Текст книги "Помощник Мага. Его искушение"

13

Это был глубокой зрелости мужчина с седыми бакенбардами и прозрачно-серыми, как древний лёд, глазами. В мою комнату его сопроводила Эгги. Бросив на меня смущенный взгляд, она прошла внутрь и принялась собирать ненужные вещи. Хотя с чего бы такое внимание?

– Добрый день, меня зовут Отис Лойт, – представился мужчина, опускаясь на стул, который ему предложила Эгги.

Не получив от меня никакого ответа, он поставил на колени свой саквояж, стал наблюдать за служанкой, которая явно задерживалась, но всё же, наконец, удалилась. Я опустила взгляд, ощущая жуткое смятение. Мужчина, оторвав от служанки взгляд, которая скрылась за дверью, повернулся ко мне.

– Так вы, значит, Эрик. Милорд настоял, чтобы я вас вылечил.

– Я здоров.

Немного удивлённый взгляд мужчины остановился на мне.

– Вот как, а я слышу, что ваш голос простужен.

– Послушайте, я не знаю, что вам сказал господин Кемрон, но мне не нужна никакая помощь. Со мной всё в порядке, – ответила жёстче.

– Хммм… – протянул мужчина, недоумённо качнув головой. – Вы боитесь?

Я повернула к нему лицо, смотря на лекаря внимательно.

– Ничего я не боюсь, просто сказал, что мне не нужна помощь, разве я что-то непонятное говорю? – от собственного тона меня выворачивало наизнанку – ну и манеры я демонстрирую! С о стыда можно провалиться.

– Хммм… – снова задумчиво протянул мужчина, не ожидая подобной грубости. – В таком случае я вынужден позвать милорда, чтобы решить этот вопрос.

Я моргнула, сердце заколотилось в испуге где-то в горле, отдаваясь болью в затылке.

– Не нужно, – буркнула я, передёрнув плечами, стараясь как можно сильнее походить на юношу. – Что вы хотите сделать? – может, зря я опасаюсь?

Лекарь дружелюбно улыбнулся:

– Прежде всего осмотреть ваше горло. Позволите? – Я сглотнула. Посмотреть горло? И всё? – Присядьте поближе, – попросил он.

Я сдвинулась на край кровати. Отис придвинулся ко мне и коснулся моего горла. Его пальцы были тёплые, он что-то пытался нащупать под челюстью, и надавливая на гортань. Я среагировала мгновенно, дёрнулась, вырываясь из его рук. Сердце ткнулось камнем в рёбра, жар прильнул к лицу. Успел ли он что-то понять?! Я знала, что строение горла мужчины и женщины отличалось.

Лицо Отиса сделалось сосредоточенным и задумчивым.

– Хммм… – снова произнёс он, настораживая меня, – не бойтесь, я больше не стану, – спокойно, будто ничего не случилось, заверил.

Я облегчённо выдохнула – он не понял. Не успел понять.

– Но я ещё не закончил, мне нужно, чтобы вы открыли рот и сказали “аааа”.

– И всё? – спросила, морщась.

– Да.

– А-а-а-а… – выполнила я, чтобы он поскорее закончил.

– Спасибо, – наконец, сказал он и отстранился, а потом взялся за саквояж, – теперь мне нужно вас послушать, есть ли хрипы в груди.

– Вы же сказали, что это всё! – воскликнула и тут же осеклась. – У меня нет хрипов. Оставьте меня в покое. – Отис глянул на меня, взгляд лекаря будто пытался что-то вытянуть наружу. – Я же вам говорю, что милорд зря беспокоится, со мной всё в порядке.

Посерьёзневший лекарь посмотрел на свой саквояж, о чём-то подумал и вдруг отложил его.

– Ну хорошо, я поверю, – произнёс он, а мне показалось, что эти слова имели совсем другой смысл.

Он раскрыл мою тайну, точно! Всё, я пропала, сейчас он пойдёт и выдаст меня милорду. Я задышала часто и глубоко, унимая дрожь в пальцах. Что же мне делать? Слепая Дева, что же делать?!

