Текст книги "Считалочка для бомбы"

–3-

Адресом, который ему дал Волкоп, была станция метро «Юго-запад». Написанное Волкопом имя Костя забыл через несколько шагов под жутковатым сумеречным небом.

Он шел по обезлюдившим улицам, мимо проносились редкие машины. Ему даже показалось, что некоторые из них просто пролетали, задевая троллейбусные провода и обильно посыпая землю искрами. Но, возможно, это ему только пригрезилось. Пару раз навстречу попались прохожие – настолько странного вида, что Костя, наконец, перестал затравленно вжимать обе головы в плечи. Впрочем, никого, он своей внешностью, очевидно и не удивлял.

Он спустился в метро и подошел к турникету. Здесь его должен был ждать этот… Ну, что за имя, честное слово?

У турникета суетился какой-то низкорослый тип странной наружности. Если бы Костя решил вдруг снимать мультфильм про смешных шпионов – он, наверное, нарисовал бы именно такого – в огромной черной шляпе, в плаще, полы которого мели пол, а рукава норовили сползти и спрятать руки в черных перчатках. Что уж говорить о нелепых черных очках, из-под которых торчал мясистый красный нос. В руках человека был толстый лоснящийся портфель искусственной кожи.

– Здрасте, – неуверенно произнес Костя, – Вы, случайно, не этот самый… Суи…ара…

– Суиравихра, – прошипел незнакомец, прикладывая палец к губам. – Только тихо, это имя никто не должен слышать…

– Да толку, если его кто услышит, – хмыкнул Костяк. – Нифига не разобрать, все равно… Костян, а Костян, может, ну его, этого клоуна, давай свалим отсюда, пока менты не замели…

Незнакомец возмущенно встрепенулся, а Костя отвесил своей второй голове увесистый «щелбан».

– Думай, что говоришь, – сказал он. – Я ведь ради тебя стараюсь. Нам шанс дали. Или ты хочешь, чтобы тебя таблетками вывели?

– Это мы еще посмотрим, кто кого выведет… – насупился Костяк. – Ну, дело хозяйское. А по мне – так самое время делать ноги…

Незнакомец в пальто нетерпеливо взмахнул рукой:

– Вы долго еще препираться будете? Дождетесь, что обоих «выведут». Новых Игроков здесь не особо-то жалуют…

– А с чего ты взял, мы – Игроки? – грубо поинтересовался Костяк.

– Вот лично тебя я, голова садовая, и не имею в виду, – хмыкнул тип. – А новости здесь быстро разлетаются. И наша задача успеть, пока они не долетели до того, кому они не понравятся. За мной, быстро!

Тип проследовал мимо будки, в которой в нормальной обстановке сидела бы служительница метро. Сейчас же будка походила на подбитую и ржавую танковую башню.

– Служебный, – гордо заявил тип. – Это со мной!

– Да, знаю я, Степаныч, – гулко донеслось из глубины «башни».

– Тихо ты! – прикрикнул на невидимую служительницу (или что там в башне сидело) незнакомец. – Не нарушай конспирацию!

В ответ раздался рокочущий хохот, от которого обеим головам на Костином теле стало не по себе.

– Свят-свят-свят! – испуганно пробормотал Костяк и зыркнул на Костю. – А ну, перекрестись!

– Сейчас, разбежался, – с некоторым злорадством отозвался Костя и тут же поймал себя на мысли, что злорадствует пусть над плохой, но все же частью самого себя.

Кроме того, рука сама вдруг захотела осенить Костю крестным знамением. Пока он боролся с искушением, тип в пальто подвел их к краю эскалатора.

– Вперед! – приказал он.

Костя привычно поставил ногу на движущуюся лестницу. И уже падая, сообразил, что никакой лестницы-то и нет! Был крутой желоб, по дну которого стремительно струилась вода – точь-в-точь, как аттракцион в аквапарке! Костя бывал в аквапарках. Только никогда ему не доводилось нестись по столь крутой горке в одежде, да еще и двумя головами вперед!

– А-а-а! – орал Костя.

– А-а-а, мама моя родная, чтоб тебя разорвало, урод очкастый, шляпа, чтоб тебе пусто было! – орал Костяк.

