Текст книги "Держава Тевтонского ордена"

6. Царство, разделившееся в себе, может ли устоять?

Заимствования из тамплиерского устава, добавленные к первоначальным иоаннитским статутам, а в особенности – заимствование белого плаща с крестом «тамплиерской» формы постоянно приводили Тевтонский орден к конфликтам с храмовниками. История этих постоянных конфликтов между двумя военно-монашескими орденами, принимавших нередко весьма кровопролитные формы, полностью опровергает абсурдные бредни об их идентичности (к примеру, в популярном историческом романе А. К. Югова «Ратоборцы» при описании рыцарского войска венгерского короля Белы, наступающего на рать князя Даниила Галицкого подчеркивается: «Развевались на ветру огромные белые мантии тевтонов-храмовников») или о тевтонских рыцарях как о некоем «орудии» тамплиеров. В действительности храмовники всеми силами сопротивлялись любым нововведениям своих новоиспеченных соперников. Да это и понятно.

Ведь если рыцари разных орденов оказывались трудно отличимыми друг от друга в сражениях из-за сходства их «униформы», то не исключен был вариант, что, скажем, «тевтоны» (чей черный крест на белом плаще в схватке вполне мог сойти за темно-красный тамплиерский крест сходной формы) теоретически могли приписать себе славу и успех тамплиеров и соответственно претендовать на большую долю военной добычи, чем они того заслуживали. К тому же сохранилось немало изображений тамплиеров с крестами не «уставного» красного, а «тевтонского» черного цвета на облачении, вооружении и прапорах. Не случайно даже такой знаток Средневековья, как любимый всеми нами сэр Вальтер Скотт в своем романе «Айвенго», при описании пира у благородного сакса Седрика Ротервудского с участием командора (или, как сказали бы «мариане» – комтура) ордена Храма Бриана де Буагильбера, облачил последнего в белую мантию, украшенную крестом его ордена, вырезанным из черного (а не красного, как следовало бы по Уставу тамплиеров) бархата (кстати, запрещенного, наряду с другими дорогими тканями, к употреблению храмовниками их орденским Уставом). Впрочем, несколькими страницами ранее уважаемый автор нарядил того же самого свирепого храмовника в красный плащ с белым суконным крестом на плече, как госпитальера-иоаннита. Но это так, к слову…

Тамплиеры не раз жаловались папе римскому на немецких рыцарей за то, что те переняли не только храмовнический устав, но и белый плащ «бедных рыцарей Христа и Соломонова Храма». Папа римский Иннокентий III, их известный покровитель и друг тамплиеров, даже запретил «тевтонам» на какое-то время ношение белого «тамплиерского» плаща, но, впрочем, оставил окончательное решение за «латинским» (римско-католическим) Патриархом Иерусалимским. Патриарх попытался осуществить своего рода компромисс – он дозволил «тевтонам» сохранить белый цвет их плаща, но повелел им шить плащи не из льняной, как у тамплиеров, а из любой другой ткани. Однако храмовники еще долго не могли примириться с нисколько не удовлетворившим их решением римского понтифика.

Десятилетия спустя очередному римскому понтифику – папе Григорию IX – не раз приходилось призывать тамплиеров не придираться к «тевтонам» из-за копирования теми их орденского одеяния. В итоге храмовникам так не удалось добиться своего. Рыцари Немецкого ордена сохранили за собой право носить белый плащ с черным крестом – так называемый «господский плащ» («герренмантель», нем.: Herrenmantel). Его и по сей день носят священники (клирики) и «почетные рыцари» («рыцари чести», «эренриттеры», Ehrenritter) современного Тевтонского ордена. Однако постоянные конфликты между тевтонскими рыцарями и храмовниками возникали не только из-за сходства в облачениях, но и в области большой политики.

