Текст книги "Разведка боем"

– Каждый месяц ко мне приезжает человек, один из этих, из бизнесменов.

– Сам?! – Ахнул от такого известия майор.

– Да. Они вроде как с наличными больше дружат. Картам и банковским счетам не доверяют, как впрочем, и любой электронике. Мобильников нет, ноутбуков тоже не заметил. У одного только наушник в ухе торчал, но мне кажется, это был слуховой аппарат.

– Кажется ему, нехристь. – Усмехнулся майор.

– Так мне продолжать? – Поинтересовался Арик.

– Валяй, гражданин подозреваемый, все как на духу.

– Каждого двадцатого числа…

– Так это же? – Всеволод оглянулся на календарь и губы его расплылись в довольной улыбке. Он даже позабыл о ссадине на голове и о том, что по возвращении домой ему предстоит новый серьезный разговор. Появилась первая ниточка. Нет, конечно, Петрыкин, изведя банку растворимого кофе и став похожим на мультяшного программиста, нарисовал схему внедрения и распространения электронной заразы, но эта зацепка была живая. Код не обманешь, не подкупишь, ему невозможно угрожать или причинить боль. Человек же легко поддавался на все вышеперечисленное, а Всеволод знал, как разговаривать с людьми. Арика он мог расколоть гораздо раньше. Ханкишиев был труслив и сторонился любой проблемы, а о жадности его ходили легенды. Человек в дорогом костюме, избегающий современных гаджетов, мог оказаться крепким орешком, но дело касалось лично майора, и в средствах он церемониться не собирался.

– Свести вас? – Увидев проблеск надежды в задумчиво-мечтательном лице оперативника, Арик воодушевился.

– Не то чтобы свести. До двадцатого посидишь в одиночке. Попробуй пикнуть только…

– Но…

– Ни каких но. Мне не нужно твое внезапное бегство. Можешь потом писать на меня кляузы, натравливать свою диаспору и менять соль с сахаром местами, но все это после двадцатого.

– А много они убили? – Вдруг проявил странный интерес к происходящему Ханкишиев.

– Достаточно. – Отмахнулся Всеволод. – Дома кто есть, кто в состоянии сейф открыть?

– Жена, – неуверенно признался Арик. – Но она кода не знает, как впрочем, и все остальные.

– Диктуй код. – Пожал плечами Курехин. – Скатаемся, посмотрим. Документы точно там?

– Всевышним клянусь!

– Ну, ты смотри у меня. – Майор кровожадно оскалился и покачал головой. – Если соврал…

Квартира встретила Семена привычной тишиной. Жил он один, животных не имел, да и обзаводиться семьей не спешил, и теперь попав в щекотливую ситуацию, задумался о своей жизни.

– Вот так и буду, бобылем, последние две недели, – бубнил он, вытаскивая из холодильника замороженную пиццу. – Все люди как люди, дети там, жены любимые. Чем я, спрашивается, плох?

Давно заученным движением Давыдов закинул свой скромный ужин в микроволновку, нажал на кнопку разогрева и потянулся за пивом. И тут в голове аналитика сверкнула, будто алмаз в куче навоза, внезапная и до неприличия шальная мысль. Позабыв все на свете, он бросился к компьютеру в спальне, щелкнул кнопкой пуска и едва дождался, пока загрузится операционная система. Дальше действия были просты. Социальная сеть, логин и пароль, поиск по школе.

Нужная страничка Нины Артемьевой всплыла после трех минут поиска, когда Давыдов догадался ввести возраст. На его счастье, в статусе предполагаемой избранницы все еще значилось в активном поиске.

В Ниночку Давыдов был влюблен, или он предполагал, что те чувства, которые он испытывал к Артемьевой, были той самой любовью, еще с младших классов. Смешливая, с косичками и забавными веснушками на носу, она никогда не обращала на Семена особого внимания. Так делали все девочки, из его класса, предпочитая мальчиков постарше. Спортсменом Давыдов не был, учился так себе и заявить о своем существовании мог разве что на субботниках, когда всем классом они отправлялись на сбор металлолома или убирали школьную территорию от бычков и презервативов. Странная привязанность к Артемьевой преследовала маленького Семена вплоть до седьмого класса.