Простым сорокапятиградусным спуском дело не ограничилось. Желоб мгновенно перешел в круто закрученную трубу, и несчастное двухголовое существо принялось описывать фигуры высшего пилотажа, рискуя захлебнуться двумя орущими глотками сразу.

Впрочем, все кончилось довольно быстро. Описав крутую дугу, Костя сотоварищи шлепнулся в большой бассейн. Когда обалдевший Костя вынырнул и огляделся по сторонам круглыми от ужаса глазами, то увидел, что бассейна-то как такового нет вовсе – есть сплошное водное пространство глубиной по грудь, заполняющее платформу целиком и уходящее прямиком в черноту двух параллельных тоннелей.

Раздался хлесткий свистящий звук. Костя обернулся: из той же трубы на поверхность странного подземного водоем вылетел уже знакомый незнакомец, который, в отличие от Кости, был гораздо более сух: весь путь он чудесным образом проделал верхом на своем пузатом портфеле. Да и пальто, видимо было на нем неспроста – уж больно непромокаемый вид оно имело. И только теперь Костя увидел, что очки под черной шляпой были плавательные.

– Спасибо за купание! – раздраженно выкрикнул Костя, и его голос разнесся по залу станции с характерным бассейным гулом.

– Не за что, – ответил человек со странным именем, которое из Костиной памяти снова начисто смыло водой. – Не до церемоний. Сейчас подойдет состав – гребите к тому пути.

– Не до церемоний ему! – отплевываясь, ворчал над ухом Костяк. – Не удалось утопить – так сейчас током добьют! Какой еще там «состав» при этом наводнении…

Но Костя уже настроился ждать от этого города самых разных неожиданностей. И он не разочаровался в собственных ожиданиях.

Из глубины тоннеля донесся низкий гудок, ударил луч света, а следом пошла нарастающая, будто цунами, волна, которая немедленно дошла до горла. Точнее – до двух горл. Тип в плаще же легко взмыл на волне и лишь подгребал руками, чтобы его не отнесло слишком уж далеко.

Ну а потом… Потом Косте осталось лишь изумленно раскрыть рот, рискуя захлебнуться в темных волнах.

Из черного жерла тоннеля показалась огромная тупая морда, и не чего-нибудь, а самой, что ни на есть подводной лодки! И это было бы еще полдела – субмарина выползала и выползала, превращаясь в длинного кольчатого червя – ведь она, как и обычный поезд была поделена на секции-вагоны, в которых вместо широких окон были большие выпуклые иллюминаторы. Из бортов местами торчали коротенькие плавники-крылышки, передний вагон венчала приземистая рубка, похожая на случайный наплыв металла. А заканчивалось это чудо техники хвостом-стабилизатором и наполовину торчащим из воды винтом.

Раздался приглушенный скрежет, и подводный поезд остановился.

– Ничего себе, – сказал Костя, гребя к распахнувшимся над кромкой воды широким люкам. – Что это еще за технические новшества?

Внутри этот подводный состав ничем не отличался от обычного вагона метро – те же металлические поручни, сиденья, обтянутые заменителем кожи, схемы метрополитена на стенках. Но главное – здесь было сухо.

Двери с шипением закрылись, и поезд мягко двинулся. Чего не хватало для привычного ощущения метро – так это нарастающего свистяще-гремящего звука. Зато за круглыми иллюминаторами стал быстро повышаться уровень воды, пока и не скрыл их полностью.

Костя выжимал одежду, Костяк насвистывал какой-то блатной мотивчик, а тип с непроизносимым именем пространно объяснял ситуацию:

– Вообще-то, я думал, вы в курсе. Просто однажды метро попыталось захватить Войско. Оно вообще вечно лезет не в свои дела и все пытается что-то захватить, кого-то победить. То с Ордой сцепится, то с Княжеством. Будто не понимает, что не все в Волшебной Москве решается силой. Ну, а так полезли они сюда – пришлось сразу эту ветку и затопить. Войско ноги-то унесло, кто успел. Ну, а нам теперь – расхлебывай…

– А вы, это, вообще – кто? – поинтересовался Костя.

Вторая голова лишь сонно зевнула.

– Мы? – усмехнулся тип. – Мы хозяева этого подземного царства…

– Подводного, – ставил быстро Костя, глядя на стремительно проносящиеся за стеклом пузырьки.

