Текст книги "Разведка боем"

Сухой хлопок отделил потянувшуюся к активатору руку мальчишки. Он взвизгнув, упал на землю.

– Вспышка слева! – Всеволод ничком рухнул на траву, и откуда-то из-за спины мертвого пацана заработал пулемет, кося молодые деревца.

– Тополь один, я Кукушка, – заговорила гарнитура. – Вы чем там занимаетесь?

– Уходим, – заорал Лютый, – парень еще жив! К куртке своей тянется!

– Твою мать! Кукушка, поднимай наших! Засада!

– Понял тебя, Тополь один. Уже выдвинулись. Тополь четыре приказал.

– Не дождался Винни, – усмехнулся Блохин.

– Этого не может быть. Он не может жить, он… – Всеволод лежал на траве и как завороженный смотрел на улыбающееся лицо светловолосого подростка. Одна рука была начисто снесена СВД и из культи пульсируя, хлестала кровь. На лице ребенка не было страданий. Он просто смотрел на спецназовцев и скалился, показывая красные от крови зубы. Здоровая же рука не переставая, плавно, будто в замедленной съемке тянулась под куртку, где очевидно был спрятан детонатор.

Когда колонна вошла в поселок, он был пуст. Угнали даже скот и птицу. Стариков и детей попросту унесли на руках, а входы в дома были заминированы. У колодца, так чтобы русские непременно заметили, был выстроен частокол. Десять вбитых в землю палок, на навершии которых, будто ужасный сон, были насажены человеческие головы. У каждой во рту позже нашли медальон, по которому без труда определили, что именно этим парням шла на выручку команда лейтенанта Курехина. Свое повышение в чине Всеволод так и не отметил.

– Ты мертв, – Курехин вскинул карабин, поймал в прицел улыбающуюся физиономию Миши и плавно потянул за курок. Сухой одиночный выстрел прокатился печальным эхом по яблоневому саду. Мальчик застыл, как будто в недоумении, будто не понимая, что случилось, а потом просто свалился в траву, а из руки мальчика выкатилась граната.

Рвануло несильно. Все, даже нерасторопный Семен успели растянуться на земле, и осколки ушли в молоко.

– Что это было, Всеволод? – Семен с ужасом уставился на майора.

– Детям нельзя играть с оружием, а то вон что происходит. – Сплюнув на землю, Курехин поднялся и кивнул Хеллу. – Что думаешь?

– Думаю, скоро здесь будет куча желающих полакомиться вашими косточками. – Оскалился тот. – Это же надо, грохнуть младший командный модуль, да еще с первого раза. Если бы я не знал, что ты копия, то сослался бы на вирус.

Сверху что-то загрохотало, и свет вокруг начал постепенно гаснуть, как это бывает в театре перед началом спектакля.

– Что происходит? – Семен вскочил на ноги и завертелся на месте. – Что тут происходит?

– Очевидно, парень контролировал освещение. – Хелл встал, и отряхнув брюки направился к дому. – У нас минут десять, прежде чем все здесь превратится в костер. Времени немного, но его можно провести с пользой.

– И как? – Всеволод встал и послушно поплелся за новым знакомым. После последнего флэшбэка он не то чтобы стал доверять Хеллу безоговорочно, но и открытой неприязни к новь прибывшему не питал. «В конце концов, что может быть хуже?», решил он про себя. «Назвался груздем, полезай в кузов».

Войдя в дом, майор присвистнул от увиденного.

– Нравится? – Хелл расплылся в счастливой улыбке и повел рукой, указывая на огромный стол, заполненный всевозможными, такими необходимыми в бою средствами лишения жизни и отдельных конечностей. – Это вам не карабины мохнатого года. У меня все с иголочки. Автоматика, самозарядное, прицелы и прочая прелесть.

– Бронежилеты есть? – Завертел головой майор.

– Бронежилеты? Зачем нам бронежилеты. – Засуетился Давыдов. – По нам что, еще и стрелять будут?

– Лиха беда начало. – Хелл ушел в соседнее помещение, погромыхал там коробками и вынес на вытянутых руках нечто, заставившее Всеволода присвистнуть. – Вот вам, Модуль пятый, класс защиты пять «А». СВД держать должен, но гарантий, сам понимаешь, дать не могу.

