Текст книги "Массовка"

Но это после, после… За окном каркнула ворона. Надо распорядиться, чтобы улучшили звукоизоляцию.

– Послушай, – медленно произнес он. – Я должен тебе объяснить…

Павел почувствовал, что говорит не то. Он уже столько лет не говорил «я должен»! «Я хочу», «я требую», «вы должны» – вот его каждодневный лексикон.

– Понимаешь, – с трудом продолжил Павел. – Я не хочу причинять тебе вреда…

– Так не причиняйте, – быстро сказала Настя.

Она начинала нервничать. Павел поспешил сделать успокаивающий жест.

– Пойми, – сказал он. – Это всего лишь кино… Игра.

Настя смотрела на него странным взглядом и молчала. Павел продолжил:

– Я хочу сказать тебе… Я хочу сказать тебе больше, чем остальным. Ты права: это не просто кино…

– Я ничего не говорила, – неожиданно осипшим голосом произнесла Настя.

Теперь Павел понял, что в ее лице странного. Страх. С ним происходят пугающие вещи, это трудно скрыть, и девушка заметила это. Но он спешил выговориться:

– Да, это не совсем кино… Меня не интересует то, что должны играть актеры. Мне интересны люди… Ты меня понимаешь?

Настя покачала головой, не сводя с Павла взгляда.

– Пойми, – произнес Павел, и в голосе пробилось страдание. – Вот я оказался в массовке… Ты вообще, знаешь, кто я? Нет? Ну, это не важно… Просто я – и в массовке… Тебе этого не понять. Нет, правда, не понять. Чтобы понять это, надо влезть в мою шкуру, почувствовать в руках власть над миллиардами… Нет, просто почувствовать мало – надо ощутить весь этот путь, когда ты, ничтожество, вдруг взбираешься на самый верх, туда! А-а… Любые наркотики по сравнению с этим чувством – чушь! Понимаешь?! Чушь!!! Ты – на вершине мира! И вдруг тебя берут за шкирку – и ты становишься в один ряд с никем, со статистами, с цифрами в отчетах, которые и не воспринимаются уже без шести нулей в придачу! Это-то ты понимаешь?!

Павел замолк, наткнувшись на взгляд Насти и понял, что перешел на крик и нависает теперь над столом, как скрюченная чертежная лампа.

– Вижу: не понимаешь, – дрожащим голосом проговорил он и сел. – Как можешь понять такие вещи ты, которая сама, без принуждения отправилась в эту жалкую массовку, будто тебе нужно еще какое-то подтверждение собственной ничтожности…

– А я вовсе не считаю себя ничтожеством, – тихо сказала Настя.

В глазах ее сверкнуло упрямство.

– Вот! Вот! – оживился Павел. – Я сразу заметил, что ты не такая, как они, ты другая! Ты не можешь быть в массовке…

– Чего вы хотите? – снова повторила Настя.

– Я хочу, чтобы ты поняла меня! – произнес Павел, и в голосе его послышалось отчаяние.

– А я совсем не хочу вас понимать, – сказала Настя. – Я хочу, чтобы вы отпустили меня. Меня уже скоро в розыск объявят…

Павел замер, уставившись в стену.

– В розыск… – проговорил он. – Ну, да, конечно. Нет, не успеют…

– Что не успеют?! – крикнула Настя.

– Ты главное, не беспокойся, – виновато произнес Павел. – Тебе я ничего не сделаю…

– Отпустите меня, – тихонько заскулила Настя.

Разговор, определенно, не складывался. Павел ощутил, как на него свалилась невероятная усталость. Нажал кнопку, спрятанную под столешницей.

Появился Рустам. Подхватил девушку под руки и буквально уволок ее. Настя не сопротивлялась, но двигалась вяло и тихо всхлипывала.

Павел чувствовал себя ужасно. Было одновременно и больно, и горько, и как-то невыносимо стыдно. Стыд был самым жгучим и болезненным чувством.

Зарычал – и принялся изо всех сил бить себя по щекам, стараясь привести себя в чувство. И когда в двери показался Зигфрид, он снова был в форме: холодный, расчетливый, злой.

– Что с базой данных?

– Везут спеца, босс. Скоро будет.

– Ладно, иди.