– Но ваше горло… – вдруг продолжил он и снова смолк, погружаясь в задумчивость, – ваше горло нужно лечить. Я пропишу вам необходимые лекарства.

Я попыталась сдержать выдох облегчения, с груди словно гора камней свалилась, даже голова закружилась. Я подтянулась обратно к стенке кровати, устало облокачиваясь на подушку. Пока лекарь доставал бумагу и письменные принадлежности, в комнату вошла Берта с новым кувшином воды, она молча поставила его и удалилась. Лекарь отвлёкся, провожая её взглядом, на его губах появилась какая-то странная улыбка. Пока он писал, в комнату снова вошли. На этот раз опять Эгги. Она принесла какие-то вещи. Улыбка на лице лекаря становилась всё заметнее.

– Вот, – закончил он и придвинул лист к краю тумбочки, – это я отдам милорду. А вам советую побольше пить жидкости, есть и дышать свежим воздухом.

Сложив свои вещи, Отис поднялся.

– Выздоравливай… Эрик… – произнёс он и направился к двери, я беспомощно дёрнулась следом и тут же откинулась обратно на подушку, стиснув кулаки.

Он понял. Он всё понял. Дверь глухо затворилась.

14

***

В кабинет постучали, а следом дверь открылась, и показалась Джоана, которая любезно пустила лекаря внутрь. Господин Отис – наш семейный лекарь, я помнил его с самого детства. А ещё Отис Лойт – бесценный целитель. Сейчас мужчина выглядел сосредоточенным и чем-то озадаченным. По моим плечам прошёлся холодок – что он скажет насчёт мальчишки?

Надо же, не успел ещё узнать, а слышать безысходные слова я был совсем не готов. В памяти всплыли далёкие воспоминания из детства, когда я принёс покалеченного щенка домой, и он не выжил… и сдаётся мне, что моя ещё тогда  неконтролируемая магия сгубила его. Тогда я впервые испытал боль потери.

Я столько видел смертей, что уже привык, что она ходит за мной по пятам, все чувства притупились, оставляя лишь холодный расчёт, но сейчас в груди точило сожаление.

– Где вы его нашли? – первое, что спросил Отис после некоторого молчания.

– В порту. Его пыталась побить уличная свора. – Отис приподнял бровь. – Что скажете, всё безнадёжно?

– Я не понимаю, как ему удалось выжить. Пойманный пожирателем маг полностью остается выкаченным, а ей… ему, – лекарь запнулся, –  удалось даже сохранить крупицы.

– Я бы тоже хотел понять, как он смог выжить.

– Остается ждать, как поведет себя магия дальше. Ещё не было случая, чтобы после пожирателя маг выживал. Жаль, что так вышло, у… Эрика была редчайшая чистейшая магия, но от нее ничего не осталось, выпили почти досуха… Чудовища, звери! – негодовал мужчина.

– Мертвецы, – сказал я более точное определение эти проклятым душам.

Лекарь сокрушённо покивал. Проклятые пожиратели, продавшие душу тьме. Они существовали с начала времён. Исчадия мрака. Ходили легенды, что это некие сильнейшие маги всего Гардастара, которые обратили свою природу во тьму, потеряв своё истинное обличье. Они были прокляты Триоким богом навечно, и вот уже много столетий пожиратели скитаются по Гардастару в поисках источников магии, что питает их почти мёртвые тела. На какое-то время они исчезли, и магов стало немного больше, а потом снова началось… И вот уже третий год число пожирателей снова множится. Всё больше случаев убитых магов. Мальчишка остался жив. Мне не терпелось поговорить с ним и узнать всё подробнее.

– Я поговорю с Эриком, – озвучил вслух.

– Поговорите милорд, возможно, он вам расскажет много чего интересного… Разгадывать тайны – это по вашей части… – едва заметно усмехнулся лекарь, а потом снова посерьёзнел. – Если бы была печать, силой можно было бы поделиться. А так остаётся только наблюдать, как поведёт себя магия мальчика, а я не могу дать точный прогноз.