Вернувшись из пионерского лагеря, Семен узнал, что его родители погибли в пожаре. Умерли страшно, сгорев заживо в заблокированном огнем коридоре. И пока его дядя Антон не приедет с севера, ему предстоит жить в детском доме.

Брат отца, Антон Давыдов работал на буровой и уезжал раз в полгода куда-то на холодные моря. Следующие шесть месяцев стали самыми страшными в жизни Семена и о юношеской влюбленности пришлось забыть. Антон прибыл через полгода, и рассчитывал забрать ребенка, а ему сдали с рук маленького звереныша, боящегося и ненавидящего все вокруг. Многих сил и стараний Давыдову старшему стоило вернуть маленькому Семену самообладание и уверенность в себе. Шесть месяцев в приюте искалечили его сознание и разрушили мирную картинку восприятия мира, а остальные воспитанники этому поспособствовали.

Потом Давыдов с интересом следил за судьбой своих бывших недругов и радовался, когда кого-то из них постигала неудача. Многие спились или скололись, другие получали сроки и садились, и каждый свершившийся факт грел душу и давал повод поверить в высшую справедливость. О случившемся в приюте Семен никому не рассказывал, даже дяде Антону, ставшему ему, по сути, отцом.

Но время лечит, раны затягиваются, пускай плохо и неохотно, и вновь всплывающий образ косичек и веснушек опять будоражит кровь. Что не сделаешь, если тебе осталось жить две недели?

Семен улыбнулся, отметив про себя, что Нина превратилась в замечательную барышню. Не обрюзгла, не располнела как большинство его знакомых, но главное не вышла замуж. Вернувшись к холодильнику, аналитик выудил оттуда запотевшую бутылку пива, вытащил из микроволновки тарелку с пиццей и вновь поспешил за клавиатуру.

– «Привет», – вбил он в окошко чата. – «Ты меня помнишь»?

– «Привет». – К радости Семена почти мгновенно ответил желанный контакт. – «С трудом».

– Мы в школе учились. Помнишь? Я Семен Давыдов. Сидел от тебя за две парты.

– Это темненький? У тебя что-то тогда с семьей случилось?

– Да, папа и мама умерли в пожаре.

– Прости, я не знала.

– Не беда. Родителей все равно не вернуть. Как поживаешь?

– Работаю.

– А я вот дома и решаю, как провести этот вечер. Ты как?

– Ну, даже не знаю, – Семен зарабатывал себе на жизнь тем, что фильтровал интернет-контент и просматривал логи переписки с деловыми партнерами, и блеф или ложь он чуял за версту. В жизни у него это не выходило, но отображенные на экране монитора буквы приобретали какой-то сакральный смысл, с потрохами сдавая автора фразы. Нина была заинтересована, если уж не во встрече, то в разговоре. – Расскажи о себе.

– Даже и не знаю, что про себя рассказать, – довольно прихлебывая пиво, застрочил Давыдов. – Живу один, в центре. Работаю помаленьку. – Удочка была заброшена, оставалось ждать реакции, и она, разумеется, пришла. Отхлебнув пива и откусив от пиццы, Давыдов отметил про себя, что не зря ест свой хлеб и занес руки над клавиатурой.

Тринадцать дней до часа «икс». Раннее утро. Локация 1. Совпадение временных отрезков 1:1

Транспортом Хелла оказалась старая нива с пулевыми отверстиями на дверях.

– И это твое средство передвижения? – Ужаснулся Давыдов. – Всеволод, еще не поздно вернуться и забрать наш мерседес. Подумаешь, гигантские пауки, я перетерплю.

– Не пыли, – Курехин поставил сумку на землю, скрестил руки на груди и повернулся к Хеллу. – Объяснить можешь?

– Легко. – Усмехнулся тот. – Кузов и правда непригляден, но полный привод и трехлитровый форсированный движок от Шевроле делают её незаменимой. Горючки по условиям тоже ест, дай боже, в то время как ваш Гелик обсохнет уже на второй локации. Где будете топливо искать? Зайдете в местный супермаркет?

