Текст книги "Ход мамонтом"

– Э, друг, – теряя терпение, сказал Санек и ткнул полковника стволом автомата, – ты видел. Кто это был?

– Я? Я… Я не видел. Оттуда не видно… – он ткнул пальцем в сторону БТРа.

– Ясно, – презрительно сплюнул Санек, – спрятался, пока товарищам головы резали…

– Головы… Резали… – всхлипнул полковник…

– Не похоже, чтобы резали, – вдруг вмешался Акира, – посмотрите – края рваные. Скорее рубили. Чем-то довольно тупым…

Жека с удивлением смотрел на Акиру, а Санек осматривал тело танкиста и хмурился.

– Да. Очень на то похоже, – признал Санек, – и у этого тоже, смотрите… Кто бы это мог быть?

– Охотники за людьми, – ответил Акира.

Охотники за людьми появлялись внезапно и так же внезапно исчезали. Во всяком случае, так о них говорили. Только вряд ли говорившим стоило верить. Потому что те, кто видел Охотников, ничего уже рассказать не могли. То, чем люди видят, слышат и чем говорят, Охотники забирали с собой. Как трофей. Поэтому места охоты нетрудно было узнать по найденным здесь обезглавленным телам.

Это были самураи среди чудовищ. У них было такое же право пробы меча на первом встречном, как когда-то у древних самураев. Только пробовали Охотники свои мечи на каждом встреченном ими человеке.

И после каждой охоты они уносили с собой страшную добычу…

Эти чудовища заставляли людей бежать с насиженных мест, прятаться, дрожать от ужаса и терять всякий человеческий облик… Человек был слаб и беспомощен перед неуловимыми Охотниками. Теперь они хозяйничали на земле людей.

Но Ютака уже решил не бежать и не прятаться. Теперь у него появились друзья. Он понемногу привыкал к жизни среди чудовищ, учился понимать их.

Надо просто победить страх перед непонятным. И понять, чего действительно надо опасаться. Тогда ты сможешь сберечь силы для схватки с врагом, выйти победителем в той долгой и странной борьбе, в которую превратилась жизнь. Ведь должен хоть один человек постоять за все человечество?

У Ютаки было одно несомненное преимущество – он был мальчишкой. По сути – ребенком, хотя и не хотел себе в этом признаваться. Но именно поэтому чудовища не воспринимали его всерьез, и у него были шансы вывернуться из всяких неприятных ситуаций. Взрослого давно разорвали бы на куски…

А ведь это взрослые виноваты в том, что по земле разгуливают чудища. Кто-то из них открыл окно в мир кошмаров. Трудно сказать, какие мотивы были у этих взрослых, но наверняка какие-то глупые и подлые. Взрослые так же, как дети, дерутся за свои взрослые игрушки, но выглядят при этом куда глупее и отвратительнее. Ведь то, что можно делать несмышленому малышу, совершенно непозволительно взрослому, который за этого малыша в ответе.

Глупость и безответственность – вот девиз этих взрослых.

Теперь умному и смелому мальчишке придется вытаскивать на себе весь запутавшийся во лжи и глупости мир взрослых…

Санек большим молотком изо всех сил бил снизу по крыше джипа, намереваясь придать ей менее вогнутый вид. Жека плотно укладывал в багажник и на заднее сиденье емкости с горючим. Ради того чтобы придать машине дополнительный запас хода, пришлось пожертвовать частью продовольствия. Его просто вывалили на асфальт. Решено было устроить пир с тем, чтобы до отвала наесться «про запас».

Вместо прогоревших сидений приладили сиденья от подбитого «уазика».

«Махновцы», конечно, основательно подчистили нефтебазу, однако солярки в достаточном количестве друзьям удалось наскрести со дна одного из резервуаров. Это стало маленькой победой компании. Радовались все, кроме плененного полковника Петрицкого. Тот молчал и думал о чем-то своем. Тяжело, наверное, быть полковником без солдат. Хотя здесь погибла лишь передовая группа Независимой армии, и вряд ли было разумным долго оставаться на нефтебазе.

