Текст книги "Инсомния"

– Так все плохо? – удивился я, а браконьеры вмиг помрачнели.

– Мы здесь живем тихо-мирно. И лишнего не говорим, господин ловец. Мир снов все слышит, уж вам ли не знать. Не надо звать беду в наш дом.

– Понял, – произнес я серьезным голосом.

Это что-то из той же оперы, что и с именами, которые не стоит произносить вслух. Почему-то сразу же вспомнилась Ева. Надеюсь, ничего страшного не случится с ней, девчонка все же хорошая.

И вообще уже год прошел, пока я слюни пускал под деревом. Если что-то и должно было произойти, то скорей всего уже произошло. И повлиять я на это никак не смогу.

Я остался переночевать в этой деревне в гостях у Одноглазого и его матери. Пока что место выглядело пустым, но как мне объяснили – все мужчины на охоте, а женщины по хозяйству. В целом домики с соломенными крышами хоть и выглядели простенько, но были вполне опрятными.

Меня накормили похлебкой, Врум отказался. Натопили баню, так что я впервые смог помыться за целый год, хоть и не замечал, что от меня воняло. С другой стороны получасовой спарринг тоже не прошел бесследно.

А вот отдельная благодарность Одноглазому за бритву и зеркало, которым тут служил начищенный до блеска противень.

Борода моя мне нравилась, но на молодом лице смотрелась крайне странно и неуместно. Отросшие волосы тоже обрезал как смог. Получилось немного растрепано, но хоть в глаза не лезли. Из отражения на меня теперь смотрел весьма подтянутый пацан с пацанской же кривой прической.

Непривычно. Осмотрев свое тело, понял, что никаких особых изменений не произошло. То есть я не накачался, мышцы не стали больше или крепче. Таким я и был очень давно. Но ощутимая прибавка в выносливости, тем не менее, имелась. Откуда? Тоже подарок Древа? Могу ли я стать еще сильнее?

Позже вернулся Одноглазый и принес с собой ворох одежды, вывалив ее на лавку.

– Не подумайте, что украсть или выменять хочу, но вам лучше в эльфячьих шмотках не соваться в Веритас. Вас за одни штаны только под нож пустят. И Камнецвет никому не показывайте.

– Так ведь сближение же скоро, – удивился я.

– Это здесь оно скоро. Золотой Лес дружит с миром снов, тут каждый год такие чудеса бывают, что диву даешься. Вы не поверите, но в том году даже китов в небе видели. Вот и нам никто не верит. А там мало кто уважает Гипноса и уж тем более боится его.

– А вы уважаете или боитесь?

– Мы? Мы не хотим, чтобы в очередное сближение на нас орда кошмаров вывалилась. Соседей так и похоронили, но там из-за Митяя. Не надо было ему Лес жечь. Лучше бы сам помер, а так и своих всех под нож подвел.

Вот оно как. То есть тут не только ловцы могут быть опасными, но и сам мир может сдачи дать. Или это остроухие отомстили? Блин, у них же целое дерево из-за меня высохло. Надеюсь, они не злопамятные. И вообще, я же спасибо сказал.

– Вы возьмите, что подойдет, – продолжал Одноглазый. – Хорошей обувкой не богаты, но что есть. А свои вещи спрячьте, дорогие они поди.

– Ты же браконьер? – спросил я. – Ну там, ветки, камни из Леса таскаешь. Еще чего.

– Камни не находил, – помотал головой вожак. – Глубоко они, туда только эльфячьими тропами можно. А так да, веточки там всякие, цветочки. Но я аккуратно, не рву, не ломаю. Ветку, только если сама упала. Цветы с корнем вытаскиваю.

Экак их остроухие запугали. Или там и впрямь все так плохо?

– А продаешь куда? В Веритас же небось.

– Не, мы туда не суемся. Они сами приезжают, городские. Нам туда ходу нет, убьют или того хуже, в армию завербуют.

– А дорого за одежду дадут? – спросил я, протягивая штаны и рубаху Одноглазому.

Тот бережно взял в руки, ощупал, посмотрел швы, вывернул наизнанку и даже понюхал.

– Эльфячья работа. Я думал только ткань их, а нет. Ну орлов по десять можно заработать.