– Есть машина, должна быть и горючка, – пожал плечами майор, – но в чем-то ты прав. Жучков на ней нет, отследить, по крайней мере, сразу её не смогут, а я ездил на машинах и похуже этой. Семен, оставить панику, производим погрузку.

Помолясь тронулись. Свет фар выхватил пустую замусоренную улицу. Пальнув глушителем, отечественный внедорожник резво сорвался с места.

– Сколько у нас времени? – Недовольно поинтересовался Давыдов с заднего кресла. Пассажирское, разумеется, досталось Курехину, он же направлял Хела ориентируясь по карте.

– Часа два, не больше, – прикинул на ходу майор. – Хэлл, успеем?

– Да проще пареной репы. – Компьютерный помощник уверенно выжал педаль акселератора и за окнами замелькали черные тени пустых домов. – С этой машиной мы будет в точке перехода раньше срока, гарантирую.

Маленький заброшенный городок, преподнесший в первый же день столько сюрпризов, оказался не таким уж и маленьким. Наматывая километры асфальта на широкие грузовые шины, внедорожник несся по темному городу, выхватывая мощными лучами фар неясные тени. То там, то тут, расплывчатые и пугающие, они носились между опустевших строений, оставляя после себя крохотные буранчики пыли и поднимая в воздух обрывки газет. Вот слева промелькнула детская площадка с развороченной песочницей и покосившейся каруселью. Мелькнули столбики бензоколонки, сменившиеся забитой мертвыми автомобилями стоянкой супермаркета. Вот показалась и взлетная полоса аэропорта. Именно сюда и указывала стрелка.

Подкатив к запертым воротам, автомобиль скрипнул тормозами и остановился, не доезжая пары метров. Лучи фар выхватили толстую цепь и старый навесной замок.

– Нас тут явно не ждут. – Всеволод покопался в кармане разгрузки, вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой. – Будем ломать.

Взломать замок решили с помощь АК, попросту расстреляв в него половину обоймы. Укрывшись за кузовом нивы, майор несколько раз плавно спустил курок. Автомат приятно дернулся у плеча, полыхнул, и замку не оставалось ничего другого как поддаться на уговоры оперативника.

Взлетная полоса была пуста, пусты и ангары для частных самолетов. Припаркованные в дальнем углу трапы покрылись пылью, явно давно не эксплуатировались. Все всем чувствовалось запустение и тоска.

– Ничего не понимаю. – Сидя на капоте машины Давыдов вертел в руках карту подсвечивая себе налобным фонарем. Стрелка указывает сюда. Дальше карта обрывается и пишется что тут точка перехода.

– А что тебя смущает? – Хелл достал из сумки флягу со спиртом и, отвинтив крышку, сделал глоток.

– По карте выходит, что точка перехода посреди летного поля, но не ворот, ни чего такого схожего с порталом я не вижу.

– Может еще время не подошло? – Отняв у Хелла флягу и мотивируя это тем, что цифровым персонажам алкоголь без надобности, Курехин отхлебнул спирта и закашлялся.

– Сам ты цифровой, – скорчил гримасу проводник. – Не забыл, чай, как здесь оказался?

– Забудешь тут. – Усмехнулся Всеволод. – Глупая ошибка, за которую меня шпыняли в академии.

– А что так?

– Да в угол не посмотрел. Когда очнулся, было уже поздно.

– Да, дела.

Вдруг в окне терминала блеснул и тут же затух огонек.

– Видел? – Всеволод указал Хеллу на башню. – Кто-то внутри.

– Ну, а кто там может быть? – Присоединившийся к мужчинам Семен тоже с интересом посмотрел в указанную сторону. – Очередная монстрятина из подсознания?

– А может там такие же встрявшие, как и мы? – Пожал плечами Всеволод.

– Команду хочешь сколотить? – Улыбнулся Хелл. – Дело. Гуртом-то сподручней пробиваться. Там прикроют, тут подстрахуют, здесь патронов подбросят… предлагаю разузнать. До времени перехода еще час, так что успеем смотаться туда и обратно и еще перекусить на дорожку. Семена вон оставим скарб сторожить.