После раздумий и обсуждений решено было взять Петрицкого с собой. Хоть он и занял место, которое лучше бы досталось солярке, однако бросать человека наедине с неизвестной опасностью не хотелось даже циничному Саньку. На первое время бывшему особисту вкатили изрядную дозу «дебилина», чтобы он не путался под ногами и не отвлекал на себя внимание.

Акира оторвался от своих рисунков и проявил неожиданную изобретательность, предложив несколько канистр укрепить на крыше. Выяснилось, что за время работы у вьетнамцев он получил немало полезного «челночного» опыта. Джип просел под грузом и стал похож на огромную груду хлама на колесах. Жека даже опасался, что машина не сможет сдвинуться с места.

Все уже были готовы тронуться в путь, но Санек продолжал бродить по парку подбитой бронетехники, залезая в распахнутые люки, несмотря на жуткий запах обезглавленных тел.

К этим телам быстро привыкли. Как и ко всем прочим странностям, которые окружали их. Каждый новый «сюрприз» уже не вызывал потрясения. Потому что вся череда странностей превратилась в одну большую загадку, решения которой, впрочем, никто и не искал.

Из глубины БМП раздался глухой вопль, который, видимо, должен был изображать восторг.

Через некоторое время подбежал Санек, бережно обнимая что-то массивное и прямоугольное.

Это была армейская радиостанция. «Махновцы» вытащили из машин все ценное, особенно рации и аккумуляторы. Так что находку можно было считать счастливой случайностью.

– Здорово! – обрадовался Жека. – Это что же, мы сможем связаться с базой?

– Тихо! – прогундосил Санек, косо глядя на Петрицкого. – Не надо при нем. Вдруг сбежит и растрезвонит…

– Понял, – шепотом ответил Жека. – Так можно вызвать помощь?

– Нет, – ответил Санек, – мощности не хватит. Зато мы можем ловить переговоры в эфире, вдруг новости какие узнаем… А вот подберемся поближе к базе – тогда другое дело… В общем – полезная штука! Только с питанием надо разобраться. Надеюсь, что от аккумулятора джипа удастся ее зарядить…

Они ехали, будто на пикник. Весело играла музыка с чудом уцелевшего диска во встроенной магнитоле. То, что поцарапанный диск время от времени начинал, заедая, отвратительно квакать, никого не смущало. Акира не мог рисовать при тряске на выбоинах в асфальте, за которым давно не следили, а потому с любопытством оглядывал окрестности или дремал. Ему трудно было бы заняться чем-то еще, поскольку приходилось держать на коленях булькающую канистру. Петрицкий, со связанными на всякий случай руками, молча смотрел перед собой, будто Форест Гамп из одноименного фильма. И улыбался.

Если бы дорога была в порядке, они быстро доехали бы до места назначения. Однако вскоре появилась первая преграда – взорванный мост. Кому потребовалось совершать этот варварский поступок – неизвестно, однако он здорово насолил путникам.

Железобетонный пролет уныло уткнулся в песчаное дно неглубокой речки. Речка была совсем не широка, но для машины представляла непреодолимую преграду. Пришлось искать объезд, и путь превратился в затянувшееся ралли с препятствиями. За первый день проехали не более трехсот километров.

На ночлег решили устроиться на берегу небольшого озерца. Несмотря на близость воды, комаров было не так уж много, вокруг было полно валежника, а потому удалось быстро насобирать веток для костра.

Помня недавнюю встречу с тигром, к ночевке решили подготовиться более основательно. Вокруг поляны Санек натянул леску, прихваченную из заброшенного рыболовного магазина. К леске прицепили колокольчики. Акире Санек вручил пистолет, и тот принял его с некоторым сомнением. Акира не любил оружие.

Петрицкого вооружать не решились. Не столько потому, что опасались его как врага, сколько не желая давать ствол невменяемому. Действие «дебилина» давно прошло, однако характерная улыбочка крепко прицепилась к небритому лицу, составив неприятное сочетание с пустыми застывшими глазами.