Я с горечью усмехнулся. Если бы печати сохранились, то многих удалось бы спасти. Но печати-артефакты были безжалостно уничтожены, и всё потому, что они тоже стали злом. Точнее, не сами артефакты, а те, кто ими незаконно пользовался, злоупотребляя властью. Маги, вместо того чтобы восполнять силу пострадавшего после обесточивания пожирателем, отнимали её, дабы приумножить свои возможности. Поэтому старый король отдал приказ их уничтожить. Я не осуждал этого решения – раньше было другое время, тёмное, – но несколько артефактов всё же можно было оставить. Теперь, когда магов становилось всё меньше, после покушения пожирателем никого не удаётся спасти…

– Мне пора, милорд, – Отис положил ладонь на своё колено, готовясь уходить, – я прописал лекарства. Если пациенту… станет хуже, немедленно вызовите меня снова. И кстати, ему нужен полный покой, а в той комнате, в которой вы его поселили, это невозможно.

– Почему? – не понял я.

Отис на это только усмехнулся, тяжело поднимаясь со своего места.

– Нет необходимости меня провожать, – он повернулся к двери, но снова остановился. – Всего доброго, – Отис смерил меня долгим взглядом и прошёл к двери. Отворив её, мужчина вышел из кабинета.

Несколько мгновений я слушал тишину. Отложил бумаги, поставил локти на стол и сцепил пальцы в замок, думая обо всем. Нужно будет покопаться в старых письменах в королевском архиве, возможно, что-то удастся выяснить. Я верил, что найдётся способ уничтожить пожирателей. Он должен быть.

И я его найду.

15

***

Меня пробирал озноб. Я смотрела на дверь и ждала, когда придет Нейтон Кемрон и потребует объяснений. Я так разволновалась, что меня начало мутить и трясти.

Успокаивала себя как могла, надеясь на то, что лекарь всё же ничего не понял, или не успел понять. Он ведь не стал меня не о чём спрашивать, наверняка бы задал вопросы, но он молчал.

Я вздрогнула, когда дверь открылась, готовясь увидеть милорда, но это была Джоана. А ей что здесь нужно?

Служанка неспешно прошла в комнату, прикрыв дверь, и как ни в чём не бывало подошла к тумбочке, подхватила лист, оставленный лекарем, и, бросив на меня короткий взгляд, принялась читать. Потом хмыкнула и положила лист обратно. Бесцельно оглядывая комнату, покачивая бёдрами, девушка прошла к окну, выглянула в него. Странное поведение.

Нет, Элиз, не так. Вполне объяснимое поведение, когда в комнате, точнее – в постели – находится не девушка, а парень. И хуже всего, что я не знала, что говорить, как себя держать, всё становилось сложным. Такого давления я не ожидала.

Джоана, наконец, повернулась. Я растерянно коснулась волос, но тут же убрала руку. Волнение захлёстывало, с ним мне не по силам справиться, и я каждый раз, когда встречалась с внимательным взором служанок, рисковала быть разоблаченной.

Щёки снова полыхнули жаром стыда – я им нравлюсь. И нужно бы успокоиться и перестать дёргаться, ведь всё идёт по плану, но  я готова была провалиться сквозь землю, лишь бы оказаться подальше от Джоаны. Эта девица отличалась от других – не такая простая, как Берта и Эгги, те казались искренними. И если от тех я интуитивно чувствовала доверие, то Джоана была непредсказуемой.

«Что за слуги у милорда?!»

Пока я негодовала и сокрушалась, Джоана покинула своё место и направилась ко мне. На моей шее выступил пот, я невольно вжалась лопатками в стену. Что она задумала?

Джоана склонилась над кроватью и, опершись руками на постель, проминая её и прогибая спину, приблизила своё лицо к моему так близко, что я уловила аромат её волос. Совесть совсем некстати кольнуло болезненным уколом – мне приходиться их обманывать и вынуждать вести со мной подобным образом.

