнуть свою линию.

– Куму – Кумово, а Близнецу – Близнецово! – заявил завхоз. – Ладно, иди, у тебя много дел. Иди-иди…

И совершенно бесцеремонно вытолкнул за дверь. Я влетел прямо в галдящую толпу детей, которая устроила у завхозовых дверей настоящую манифестацию.

– Сейчас-сейчас, ребята, – донеслось сзади. – Имейте терпение, занятия сейчас начнутся! А ну не трогай модель! Не трогай, я сказал, а то линейкой как дам по рукам!.. Сам себе построй корабль – и трогай, сколько душе угодно…

Такой он у нас, завхоз Матвеич.

На этот раз пробок не было. Была долгая и скучная дорога – прочь от шумной столицы, в какие-то дремучие нехоженые места. Наверное, я не совсем прав – просто слишком уж люблю город. Не просто город – пеструю, суетливую Москву, большой человеческий миксер. Это странно, но глядя на потоки машин, древние стены и мощные новостройки, мне кажется, что и я как-то причастен к этой силище, что перемалывает бесчисленные ресурсы и человеческие судьбы.

Это, конечно, иллюзия. Что могут дать миру слабаки, кроме собственного нытья? Но, глядя, как проплывают мимо редкие убогие домишки и кучи мусора, я еще больше хочу вернуться к своей иллюзии…

– Хиляк, – спрашиваю. – А кто такие Собиратели Жалости?

– Увидишь… – невнятно произносит Хиляк.

Он дремлет, закутавшись в свой плащ, опустив на нос шляпу. Хиляк – мой кумир. Мало того, что ему я обязан своей новой жизнью – он постоянный пример того, как слабак может обрести достойное место в жизни и душевное равновесие. По-крайней мере, он производит именно такое впечатление – а ведь у него нет моих физических данных. Даже то, как смело он одевается, держит себя и даже дрыхнет сейчас, внушает зависть.

– Хиляк, – говорю, – А что, в Москве Собирателей нет?

– Есть… – не двигаясь, отвечает Хиляк. – Первый и второй Накопители…

– Так чего ж мы премся в эту глухомань?

Указательным пальцем в перчатке Хиляк чуть приподнимает поля шляпы.

– А чего непонятного? – говорит. – Закон природы: чем дальше от Москвы, тем больше Жалости.

– А-а…

Начинаю понимать. Конечно, так и должно быть. Чем дальше от шумных иллюзий, тем меньше надежды. Да, да, так оно и есть… Не зря же меня одолевает такая тоска. Главное – действительно не впасть в депрессию…

А вот Крот не страдает рефлексиями: он хмуро изучает списки подозреваемых. Конечно, никто никакого преступления не совершал. Но любой анимал для нас опасен – как слон в посудной лавке. Мир слабаков хрупок, нестабилен и склонен к распаду, как какой-нибудь радиоактивный плутоний. Клан держит нас в тонусе, но один восторженный идиот, полный здоровой энергии и чуждого нам позитива, может испортить все, что создавалось и тщательно оберегалось столетьями.

Мы – как творение японского искусства «бансай»: маленькое хрупкое деревце, выращенное в полумраке, в недостатке воды и подкормки. Мы похожи на настоящее дерево, но на самом деле – всего лишь его уродливая, нежизнеспособная копия…

– Здесь направо! – крикнул Крот.

– Знаю… – проворчал Баян. – Можно подумать, в первый раз здесь. Возил уже всяких там… Забрались черте куда – а если заглохнем? Здесь даже сотовый не берет…

Водила несколько преувеличивал: вон торчит ретранслятор сотовой связи. Но встречных машин и вправду не было уже довольно долго.

Объехали торчащий из грязи трактор. Грязь простиралась, на сколько хватало глаз. Она вытекала с одной обочины, переползала через дорогу, и с удобством располагалась по другую сторону. Странно, все-таки, что кругом вместо земли – грязь. Прямо-таки специфическое отечественное природное явление…

Автобус качало и потряхивало на колдобинах. Стал накрапывать дождь. Немедленно захотелось тихо заскулить от тоски и безысходности. Мы будто въезжали в другое измерение, главным определяющим которого стала всеобщая, бесконечная безнадега…

Не выдержав, всхлипнул. Стало как-то стыдно и горько… Что же со мной такое, а?!

– Почувствовал уже? – поинтересовался Хиляк.

– Что? – с трудом отозвался я.

– Не прикидывайся. Сам знаешь.

– А что это? – всхлипнул я.

– Она, родимая, – задумчиво сказал Хиляк. – Жалость…

Было не очень понятно, но тоскливо – по полной. Припал щекой к холодному стеклу, уставился наружу. Грязноватый пейзаж соответствовал настроению. Въезжали в какой-то городок, словно вынырнувший из особого апатичного мира. Унылые прохожие брели по его улице и никуда особо не спешили. Машины сплошь старые и грязные: в этом мире их незачем мыть. Тощие собаки бежали вслед автобусу – вроде бы порывались облаять его, но передумали. Наверное, не хватило бодрости.

