Текст книги "Ленинград. Дневники военных лет. 2 ноября 1941 года – 31 декабря 1942 года"

Днем – бомбы на проспекте 25 Октября.

За обедом – одиноко. Выпил стакан вина и молча (мысленно) чокнулся, глядя на восток, с С.К.

Ночь… Сегодня полгода войны… Идти дальше, к победе!

22 декабря 1941 года.

(184-й день войны.)

Шесть часов утра. Нами снова взята Будогощь, бои у Чудова (операция охвата?). На Западном фронте захвачены тысячи автомашин и сотни орудий. За три дня уничтожено десять тысяч немцев.

Мы выиграли величайшую битву за Москву и теперь наступаем.

Смещен генерал-фельдмаршал Браухич… Гитлер берет верховное командование в свои руки. Взывает к армии: «СССР – опаснейший противник. Германская армия должна переходить к позиционной войне и с предельным напряжением отстаивать занятые местности». Он заклинает своих генералов держаться, спасать Германию… Намекает на новые военные меры, ссылается на успехи Японии и т. д.

Это – кризис германского командования.

Таков один из итогов победы СССР в первой фазе войны.

Продолжаю работать над очерком-обзором «Ленинград в осаде». Гулял. Некоторая слабость. Днем обычная артиллерийская стрельба. Вечером сильный обстрел Петроградской стороны.

Читаю центральные газеты. В «Известиях» напечатан сильный очерк – «Кубанцы». Ползком, через плавни, а затем после четырех дней в засаде на льду кубанцы бросились в атаку… Подвиг казачки, которая телом своим навалилась на стреляющий немецкий пулемет!.. Ночью лед подламывался под ногами бойцов; казаки уговорились: кто тонет – молчи, своих криком не выдавай. Некоторые молча тонули… (Вспомнил свой роман-фильм «Мы, русский народ»: «Мри молча…»)

Из Куйбышева пишут: «Нам дают хлеба по 800 граммов, служащим – 600 граммов, с сахаром были затруднения – вместо сахара выдавали мед и варенье…» Ленинградцы улыбаются.

Ленинград гордо, молча выдерживает осаду. Людям трудно. Какие только суррогаты не пущены в ход – даже аптекарские, москательные (сахарин, клей…). На спекулятивном рынке килограмм хлеба уже стоит триста рублей.

Десять часов вечера. По радио передают стихи о Ленинграде: «Посвящается Всеволоду Вишневскому…» Это – Азаров, спасибо ему.

23 декабря 1941 года.

(185-й день войны.)

Сегодня сводка скучновата, но наступление идет. Освобождены сотни населенных пунктов, был случай организованной сдачи в плен взвода 506-го немецкого полка во главе с фельдфебелем.

По радио слушал передовую «Правды»: о росте Красной армии – к весне она будет значительно сильней, чем этой зимой. Иллюзии Гитлера, его лживые заявления напрасны… «Горе оккупантам!.. Смерть им!»

Американская и английская пресса широко комментируют победы СССР, пишут о колоссальной силе Красной армии; печатаются специальные сообщения английского министерства информации о боевой мощи СССР и т. д. Практически мы сковываем Гитлера и на Ближнем Востоке, и в Ливии.

Сегодня чувствую себя бодрее. Непрерывный поток мыслей, образов…

Орловские партизаны сожгли два состава с танками и самолетами.

В семь часов вечера меня навестил член редколлегии «Правды», находящийся в Ленинграде. Передал мне две телефонограммы от С.К. Она уже в Москве! Бодра. Архив, рукописи – все цело (!)…

По сводкам:

Южный фронт. Во время удара Ростовской группы контратаки Швеллера на Ворошиловград заставили ослабить темп наступления.

Лучше всего дела на Западном фронте. Отброшены и сильно помяты обе фланговые группы, шедшие на Москву (к Рязани, к Дмитрову – Истре). Центральную группу, видимо, хотят стукнуть в ближайшие дни, выбрав наиболее благоприятную обстановку. Наши потери в московских боях, конечно, серьезны.