Наступал сумрак.

Не успели развести костер, как невдалеке послышался хруст веток, и в сторону поляны сквозь заросли стало приближаться что-то большое.

Жека, Санек и Акира схватили оружие. Петрицкий дурацки захихикал, тыча пальцем в сторону источника шума.

Это «нечто» приближалось, и вскоре стало понятно, что оно вовсе не большое. Оно огромное.

Когда ближайшие к поляне ветки заколыхались, нервы друзей не выдержали, и с воплями ужаса они принялись поливать огнем из автоматов то, что пряталось за ветками.

Раздался громоподобный рев, и Жека ощутил, как волосы на голове встали дыбом. Санек лихорадочно заряжал подствольный гранатомет. А то ОГРОМНОЕ металось за густыми ветками, создавая какофонию звуков из рева, стона и треска веток. Жека, как в бреду, ощущал дрожание земли под ногами, видел, как колышутся деревья…

Ютака давно понял, что самое страшное – это то, чего ты никогда не видел, или то, чего ты не знаешь. А такое страшное оно только потому, что твое воображение может придать ему любую форму и наделить любыми свойствами – причем стремится наделить их именно такими свойствами, какие представляются тебе самыми страшными.

Потому Ютака старался не прятаться, а искал любую возможность взглянуть на СТРАШНОЕ. Зачастую оказывалось, что в действительности ОНО не так уж страшно. А жутко выглядит и громогласно рычит только для того, чтобы отпугнуть других – которых само боится до дрожи в кончиках шерсти.

Но от сознания правильности таких выводов Ютаке не становилось менее страшно. Он сознательно шел навстречу неведомой опасности, зная, что страх не оставит его.

Надо просто учиться управлять своим страхом…

Санек расстрелял три магазина и выпустил две гранаты в сторону страшного незваного гостя. Возня за ветками прекратилась. Перезарядив оружие и взяв мощный «трофейный» фонарь, Жека, Акира и Санек направились к зарослям.

ОНО было действительно огромное. Огромное и мохнатое…

– Мать моя женщина… – произнес Санек.

Акира что-то пробормотал по-японски. Видимо, что-то в этом же духе.

– Мамонт… – сказал Жека.

Да. Они действительно изрешетили самого натурального мамонта из детской книжки или голливудского фильма.

– Ну, чудеса продолжаются, – вздохнул Санек. – Это, как я понимаю, тоже вряд ли из зоопарка сбежало…

– Что-то мне подсказывает, что без Покровителей здесь не обошлось, – задумчиво произнес Жека.

– Покровителей? – не понял Санек. – Ах, Покровителей… Но при чем здесь Покровители и мамонты? В огороде бузина…

– Не знаю, – пожал плечами Жека, пнув ногой твердую мохнатую тушу. – Но надо быстрее двигать в Стоунхендж…

3

– Замечательно! Допер!

– Но они… Нет, это просто бред…

Мишаня встал и торжественно потряс вялую руку Игоря.

– Итак, разрешите вас поздравить, дорогой представитель облажавшегося человечества! Вы благополучно пленены могущественнейшей цивилизацией Вселенной! Цивилизацией, которая питается полусырым мясом и охотится на мамонтов! Которая не знает грамоты и никогда не моется! Которая, наконец, понятия не имеет о такой заумной вещи, как цивилизационная бомба. Хотя, как я думаю, с успехом применяет ее снова и снова…

– Я не понимаю, – растерянно произнес Игорь, – как это может быть? А как же вербовка корректоров, расчеты действия ци-бомбы, виртуальная реальность, наконец? Откуда у них деньги на финансирование корректоров? Как могут они вживлять Гидов? Нет, это невозможно…

– У вас плоское мышление, дорогой друг, – покачал головой Мишаня. – Для того чтобы сделать каменный топор, вовсе не обязательно высокотехнологично синтезировать его из протонов, нейтронов и электронов. Достаточно взять кусок булыжника, палку… Главное – задать направление, а термины человечество само придумает, согласно своему уровню развития и собственной фантазии… Тем более если оно так и ждет, чтобы пришел кто-то более сильный и мудрый и рассудил нас, решил за нас все… Помнишь? «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: пойдите княжить и володеть нами…» А уж организовать собственное покорение – это мы всегда рады…

– К чему ты клонишь?