– А? Ну, это частности. Главное – мы властелины метро. Нас называют гномами.

– А вы сами как себя называете? – спросил Костя.

– Сами? – задумался тип и тут же торжественно заявил. – И мы сами тоже называем себя гномами!

– А. – сказал Костя. – Понятно. Гномы, тролли. Ага…

– Ваша ирония здесь не уместна, – обиженно сказал тип. – Только если вы в лицо назовете крупного гнома троллем – я не ручаюсь за ваше здоровье…

– А что это у вас за странное имя такое? Суи…

– Тс-с! – испуганно произнес тип, приложив к губам палец в перчатке. – нас могут подслушивать! Это не мое имя. Это имя человека, к которому мы направляемся. Суиравихра – это означает Архивариус. Только наоборот. Это для конспирации…

Сбоку раздался негромкий смешок. Костя глянул в ту сторону. Только сейчас он заметил сидящую в уголке сутулую фигуру в черном балахоне, с низко надвинутым на голову капюшоном. Фигура держала в руках развернутую газету и вроде бы читала. Костя готов был поклясться, что когда они «вплывали» в вагон, то место пустовало!

– Проклятье! – пискнул гном. – Это один из Агентов Княжества. Значит, он все слышал…

Агент неторопливо встал, сложил газету, подошел к закрытой двери – и вышел – прямо сквозь нее в бурлящую за стенами воду. Еще ему послышалось небрежно брошенное насмешливое: «Конспираторы…»

– Я так и знал, – причитал гном. – Я ведь предупреждал – к вопросам конспирации надо относиться серьезнее! Теперь бы успеть добраться до Суиравихра… а, ладно – до Архивариуса – раньше Агентов. Только ведь сейчас для них наступила полоса удачи. Это все проклятое затмение…

– Я ничего не понимаю, – признался Костя. – Куда вы меня везете, к кому, зачем, кто этот Архивариус, и что ему от меня нужно… Особенно не понимаю – почему это за городом никакого затмения нет – а здесь оно не прекращается, будто программа в компьютере зависла…

– Тот, кто сможет это все понять – сможет и прекратить эту чертову Игру, – буркнул гном. – Только нету что-то такого умника до сих пор, не видать его. А потому, давай, Игрок, заканчивай эту бодягу поскорее. На Игроков у нас вся надежда. Только что-то до сих пор надежды эти не очень-то оправдываются…

Поезд-субмарина всплыл под тусклое небо в мутных водах Москвы-реки. Костя понятия не имел, где именно он находится. Он и раньше не мог похвастаться, что хорошо знает Москву, из которой по счастливой случайности выехал когда-то перед самым началом всех этих странных событий. Ну, а теперь ему оставалось только лишь изумленно озираться по сторонам: это было совершенно чужое место, удивительное и зловещее, под черным солнцем с ослепительной полоской короны.

Подводный поезд причалил к бетонному перрону. Костя вылез наружу под ворчание своей второй головы:

– Заманили, ей-богу заманили! Ты смотри, лопух, рта не развевай – чуть что – делай ноги. А схорониться где – всегда найти можно.

Гном спрыгнул на перрон, где немедленно уронил шляпу и запутался в собственном плаще. Костя проводил взглядом странный поезд. Тот свистнул, двинулся было вдоль берега, а затем свернул на глубину, выпустил в воздух густой фонтан воды и нырнул – удивительным кольцеобразным движением. Как ныряет, наверное, какая-нибудь гигантская анаконда…

– Так, – сказал гном, разобравшись, наконец, со своим плащом и водрузив шляпу на лысую, как оказалось, голову. – Пойдем быстрее, тут уже недалеко…

Костя подпрыгнул на месте. Рюкзак сидел достаточно плотно, но и не мешал движениям. За его содержимое он не боялся – все было герметично упаковано. Впрочем, видимо, в рюкзаке так и не будет необходимости… Одежда странным образом успела уже высохнуть. Костя пошарил по карманам. А вот сигареты превратились в кашу.

Костя курил редко, но сейчас почему-то захотелось.

– Пойдем-пойдем… – бубнил Костяк. – А ты давай – плетись следом, как баран какой-нибудь. Вот дали дураку тело, а голова на что? Эх, покурить бы…

– Вторая голова мне и впрямь ни к чему, – сказал Костя. – Будешь много болтать – курить буду только сам, а ты принюхивайся…

– Да, ладно, я так сказал, – ухмыльнулся Костяк. – Ты ведь насчет курва пошутил, да?