В палестинский период истории своего ордена «немецкие господа» в борьбе между папами и кесарями «Священной Римской империи» поддерживали императоров из дома Гогенштауфенов, а тамплиеры – папских сторонников, «гвельфов». Когда анафематствованный папой римским император Фридрих II прибыл в Палестину, Верховный магистр «тевтонов» брат Герман фон Зальца стал его главным советником, а «Немецкий орден» – его главной опорой (на этом эпизоде истории Крестовых походов мы подробнее остановимся ниже). Храмовники же избегали отлученного от церкви императора и строили против него всяческие козни. В результате Фридрих II после возвращения Иерусалима христианам отказался вернуть тамплиерам замок их Великого магистра, что привело храмовников в еще большую ярость. После поражения Гогенштауфенов в Италии тамплиеры воспользовались этим поводом для реванша. Начиная с 1241 г., они развязали против «немецких господ» форменную войну. «Тевтоны» эту войну проиграли и лишились почти всех своих владений в Святой земле. Вражда между обоими духовно-рыцарскими орденами, тянувшаяся через всю историю христианских владений в Святой Земле, имела поистине роковые последствия для развития событий в Палестине, тем более что и с орденом иоаннитов у храмовников сложились далеко не братские отношения, крайне обострившиеся с момента, когда эти ордены благодаря полученным привилегиям достигли власти и богатства. В ходе многочисленных распрей ордены оказывались по разные стороны «баррикад», разделявших противоборствующие партии, вследствие чего по сути дела незначительные конфликты из-за поляризации орденов обострялись, ослабляя обороноспособность Иерусалимского королевства.

В 1179 г. папе римскому Александру III удалось добиться заключения мира между враждовавшими орденами, как если бы речь шла о примирении между двумя враждебными государствами. В 1242 г. храмовники осадили странноприимцев-госпитальеров в замке ордена святого Иоанна в Акконе и даже не позволили иоаннитам похоронить своих убитых. Через несколько лет тамплиеры снова напали на иоаннитов в Акконе, но были истреблены почти поголовно в схватках на улицах города. Надо думать, что иоанниты и тевтонские рыцари во время последующего процесса над тамплиерами во Франции (1307-1314) не видели особых причин брать под защиту своих бывших противников, сравнительно недавно силой оружия изгнавших их из замков и городов Палестины. Позднее мы еще коснемся этого вопроса несколько подробнее, пока же заметим только, что межорденские распри, несомненно, значительно ускорили конец Иерусалимского королевства «латинян».

Тем не менее, скажем, старший брат Гохмейстера Тевтонского ордена Лютера Брауншвейгского был рыцарем ордена тамплиеров, а средний – рыцарем ордена иоаннитов.

Папой римским Тевтонскому братству была дарована так называемая «экземция», вследствие чего оно было, в рамках церковной иерархии, выведено из какого бы то ни было подчинения местному епископату и Патриарху Иерусалимскому и подчинено непосредственно папскому престолу. Именно с этого момента оно превратилось в настоящий военно-монашеский орден. Это особое положение сохранилось и по сей день и имеет огромное значение для современной деятельности Тевтонского ордена.

Кстати, изо всех орденов, возникших в эпоху Крестовых походов и ни разу не прерывавших с тех пор своего существования, доныне сохранились только орден Святого Иоанна Иерусалимского и Тевтонский орден Пресвятой Девы Марии. Подобное «долголетие», вероятнее всего, объясняется тем, что оба этих ордена возникли именно как странноприимные братства и лишь позднее, в силу суровой реальности существования на границе враждебного как «латинянам», так и «грекам» (православным) мира воинственного ислама, вынуждены были взять на себя и военные функции.

По мере отпадения необходимости в вооруженной борьбе с неверными, которую, кстати, необходимо рассматривать как актуальную и совершенно нормальную для того времени форму служения идее сохранения и распространения христианской веры и правильно понять которую можно лишь с учетом духа той далекой эпохи классического религиозного сознания, ни в коей мере не пытаясь давать оценку тогдашним событиям с точки зрения современности, оба ордена смогли быть реформированы, а по сути – вернуться к выполнению своих первоначальных задач, связанных с делами христианского милосердия и служения ближнему. Блаженный Жерар (Герард), первый предводитель («ректор») госпитальеров, был абсолютно прав, предсказав своему ордену долгую и славную будущность:

«Братство наше пребудет вечно, ибо почвой, на которой оно произрастает, являются страдания мира сего и, если будет на то воля Божия, всегда найдутся люди, работающие над тем, чтобы уменьшить эти страдания и облегчить их бремя своим ближним».

Это пророчество блаженного Жерара в отношении ордена госпитальеров святого Иоанна Иерусалимского полностью оправдалось и в отношении Тевтонского ордена Приснодевы Марии, история которого со всей очевидностью свидетельствует о том, что он всегда, с какими бы неблагоприятными обстоятельствами ему не приходилось сталкиваться, находил в себе силы для проведения внутренних реформ и тем самым – для дальнейшего поддержания своего существования.