– Да что вашим шмоткам сделается? – Всполошился Давыдов. Аналитику явно не нравилась мысль, что его сбираются оставить в незнакомом месте ночью, да еще и на взлетной полосе заброшенного аэродрома. Рядом мог шататься кто угодно, от бывшей подружки по общежитию до кровожадного монстра с клыками в руку толщиной. Лучше бы конечно первое, но и второе тоже не исключалось. – Я с вами пойду. – Настойчиво закивал Семен. – Не буду я тут в рыло оставаться. Кто знает, что тут по ночам гуляет без привязи.

– Хелл прав. – Семен обернулся и подмигнул струхнувшему приятелю. – Боезапас штука дорогая. Запрись внутри автомобиля, сними автомат с предохранителя и слушай радио.

– Так не работает же!

– А ты диск поставь. – Хелл открыл пассажирскую дверь и, запустив руку в бардачок, вытащил несколько компашек.

– Эх вы. – Огорченный Семен надулся, будто мышь на крупу и ни слова не говоря, забился на водительское сидение нивы. Очень быстро после этого сквозь узкую щель в приоткрытом окне послышались раскатистые гитарные аккорды.

– Вроде нормально. – Всеволод глянул на часы и, кивнув, зашагал в сторону терминала.

Шли легко, быстро и не таясь. С вышки и из здания самого терминала, даже несмотря на темень, можно было прекрасно видеть припаркованный на взлетной полосе автомобиль и две рослые плечистые фигуры в разгрузках уверенно топавшие вперед. С какого-то момента Всеволод настолько обнаглел, что даже решил включить налобный фонарь, но старая военная закалка дала по ушам, напомнив о том, что не стоит облегчать снайперу жизнь, и от идеи пришлось отказаться.

Стеклянные двери первого этажа были не заперты. Толкнув одну из них, бойцы легко попали в центральный зал. Электронные табло не светились, конторки, кассы и рамки металлодетектора застыли в нелепом молчании, сиротливые и темные. На транспортной ленте посреди зала лежали пара чемоданов. Видимо маленький аэропорт предназначался не только для частных рейсов.

– Где мы видели свет? – Курехин повел стволом автомата по залу, выискивая цель.

– В башне. – Тут же отозвался Хелл. – Тут топать через весь первый этаж. Не раздумал еще?

– Уверен. Час времени нужно чем-то заполнить. Это Сема наш может рефлексировать под гитарные ритмы, а мне делом заниматься надо.

Хелл кивнул и зашагал, ориентируясь по указателям на стене.

– А как ты, Всеволод, отдыхаешь? Неужели полежать в гамаке или посидеть на берегу реки удя рыбку для тебя недоступное занятие?

– Ну почему? Здоровая толика безделья – майор толкнул дверь и, войдя в подсобное помещение, осмотрелся. – Еще никому не помешает. – Последние слова получились, какие-то скомканные и будто мешавшие говорить. Подсобка заканчивалась пустотой. Не то чтобы она была пуста. Просто дальше ничего не было. Черная антрацитовая стена с бледными белесыми прожилками отгораживала этот мир от чего-то еще. Терминал, дверь, замок, дальше ничего не было.

– Вот и сходили поискать единомышленников. – Хелл осторожно дотронулся до стены рукой. – Теплая.

– Иди ты. – Майор так же прикоснулся к преграде и с удивлением признал правоту проводника. – Правда. Как живая.

– Что-то неуютно мне здесь. – Вдруг занервничал Хелл, перехватывая удобнее автомат и осторожно пятясь к выходу. – Уходить бы нам надо.

Антрацитовое марево вдруг шевельнулось и исказилось волнами боли. Что-то невиданное, странное и пугающее вдруг зашевелилось в черных недрах небытия и, дернувшись, стена расцветилась десятками мелких трещин. Затем последовал удар, и в облаках пыли и черного крошева возникло нечто, не поддающееся описанию. Длинная изогнутая спина с торчащими позвонками делала существо невероятно гибким, а узловатые короткие ноги, коих Всеволод насчитал не меньше десятка, придавали всей этой ситуации нотку комичности, отвращения и животного ужаса одновременно. Такую бурю эмоций Курехин не испытывал никогда.