Костя ничего не ответил. Он смотрел по сторонам и постоянно повторял себе: я не сплю, я не сплю… А вокруг возникали все новые и новые удивительные картины.

Вот пристань, где когда-то тесно прижимались друг к другу прогулочные корабли, речные трамвайчики, баржи и буксиры. Теперь это было самое настоящее, страшноватое, но живописное кладбище погибших кораблей. Черные от времени фрегаты, шлюпы и бригантины, с клочьями полуистлевших парусов, бахромой сгнившего такелажа, свисающего с покосившихся и треснувших мачт, обломанные реи…

Вот сама река, вода в которой была совершенно неестественного цвета – дикие переходы радужно-фиолетового в оранжевый, грязно зеленые полосы, чернильные разводы. Временами из-под воды вырывались огромные пузыри газов, что лопались, распространяя по округе невероятное зловоние. Костя мельком подумал, что в такой реке, конечно же, не может быть жизни, но тут гном громко предупредил:

– Эй, от воды подальше, подальше держись!

Костя немедленно подался в сторону, и в тот же миг из пучины, вздымая разноцветные брызги, взметнулось нечто огромное и шлепнулось аккурат на то место, где он стоял всего лишь миг назад. «Что-то» оказалось пучком жирных фиолетовых щупалец на еще более толстом отростке, уходящем в воду. Щупальца пошарили по бетону и разочарованно поползли обратно. Но в тот же миг из вод поднялось что-то уж и вовсе невообразимое, оглушительно чавкнуло – и незадачливый обладатель щупальцев исчез за частоколом длинных и острых зубов.

– Что это?! – заорал Костяк.

– Плотва, – равнодушно сказал гном.

– Это что же с ней Игра сделала… – посетовал Костя, который все еще не пришел в себя от сознания перспективы быть съеденным дважды в течение пары секунд.

– Да, ну, – отмахнулся гном. – Она и до Игры не лучше-то была…

И тут Косте пришлось удивляться снова: на бетонном выступе, свесив над водой ноги в резиновых сапогах, сидел самый настоящий рыбак – довольно пожилого возраста! Рыбак был сонный, вяло покуривающий папиросу. Большой поплавок под массивным удилищем явственно дымился. Однако рядом с рыбаком виднелась целая россыпь поплавков, прочей рыболовной амуниции, а также топор и двуствольный обрез…

Вдоль берега тянулись какие-то руины, напоминавшие останки древнеримских акведуков. Что это было в нормальной реальности – теперь трудно было себе представить. На крутом холме густой зеленой стеной начиналась настоящий густой лес.

– Коломенская Чаща, – небрежно пояснил гном. – Туда простым смертным путь заказан.

– А что такое?

– Злопамятный лес, – туманно пояснил гном. – Людей недолюбливает. Говорят – ест…

– А, ну тогда понятно, – сказал Костя, так ничего и не поняв.

Они подходили к жилому массиву, который издали напомнил Косте виденные по телевизору нагромождения живописных скал-столбов в американской Юте – таких же красноватых, дикой неопределенной формы, вызывающих ассоциации с пустыней и постоянной жаждой. Это место здорово контрастировало с негостеприимной, но живой и буйной растительностью Коломенской Чащи, и, казалось, людям здесь не место. Однако, когда они подошли поближе, то стало видно, что среди домов-скал притаились и вполне нормального вида многоэтажки.

Костя с удивлением увидел вполне будничную жизнь, в которой имели место многочисленные магазины, салоны связи, небольшие уличные рынки. На улицах играли дети, сидели на лавочках строгие старухи. Только порхающие в воздухе автомобили вперемешку с крылатыми инспекторами ДПС постоянно напоминали о том, что расслабляться не следует.

Они долго плутали по дворам, которые теперь были совеем уж неотличимы от самых обыкновенных дворов «спальных районов». Разве что личины некоторых прохожих заставляли временами вздрагивать.

Наконец, в тихом уютном дворике провожатый подтолкнул Костю в подъезд какого-то многоэтажного дома.