– Это что? – Все еще в смятении от гипотетической возможности огневого контакта, поинтересовался аналитик.

– Надевай, давай, – Всеволод взял первый же попавшийся модуль и, продев голову, начал крепить лямки. – У МВД на вооружении стоит, штука проверенная. Разгрузки имеются?

– А как же. – На стол тут же легло несколько экземпляров. Всеволод засомневался на секунду и под одобрительный кивок Хелла остановился на втором Шторме.

– Воевать собрался? – Усмехнулся тот.

– Пока не знаю. Пустая разгрузка – бойцу обида.

– Понято. – Хелл прошел в дальний конец стола и начал шариться в цинках. – Вот. ВОГ-и. По паре на брата, думаю вам достаточно. Снаряженные магазины для АКМ-а тоже найдутся.

– Фирма веников не вяжет, – Нацепив разгрузку Курехин с воодушевлением начал наполнять её гранатами.

– Смотри, не увлекайся, – прищурился внезапный помощник. – Тебе еще РГД вешать.

– И они есть?

– Фирма веников не вяжет.

Всеволод взял со стола АКСУ и обернулся к стоящему в смятении Давыдову.

– Что стоишь, мастер компьютерных игр? – Поинтересовался майор. – Считай, в оружейную лавку забрели, а там у нас кредит. Пользуйся.

– Ну, как скажете. – Аналитик вздохнул и ухватился за цевье ближайшего АК.

За окном что-то грохнуло, и свет в саду окончательно погас.

– Не успели. – Расстроился Хелл.

– Что будем делать? – Взвизгнул Семен и на всякий случай отодвинулся подальше от окна.

– Для начала выключим свет в доме. – Решил оружейный магнат, да и потом, где-то на дальней полке у меня были ПНВ.

Тринадцать дней до часа «икс». Реальность. Санкт-Петербург.

– Думаешь, за нами будут следить? – Отдав остатки водки несчастному сержанту, вся честная компания вывалилась в теплый летний вечер.

– Да, уверен. Они должны вести отчет, контролировать. – Майор щелкнул зажигалкой, выпустил струйку дыма и остановился в раздумье. – Но вот что теперь делать, ума не приложу. Сидеть, сложа руки, наверное, не получится, так же, впрочем, как и объявить официальное расследование.

– Можем подключить наших из главка, – предложил лейтенант, открывая дверь автомобиля и бросая на пассажирское сидение сумку с ноутбуком.

– Подключу. – Кивнул Курехин, жадно затягиваясь. – А ты сейчас обзвонишь всех, и чтобы были в отделе через час, нет, два. Двух часов на сборы вполне достаточно.

– Думаете, получится? – Засомневался Петрыкин. – Сейчас же лето. Кто на даче, кто на рыбалке. Некоторые и телефон могли отключить.

– Кто отключит мобильный, тот получит выговор с занесением в личное дело, – зловеще пообещал майор. – У меня может две недели в этой жизни осталось, прежде чем я в слюнявого идиота превращусь, а у них рыбалка. Живо в отдел и сел на телефон. Я сейчас заеду домой, отменю одну встречу и тоже присоединюсь. Машину опять же сдать надо.

С тем и распрощались. Запрыгнув в авто, Петрыкин рванул с места и, подрезав зазевавшегося автолюбителя, умчался в сторону центра.

– Всеволод, – Семен закашлялся в кулак и умоляюще посмотрел на оперативника. – А мне что делать?

– Езжай домой и будь на связи. – Отмахнулся Курехин, шаря рукой по карманам в поисках брелока. – Сейчас ты только под ногами будешь мешаться.

– А что если меня накроет? – Напомнил аналитик. – Ну как сегодня? Я же вообще не соображал что делать.

– А что мне делать прикажешь? – нахмурился майор. – Наручниками тебя к батарее пристегнуть, чтобы глупостей не наделал?

– Ну, зачем так радикально?

– Тогда?

– Можно с тобой. С работы я вроде как почти уволился, да и сетевой аналитикой заниматься, когда вот-вот станешь безумцем или умрешь от кровоизлияния в мозг, как-то не с руки. Пухлая пачка дел у тебя на столе все из головы у меня не идет. Это сколько же надо было народу погубить ради…

Всеволод скрестил руки на груди и саркастически покачал головой.