Зигфрид потоптался в дверях, вышел. Павел угрюмо посмотрел вслед.

Не нужно этой сентиментальности. Слишком мало времени. Верно заметила девчушка: скоро может начаться розыск. Точнее, он обязательно начнется. Надо только сделать так, чтобы розыск ни к чему не привел. Пока все не закончится.

Спец одним своим видом вызывал у Павла раздражение. Прыщавое, опухшее, плохо выбритое лицо, длинные грязные волосы, серьга в ухе. Даже две серьги! Какие-то неопрятные обрывки, намотанные на руки с грязными ногтями. Одежда – как с той проклятой свалки. И запашок немытого тела. Словно парень не получает совершенно немыслимую в своей сфере зарплату. Как там его зовут? Коля… Вроде, Коля…

За годы работы Павел, все же, усвоил: такой облик – всеобщая особенность специалистов в области IT-технологий. Словно все они – члены одной секты, вроде йогов, давших обет пренебрежения ко всему мирскому и суетному. Более того, чем лучше выглядел такого рода специалист, тем с большим подозрением к нему следовало относиться.

Хотя Павлу редко приходилось сталкиваться с компьютерщиками лично.

Но теперь каждый лишний посредник увеличивал опасность того, что замысел раскроют. И без того Павел чувствовал, как параноидальная подозрительность начинает раздувать его изнутри, сжирая остатки сил и здоровья. А потому Павел торопил спеца, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

– Ну! – с трудом сдерживаясь, приговаривал он. – Что там у тебя?

– Подождите, – спокойно, не обращая внимания на субординацию, отвечал Коля, теребя языком блестящий «гвоздик» проткнувший нижнюю губу. – Сейчас компонуются данные на Каминского…

– Давай, давай… – поторапливал Павел.

Знал бы этот подлец Каминский, что ему выпадет честь одним из первых посетить лагерь правды…

Павел улыбался своим фантазиям. Кто он теперь? Жертва странного существа, возомнившего себя выше жизни и смерти, сделавшего из него – сильного и властного человека – подыхающее ничтожество?

Нет, нет и нет. Он сам выберет свой последний путь. И покажет Переходящему, что значит быть настоящим мерзавцем.

Он будет играть по его правилам.

6

Сидя на шкурах в шамановом доме, Артемий с интересом прислушивался к ощущениям. Это совершенно новое чувство: будто ни на минуту не можешь остаться наедине с самим собой. Всегда в спину смотрят чьи-то внимательные, не очень-то добрые глаза. Такое, наверное, знакомо каким-нибудь заключенным в битком набитой камере, где ни на минуту не остаться в одиночестве.

Дело даже не в слежке (тем более, что та могла оказаться всего лишь плодом воображения). В конце-концов, мало ли кто и за кем следит в стране, не так давно избавившейся от тотального контроля за всеми и каждым?

Все дело в этой папке. Она создавала вокруг себя специфическую, не очень приятную атмосферу. С какого-то момента стало казаться, что папка – не просто набор документов, стиснутых картоном и тесемкой. Это обиталище злых монстров, следящих из-под обтрепанной обложки и выжидающих момента, чтобы броситься со спины…

Эта история затягивала все глубже, словно трясина, которая, схватив жертву, уже не намерена ее отпускать до самого конца. Артемия разрывали страх и любопытство – два вечных спутника охотника за мрачными тайнами. Как в американских «ужастиках»: если в жутком в подвале рычит чудовище – надо обязательно спуститься, чтобы посмотреть, закричать и быть сожранным.

Артемий погладил папку по шершавой коричневой щеке. Папка казалась пастью, схватившей и не желающей выпускать тайну из цепких картонных зубов… Артемий прерывисто вздохнул и развязал тесемку. Клапана разошлись скрюченными пальцами, оставив на ладони беспорядочный ворох бумаг. Это только на первый взгляд казалось, что беспорядочный: Артемий потихоньку разбирался в логике, с которой Макс систематизировал разношерстные листки. Хотя Артемию и чужд такой канцелярский стиль, ему тоже приходилось иметь дело с архивами.