Северо-Западный и Ленинградский фронты шли от города Калинина к озеру Селигер – Демянску – Старой Руссе – озеру Ильмень и далее, до ноября, по реке Волхов, а затем к Ладожскому озеру. В ноябре две группы немецких войск прорвались к Тихвину и в район Волхова, стремясь замкнуть второе блокадное кольцо вокруг Ленинграда и соединиться с финской армией на реке Свирь.

Армии генералов Мерецкова и Федюнинского в трудных условиях ударили по врагу и добились крупных успехов. Сейчас наши последовательно очищают районы распространения обеих групп немцев, обтекают район Чудова, где находится круговой укрепленный район немцев, и стремятся охватить всю невско-ладожскую немецкую группу (Шлиссельбург, Мга и пр.).

Бои упорные. Излишка свежих дивизий у нас пока нет. Это дело будущей весны. Ленинградские части провели ряд местных атак, но без особых успехов, так как здесь немцы плотно засели под городом и обладают сильной огневой системой.

Итак, надо ждать маневра и удара новгородско-чудовской группы, Н-ской армии и армии Мерецкова. Сколько нужно времени для обхода немецкой невско-ладожской группы?

Город ждет Нового года – как манны, как решающего дня.

24 декабря 1941 года.

(186-й день войны.)

Солнечный мягкий день. Утром воздушная тревога.

Сводка скуповата, видимо, темп наступления несколько замедляется.

Сегодня сочельник. По немцам сегодня и завтра, на Рождество, надо дать крепкие удары.

В газете «На страже Родины» от 22 декабря прочел полугодовой обзор действий авиации под Ленинградом: сбито 736 немецких самолетов и уничтожено на аэродромах 508. Некоторые наши истребители сбивали по 14–16 самолетов.

Почин таранного удара в этой войне принадлежит ленинградцу – младшему лейтенанту Кокореву. Как ни странно, но его таран прошел незаметно, а в памяти остался подвиг Гастелло.

Работаю над «Ленинградом в осаде»… Все полнее картина обороны Ленинграда. Записываю, восстанавливаю деталь за деталью.

В городе огромное напряжение в отношении сырьевых ресурсов и топлива. Фронту нужно давать боезапас, а подвоз ограничен… Надо обшаривать все заводские дворы, склады и площадки, собрать все металлические отходы, очесы, старье, лом и т. п.

Иоганна Зельцера похоронили в братской могиле с другими товарищами, погибшими на корабле. Его орден будет передан в Военный совет КБФ. Оставшиеся деньги – две тысячи рублей – семье, а пишущую машинку оставили на корабле, на память о нем. Документы отданы по назначению, а рукописи передадут мне. Тело хорошо сохранилось: ни единого ушиба, очевидно взрывом вместе с лифтом был брошен на дно гавани. Похоронили с почестями на Кронштадтском кладбище (надо уточнить дату).

В Кронштадте полный порядок. Установилась жесткая дисциплина. Кронштадт несет круговую оборону. На льду залива выстроены доты из льда, распределены наблюдатели и т. д.

На днях восемнадцать фашистов подбирались к вмерзшей на фарватере барже. Их подпустили и отрезали.

Десятерых истребили, а восемь фашистов взяли в плен. Идея истребления и окружения врага становится доминирующей у наших людей.

Недавно одна морская часть, тщательно подготовив операцию, внезапной атакой уничтожила до восьмисот фашистов. Они выскакивали из землянок в одном белье… Матросы все разрушили и ушли.

В Кронштадте сформирована еще одна морская бригада – Гранина – для ударных операций. В ее состав вошли ханковцы.

После прибытия ханковцев в Кронштадт комиссия Военного порта начала опись привезенных ими с Ханко продуктов. Комиссар Ханко Раскин спокойно поговорил с бойцами, объяснил положение в Ленинграде, сказал о том, что некоторые умирают от голода, и ханковцы тут же отдали городу все свои личные запасы масла и хлеба. Хорошие у нас люди!

Город Кронштадт под энергичным руководством райкома живет. Нормы хоть и скудны, но очередей нет, налажено четкое распределение продуктов. Организовали лов рыбы из-подо льда, и каждый день рыбный улов в несколько сот килограммов идет детям на завтраки. Кронштадт наладил производство автоматов ППД (!) и минометов. Отремонтировано много артиллерийских батарей. Настроили дзоты. Обо всем этом пишет мне секретарь райкома: «Кронштадт и наш народ целиком отдадут себя за родину».