Первым среагировал Хелл. – Сорвав с плеча АКС, он одним ловким движением, будто семечку в рот, отправил в тупое рыло ГП-25 один из ВОГ-ов, пристроившихся у него в разгрузке и, встав на колено, потянул за спусковой крючок.

– Близко! – заорал Всеволод, но было уже поздно. Подствольник харкнул, закашлявшись как туберкулезник и снаряд ушел в цель, ровно в острую треугольную морду пришельца. Клацнула пасть, на секунду показались белые до неприличия клыки и розовое нутро с шевелящимся раздвоенным языком. Тварь изогнулась, сдвинув жвала, и проглотила гранату.

Некоторое время ждали, что же будет дальше. Хелл молчал, а Всеволод искренне надеялся, что эта треугольная, почти рисованная физиономия, облепленная странными коричневыми наростами, вот-вот расколется надвое, будто спелый арбуз. Однако время шло, но ничего не происходило. Застыли бойцы, застыло существо, пытаясь переварить смертельный гостинец, а когда монстр развернулся, и узкие щели глаз со змеиными зрачками встретились с взглядом полицейского, тот понял что нужно бежать.

– Ноги! – Заорал Курехин, срывая с гранаты чеку и бросая, размахнувшись, ее под ноги огромной сороконожки. – Ноги, Хелл!

– Ага. – Проводник вдавил курок и, огрызаясь короткими очередями, попятился к двери. Всеволод, последовав его примеру, попытался уложить новую опасность одиночными, метя по глазам, но то ли автоматы были не пристреляны, то ли чудовищу было плевать на пять сорок пять, но ничего путного из этого не выходило. Оно дернулось, изогнувшись всем телом и вдруг распрямившись, будто хлыст пастуха, нанесло молниеносный удар хвостом в то место, откуда еще секунду назад Хелл поливал её свинцом. Программа-проводник, сразу почувствовавший опасность и тут не сплоховал. Порадовавшись, что не закрыл дверь, он одним гигантским прыжком отскочил назад, не переставая огрызаться очередями.

Воспользовавшись замешательством и видя, что тварь готова нанести новый удар, Курехин сорвал уже две гранаты и, вновь бросив их под ноги многоножки, ринулся в коридор. По полю бежали быстро, быстрее, наверное, чем следовало. Монстру еще предстояло расширить проход, чтобы прорваться в основное здание аэропорта, а проводник и майор, забыв об усталости, уже неслись по бетонке.

– Сколько до перехода? – Заорал, захлебываясь потоками встречного воздуха Всеволод.

– Тридцать минут, – Хелл перезарядил на ходу автомат, ловко отщелкнув магазин и нарочито бережливо убрав опустевший в карман. – Так что уходим в глухую оборону.

Внутри здания что-то грохнуло, и градом осыпались стекла. Это многоножка, наконец, разбила хлипкие для нее бетонные перегородки и стремительно выходила на оперативные просторы. Грохот, скрежет и бульканье, казалось, заполонили все пространство аэродрома. Развернувшись, Хелл загнал еще одну гранату в подствольник и, вздернув АК, таким образом, чтобы ствол смотрел немного вверх, послал смертельную игрушку ровно в центральную переборку дверей.

– Думаешь, остановит? – Покачал головой Всеволод.

– Думаю, что надо делать ноги. – Визг и скрежет метала, раздались на втором этаже, и треугольная голова со змеиными глазами застыла в образовавшемся отверстии, перебирая передними лампами.

– Чтобы ты грохнулась, дура змеиная! – Пожелал добродушный проводник.

– Слушай, Хелл, – Всеволод пару раз нажал на спусковой крючок, но так как стрелять приходилось на бегу, притом передвигаясь вперед спиной, большинство из пуль ушли в белый свет. – А чего мы в этого червяка стрелять начали? Может он насквозь мирный и добродушный тип.

– А теперь на нас обиделся, когда конфету сожрал, – Хелл добежал до внедорожника и забарабанил в стекло водительской двери.

Очнувшись от собственных мыслей, Давыдов спешно отомкнул солдатик и в тот же миг был бесцеремонно вытащен из теплого салона.