…Чего только не найдешь в старых бумагах, в пыльных углах книгохранилища! Если бы люди знали, какие сокровища хранятся на ветхих страницах… Впрочем, давно известно: чтобы отыскать что-то действительно стоящее, надо хорошо представлять, что именно ты ищешь. А люди редко представляют себе четко предмет поиска, предпочитая двигаться наугад, выставив перед собой руки, как слепцы. Так что унылые архивы еще долго будут хранить такие тайны, по сравнению с которыми клады и затонувшие каравеллы с золотом – всего лишь развлечение для недалеких туристов.

Самое удивительное в знакомстве с запасниками библиотек и архивов – это когда в руки попадает старинная книга с так и неразрезанными страницами. Сейчас мало кто помнит: некогда обладателю книжной новинки требовалось собственноручно, специальным ножом вспарывать перегибы страниц новенького, недавно переплетенного тома. Но что такое впервые разрезать страницы книги, которая дожидалась этого часа более сотни лет! Кто знает, какие силы останавливали все эти годы тех, через чьи руки прошла книга, пережившая не одно поколение своих хранителей?..

– Ну, что, не идут поиски? – словно издалека донесся знакомый голос.

Артемий поднял голову. Над ним, насмешливо оскалившись, стоял Архип с потухшей трубкой в зубах.

– Не выходит каменный цветок… – пробормотал Артемий. – Туго идут… Не знаю с чего начать…

– Значит, еще не поздно остановиться, – сказал шаман.

– Может, ты и прав, – кивнул Артемий. – Пойду, подышу свежим воздухом…

Он вышел за калитку, под тусклый свет далекого фонаря, нашарил в кармане сигареты. Курить он бросил давным-давно, да и до этого не столько курил, сколько баловался: когда у тебя есть настоящее, захватывающее хобби, приносящее к тому же основной заработок, нет смысла становиться рабом дурацкой привычки. Впрочем, кому как…

Поймал себя на том, что тупо замер с незажженной сигаретой во рту. В полумраке маячило что-то необычное. Присмотрелся и понял: он смотрел на затянутого в черное мотоциклиста, на столь же черном спортбайке более, чем футуристического вида. Ослепительно вспыхнула пара небольших узкоглазых фар. Мотоциклист повел каплевидным шлемом и вдруг дернул ручку газа. Машина душераздирающе завизжала и унеслась прочь, оставив после себя лишь пыль да маслянистую вонь.

«Какие здесь к черту мотоциклы?» – подумалось Артемию.

Ответ напрашивался сам собой: столь продвинутые ребята в этом глухом районе могут оказаться лишь по его душу. Слежка? Больше похоже на напоминание. Такое ненавязчивое психологическое давление. Что ж, по крайней мере, эти ребята выдавили из него желание курить.

Отбросил сигарету, вернулся в дом.

Не тратя времени на бесполезные сомнения, принялся систематизировать содержимое папки и намечать план действий.

Следующий день начался вполне бодро. Захватывающее дело – лучшее спасение от навязчивых мыслей. Настроение не удалось испортить даже Ларисе, которая позвонила ни свет, ни заря, и излила в трубку изрядную дозу яда. Артемий даже хмуриться не стал – лишь добродушно посмеивался в ответ и подбадривал теперь уже бывшую подругу. Трубка захлебнулась яростью и отключилась.

«Вот вам пример иррационального в человеческой повседневности, – рассеянно думал Артемий, бреясь в «инопланетной» душевой кабинке. – Почему некоторых людей всю жизнь неизменно окружают недоброжелатели, повинные в том, что сломали их жизнь, перешли дорогу, испортили раз и навсегда настроение? То ли виновата психология, то ли тут действительно дело в родовом проклятье?»

С вялым сожалением подумал о том, что надо было все-таки сводить Ларису к одной знакомой ведунье. Но во-первых, такой визит стоил бы ему страшного скандала (ведунья была сногсшибательной красоты), а во-вторых, он всегда считал, что в человеческие отношения лучше не вмешивать силы, природа которых, как ни крути, до сих пор никому не известна.