– Ну, вот мы и пришли, – сказал гном. – Полезайте в лифт…

Костя полез.

– Теперь держись! – хитро сказал гном. Слишком уж хитро.

Костя едва успел найти, за что ухватиться – а это была точащее из стенки тяжелое железное кольцо – как с кабиной что-то произошло. У Кости создалось ощущение, что они не поднимаются вверх, а их крутит и кувыркает, словно в центрифуге для тренировки космонавтов. Когда Костя почувствовал, что его сейчас стошнит, причем обеими головами сразу, лифт вдруг прекратил свое безумное движение.

– Мы, что – в стратосферу поднялись, что ли? – сдавленно спросил позеленевший лицом Костя.

– Да нет, – пожал плечами гном. – На два этажа поднялись всего…

– А не проще по лестнице было бы, а?! – раздраженно гаркнул Костяк.

– Да, нет, не думаю, – произнес гном, снимая шляпу и протирая платочком вспотевшую лысину над плавательными очками. – Один как-то раз пошел – так его до сих пор ищут…

–4-

Архивариус смотрел на этого странного, Игрока, которому, по злой иронии этой Игры досталось аж целых две головы. Вполне сносных с виду, аккуратно постриженных, ровно посаженных на необычайно широкие плечи. Однако же вряд ли этот случай подходил под поговорку, когда одна голова хорошо, а две… Ну вы в курсе. Впрочем, по всей видимости, особых физических неудобств Игрок не испытывал. Его скорее раздражало собственное мнение головы-двойника.

Последнее обстоятельство, конечно, вызывало некоторые сомнения. Но вряд ли оно могло серьезно помешать делу.

– Итак, добро пожаловать в Волшебную Москву, Игрок номер семь, – торжественно сказал Архивариус. – Если только вечный день под черным солнцем может быть добрым. Вы прибыли к нам, как нельзя кстати. Я просил Волкопа подыскать мне человека для одного деликатного дела. И мой друг, как и следовало ожидать, не подвел меня. Как вам наш Волшебный Милиционер?

– Все менты одинаковые, – процедил сквозь зубы Костяк.

– Внушает доверие, – честно сказал Костя и отвесил несильную оплеуху второй голове.

Надо сказать, что болевые ощущения, причиняемые голове-паразиту, Костя странным образом ощущал, как на своей собственной. Но виду не подавал, чтобы голова с хитрыми уголовными наклонностями не использовала это ценное знание в собственных интересах.

– А вам, Костяк, я бы посоветовал сотрудничать с Игроком, – сказал Архивариус. – Это в ваших же интересах…

– За сотрудничество полагается вознаграждение, – хмуро сказал Костяк.

Архивариус проигнорировал это заявление. Он пил чай из закопченной железной кружки. Его примеру следовал и Костя, не забывая угощать вторую голову. Костяк пил жадно, сетуя на то, что это бодяга какая-то, то ли дело – чефир…

Они сидели в холодном бревенчатом зале, посреди которого полыхала жаром небольшая печка-буржуйка. Она не была здесь лишней – дальние стены были покрыты изморозью, кое-где с потолка свисали сосульки. Архивариус занимал плетеное кресло-качалку, Косте же достался тяжелый неокрашенный табурет.

Костя уже понял, что этот человек – весьма значительное лицо в его судьбе. То, что судьбой его на некоторое время станет таинственная Игра без правил – Костя уже успел усвоить. Что ж, этот вариант ничем не хуже, чем те, которые он предполагал себе отправляясь в неизвестность. Любая игра всегда лучше, чем вариант просто бесследно сгинуть. Ведь игра предполагает также и выигрыш.

Если повезет, конечно.

– Дело-то, в общем, простое, – сказал Архивариус, задумчиво глядя в огонь печи. – Да только в Игре любое простое дело оборачивается порою такой чертовщиной…

Архивариус, кряхтя, наклонился, взял небольшое полено из стопки, сложенной рядом с печкой, и кинул огонь. Пошерудил в печи, рассыпая по полу искры.

– В общем, дело такое, – сказал он. – Ты должен будешь отвести одного ребенка в разбойничью крепость. То есть, в бывшее здание Университета на Воробьевых горах. Хочется верить, что ты справишься…

– Всего-то? – удивился Костя и улыбнулся. – А я думал, мне сейчас такое поручат, что хоть стой, хоть падай…

– Правильно, на черта нам сдался какой-то сопляк! – брякнул Костяк.