– Что стряслось? – Было начал он, но кивок Всеволода расставил все на свои места. Здание аэропорта рушилось, медленно оседая вниз, а из завалов, извиваясь и визжа, выбиралась гигантская тварь. Теперь, когда она, наконец, добралась до свободного пространства, киберпутешественники смогли оценить её мощь и невероятные размеры.

– До конца уровня добрались, – почти невозмутимо пояснил аналитик, – а тут и босс. Вы уже поняли, по какой паре ног ему стрелять, чтобы он эти самые ноги откинул?

– Извини, братец, не до того было, – спешно копаясь в сумке пояснил Хелл. – Мы, как бы это тебе попроще сказать, драпали.

– Ты что там копаешься? – Курехин прыгнул за руль и повернув ключ в замке зажигания закрутил стартером, но то ли бензиновый шланг прохудился, то ли свечи окончательно покрылись нагаром, но старенький тракторный движок разрекламированного проводником транспортного средства не желал заводиться.

– Вот, нашел. – Хелл вынырнул из недр багажника и опустил на землю ПТРС.

– Как ты его там уместил? – Охнул Давыдов, наблюдая как двадцатикилограммовое противотанковое ружье, сначала как по волшебству появляется из сумки, а потом занимает свою позицию на капоте машины.

– Не время, – Хелл потянул за затвор, и четырнадцатимиллиметровый патрон встал на место. – Постреляем.

Бумс, отдача от старенького противотанкового, времен второй мировой была не то чтобы безболезненная, да и скорострельность ствола хромала, но калибр сделал свое дело. Пули, одна за другой плотно ложились в точку между глаз невиданной твари, и, слава богу, наконец, начинали действовать. После первого комплекта тварь, похоже, полностью дезориентировалась и, не добравшись до машины метров триста, закружила на месте, рыская в воздухе уродливой мордой. Гранаты повредили брюхо, пару ног у монстра оторвало еще в помещение, но сила и адская выносливость заставляли её идти напролом.

К третьему комплекту присоединились и резкие окрики АК, это уже Всеволод и Семен, засев по обоим краям нивы лупили по здоровенной мишени. В ход пошла еще пара ВОГов, а когда Хелл загнал последний комплект и довольный отошел от ружья, дело было сделано. Изрешеченная пулями, гора дурно пахнущего мяса извивалась в луже собственной черной крови и испражнениях. Вонь стояла еще та. Даже стоя с подветренной стороны, люди зажимали носы руками и пытались побороть рвотные спазмы. Тело треугольного гада выгнулось в предсмертной агонии, и затихло, оставив на бетонке длинные белые следы от когтей.

Бой продолжался без малого десять минут, и измотанные и обессиленные люди тяжело опустились на землю. Вытянувшись во весь рост, Всеволод глубоко вздохнул и, зажмурив глаза, произнес.

– Если так пойдет и дальше, у нас просто не хватит патронов.

Тринадцать дней до часа «икс». Реальность. Санкт-Петербург.

Взяв с собой Петрыкина и Ханкишиева, майор погрузил всю эту веселую компанию в служебный УАЗ. От шофера пришлось отказаться. Парень был навеселе и видимо плевал на присутствие начальства. Пара ударов по печени и угроза занесения в личное дело тоже результатов не дали и Курехину пришлось самому усаживаться за баранку.

– Куда едем, товарищ майор? – Поинтересовался лейтенант, с интересом поглядывая на уныло сидевшего в отсеке для арестованных Арика. Вид у того был печальный и философичный. В своей майке и тренировочных штанах гражданин Ханкишиев походил на греческого мыслителя и бессребреника, за свое вольнодумство и передовые взгляды попавшего в темницу.

– К нему едем, – майор кивнул на арестованного и, выжав сцепление, выехал со двора. – У него там сейф дома, а в нем пара нужных бумаг.

– А я там зачем?

– Ну, поддержку штанов еще никто не отменял, да и потом, посмотреть нужно будет коробочку. Может там пиропатрон стоит. Этот козел код неправильный введет, бах, и нет квитанций.