– А к тому, что они, несмотря на кажущуюся дикость, а может, и не кажущуюся, умеют то, чего не умеем мы. Я пока не знаю, как и что именно они делали, чтобы подготовить вторжение…

– Вторжение? Они?!

– А что тебя удивляет?

– Ну… Куда они – со своими дубинами?

Мишаня грустно усмехнулся:

– А что Земле осталось противопоставить орде мускулистых ребят с дубинами?

– Ну… Хотя бы огнестрельное оружие…

– В руках разрозненных гражданских? Армий уже нет. А камень в умелых руках куда сильнее пули в руках неумехи. Танки? Самолеты? Допустим. А топливо? А боеприпасы? И что же, ты будешь с помощью тяжелой техники ловить по лесам дикарей? Не стану даже приводить в пример Вьетнам… Про атомное оружие тоже не будем вспоминать, хорошо? Кстати, благодаря ему мы здесь и сидим…

– Но ведь люди… могут создать силы самообороны…

– То-то и оно! Не могут. Не могут! Лидеров нет! Их перестреляли или насмерть запугали корректоры! Уничтожили террористы! То, что мы назвали цивилизационной бомбой, – просто идеальное оружие для этих самых Покровителей. Против любого врага. Они нашими собственными руками свели на нет все наше веками накопленное превосходство. И теперь значение имеют только сила мышц, хорошая реакция и свирепость.

Знаешь, что я тебе скажу? Землю погубило не оружие. Ее погубило невежество. Невежественные люди, которые думали, что с помощью автоматов, бомб и страха смогут изменить историю. Началось с банального терроризма, а кончилось – сам знаешь чем. Все это стало возможным только потому, что мы вполне допускали мысль: убей одного, и другим станет лучше жить.

И сейчас воплощенное невежество – в шкурах и с дубинами – окажется самым достойным обладателем такого приза, как Земля… Мы не уберегли ее от самих себя…

– Да погоди ты, Мишаня… Не может все быть так плохо… Ну, сколько их там, этих первобытных…

– Ими просто перенаселена эта планета. Они выбили здесь почти всю дичь, вытоптали пастбища для зверья, размножились, а теперь им не хватает жизненного пространства. И они перейдут на другую планету. Потом на следующую. Пока будет где охотиться, убивать и жрать…

– Постой… Как это – перейдут?

– Очень просто: через пещеры. Будут долго-долго брести, пока не вылезут в нашем мире. Не спрашивай меня – как. Не знаю. Кстати, созвездий здешних я не знаю тоже. Только черт знает, где мы находимся… Они и сами, по-моему, не представляют, как этот переход совершается. Может, шаманы знают?.. Я договорился о встрече с одним из них…

– Значит, вот так – «через пещеры – к звездам»?

– Значит, так. Может, бросить к черту эту науку, а? Дикари оказались более эффективной формой выживания, чем мы с Эйнштейном вместе…

– Не паникуй. Когда они собираются выступать?

– Выступать? Собираются? Не смеши. Это просто дикие люди. Странные, но все-таки не сверхчеловеки и не такие уж умные, если говорить честно. Они ждут каких-то знаков. Я не успел выяснить толком, но чего-то они ждут. Некоторые из них уже побывали на Земле в качестве лазутчиков или просто забрели, некоторые даже там остались…

– Маугли?..

– Да. Дети – народ любопытный. А здесь все дети – как беспризорники. В пять лет уже самостоятельно борются за выживание. Но взрослым надо тащить с собой женщин и совсем-совсем малолетних…

– Так будет какой-нибудь сигнал?