– Хочешь… есть, Эрик? – её губ коснулась едва заметная полуулыбка, наверняка она затуманила бы голову любому мужчине. Джоана хороша собой, особенно, когда так завораживающе сверкали её глаза под тенью густых чёрных ресниц. – Я могу… – она опустила взгляд, и вот тут мне стало вовсе не по себе, Джоанна смотрела на мои губы, – принести тебе завтрак, – произнесла приглушённым голосом, придвигаясь ещё теснее.

Если так соблазняют мужчин, то я совершенно неопытна в этих делах, а Джоана явно имела весьма большой навык в этом. Мне вдруг стало смешно – если бы она только знала, что не стоит так усердствовать.

Кажется, я и в самом деле усмехнулась, невольно облизав сухие с обветренные губы. Девушка поняла это по-своему. Взгляд Джоаны стал ещё темнее и глубже. Она оказалась совсем близко от моих губ, катастрофически близко, я чувствовала жар её дыхания. В следующий миг служанка буквально навалилась на меня едва ли не всем весом, я не успела опомниться, как девушка сжала ворот моей рубашки и дёрнула. Я резко увернулась от её губ, когда она настойчиво попыталась поймать ими мои.

– Что такое? Разве ты не хочешь меня… поцеловать? – с пылким придыханием прошептала, снова пытаясь наброситься на мои губы.

Паника затопила мой разум. Это нужно остановить! Немедленно!

Я сжала её плечи, чтобы отлепить от себя, и раскрыла губы, чтобы ответить как можно жёстче и яснее, что я не хочу есть и могу сама – точнее, сам – справиться! И уж вовсе не нуждаюсь в поцелуях! А тем более женских.

Но тут дверь внезапно распахнулась, и на пороге показалась… экономка.

– Что здесь происходит?! – гневно воскликнула ошеломлённая увиденным Паула.

16

Тонкие брови экономки сошлись на переносице так тесно, что на лбу пролегла глубокая кладка.

– Я спрашиваю – что тут происходит?! – вскрикнула она.

Я вздрогнула, буквально физически ощутив удар её возмущения. Бросила короткий взгляд на Джоану, осмысливая нелепость ситуации.

Служанка отстранилась, совершенно не смутившись Паулы, напротив – немного раздраженная тем, что её планам помешали. От взыгравшей тревоги и страха у меня мгновенно разболелась голова. Я прикрыла веки и глубоко вдохнула. Экономка пересекла комнату и встала скальной глыбой перед Джоаной, норовя беднягу задавить.

– Бегом работать! И чтобы я больше здесь тебя не видела! – прошипела Паула так, что я невольно стиснула зубы. – Поговорю с тобой после.

Джоана вздёрнула подбородок, показывая, что ничуть не боится угроз женщины, но послушала приказ экономки. И как только она ушла, Паула повернулась ко мне.

Мои плечи напряглись, столь тяжёлым был её взгляд. Но ведь я ничего не сделала плохого, почему я должна чувствовать себя виноватой?

– Я хочу тебя предупредить, – начала экономка железным голосом, – в замке милорда не должно быть подобного разврата. Если я ещё раз обнаружу, что ты соблазняешь служанок, я вынуждена буду сказать об этом милорду.

– Но я ничего не сделал…

– Молчи, я тебя предупредила, я не слепая, ты только ночь в замке, а уже… – она плотно сомкнула губы, собирая складки на них, прищуривая в гневе глаза, – …уже обольщаешь всех, прикидываешься больным, чтобы привлечь к себе больше внимания.

Я закатила глаза. Слепая дева, и за что мне это всё?! Всё-таки я должна была держать язык за зубами и не заговаривать с Бертой и остальными служанками.

Паула двинулась к тумбочке, подобрала лист со списком лекарств и свернула его вдвое, буравя меня взглядом, произнесла:

– Я тебя предупреждала, что здесь мало мужчин, и интрижки крутить я не позволю, только посмей кого-нибудь затащить в постель – вылетишь отсюда сразу. В замке строгие правила, ясно тебе?

Я шумно выдохнула, понимая, что спорить бесполезно.

– Ясно, – буркнула.

– Это было моё последнее предупреждение, – сказав это, она развернулась и пошла прочь.