По ночному Питеру ездить одно удовольствие. Шумные и суетливые, вечно многолюдные проспекты медленно остывали после бурного дня. Пышущий жаром асфальт, разогретый за день солнцем и бесчисленными колесами кредитных иномарок, становился тих и спокоен, а синяя полоса на борту и надпись «Полиция» позволяли забыть о суете этой жизни и отдаться во власть второму мужскому развлечению после оргазма, езде на автомобиле. Благо, отдел и дом Ханкишиева расположены были на одном берегу Невы, и вечных проблем с разведенными мостами удалось избежать. Быстро пролетев на мигающий желтый, уже через десять минут уазик притормозил у арки, ведущей в тихий патриархальный дворик, забранный в толстую решетку, и сурового охранника в будке.

– Эй, вы чего, совсем сдурели, – не разобрав спросонья начал мужик, спешно натягивая через голову черную куртку. – Тут же проезд. – Но увидев синюю полоску на борту, осекся, и с опаской поглядел на хмурого Всеволода, что, не церемонясь, тащил за шкирку не особо и сопротивляющегося Арика.

– Арик Вахтангович, что же это? – Всплеснул охранник руками при виде конечностей Ханкишиева, закованных в браслеты.

– Заткнись и занимайся своей работой, шпану гоняй от ворот, чтоб не ссали, – зло пробубнил Ханкишиеву. Продолжить диалог ему не дал сильный тычок промеж лопаток. Получив ускорение Арик понесся в сторону подъезда.

Супруги к облегчению Арика и общей радости полицейских дома не оказалось. Выудив из бездонных карманов тренировочных штанов длинный ригельный ключ и открыв дверь, он пропустил господ полицейских внутрь.

– Жирно живешь. – Всеволод по привычке скинул ботинки в прихожей и вступил ногами на толстый ворс цветастого восточного ковра. По стенам, вперемешку висели аляповатые картины в богатых рамах и плети искусственных растений в безвкусных вазончиках. Помпадуристая мебель с пышными подлокотниками и мягкими полосатыми спинками занимала большую часть зала. Полок с книгами, журналов или других следов мозговой деятельности хозяина жилища не наблюдалось.

– Вот он сейф, – Арик заспешил к дальней стене и, сдвинув влево пузатого херувима в золотом подгузнике, обнажил стальную дверцу хранилища.

– Взгляни. – Курехин кивнул Петрыкину, и тот, поставив на пол кейс, вытащил оттуда хитрое устройство с присосками.

– Что это? В первый раз такое вижу? – Удивился Арик.

– Новейшая разработка, – охотно поделился лейтенант. – Улавливает не только колебания работы взрывного механизма, но и химические соединения. Если там, ну, к примеру, тротил, то прибор тут же покажет опасность.

Обследование ничего не дало и Арика отправили открывать сейф.

– Вот они, – пухлая пачка расписок легла на стол, и хмурый хозяин квартиры повел носом в сторону бара, где притаились пузатые бутылки импортного алкоголя.

Не обратив внимания на душевные порывы Арика, Курехин взял пачку, развязал тесемки и с интересом начал проглядывать записи. Бухгалтерия была справная, все чин по чину. Приход, расход, дата и сумма были выведены чьим-то старательным почерком. Внизу же значились фамилии участников проекта. Одна из них принадлежала Арику, вторая же значилась не иначе как Юнг.

– Забери и отдай в лабораторию. Пусть графологи посмотрят, что это за европеец. – Всеволод подошел к Арику и, вытащив из кармана ключи от наручников, снял браслеты. – Завтра зайдешь в отдел, – решил он, немного подумав. – Подготовим тебя к встрече с этим Юнгом, если ты, конечно, все еще сотрудничаешь. Дело-то не закрыто.

– Начальник! – Взвился на стуле гражданин Ханкишиев. – Ты же обещал!

В кармане Курехина завибрировал телефон. Вытащив аппарат, майор поднес его к глазам и тяжело вздохнув, нажал на кнопку приема.

– Что тебе, Семен!

– Приезжай, немедленно. – Голос аналитика готов был сорваться в ультразвук. Он шепелявил и глотал окончания и вообще вел себя не свойственно уравновешенному затворнику с компьютерной работой. – Я вляпался.

– Срочно?

– Срочнее не бывает.

– До завтра подождать не может? Моя же меня за яйца вздернет.