– Не думаю. Это же не какое-то организованное войско. Это тысячи разрозненных племен, родов, кланов… Некоторые даже враждуют между собой… Просто наступит время – и все это полезет на Землю. Медленно, но неотвратимо… О! Вспомнил! Ну-ка, пойдем со мной!

Мишаня дернул Игоря за рукав и потащил куда-то по опасной темной тропе, усеянной острыми камнями.

Они слезли с нагромождения булыжников, в которых у подножия горы прятался вход в пещеру. Пройдя метров двести, остановились.

– Смотри, – сказал Мишаня.

Перед Игорем в свете двух лун, одна из которых, как оказалось, и не луна вовсе, предстали какие-то развалины. Сначала Игорю показалось – это нечто вроде полуразрушенного Дворца культуры сталинских времен. Какие-то колонны, лепнина… Но, присмотревшись, он понял, что земной архитектурой здесь и не пахнет.

– Что это? – спросил Игорь.

– Откуда я знаю, – пожал плечами Мишаня. – Главное – не что это, а что оно означает.

– Ну, и что оно означает?

– Ты и вправду не понимаешь? Это значит, что на этой планете когда-то обитала достаточно развитая цивилизация, хотя бы настолько, чтобы построить вот это. А потом пришли… Хм… Покровители. И все. Нет больше цивилизации.

– Они, что же – всех убили?

– Не думаю, что обязательно убили. Кого воспринимали как врагов – тех, конечно, постигла незавидная участь. Особенно если допустить, что это были не гуманоиды. Станут дикари разбираться – где разумный кальмар, а где – деликатесный! Но, скорее всего, местное население просто деградировало и смешалось с завоевателями. Это же вскоре предстоит и землянам…

– Нет, этого не может быть! Этого просто не должно быть!

– И мне не хотелось бы.

– Надо как-то вернуться и подготовиться… Предупредить наших! Ведь там ждут каких-нибудь пришельцев из космоса, на антигравах и с лазерами, а тут… Если предупредить – может, все удастся повернуть в нашу пользу…

– Как? Как подготовиться? Наше население уже не слишком отличается от этих самых Покровителей. Оно боится городов, боится любого шума. Сидит и покорно ждет, когда придет какой-нибудь убежденный в своей правоте убийца и расправится с ним согласно показаниям оранжевого индикатора на ладони…

– Тогда – затаиться в Стоунхендже и переждать…

– Это вариант. Я думаю, лет через тысячу Земля им надоест, и они найдут новую жертву…

– Тысячу лет… Ты серьезно?

– Ну, две, три тысячи, если тебе мало… Кто знает, когда они все съедят? Ладно, я не думаю, что прямо сейчас надо ложиться и умирать. Я просто говорю о том, что мы имеем. И что нам надо учитывать.

– И что же делать?

– Узнать про них как можно больше. И вернуться домой.

– В Стоунхендж?

– Да…

– Эй, вы там, что бродите? Убежать хотите? – раздался хриплый насмешливый голос.

На огромном булыжнике над ними стоял Вааху Ваня и лениво обгладывал все ту же кость. В свете лун было видно, что в бороде его застряла целая коллекция каких-то веточек, листьев, остатков еды, а судя по тому, как Ваня то и дело чесался, – еще и насекомых.

– Смотрите, решите смыться – догоню и переломаю ноги, – спокойно предупредил Ваня. Сомневаться в его словах не приходилось. Ваня, видимо, по местным меркам, был довольно добродушен. Переломать ноги – это ведь не убить и не отдать на съедение людоедам. Однако, учитывая отсутствие у Покровителей медицины, мера эта представлялась весьма печальной.

– Мы и не убегаем, – ответил Мишаня. – Вот, на развалины смотрим…

– А, это ты, шаман с новых земель? Чего тут смотреть? Мертвый камень, тьфу! Вот камень подо мной – это да, он настоящий, смотреть приятно… Ладно, дело ваше – смотрите куда хотите. Но утром поведу вас к нашему шаману. Не заставляйте вас искать. Я могу рассердиться. Вот такие печки-лавочки…

Ваня ушел.