Сумасшествие… Я выдохнула и откинулась на подушку, прикрыв веки, чувствуя, как краснею до самых кончиков ушей.

Всё это не имеет значения. А вот если лекарь рассказал обо мне милорду, все скоро всё поймут.

Но минуты проходили за минутами, и никто больше не появлялся в комнате. Я не заметила, как задремала, чувствуя убийственную усталость. За одно утро слишком много переживаний, а слабость от болезни давала о себе знать.

Мне снился дом, уютный и солнечный, я гуляла в саду, вдыхая аромат прекрасных роз, выращенных мамой. Но вдруг солнечные лучи потускнели, подул холодный ветер, заставляя меня ёжиться, а потом появился Сальмос. В руках у него был артефакт, лицо искажала ледяная маска ненависти, а глаза вселяли ужас. Он схватил меня за плечи, и снова я ощутила обжигающую боль – артефакт оставлял на моей спине печати.

– Я найду тебя. Ты пожалеешь, что сбежала. Я заставлю тебя пожалеть, – не голос, а звериное рычание раздалось громом во мне, заставляя свернуться в спазме всё нутро, ледяной страх потёк по венам, отнимая силы сопротивляться.

Сальмос оттолкнул меня, и я упала прямо в огненную пропасть, которая сомкнулась надо мной тяжёлыми волнами жара.

Я вздрогнула и проснулась, дыша глубоко и часто. Я вся покрылась холодным потом, а сердце разрывалось от бешенного ритма, такого, что заломило в груди.

За окном уже давно рассвело.

В комнате я оказалась не одна. Паула как раз прошла к моей кровати и положила в изножье стопку вещей.

– Одевайся и выходи обедать. После милорд просил проводить тебя к нему, – сухо сказала она.

Прогоняя отступающий помалу страх, я села в постели, чувствуя, как рубцы на спине неприятно саднят.

– Чьи это вещи? – хмурясь, спросила я.

– Какая разница? – бросила экономка. Кажется, она всё гневилась, и я не в силах это исправить, недоверие к себе я заслужила, и теперь сложно переубедить строгую управляющую в обратном. – Поспеши, – непреклонно потребовала экономка.

Паула ушла, оставив меня одну.

Я потянулась за одеждой. На этот раз эта был какой-то пиджак изумрудного цвета с золотистыми застёжками на груди и расшитыми золотистой тесьмой рукавами, а штаны были чёрного цвета. Эта одежда походила на ту, которую носил мой брат, когда учился.

Я взяла всё в охапку и поднялась. После недолго сна почувствовала себя гораздо лучше. Убедившись, что коридор пуст, прошла в купальную комнату, где было зеркало. Заперлась изнутри и принялась переодеваться, но прежде сполоснула лицо прохладной водой и расчесала растрепавшиеся за ночь волосы. Их нужно будет скоро снова сделать короче. Стянув рубашку, я повернулась к зеркалу спиной – бурые рубцы на белой коже виднелись отчётливо. Сколько времени потребуется, чтобы они зажили окончательно и исчезли? Если они вообще могут исчезнуть, что вряд ли. Отбросив рубашку, я потянулась за чистой.

Одеться получилось не так быстро – слабость в пальцах и во всём теле делала из меня тряпичную куклу. Для меня оказалось настоящим подвигом застегнуть эти многочисленные запонки. И как Рой с ними справлялся по утрам? Столько терпения нужно…

Закончив, я поправила небольшой ворот-стоечку, заново оглядела себя. Сейчас я напоминала юнца, который случайно примерил форму курсанта. Щепка, возомнившая себя мужчиной. Грубая ткань надёжно скрывала очертания моего тела.

Всё-таки не удержалась от смешка и тут же одернула себя – нужно забыть, кто я. Сейчас я Эрик, мальчишка с улицы, потерявший свою магию.