Что случилось, то случилось. И, наверное, к лучшему…

Артемий специально не стал брать такси: у него появился какой-то ернический, почти спортивный интерес – получится ли засечь слежку? Если да – удасться ли оторваться? Наверное, со стороны он выглядел полнейшим идиотом, вздумавшим поиграть в Джеймса Бонда. Некоторое время топтался у входа в метро, пока вдруг не бросился к турникету, надеясь уловить перемены в поведении кого-нибудь из озабоченных, снующих туда-сюда горожан. Спускаясь по эскалатору, то и дело оглядывался, пока действительно не заметил на себе подозрительный взгляд какого-то человека азиатской внешности. Надо полагать, тот тоже был не в ладах со своим внутренним миром, потому что поспешил сорваться с места, опасливо обогнул Артемия и умчался вниз по эскалатору.

Артемий тихо фыркнул, покачал головой. После чего успокоился и принялся рассматривать настенную рекламу…

…Охранное агентство «Вереск» действительно находилось по адресу, найденному в приложении к Переверзевскому «делу». Артемий прошелся по улочке, любуясь стоящими на спецстоянке машинами. Судя по ним, работы у агентства хватало.

Теперь стоило запастись терпением. Если нужные люди по-прежнему работают здесь, то самым последним делом было бы соваться внутрь и добиваться встречи через сотрудников, отвечающих за работу с клиентами. Наверняка здесь существует какая-то система внутренней безопасности, а на потенциального клиента Артемий никак не тянул.

Тихонько насвистывая, огляделся, довольно крякнул: как раз напротив входа – небольшое кафе. Перешел пустынную улицу, толкнул дверь. Та отозвалась веселым звоном колокольчика. Высмотрел место у окна, уселся, не сводя глаз с «объекта». Дверь охранного агентства частично закрыл капот темного «ягуара», но лица входящих и выходящих вполне различимы.

Заказал кофе, раскрыл папку. Выложил перед собой копии фотографий. Вот двое молодых людей характерной наружности. Ксерокопии невысокого качества, однако Артемий надеялся, что узнает кого-то из этих двоих. Оба в свое время вели наблюдение за жертвами известных обстоятельств, и Артемий надеялся, что они могут помочь выйти на след Переходящего.

Ведь именно их руками сделаны некоторые из этих снимков.

Вот он, странный человек в плаще… Взглянув на расплывчатые изображения, Артемий вздрогнул от неожиданной мысли.

А кому, собственно, этот человек перешел дорогу в момент съемки? Нет, серьезно – с точки зрения следователя Переверзева, конечно же, будущему трупу, то есть, жертве, которую этим ребятам надлежало охранять. Но ведь, если посмотреть с противоположной стороны – он точно так же пересек дорогу снимавшим его сотрудникам «Вереска»! Конечно, похоже на бред, однако, кто его знает?..

Ведь этот странный человек – вовсе не убийца в прямом смысле слова. скорее, что-то вроде руки судьбы, воплощения рока, неизбежности и неотвратимости чего-то. Ну, а чего именно – у всех, очевидно, по-разному…

Краем глаза Артемий поглядывал на дверь «Вереска». Там не происходило ничего интересного. Не исключено, что путь выжидания и наблюдения вообще окажется тупиковым. Но надо с чего-то начинать…

Над фотографиями сотрудников агентства Артемий задумался. Он не считал себя психологом, однако в таких лицах видел какую-то особую печать. Печать силы. Иногда даже завидовал таким людям – хмурым, бескомпромиссным, убежденным в собственной правоте и безнаказанности. Наверное, им куда легче жить на белом свете – ведь они искренне уверены, что мир подчиняется их воле, а движение к совершенству заключается исключительно в карьерном росте. Хотя, может, это очередной стереотип, и не все так просто, как кажется с первого взгляда.

– Извините, я могу присесть? – послышался низкий, хрипловатый голос.

Артемий рассеянно поднял взгляд.

Что-то случилось. Вроде бы даже закружилась голова – так бывает, когда неожиданно теряешь связь с реальностью. Вот он сидел, разглядывая похожее на фантазии фоторобота лицо, а теперь это самое лицо смотрит на него с другой стороны столика.

Пожалуй, стоило бы удивиться. Но он, скорее, испугался.

– Что с вами? – поинтересовался человек с фотографии.

– Вы… Вы Сергей? – севшим голосом спросил Артемий.

Человек с интересом осмотрел его и, криво улыбнувшись, кивнул.