– На смотрины нас поведут? – спросил Игорь.

– Лишь бы не на казнь, – отозвался Мишаня. – Понял, почему они такие, какие есть? Все созданное руками человека – для них неживое, мертвое. В этом суть их верований, и потому они не развиваются в нашем смысле слова. Только разрушают, насколько сил хватает…

– А Гиды? Как же они их делают? А эти… индикаторы?

– Не знаю. Но уж точно не каменными ножами…

Они молча полюбовались ночными светилами. Теперь Игорь уже ощущал отличие местной луны от земной. Она была меньше и имела более пестрый рисунок. А вот планета-гигант была куда крупнее, и ее покрывал слабовыраженный цветной узор.

Удивительно устроен мир. Это в школе кажется, что если будешь хорошо учиться и получать пятерки, то и жизнь удастся, и все дороги распахнутся перед тобой. А когда взрослеешь, начинаешь понимать, что дороги открыты мускулистым и волосатым, тем, что в школе перебивались с тройки на двойку и которых учительница приводила в пример в качестве потенциальных неудачников.

А потом эти волосатые с лицами неандертальцев из-за ненавистных парт пересаживались за руль «БМВ», а еще через какое-то время, нацепив очки в золотой оправе, глубокомысленно вещали что-то с высокой трибуны. А отличники и трудяги делали за этих мордоворотов всю работу и проклинали свои способности и зря потраченные годы.

Может, с цивилизациями происходит нечто подобное? Рим, Греция, Египет – где они? Утонченную Грецию и мудрый Египет поработил не слишком возвышенный, но крепко скроенный Рим. Видимо, Рим совершил роковую ошибку, решив придать себе лоск и видимость глубокой культуры. Этим он проявил слабость, за что и был наказан толпой безграмотных варваров. Ирония судьбы – но и на построивших собственную культуру варваров нашлись очередные неандертальцы, и только многострадальная Русь спасла их, приняв весь удар Орды на себя…

Так и продолжалось столетиями.

А вот папуасы в своих джунглях как лопали друг друга, так и лопают. Они, наверное, и не заметят даже нашествия Покровителей. Разве что научат их собственным рецептам блюд из человеческого мяса…

Вот и вся современная цивилизация – лезла, карабкалась вверх, поднимала воздушные шары, строила аэропланы, ракеты, достигла Луны и Марса, Юпитера с Сатурном… И все ценой невероятного труда, огромных затрат человеческого интеллекта, самоотречения…

А какие-то дикари просто поглубже забрались в свои пещеры – и, не особо напрягаясь, нашли то, что человечество сотни лет пытается прошибить собственным лбом. Ведь чтобы попасть из пункта А в пункт Б, необязательно строить завод по производству автомобилей.

Достаточно просто тормознуть попутку…

…Мишаня сказал, что устал, и отправился, как он выразился, «в стойбище». Игорь не захотел возвращаться в теплую, но смрадную пещеру. Он предпочел зябнуть снаружи. Устав смотреть на местные светила, он закрыл глаза.

И открыл их оттого, что его трясли за плечо. Это был Ваня собственной персоной. Теперь вместо кости он держал в руке короткое копье с обугленным наконечником, которым легко поигрывал, намекая на немалую ловкость владения этим оружием.

– Ну что, Игорек, пойдем к шаману, – сказал Ваня, и Игоря передернуло от этого неуместного «Игорька». Однако он встал и послушно пошел. Руки и ноги затекли от ночевки на камнях, он здорово замерз. Хорошо, если после этого не простудится… Но местное солнце, которое не очень отличалось от земного, поднявшись над горизонтом, начинало изрядно припекать.

– Скажи, Ваня, – спросил Игорь, – откуда у тебя взялся Дух головы? Он есть у всех Вааху?