… На днях разведчики – матросы с «Марата» – ночью проникли на лыжах в Новый Петергоф, выяснили расположение огневых точек по берегу и в парке, осмотрели место, где стоял Самсон (теперь там пусто), засекли, где стоят два танка (около домика Петра Великого), прошли еще выше и, вернувшись, доложили обстановку. «Марат» открыл огонь и разнес в щепки все обнаруженные разведчиками объекты, включая наблюдательный пункт.

Финны на заливе практикуются на буерах. Вполне возможен их налет-десант. Кронштадт готовится к отпору.

В Кронштадте выходит военно-морская газета, но плохая – просят в помощь двух писателей.

Ночь… Артиллерийская стрельба, гремят корабли – это наш рождественский подарок фашистам…

25 декабря 1941 года.

(187-й день войны.)

…В «Известиях» от 19 и 20 декабря – очерки о новых танковых заводах в Сибири и на Урале. Создана грандиозная танковая промышленность. Эпос осеннего и зимнего строительства в степях и горах, под дождями, на морозе среди костров, в бараках! Народ наш вновь показал себя, свою изумительную стойкость, выносливость, организованность!..

26 декабря 1941 года.

(188-й день войны.)

Наступление продолжается. О Ленинградском фронте сводки пока ничего не дают. Может быть, будет итоговое сообщение по типу московского?

Сводка. Взятие Калуги[14]14
  Бои за Калугу продолжались с 25 по 30 декабря 1941 года.


[Закрыть], выход на Вязьму – Смоленск – Брянск (то есть на тылы Орла – Курска). Это глубокий удар по немцам.

Англо-американские корреспонденты с советского фронта сообщают о том, что русские выигрывают сражение на истребление немецких войск. Отступление немцев ускоряется.

В городе идут ремонтно-очистительные работы. Ремонтируют железные дороги. Демобилизован ряд инженеров и техников для работы на некоторых электростанциях. Надо восстанавливать Волховстрой…

С фронта. Наступательный порыв армий Ленинградского фронта… Пленные производят потрясающее впечатление. Это истощенные, вшивые, заросшие люди, с надломленной психикой. В победу не верят… Истертые, просвечивающиеся шинели плохого сукна. Жалкие мундирчики и пилотки, но сапоги хорошие. Люди стоят согбенные, руки за спину, съежившись, а рядом в тулупах, пимах, валенках, меховых ушанках – наши, русские. Немцы смотрят на эти теплые вещи удивленно и обалдело. Пленные – разных типов. На двадцать два человека, в одной партии, – восемь унтер-офицеров. Они в боях с 1939 года. Некоторые из них «держатся». Один, рыжий, валяет Швейка: «Фамилии командира не знаю, номера дивизии не знаю, может быть, знает мой товарищ». Но сдал быстро. Один поляк охотно сообщает все данные, чертит устройство немецких мин и пр.: «Хочу в армию Сикорского, буду на вас работать от зари до зари». Но в 1939 году он обзавелся немецким паспортом – на всякий случай, и поэтому был немцами мобилизован. Знаем мы таких «типчиков»!

На всем фронте идет охват и истребление противника. Видимо, хотят охватить весь фронт фон Лееба и помимо этого сделать ряд частных окружений. Отсюда маневренность, необходимая затрата времени, а не фронтальный удар и «преследование бегущих». Убежать немцы не должны. Немецкие фашисты жалуются на штурмовки нашей авиации. Бывало по сорок штурмовок в день. Да, немцы сильно измотаны. Как и чем Гитлер восстановит и укрепит это надломленное воинство? Гитлер говорит о приближении кульминационного, поворотного пункта войны. А если он уже наступил?

Наши летчики бодры. По Ладоге снуют взад и вперед сотни машин. Над Ладогой проносятся могучие «дугласы» – на бреющем полете, охраняемые истребителями. Гул и мелькание воздушных экспрессов.

Один наш летчик недавно разбомбил переполненную немецкими офицерами гостиницу в Хельсинки. С высоты семи тысяч метров под сильным зенитным огнем спикировал до двух тысяч метров и сбросил бомбу в одну тонну. В немецких газетах некрологи, траурные объявления и т. д.