7. Тевтонские рыцари и Крестовый поход Фридриха Гогенштауфена (1228—1229)

Наряду с кайзером (или, по-гречески, кайсаром) Фридрихом I Барбароссой, его внучатый племянник Фридрих II (1212-1250), основатель Неаполитанского университета (1224), был самым известным римско-германским императором из швабской династии Гогенштауфенов (Штауфенов), память о котором, расцвеченная многочисленными легендами, сохранилась в памяти потомков на протяжении многих веков. Он был достойным представителем своего дома, правившего «Священной Римской империей германской нации» в период с 1138 по 1254 гг. Римско-германские императоры из династии Штауфенов стремились к восстановлению между собой и римско-католической Церковью тех же отношений «симфонии» что существовали между императором (василевсом) и греко-кафолической Церковью в Восточной, православной Римской («Ромейской») империи (Византии). В борьбе с Гогенштауфенами римские папы, сплотив вокруг себя богатые средиземноморские города и поощряя ростовщичество (строго запрещенное христианам церковными канонами!), создали антиимперскую Лигу ломбардских городов (от ломбардских ростовщиков, между прочим, происходит слово «ломбард») и организовали восстание против Фридриха I Барбароссы (фактически – первую в истории буржуазную революцию, ведь слово «буржуа», или «бюргеры», означает ничто иное, как «горожане»).

Сказания о Фридрихе II Гогенштауфене веками жили среди потомков его итальянских и немецких подданных, не уступая в популярности легендам о короле Артуре и рыцарях святого Грааля. После ранней смерти отца Фридриха, его мать Констанция осталась единственной наследницей норманно-сицилийского королевства. Фридрих был воспитан под опекой римского папы вдали от Германии, в городе Палермо на Сицилии, где было все еще очень сильно влияние мусульман и Византии. Из всех средневековых правителей «Священной Римской империи германской нации» император Фридрих II Гогенштауфен был, пожалуй, самым образованным. Он свободно говорил и писал (в том числе стихи и поэмы) на латинском, арабском, греческом и древнееврейском языках, мог объясняться по-французски, провансальски, итальянски и немецки, был автором трактата о соколиной охоте и обладал весьма обширными познаниями в области естественных наук.

Папский престол обвинял Фридриха, стремившегося включить в состав своей империи не только христианские, но и мусульманские народы, во враждебности христианству, колдовстве и чернокнижии. В действительности же этот государь, покровитель искусств и наук, стремился к восстановлению изначального канонического устроения христианской Церкви, возвращению ее к выборности епископов и соборному устройству и, хотя продолжал исповедовать римско-католическую догматику (в частности, введенное папами римскими на «латинском» Западе, под давлением Карла Великого, лжеучение об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но и от Бога-Сына – пресловутое «филиокве»), все активнее стремился к диалогу с Восточной – греко-католической (а если быть точней, то греко-кафолической), или Православной – церковью.

Подобно жизни других императоров из дома Гогенштауфенов, вся жизнь Фридриха II была омрачена конфликтами с папским Римом. Еще во время своей коронации германским королем в Ахене в 1212 г. Фридрих дал обет принять участие в Крестовом походе. В период между 1219 и 1229 гг. обетованный поход в Святую Землю дважды откладывался им на более поздний срок. И все три раза срок выступления Фридриха в поход продлевался (анти) папой Гонорием III.

По Сан-Джерманскому договору 1225 г. Фридрих снова обязался выступить в Крестовый поход не позднее, чем через два года. Но это была уже последняя попытка. В случае нарушения данного обета императору грозило отлучение от Церкви. Когда Григорий IX в 1237 г. взошел на папский трон, он менее чем через месяц после своей интронизации призвал Фридриха выполнить, наконец, свое обещание. Хотя тысячи других крестоносцев, собравшиеся в августе того же года в южно-итальянском порту Брундизиуме (Бриндизи), не смогли переправиться морем в Святую Землю вследствие вспыхнувшей среди них эпидемии, император Фридрих, тем не менее, вышел в море. Однако в пути он также тяжело заболел и был вынужден снова сойти на берег в Отранто. Папа счел его болезнь притворством и по прошествии месяца отлучил Фридриха II (которого, за терпимость к магометанам, именовал не иначе, как «сицилийским султаном»), от Церкви (правда, не только за задержку с отправлением в Крестовый поход, но и за враждебность к основанной крестоносцами в завоеванном ими в 1204 г. отнятом у греков-византийцев Константинополе Латинской империи и за дружественные отношения с враждебным этой империи, правившим в Никее Иоанном Ватаци, объявившим себя наследником православных византийских императоров-василевсов). Тем самым ему было запрещено участвовать (до снятия отлучения) в Крестовых походах.