– Да ты спятил – у всех! – возмутился Ваня. – Эк ты хватил! Чтобы Духа в голову загнать, шаман три дня не спит – заклинания читает. А потом три дня, как мертвый, лежит. Дух головы – только для важных Вааху. Кому за племя думку думать. Да еще для таких, как вы, Одержимых, – вы ведь тоже для нас вроде как важные птицы! Пока нужны, конечно…

Ваня захохотал. Видимо, он имел собственное мнение о земных обладателях Духа головы. Однако и секретности никакой не соблюдал. Наверное, это уже попросту не имело смысла.

Они шли по желтой сухой траве. Трава эта росла везде и уходила к горизонту, который казался ближе, чем на Земле. Еще из растений попадались торчащие в траве сухие корявые палки с пухом на макушке. Вообще пейзаж был унылый. Если так здесь везде, то желание Покровителей захватить новые земли представлялось вполне логичным.

Вскоре из-за очередной груды камней показалось что-то белое и сверкающее на солнце. Подойдя ближе, Игорь понял, что это поднятые на высоких шестах черепа животных. Что ж, вполне нормальный шаманский антураж…

Навстречу легко выбежал человек, в котором Игорь с трудом узнал Мишаню. Просто он никогда не видел Мишаню в шкуре и с рогами на голове. Мишанины очки в таком сочетании смотрелись довольно импозантно.

– Ого, – сказал Ваня, – твоему приятелю уже подфартило. Наш шаман редко кому дает поносить свое одеяние. Вернее, никому не дает… Потому что у простого Вааху может от этого «хозяйство» отсохнуть. Так говорят…

– Здорово! – крикнул еще издалека Мишаня. – Иди сюда быстрее! Я тебе такое покажу!..

– Суетится твой шаман, – неодобрительно покачал головой Ваня, – несолидно… Шаман должен быть важен и внушать авторитет…

Игорь снова содрогнулся. Он не мог увязать в своем сознании дикарскую сущность Вани с его рабоче-крестьянским лексиконом, обогащенным с помощью собственного Гида.

– Ты чего так вырядился? – поинтересовался Игорь у Мишани.

– Что? А, это… Да так, взял примерить у хозяина. Пока тот не вернулся из степи со своими травами…

– Э, приятель, ты без спроса взял одеяния шамана? – насупился Ваня. – Ты знаешь, что он с тобой сделает?

– А вы что, расскажете ему? – слегка опешив, спросил Мишаня и быстро снял рогатый головной убор.

– Вот еще! – фыркнул Ваня. – Вааху никому не обязаны ничего докладывать. Мы говорим, только когда хотим и что хотим. Да ты не волнуйся, шаман сам все узнает. Духи ему расскажут… Смотри, чтоб что-нибудь у тебя не отсохло впоследствии…

Мишаня не слушал Ваню. Он тащил за собой Игоря, нетерпеливо приговаривая: «Да пойдем же, ну!»

Они оказались перед темным провалом в невероятном каменном нагромождении. Мишаня толкнул вперед Игоря и юркнул в лаз вслед за ним.

– Э, вы куда? Стойте! Туда нельзя, – лениво приговаривал Ваня. Однако преследовать Мишаню и Игоря не стал. Очевидно, он не испытывал особого желания углубляться в это мрачное «капище».

Сначала Игорю показалось, что ему выкололи глаза – настолько велик был контраст яркого дневного света с этим полумраком. Однако, когда глаза привыкли, оказалось, что здесь не так уж и темно. Свет падал сверху через щели в камнях и освещал нечто массивное в центре довольно большого помещения.

– Ты видел это, нет, ты видел?! – сдавленным голосом бормотал Мишаня, тыча пальцем в большой предмет в центре «зала».

– А что я должен увидеть? – устало поинтересовался Игорь, не в силах понять причину Мишаниных восторгов.

– Елки-палки, какой же ты непонятливый! Я чуть увидел – сразу допетрил! Это же так элементарно! И все объясняет! Ну, что ты видишь?

– Я? Вижу? – пожал плечами Игорь. – Вижу что-то похожее на шар…

– Ну?

– Сделан он вроде бы из шкур… Непонятно… Сшит, что ли?

– Ну?!

– Что «ну»?