– А это много?

– Ну, можно лошадь купить. Два порося. Кур десять и зерна на год. Хотя нет, но на полгода точно.

Ничего себе. Обменный курс я представил себе с трудом, но обменять штаны на лошадь – это как-то чересчур, мне кажется. А у меня ведь еще посох имеется. Который в десять раз дороже. Да я могу себе целую ферму купить. Теперь понимаю, почему меня прирезать хотели поначалу.

– А как ты понял, что мой посох из эльфийского леса? – спросил я Одноглазого.

– Так я и не понял. Это только ловец почувствовать может. Но выглядел очень похоже, я же туда частенько с братвой хожу.

– Ясно. А семена Камнецвета почем берут?

– По пятаку за штуку, – улыбнулся Одноглазый. – И их-то горстями скупают, горячий товар. А таких крупных, как у вас, я раньше не видывал. Не с окраин рвали, видно.

Так, это сколько получается? Врум сожрал половину лошади, да? Прожорливый у меня друг, ничего не скажешь.

Я примерил одежду. Когда-то она была темных оттенков, но явно выцвела на солнце. Простая плотная ткань, широкие штаны, рубаха с длинным рукавом, ботинки на тонкой подошве.

– А за плащ меня не прирежут, как думаешь?

– За плащ? Ну если в грязи извалять, то только на ощупь разберут. Но к нему листья липнут, а это только эльфячьи так могут. Маскировка у них такая, потому и не разглядеть их.

– Значит, на том и порешим. Вещи оставь себе, вам в хозяйстве нужнее будет. А это, – я протянул Одноглазому три шарика Камнецвета, – за гостеприимство. Своих тоже не обижай. И матери подари что-нибудь от меня.

– Спасибо, господин Лаэр, – поклонился Одноглазый. – Пусть сны ваши будут радостными.

– Так, ну что, реванш-то брать будешь? – усмехнулся я, тряхнув мешком с остальными семенами.

Вечером в деревне стало людно. Я насчитал человек сорок, если не считать детей. Весть о моем появлении пронеслась мгновенно, так что к моменту, когда я в очередной раз повалил Одноглазого на лопатки, вокруг уже стояла целая толпа.

Мужчины, вернувшиеся с охоты, тоже решили принять участие в побоище. Видимо, рассчитывали, что я быстро выдохнусь.

В этот раз я решил быть осторожней и между спаррингами делал перерывы по паре минут. Тем не менее с одним Камнецветом мне все же пришлось расстаться. Сын деревенского кузнеца, кто бы сомневался.

Огромный детина был медлительный, но крепкий как камень. Я сумел достать его весьма хорошим апперкотом, но вместо того, чтобы вырубиться, паренек лишь покачнулся и рывком сократил дистанцию.

Обхватив меня своими ручищами, он оторвал мою тушку от земли, словно я вообще ничего не весил. Ребра затрещали, а грудь сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть. Пришлось освобождаться из захвата обычными методами.

Пинок в голень для отвлечения внимания, второй пинок по другой ноге прошел мимо. Но цель была не в этом. Главное, что кузнец пошатнулся, отставляя ноги и сместил центр тяжести, чуть наклонившись.

Я с размаху врезал ему лбом в переносицу. Кажется, мне было больнее, чем ему, но захват ослаб, позволив соединить руки в замок и напрячься. Локтями я вырвал себе свободу, но потратил на это много сил.

Кузнец оказался крепче, чем можно было надеяться, а потому в чувство пришел быстрее. Размашистый удар пришелся мне в ухо и ознаменовал финал нашего боя. В себя я пришел лишь через пару минут, лежащим на земле.

И то, потому что почувствовал близкое присутствие Врума, поэтому поспешил встать на ноги. Скат как-то понимал, что у нас все понарошку, и потому не вмешивался, хотя я чувствовал, что он мог.

А мне не хотелось бы, чтобы он случайно причинил кому-то вред здесь. Помня про алых солдат, впечатываемых в камни от легкого толчка, я всерьез переживал за безопасность жителей.

Впрочем, они и сами не на шутку испугались, что я помер. Проваляйся я чуть дольше, и тут бы могла начаться настоящая паника. Но бои на этом дружно решили прекратить.