– Именно, – медленно сказал Сергей. – Все-таки, он был прав. Вы действительно не так глупы, как кажетесь.

Артемий ощутил обиду, и это неуместное в данной ситуации чувство, вернуло его к реальности.

– Я кажусь глупым? – проговорил он. – Кому это, интересно?

– Я совсем не то хотел сказать, – уклончиво ответил Сергей. – Да это и не имеет отношения к делу, в конце-концов. Я не думал, что найду вас так быстро, да еще и прямо у себя под носом…

Дело поворачивалось неожиданной стороной. Было очень непросто сохранять ускользающее ощущение реальности. Выходит, тот, за кем охотился он, в то же самое время, выслеживал его самого?! И как это понимать? Следуя поговорке «на ловца и зверь бежит» или же как сигнал опасности?

– А зачем я вам нужен? – осторожно поинтересовался Артемий, тайком убирая со стола черно-белые портреты. – И кто этот «он»?

Похоже, этот странный Сергей, не заметил собственного фото на столе. Иначе, в свете новых обстоятельств, могли иметь место неприятные вопросы.

– Кстати, что вы делаете возле нашего офиса? – спросил Сергей, но сам же и оборвал себя. – Впрочем, это тоже не важно…

Артемий как-то дико хохотнул. Такой неожиданный, истерический смешок получился.

– Да, – кивнул Сергей. – Забавно. Мне говорили, что вы «пасете» меня. Это я понимаю – сам работаю в этом бизнесе. Поэтому лично к вам у меня особых претензий нет. Меня интересует только одно: кто вас нанял, чтобы следить за мной?

Этот вопрос был очередным поводом для «ступора». Но Артемий уже взял себя в руки. Надо попытаться прояснить ситуацию. И, чтобы не усугублять взаимное непонимание, он решил говорить в открытую.

– Никто меня не нанимал, – мягко сказал Артемий. – Я сам искал вас по одному важному делу…

Что-то изменилось в лице Сергея. Черты дрогнули, обострились, в глазах мелькнула плохо скрываемая злоба.

– Ты мне это фуфло не гони! – негромко, но жестко произнес Сергей. – Дело у него…

– Я правду говорю! – воскликнул Артемий.

В их сторону повернулись головы сидящих за соседними столиками. Сергей наградил их холодным взглядом, и соседи поспешили отвернуться.

– Я хотел поговорить с вами по поводу погибшего… Как его….

Артемий приоткрыл паку и быстро зашуршал листками.

– Вот он! Марков Федор Андреевич, вы занимались его безопасностью…

– Так вот оно что, – проговорил Сергей, сверля Артемия взглядом. – Я так и думал… Это его люди тебя прислали?

– Да какого черта! – Артемий почувствовал, что сам начинает злиться от нелепости происходящего. – Он же погиб!

– Ну, да, – усмехнулся Сергей. – Погиб. Небось, твои же наниматели его и кокнули. А теперь решили еще и меня подчистить…

– Зачем? – удивился Артемий, очевидно столь явно, что Сергей счел возможным пояснить:

– Затем, что ни я, ни мой напарник не верили, что смерть эта случайна. Впрочем… Похоже, ты, действительно, всего лишь исполнитель. Ладно, я поясню – тебе самому на будущее…

Сергей помрачнел и уставился в стакан с водой. Машинально взял стакан, отпил небольшой глоток и сказал задумчиво.

– Думаю, это очень серьезные мастера, оч-чень… Клиент всю дорогу визжал, как резанный: «убьют, убьют!»

– Это Марков, что ли? – осторожно спросил Артемий.

– Марков, Марков. Очень убедительно трещал, боялся каждого шороха, нес околесицу… А умер совершенно бездарно, как в том кино: «Шел, упал, очнулся – гипс». Только в нашем случае не очнулся. Так дрожать за свою жизнь – и тупо раскроить себе башку на одной-единственной замершей луже в округе! Я еще тогда подумал: если это убийство – то гениальное: вообще придраться не к чему! Вот как это возможно?! И все это – у нас на глазах!

Сергей раздувал ноздри и непроизвольно сгребал в кулак скатерть.

– А, может, все-таки, случайность? – тихо сказал Артемий.