– Заткнись и залезай в машину, – сдался майор. – Если будешь трещать без умолку, действительно к батарее пристегну.

– Я нем как рыба! – Возликовал Давыдов и бросился к автомобилю.

Увидев забинтованную голову Всеволода, Светлана ахнула и опустилась на стул в прихожей.

– Не волнуйся дорогая, – бросился Курехин успокаивать свою подругу. – Это так, об косяк стукнулся.

– Сева! – Вдруг почувствовала боевой азарт «жена декабриста». – Ты меня в гроб хочешь вогнать? У тебя же работа сидячая! С цифрами, а не бандитами! Для этого ОМОН есть!

– Успокойся и не нервничай, – Курехин сбросил ботинки, протопал к шкафу и начал стягивать опостылевший за день костюм. Джинсы и кеды, ну может еще любимая джинсовая куртка, настолько бесформенная, что без труда скрывала наплечную кобуру. Светлана порывалась выбросить любимый предмет гардероба Всеволода, пустить его на тряпки или просто засунуть в мусоропровод, постоянно пыталась купить ему что-то более приличное, но оперативник был бдителен и потому остался при своих. – Света, где моя футболка с рыбьим скелетом? Ну, та, что мы взяли в Амстердаме!

Ответом ему были всхлипы. Майор проследовал в прихожую, приобнял жену за плечи, погладил по голове, попытался успокоить. На более действенные способы времени не оставалось, так что в ход пошли слова.

– Да я клянусь тебе, любимая, все нормально. – Зашептал он на ухо Светлане. Ранка там как порез, ей богу. Наши медики уже все обработали.

– Знаю я ваши ранки. На тебе и так живого места нет! Два огнестрельных, четыре ножевых, теперь вот это! – повысила голос Светлана.

Увещеваниями и нежным любовным бредом поток бурных возражений кое-как удалось остановить.

– А теперь куда? – Немного успокоившись, поинтересовалась Светлана. Слегка покрасневший носик и готовые вот-вот наполниться слезами глаза не сулили Всеволоду ничего хорошего.

– Неурочка. – Осторожно поделился Курехин из-за дверцы шкафа. Джинсы он уже разыскал, осталось дело за футболкой.

– Какая еще неурочка может быть при твоей работе? Байты с битами некому перемешивать?

Светлана прошла к шкафу и, заглянув за дверцу внимательно посмотрела на Курехина.

Светлана, маленькая рыжеволосая бестия с высоким лбом и замашками южноамериканского диктатора встретилась с Всеволодом еще в пору его учебы в милицейской академии. Курехин учился, а она в ту пору была уже вполне состоявшейся личностью, экономистом с дипломом и зарабатывала неплохие деньги. Познакомились они на какой-то вечеринке, куда Свету затащил кто-то из общих друзей, ну и, как водится, закрутилось.

Светлана была упряма, умна и крайне мнительна в отношении всех лиц мужского пола. В ту пору веселый и смешливый, без седины на висках и трех медалей за храбрость, Курехин очаровал её своей непосредственностью в общении и четкими взглядами на жизнь. Сева сказал, Сева сделал.

Первая боевая командировка в составе сводного отряда ОМОН не прошла для Светланы даром, прибавив седых волос в рыжей шевелюре и уничтожив пару миллиардов нервных клеток. После первой командировки Курехин сильно пил, периодически срываясь на близких и друзьях, а поскольку драться лейтенант умел крепко, без последствий как всегда не обходилось.

В конце концов, Светлана вынесла ультиматум. Или она, или зеленый змий, и Всеволод принял решение. Три года он и вовсе не употреблял спиртного, пусть даже оно и было в шоколадных конфетах, поражая всех силой воли и пофигизмом к окружающей действительности. Но за это Всеволод попросил жену пойти на кое-какие уступки.