В целом я остался доволен своим телом. Техничности движениям сильно не доставало, но в целом все более чем отлично. Я снова полон сил и энергии.

После нехитрого ужина я отвел Одноглазого за дом и попросил меч, чтобы поупражняться. А я уж думал, что он перестал удивляться.

– Вы еще и мечом владеете?

– Совсем чуть-чуть. Но реальных боев у меня не было.

– А зачем? Ну, в смысле, вы же ловец. Я думал, ловцы сами не сражаются.

В смысле? А как они тогда сражаются, если не сами? Или он это про фаерболы? Ладно, не палимся.

– Ну такие вот мы странные, жители Лира.

– А, ну да.

Вожак протянул мне свою саблю. Оружие было тяжелее, чем мне казалось вначале, но в руке лежало приятно. Сделав пару пробных взмахов, с наслаждением прислушался к свисту. С мечом я учился обращаться всего несколько лет.

И как фанат анимешек, в основном, отдавал приоритет катанам. Оказывается, это весьма хрупкое оружие, которое чуть что, сразу ломается. Но я не исключаю варианта своей криворукости. Хотя друзья после третьей сломанной катаны сошлись во мнении, что я просто проклят.

Одноглазый тем временем нашел другую саблю, и мы как-то сами собой перешли к тренировке. С саблей я обращался не очень уверенно, а Одноглазый очень боялся меня задеть. Поэтому ничего особо впечатляющего не вышло.

Скажем так, какого-нибудь необученного мечника я, возможно, и смогу победить. А возможно и не смогу. Но как минимум от первого же тычка помереть не должен. В конце концов, в отличие от рукопашного боя, в холодном оружии я самоучка.

А затем я наконец вырубился в самый простой и обычный сон. Только вот в нем не оказалось ничего обычного.

Глава 6. Их четверо. Высокоуровневые мутанты. Сплав генной инженерии и кибертехнологий

Тело лежало с простреленной головой. Это был худой мужчина в непонятных одеждах, никаких деталей я разобрать не смог.

Он лежал в траве посреди поляны, окруженной рощами деревьев. Рядом валялось ружье, которое явно принадлежало мертвому охотнику. Я почему-то был уверен, что мужчина был именно охотником, не иначе.

И именно с этого ружья его и застрелили. Вернее, оно само выстрелило, досадная случайность. Потому что кроме нас на поляне никого и не было. Разве что странный пудель с синей шерстью.

Так-то обычный пудель, весь в завитушках и с добрыми глазами. Только синий. Он сидел рядом с ружьем и смотрел на меня. Пасть открыта, язык вывален, пес часто дышит и в целом выглядит очень мило.

– Скорее, скорее, – послышался тревожный женский голос. – Прячься в машину. Там это чудовище нас не достанет.

Я удивился и пошел в сторону голоса. Местечко выглядело тихим и спокойным, что могло так напугать эту женщину?

– Закрой дверь. Подними окна. Быстрее.

Я обошел высокий кустарник и увидел блеклый автомобиль. Один из тех, что как ни старайся, все равно не вспомнишь ни марку, ни цвет. Внутри сидела напуганная женщина и крепко прижимала к груди сына лет десяти.

Они не смотрели на меня, а просто жались друг к другу, зажмурив глаза. Я огляделся, но не увидел никакого монстра или иного признака опасности. Но раз им так страшно, то может я чего-то не понимаю?

– А можно я у вас тоже спрячусь? – спросил я, подойдя ближе.

– Нет! – воскликнула женщина. – Если откроем дверь, это чудовище сможет проскользнуть внутрь. Бегите. Бегите быстрее, спасайтесь.

Рядом затявкал синий пес. Он смешно лаял на машину и подпрыгивал, почти доставая мне до колена.

Я улыбнулся, глядя на эту картину, но затем вся радость испарилась. Потому что женщина с ужасом смотрела на маленького тявкающего пса, что бегал вокруг машины. И при этом она с сыном перебиралась по салону, стараясь все время оказаться как можно дальше от собаки.

У меня волосы зашевелились на затылке. Этот синий и есть страшное чудовище? Пес остановился и вновь уставился на меня пристальным взглядом, высунув язык и тяжело дыша.