– Я так тоже вначале подумал, – усмехнулся Сергей. – Случайность… Для таких людей, как этот Марков, случайностей не бывает. А уж я в людях разбираюсь, поверь. Тогда я, конечно, еще сомневался. Но когда началось…

Он замолчал, уставившись в окно. Артемий проследил его взгляд и ничего не увидел.

– Что началось? – просил он.

– Показалось… – пробормотал Сергей. – Что? Ну, да, началось. Сначала убили напарника…

– Убили?! – Артемий чуть не подскочил на месте.

– Я думаю, что убили, – с расстановкой сказал Сергей. – Игорек – это тебе не Марков, на замерзшей луже за здорово живешь подыхать не станет… Скажи, ты много знаешь людей, которых убило током?

– Ну… Одного знаю… Знал, то есть…

– А такого, что бы его током убило в троллейбусе, от поручня, за который еще человек пять держалось? Все живы, а он…

– Да, ладно! А такое возможно?

– А если я тебе скажу, что Игорек уже десять лет ни в каких троллейбусах не ездил, даже забыл, что это вообще такое? Вот чего он туда полез, скажи, пожалуйста?! Почему такси не взял, если на своей тачке не вариант было ехать?

Теперь в его голосе слышалась беспомощность. Да, такие повороты – не для прямолинейного, как калькулятор, рассудка работника охранного агентства.

– Что-то сложновато для простого убийства, – заметил Артемий, чувствуя, что клиент сам подгоняет себя к разговору по душам. – Игорек… Это случайно не он?

Артемий легонько подтолкнул в сторону Сергея вторую фотокопию.

– Откуда?.. Ах, да… – пробормотал Сергей. – Да, это Игорь… Я и не считаю, что это простое убийство. Это, именно – очень крутое убийство. И я не хочу сдохнуть ни с того, ни с сего, меняя сгоревшую лампочку, или подавившись зубной щеткой. Видишь, я от тебя ничего не скрываю. Теперь твоя очередь: кто тебя прислал и зачем?

– Погоди, – сказал Артемий, незаметно переходя «на ты». – Ты еще не сказал, откуда знаешь меня?

Сергей замер, растерянно глядя на проходящую мимо официантку, словно пытаясь что-то вспомнить. На лице его появилось недоумение.

– Откуда я знаю… Спросил, тоже мне…

– Ты говорил «он» тебя навел. Кто он? Ведь ты узнал меня! – настойчиво произнес Артемий, чувствуя, как откуда-то подул знакомый ледяной ветерок тайны.

Сергей застыл, уставившись на Артемия округлившимися глазами. Лицо его залила краска. Это выглядело, мягко говоря, странновато.

– Ну, ты видел мою фотографию? – подталкивал Сергея Артемий. – Кто ее тебе показал?

– Никто мне ничего не показывал…– быстро проговорил Сергей. – Вот, черт…

Он судорожно вытер со лба проступивший пот. Происходившее давно уже перестало казаться Артемию забавным. Он начал подозревать, что его собеседник не в себе. А ведь под обширным пиджаком у него наверняка припрятан заряженный ствол…

– Не хочешь – не говори, – сказал Артемий, отклоняясь назад, словно опасаясь какой-нибудь выходки собеседника.

– Во сне! Во сне я тебя видел! – выдохнул Сергей, резко, словно заставив себя усилием воли. – Чего уставился? Да, да! Во сне! Я только сейчас понял, когда попытался вспомнить… Черт, черт… И этот тип мне приснился… А, может, это меня наркотой накачали? А? Те, что Маркова и Игорька… Может, я только думаю, что это был сон? А может…

Сергей судорожно схватил со стола фотографии и впился в них взглядом, словно те могли дать ответ на все неразрешимые вопросы…

– Успокойся, – проговорил Артемий, косясь на официантку, которая неодобрительно поглядывала в их сторону. – Бывает. Потом вспомнишь. Скажи-ка лучше…

Артемий положил перед Сергеем еще одно фото.

– Ты помнишь этот снимок?

– Н-нет…

– Это с вашей видеокамеры. Наружное наблюдение…

– А, вот оно что… Что-то такое… Да, мы снимали здесь…

– А этого человека ты знаешь?

Сергей, прищурившись, уставился в снимок.