Вопреки всем самым страшным опасениям Светланы, Курехин был буквально непотопляем. Вторая и третья боевые командировки не прошли для него бесследно, но снова ударяться в горькую, в ту пору уже старлей, не стал, а уволился из органов и попытался встать на гражданские рельсы. Отработав пару лет в охране, прямая тропинка для бывших силовиков, Всеволод начал искать творческое занятие и вспомнил свое юношеское увлечение. Так из Всеволода бойца вскоре вырос Всеволод сисадмин. Ну а после, когда информационные технологии шагнули далеко вперед, и появилась новая возможность для грабежа и мошенничества, на этот раз в киберпространстве, о нем вспомнило родное ведомство и предложило стать заместителем начальника нового отдела по Интеллектуальным преступлениям в сети интернет. Название отдела менялось, годы шли, но Всеволод продолжал заниматься все тем же. Находил хакеров, посягнувших на чужую собственность, и примерно их наказывал, то и дело, устраивая «показательные порки». Начальство млело, писало пухлые отчеты в Москву, а Курехин, за все свои старания, медленно, но верно обрастал звездами и карабкался вверх по карьерной лестнице, получая все новые права и мандаты.

Светлана же, хоть и успокоилась по поводу угрозы жизни и здоровью любимого мужчины, но и от кое-каких потаенных страхов избавиться до сих пор так и не смогла.

– Какая такая неурочка? Во что ты снова ввязываешься? Это опасно? – Шипела она, сжимая и разжимая кулачки с опасно-ухоженым маникюром. – Ты лучше сразу признайся, не то хуже будет!

Всеволод поморщился, натягивая на себя футболку и задев ссадину на затылке.

– Говорю же тебе, сверхурочка. Можешь и в отдел позвонить, там сейчас все наши.

– И позвоню. – Сверкнула глазами любимая женщина. – Даже не сомневайся. Вас мужиков из рук выпускать себе дороже.

– Но если ты мне не веришь, то что…

Бац… Вот те на, вот, пожалуйста. Звонкая пощечина прозвучала в тишине квартиры, будто выстрел сразу расставив все точки над «i».

– Узнаю, сама, лично убью. – Жизнерадостным голосом серийного маньяка заявила Света и, развернувшись, гордо проследовала на кухню, оставив Всеволода в полнейшем недоумении.

Рассказать о том, что случилось, Всеволод, разумеется, не мог. Ну не выложишь же ей, что в течение двух недель ты откинешь копыта, если персонаж в компьютерной игре завалит задание? Не поверит, заподозрит худое. Если же и поверит, то паника будет похлеще той пощечины.

В квартире Курехин задержался дольше, чем планировал, а когда вышел к подъезду, увидел странную картину. Двое коренастых кавказцев, по самые брови заросших черной шерстью уверенно вскрывали конфискованный БМВ, в то время как Давыдова и след простыл.

– Привет мужики, забыли что? – В руку лег ПМ, и удачно так лег. Всеволод улыбнулся и шагнул на встречу неприятностям.

Тринадцать дней до часа «икс». Ночь. Локация 1. Совпадение временных отрезков 1:1

– Уходим, – Хелл упаковал остатки стволов в три большие черные сумки, закинул одну на плечо и уверенно потопал к выходу.

– Мы куда? Там же черт знает что творится. – Приладив на лоб прибор ночного видения, Курехин взвалил на себя тяжеленную ношу.

– Есть тут один выход, нештатный, так сказать. – Пояснил Хелл, прислушиваясь к странным завываниям в глубине сада. – Я по нему как раз сюда и явился.

– А что дальше? – Семен тоже попытался навьючить на себя сумку. Получилось плохо и мужчинам пришлось ему помогать.

– А дальше по карте. У тебя же есть карта?

– Карта есть. – Майор уверенно похлопал себя по разгрузке.

– И хорошо. Выбираемся и идем по стрелке. На выходе у меня транспорт.

– А мужик хорошо подготовился. – Всеволод усмехнулся и снял АК с предохранителя.

– Тем и живы.

За стенами красного дома, казавшаяся непроглядной темнота оказалась не такой уж абсолютной.

– Видишь что-нибудь? – Поинтересовался Курехин у сидевшего рядом Давыдова.

– А зачем что-то видеть? – Удивился тот. – У нас же визоры…

– Майор дело говорит, – Хелл любовно прошелся ладонь по гладкому деревянному цевью своего автомата. – У ПНВ отсутствует периферийный обзор. В Штатах вроде изобрели и даже внедрили нечто более хорошее, но такого у меня в арсенале нет.