– Бегите, спасайтесь! – кричала женщина.

Я решил, что лучше убраться отсюда подальше. Они явно знают больше меня, а значит лучше не провоцировать это создание лишний раз. Я медленно побрел спиной вперед к другому автомобилю, стоящему неподалеку.

Так бывает во сне, когда нужные тебе вещи и предметы часто оказываются рядом сами собой. Так и этот автомобиль стоял припаркованным неподалеку. Я забрался на пассажирское сиденье и повернулся к водителю.

Классический пожилой дальнобойщик, седой, с пышными усами и пивным пузом. Он вызывал ощущение спокойствия и размеренности, но идиллию кабины грузовика, а это оказался именно грузовик, нарушил тонкий собачий лай позади.

– Поехали, шеф, – произнес я. – Побыстрее и подальше отсюда.

– А платить есть чем? – усмехнулся в усы водитель.

– Да, я вот как раз целую банку спирта взял, – я показал ему пузатую трехлитровую банку с бесцветной жидкостью. Почему-то у нее не было крышки. – Хватит?

– Пойдет.

Мотор заревел, и мы помчались по проселочной дороге. Грузовик набирал скорость, но собачий лай не затихал. Я вжался в спинку кресла и попытался сползти вниз, становясь незаметным. Как этот пес может меня преследовать?

– С ума все посходили с этим ритуалом, – проворчал водитель.

– С каким еще ритуалом? – спросил я.

– Да эти вот, – кивнул водила. – Год уже возятся со своими жертвоприношениями. А как начали, так у скотины всякие чудища рождаются. То собаки сразу взрослыми рождаются, то цветастыми. А недавно так и скотина с двумя головами появляться стала, а то и с шестью копытами.

Я приподнялся, чтобы заглянуть в окно. Мы ехали вокруг пустыря, а впереди, сколько хватало взгляда, молились люди в черных робах. Прямо на земле все было заставлено свечами, а среди множества тел я разобрал пылающие узоры огромного магического круга.

Собачий лай привлек мое внимание, и я увидел, как синий пес бежит прямо возле меня и не отстает. А мы ехали на приличной скорости. Но самое дикое – пес неотрывно смотрел на меня, не сбавляя темпа. И не переставал тявкать.

Я вновь вжался в спинку кресла и принялся поливать себя спиртом из банки. Пес меня чует, надо как-то избавиться от запаха, это может сбить его со следа.

– Не поможет, – усмехнулся водитель.

– Почему это?

– Так он же тебя видит, – рассмеялся мужик и махнул рукой себе за спину.

Я обернулся. Пес с синей мохнатой шерстью сидел на заднем сиденье и неотрывно смотрел на меня. Лапой он прижимал охотничье ружье, дуло которого было направлено прямо мне в лоб.

Я зажмурился и резко распахнул глаза, прогоняя кошмар. Тяжело задышал, глядя в деревянный потолок комнаты. Лавка была неудобной, отчего спина затекла, мне было жарко, но я все же проснулся и с облегчением выдохнул.

Вытер пот со лба и откинул покрывало. Хорошо, что в последний момент я осознал, где нахожусь. Не люблю кошмары, когда не понимаешь, что спишь. Кажется, на входе стояла бадья с водой, надо бы попить и умыться. Я встал с лавки и оцепенел, по телу прошла волна ужаса.

На полу сидел синий кучерявый пес, а перед ним было охотничье ружье, направленное в мою сторону. Лапа пса потянулась к спусковому крючку, а я вновь зажмурился, пытаясь проснуться.

Снова деревянный потолок. Я ощупал себя, приводя мысли в чувство. Я еще сплю или наконец смог проснуться? Закрыл глаза ладонями, прислушался к себе. Вроде бы в этот раз все нормально, ощущения вполне реальные.

Такое иногда случалось и в детстве. Во сне не понимаешь, проснулся или нет. А в реальности сразу становится понятно, что да, вокруг все настоящее.

Выдохнув, поднялся с лавки и огляделся. Все хорошо, никаких странных собак. Но что это вообще было? Я не смог проснуться с первого раза. И что вообще за странный сон? Он не был похож на те, что я видел в этом мире.