Невзирая на папское отлучение, римско-германский император весной 1228 г. направил своего маршала в сопровождении пятисот рыцарей в Палестину. В конце июня за ними последовал сам император во главе трехсот рыцарей (каждого рыцаря, за исключением самых бедных, «однощитных», сопровождало – в зависимости от его благосостояния – некоторое число вооруженной и невооруженной челяди – оруженосцев, лучников, пеших ратников, конных или пеших слуг, пажей и т.д.). Незадолго до высадки в Акконе, Фридрих II получил известие, что папа повторно отлучил его от Церкви, ибо он отправился в Крестовый поход, не дожидаясь снятия с него предыдущего отлучения.

Один из самых выдающихся вассалов этого величайшего монарха из дома Гогенштауфенов – Томмазо (Фома) I ди Аквино, граф Ачерра, будучи императорским наместником в Сирии, фактически проложил Фридриху путь в Страну Обетованную, сопровождал императора в его первом походе в Германию, затем был послан особым уполномоченным на Сицилию, а позже вел от имени «сицилийского султана» переговоры с папой римским. Впоследствии Томмазо II из Аквино (Аквинат), другой наместник Фридриха (и его зять), погиб вместе с последним Гогенштауфеном – Конрадином – в борьбе с французами Карла Анжуйского за Сицилию. Любопытно, что ближайший родственник двух этих лангобардских сторонников императора («гибеллинов») – виднейший римско-католический богослов Томас (Фома) Аквинский, автор «Суммы богословия» (лат.: Summa Theologiae), неустанный проповедник идей древнегреческого «царя философов» Аристотеля, прозванный «ангелическим доктором», пошел явно «не в родню», поставив все свои силы и таланты на службу партии «гвельфов» – сторонников духовной и светской власти римских пап. Но это так, к слову…

Из-за небольшой численности имевшихся у Фридриха II войск его военное положение в Земле Обетованной представлялось чрезвычайно неблагоприятным. Две сарацинские армии, значительно превосходящих военные силы римско-германского императора по численности, стояли наготове для уничтожения его войска. Надежд на приход значительных подкреплений из Европы, ввиду папского отлучения, питать не приходилось. Но Фридрих Гогенштауфен проявил всегда присущие ему качества незаурядного дипломата. В своем письме султану Египта аль-Камилю «сицилийский султан» подчеркивал следующее:

«Мы переплыли море не с намерением завоевать Вашу страну, ибо в Нашем владении и без того находится больше земель, чем у какого-либо иного властителя в мире, а для того, чтобы, согласно договору, принять под Наше покровительство Святую Землю. Христиане не обеспокоят Вас, и Вам не придется проливать кровь Ваших подданных в войне против Нас».

Вся «франкская» (римско-католическая) знать Святой Земли была настроена против римско-германского императора. Ведь он находился под церковным отлучением, и никто не хотел иметь с ним дела – ни Патриарх Иерусалимский, ни кто-либо из духовенства, ни местные бароны, ни (не в последнюю очередь!) рыцарские ордены – за исключением Тевтонского. Тевтонский орден и его Верховный магистр Герман фон Зальца неизменно сохраняли Фридриху II верность.

Магистр «тевтонов» брат Герман оказывал императору немалые услуги не только на поле брани, но и в качестве советника и дипломата, в частности, выступая в качестве поистине незаменимого посредника в контактах между императором и римской курией (как глава военно-монашеского ордена католической церкви, он формально подчинялся непосредственно римскому папе). Когда договор с султаном Египта был, после длительных переговоров, наконец, подписан, Герман фон Зальца в письме папе римскому, с которым был связан не менее тесно, чем с римско-германским императором Фридрихом, подчеркивал:

«Пока шла усердная работа над договором, султан и Государь Император, непрерывно обмениваясь посланцами, вели переговоры о заключении мирного соглашения. При этом султан Каирский, в сопровождении своего брата и бесчисленного войска, расположился лагерем в Газе, на расстоянии одного дня пути от нас, в то время как султан Дамаска также во главе неисчислимого войска, стоял на расстоянии одного дня пути от нас под Сихемом. Когда же начались переговоры о возврате нам Святой Земли, Господь Иисус Христос в Своей неизреченной благости дал делу такой ход, что султан уступил Иерусалим с прилегающей округой Государю Императору и христианам; лишь монастырь под названием Храм Господа (резиденция ордена храмовников в иерусалимском «Храме Соломоновом», т.е. в стоящей на месте этого храма мечети Аль-Акса – В.А.) остался под охраной сарацинской стражи, поскольку сарацины давно уже молятся там; однако туда будут иметь свободный доступ как они, так и христиане, чтобы молиться там, каждый согласно своему закону. Кроме того, сарацины уступили нам урочище Святого Георгия и урочища по обе стороны дороги на Иерусалим, равно как и Вифлеем со всей округой и область между Акконом и Назаретом. И еще султан уступил нам крепость Тир со всем, что к ней относится, с урочищами и земельными владениями; город Сидон, со всей прилегающей к нему низменностью и всеми землями, принадлежавшими ранее, во времена мира, христианам. По договору христиане также получили право восстановить стены и оборонительные башни Иерусалима, а также крепости Яффу, Кесарию и наш новый замок Монфор (Штаркенберг, резиденцию Тевтонского ордена в Святой Земле – В.А.), строительство которого было начато нами в горах в текущем году. Нам представляется вероятным, что, если бы Император переплыл море, будучи в согласии с Римской Церковью, это принесло бы еще большую пользу Святой Земле. Согласно мирному договору, заключенному, сроком на десять лет, между султаном и Императором, ему и его людям не дозволяется возводить новые крепости и иные постройки. Кроме того, обе стороны обменялись всеми пленными, оставшимися не обмененными при оставлении Дамьетты и взятыми в ходе недавних боев. Теперь Император намеревается совершить со всем своим народом восхождение в Иерусалим, чтобы, как ему советуют разные люди, носить там венец во славу Царя всех Царей и с должным рвением посвятить себя восстановлению града Иерусалима».

Договор был не только блестящим образцом дипломатического искусства, но и образцовым примером взаимной терпимости между двумя религиями, ибо признавал, что Иерусалим является для магометан такой же святыней, как и для христиан. Мусульмане почитали этот город местом, откуда их пророк Магомет вознесся на небо.

Так император Фридрих II Гогенштауфен при помощи Гохмейстера Тевтонского ордена Приснодевы Марии безо всякого кровопролития вернул все, что стоило христианству и жителям Палестины стольких крови и страданий. Но даже теперь никто из «латинян» не предложил папе римскому снять с императора церковное отлучение. Напротив, Патриарх Иерусалимский пригрозил, что отлучит от Церкви всякого жителя Святого Града, оказавшего какую-либо услугу императору в его стенах. Поэтому духовно-рыцарские ордены (кроме Тевтонского) и теперь не пожелали иметь ничего общего с отлученным от церкви императором. Впрочем, у них было для этого немало различных причин.

Во-первых, император Фридрих II был отлучен папой римским от Церкви; во-вторых, император не распространил действие своего договора с султаном на северные области Сирии и расположенные там город Триполи, иоаннитские крепости Крак де Шевалье и Маргат, тамплиерские крепости Шастель Блан и Тортозу, на Антиохию, а также на столь важные города Иерусалимского королевства, как Аскалон, Наблус, Тивериаду и не менее важные замки иоаннитов и тамплиеров, завоеванные султаном Египта и Сирии Саладином. Кроме того, тамплиеры были настроены против Фридриха II и заключенного последним с султаном договора еще и потому, что им не удалось заполучить обратно старинную резиденцию Великих магистров их ордена – Храмовый квартал в Иерусалиме с «Храмом Соломоновым».

17 марта 1229 г. Фридрих II Гогенштауфен, в сопровождении тевтонских рыцарей во главе с Верховным магистром ордена Приснодевы Марии братом Германом фон Зальца, совершил свой торжественный въезд в Святой Град, встреченный ликованием всех «латинян», прибывших вместе с ним. Вне себя от радости были, прежде всего, немцы. Император поселился в Доме (Госпитале) иоаннитов, чтобы на следующий день возложить на себя корону королей Иерусалима в Храме Живоносного Гроба Господня. Фридрих II обосновывал свои права на иерусалимскую корону женитьбой на Иоланде де Бриенн, юной дочери Иерусалимского короля-неудачни-ка Жана де Бриенна, принесшей ему титул короля Иерусалимского в качестве «приданого». Правда, Иоланда умерла еще в 1228 г., после чего Иерусалимское королевство по наследству перешло к малолетнему сыну Иоланды и Фридриха, Конраду. Однако Фридрих Гогенштауфен объявил себя его опекуном и заявил о своем намерении править Иерусалимским королевством за своего сына до совершеннолетия последнего.