Я глубоко вздохнул.

– Ничего-ничего! – заверил Крот. – Привыкнешь!

– Как скажешь, – бесцветно отозвался я.

– Вот, кстати, и приехали, – сказал Хиляк.

Он вышел из своей полулежачей позы, потянулся, зевнул. Установил шляпу подобающим образом. Подмигнул мне. На него, очевидно, вся эта атмосфера не производила такого впечатления, как на меня.

Автобус затрясло с новой силой: он съехал с дороги в какой-то переулок. Немного качки, как на утлом рыболовном суденышке, и мы остановились.

Это был обширный двор какого-то П-образного трехэтажного дома. Один его вид вселял тоску и уныние. Впрочем, от этого настроения следовало избавляться. Подумал – и достал из сумки Клоуна. Надел куклу на руку.

– А-а… – зевнул Клоун. – Это я хорошо выспался…

Принялся оглядываться, по сторонам.

Трудно привыкнуть к этому ощущению – когда рука перестает подчиняться, и ты начинаешь вести заумные беседы с самим собою. Хорошо еще, Крот и Хиляк – такие же психи, как и я. А в компании безумцев границы реальности и сумасбродства здорово размываются.

– Это где ж это мы? – сказал Клоун. – Ага, знаю! Третий Накопитель! Ох, не люблю это место, аж все чешется, как вспомню…

У меня и вправду зачесалась рука. Что же это за Накопитель такой, что даже кровососу Клоуну не по нраву?!

Я так задумался, что не заметил, что на меня уже довольно долго смотрят Хиляк с Кротом. Оценивающе, так смотрят, будто собираются выставить меня на продажу.

– Здорово, парни! – крикнул Клоун. – Вижу, вы решили всерьез взяться за дело? Молодцы! С этого и следовало начинать!

Хиляк проигнорировал эти выкрики и кривляния. Он положил мне руку на плечо и сказал:

– Ну, вот и пришло твое время, Близнец. Дальше тебе одному идти.

– Почему – одному? А как же вы?

– Если встретится реальный анимал – нам с Кротом там делать нечего. Особенно, если этот анимал – профессионал. Только у тебя есть шансы заговорить ему зубы, вытащить какую-никакую информацию. Так что настал твой звездный час.

Хиляк усмехнулся. Не очень уверенно, как мне показалось.

– Погоди, Хиляк! – я помотал головой. – Куда мне идти, что мне делать? Как вынюхивать этого анимала?

– Действительно, одному ему никак! – поддакнул Клоун. – То есть… На что это вы намекаете?!

– Ты пойдешь с ним, Клоун.

– Погодите! Я не хочу! У меня после этих Накопителей голова болит! Ой, я кажется нездоров… Близнец, положи меня в сумку, а? Мне надо побыть одному…

Клоун схватился ручонками за голову, закатил глаза, начал заваливаться на бок. Я даже не знал, как реагировать на весь этот цирк.

– Перестань паясничать, – терпеливо сказал Крот. – Близнецу без тебя не справиться. Для того ты и нужен, чтобы помогать ему…

Клоун понурил голову, заговорил плаксиво:

– Да, так всегда: как работать – так «Клоун, помоги!» А как веселиться, то «Ничего, пусть он в сумке поваляется»!..

– В следующий раз повеселимся вместе, – легкомысленно предложил я.

Хиляк и Крот одновременно сделали какой-то предупреждающий жест, на который я лишь непонимающе пожал плечами.

– Ловлю на слове! – хитро сказал Клоун. – Ну… Ладно, пойду с Близнецом, куда деваться… Не бросать же родного человека вот так, в трудную минуту. Все думают, Клоун – эгоист. А это не так, Клоун – он тонкий, ранимый и отзывчивый…

– Вот и хорошо… – нетерпеливо сказал Хиляк. – Близнец, слушай меня внимательно: ничего особенного от тебя не требуется. Встретишься с нашим человеком – она тебе покажет все контурные метки. Его, кстати тоже провеешь. Точнее – проверит Клоун. Если что – даст тебе знать…

– Это я запросто! – важно подтвердил Клоун.

– Наткнешься на анимала – не тушуйся, но и не геройствуй. Постарайся выяснить про него, как можно больше. Запомни: сейчас ты не Блюститель. Ты – Контролер. Считай, что работаешь под прикрытием.

– Контролер?

– Да. Формально – следишь за процессом накопления. От тебя ничего не требуется – просто ходишь и смотришь…

Я слушал и кивал. Хотя в голове – полнейший туман. Задание-то сродни «пойди туда, не знаю, куда, принеси то, не знаю что». Одна надежда – на тряпичного «симбионта».