Истреблять фашистов!

27 декабря 1941 года.

(189-й день войны.)

Наступление продолжается. Нами взят Наро-Фоминск, прорвана укрепленная полоса противника.

Краткое сообщение о разгроме волховской группы противника. Истреблено шесть тысяч человек, есть трофеи.

Объявлены новые гвардейские части.

Пубалт дает хорошую оценку группе: «Группа Вишневского связала себя с флотом до конца».

Сегодня 23 градуса мороза. В поле больше. Отлично!

Рабочий паек повысили до четырехсот граммов. Служащим – двести пятьдесят граммов. С Нового года дадут крупу, макароны и пр. Организуются закрытые столовые для научных работников. Спасать интеллигенцию!

Директива Балтфлоту: ремонт и достройка судов, которые могут войти в строй летом 1942 года; поднятие и ремонт затопленных судов; учеба и деквалификация кадров. Весной в море – борьба за Прибалтику, содействие флангу армии и действия на коммуникациях противника.

Итак, новая фаза деятельности! Надо немедленно соответственно ориентировать мою группу.

Мне принесли дневник убитого немца. Вот выдержка из этого дневника:

«Мы сменили парашютистов, те говорят: “Лучше три раза спрыгнуть на Крит, чем воевать в России”».

28 декабря 1941 года.

(190-й день войны.)

Взял большую карту Европы. Надо обдумать общую обстановку и подготовиться к предстоящим докладам.

Общий ход войны. (Обзор за шесть месяцев.)

а) Германия. Создание Гитлером Восточного плана войны, вызвавшего меморандум Браухича – против войны с СССР, заключавшего в себе деловые, «бисмарковские» опасения…

Гитлер ответил властно и демонстративно: «На Восток!» Он рассчитывал на молниеносный удар ста семидесяти дивизий, на использование части ресурсов, на широкие агитационно-диверсионные удары и т. д. Гитлер просчитался. В результате – огромные потери. Начало кризиса в германском руководстве: полетели с постов Браухич и другие военные оппозиционеры. Немецкая армия увязла на российских просторах, возникла необходимость оборонительных рубежей, а рыть мерзлую землю трудно. Запасов на зиму, обмундирования и прочего нет. У немцев – нарастание тревоги, споры, обвинения.

б) Финляндия. Зашаталась, нет хлеба. Гитлер угрожает ей оккупацией.

в) Италия. Непрерывные потери – крах империи. Итальянский народ устал, ибо воюет уже с 1935 года. Англичане упорно ослабляют и без того слабое звено «оси» – Италию. Ливийская битва, операции на Средиземном море, бомбежки Неаполя – в плане английской стратегии. (Тут и воздействие на Францию и вообще на весь Ближний Восток.) Муссолини колеблется и стремится дать поменьше войск Гитлеру.

г) На Дальнем Востоке. Гитлер рассчитывал, что выступление Японии повлечет втягивание СССР в войну на Дальнем Востоке…

Захват Гонконга и тому подобное не решает дела. Развязка будет в Европе.

В оккупированных и прочих странах.

а) В Норвегии. Рост партизанского движения. Немцы вынуждены увеличивать число карательных экспедиций и охрану.

б) Швеция. Все больше склоняется к демократическому блоку и оказывает помощь норвежским партизанам. Шведское правительство влияет на Финляндию, стремясь вывести ее из войны. Тут, конечно, сказывается закулисная деятельность англичан и американцев – «северный блок». Он им нужен для будущего как заслон против СССР.

в) В Польше. Рост партизанского движения – активизация подполья. Тяга в армию Сикорского. Немцы вынуждены держать в Польше триста тысяч солдат.

г) В Югославии. Рост партизанской войны. Народная армия партизан сковывает часть германских и итальянских войск.

д) Болгария. Накануне вступления в войну против Турции. Гитлер попробует искать пути на Ближнем Востоке к нефти. В сочетании Ливийский (может быть, с Тунисским фронтом) и Турецко-Балканский смогут создать Второй фронт. (Идея Ллойд Джорджа в 1915–1916 годах – идти через Балканы.) В Ливии уничтожено до тысячи семисот немецких и итальянских танков и разбита стотысячная (немцы и итальянцы) армия.