На церемонию коронации Фридрих II явился в сопровождении верных ему архиепископов Палермо и Капуи. Однако они не могли венчать его на царство, ибо, согласно чину Священного коронования, принятому в Святой Земле, церемонию коронации должен был провести лично Патриарх Иерусалимский или же его делегат. Между тем, Патриарх отклонил императорское приглашение. Поэтому вместо Патриарха мессу отслужил «брат-священник» Тевтонского ордена Приснодевы Марии. Император Фридрих сам взял в руки лежавшую на алтаре корону королей Иерусалимских и возложил ее на свою главу «в честь и во славу Предвечного Царя» (предвосхитив аналогичный поступок Наполеона I Бонапарта при короновании последнего императором французов).

При коронации Фридриха II королем Иерусалимским в 1229 г. рыцарям Тевтонского ордена была дарована почетная привилегия нести охрану Гроба Господня (дарованная ранее сепульхриерам, затем – госпитальерам-иоаннитам, а одно время – тамплиерам). Из-за своей безоговорочной поддержки своевольного императора из династии Штауфенов Тевтонский орден попал в сложную ситуацию. Впрочем, в 1230 г. папское отлучение с римско-германского императора было снято, а Патриарх Святого Града (пусть и задним числом) подтвердил его титул короля Иерусалимского.

Глубоко уязвленный враждебным отношением к нему иерусалимских знати и клира, Фридрих Гогенштауфен в скором времени опять отбыл в Аккон, а оттуда – через Кипр – в Италию, где наголову разгромил войска папских сторонников-гвельфов. В борьбе с противниками своей власти Фридрих действовал не менее безжалостно, чем его древнеримские предшественники. Всякое непокорство он воспринимал, как нарушение своих священных прав, и немедленно вводил в действие свою беспощадную сарацинскую гвардию. До нас дошел один из приказов, отданный императором Фридрихом II начальнику этой гвардии, направленной им против мятежного итальянского города Гаэты:

«Доверяя вашей искренней и стойкой верности, на которую Мы при всех обстоятельствах считаем возможным положиться, сочли Мы за благо поручить вам ведение войны против Гаэты и отмщение как городу, так и его жителям, изменившим Нам. Повелеваем вам, под страхом лишения вас Нашего благоволения, подступив к городу, прежде всего незамедлительно и со всей непреклонностью уничтожить все виноградники и плодовые сады. После чего надлежит вам, в целях приведения всей области к покорности, днем и ночью неукоснительно пребывать при метательных машинах, камнеметах и катапультах. По взятии города надлежит вам всех знатных горожан и лиц благородного звания, которых там найдете, ослепить, отрезать им носы и выгнать вон из города нагими. Женщинам же также отрезать носы для позора, после чего отпустить. Всех детей мужеского пола, которых там найдете, оскопить, после чего дозволить им остаться в городе. Вам также надлежит разрушить до основания городские стены, башни и дома, кроме церквей и домов священнослужителей, коим вы не должны причинять никакого вреда. Когда весть о каре распространится по миру, то да содрогнется каждый изменник в душе и да преисполнится страха».

После примирения императора Фридриха II с папой римским тот, по договору от 23 июня 1230 г., снял с «сицилийского султана» церковное отлучение. Патриарху Иерусалимскому было дано указание отменить все еще сохранявший силу интердикт (запрет на отправление церковных треб), наложенный на принявший Фридриха Святой Град. Папа римский Григорий IX также признал договор, заключенный между Фридрихом II и султаном аль-Камилем, призвал к себе противившихся римско-германскому императору Великих магистров иоаннитов и тамплиеров и дал им поручение всеми силами обеспечивать в Святой Земле спокойствие и порядок. Султан честно соблюдал условия мирного договора, однако оба рыцарских ордена не делали этого в областях, на которых действие этого договора не распространялось. Вследствие общего для тамплиеров и иоаннитов недоверия к императору Фридриху Гогенштауфену (основу армии которого составляли пять тысяч конных сарацинских наемников, поселенных им в апулийском городе Лучеро, где император-вольнодумец даже воздвиг для них мечети с минаретами, с которых муэдзины ежедневно призывали мусульман к молитве!), оба ордена, вопреки договору, сговорились о совместных военных действиях против сирийских и палестинских мусульман.