– А как щенки слеподырые тыкаться – это нормально? – Начал закипать напуганный аналитик. – Чего мы ждем? Валим отсюда!

Странные звуки и вой из дальнего конца подземного сада тем временем приближались и с каждой секундой становились все отчетливей.

– Ждем, когда подойдут, – усмехнулся помощник. – Выйдут на биссектрису, вот тут-то мы их и накроем. Благо, на любой хитрый винт найдется жопа с закоулками.

Времени больше не оставалось. Странные невидимые в темноте существа продолжали приближаться, пока Всеволод, наконец, не понял.

– Нас окружают. – Прошептал он. – Хитрые твари. Руки-кувалды и то были тупее.

– Ну, если они могут действовать стаей, то не факт, что умнее собаки. – Предположил Хелл.

– Хватит! – Нервы сыграли с аналитиком злую шутку. Больше не способный сидеть на месте он выскочил из-за угла и открыл огонь по деревьям. Разразившись всполохами дульных вспышек, Калашников забарабанил, выплевывая пули одну за другой. Кто-то взвыл, и вдруг все превратилось в ад.

– Отходим, – Курехин в сердцах выматерился и надев на глаза ПНВ, вдавил кнопку пуска. Тут же мир расцвел ярким зеленым светом, и вовремя. На них, стремительно переставляя длинные узловатые лапы, неслась стая невероятных существ. Крохотные горящие глаза расползались по черепу твари, придавая ей сходство с самоходным гранатом. Жесткая короткая щетина, покрывавшая тело и множество конечностей светились ядовито-зеленым, и прямой контакт с ней не сулил ничего хорошего. Но главное, размеры существ. Каждый из них был не меньше коровы, и имел два длинных острых клыка с поблескивающими на концах каплями яда.

– Пауки, – ахнул Семен. – Я до смерти боюсь пауков. – Его прибор тоже работал на всю и показывал ему исчерпывающую картину происходящего. – Я ненавижу пауков. – Автоматное дуло дернулось и вновь разразилось веером свинцовых брызг. Естественно все пули ушли в молоко, а запас патронов Давыдова сократился.

– Отходим. – Хелл вздернул автомат и начал рвать тварей одиночными. Его примеру последовал и Семен. Живучесть у гигантских арахнидов была неимоверная. Три, а то и четыре пули, попадавшие в жесткий хитон не причиняли им особого вреда. Даже очередь по глазам лишь ярила существ.

– По ногам, – вместо того чтобы удирать со всех ног, Курехин рухнул на траву и начал полосовать очередями. Расстояние до ближайшей твари было метров пять, не больше, и из такого положения промахнуться было невозможно. Новый подход возымел действие. За спиной майора загрохотало, это Хелл, увидев подбирающихся с тыла пауков, занял оборону. Поблагодарив себя за осмотрительный выбор разгрузки, майор еле успевал менять магазины. Ствол автомата стал горячим. Моля о том, чтобы легендарная надежность автомата Калашникова распространялась и на игровую проекцию, Всеволод все жал на курок.

– Эй, хватит. – Семен осторожно потряс оперативника за плечо. Бледность его кожи и трясущиеся руки можно было разглядеть и без прибора ночного видения. – Кончились пауки. – После этих слов аналитик перегнулся пополам и начал травить содержимое желудка.

– И правда, кончились, – Хелл повел стволом автомата выискивая новую жертву, но кроме искореженных пулями трупов пауков, неподвижно лежавших на земле, других врагов не было.

– Живучие твари, – Всеволод тряхнул головой и, отстегнув пустой магазин, предусмотрительно закинул его в стоявшую рядом сумку. – Теперь ходу?

– Подожди. – Хелл кивнул в сторону все еще дергавшегося в конвульсиях аналитика. – Дай человек отойти. Фобия – это, брат, штука паршивая.

– А тебе откуда знать? – Удивился Курехин, шаря взглядом по кустам. – Ты же программа.

– Ну, базовые-то знания у меня имеются. Часть заложена создателем, другая взята из ядра. Знаешь сколько тут копий уже прошло? Да не меньше двух сотен и это только по Европе.

– И все это ты узнал из ядра? – Саркастически усмехнулся Курехин.