Скорее как в прошлом. Там было ружье, автомобили, грузовики. Да и люди больше напоминали обычных из моего прошлого мира. Странно это все. Ладно, иногда ведь сны – это всего лишь сны.

Я рухнул обратно на подушку и укрылся одеялом. За окошком непроглядная темень, так что можно еще поспать.

– Они тебя выследили, Лаэр, – раздался низкий голос.

Я обернулся на звук и увидел того странного человека в рваном плаще и с татуировками по всему лицу. Он сидел на камне, а у его ног извивалось странное существо синего цвета.

Приглядевшись, я понял, что это тот самый пес. Только шерсть его извивалась, превращаясь в мелкие шевелящиеся червяки щупалец. Тварь шипела и пыталась сбежать, но была крепко придавлена к земле.

Я разглядел рукоять клинка. Незнакомец пригвоздил пса, но тот уже расплывался бесформенным шипящим пятном.

– Это его задержит, – произнес он. – Но ненадолго. Ты должен бежать, Лаэр. Ловец уже воспользовался телепортом в Веритас, он идет за тобой.

– Кто ты? – спросил я, не в силах оторвать взгляд от собаки. От того, что раньше казалось собакой.

– У меня не осталось сил. Тебе придется самому меня найти. Просыпайтесь, господин ловец.

– Просыпайтесь, господин ловец, – толкал меня в плечо Одноглазый.

– А, что? – я с трудом разлепил веки и тут же прищурился от солнца, бьющего в окно.

– Уже утро. Вам надо собираться в дорогу.

Я с трудом разлепил глаза и сфокусировал взгляд на Одноглазом. Уже утро? Почему я чувствую себя таким уставшим и разбитым?

Встав и умывшись, вышел на улицу. Деревня просыпалась рано, хотя солнце только недавно показалось над горизонтом. Но тем не менее, все люди уже шли по своим ежедневным делам. Кто на охоту, кто на рыбалку, кто в поле.

Мне чем-то нравилась такая незамысловатая, но спокойная жизнь. Может и впрямь забить на все? Прикупить себе домик, завести хозяйство, жениться на местной дочери кого-нибудь.

От этих мыслей меня отвлек человек, идущий посреди улочки. Он шел в мою сторону и широко улыбался. Если бы мне пришлось описать его одним словом, я бы ответил – идеальный. Он был идеальный во всем.

Фигура, по которой можно вести урок анатомии, волевое мужественное лицо, статная прямая походка. Даже простецкие штаны и широкая распахнутая рубаха не делали его похожим на обычного крестьянина.

Парень с легкостью тащил здоровенное бревно, словно оно вообще ничего не весило. А я смотрел на него и не мог оторвать взгляд. Он прошел мимо меня, а я все еще пялился ему в спину.

В голове набатом звучали слова из недавнего сна. «Тебе придется самому найти меня». Похоже, нашел.

Потому что человек с бревном оказался тем самым незнакомцем из моих снов. Разве что татуировок на лице не было. Но это точно он. Вряд ли в мире найдется двое людей с таким лицом.

Это самое странное совпадение в моей жизни. Каковы шансы, что это вообще совпадение? И почему меня не покидает чувство, что что-то не так? Такой, да не такой.

Здоровяк положил бревно возле одного из домов, там как раз двое мужчин доставали инструменты.

– Спасибо, Убо, – похлопал один из них по плечу здоровяка.

– Убо помогать, – расплылся в улыбке тот.

А затем обернулся к нам и уставился прямо на меня. Взгляд. Вот что было не так. Человек во сне смотрел так, будто видел в жизни вообще все и уже давно разучился удивляться. И потому мои метания и непонимание казались ему чем-то нелепым и забавным.

Убо же смотрел с каким-то искренним интересом и радостью. Как ребенок. Одинаковые лица, но такие разные глаза, что у меня никак не получалось поверить, что этот простак и есть загадочное существо в рваном плаще из моего сна.

– Бог, – представился Убо, подойдя ближе.

Он не протянул руку, а просто погладил себя по груди. Как делают некоторые дети, называя свое имя и тыкая в себя же пальцем. Мол, это я, не перепутай.

– Кхм, Лаэр, – кивнул я от неожиданности.