Я выпрямилась, разглядывая своё жутко бледное лицо, потрескавшиеся сухие губы – слишком полные, слишком выразительные брови, слишком длинные ресницы… Даже удивительно, что мою тайну до сих пор никто не разгадал, напротив – вспомнила Джоану. Для них я мужчина и, похоже, привлекательный. Жар вновь прилил к щекам, и я уже не могла разобрать, от чего именно: от стеснения или снова мне становится нехорошо от накатывающей слабости и головокружения?

Решив больше не медлить, я отправилась в кухню, внутренне готовясь к тому что меня будут осуждать.

Да уж, Элиз, нелегко тебе. Было стыдно после выговора экономки посмотреть кому-то в глаза, хотя я не виновата. В кухню я вошла бесшумно и увидела хмурые лица служанок, которые пока не заметили моего появления и лениво ковырялись в своих тарелках. Паула сидела во главе стола. Она повернула голову ко мне, а следом встрепенулись Берта и Эгги, обращая взоры в мою сторону. И только Джоана в последнюю очередь глянула на меня мрачно.

17

Джоана, скользнув по мне холодным взглядом, снова уткнулась в тарелку. Берта встала и отправилась к жаровне, а Эгги, поелозив на скамье, подвинулась, приглашая сесть рядом, но строгий взор Паулы быстро её усмирил.

– Ты опаздываешь, поторопись, – проворчала Паула.

Я прошла вперёд и села на скамью, выбрав самое нейтральное место за столом – между экономкой и Эгги. Берта тут же поставил передо мной блюдо и стакан с чем-то сладко-пряным. Я бросила на неё благодарный взгляд, но тут же одёрнула себя, видя, как Паула сжала в пальцах салфетку.

Это был самый молчаливый обед в моей жизни. Наверное, нагоняй получили не только мы с Джоаной, но и остальные девушки попались под горячую руку экономки. Когда обед подходил к завершению, у входной двери, которая вела во двор, где находились погреба, раздались мужские голоса. Берта, выйдя из-за стола, поспешила к выходу, Паула тоже направилась во двор всё проконтролировать, давая всем возможность свободно выдохнуть. Вот только не мне – мне-то как раз расслабляться нельзя. Не успела оглянуться, как ко мне подсела Эгги, сопровождённая раздраженным взглядом Джоаны.

– Паула сегодня не с той ноги встала. Злая, как мегера, – зашептала Эгги.

Я подняла голову и невольно глянула на Джоану, но она, состроив кислую гримасу, отвернулась. Эгги придвинулась ещё ближе, почти вплотную прижимаясь к моему боку, я опасливо глянула на дверь, за которой скрылась экономка.

– Кстати, – шепнула Эгги, – тебе идёт эта форма.

Джоана, мрачно жуя, вперила в свою наперсницу уничтожающий взгляд, а я поняла, что становится слишком душно в кухне, не хватало, чтобы девушки поссорились из-за меня – они соперничали друг с другом. Но я не хотела в этом участвовать.

К счастью, вернулась Паула, и Эгги как ветром сдуло.

– Ты закончил? Идём за мной, – властным тоном велела мне экономка.

Закончить с обедом я не успела, но есть и не хотелось, хотя сочное жареное мясо и картофель в сладком соусе пахли очень вкусно. А вот горячий напиток – подогретое молоко с мёдом и какими-то пряными специями – я выпила. Он согрел горло, смягчив его.

Паула повела меня в другую часть замка. А я только успевала осматриваться. Обстановка становилась всё роскошнее: дорогие ковры, изысканная мебель, всевозможные статуэтки, гобелены – всё это восхищало. Здесь было немного холоднее и пахло чем-то свежим и горьким, кажется, хвоей. Поднявшись на второй этаж, направились по коридору мимо библиотеки, зал для отдыха и кабинетов. Вся эта планировка была мне хорошо известна, и я легко ориентировалась – могла бы и сама найти дорогу. Мы остановились перед добротной дубовой дверью.