е) Во Франции. Все сильнее давление Гитлера, капитулянтские уступки Петена, но в народе растет дух сопротивления. Создается проблема флота и колониальных баз.

ж) В Испании. Выжидательное маневрирование генерала Франко.

Общая ситуация для демократического блока все благоприятнее. Зимняя кампания на Востоке окажет огромное влияние на всю международную обстановку. Нам необходимо не дать противнику возможности задержаться, пополнять свои запасы и перегруппировываться. Наши войска уже у Орла. Идет планомерное преследование и истребление частей противника.

Вечер. Только что передали мою речь по радио в специальном выпуске для Краснознаменного Балтийского флота. Выступала наша группа: Мирошниченко, Азаров, Крон, Амурский и др.

Настроение приподнятое, поток мыслей о будущем: о ближайших операциях на фронтах и, в частности, о Балтийском флоте.

…Приказ: засчитать участникам обороны Ленинграда месяц службы за год (по-севастопольски!). Итак, значит, у меня уже двадцать восемь лет службы в РККА плюс три с половиной года старой службы.

29 декабря 1941 года.

(191-й день войны.)

Наступление Красной армии продолжается. Дивизия СС «Империя», имевшая в июне четырнадцать тысяч человек и получившая пополнение в семь тысяч человек, насчитывает сейчас лишь три тысячи. Таким образом, ее потери – восемнадцать тысяч человек!

Информация с корабля: наши окружили Орел, идут к Харькову и обошли Таганрог.

Разведка сообщает, что немцы лихорадочно создают позиционные укрепления по линии реки Нарва – озер Чудского и Псковского – Западной Двине и Днепру. Встает задача форсировать эти рубежи до наступления весенней распутицы и ледохода.

При гибели «Артема» моряки, задыхаясь и утопая во всплывшей нефти, запели «Интернационал». Плыли, тонули и пели гимн…

На Балтийском море немцы потеряли 447 кораблей плюс 56 поврежденных. Наши потери значительно меньше. Ряд подводных лодок мы потеряли на минах. Необходимо изучать этот опыт.

Надо осуществлять ремонт кораблей главным образом своими силами, надо изучать опыт борьбы с авиацией и усилить зенитный огонь. Надо популяризировать героев.

К весне – в базы Прибалтики!

Враг еще силен: у Гитлера семимиллионная армия плюс трехмиллионная армия его вассалов.

Впереди решающий 1942 год… Будут жестокие битвы… СССР сохранил волю и нервы, не израсходовал (преждевременно) резервные части. Они хорошо вооружены и крепко учатся.

Создан Волховский фронт. Немцам послано предупреждение: «Сдавайтесь вовремя, потом будет поздно».

Есть предположение, что Гитлер расстрелял Браухича за оппозицию.

Идут переговоры Сталина и Молотова с Иденом.

Вести из тыла. Многие писатели из Переделкина перебрались в Чистополь (из-под Москвы – под Казань)… Но А. Толстой, И. Эренбург, В. Ставский, А. Сурков активно работают. Их мы читаем и слышим. Пишет В. Лидин. Он оставался на посту в Москве. Временами встречаю в прессе имена К. Симонова, Е. Петрова, С. Щипачева, Г. Фиша. Появились статьи С. Сергеева-Ценского и Мариэтты Шагинян.

В городе бодрое настроение, но сильная истощенность. Часто видишь, как тянут на саночках покойников.

30 декабря 1941 года.

(192-й день войны.)

Наступление продолжается, но сводки скупы. Не пришло, видно, еще время подводить общие итоги операций.

Получил заключение врачей: мне можно возвращаться к работе, но с прибавлением к ограниченному пайку витамина С плюс углеводы (сахар, сладкое, варенье). «Если нужно будет – просите добавочное питание…» Но я его просить не буду, мне привилегий не нужно.

В городе трудно…

Продолжаю писать «Ленинград в осаде»…

Ленинградский радиоузел работает в труднейших условиях. Дикторы плохо питаются, им трудно подыматься на пятый этаж. К тому же там очень холодно. Передавать приходится часто без подготовки. Бывают перерывы в подаче тока.

Есть в радиопрограммах, в их манере монотонность. Но все слушают радио жадно. Оно опережает прессу, оно сильнейшее средство агитации и информации.