– Всеволод, миленький, дуй что есть мочи, – заныл телефонный аппарат. – Очень обяжешь.

– Да что хоть стряслось? – Не выдержал Курехин, но все что он смог добиться от Давыдова так это неразборчивое бормотание и фразу «Не телефонный разговор», пообещал приехать, как только сможет и нажал отбой. – Значит так, – майор развернулся к Арику и скрестил руки на груди. – Наш уговор в силе. Ты идешь на встречу, забираешь бабки и пытаешься его разговорить. Чем больше инфы ты с него снимешь за раз, тем лучше. С моей стороны гарантия безопасности и иммунитет. Договорились?

Арик протопал к бару и, вытащив початую бутылку армянского коньяка, плеснул себе в стакан для виски на два пальца. Понюхав, хозяин квартиры выдохнул, совсем по-русски, будто водку хлестал, и враз закинул коньяк себе в рот. Занюхав долькой шоколада, он посмотрел помутневшими глазами на майора.

– Договорились, – наконец выдал он, – но если ты и дальше меня доить будешь, смотри, майор. Диаспора не допустит.

Тринадцать дней до часа «икс». Утро. Локация 2. Совпадение временных отрезков 1:1

Вода, кругом одна вода. Внедорожник чудом держался на плаву, булькая и вхолостую вращая колесами, а метрах в трехстах от точки входа виднелся буй, призывно помаргивающий лампой.

– Кранты, – Хелл, боясь лишний раз шевельнуться, потянул за ручку и открыл люк в крыше. – Что делать будем?

– Плавать мы умеем все, – Всеволод поежился, представив какие невероятные существа могут сейчас проплывать под ними. – Вот со стволами что делат? Мы и так чудом не тонем.

– Ну, этот вариант я предусмотрел. – Проводник кивнул в сторону багажника. – У меня там спасательный плот. Не знаю, для чего его там разместили, но средство передвижения по воде имеется.

– Средство передвижения куда? – Семен повел взглядом, обозревая бескрайние водяные просторы. – Коли бы суша была, хоть клочок, остров с пальмами, то другое дело. Кстати, а почему мы еще не тонем?

– Тонем, – кивнул майор. – Под ноги посмотри.

Действительно, резиновые коврики под подошвами берцев стремительно покрывались водой. Нужно было действовать быстро, иначе новое приключение грозило закончиться раньше, чем начнется.

Плот, толстый прорезиненный валик кислотно-оранжевого цвета вытолкнули наружу общими усилиями. Хелл едва успел дернуть за веревку, чтобы сработали пиропатроны и плот встал на воду. Дальше же последовала череда страха, акробатических номеров и невероятного везения. Протолкнув вперед Семена как самого щуплого, Курехин вручил ему сумку с оружием и указал в сторону плота.

– Прыгай.

– Сдурел, – заупрямился аналитик. – Там же метра три, не меньше. Может быть, разбежавшись, да без груза…

– Прыгай, дурак, – поддержал товарища проводник. – Плот у меня один. Унесет в открытое море и баста.

– Так мы значит в море, – взвыл от страха Давыдов, балансируя на скользкой покатой крыше. Но как говорится, у страха глаза велики. Упираясь и матерясь для порядка, Семен оттолкнулся от крыши и рухнул на дно плота, пребольно ударившись локтем об оказавшийся внутри деревянный ящик.

Самого аналитика из кабины тонущего автомобиля видно не было, но завывание и визг были слышны за версту. Вторым начал выбираться Всеволод. Машина к тому времени сильно накренилась вперед и готова была нырнуть в морскую пучину. Последним, передав сумку с оружием, выбрался Хелл, и под аккомпанемент бульканья и криков товарищей бодро ушел на дно чудом державшийся до этого на плаву автомобиль.

– Пропала снаряга, – вынырнув из воды, проводник уцепился за край плота, кашляя и отплевываясь, был втянут внутрь. – Как есть пропала!

– И не нырнуть? – Удивился Семен.

– Не, не судьба. – Хелл покачал головой и начал стягивать с себя мокрое обмундирование. – Я же физическая модель. Могу все, что может человек, но и обратная сторона медали имеется.