– Информационные потоки читаю, – пожал плечами человек-программа. – Собственно они меня и делают. И надо отдать должное, парни, что трудились над кодом, светлые головы.

– А информация по потерям копий есть?

– Не-а. Маршруты вижу. Кое-кто и тут полег, но полного списка выдать не могу. К основному серверу бы подключиться, тогда другое дело. Там и потери, и коды, и оригинальные адреса. Там и исходники можно посмотреть…

– А по исходникам определить программиста. – Всеволод помог Давыдову подняться, взвалил сумку на плечо и кивнул Хеллу. – Двинули. Если ты сможешь прочитать исходный код, сразу дай знать, только сильно не светись. Зная систему, могу сказать, что теперь ищут не только нас с Семой. Как вариант, паучки эти приходили и по твою душу.

– Сколько их там хоть было? – Вытирая рот рукавом новенькой куртки цвета хаки, поинтересовался Давыдов. Его все еще колотило от увиденного. Не снимая руки с автомата, он судорожно вертел головой, выискивая опасность.

Хелл вытащил из нагрудного кармана компас, и довольно кивнув, двинулся прочь.

– Как минимум дюжина, – прикинул в уме Курехин и, поправив снаряжение, зашагал вслед.

– Господи, спаси, – Семен неумело перекрестился, взвалил тяжеленную сумку на спину и быстро засеменил за исчезающими в темноте фигурами бойцов.

Выходом из подвала служила канализационная труба. Железные скобы-ступени в серой каменной стене контрастировали с зеленой травой под ногами. Сам выход терялся где-то наверху, куда, выключив ПНВ и подсвечивая себе путь налобным фонарем, уже карабкался Хелл.

– Ну, что вы там? – Свесился он с верхней скобы, остальные уходили в брешь в потолке и терялись в кромешной тьме колодца.

– Сумка тяжелая. – Замешкался Семен.

Бросать такую гору снаряги тоже не хотелось. Запасы Хелла были не бездонны, а возможности пополнить могло и не представиться. Пришлось спускаться и, вздрагивая от каждого звука, решать что делать.

– У меня есть веревка, – Всеволод расстегнул свою сумку и вытащил моток толстой бечевы. – Один конец привяжем к ручкам сумки, второй Давыдов к поясу прикрепит. Как доберется до поверхности, общими усилиями вытащим.

– А что если сразу в бой? – Напомнил проводник. – Этот мир очень непостоянный.

– Значит, я буду прикрывать, а вы двое тянуть. – Курехин боязливо покосился вглубь сада и начал быстро привязывать конец веревки к сумке.

Далее все происходило более или менее просто. Первым пошел майор, быстро переставляя ноги и руки, буквально за несколько секунд влетел в узкий черный тоннель. Пробираться по нему было не сложно. Пространства для маневра хватало, да и воздуха было хоть отбавляй. Откуда-то сверху, где уже показался край приоткрытого люка, дул холодный ветер.

Добравшись почти до самого верха, Всеволод прислушался, пытаясь определить признаки опасности, но дальше была тишина. Упершись спиной в стенку колодца, оперативник вытащил нож, расставаться с таким клинком он посчитал опрометчивым решением, и поводил им в щели. Опять ничего не произошло. Оставалось одно, лезть наверх и если успеет, крошить всякую мерзкую букашку, если она выкажет признаки агрессии. Тяжелая чугунная крышка поддалась с трудом. Крякнув, Всеволод отвалил её в сторону. Вокруг была уже ночь. Фонари, разумеется, не работали, а остовы машин и пустые окна домов создавали ощущение катастрофы, обрушившейся на Землю. Только что был сад и чай с плюшками, а теперь тишина и опустошение.

Надев на глаза ПНВ и щелкнув выключателем, Курехин огляделся, а потом тихо свистнул в колодец. В тот же миг оттуда появилась голова Хелла.

– Все спокойно?

– Да вроде. Транспорт-то твой где?

– Два квартала отсюда. Не пропустим. Он там единственный.

– Замечательно. Тогда вылезай и вынимай нашего аналитика. Он от подъема взмок, поди.

Последним из колодца показался уставший Давыдов. Внешне хлипкий неумеха на поверку оказался жилистым и упорным. Когда длина трофейной веревки была выбрана, Семену пришлось тянуть неподъемную сумку на собственном ремне.