– Ты не дослушал меня, Игрок, – спокойно сказал Архивариус. – Это не просто ребенок. Это… Это бомба.

Архивариус помолчал некоторое время, словно прислушиваясь к самому себе.

– Это бомба, – повторил он. – Самая настоящая бомба с часовым механизмом. Но такая, что может взорваться в любой момент – и не один раз. И каждый раз последствия взрыва будут катастрофическими…

– Да ну, по-моему, вы преувеличиваете… – неуверенно улыбаясь, произнес Костя.

– Ты пока сюда шел, на солнце не перегрелся? – странным голосом спросил Архивариус.

Костя недоуменно пожал плечами:

– Да нормальный я… Или… вы про солнце?

Архивариус чуть кивнул.

– Это, что, он? – не поверил Костя. – Что, правда?! Да, ну, ладно… Сколько ему лет?

– Шесть, – внимательно глядя на Костю, произнес Архивариус.

– Я же говорю – сопляк! – снова влез Костяк. – А надо еще доказать, что это его рук дело! Будем еще носиться с каким-то младенцем, как с писаной торбой!

– Именно – как с писаной, – кивнул Архивариус. – Этот мальчишка – носитель страшной силы. Дело в том, что изначально в Игре должны были быть установлены специальные Правила, по которым Игра текла бы быстро, четко, имела победителей и проигравших, а главное – свой финал. И, конечно же, создание Правил поручалось взрослому. Но так уж вышло, что тот взрослый отказался от данного ему поручения. И теперь вся ответственность по созданию правил перешла к его сыну. Так Тема стал Магистром правил. Причем – еще задолго до своего рождения.

– Тема?

– Да, его зовут Тема. Уже тогда мы стали подозревать, что для ребенка Правила – вещь довольно условная. Вы помните себя ребенком?

– Ну…

– Попытайтесь вспомнить. Как трудно было играть по правилам. А все эти «чур, не считается», «я в домике», «так не честно»? Дети придумывают правила на ходу – и тут же легко их нарушают. Детям невероятно трудно соблюдать правила. А теперь представьте, что ребенку предстоит создать Правила для Игры, ставкой в которой являются жизни миллиардов…

– Вы это серьезно?!

– Серьезней не бывает. Москва – это магический полигон, созданный неведомыми нам силами для наблюдения за людьми. А Игра – это своего рода эксперимент над нами. Уж не знаю – морального плана, политического или просто – на выживание. Так или иначе – мы поставлены перед фактом – от итогов этого эксперимента будет зависеть дальнейшая судьба человечества…

Костя недоуменно хмыкнул. Подобная информация усваивалась с большим трудом.

– И представь, – продолжил Архивариус, – что решение такой важности примет такой вот несмышленыш. Да это даже страшно себе представить! Вот и пришла пора отправить его туда, где мудрые наставники под защитой крепких стен будут учить его уму-разуму, прежде, чем придет время открыть ему тайну – кто он есть на само деле. Понимаешь?

– Что-то в голове не укладывается…

Архивариус подошел к полке и снял небольшую книгу. Сдул с нее пыль.

– Почитайте на досуге, – сказал он. – Это краткая история нашего тесного и бурного мира…

Костя взял в руки книгу. Яркими пульсирующим буквами на ней мерцала надпись

ВОЛШЕБНЫЙ ПОЛИГОН МОСКВА

Ниже, словно живые, двигались какие-то картинки. Вот какой-то парень с усилием выдирает камень из мостовой Красной площади, вот несутся в пыли какие-то всадники, вон странно изогнулась Останкинская башня.

И вдруг в глубине обложки ярко сверкнул отблеск ядерного взрыва, дохнуло жаром. Ослепленный Костя вскрикнул и выронил книгу.

– Сокращенно – «ВолПоМос», – усмехнулся Архивариус. – Лично я предпочитаю старые добрые электронные архивы. А то от этих книг – никогда не знаешь, чего ожидать…

Костя, испуганно моргая, осторожно поднял книгу и засунул ее в рюкзак. От греха подальше.