– Радость, – Убо, или Бог, вытащил из кармана штанов какой-то предмет и протянул мне.

– Это он так знакомится, – шепнул Одноглазый.

Я взял в руки маленький предмет. Это оказалась деревянная свистелка в виде какой-то птички. Между прочим, очень искусная работа.

– Бог сотворил, – погладил себя по груди незнакомец, не переставая улыбаться. – Радость.

И он пальцем показал сначала на свистелку, а затем сделал жест, будто дует. Я послушно поднес птичку ко рту и дунул. Раздалась приятная свистящая мелодия, а Убо радостно захлопал в ладоши и засмеялся.

Словно маленький великан, вышедший из музея эталонных людей. В жизни не видел ничего более странного.

Я достал из мешочка шарик Камнецвета и протянул Убо. Надо же чем-то отплатить за радость.

– Сладость, – прокомментировал я, отчего у Одноглазого дернулся глаз.

Убо взял шарик и принялся нюхать. Затем лизнул, как ребенок, и расплылся в широкой улыбке.

– Сла-а-адость, – протянул он и принялся облизывать шарик будто мороженое.

– Убо, – раздался голос мужчины с инструментами. – Неси второе бревно, ну не стой ты столбом.

– Убо помогать, – важно кивнул он и пошел.

– Это кто? – спросил я Одноглазого.

– А, – отмахнулся он. – Местный дурачок. Его дети как-то нашли, наверно из Митяйских, ум потерял после пожара. Вот и прибился к нам.

– А почему он себя богом считает?

– Да не, – усмехнулся вожак. – Дети его убогим дразнили поначалу. Не со зла. А он и не понял, решил, что его зовут так. И теперь то Убо, то Бог.

– И давно он у вас тут живет?

– Да года два уж. Он так-то добрый, мухи не обидит. Глупый, но зато сильный. По деревне помогает всем, камни таскает, да бревна. Один раз медведя завалили наши, так он его на плечах донес. И откуда силы-то? Ну а бабы наши его кормят, да избу топят. Сам он не умеет, пытались научить, так он чуть всю деревню не спалил.

– А он ничего странного не делает? Ну помимо того, что он… Такой вот.

– Например?

– Ну там умные речи не задвигает? Или на собак с мечом не бросается?

– Убо-то? – рассмеялся мой собеседник. – Скажешь тоже. Да он больше чем по три слова за раз выговорить не может. Какие речи. Собак тоже любит. Один раз только пацаненка чуть не пришиб. В снежки они зимой игрались, ну Убо и кинул снежок. Дыру в амбаре пробил. С тех пор с ним только в прятки играют.

– Ясно, – протянул я.

Ничего не ясно. Может я его вчера где-то заметил, да во время спаррингов не обратил внимания? Потому и приснился он мне сегодня. Нет, не сходится. Был же сон, когда я только проснулся в этом мире.

Я хорошо запомнил тот разговор с чудаком в рваном плаще, потому что это был мой первый сон за много лет. И я абсолютно уверен, что если не считать татуировок, незнакомец и есть Убо. Да что же это творится?

Брат-близнец? Клон? Магическая финтифлюшка? Галлюцинации? Банальное сумасшествие? Так много вариантов, даже не знаю, из чего выбрать. Остановлюсь в районе психического расстройства на фоне резкой смены декораций.

Собрав вещи, я попрощался с самой злобной и брутальной бандой браконьеров, какую только встречал. Даже не вспомню, когда в последний раз я получал столько обнимашек. Убо нигде не было видно, а искать его я не стал.

Зачем? Вряд ли он откроет мне тайны вселенной. Да и меня не покидало чувство, что нам с ним еще суждено встретиться. Если я вообще доживу до этого момента.

Двинув в указанном направлении, по пути остановился, чтобы изгваздать плащ в земле, сделав его не таким примечательным. Какая-никакая, а маскировка. К тому же сейчас я сам себя не узнаю, чего уж говорить о других людях.

– Врум, – произнес я, скормив очередной шарик Камнецвета пожирателю полулошадей, – пока я спал в эльфячьем, тьфу ты, прицепилось… В эльфийском лесу, я видел много крутых снов.

– Врум-врум, – проявился скат у меня над плечом.