– Помогите, – пискнул он, цепляясь за край. – Ей богу пальцы разжимаются.

Всеволод и Хелл схватили Давыдова под руки и рывком вытащили на землю.

– Сумка… ой сумка, будь она не ладна.

– Не ори, – Всеволод зло цыкнул на аналитика и, схватив за веревку начал вытаскивать сумку со снарягой, а Хелл осматривал окрестности.

– Может все так и дальше пойдет? – Скорее себя, чем кого-то конкретно, спросил нежданный помощник.

– А может они спят по ночам? – Отдуваясь и потея, Курехин вытащил драгоценные стволы и, бухнув сумку на землю, уселся сверху, перевести дух.

– Ага, жди. Ночные кошмары они потому и ночные, что в темное время суток.

– Господа психологи. – Подал слабый голос Семен. – А может того? Ну, это, к транспорту? У нас тут световые сутки закончились, да и по условиям игры мы должны продвигаться вперед, укладываясь во временной отрезок.

– Ну как скажешь. – Курехин пожал плечами и, усмехнувшись, взвалил свою сумку на спину. – Веди, Хелл. Два квартала – понятие растяжимое.

Тринадцать дней до часа «икс». Реальность. Санкт-Петербург.

Господина Ханкишиева привезли в отдел практически в пижаме, взбешенного и напуганного. Арик не любил органы правопорядка и по понятным причинам старался избегать контакта с их сотрудниками.

Хмурый и заспанный сын гор сидел на табурете, прикованный к батарее наручниками и, злобно поглядывая на собравшихся в комнате полицейских, бормотал угрозы.

– Вы еще не знаете, с кем связались, – шипел он, буравя широкую спину Всеволода взглядом. – Диаспора вам этого ментовского беспредела не простит, будьте уверены. Все с работы вылетите, или нет, еще лучше, пойдете в охрану ко мне, а я вас на ларьки с водкой поставлю. Будете следить, чтобы спившиеся соотечественники стекла не побили.

– Заткнулся бы ты, – Курехин устало оторвался от «дела» и, подмигнув Петрыкину, встал, хрустнув позвонками. – Пока тебя твои кореша найдут, ты у меня как птица запоешь. Мы всех подключим, и знаешь, на что они клюнут?

– Ну и на что же? – Скорчил суровую гримасу Арик, елозя по паркету кривыми курчавыми ножками.

– На двести двадцать восемь. Чуешь, чем пахнет?

– Вы не сможете ничего доказать. – Шипя, но на этот раз менее уверенно выдал арестованный.

– А зря, – улыбнулся майор. – Ибо, зачитываю из твоего личного дела: «в Отдел по контролю за оборотом наркотиков поступил анонимный звонок. Неизвестный сообщил, что на квартире у гражданина Ханкишиева Арика Вахтанговича, семьдесят второго года рождения, занимаются противоправными действиями, а именно продажей и изготовлением наркотических средств. Судом Октябрьского района был выписан ордер на обыск, в ходе которого под половицей обнаружился пакет с белым порошком, предположительно героином, который впоследствии был изъят как улика и отправлен на экспертизу. В тот же день пришло заключение из лаборатории, где черным по белому написано. В найденной субстанции обнаружены соляная кислота, керосин…» мне продолжать?

– Бред. – Арик набрал в рот слюны и попытался попасть в усмехающееся лицо майора. Объема легких и умения не хватило, и желтоватый сгусток громко шлепнулся посередине комнаты.

– Зря, – подмигнул Курехин. – Убирать все равно тебе.

– Ладно, – вдруг легко сдался Арик. – Что вам надо?

– «Новый рубеж».

– Что – новый рубеж?

– Не дури мне голову. Я ведь так тебя полночи могу продержать. Правда, не в кабинете, а на нарах вместе с уголовниками-националистами. Есть и такие, не поверишь. У меня как раз один в ближайшем отделении сидит, а подселить тебя к нему я могу ровно на сорок восемь часов.

– Что ты хочешь знать?

– Все.

– Ну ладно.

Перспектива ночевки со скинхедами явно возымела действие, и гражданин Ханкишиев запел аки соловой. Предчувствовавший такой поворот событий майор даже вооружился диктофоном, и теперь с интересом слушал исповедь Арика.