Паула постучала. По моему телу прошлась горячая волна, волнение скрутилось в животе онемением, а голову повело. Я невольно коснулась виска, унимая разыгравшуюся тревогу и ещё что-то, что заставляло сердце биться, как обезумевшее. Это просто волнение и трепет перед тёмной аурой, которая была для меня необъяснимо завораживающей. А ещё страх перед разоблачением. Что сказал Нейтону Кемрону лекарь? Судя по тому, что мне снова выдали мужскую одежду, он промолчал о том, кто я.

Экономка открыла дверь и отступила, проводив меня твёрдым взглядом. Пригнув голову, я прошла внутрь, погружаясь в полумрак комнаты. В кабинете тоже пахло хвоей, но примешивался еще аромат орехового дерева и мускуса.

Нейтон сидел за столом и что-то писал на бумаге.

Он поднял голову, бросил на меня короткий взгляд. Этого было достаточно, чтобы сердце пропустило удар.

– Проходи, – бросил он, продолжая писать.

Я вдохнула и несмело прошла вперёд, не чувствуя от волнения ног. Чтобы отвлечься, принялась рассматривать многочисленные полки с книгами и разными незнакомыми предметами.

Нейтон поймал мой взгляд, и я застыла, невольно вытянувшись по струнке.

– Тебе уже лучше? – спросил он. Я кивнула, не в силах разомкнуть губы. Кемрон опустил взгляд по моей фигуре. – Хорошо, – отвернулся, отложил перо, подхватил бумагу со стола и, сложив её вдвое, сунул в приготовленный конверт. Я пыталась понять, какие мысли в голове у милорда, и ожидала самого худшего. – Тогда продолжим наш разговор…

Я сглотнула, напрягая все мышцы, даже шею свело.

– О чём вы хотели спросить, милорд?

Карие, почти чёрные, глаза буквально втягивали меня в горячую бездну. Почему мне кажется, что он видит меня насквозь? Видит мой обман. Или милорд решил подыграть мне? Но не похоже, он выглядел спокойным и расслабленным.

Какие широкие у него плечи, я никогда не видела таких! Я снова сглотнула, моргнув.

– Ты утверждаешь, что не знаешь, что в тебе магия.

– Это так.

– Кто твои родители? – спросил то же, что у меня уже спрашивали служанки.

– Я их не знаю. Я вырос на улице, моя мачеха не заботилась обо мне и выгоняла из дома каждый раз, когда была не в духе, а не в духе она была постоянно. Я из Ливстора, милорд, – отчеканила заученные фразы, нисколько не краснея.

Кемрон чуть нахмурился.

– А в Энстендор как попал?

– Сбежал из дома, мачеха завела себе любовника, и тот начал меня бить, требуя, чтобы я воровал…

– И ты воровал?

Я задержала дыхание, раздумывая как лучше ответить, чтобы милорд мне поверил.

– Бывало… – соврала я, – но только чтобы не помереть от голода, – усмехнулась криво, пытаясь выглядеть естественно, как и подобает мальчишке с улицы. Но когда увидела мелькнувшее разочарование во взгляде милорда, внутри меня что-то рухнуло.

Нет, мне должно быть всё равно, что он подумает обо мне!

– И ты говорить мне это не боишься?

– Ну вы же меня спасли…

– Верно, – согласился милорд.

Я опустила взгляд.

– Простите, милорд, – буркнула виновато. – Я благодарен за то, что вы не выдали меня королевской страже, и буду держать это в секрете, даже если меня вдруг схватят, – выдала я, ведя себя глупо, как безмозглый подросток. Даже не думала, что это так просто.

Где же твоя тактичность, воспитанность и хороший тон, Элиз? Где та нежная светлая леди – дочь почтенного рода, возродившего утерянную редчайшую магию? Но понимание кольнуло шипом – я не должна быть ею. Той Элиз больше нет.

Кемрон угрожающе поднялся.

– Да, я вижу, что тебе действительно лучше, – произнёс Нейтон, выходя из-за стола.

Мужчина приблизился, возвышаясь надо мной скалой.

Вся моя уверенность вмиг улетучились, я оказалась буквально обездвиженной густой тьмой, глубоким взглядом и потрясающим терпко-сладким ароматом мужчины, от которого мои колени превратились в вату, как, впрочем, и голова.