31 декабря 1941 года.

(193-й день войны.)

Ну вот и последний день 1941 года. Гитлеру этот год не улыбнулся.

Шесть часов утра. Наш десант взял Керчь и Феодосию…

Подготовил тезисы доклада ко 2 января.

Днем ко мне приехали начальник Политуправления КБФ Лебедев и товарищ Карякин. Был очень теплый, живой разговор…

У наших огромное озлобление против Гитлера и наступательный порыв. Что посеешь, то и пожнешь, Гитлер!

На флоте огромный подъем – ремонт, возвращение специалистов из морских бригад, командирская учеба. Усиливаются соединения торпедных катеров и др. Немцев постараемся не выпустить, захлестнем петлю под Ленинградом.

…На партийном бюро отчет группы писателей встречен в целом хорошо.

Сведения о нашем десанте в Крыму: очевидно, несколько дивизий…

На Западном фронте идет удар на Смоленском направлении.

Новогодние визиты… Временами сидим при свече. Город сегодня опять обстреливают…

По радио в 11 часов 25 минут. Привет от снайперов с фронта. Один из них передает: «Я сегодня в подарок к Новому году уничтожил из своей “золотой” винтовочки четырнадцать фашистов. Всего я отправил к богу в рай восемьдесят два». Он говорит на «о», волнуясь. Говорят и другие: «Гитлер хотел истребительной войны, вот он и получает ее». Наливают водку (слышно, как она льется, как чокаются жестяными кружками), кричат «ура». Отличная передача.

12 часов ночи. Бой кремлевских часов. Залпы с Невы – бьют по врагу корабли. Звучит «Интернационал».

В 12 часов 5 минут. С Толей и Колей выпили по стопке малаги. Дружеская беседа. Читали стихи Маяковского, Есенина и др. Вспоминали С. К., прошлое… Я пожелал друзьям встретить 1943 год уже в мирной обстановке. Настроение приподнятое.

Получил поздравление от коллектива газеты Ленфронта «На страже Родины».

Ну, за полный разгром Гитлера в 1942 году!

1 января 1942 года.

(194-й день войны.)

Шесть часов утра. Слушал сводку: «Взята Калуга и Кириши на Чудово-Волховской ветке».

Прочел статью генерал-майора Федюнинского об окончании Волховской операции Н-ской армией. Немцы силами трех пехотных и двух мототанковых дивизий намеревались окружить ее. Была острая борьба у Волхова, затем у Шума. Наш контрудар – применение нами лыжных батальонов… С 18–20 декабря начато наше наступление. Противник разгромлен…

Сейчас начинается новая операция, видимо, во взаимодействии с ленинградскими частями и армией Мерецкова…

В городе холодно. Ходят немногие трамваи по нескольким линиям.

На Васильевском острове у спекулятивного рынка толкучка – с рук на руки валенки, спички, папиросы… Неумирающая «коммерция».

…В общежитии школ и вузов похудевшие учащиеся готовятся к экзаменам, мечтают о новогоднем обеде.

2 января 1942 года.

(195-й день войны.)

В стране заканчивается цикл всеобщего обучения[15]15
  Военного.


[Закрыть] граждан от шестнадцати до пятидесяти лет по 110-часовой программе (с 1 октября 1941 года по 1 января 1942 года).

В частях Ленинградского и Северо-Западного фронтов идет развертывание снайперских курсов. Есть ряд бойцов и командиров, у которых на личном счету до ста и более истребленных фашистов.

Две девушки – делегатки от Ленинградского дома Красной армии – принесли мне новогодние подарки… Девушки эти – ученицы седьмого и десятого классов.