– Это даже не мое дело. – Распинался тот, размахивая от избытка чувств свободной рукой. – Пришел человек полгода назад. Диаспора его рекомендовала. Понимаешь, русский? Диаспора! Старшие сказали, значит все нормально. Да и дело-то было плевое. Отдать одно из своих помещений под их оборудование. Склад, думал, делать будут. Зачем им только склад в центре? Да и деньги потом хорошие заплатили. Сначала за помещение, потом за то чтобы я на себя контору оформил.

– И что? – Удивился Всеволод, – даже не спрашивал, чем занимаются? Ты же осторожный человек, Арик.

– Да, осторожный, – сконфузился Ханкишиев, – но жадный и жадность моя мне боком вышла. Слушай, а может, договоримся?

– Двести девяносто первая статья, – начал Всеволод, но Арик в ужасе замахал руками.

– Да что ты, начальник, – нервно рассмеялся он. – Какая в моем положении может быть взятка. Я же вижу, вы меня со всех сторон обложили. Дорогу я вам не переходил, из чужой миски не хавал, а значит, нужен я вам крепко.

– Возможно, ты прав, Ханкишиев. – Курехин забарабанил карандашом по крышке стола. – И даже больше скажу, ты прав. Попал ты в нехорошую историю и светит тебе сто пятая.

Подкованный в уголовном кодексе кавказский бизнесмен оторопел от услышанного.

– Да, Арик, убийство. Преднамеренное, плюс возможно и покушение на убийство сотрудника МВД при исполнении, что вдвойне плохо. Так, извини, я тебя перебил. Ты, кажется, предлагал договориться?

– Не докажете, – вдруг пошел в отказку ранее готовый на сотрудничество господин Ханкишиев. – И пошел бы ты, мент, со своими обвинениями. Ничего тебе не скажу. Адвокату хочу позвонить.

– Твое право. – Улыбнулся Всеволод. – Но помни, пока ты к нему дозвонишься, пока он приедет, времени ой как много пройдет. Как ты думаешь, где у нас обычно находятся обвиняемые до того как их посетит адвокат? Правильно, как раз там, где сидят те самые парни, о которых я говорил, и тут у тебя два выхода: либо ты поешь как на духу и выходишь на свободу с чистой совестью, либо, извиняй, но я предупреждал.

Минуты ожидания, пока Ханкишиев шевелил мозгами, прикидывая варианты отступления, тянулись бесконечно долго. Всеволод успел заварить себе крепкого черного чая, достать из ящика стола пакет с бутербродами и даже ополовинить его, когда Арик наконец прокашлялся и призывно помахал рукой.

– Что тебе? – Курехин оторвал взгляд от пустого дела и с недовольством глянул на задержанного. – Адвоката?

– Не глумись, мент, – хмуро выдал Арик. Всеволод благоразумно пропустил «мент», отставил стакан с чаем и скрестил руки на груди. – Все расскажу. Пришли люди, хорошо одеты, дорогие часы, крутые тачки. Сами тоже не лапотники, и все европейцы. Европейцы, понимаешь? То ли шведы, то ли еще кто, я в них не бельмеса. Сказали, Арик, вот тебе десять тысяч евро. Если будешь держать язык за зубами, а документы на контору в порядке, будешь получать ежемесячно вдвое больше. Я им, значит, отвечаю, мол, если вы такие честные, то чего вам самим контору не открыть.

– А они?

– Засмеялись. Говорят, не твое дело. Хочешь легкие деньги, так, не задавай тяжелых вопросов.

– Дальше.

– Дальше оборудование какое-то ввозили, я еще на таможне принимал.

– Небось, и документы остались? – Бросил пробный камень Всеволод, и тут же был вознагражден утвердительным ответом.

– Все у меня осталось, – закивал как китайский болванчик гражданин Ханкишиев. – Все до последнего чека.

– И где они? – Осторожно поинтересовался майор.

– В сейфе.

– И где тот сейф?

– Да дома у меня. Если отпустишь, покажу.

– Ну, ты особенно-то события не форсируй, – чувствуя, что инициатива окончательно перешла в его руки, бодро заявил Курехин. – Ты говори пока, а там уж решим, отпускать тебя или в обезьянник сажать.