– Тебе это ни о чем не говорит?

– Что? Что у шамана посреди чума какая-то фигня из шкуры? Нет, не говорит. Ну, странная штука. И непонятно, почему она вся истыкана какими-то палочками…

– Это иглы местного зверя, вроде дикобраза. Покровители ничего не шьют себе. Зачем же они сшили вот это? Тебе этого мало, чтобы заработала фантазия? Ты ведь журналистом был! Или я ошибаюсь?

– Журналистом… Я и слово-то такое забыл… Ну, не знаю – шар, видимо, чем-то набитый и истыканный иглами дикобраза… Какое-то магическое устройство, наверное.

– Правильно, правильно мыслишь! А конкретнее?

– Конкретнее… Что я, антрополог? Или специалист по религиям? Ну, допустим, это символ…

– Ну!

– Ну, допустим, солнца. Или луны местной…

– Слушай, ну ты и балда! Шевели мозгами!

– Э! Аккуратнее! Я и так чувствую, что схожу с ума, ты меня не подталкивай, пожалуйста… Ну, так что же это по-твоему?

– Да Земля! Земля это!

– Земля?!

– Да, Игорь! Да!

– Но почему…

– Да потому, что это и есть их ОРУЖИЕ!

– В смысле… Ци-бомба?!

– Да! Если хочешь так формулировать.

– Не понимаю!

– Игорь, это пещерные люди! И методы у них пещерные! Смотри на Землю – что с ней происходит?

– Она… Утыкана иглами…

– Да, да, Игорь. Именно. Утыкана иглами!

– Так это… – Игорь произвел какое-то не вполне осмысленное движение руками.

– Да. Смотри, смотри! Это же кукла Вуду!

У Игоря отвалилась челюсть.

– И эти… Иголки…

– Эти иголки – элементы одного большого проклятия, насланного на нашу планету! Ее просто-напросто сглазили…

– Сглазили?!

– Да. Сглазили. Может, каждая из этих игл символизирует одного из корректоров. Или факт гибели «корневой точки». Шаман, я думаю, не знает этого наверняка. Его дело – наслать на человечество проклятие, ослабить род людской. А способ воплощения проклятия придумывают сами люди. Такой, какой им легче принять. Сейчас у нас в моде терроризм… Вернее, был в моде. А это могли быть и Крестовые походы… Ведь неизвестно, в какую болезнь выльется проклятие, насланное на человека…

Игорь пребывал в шоке. Огромный, утыканный иглами шар, напоминающий гигантского ежа, расплывался перед глазами.

– И таких шаров по всей этой планете – тысячи, по числу шаманов, – продолжал Мишаня. – И сила этого проклятия огромна…

Игорь ни на секунду не усомнился в словах Мишани. Он чувствовал – так и должно было быть. Никаких аннигиляторов и расщепителей материи, никаких хитрых темпоральных взрывов и скрученного пространства. Земляне были недостойны того, чтобы потерпеть справедливое поражение от «настоящей» сверхцивилизации.

Оказалось достаточно, чтобы путь самоуверенного человечества просто пересекла черная кошка.

Какой кошмарный примитив!.. Примитивный кошмар… Какое глупое поражение в идиотской битве с невидимым противником… Какой постыдный конец мира, считавшего себя разумным, с надменной усмешкой изучавшего «недоразвитых» братьев, которые застряли в развитии в своих жарких джунглях.

Игорь сел на землю и засмеялся. Смех овладевал им все сильнее и сильнее. Смех сковал скулы, вызывая боль и новые приступы бессмысленного, не вызывающего никакого удовольствия хохота.

Это была самая дикая шутка, над которой ему приходилось смеяться. Слезы лились по его щекам, смешиваясь с грязью на пыльном лице, он пытался вытереть их непослушными руками и только больше размазывал грязь.

Мишаня молча сел напротив, с жалостью наблюдая за истерикой Игоря. Мишаня смотрел на вещи иначе. Он был на пороге величайшего в истории открытия.

А Игорь – на пороге безумия…