– Нет, – он покачал головой. – Хотя, кто его разберет – качество низкое… Так, значит, ты из следственного управления? Пленки мы только им отдавали…

– Можно сказать и так, – уклончиво сказал Артемий. – Из хм… управления…

– Фамилия твоего шефа? – быстро спросил Сергей

– Переверзев, – не моргнув глазом, ответил Артемий.

Сергей молча кивнул, а Артемий продолжил:

– Я искал тебя, чтобы поговорить. Вообще-то, я и с твоим напарником хотел пообщаться… Насчет вот этого человека…

– А он-то тут при чем? – недоуменно спросил Сергей, снова беря в руки снимок. – Думаешь, это он…

– Не исключаю, – устало сказал Артемий.

Задумчиво посмотрел в окно. Показалось, что где-то на краю зрения мелькнул вышедший из моды серый плащ. Конечно же, показалось…

– Знаешь что, – сказал Артемий. – Давай на прямоту: раз такое стряслось с твоим напарником, то может произойти и с тобой. Я не знаю, что вообще творится, но наша странная встреча, и этот твой сон…

– Я не верю в вещие сны…

– А я верю. Но не суть. Просто будь внимательнее. Возьми мой номер. Если встретишь этого вот человека или случится что-то странное…

– Что значит – странное?

– Странное – значит, вообще странное. Ты ведь сможешь понять, что вокруг происходит что-то не то?

– Смогу… Вот, бред…

– Позвони мне тогда, пожалуйста, – Артемий протянул визитку. Ту, что заставляла вздрагивать суеверных клиентов: круглую, черную, с одним-единственным золотым номером.

Своеобразная «черная метка».

Сергей повертел в руках визитку и молча спрятал в карман пиджака.

– А эта пленка, видео, которое вы снимали, еще существует? – спросил Артемий. – Я бы хотел посмотреть копию…

– У вас же есть.

– Лично у меня нет.

Сергей посмотрел на Артемия долгим взглядом и сказал:

– Я не могу понять, что за игру ты ведешь…

– Я сам до конца не понимаю, – признался Артемий.

Он почти не лгал.

– Ладно, – тяжело произнес Сергей. – Переверзеву привет.

– Он умер, – сказал Артемий.

– Что? – вскинул брови Сергей. – Вот, значит, как…

Он встал легко, тихо, словно не был таким грузным на вид, и исчез столь же быстро, как и появился. Артемию оставалось лишь переваривать странный разговор, который ничуть не приблизил к цели, оставив лишь новые вопросы.

В принципе можно считать – день не прошел зря. Трудно было рассчитывать, что так быстро, сам собой отыщется этот Сергей – один из немногих, видевших Переходящего.

При этом не оставляло ощущение какого-то фарса, искусственности происходящего. Слишком уж неожиданно и легко прошла встреча. Что совершенно не радовало. Ведь известно – за подобной легкостью частенько кроются ловушки…

К тому же не исключены провокации со стороны таинственных заказчиков. Что, если это – всего лишь проверка его лояльности? Странная, изощренная – но просто проверка? Тогда он изначально пойдет по ложному пути.

А время, отпущенное на поиски Переходящего, неумолимо иссякает…

Срочно требовался совет. И не было сомнений, у кого просить помощи.

На этот раз он не стал играть в шпиона и, выйдя из переулка, сразу поймал машину – какую-то кособокую «семерку». Быстро сговорившись о цене, залез в машину. И тут почувствовал неладное.

Что-то не то с водителем.

Некоторое время смотрел на нервного «бомбилу», цедящего себе под нос проклятья в адрес обложивших его «козлов и «баранов», пока не понял, что же так смущало.

Водитель был нелепом сером плаще, дико неудобном, мешавшем крутить «баранку» и жать на педали. И лицо – размыто знакомое, словно отпечатанное на плохом принтере.

В голове замелькали нелепые мысли, тщетно пытаясь сложиться в более-менее понятную картину. И снова пришлось взять себя в руки.

Да, таксисты в серых плащах встречаются не так часто, как в тренировочных костюмах и кожанках, однако же, бывают. Да и станет ли Он так пошло подлавливать Артемия? Кто знает…

– Почему в плаще? – тупо спросил Артемий.