– Тоже мне, книголюб выискался, – проворчал Костяк. – Так с вами все зрение испортишь…

Костя отложил рюкзак и снова присел на табурет. Вернулся в свое кресло и Архивариус. Странно, все-таки, все было в этом мире. А тут еще этот мальчишка… Он-то, Костя тут причем? Он сроду не имел дела с детьми!

– А почему именно я? – спросил Костя. – Если вы так дорожите своим малолетним сокровищем – то и приставили бы к нему кого-нибудь самого надежного. Того же Волкопа, например. Или вон, гаишники у вас почем зря летают – прилетели бы стаей, вжик – и дома!

Архивариус тихо рассмеялся:

– Если бы все было так просто! Понимаешь – это Игра. А все, кроме Игроков в ней – всего лишь статисты. Они не смогут защитить Магистра от зла. Потому что зло – оно всегда сильнее. А Игрок – на то и Игрок, что Игрой ему даны определенные шансы на победу. Иначе это просто не была бы Игра.

Архивариус решительно ударил себя руками по коленям:

– Кроме того, так сказали Архивы. Он не устанавливают Правила, но дают направление. Понимаешь?

– Нет, – честно сказал Костя. – Ну, шут с ними, с вашими Архивами. А почему вы не попросите об этом более опытных Игроков?

– Ну, понимаешь ли… – сказал Архивариус, – когда играешь в карты, нельзя брать хорошую и нужную карту – но из стопки «бито».

– Картишки? – встрепенулся Костяк. – Это я понимаю. Это ты, старик, хорошо сказал…

– Спасибо, – усмехнулся Архивариус. – Так что все это разговоры. Но идти тебе все-таки придется… Полина! Приведи, пожалуйста, Тему!

Костя с некоторым испугом рассматривал приведенного Полиной мальчишку. Костяк смотрел на того с брезгливым равнодушием.

Тема же с любопытством рассматривал диковинного двухголового дядьку, который неловко сидел на табуретке, рядом с дядей Архи. Дядька одновременно понравился – и в то же время ужасно не понравился Теме. Наверное, потому, что одна голова у него была умная и добрая, а вторая – злая и глупая, хотя, может быть, и хитрая.

Еще каким-то образом Тема понял, что дядька этот не простой человек.

– Ты – Игрок? – спросил Тема и тут же удивился своим словам. – Дядя Архи, а что такое «Игрок»?

Костя удивленно взглянул на Архивариуса. Тот, улыбнувшись, легонько приложил к губам палец, мол, «тихо, я сам».

– Игрок, Тема, – сказал Архивариус, – это тот, кто играет в игры.

– Так, значит, я тоже Игрок? – спросил Тема. – Я очень люблю играть. А в какие игры ты играешь?

Последний вопрос был адресован Косте. Тот замялся, не зная, что ответить. Все-таки, он не умел общаться с детьми.

Зато Костяк среагировал немедленно:

– Как – в какие? В преферанс, секу, в «козла»…

Получив незаметную затрещину от «носителя», Костяк запнулся.

– Не знаю такие, – растерянно ответил Тема. – Научишь?

– И чему тебя только тетя Полина учила! – покачал головой Архивариус. – А здороваться кто будет?

– Здрасьте, – сказал мальчик. – Я Тема.

– А я Костя, – сказал Костя. – А это – Костяк…

– Здорово, коли не шутишь! – осклабился Костяк.

– Ну, вот и познакомились, – потирая руки, сказал Архивариус. – Теперь – за дело. Полина, собирай Тему в дорогу. А мы с Костей обсудим его маршрут и планы на случай всяких неожиданностей…

Полина взяла Тему за руку и повела в другую комнату. И тут, видимо, до мальчишки дошло, что его собираются разлучать с любимыми дядей и тетей, передавая в руки какому-то подозрительному двухголовому страшилищу.

И Тема самым взрывным образом разревелся. Полина тащила его прочь, а мальчик упирался. Пытаясь вырваться, и, захлебываясь слезами, Тема выкрикивал протесты.

За этой сценой глазами, полными ужаса, наблюдало само двухголовое чудище.

– Попали… – гробовым голосом произнес Костяк и шмыгнул носом.

В этом Костя был полностью солидарен со своим неприятным «альтер эго». Надо полагать, что увиденное – только цветочки…

– Он очень добрый и послушный мальчик, – не очень уверенно произнес Архивариус.