– Не знаю как ты, но я лично очень счастлив. Кажись мы с тобой тусуемся в полноценном сказочном мире. Я точно видел сон с участием пегасов. Это такие летающие лошади. И одну ящерицу видел, которая кислотой плевалась. Я ее победил, между прочим. Во сне.

– Диги-диги, – восхитился Врум.

– Короче, тут где-то есть крутое королевство, где живет куча крутых магов. Должно быть. Я как будто жил в нем, пока спал. И у них там люди летать умеют, бегают как гепарды и прыгают высоко. И сильные как Убо. Только он громадный, а там совсем обычные. Еще у них постоянно праздники устраивают. Что ни месяц, то два-три каких-нибудь праздника с выпивкой, танцами и фейерверками. Сам видел.

– Врум-диги-диги, врум-врум, – поддержал мою радость скат.

– Короче, план такой. Идем в город, ищем карту и дуем в крутое королевство. У них там король, какой-то прям бог что ли. Весь такой мудрый и правильный. Надо разузнать, уверен, в этом мире такое место реально существует.

Мы шли уже несколько часов, так что скоро должны были показаться новые поселения, а от них уже рукой подать до большого города. Не терпится посмотреть, какие в этом волшебном мире города и кто там живет.

– И кормят там вкусно. Все натуральное, сочное. Пудинги точно есть, сам видел. Прикинь, волшебная еда каждый день?

Мы как раз забрались на очередной холм, и нам открылась картина близлежащих земель. Мое воодушевление от предстоящего знакомства с миром как рукой сняло.

Я видел пожухлые поля пшеницы, обветшалые домики деревень вдалеке. Множество сгорбившихся людей, что работали в поле. Повсюду виднелись пеньки деревьев, сколько хватало взгляда.

Я не фанат лесов, как ушастые, но даже у меня защемило от вида убитого, срезанного под корень леса. Впереди не было ни одного деревца, только гнилые пни, поросшие мхом, да какой-то желтоватой болезненной травой.

Но больше всего обескураживало не это. Вместо старого, вырезанного леса был новый, рукотворный. Сколько хватало взгляда, везде стояли виселицы с раскачивающимися в петлях людьми.

Это было похоже на какую-то массовую казнь, если бы не одно «но». Даже отсюда я видел, что все повешенные были убиты в разное время. Тут и свежие тела, и сгнившие, и совсем иссохшие скелеты.

И мухи. Везде роились целые полчища мух, привлеченных запахом бесконечной смерти. Я молча спустился с холма и пошел по узкой грязной дороге мимо рядов висельников. Не было ни имен, ни табличек, ни каких-то обозначений.

Но даже по внешнему виду, по одежде было понятно, что это люди бедные и слабые. Не похожи ни на бандитов, ни на тех же браконьеров или убийц. Это были крестьяне. Даже свежие тела, что еще не успели покрыться трупными пятнами, выглядели исхудалыми и немощными.

Я шел мимо поля и смотрел на работающих там людей. Такие же слабые и испуганные, они старались не смотреть в мою сторону. А когда я проходил мимо, то люди горбились еще сильнее и начинали махать тяпками куда усерднее.

Ничего сказочного и прекрасного в этой картине не было. Ничего общего с моими снами. И я чувствовал дикую неправильность происходящего. Да, это обычный мир со своими законами и правилами. Никакая не сказка.

Но все равно я чувствовал, что не должно быть так. Все должно было выглядеть иначе. Совершенно иначе.

– Врум, – произнес я шепотом, оглядывая местность. – Я не знаю, что тут происходит, но какая-то мразь испоганила мои чудесные сны. И я очень хочу выяснить кто за этим всем стоит.

– Диги-диги, – зашипел Врум. – Бом-бом.

– Согласен, – кивнул я. – Надо бы нанести местному правителю визит вежливости и устроить бом-бом.

– Бом-бом.

– Ладно, – вздохнул я, потерев лицо и собираясь с мыслями. – Для начала разузнаем, что тут вообще произошло. Но мне уже хватило одного унылого мира, погрязшего в дерьме. Второй такой не хочу.

Понятное дело, свергать правительство, устраивать бунты и все такое я не умею. Да и сам по себе я один вряд ли на что способен. Надо получить больше сведений об этом мире, разобраться, как здесь все устроено, составить план и тогда уже действовать.