Таксист глянул диким взглядом и разразился нечленораздельными ругательствами в адрес подрезавшей его «тойоты», прижавшегося «камаза» и всех сволочей, купивших права в подземном переходе у Казанского вокзала. На этом разговор закончился.

Совершенно потерянный, Артемий вылез на перекрестке, прошел в высокую арку, в тихий старый дворик, какие еще встречаются в центре кипящего мегаполиса. Добротный дом сталинской архитектуры – последнее прибежище вымирающего вида интеллектуалов ушедшей эпохи. Старухи на лавочках, запущенная детская площадка. Подъезд с неизменным кодовым замком, затхлая лестница и облупившиеся стены, пахнущие, почему-то, свежей краской…

Старик открыл сам.

– Артемий? – произнес он без особого удивления. – Заходи, заходи дорогой. Что стряслось? На тебе лица нет.

– Да уж, – криво улыбнулся Артемий. – Профессиональная деформация, я полагаю. Скоро меня привезут к вам в клинику, со связанными руками и пеной изо рта…

Старик – это не характеристика возраста, так за глаза звали Игната Николаевича, довольно известного психиатра. Однако Артемию была интересна другая, хотя и смежная, сторона обширных интересов хозяина.

Он был убежденным мистиком, теоретиком оккультизма, за что пользовался большим авторитетом в сумрачном мире, не признаваемом официальной наукой. Не многие последователи спорных мистических учений могли похвастаться реальными научными степенями. Игнат Николаевич мог. Сам же он предпочитал скрывать от коллег свое «хобби»: при его работе нетрудно было самому заполучить неприятный диагноз, а Старик предпочитал слыть вполне респектабельным специалистом. Его принадлежность к миру серьезной науки отпугивала шарлатанов и самозванцев, как святая вода чертей. Сам он с первого взгляда вычислял ложь, и его «диагноз» был сродни приговору карьере какого-нибудь незадачливого прорицателя.

Пожалуй, он и стал в свое время первым посредником. Эдаким сводником оккультного мира с миром больших денег. Артемий считал Старика своим наставником. И пользовался его услугами в качестве эксперта, когда не мог самостоятельно отделить зерна от плевел, или, как стало модно выражаться, «мух от котлет».

Теперь же в качестве предмета исследования Артемий привел Старику самого себя.

Игнат Николаевич препроводил Артемия в гостиную, а сам отправился на кухню заваривать чай. Старик полагал себя большим специалистом по этому напитку, считая его чуть ли не панацеей от всех болезней, включая нервные. Артемий был другого мнения, однако же, предпочитал со Стариком не спорить.

Посреди большой комнаты стоял овальный стол, окруженный старинными стульями. Артемий присел на один из них, положил на стол папку. Та стала оседать под собственной тяжестью, точно мерзкое животное, затаившееся до лучших времен. Артемий смотрел на папку исподлобья. Он начинал ее ненавидеть – как только можно ненавидеть ворох дохлых бумаг.

Прикусив губу, задумался. Чтобы получить ответ на свои вопросы, Старику следовало рассказать все. Но имеет ли он право втягивать в свои проблемы ни о чем не подозревающего человека? С другой стороны, Старик наверняка многое бы отдал, чтобы прикоснуться к подобной загадке. В конце-концов, за этим Артемий сюда и пришел…

– …А вот этот чай мне только-только передал мой ученик из Китая. Ты знаешь, Арт, что в Китае чаем лечат целый ворох болезней?

Игнат Николаевич ловко и с удовольствием расставлял на столе сложную систему из маленьких циновок, чайничков и чашечек.

– Что-то такое слышал, – вежливо сказал Артемий. – Только в «Науке и жизни» прочел недавно, что ссылки на лекарство от всех болезней – это признак лженауки.

Старик негромко рассмеялся:

– Ну, да. А стремление уличить в кого-то лженаучности является признаком отсутствия собственных научных идей. Это мы уже проходили. Это, братец, старо, как мир. Но многие выдающиеся ученые в конце-концов приходили к одному и тому же: научный метод познания не является исчерпывающим. Собственно, на этой почве мы с тобой когда-то и сошлись. А ты пей панацею… То есть, чай.