Рассказывали:

«Мороз сегодня страшный, но ничего, мы все подарки разносим по госпиталям… Есть госпитали, где холодно… Раненые дрожат… Мечтают вернуться на фронт…

Мы учимся! И хотя холодно, но все теперь повеселели – ведь прибавили хлеба до 250 граммов, а это значит – можно два раза в день есть. Кроме того, суп в школе стали давать без карточек. Мы молодые, здоровые, бегаем по городу. Одна старушка показала нам, где ваш госпиталь. Я, говорит, доведу вас. А мы так медленно идти не можем. Поблагодарили и вперед побежали. А старушка кричит нам вслед: «Быстро бегаете, видно, хорошо покушали». (Смеются девушки.) И к бомбам мы привыкли. Рядом с нами дом разбило, и в сад, и в фонтан во дворе осколки попали. Когда на Артиллерийском переулке бомба разорвалась, наш дом закачался, трюмо разбилось, комод упал, – страшно было. Мальчишки наши зажигательные бомбы руками хватают, тушат. У одного вся кожа в ожогах, но бомбу потушил. Мой отец шел по улице, а бомба-зажигалка у его ног упала, чуть не убила… А вы литературное что-нибудь сейчас пишете? Мы вас часто по радио слушаем. Мы вам принесли подарки, но вы нас не угощайте. Нет, кушать мы не хотим, спасибо, спасибо. Вы к нам в ДКА[16]16
  Дом Красной армии.


[Закрыть] приходите».

Но все-таки бутерброды девушки съели… Курносые, милые… В нашей ленинградской жизни много тяжкого, но сколько светлых, радующих встреч.

Пришли Тарасенков и Михайловский. Усталые… В доме, где работает группа, лопнули трубы, холодно и нет света. Все ходят на ощупь – темень. Нет ни свечей, ни керосина. Я рад, что группе дали третью категорию питания, – несколько больше мяса, приварка.

Второй вечер без света. Госпиталю трудно, нельзя делать операции. Санитары разносят завтраки и ужины в темноте, все проливают и нервничают. Мало свечей, горят коптилки. Электростанции «садятся» из-за недостачи топлива. Ток дают в первую очередь хлебозаводам. Последняя фаза осады, видимо, самая тяжелая, хотя нет бомбежек и прибавлен паек: люди едят два раза в день – чай, суп и по 100 граммов хлеба, хотя суп не у всех…

Заходил ко мне краснофлотец, товарищ Люля с «Кирова» (раненый из соседней палаты). Я ему отдал подарки, полученные от Дома Красной армии, – морячку они нужнее…

3 января 1942 года.

(196-й день войны.)

Наступление Красной армии продолжается…

Я бы хотел, чтобы после войны был создан памятник всем молчаливо умершим ленинградцам… Умирают главным образом мужчины, утомленные годами труда, былыми фронтами и болезнями.

Днем слышна канонада. Идет наше наступление. По вечерам слышится далекая пулеметная стрельба (очевидно, в районе залива). За последние дни с Ленинградского фронта прибыло много раненых. Наши наступают на укрепленные позиции у Поповки и на других участках. Видимо, это сковывающие удары, а охват и главный удар ведут армии Федюнинского и Мерецкова.

Сильными авиаштурмовками мы громим немецкие позиции и их железнодорожные пути. Станции Т., Л. и др. Что это? Тосно, Любань или Луга? Эвакуация гражданского населения временно приостановлена. Видимо, автотранспорт занят военными перевозками.

Вести из Москвы. Немцы подходили к городу близко, но битва была выиграна мудростью командования, упорством войск и применением пушек «Раиса Семеновна», уничтожающих живую силу со страшной убойностью. Об их действии ходят всякие рассказы…

Город живет хорошей жизнью, функционируют кино, рестораны (мясо по талонам). Идут концерты. Метро до восьми вечера, будет скоро работать до двенадцати, так как осадное положение смягчается.

Во время одного из налетов немцы сбросили бомбу на здание ЦК. За пять минут до этого почти все ушли в убежище. Среди оставшихся был А. Афиногенов [17]17
  Писатель.


[Закрыть] – погиб.

В городе мало следов разрушения. Здания быстро ремонтируют и восстанавливают!

Цены на продовольствие растут.

4 января 1942 года.

(197-й день войны.)

Наступление продолжается. На Юго-Западном фронте много трофеев. Уничтожено более десяти тысяч немецких солдат и офицеров. Трофеи Кавказского фронта с 25 декабря по 2 января: взято много складов, сотни орудий, пулеметов и т. д.

По радио — передовая «Правды» от 3 января о том, что фашисты, отступая, оставляют нам «зону пустыни»… Уничтожать фашистов, уничтожать нещадно!