Но если мне предстоит тут жить, то я точно не собираюсь проводить все оставшиеся мне дни в окружении виселиц. Это в том мире я был беспомощным инвалидом, а здесь я уважаемый браконьерами ловец, что бы это ни значило.

Да и Врум со мной, вместе справимся. Должны справиться, иначе вся моя жизнь вновь превратится в апатичный кошмар. Нет, одного раза мне за глаза хватило, довольно.

В деревни я заходить не стал, чтобы окончательно не портить себе настроение. Веселая прогулочка по волшебному миру с добрыми разбойниками и красивыми эльфами закончилась. Реальность врезала серпом по яйцам, но к этому не хотелось привыкать.

В кармане лежала склянка с отпечатком сна некоего Стража, который хотел поговорить. Вот кому я собирался задать пару вопросов. Одноглазый сообщил, что в городе полно практикующих ловцов, так что обеспечить связь может любой из них.

Осталось только туда добраться и при этом не помереть. Но несмотря на угнетающую атмосферу, я не видел никого, кроме работающих крестьян. Ни надзирателей, ни солдат, вообще никого.

Я все чаще стал замечать за собой несвойственную мне эмоциональность. Как в тот раз в лесу. Похоже, давно потухшие эмоции вновь начинают играть красками, а я даже не знаю, радоваться этому или нет.

Так и сейчас, взвинтив себя от увиденного, как только осознал бурлящее в душе негодование, вмиг успокоился и взял эмоции под контроль. Нужна трезвая голова и холодный расчет. Я ведь не на прогулку выбрался.

Пройдя мимо пары деревень, дошел до широкой реки. Где-то здесь должны стоять дозоры империи, через которые мне надо пройти в город, но никаких вышек я не увидел. Да и вообще никаких алых плащей не было.

Взобравшись на небольшой пригорок, поросший деревьями, расположился среди низких кустарников. Достал сухари, что мне выдали в дорогу и принялся медленно жевать, оглядывая реку.

Меня интересовал большой каменный мост, сделанный весьма добротно и украшенный колоннами с какими-то барельефами, изображающими то ли змей, то ли драконов. На колоннах повсюду висели алые флаги с гербом империи, но вот стражников я не видел.

Было бы замечательно перейти реку вброд, но с таким течением мне не справиться. Поэтому я решил подождать и понаблюдать.

Примерно через час с той стороны проехала телега, груженая мешками, запряженная тощей лошадью. Вел ее какой-то старик с хмурым лицом.

Еще примерно через час на ту сторону перешло трое людей, что тащили нечто тяжелое в заплечных котомках. Один раз видел какого-то босого нищего в обносках, но кто его знает, может могучий архимаг под прикрытием, может простой паломник.

Три часа наблюдения не выявили никакой опасности. Люди просто шли через мост по своим делам. Никто их не останавливал, не досматривал, не брал пошлину. Вообще не происходило ничего странного.

– Ну что, выглядит нормально.

– Врум-врум, – произнесла пустота.

– Ну пошли, если не шутишь.

Я выбрался из своего укрытия, еще раз огляделся, но никого рядом не было. Постоял так пару минут для порядка и пошел к мосту.

Одноглазый сказал, что в это время года иначе не перебраться, намекнув, что только простым путникам. Мол, господин ловец, разумеется, может пройти реку где захочет. Только вот господин ловец не помнит, чтобы умел летать или разводить море в стороны.

Так что я со спокойной душой вступил на мост и ничего даже не произошло. Выдохнув, пошел дальше. Как только я прошел мимо первых колонн, барельефы по обе стороны от меня внезапно ожили, открыли пасти и завизжали.

Сраная сигнализация ревела так, что у меня моментально заложило уши. Следом подключились каменные морды и со всех остальных колонн, так что мост завибрировал от такого ультразвукового хора.

– Ну ёперный театр, – произнес я в сердцах.

Что делать-то? Рвать на ту сторону или бежать обратно? Сигнализация ревела, но и все. Никого рядом не было, солдаты не повылезали из своих укрытий, тролль не выбрался из-под моста за своей платой, с неба не упала наковальня.