Иностранные обозреватели считают: что бы ни предпринял Гитлер – удар на Турцию, удар через Испанию, удар на Мальту, – все равно дело решится в общих больших битвах в России и на Атлантике.

В 4 часа 25 минут дня я уехал из госпиталя. Хватит… От дистрофии не умер, как это бывает сейчас так часто со многими мужчинами в Ленинграде.

Сугробы, сумерки. Холод, тишина, иногда нарушаемая гулом выстрелов. На саночках из последних сил тянут умерших родителей дети, а детей – родители. Замерзшая Нева, любимый город, один вид, одно имя которого вызывает трепет счастья и гордости. Корабли, Адмиралтейство, Зимний, Эрмитаж, Марсово поле. Ни единого трамвая, почти нет машин. Сугробы, ледяные наросты на тротуарах, забитые фанерой окна. И в этом северном, застывшем городе – живая кровь питерцев. Это здесь родилась Революция! Мы покажем и врагам, и друзьям, и нейтралам, кто такие питерцы, русские, советские.

…Нет слов, нет сил передать все страдания города. Но не время сейчас их описывать. Запомним все, сохраним в душе – до часа расчета с Гитлером!

Страна знает о том, что переживает Ленинград. В северных городах, когда приезжают из Ленинграда эвакуированные слабые женщины и дети, – на них благоговейно смотрят, приветствуют, встречают. На вокзалах, в буфетах ленинградцам все дается вне очереди, даже если приходится отказывать командирам РККА.

Приезжие из Москвы передают о глубоких чувствах к Ленинграду.

При последней эвакуации некоторые командиры отдавали свой месячный сухой паек семьям, а сами ходили голодные, нервные, молчали, терпели… Но рядом с великим видишь и низкое: спекулятивный рынок. На холоде топчутся люди, что-то меняют, продают. (Хлебом торгуют по пятьсот рублей за килограмм.)

Однажды моим близким сказали: «Вишневский по радио выступит – на неделю зарядку даст». И тут же реплика: «А ну самого бы его на сто двадцать пять граммов посадить. Так ли бы он заговорил?» (Это как раз тогда, когда я свалился от дистрофии.)

Прохожу мимо Апраксина двора. Дома без стекол, все застыло. В Пассаже нормально идет торговля, хотя и без света. Горят коптилки, лежат вологодские кружева, детские игрушки, за прилавками стоят продавцы, где-то играет патефон – это продают пластинки. В продаже уже нет ниток и иголок, но еще есть шелковые ленты, детские носки и др.

Тока в городе нет, частично дают заводам. Автотранспорт стоит…

После некоторых успокоительных сообщений от 24 декабря опять сильные обстрелы.

По Фонтанке бегут люди, падают, зарываются в снег… Артиллерийский шквал длится минут пятнадцать и прекращается. Разбита автомашина, лежит убитый старик, бегут санитары…

Выезд машин «скорой помощи» – своего рода экспедиция. Мороз, горючее сомнительное, тьма и плохие дороги – сугробы, лед. Коммунальное хозяйство Ленинграда почти парализовано. Водопровод в большей части города не работает. Канализация повреждена. Трамваи, автомобили стоят. Тьма… Разбитые и подбитые дома пока не восстанавливаются – нужны огромные средства на ремонт.

6 января 1942 года.

(199-й день войны.)

Утром слушал сводку. Успехи в Крыму, есть трофеи.

12 часов 30 минут. Днем город выглядит значительно лучше.

Толпа движется быстрее… На улице попадаются контрастные типы: то бледные, серо-землистые, отечные, одутловатые лица, то рядом розовощекие девчонки, крепкие женщины, пахнущие здоровьем. Кто помогает им, мужья или любовники?

Ободранные киоски. Кое-где вмерзшие в снег троллейбусы с выбитыми окнами; оборванные провода. На колоннах Исаакиевского собора – выщербленные следы от осколков. Афиша – «Любовь моряка»; извещение о переучете начсостава запаса. Кое-где чистят тротуары, скалывая метровые ледяные глыбы.

В Военно-морском издательстве и его типографиях, несмотря на большой процент больных и умерших, план выполнен (за декабрь) на 80 процентов: бумагу возят на саночках сами сотрудники, печатают вручную. В типографиях стынет от холода краска, но ее кое-как разогревают и работают… Святые люди!